Лекции по Истории Фармации 1. 1. История фармации как науки

• Название: 1. История фармации как науки
• Анкор: Лекции по Истории Фармации 1.doc
• Дата: 24.12.2017
• Размер: 0.72 Mb.
• Имя файла: Лекции по Истории Фармации 1.doc
• Тип: Документы; #12781
• страница: 21 из 25

7.3. Роль медицинской канцелярии в управлении российской медицины

Дополнительная литература

Коренные сдвиги и преобразования российской медицины в царство­вание Петра I оценивались неоднозначно, и об этом нельзя не сказать, не определить своего отношения.

Неоспоримой заслугой Петра I является, на наш взгляд, то, что, следуя рекомендациям близких к нему медиков — таких как Николай Бидлоо, Роберт Эрскин, Иван Блюментрост, он осознал необходимость сохра­нения и создал перспективы для дальнейшего развития государственной организации медицинского дела, что выгодно отличало нашу страну от многих европейских государств того времени.

Предпринятое царем-преобразователем в 1720 г. кардинальное изме­нение во многом архаичной системы управления государством, учреждение вместо приказов коллегий и канцелярий, не могло не сказаться и на переменах в руководстве медицинским делом.

Хороший организатор и опытный врач, Блюментрост после смерти архиатра Роберта Эрскина с 1719 г. по 1721 г. исполнял его должность, в начале 1722 г. был официально утвержден архиатром: указом Петра I от 14 февраля 1722 г. доктор Иван Блюментрост был пожалован «архиатром с характером и жалованьем бывшего архиатра Арескина».

Следует, однако, подчеркнуть, что, хотя формально архиатром Иван Блюментрост стал в феврале 1722 г., фактически эти обязанности он на­чал исполнять как лейб-медик Петра I сразу же после смерти Роберта Эрскина.

Осмотревшись, как говорится, на новом месте, Иван Блюментрост предложил Петру I свой проект преобразования медицины в России, суть которого заключалась в создании нового государственного органа — Меди­цинской коллегии, призванной управлять всей медицинской частью. Это вполне соответствовало духу петровских реформ, и потому проект был при­нят с той, однако, поправкой, что учреждалась не коллегия, а Медицин­ская канцелярия.

Вскоре последовал указ правительствующего Сената. «Гошпиталям и аптекам, что ныне в Москве и в других местах обретаются и впредь обре­таться будут, — говорилось в указе, объявленном Сенатом 14 августа 1721., — при том обретающимся докторам, также и другим служителям и ученикам быть в смотрении и управлении в той Медицинской канцеля­рии, а содержать оныя, откуда напредь сего содержаны были».

Таким образом, сохранялся и укреплялся государственный характер медицины. Медицинская канцелярия становилась главным органом управ­ления медицинским делом, ей подчинялись все медицинские учреждения, какому бы ведомству или частным лицам они ни принадлежали. Год ее ос­нования стал важной датой в истории отечественной медицины XVIII в.

К сожалению, в историко-медицинской литературе, как справедливо отметил, существовал значительный разнобой и в оп­ределении даты образования Медицинской канцелярии, и в изложении ее истории.

Чем же занималась Медицинская канцелярия, управляя всем меди­ко-санитарным делом в России?

Осуществляла высший надзор за госпиталями и аптеками, госпиталь­ными школами; способствовала «насаждению гошпиталей» и увеличению числа аптек, в т.ч. вольных; ведала всеми докторами, лекарями и аптека­рями — определяла их на службу, назначала жалованье и награды; при­нимала меры к прекращению «повальных и заразительных» болезней, преподавала «наставления, относящиеся до сохранения народного здравия»; изыскивала и предлагала способы к улучшению врачебной части как в ученом, так и в практическом отношениях. Возглавлял Медицин­скую канцелярию И.Л.Блюментрост, который, став архиатром, подчинял­ся непосредственно императору.

Важной задачей Медицинской канцелярии стало увеличение в стране числа медицинских учреждений, прежде всего аптек. В Петербурге и дру­гих губернских городах было разрешено создавать наряду с публичными (государственными) и т.н. вольные (частные) аптеки. При этом особо ого­варивалось, что аптечное дело, как и все медицинское дело, оставалось в ведении государства: все аптеки — и публичные, и вольные, как и госпи­тали и другие медицинские учреждения, подчинялись Медицинской кан­целярии.

Вместе с тем церковь, монастыри решено было освободить от того, чем они занимались многие столетия, — от призрения и лечения душев­нобольных. В 1723 г. Петр I запретил посылать «сумасбродных» в мона­стыри и возложил на Главный магистрат обязанность устройства госпита­лей для них. Однако такие госпитали не появились, и поэтому страдав­ших душевными расстройствами продолжали по-прежнему направлять в монастыри. Мало того, этот обычай был даже официально признан: в 1727 г. Синоду было вменено в обязанность не чинить никаких препятст­вий к приему душевнобольных в монастыри и не ссылаться на совсем не­давний указ Петра I.

Медицинская канцелярия начала осуществлять свои планы. Прежде всего необходимо было продолжать сложившуюся при Петре I практику увеличения числа медицинских учреждений. Стали открываться новые госпитали и аптеки. Так, уже в 1725 г. по предложению Медицинской канцелярии в Астрахани была открыта аптека, а потом и госпиталь. Подобное удалось осуществить и в других городах.

Острой продолжала оставаться проблема медицинских кадров. В то время, как и раньше, большинство врачей России составляли иностранцы. Практика приглашения в страну зарубежных докторов, на­чавшаяся еще в XVI веке, при Петре I приобрела прогрессивное развитие. Так, только в 1697 г. из Амстердама в Россию выписали 50 врачей (14 не­мцев, 14 французов, 12 голландцев и др.). Среди иностранцев были опыт­ные, образованные врачи — такие, например, как доктор Г.М.Карбона­рий, проживший в России 25 лет, Антоний Севасто, Генрих Шобер, Мати-ас Минеат и многие другие. А всего в царствование Петра в Россию было приглашено около 150 врачей, в т.ч. более 40 докторов медицины.

В то же время из-за рубежа в Россию продолжали проникать и другие «специалисты». Медицинская канцелярия с первых шагов своей деятель­ности обратила внимание на многочисленных шарлатанов, «бродячих ле­карей» (их называли «цесарцами» или «венгерцами»), которые брались лечить любые болезни. В 1721 г. И.Л.Блюментрост попросил у Сената осо­бый закон о преследовании этих шарлатанов: «Понеже, иногда многие не­ученые, считающиеся без всякого наказания, дерзновенно лечат, в чем ве­ликую вреду жителям учинить могут». По представлению архиатра Сенат в 1721 г. издал указ, предоставивший право врачебной практики лишь тем, кто имел разрешение (аттестат) Медицинской канцелярии. «Никакой доктор или лекарь не дерзает нигде практику иметь или ле­чить, — говорилось в указе, — прежде освидетельствования» Медицин­ской канцелярией.

Следует подчеркнуть, что по представлению Медицинской канцеля­рии это постановление было подтверждено Сенатом еще раз в 1751 г. На­добность в этом по-прежнему была большой. Тогдашний архиатр и дирек­тор Медицинской канцелярии Герман Кааву Бургав, опи­сал «деятельность» бродячего лекаря, который в течение трех месяцев, с августа по ноябрь 1751 г., «практиковал», пользуясь покровительством «высокой особы», без разрешения Медицинской канцелярии и производил различные глазные операции - испытание в Медицинской канцелярии по­казало его полную неграмотность в медицине.

Однако и позднее Медицинской канцелярии приходилось много зани­маться различными шарлатанами. Например, в 1757 г. в столичной газе­те «Санкт-Петербургские ведомости» появилось объявление, в котором почтеннейшей публике предлагались услуги «искусного и при многих дво­рах апробированного зубного лекаря». Объявление это не прошло ми­мо Медицинской канцелярии. Уже в следующем номере газеты Медицин­ская канцелярия сообщала: «Сим объявляется, чтоб приехавшего сюда недавно зубного лекаря... которого помянутая канцелярия не знает и не экзаменовала и к лечению зубных болезней позволения она ему не давала, никто к себе, в силу приказов, прежде публи­кованных о поэкзаменованных лекарях, не призывал, дабы вместо желае­мой пользы не получить какого вреда».

Определение права на врачебную практику, своеобразная «селекция» специалистов постоянно оставались одной из главных задач Медицинской канцелярии и в последующем.

В 1730 г. во главе Медицинской канцелярии были поставлены 5 вра­чей — Николай Бидлоо, Готлиб Шобер, Захар Ван-дер-Гульст, Антоний Севасто, Антон Де-Тейльс: они составили общую коллегию, докторское со­брание.

Дело в том, что после смерти благоволившей к нему Екатерины I Иван Блюментрост попал в опалу. В вину ему ставили многое, даже смерть малолетнего императора Петра II, умершего от оспы. Наконец, в 1730 г. по доносу лейб-медика Ригера, которому покровительствовал все­сильный Бирон, императрица Анна Иоанновна, якобы «за многие непо­рядки при Верхней царской аптеке», отстранила его от службы, не упла­тив жалованья и не назначив даже пенсии. Потом, когда Докторское со­брание под давлением властей вынуждено было признать донос Ригера справедливым, Блюментроста окончательно уволили в отставку. Он умер в Петербурге на 80 году жизни.