ИРЛЯ_билеты (3). 1. Понятие литературного языка. Устная и письменная формы литературного языка. Литературный язык и диалект. Литературный язык и язык художественной литературы
 Скачать 253.83 Kb.
|
Норма литературного языка как историческая категорияОпределяя специфику литературной нормы на основе более широкого и общего понятия языковой нормы, следует еще раз подчеркнуть, что для национального литературного языка характерно усиление устойчивости, стабильности норм [40] , а также увеличение их избирательности и дифференцированности (нормы устной и письменной форм литературного языка, нормы разных функциональных разновидностей литературного языка). Названные выше специфические признаки литературной нормы появляются, однако, не сразу, а складываются постепенно по мере формирования литературного языка. Поэтому необходи<579>мыми аспектами изучения литературной нормы является ее историческое рассмотрение. Важность данного аспекта исследования была настоятельно подчеркнута В. В. Виноградовым [15, 6—9], заметившим, вместе с тем, что «динамическая» характеристика нормы имеет весьма существенное значение и для общего понимания генезиса и развития литературного языка [14, 7—8 и 26]. Согласно нашему пониманию языковой нормы, ее характер обусловливается, с одной стороны, структурной организацией данного языка, а с другой — исторической традицией, определяющей привычные, устойчивые формы реализации этой структуры. Взятая с этой точки зрения история литературной нормы — это история языковой традиции, действующей в рамках структурных возможностей языковой системы и опирающейся, вместе с тем, на процессы сознательного регулирования отдельных способов и форм традиционной реализации языка. Определяя литературную норму как историческую категорию, следует с самого начала настоятельно подчеркнуть неразрывность ее статических (выделение и изучение признаков нормы) и динамических (рассмотрение становления и изменения этих признаков) характеристик. Непосредственная связь этих двух сторон выступает весьма определенно, например, при изучении нормализационных процессов. Выше мы определили нормализацию как совокупность сознательных и стихийных процессов отбора нормативных реализаций (см. стр. 574). Вместе с тем нормализация может и Должна рассматриваться и как непрерывный исторический процесс, приводящий к оформлению и изменению литературных норм (см. также [5]). Тесная связь исторического аспекта рассмотрения нормы с ее статическими характеристиками проявляется и в том, что последние в значительной мере зависят от тех исторических условий, в которых формируется определенная литературная норма. Так, например, степень вариантности норм литературного языка может в некоторой степени зависеть от того, насколько однородной (или разнородной) является генетическая основа данного литературного языка и в какой мере влияли на него в процессе формирования различные языковые системы, контактировавшие с ним. Правда, такая связь далеко не во всех случаях отчетливо выражена (ср., например, данные, приведенные Д. Брозовичем для типологической характеристики славянских языков [7, 29]), так как степень вариантности нормативных реализаций определяется и многими другими причинами: степенью развития общественных функций литературного языка, историческими условиями его нормализации и т. д. Исторический аспект характеристики литературных норм разработан для разных языков еще весьма мало. Представляется, однако, возможным выделить и кратко охарактеризовать некоторые существенные, с нашей точки зрения, моменты, связанные с процессами формирования и изменения норм. 45. А.С. Пушкин и его значение в истории русского литературного языка. Своеобразие пушкинской позиции в сфере синтаксиса. В языке Пушкина впервые пришли в равновесие основные стихии русской речи. Осуществив своеобразный синтез основных стилей русского литературного языка, Пушкин навсегда стер границы между классическими тремя стилями XVIII в. Разрушив эту схему, Пушкин создал и санкционировал многообразие стилистических контекстов, спаянных темой и содержанием. Вследствие этого открылась возможность бесконечного индивидуально-художественного варьирования литературных стилей. Таким образом, широкая национальная демократизация литературной речи давала простор росту индивидуально-творческих стилей в пределах общелитературной нормы. Однако русская литературная речь в своем развитии не сразу направилась по широкому пути, проложенному гением Пушкина. В 20-40-е гг. русская литература, как бы пораженная великими стилистическими открытиями Пушкина, стремится вобрать в себя те стили и диалекты живой речи, которые не были использованы или не были исчерпаны Пушкиным, а именно: разговорные разговорно-бытовые стили города, язык чиновничества, разночинной интеллигенции, разные городские профессиональные диалекты. Эти формы выражения надвигались на старую культуру речи и грозили ей коренной ломкой. Стилистические приемы западнической литературной традиции в области синтаксиса оказали на язык Пушкина большое влияние, но подверглись в нем решительному преобразованию на основе живой русской речи. Расстановка слов в пушкинском стихе, а особенно в прозе близка к тем «русифицированным» или оправданным живой народной русской речью принципам «европейского» (преимущественно английского и французского) синтаксиса. В области синтаксических конструкций, признав своим образцом французский, а потом и английский язык и, таким образом, примкнув к традиции западников, Пушкин, однако, не только не навязывает русскому языку чуждых ему синтаксических норм, но, напротив, все теснее сближает синтаксис литературного языка с конструкциями живой разговорной речи. Пушкин вступает в борьбу с тем засилием категорий качества и эмоциональной оценки (т.е. форм прилагательных, причастий, наречий, относительных предложений и описательных выражений), засилием, которое характеризовало европеизированный язык писателей, следовавших за Карамзиным. Реформа синтаксиса, основанная на признании преимуществ глагола и имени существительного и связанная с изменениями форм времени, а следовательно, и приемов сочетания предложений (повествовательных единиц), привела к полному обновлению повествовательного стиля в стихе и прозе. И тут наметились в построении предложения точки соприкосновения Пушкина с противниками европеизма – славянофилами. Однако приемы сцепления предложений и ритмические формы связи синтаксических единиц в пределах предложения у Пушкина носили явный отпечаток «европеизма» и приближали язык Пушкина к французской традиции конца XVIII – первой четверти XIX в. Основная конструктивная роль глагола особенно ярко выступает в языке пушкинской прозы. Например, в «Пиковой даме»: 40% глаголов при 44% существительных и 16% эпитетов. Но и в стихотворном повествовательном стиле Пушкина, который более богат эпитетами, глаголу принадлежит основное место. Таким образом, Пушкин, строя синтаксические группы по типу французского и английского словосочетания и в то же время в полном соответствии с «духом» русского языка, делает глагол центром фразы, от которого зависят все члены предложения. Отсутствие различных степеней подчинения в составе простейшей синтаксической группы придает литературному языку логическую прозрачность. 46. Традиции русской и советской лексикографии. Толковые словари. Словарь, или лексикон (греч.) — список слов одного или нескольких языков, систематизированный в алфавитном или каком-либо ином порядке. Лексикография - раздел языкознания, занимающийся практикой и теорией составления словарей. Лексикография в России проходит в общем те же этапы развития, что и в Зап. Европе. Развитие письменности у восточных славян на славянском языке вызвало потребность в глоссариях и списках славянских слов, применяемых в русской, а также украинской и белорусской письменности (новгородские глоссарии XV в., «Лексисъ» Зизания 1596, «Лексикон словеноросский имен толкование» Памвы Берынды, Киев, 1627, «Синонима словено-росская» XVII в. и др.). В 1783 году создаётся российская академия, целью которой явилась развитие гуманитарных наук. Одним из главных направлений работы академии стало составление толкового словаря русского языка. В уставе академии была поставлена задача: вычищение и обогащение российского языка. К достижению этого должно сочинять прежде всего российскую грамматику, российский словарь, риторику и правила стихосложения. Главным организатором словаря стала президент академии Дашкова Е.Р., которая привлекла к составлению словаря различных специалистов: писатели – Державин, Фонвизин, Богданович, филологи – Барсов, Лепехин и т.д. Шеститомный словарь был выпущен в свет за короткий срок с 1783 по 1794 года. В русской филологической науке это первый академический словарь русского языка. В словаре насчитывается 432157 слов. Иностранные слова в словаре практически отсутствовали. В словарь вносились только такие названия, которые прямо отражали вещи (анатомия-трупоразятие, библиотека-книгохранилище). Центральное место в словаре занимают слова высокого слога, среди которых превалируют славянизмы (слово-словеса, человеки-люди). В меньшей степени отражена живая разговорная лексика (скряга-скупяга, хапаю-беру, хватаю). К просторечию относились слова широкого употребления, которые позже изменили свою стилистическую принадлежность (талант, богач, огласка). Словарь являл собою образец словопроизводного словаря, он построен по алфавиту основных коренных слов. Такой принцип имел свои недостатки. Составители встали перед проблемой поиска национальной языковой нормы. Особое внимание уделялось качеству толкований слов, точности формулировок. Словарь получил высокую оценку современников, но так же было много проблем. В 1822 году осуществилось переиздание словаря, который был построен не гнездовым принципом, а имел азбучное расположение. Принципы формирования словаря: Из словаря выводятся слова не понятные. Отвергаются неблагоприятные слова. Частично вводятся имена собственные. Вводятся функциональные церковно-славянские слова, но только понятные (как у Ломоносова). Много помет. Есть целый пласт простонародных слов, отражающих быт народа. Вводятся слова с глубокой экспрессией. Есть локальные характеристики. Но основную часть словаря составляют нормативные слова помет без ограничений. Вывод: Несмотря на определённые недостатки словарей эти труды представляют выдающееся явление в истории русской лексикографии. С них и начался новый период русской лексикографии. Позднее массовое вторжение зап.-европейских заимствований в русскую письменность привело к созданию С. терминологических, или С. иностранных слов (один из таких словарей сохранился с собственноручными поправками Петра I (см. Смирнов, Западное влияние на русский язык в петровскую эпоху, 1910)). Особенное развитие этот тип С. получил с переходом России на путь капиталистического развития — «Опыт терминологического словаря сельского хозяйства, фабричности, промыслов и быта народного» В. Бурнашева (1843). Развертывавшиеся в XVIII и первой половине XIX в. споры о характере лексики русского литературного языка между защитниками старины и новаторами, сторонниками иноземщины и пуристами, получили свое отражение в нормативных С. — «Словаре Академии Российской» (1789—1794 (6 чч.), переизд. в 1806—1822 (6 чч.) и переработанном ак. П. И. Соколовым в 1834 («Общий церковно-славянский словарь», 2 чч.) — ориентация на церковно-книжный язык) и в «Словаре церковно-славянского и русского языка, сост. 2-м отделением ими. Академии наук» (4 тт., 1847, переизд. в 1867—1868 — свод лексики письменных памятников до XIX в.). Эти типы С. по мере укрепления буржуазно-народнической тенденции в развитии русского литературного языка, нашедшей особенно яркое выражение в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля (1861—1867; 3 изд., 1903—1909; 4 изд., 1912—1914, под ред. Бодуэна де Куртенэ; 5 изд., 1935) сменяет описательный «Словарь русского языка, сост. 2-м отделением Академии наук», в первом томе, выходившем под редакцией Грота, еще сохраняющий нормативный характер (1891—1895 — ориентация на «общеупотребительный лит-ный и деловой язык»), но со второго тома (1897—1907) перестраиваемый ак. Шахматовым в описательный С. не только письменного языка, но и живых русских говоров (ср. предисловие ко II тому). Списки научной литературы, использовавшейся составителями со II тома, свидетельствуют о том, что в области терминов политических и общественно-экономических наук С. проводил идеи либерально-буржуазные. После Великой Октябрьской пролетарской революции лексикографическая работа в Советском Союзе развертывается по всем языкам его народов, отвечая потребности роста национальных кульур, «национальных по форме и социалистических по содержанию» (С. терминологические, С. толковые, С. орфографические и т. п.). Знаменателен сдвиг и в русской лексикографии. В 1922, по инициативе В. И. Ленина («Ленинский сборник», сб. XX, стр. 315—316), начинается работа по созданию образцового толкового словаря современного русского литературного языка. «Словарь русского языка» Академии наук перестраивается так, чтобы охватить все богатство современного русского языка (предисловие к новому, изданию вып. I А, 1932). Выходит новый «Толковый словарь русского языка» (под ред. проф. Д. Н. Ушакова, М., 1935, 3 тт., вышел пока т. I), издаются специальные словари. С. становится в условиях советской национальной политики — политики равноправия трудящихся всех народов Советского союза, орудием в борьбе за качество каждого литературного языка, впервые в истории человечества ставшего подлинно достоянием всей массы трудящихся этой национальности — «за хороший, чистый, доступный миллионам, действительно народный язык» («Правда», 1934, № 76). Появление хорошего словаря РЛЯ расценивается как большое событие в развитии национальной речевой культуры. Пушкин, Карамзин высоко оценили «Словарь Академии Российской». Многие писатели XVIII- XIX вв. уделяли внимание лексикографической деятельности (Пушкин, Гоголь, Островский, Чернышевский, Толстой). Авторы словарей и грамматик должны не изобретать язык, а прислушиваться к языку живому, следить за самобытными писателями и все богатство народного языка вносить в словарь. Академик Шахматов следующим образом решал вопрос относительно нормализации языка: он признавал главным и единственным авторитетом в языке – обычай употребления. Словари: . «Словарь академии Российской», 1783-1794 г. - отражает результаты развития ЛЯ. Первый толковый словарь русского языка, содержащий 43 357 слов в 6 частях. Работа над словарём началась в 1783 году и заняла 11 лет. Словарь содержал элементы этимологического словаря: слова располагались по общему корню, образуя разветвлённые смысловые гнёзда. Пользуясь словарём, можно было определить, откуда произошло слово; кроме того, издание включало множество новых слов в русском языке – в частности, введённые М. В. Ломоносовым в науку научные термины. В составлении издания принимали участие крупнейшие ученые-филологи того времени академики В. А. Поленов, А. Х. Востоков, М. Е. Лобанов, Я. И. Бередников, И. С. Кочетов и др. 2. «Словарь церковнославянского и русского языков», 1847 г. - четырёхтомный толковый словарь, содержащий в себе толкования русских и церковно-славянских слов, составленный и изданный Вторым отделением Императорской Академией Наук в 1847 году. Это был второй значительный толковый словарь русского языка после «Словаря Академии Российской». В словаре была совмещена древнейшая и новая лексика. Издан был в связи с растущей необходимостью упорядочить и систематизировать огромный словарный массив, с одной стороны обогатить, а с другой очистить от лишних, «сорных» слов. Для достижения поставленной задачи требовалось глубоко изучить церковно-славянские и древнерусские письменные источники с момента их появления и исследовать живой современный язык. 3. «Толковый словарь живого великорусского языка», 1863-1866 г – В.И. Даль. Один из крупнейших словарей русского языка. Содержит около 200 000 слов и 30 000 пословиц, поговорок, загадок и присловий, служащих для пояснения смысла приводимых слов. В основе словаря лежит живой народный язык с его областными видоизменениями, словарь включает лексику письменной и устной речи XIX века, терминологию и фразеологию различных профессий и ремёсел. Словарь не является нормативным, в нём практически отсутствует стилистическая характеристика лексики (только пометы диалектизмов местного употребления), грамматические указания, нет отбора лексики. Даль приводит множество примеров использования слов, но не даёт развёрнутых определений. Словарь не только даёт информацию о языке, но и о народном быте, поверьях, приметах, другие этнографические сведения. 4. «Словарь русского языка», 1831-1837 – Шахматов «Толковый словарь русского языка», 1934-1940 – Ушаков + Ожегов, Винокур, Ларин, Томашевский - работа по созданию четырёхтомного «Толкового словаря русского языка» велась Д. Н. Ушаковым с 1934 по 1940 год. На свет появился словарь, восполнивший существенный пробел в описании развития русского языка в XX веке. Этот словарь отнесён специалистами к числу обязательных в перечне словарных изданий XIX—XX веков, то есть таких, без которых картина современного русского языка будет неполной. Словарь содержит более 90 000 словарных статей и рассчитан на широкий круг читателей. 47. Второе южнославянское влияние: «плетение словес», риторическая техника Епифания Премудрого. В древнерусской литературе на рубеже Х1У-ХУ вв. развивается особая манера изложения, риторически украшенная и грамматически изощренная, получившая название «плетение словесъ». «Плетение словес» не было новшеством. Оно возродило славяно-византийские риторические приемы, существовавшие в литературе Киевской Руси XI—XII вв. («Слово о Законе и Благодати» Илариона, «Память и похвала князю русскому Владимиру» Иакова, сочинения Кирилла Туровского и др.), но придало им еще большую торжественность и эмоциональность. Выражение «плетение словесемъ» в значении 'искусное создание сложного литературного произведения' было известно на Руси уже в XI в.: оно встречается, например, в древнеславянском переводе византийской Хроники Георгия Амартола. В XIV—XV вв. древнерусские риторические традиции обогатились вследствие усилившихся связей с южнославянскими литературами. Русские книжники познакомились с Хроникой Константина Манассии и «Диоптрой» Филиппа Пустынника - южнославянскими переводами византийских стихотворных произведений, выполненными в XIV в. ритмической прозой. В XV— первой половине XVI вв. на Руси распространились произведения тырновской литературной школы: написанные патриархом Евфимием жития епископа Илариона Мегленского, преподобной Параскевы-Петки с повестью Григория Цамблака о перенесении ее мощей и др. Тогда же русские книжники узнали риторически украшенные сочинения сербских агиографов XIII-XIV вв.: Доментиана (испытавшего влияние «Слова о Законе и Благодати» Илариона), Феодосия и архиепископа Данилы II. «Плетение словес» нередко связывают с исихастским движением XIV в. Лежавшее в основе этого учения понятие 'покой, молчание, безмолвие' было широко распространено среди мои ахов-отшельников с давних времен. В Византии XIV в. исихазм приобрел новое содержание. Его стали понимать в плане самосовершенствования, «умного делания», погружения в «мысленный рай» созерцаний и мистического познания высшей истины путем полного отрешения от страстей, с помощью молчания, молитвы и духовного экстаза. Главные проповедники: византийские богословы Григорий Синаит и Григорий Палама. Исихазм стал проникать на Русь почти сразу же за его распространением на Балканах, при митрополите всея Руси греке Феогносте во второй четверти и середине XV в. Знакомство с ним древнерусских аскетов и писателей 14-15вв. не подлежит сомнению. Однако все соображения о влиянии исихазма на «плетение словес» имеют слишком общий характер. Идея «мысль изреченная есть ложь» входит в топику мировых литератур. Она характерна и для Епифания Премудрого. Писатель нарочито подчеркивал свою беспомощность, заявляя, что не в силах передать великие деяния подвижника, его добродетели и святость. «Слово о житии и преставлении Дмитрия Ивановича» (Житие Дмитрия Донского) и «Житие Стефана Пермского» Епифания Премудрого, конец XIV – начало XV вв. Образец стиля плетения словес, причем название придумал сам Епифан. |