ИРЛЯ_билеты (3). 1. Понятие литературного языка. Устная и письменная формы литературного языка. Литературный язык и диалект. Литературный язык и язык художественной литературы
 Скачать 253.83 Kb.
|
|
Нормализация и кодификация норм в языке Петровской эпохи. Большая заслуга в стилистическом упорядочении русского литературного языка того времени, в создании стройной и продуманной стилистической системы принадлежит выдающимся писателям и деятелям культуры, трудившимся в середине XVIII в. над обработкой и нормализацией русского языка,— А. Д. Кантемиру, В. К. Тредиаковскому и в первую очередь великому поэту и ученому М. В. Ломоносову. Нормализация языка выражалась в решении двух взаимосвязанных задач: 1) определение места и роли народно-разговорных элементов в литературной речи; 2) установление границ использования традиционно- книжных элементов. Решить их — значит выработать принцип отбора и взаимного объединения элементов живой речи и традиционно-книжных средств в разных текстах, т. е. принципы стилистического разграничения, средств литературного языка. Решение затруднялось тем, что церковнославянский язык, исконно кйижный, и русский язык были родственными и в течение долгого времени тесно взаимодействовали между собой, в результате чего образовалось много «словено-русских» слов и форм, например: благозрачнсн;ть, велелепность, главка, градок, гррмотка, измыти, множайший, оченьки и т. п. Вследствие этого различить славянизмы и древние русизмы было нелегко, и это приводило к усвоению новым литературным языком старокнижных элементов и затрудняло устранение из него архаичных единиц. Пути нормализации предлагались разные. Но все они вели к плодотворным результатам. Первую практическую попытку нормализации русского литературного языка можно видеть в научно-популярных, публицистических и художественных произведениях. Жанр научно-популярных произведений представлен многообразными текстами как в прозаической, так и в поэтической форме. Появляются учебные книги, учебно- научные, научные описания, специальные популярные периодические академические издания: первый научно- популярный журнал «Примечания в Ведомостях» (1728—1748), общие календари, или месяцесловы A728— 1804), частные месяцесловы, «Ежемесячные сочинения» (1755—1764) и др. Образцом научной популяризации той поры может служить перевод А. Кантемиром книги Б. Фонтенеля «Разговоры о множестве миров» A742) и сделанные переводчиком примечания к тексту перевода. Были попытки нормализации языка и в публицистических текстах, прежде всего в сатирах А. Д. Кантемира. В. Г. Белинский писал, что «сатирическое направление, со времен Кантемира, сделалось живою струею всей русской литературы»1. Публицистический стиль к этому времени уже имел свои традиции. Его развитие продолжалось в текстах, которые занимали место в двух крайних экспрессивно-жанровых стилях: сатирические — в низком, ораторские — в высоком. Традиционно-книжный публицистический стиль расширяет сферу своего применения и вбирает в себя новые языковые элементы. Здесь уже трудно говорить о равном употреблении различных языковых средств. В языке сатир и эпиграмм Кантемира преобладают элементы «простого слога». Представляют интерес попытки В. К. Тредиаковского упорядочить литературный язык, придать ему нормы и теоретически обосновать их. Он пытается приспособить разговорную речь для художественного произведения, совсем отказываясь от «глубокословной славенщины». Мотивировку этому он дает в предисловии к переведенному им роману П. Тальмана «Езда в остров Любви» (1730). 35. Церковный раскол в истории русского литературного языка второй половины XVII века. Языковые взгляды протопопа Аввакума на «русской природной язык». Языковое новаторство протопопа Аввакума. Церковный раскол, включивший в религиозную борьбу «всенародное множество», которому в большинстве своем было нелегко понимать церк-слав. премудрость, сделал ее более актуальной «простоту» языка, необходимую для успешной проповеди и защиты «старой веры». Ав., соратник и единомышленник Неронова, причислял себя к числу простол.юдинов и старался писать понятным им языком (Азъ есмь… простец человек и зело исполнен неведения (не неуч!!!) «Книга толкований и нравоучений»). По Ав., искусство слова это прежде всего ясность, точность и общедоступность. Главное не «как», а «что» сказано, т.е. правда текста. «Русский природный язык» и просторечие Ав. нельзя трактовать как разговорную речь. Это традиционный книжный язык, простой и ясный, сохраненный вопреки никоновским реформам. Этому понятному и общеупотребительному языку противостоит красноречие, чужое и пришлое, сложившееся под греческим и украинско-белорусским влиянием. Это влияние Ав. понимал как латинизацию традиционной культуры и ее языка, видел в нем одну изглавных причин раскола, поэтому враждебно относился к красноречию. Язык и стиль сочинений протопопа Аввакума характеризуется глубоким слиянием книжно-славянской и народной стихий: сложные формы семантического сплетения и слияния церковно-книжной фразеологии и мифологии с народно-мифологическими образами и выражениями, с приемами бытового разговора и сказочного повествования. Использованы в сочинениях черты фонетико-фонологической системы, морфологической (перфект без связки – читал, писал…, формы Тв. пад мн.ч. – столами…, постпозитивные частицы – дрова-те, келья-та, бес-от), синтаксические конструкции (сочинит. конструкции с повторяющимися сочинит. союзами, обилие неполных и бессубъектных предложений), редко – книжные причастные обороты. В целом продолжается древнерусская традиция с безразличием к стилистической цельности текста. Разговорный русский противопоставлен у Аввакума красноречию, поскольку Ав. Был противником средневековой схоластики, латинской книжности и польской лит-ры. Стилистические особенности языка Ав. – результат взаимопроникновения разговорного и книжного: церк-слав. в разговорной речи – Бысть же я… приалчен, сиречь есть захотел; просторечное в церк-слав. – Само царство небесное валится в рот. (Снижение «высокости»). Насыщенность образами. ВВВ отмечает в «Житии» соединение простой, обычной беседы с торжественной проповедью, отсюда внезапные переходы от высоких торжественных фраз к низким, обыденным. Сила его эмоциональной речи состоит в соединении разнородных сплавов языка. Это отразилась тенденция демократизации литературного языка. Язык «Жития протопопа Аввакума». Высокий слог русской письменности остается ведущим в русской литературе, но и в памятники книжного славянизированного языка проникают элементы живой разговорной речи, что изнутри расшатывает систему этого типа русской письменности Московского государства, о чем свидетельствует текст «Жития Протопопа Аввакума» - одного из самых ярких памятников письменности 17в. По традиции произведения такого рода создавались на славянизированном литературном языке, выдерживались в нормах высокого, торжественного стиля. Протопоп Аввакум в совершенстве владел книжным литературным языком. Однако цель его посланий и сочинений, страстный характер борца за старую веру, социальное происхождение – все это обусловило своеобразную манеру письма Аввакума, соединившую особенности книжного славянизированного литературного языка и живой разговорной речи, высокого стиля и стиля УНТ. «Житие» имеет форму беседы. В доверительном тоне сообщает Аввакум о различных событиях своей полной забот и страданий жизни, что обусловило целенаправленной отбор языковых единиц живой великорусской речи. Использование эмоционально-экспрессивной лексики: кинули, тащили, повалилась, задавил, оценочной лексики: темные люди, бедная, миленький, дурак, слов с эмоционально-экспрессивными суффиксами: Афанасьюшко, кафтанишко, соломка, собачка. Столкновение единиц 2ух языковых систем (употребление элементов живой разговорной речи и книжного славянизированного литературного языка) обусловлено содержанием произведения. Тексты, где Аввакум излагает свое религиозное кредо создаются за счет средств книжного языка. Церковнославянизмы часто сталкиваются в «Житии» с лексикой и фразеологией живой разговорной речи, поясняются просторечными синонимами: Никто ко мнћ не приходилъ, токмо мыши, и тараканы, и сверчки кричатъ, и блохъ довольно. Бысть же я в третий день приалченъ, - сиречь ћсть захотелъ. «Житие Протопопа Аввакума» свидетельствует о том, что во второй половине 17в. в письменных памятниках начинают смешиваться элементы двух языковых систем: книжного литературного языка и живой разговорной речи, что создает предпосылки для образования литературного языка, единого для всех видов общения людей друг с другом. С именем Протопоп Аввакум связывается зарождение индивидуально-лит-ого стиля, и в этом плане сочинения Аввакума, стали выдающимся явлением русской демократической лит-ры. «Житие» — первая в русском лит-ом опыте автобиография. Новаторство Аввакума в том, что он деформирует традиционное житие с его стилистическими и тематическими шаблонами в рассказ о самом себе, о своей жизни. Это было новое явление в лит-ре.Первое, что обращает на себя внимание - это живая русская речь,перебивающая речь книжную, либо ее вытесняющая. Сам он характеризует свой стиль как «просторечие» и «вяканье»,т.е.как свободную, непринужденную беседу.Тяготение к просторечию у А. было своеобразным протестом против «плетения словес» старой житийной лит-ры.«В языке А. создавались новые стилистические единства посредством семантических взаимопроникновений разговорных и церковно-книжных форм. Так формировались новые «средний» и «низкий стили». Вслед за Виноградовым мы можем указать 3 осн. способа и приема сочетания народно-разговорных и церковнославянских элементов в языке сочинений А.:1)церковно-книжные выражения, поясняются при помощи обиходных русских выражений.2)церковнославянская фразеология сочетается с просторечной и утрачивает свою высокопарность,сливается с разговорной речью.3)церковно-религиозные образы дьявола,беса включаются в бытовое описание.Примечательная черта слога А. - переплетение слов, форм и выражений, типичных для народного языка и для книжно-литературного языка, далекого от живой русской речи. Он нарушает установленные нормы языка и стиля житийных произведений, вносит народно-разговорные элементы в язык своего «Жития», делая вполне доступным и понятным.Никто до этого не смешивал так решительно и естественно книжно-славянские и народно-лит-ые языковые черты. Язык и стиль «Жития» свидетельствуют о том, что во второй половине 17 в. длительная борьба за лит-ые права народной русской речи идет к концу. Процесс сближения лит-ого языка с живой народной речью протекал в тесной связи с процессом дальнейшего сближения лит-ого языка с деловым.С середины 17в. эволюция р.л.я. вступает на путь сближения с московской приказно-деловой и живой разговорной речью,ломая с-му славяно-русского типа языка.Сам по себе деловой язык в своей специфической служебной ф-ии не имел достаточных внутренних ресурсов для дальнейшего развития и обогащения и только сближение с лит-ым языком и с живой, разговорной речью обеспечивало ему заметную роль и влияние в различных жанрах письменности и в худ-ой лит-ре. 36. Н.М. Карамзин. Принципы преобразования литературного языка. Его отношение к церковнославянизмам и архаизмам. Новые слова. Отношение Карамзина к бытовому просторечию. Создание «нового слога» русской литературной речи, который должен был органически сочетать национально-русские и общеевропейские формы выражения и решительно порвать с архаической традицией церковнославянской письменности, было связано с именем Н. М. Карамзина. Подобно реформаторам 1730-х годов, Карамзин стремится перенести на русскую почву западноевропейскую языковую ситуацию» т.е. организовать русский литературный язык по модели литературных образцов Западной Европы. Основным принципом является призыв «писать, как говорят», что предполагает как установку на разговорное употребление, так и борьбу со славянизмами как специфически книжными элементами. Непосредственным образцом при этом служит французский литературный язык (см. статью «Отчего в России мало авторских талантов», 1802). В идеале разговорная речь и литературный язык должны слиться, но основная роль принадлежит при этом именно разговорной стихии как естественному началу в языке. Заимствования признаются естественным и закономерным явлением в языке: предполагается именно, что «все языки составились один из другаго обменом взаимным». Считая русский общественно-бытовой язык недостаточно обработанным, Карамзин надеялся поднять его идеологический уровень и усилить его художественно-выразительные средства с помощью западноевропейской культуры литературного слова. Он призывал писателей к заимствованию иностранных слов и оборотов или к образованию соответствующих русских для выражения новых идей и в своей литературной деятельности дал яркие и чаще всего удачные образцы словотворчества (ср., например, такие образования, как влюбленность, промышленность, будущность, общественность, человечный, общеполезный, достижимый, усовершенствовать и др.). Стараясь привить русскому языку отвлеченные понятия и тонкие оттенки выражения мысли и чувства, выработанные западноевропейской культурой, Карамзин расширял круг значений соответствующих русских или обрусевших церковнославянских слов (например, образ — в применении к поэтическому творчеству; потребность, развитие, тонкости, отношения, положения и мн. др.). Признавая необходимость заимствований в литературном языке, карамзинисты отрицательно относятся к славянизмам. Одновременно изолированность церковнославянского языка от западноевропейского влияния заставляет воспринимать церковнославянскую языковую традицию в качестве национальной традиции; дихотомия ц-слав. и русского языков может осмысляться таким образом в плане противопоставления «национальное – интернациональное» или же «национальное» — «европейское» (см. ниже, § 1У-5.2). Так, с пересадкой итальянских идей на русскую почву «национальное» претворяется в «европейское», а «демократическое» становится «кастовым». Реформированный им «новый слог Российского языка» не был достаточно демократичен. Он не включал в себя широкой и свежей струи простонародного языка и очень ограничивал литературные функции бытового просторечия. Он был несколько жеманен, манерен и излишне элегантен, так как исходил из норм дворянского салонно-литературного вкуса. Сам язык Карамзина эволюционировал от «Бедной Лизы» к «Истории гос-ва Российского» и лег в основу новой грамматической нормализации. Роль Н.М. Карамзина в истории русского литературного языка. Сущность стилистической теории Карамзина определяется 2 задачами: 1. писать как говорят 2. говорить как пишут Требования Карамзина к новому слогу: 1. лит. яз. должен быть единым и общим для книжной и разговорной речи. Нормой лит. яз. должна быть разговорная речь светского общества. 2. нормы лит. яз. должны быть независимы от жанра (полемика с Ломоносовым). 3. в новом слоге должны органически сочетаться национально русские и общеевропейские формы слов и выражения. 4. Отсутствие в новом слоге архаических элементов книжно-славянской традиции. 5. По эстетическим качествам новый слог должен отвечать вкусу образованного светского человека (должен быть гладким, изящным и музыкальным). Карамзин заменяет жанровый критерий, выдвинутый Ломоносовым, на критерий вкуса высшего общества. Сам Карамзин расширил рамки «нового слога», создавая свою «Историю государства Российского». При помощи архаических элементов здесь передан колорит эпохи. Стремление Карамзина к сближению письменной и разговорной речи, к выработке норм лит.яз. было прогрессивным, но не получило своего осуществления из-за пуризма (пуризм – стремление очистить язык от каких-либо элементов) по отношению к простонародной речи. Карамзин стремился очистить язык от простонародных, грубых элементов. Самым важным явл. то, что Карамзин близко подошел к определению понятия «литературный язык». Писатели должны активно участвовать в формировании норм лит. языка, но само понимание этого языка было субъективным, сословным. Взгляды Карамзина оказали сильное воздействие на развитее РЛЯ. Это проявляется в отходе от системы 3 стилей, в очищении ЛЯ от архаических элементов. Старославянизмы в тв-ве Карамзина и его последователей были стилистически преобразованы из средств высокого стиля в средства поэтической речи. Заслуга Карамзина в том, что он разработал синтаксический строй ЛЯ., связанный со стремлением лит.яз. приблизиться к разговорному. В противоположность сложным конструкциям книжно-слав. языка Карамзин строит простые предложения. Именно Карамзин устанавливает строгий порядок слов в предл. (подлежащее, сказуемое, второстеп. члены предл.). Карамзин много сделал для обогащения лексики русского языка. Он придумал много новых слов: промышленность, общественность, будущность, влюбчивость, человечный, общеполезный, занимательный, развитие, впечатление и др. Карамзин ввел и много заимствований: будуар, эгоист, круиз, карикатура, мост, тротуар, терраса, авансцена; новые фразеологизмы (тоже кальки с франц.): убить время, видеть в черном свете, оказаться не в своей тарелке. 37. Языковая ситуация Древней Руси: концепции литературного двуязычия и сложного состава древнерусского литературного языка. Виноградов. Г3. Ф.П. Филин считал, что в Древней Руси было два литературных языка т. е. что в Киевской Руси было двуязычие.Главным было то, что оба близкородственных языка оставались самими собою и имели особую историю своего развития, активно взаимодействовали друг на друга.В разных письменных произведениях обычно брала верх одна из этих языковых стихий, но в конечном итоге решающую победу одержала русская народная речь.По подсчетам Ф.П. Филина, «три четверти словаря «составляет исконно русская по происхождению лексика. Филин предлагает такую схему:1.церковнославянский литературный язык с двумя типами: – собственно церковнославянский–язык богослужебной и примыкающей к ней литературы, –славяно-русский язык – язык оригинальных русских произведений на церковнослав. яз. 2. древнерусский литературный язык: –язык деловой письменности и частной переписки (мало церковнославянизмов); – язык повествовательной литературы с широким использованием церковнославянизмов. Г4.(Фергюсон) «Диглоссия – это относительно устойчивая языковая ситуация, при которой кроме диалектов того или иного языка существует также сильно отличающаяся строго кодифицированная и занимающая более высокое положение форма. Концепцию диглоссии поддерживает Б.А. Успенский и Исаченко. Церковнославянским языком («высоким вариантом»)активно владели всего несколько десятков, максимум пару сотен человек – церковных писателей, переводчиков.Остальное население владело церковнославянским языком пассивно.Согласно Фергюсону, «высокий вариант» «используется в большинстве письменных и официальных устных коммуникативных ситуаций». Но церковнославянский язык использовался только для текстов Священного писания, литургии, церк. канонич.письм-ти. Государственные акты, духовные завещания писались по-русски. Были попытки изменения статуса церковносл. яз. С распростр.религ.-полит.идеи «Москва – третий Рим» появились публиц. произв. на церковносл. яз.внецерковного значения. Но в XVII в. происходит обращение к культуре северной Европы, в духовных школах вводится устное употребл. церковнослав. яз.Возникает ситуация, напоминающая диглоссию, но одновременно происходит подготовка к введению новой формы лит. яз. – полифункционального и на национальной основе. А.В. Исаченко утверждает, что в петровскую эпоху, когда старославянский язык потерял авторитет, наступило время «безъязычия». Г5.Наиб. распростр. явл. теория В.В. Виноградова о 2 типах лит. яз. Лит. обработан. народн. тип лит. яз. не отграничивался и не обособлялся от книжно-слав.типа как особый язык. Выделяются три типа (стиля): –церковно-книжный, книжно-славянский, язык церковных памятников; – деловой, язык светских деловых памятников; –светско-литературный, народно-литературный, язык светских неделовых памятников. Положительное влияние старославянского языка. Церковнослав. обогощ. древнерус. лит.яз: – абстр.лексика и новые религ. термины. широко распростр. сложение основ, использов. суффиксов отвлеч-сти -ость, -ство, -ие, -ние, -изна (пространство, беззлобие, благочестие, лицемерие, животворение). много греч. заимств. (икона, ангел, библия, епископ) и калек: баснословие (мифолог.), благовествование (евангелие), премудролюбление (философ.), временописание (хронограф.). 1 из особен-й древнерус. яз. – обилие однокорен. синонимов с разн. суффиксами: в «Пов. врем.лет» (Лаврентьевский список) 80 пар, а в «Мериле праведном» (памятник конца XIII в., ранний список сер. XIV в.). Из «Мерила»: блужение несть бракъ и на том же листе блудъ не бракъ есть; завhтъ – завhщание, въпросъ – въпрошение, поругъ – поругание, судъ – сужение, съборъ – събрание. В «Сл. о полку Иг.» (буесть – буйство, дhвица – дhвка, жалоба – жалощи, животъ – жизнь, сокольць – соколичь), в «Пов.о разорен. Ряз. Батыем» 3 (молитва – моление, посолъ – посолникъ, утhха – утhшение), в «Молен. Дан. Заточн.» 1 (животъ – житие). – знач.рус. и старослав. слова могут расходиться: страна – сторона, хранити – хоронити. – стилистич. многообраз. В «Пов. врем. лет» высокий стиль: «нача ставити по градомъ церкви и попы, и люди на крещенье приводити по всhм градомъ и селомъ»; там же разговорное изложение: «и рече Давидъ Святополку: видиши ли не помнить тебе ходя в твоею руку, аще ти отидеть в свою волость, да узришь, аще ти не заиметь городовъ твоихъ». В соч-х Вл. Мономаха на 35 полногласных форм 27 неполногласных. Суф. деепр. с щ, нечленные формы на ы (веды – рус. веда). В мягк. вар-те некот. скл. старослав. юсу малому в рус. соотв. ять: ея – ее, новыя – новое. Нестяж. формы имперфекта. В области синтаксиса – «дательный самостоятельный», греческий «винительный с инфинитивом», развитая система подчинения. |