билеты по истории русской литературы 18 век. 1. Повести петровского времени особенности сюжета, связь с традициями рукописных повестей xvii века и фольклором новизна содержания тип героя
 Скачать 389.57 Kb.
|
|
Экзаменационный билет № 11 1. В чем состоит новаторство Г.Р. Державина в цикле од, посвященных Фелице, в создании образа Екатерины, ее приближенных, образа автора? Державин о победах русского оружия: «На переход Альпийских гор». Новизна создания образа полководца А.В. Суворова в оде «Снигирь». 2. Особенности конфликта и изображения персонажей в комедии А.П. Сумарокова «Тресотиниус». Своеобразие речевых характеристик в комедии «Рогоносец по воображению». Вопрос 1. Новаторство Державина в цикле од к Фелице. Особое место занимают гражданские оды, адресованные лицам, наделенным большой политической властью: монархам, вельможам. К лучшим из этого цикла принадлежит ода “Фелица” посвященная Екатерине II. “Фелица” продолжает традицию похвальных од Ломоносова и вместе с тем отличается от них новой трактовкой образа просвещенного монарха. Просветители видят теперь в монархе человека, которому общество поручило заботу о благе граждан; на него возложены многочисленные обязанности по отношению к народу. И державинская Фелица выступает как милостивая монархиня-законодательница: Известно, что источником создания образа Фелицы был документ “Наказ комиссии о составлении проекта нового Уложения” (1768), написанный самой Екатериной II. Одна из основных идей “Наказа” – необходимость смягчения существовавших законов, допускавших на допросах пытки, смертную казнь за незначительные провинности и т. п., поэтому Державин наделил свою Фелицу милосердием и снисходительностью: Стыдишься слыть ты той великой, Чтоб страшной, нелюбимой быть; Медведице прилично дикой Животных рвать и кровь их пить. И славно ль быть тому тираном, Великим в зверстве Тамерланом, Кто благостью велик, как Бог? Далее Державин прославляет Фелицу за то, что она отказалась от нелепых гонений за “оскорбление величества”, которые особенно процветали в России при Анне Иоанновне: Державин хвалит Екатерину и за то, что с первых дней своего пребывания в России она стремилась во всем следовать “обычаям” и “обрядам” приютившей ее страны. Императрица преуспела в этом и вызвала к себе и при дворе, и в гвардии симпатии. Новаторство Державина проявилось в “Фелице” не только в трактовке образа просвещенного монарха, но и в смелом соединении хвалебного и обличительного начал, оды и сатиры. Идеальному образу Фелицы противопоставлены нерадивые вельможи (в оде они названы “мурзами”). В “Фелице” изображены самые влиятельные при дворе лица: князь Г. А. Потемкин, графы Орловы, граф П. И. Панин, князь Вяземский. Их портреты были настолько выразительно выполнены, что оригиналы угадывались без труда. Критикуя избалованных властью вельмож, Державин подчеркивает их слабости, прихоти, мелочные интересы, недостойные высокого сановника. Так, например, Потемкин представлен как гурман и чревоугодник, любитель пиров и увеселений; Орловы “кулачными бойцами и пляской” веселят “свой дух”; Панин, “о всех делах заботу оставя”, ездит на охоту, а Вяземский свой “ум и сердце” просвещает – “Полкана и Бову” читает, “над Библией, зевая, спит”. Просветители понимали жизнь общества как постоянную борьбу истины с заблуждением. В оде Державина идеалом, нормой является Фелица, отклонением от нормы – ее нерадивые “мурзы”. Державин первый начал изображать мир таким, как представляется он художнику. Несомненной поэтической смелостью было появление в оде “Фелица” образа самого поэта, показанного в бытовой обстановке, не искаженного условной позой, не стесненного классическими канонами. Обращает на себя внимание “восточный” колорит оды: она написана от лица татарского мурзы, в ней упомянуты восточные города – Багдад, Смирна, Кашмир. Конец оды выдержан в хвалебном, высоком стиле: Образ Фелицы повторяется в последующих стихотворениях Державина, вызванных различными событиями в жизни поэта: “Благодарность Фелице”, “Изображение Фелицы”, “Видение мурзы”. Обличительным пафосом проникнута сатирическая, по удачному выражению В. Г. Белинского, ода “Вельможа”. В ней снова представлены оба начала, выведенные в оде “Фелица”. Но если в “Фелице” торжествовало положительное начало, а насмешки над вельможами отличались шутливым характером, то в оде “Вельможа” хвалебная часть занимает очень скромное место. Писатель возмущен положением народа, страдающего от равнодушия царедворцев: военачальник, часами ожидающий в передней выхода вельможи, вдова с грудным младенцем на руках, израненный солдат. Державинская сатира исполнена гневного чувства. Кроме поэтической смелости, Державин гордится и своим гражданским мужеством: поэт не побоялся “истину царям с улыбкой говорить”. Здесь он явно недооценил себя, так как умел говорить царям истину не только с осторожной улыбкой честного слуги, но и с гневом поэта. Для этого вопроса, как мне кажется, следует выучить пару цитат из Фелицы или сделать карточки Державин о победах русского оружия: «На переход Альпийских гор». ссылка на текст и исторический контекст: https://ru.wikisource.org/wiki/На_переход_Альпийских_гор_(Державин) Державин в Объяснениях своих рассказывает: «Когда вошел граф Суворов с войсками вовнутрь Альпийских гор, Цесарцы обещали для провозу тягостей и провианта прислать мулов и самого провианта, но не прислали[25]. Все политики, знающие сии обстоятельства, заключали наверное, что вождь сей и полки, предводимые им, пропадут в горах неизбежно; от чего и были в Петербурге все в крайней печали. Но вдруг, когда были в Гатчине для торжества браков великих княжен Александры и Елены Павловны (в октябре, см. ниже под этим же годом стихотворение На брачные торжества), получает император Павел донесение о преславном сем переходе и победе над неприятелями; то автор, будучи тогда сенатором, находясь с прочими в Гатчине, написал сию оду».» Ода была напечатана отдельно в начале 1800 г., в Петербурге, в «Императорской типографии» (в четвертку, 20 страниц), под заглавием: Переход в Швейцарию чрез Алпийские горы российских императорских войск под предводительством Генералиссима[26]; 1799 года. Между этим заглавием и отметкою: С дозволения санктпетербургской ценсуры помещены в виде эпиграфа два стиха из оды Ломоносова на взятие Хотина (строфа 6): «Где только ветры могут дуть, Проступят там полки орлины.» На обороте заглавного листа напечатан курсивом еще другой эпиграф: «Великий дух чтит похвалы достоинствам, ревнуя к подобным; малая душа, не видя их в себе, помрачается завистию. Ты, Павел! равняешься солнцу в Суворове; уделяя ему свой блеск, великолепнее сияешь». Этот эпиграф, по замечанию Державина (Об.), написан «с намерением, дабы Павел познал, что примечено публикою его недоброжелательство к Суворову из зависти, для чего сия ода холодно и была принята» Новизна создания образа полководца А.В. Суворова в оде «Снигирь». Державин и в военно-патриотической лирике сумел сказать новое слово. Одним из таких явлений было его стихотворение «Снигирь» (1800) - поэтический отклик на смерть А. В. Суворова, последовавшую 6(19) мая 1800 г. Державин познакомился с Суворовым в первой половине 70-х годов XVIII в. Знакомство перешло в дружбу, чему немало способствовало сходство характеров и убеждений. За несколько дней до кончины Суворов спросил у Державина: «Какую же ты мне напишешь эпитафию?» - «По-моему, много слов не нужно,- отвечал Державин,- довольно сказать: «Здесь лежит Суворов».- «Помилуй бог, как хорошо! - произнес герой с живостью» . Суворов был похоронен в Александро-Невской лавре в церкви Благовещения. Эпитафия, сочиненная Державиным, до сего времени сохранилась на могильной плите. Своей простотой и краткостью она резко выделяется среди других надгробных надписей, пространных и напыщенных, с длинным перечнем титулов и наград. Стихотворение «Снигирь» было создано, по словам самого Державина, при следующих обстоятельствах. «У автора в клетке был снигирь, выученный петь одно колено военного марша; когда автор попреставлении своего героя (т. е. Суворова) возвратился в дом, то услыша, что сия птичка поет военную песню, написал сию оду в память столь славного мужа». Хотя Державин и называет «Снигиря» одой, но это слово утрачивает у него свой жанровый смысл. Высокую гражданскую тему Державин воплощает и форму глубоко личного, интимного произведения, вследствие чего в стихотворение вводятся подробности частной жизни поэта. Вот он, Державин, вернулся домой под гнетущим впечатлением от кончины Суворова. А веселый снегирь встречает его, как всегда, военным маршем. Но как не подходит этот марш к скорбному настроению поэта! И именно поэтому Державин начинает свое стихотворение мягким укором: Что ты заводишь песню военну Флейте подобно, милый снигирь? Сравнение голоса снегиря с флейтой не случайно: в XVIII в. флейта была одним из основных инструментов военного оркестра, и флейтист часто шел впереди воинской части. В победно-патриотических одах поэты не стремились обрисовать образ воспеваемого ими полководца. Традиционные уподобления «Марсу», «Орлу» стирали индивидуальный облик героя. В стихотворении «Снигирь» Державин поставил перед собой принципиально иную задачу. Он пытался создать неповторимый облик своего покойного друга, излагая подробности его жизни. Державина не смущает соседство в его стихотворении слов «вождь», «богатырь» с такими словами, как «кляча», «солома», «сухарь».(НАРУШЕНИЕ ПРИНЦИПОВ КЛАССИЦИЗМА О РАЗДЕЛЕНИИ ЖАНРОВ НА НИЗКИЕ И ВЫСОКИЕ!!!) Он руководствовался не отвлеченными признаками жанра, а фактами самой действительности. «Суворов,- писал он в «Объяснениях»,- воюя в Италии, в жаркие дни ездил в одной рубашке перед войском на казачьей лошади или кляче... был неприхотлив в кушаньи и часто едал сухари; в стуже и в зное... себя закаливал подобно стали, спал на соломе или на сене, вставал на заре...» Замечателен эпитет «быстрый» («быстрый Суворов»), передающий и живой, стремительный характер полководца, и его молниеносные, неожиданные для врага, решения, примером которых может послужить знаменитый переход через Альпы. Не скрыл Державин и печального положения своего героя в самодержавной России: «Скиптры давая, зваться рабом». В этих словах - горькая ирония над участью русских полководцев, судьба которых полностью зависела от милости или гнева монарха. Гонения на Суворова со стороны Павла I - яркий тому пример. Державин, выразив свою радость по поводу того, что ему вновь довелось говорить о славе Суворова, ставит себя на место участника похода и мощной кистью рисует картины альпийской природы и препятствия, которые приходилось преодолевать суворовским богатырям. С большой верностью говорит он о единении Суворова с войском, о том, что, выступая в поход, полководец постарался довести боевую задачу до каждого солдата, обеспечив сознательное выполнение своих приказаний. Эта черта военной педагогики Суворова была присуща ему, как никому другому из русских военачальников XVIII века. Идет в веселии геройском И тихим манием руки, Повелевая сильным войском, Сзывает вкруг себя полки. «Друзья, -- он говорит, -- известно, Что Россам мужество совместно; Но нет теперь надежды вам, Кто вере, чести друг неложно, Умреть иль победить здесь должно». -- «Умрем!»--клик вторит по горам.[I,4 Упоминание о чести имеет здесь особый смысл. В представлении дворянского общества XVIII века понятие чести было свойственно только ему. Крепостные крестьяне, из которых рекрутировалась ар-мия, якобы служили из страха, по обязанности, но честь мог за-щищать только офицер-дворянин. Мысль об этом содержится даже в рассуждениях Милона из «Недоросля». Это стихотворение - лучший поэтический памятник великому Суворову. Державину здесь удалось создать почти обыденный и тем еще более трогательный образ умершего героя. Поэт использовал в «Снегире» приёмы, выработанные в русской анакреонтике, но сломал традицию, сделав анакреонтику не шуточной, а трагической. Стихотворение заслужило признание читателей двух веков: оно вошло во все учебники стиховедения и антологии русской поэзии. Державинский снегирь прытко перелетел и в поэзию Двадцатого века. Форму «Снегиря» в наше время попытался повторить И. А. Бродский в стихотворении «На смерть Жукова». Вопрос 2. Особенности конфликта и изображения персонажей в комедии А.П. Сумарокова «Тресотиниус». Своеобразие речевых характеристик в комедии «Рогоносец по воображению». Анализ комедии «Тресотиниус». Наиболее ярким примером памфлетной комедии Сумарокова является «Тресотиниус», где драматург зло высмеял своего литературного противника Тредиаковского. А чтобы зрителям об этом легче было догадаться, Сумароков использовал созвучие фамилии «подлинника» и его сценического двойника и ввел ряд деталей, недвусмысленно намекавших на Тредиаковского. Так, уже в первом явлении Клариса объявляет своему отцу Оронту, что она ни за что не пойдет замуж за Тресотиниуса, что лучше ей век «быть в девках, нежели за Тресотиниусом», и берет под сомнение его ученость: «Хотя он и клянется, что он человек ученый, однако в этом никто ему не верит». На это Оронт восклицает: «Безумная, он знает по-арабски, по-сирийски, по-халдейски, да диво не знает ли он еще по-китайски, и на всех этих языках стихи пишет, как на русском языке». Переводческая деятельность Тредиаковского к этому времени была достаточно известна, и он действительно писал стихи на русском и французском языках. И все же в комедии Сумароков не ограничился лишь осмеянием своего личного противника. Драматург напал здесь и на схоластическую науку, оторванную от действительных жизненных потребностей. Задел Сумароков также славянизированную речь, вложив ее в уста третьего педанта — Ксаксоксимениуса (двумя первыми были Тресотиниус и Бобемиус), употребившего как раз те обветшавшие славянизмы, против которых выступил Сумароков в своей эпистоле «О русском языке». С большим мастерством Сумароков изображает и других персонажей этой комедии: хвастливого офицера Бра-марбаса, оказавшегося на самом деле отъявленным трусом, и подьячего — постоянного объекта нападок Сумарокова. Эти фигуры уже до некоторой степени типизированы, их речь социально дифференцирована. Неприязнь Сумарокова к «крапивному семени» недвусмысленно отразилась в характеристике «приказной души» — подьячего. Но он выведен далеко не жалкой фигурой. Сумароков хорошо знал силу и возможности «ябедников» в системе русской бюрократии, способных на любую кляузу и подлог. Поэтому его подьячий переходит от просьб к угрозам, отчетливо представляя себе, что является надежным орудием в руках ему подобных «Это перо хоть и не так остро, однако иногда колет сильнее и шпаги». Даже развязка комедии оказалась в полной зависимости от подьячего: в брачном контракте он совершил подлог, вписав в него вместо имени Тресотиниуса имя Доронта — «любовника» (возлюбленного) Кларисы. важная статья - http://trounin.ru/sumarokov750/ РЕЧЕВЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ В КОМЕДИИ «РОГОНОСЕЦ ПО ВООБРАЖЕНИЮ» Комедия «Рогоносец по воображению» (1772г.) относится к периоду зрелых комедий Сумарокова и является наиболее выдающейся. Здесь он поставил тему, развитую в «Недоросле» Фонвизина, - о варварской социальной практике темной реакционной помещичьей «массы». Главные персонажи в ней выступает чета провинциальных мелкопоместных дворян с характерными, типичными именами – Викул и Хавронья. Ограниченность интересов, невежество, недалёкость характеризует их. При всё при этом персонажи комедии не односторонние. Высмеивая дикость, нелепость этих людей, которые говорят «о севе, о жнитве, о курах», Сумароков показывает и черты, вызывающие к ним сочувствие. Викул и Хавронья трогают своей взаимной привязанностью. Они добры к своей воспитаннице, бедной девушке дворового рода Флоризе. Нелепость жизни главных героев подчёркивается и завязкой комедии. Викул приревновал свою шестидесятилетнюю Хавронью к блистательному графу Кассандру, который влюблён в Флоризу. Викул упрекает Хавронью в неверности, считая, что она наставила ему рога. Вот короткий диалог: Хавронья. Фу, батька! Как ты Бога не боишься? Какие тебе на старости пришли мысли; как это сказати людям, так они нахохочутся! кстати ли ты это вздумал. Викул. Как того не опасаться, что с другими бывает людьми. Хавронья. Я уже баба не молодая, так чего табе опасаться. Викул. Да есть пословица, что гром-де гремит не всегда из небесной тучи, да иногда и из навозной кучи. Речевая характеристика персонажей помогает воссоздать облик и нравы провинциальных дворян. Их речевая индивидуализация произрастает из незатейливого жизненного уклада с его повседневными деревенскими заботами, хлебосольством. Этим людям свойственна непосредственность в выражении чувств, язык их – яркий образец живой разговорный речи. Она насыщена пословицами и поговорками: Дворецкий. Да вы же графа-то и не перетягаете; по пословице: с сильным не борись, а с богатым не тяжись. А с таким и богатым и знатным человеком где нам перетягаться? Викул. Да диво, не так ли, друг мой: дороже кожуха вошка станет. Замечательна сцена заказа Хавроньей «парадного» обеда и светских разговоров, которыми Хавронья старается занимать графа: А я выпила за здоровье вашего великосиятельстаа чашечку кофию, да што-та на животе ворчит; да полно, это ото вчерашнего вечера: я поела жареной плотвы и подлещиков да ботвиньи обожралася, а пуще всего от гороху это. А горох был самый легкий; и на тарелочке тертой мне подали, да и масло к нему было ореховое, а не какое другое. Это живой разговорный язык его времени. В отличие от отвлеченно-общего для всех действующих лиц языка трагедий язык комедий является средством характеристики действующего лица. Педанты говорят, пересыпая свою речь «учеными» латинскими выражениями, петиметр-галломан говорит на смешанном русско-французском жаргоне, речь стряпчего-чиновника уснащена специальными выражениями, взятыми из его служебного обихода, язык невежественных мелкопоместных дворян близок к «простонародному» языку и т. д. Живость и выразительность речи усиливается частым употреблением пословиц и поговорок. Жадный Кащей говорит: «Плохо лежит - брюхо болит». Привыкнув говорить неправду, Кащей постоянно употребляет выражение «коли правду сказать». Желая подчеркнуть незначительность какого-либо дела, он говорит: «То дело девятое». Бледным и невыразительным языком разговаривают обычно добродетельные персонажи. Лучшая в комедийном тв-ве Сумарокова пьеса «Рогоносец по воображению»(3 действ.) появилась после фонвизинского «Бригадира» и предвосхитила появление «Недоросля» (общность ситуаций, хар-ров). В центре внимания – быт провинциальных небогатых помещиков, Викула и Хавроньи. Ограниченность интересов, невежество, недалекость характеризуют их. Персонажи лишены односторонности. Высмеивая дикость, нелепость этих людей, кот. говорят только «о севе о жнитве, о умолоте, о курах», у кот. крестьяне по миру ходят (Хавронья всех крестьян работать заставляет, денежку на черный день откладывает), Сумароков показывает черты, вызыв. к ним сочувствие. Викул и Хавронья трогают своей привязанностью, они добры к своей воспитаннице, бедной девушке двор. рода Флоризе. Нелепость жизни Викулы и Хавроньи подчеркивается завязкой комедии. Викул приревновал Хавронью (60 л)к блистательному графу Кассандру, богатому соседу, кот. полюбилась Флориза. Исполнены комизма диалоги, в кот. Викул упрекает Хавронью в неверности, считая, что она наставила ему рога. Речевая хар-ка персонажей помогает воссоздать облик и нравы провинциальных дворян. Сочен, выразителен их язык. Это не сглаженная, правильная речь дворянских салонов, а грубый, красочный, пересыпанный пословицами и поговорками, сродни простонародному языку провинциального дворянства. |