история теории государства и права зарубежных стран. ЭКЗАМЕН ИСТОРИЯ ТГП ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН САЙДЛЕР. 1. Предмет, задачи и периодизация дисциплины История государства и права зарубежных стран. История государства и права зарубежных стран
 Скачать 1.35 Mb.
|
|
84. Основные тенденции в развитии гражданского и торгового права в странах Западной Европы и США в XX в. Главные направления развития. В XX веке сохраняется «множественность» правовых систем, среди которых особое место принадлежит континентальной ветви европейского права («континентальному праву»), англосаксонской ветви права, а также мусульманскому праву. Появились и получили развитие новые, в основном локальные правовые системы. Вместе с тем усиление интеграционных процессов в современном мире, присущей ему нарастающей взаимозависимостью в экономике, стимулирует сближение различных правовых систем, включая тождественность их трансформации. Особенно интенсивно этот процесс свершается в праве современных экономически развитых стран. Научно-техническая революция и во многом связанные с ней структурные изменения в производственных отношениях этих стран обусловили важные изменения в их праве, особенно в гражданском и торговом праве - отраслях права, в наибольшей степени связанных с экономикой. Эти взаимосвязанные процессы (преобразования в праве в свою очередь оказывают важное влияние на эволюцию социально-экономических отношений) продолжаются и поныне. Здесь имеют место следующие основные тенденции, общие для всех экономически развитых стран. Соответственно они рассматриваются нами обобщенно. Стирается грань между публичным и частным правом. Это имеет место прежде всего в континентальной ветви права. (В англосаксонской ветви права, как уже известно, четкого размежевания не было и в прошлом. ) Такому явлению в немалой степени способствуют меры государственного регулирования производства, финансов и торговли, ставшие по существу важнейшим фактором поддержания относительной стабильности экономики. Во многом в связи с этим наблюдается массированное вторжение императивных норм административного права в область диспозитивных норм гражданского и торгового права. Наметилась межгосударственная унификация национальных норм гражданского и торгового права, обусловленная количественным и качественным расширением международных экономических связей (возникновение Европейского экономического сообщества, ведущего к экономической интеграции, и т. п. ). Впрочем этот процесс еще не прошел своей начальной стадии. Сохраняются многие национальные различия в праве и тем более различия между континентальной и англосаксонской ветвями права. Из сферы гражданско-правовой регламентации выделились области, регулируемые оформившимися к этому времени новыми отраслями права и прежде всего трудовым и социальным правом. Трансформируются основные институты гражданского и торгового права в сторону их демократизации, большей степени учета интересов общества в целом, в частности, его экологической защиты, создания новых механизмов правового регулирования. 85. Развитие трудового и социального законодательства в странах Западной Европы и США в XX в. укоротить Законодательство о профсоюзах и забастовках. Как отмечалось выше, в XIX - начале ХХ в. трудовое законодательство даже в наиболее развитых странах делало только первые шаги. Как самостоятельная отрасль права оно начинает складываться и развиваться лишь после 1917 г. под прямым воздействием организованного рабочего движения, поднявшегося на новую ступень борьбы за свои насущные права. На эту борьбу оказывают влияние формы государственного регулирования экономики, социальные последствия НТР, периодические экономические и финансовые кризисы, рост инфляции и цен, степень организованности самого рабочего класса, соотношение сил на мировой арене. В то же время многочисленные трудовые и социальные законы последних десятилетий являются выражением нового уровня развития социального реформизма и свидетельствуют о попытках буржуазной власти смягчить остроту классовых противоречий путем государственного вмешательства в трудовые отношения. В законодательстве о труде, в том числе и в трудовых кодексах, принятых в последние десятилетия в большинстве капиталистических стран, проявляется двойственная природа государственной политики: тактика социального маневрирования и уступок, с одной стороны, стремление сохранить контроль над организованным рабочим движением - с другой. Особенности социальной политики современного буржуазного государства ярко проявляются в регулировании таких важных прав рабочего класса, как право на профессиональные объединения, право на заключение коллективных договоров, право на забастовку. В некоторых странах эти права были конституционно и законодательно признаны еще до второй мировой войны. Так, в Германии в 1919 г. Веймарская конституция декларировала право рабочих на объединение в профсоюзы, во Франции в том же году получили законодательное признание коллективные договоры рабочих и предпринимателей. В 1936 г. правительство Народного фронта повысило авторитет таких договоров, распространив их действие не только на членов профсоюза, но и на остальных рабочих и служащих того предприятия, где заключен такой договор. Право рабочих на создание профсоюзов и на забастовку было признано в 1917 г. конституцией Мексики, а затем в конституциях и трудовых кодексах большинство других латиноамериканских стран. Длительную и упорную борьбу за признание права на забастовку и иные формы профсоюзной деятельности вел рабочий класс США. Здесь вплоть до 30-х гг. ХХ в. правительственные органы и суды широко использовали для подавления профсоюзного движения антитрестовские законы и судебные запретительные приказы. Только в 1932 г. по закону Норриса-Ля Гардия и, главным образом, по закону Вагнера 1935 г. в федеральном законодательстве были легализированы профсоюзы, коллективные договоры и забастовки рабочих. После второй мировой войны во многих буржуазных государствах рабочему классу удалось добиться дальнейших успехов в борьбе за признание профсоюзных прав на предприятиях. Новые демократические положения по этим вопросам включались в принятые в послевоенный период конституции (Франция, Италия, Япония и др.) и в специальные законодательные акты о труде. В обстановке подъема рабочего движения и усиления в нем левых течений парламенты, несмотря на преобладание в них буржуазных партий, сочли целесообразным пойти на признание прав трудящихся на участие в управлении производством и создать специальные производственные советы или комитеты предприятий и т.д. (ФРГ, Франция, и др.). В условиях сохранения политического и экономического господства капитала такие законодательные уступки не выходили за рамки обычного социального реформизма, но они способствовали улучшению положения рабочих на предприятиях. Делая отдельные уступки организационному рабочему движению, политически дальновидные круги буржуазии добивались закрепления в законодательстве на случай резкого обострения классовой борьбы и большого размаха забастовочного движения целого ряда антипрофсоюзных положений, направленных на раскол рядов рабочего класса. Так, в Англии, где профсоюзы и забастовки получили законодательное признание еще в XIX в., правительство консерваторов, напуганное всеобщей забастовкой 1926 г., провело через парламент в 1927 г. закон, запретивший всеобщие и политические забастовки, а также стачки солидарности. Закон открыто поощрял штрейкбрехерство и запрещал пикетирование предприятий бастующими. Этот откровенно антипрофсоюзный закон был отменен лейбористами в 1946 г. В связи с ростом забастовочного движения в 60-х гг. правительство консерваторов в 1971 г. разработало новый антипрофсоюзный закон ("Об отношениях в промышленности"), который предусмотрел государственную регистрацию профсоюзов, запрещал стачки солидарности и стачки, организованные незарегистрированными профсоюзами. Этот закон также был вскоре отменен лейбористским парламентом, выразившим таким образом волю профсоюзов и рабочего движения. Во Франции буржуазные партии, вынужденные пойти после второй мировой войны на значительные уступки в области социального законодательства, в 1947 г. провели через парламент Закон о защите свободы труда, который затруднил организацию рабочих забастовок, объявив преступлением "посягательство или попытку посягательства на свободное осуществление труда". Правительство Пятой республики издало в 1959 г. ордонанс "О стимулировании ассоциаций и заинтересованности, трудящихся в предприятии", в котором предусматривалось частичное участие рабочих в хозяйственной деятельности предприятия и в его капитале. Но разрабатываемые с этой целью коллективные договоры могли заключаться между предпринимателями и коллективами трудящихся отдельных предприятий, помимо профсоюзной организации. Такая мера была направлена на подрыв позиций профсоюзов и разобщение рабочих, занятых на различных предприятиях. Ограничение важных профсоюзных прав рабочего класса было осуществлено в конце 40-х начале 50-х гг. также в Японии, ФРГ и многих других буржуазных государствах. Но особенно характерным является послевоенное антипрофсоюзное законодательство США, которое открыто направлено на раскол рабочего движения, на изоляцию в нем левых, наиболее радикальных сил. Так, принятый в 1947 г. Закон Тафта-Хартли ("О регулировании трудовых отношений") отобрал у рабочего класса США многие важные уступки, которые были сделаны еще по Закону Вагнера 1935 г. Законом существенно ограничивалось право рабочих на забастовки: запрещались политические забастовки и забастовки государственных служащих, стачки солидарности; профсоюзы обязывались предупреждать хозяев о готовящейся забастовке за 60 дней и т.д. Преследуя официально цель борьбы с коррупцией в профсоюзах, Конгресс в 1959 г. принял новый антирабочий закон, установивший жесткий государственный контроль за внутренней деятельностью профсоюзов, запрещавший членам компартии занимать какие-либо профсоюзные посты. Одной из специфических черт законодательства о труде, принятого в буржуазных государствах в последние десятилетия, является усиление прямого административного и судебного вмешательства в трудовые отношения и конфликты между рабочими и предпринимателями. Это вмешательство, отражающее противоречивые этатистские тенденции в буржуазном трудовом законодательстве, особенно резко проявилось в 20-30-е гг. в фашистских государствах. Здесь антирабочее законодательство под предлогом установления "классового мира" полностью ликвидировало право рабочих на профессиональные объединения и забастовки. Подобное явление наблюдалось уже после второй мировой войны в законодательстве ряда латиноамериканских стран, где устанавливались диктаторские, террористические режимы (например, в Доминиканской Республике при Трухильо, и Гаити при Дювалье и т.д.). Но в странах с буржуазно-демократическими режимами законодательство о труде предусмотрело создание различных постоянно действующих административных конфликтов, но на деле нередко служащих для контроля за забастовочной борьбой рабочих. Эти органы (министерство труда или управление по трудовым отношениям, трудовые трибуналы и суды и т.д.), действуя, как правило, в защиту собственности, предлагают рабочим условия "классового мира", которые выгодны, прежде всего для предпринимателей. Изменения в законодательстве о труде Несмотря на многочисленные преграды на пути организованного рабочего движения, в процессе развития капиталистического общества и роста национального дохода рабочий класс добивается законодательным путем или посредством коллективных договоров признания ряда жизненных прав, которые ранее буржуазные государства отказывались признать. Так, в обстановке бурного подъема рабочего движения в 1918-1920 гг. в Германии, Франции, Италии и некоторых других странах были приняты законы о 8-часовом рабочем дне. В 30-е годы в условиях нового подъема рабочего и общедемократического движения профсоюзам в отдельных странах удалось добиться законодательного закрепления 40-часовой рабочей недели (законы Народного фронта во Франции, Акт о справедливых условиях труда 1938 г. в США). После второй мировой войны законодательство о 8-часовом рабочем дне получило еще боле широкое распространение. Оно было восстановлено там, где в 30-х гг. его растоптали фашисты (Германия, Италия, Франция), и введено в ряде других государств (Япония, многие латиноамериканские страны и т.д.), используя систему коллективных договоров, отдельные профсоюзы в ряде стран сумели добиться в 50-е гг. дальнейшего сокращения рабочей недели по сравнению с законодательными нормами: до 46-45 часов в Западной Германии, Италии, Бельгии и др. В последующем профсоюзная борьба в ряде стран привела к сокращению рабочей недели до 42-40 часов и менее. Но законодательство о сокращении рабочей недели, об охране труда реализовалось буржуазными правительствами непоследовательно, с многочисленными оговорками и изъятиями. Предприниматели использовали самые разнообразные приемы для того, чтобы добиться фактического увеличения рабочей недели (путем применения сверхурочных работ и т.д.). Кроме того, в условиях углубляющейся революции в области технологии и информатики сам монополистический капитал поощряет введение системы "гибкого" рабочего времени, при которой предприниматели, регулируя условия труда и продолжительность рабочего дня, увеличивают в своем штате лиц, занятых неполный рабочих день, временно, способствуя тем самым росту скрытой и явной безработицы. Подобным же образом в новейший период истории обстоит дело и с развитием других составных частей законодательства о труде: законодательства, регулирующего заработную плату, и законодательства, предусматривающего социальное страхование трудящихся. В большинстве стран трудящиеся в упорной борьбе добились принятия законов, устанавливающих минимальный уровень заработной платы или по всей промышленности в целом, или по отдельным районам страны, или по определенным категориям рабочих (во Франции в 1936 г., в США в 1938 г. и т.д.). Предприниматели же в свою очередь изыскали способы понижать этот минимум. Например, рабочим не оплачивались простои, хотя они часто возникали не по их вине, а в связи с трудностями сбыта продукции и втекающей отсюда кризисной недогрузкой производства. Кроме того, в капиталистических странах (особенно после второй мировой войны) широко использовалось законодательство, "замораживающее" заработную плату, - в Англии, Франции и других странах. Это влекло за собой резкое ухудшение положения трудящихся, поскольку они лишались права вести борьбу за увеличение заработной платы даже тогда, когда происходило значительное повышение уровня цен. Но даже с отменой такого явно антирабочего законодательства в условиях хронической инфляции (особенно в 70-х гг.) законодательное регулирование минимума зарплаты утрачивало свой смысл, а на первый план выступала борьба рабочих за повышение заработной планы с помощью коллективных договоров, которая, однако, далеко не всегда поспевала за стремительным ростом цен. Упорная борьба развертывалась также и вокруг законодательства по вопросам социального страхования. В большинстве буржуазных государств такое законодательство появилось лишь после первой или даже после второй мировой войны. Например, в Италии закон о пенсиях по старости и инвалидности, о пособиях по безработице был принят в 1919 г.; в США общефедеральный закон о социальном обеспечении, устанавливающий пенсии по старости, по случаю потери кормильца, а также пособия по безработице, был введен в 1935 г.; в Бразилии некоторые виды социального страхования были предусмотрены в трудовом кодексе 1943 г. и т.д. Однако система социального страхования во многих буржуазных государствах даже в настоящее время все еще не удовлетворяет основным требованиям рабочего класса в этой области. По действующему законодательству пенсии по большей части не выплачиваются ряду категорий рабочих: сельскохозяйственным, сезонным, занятым на мелких предприятиях и т.д. Пенсии устанавливаются нередко в недостаточных размерах, причем предусмотренная законодательством система прибавок к ним, как правило, не покрывает растущей дороговизны жизни. Сами рабочие должны делать значительные отчисления на создание пенсионных фондов. Для получения пенсий по старости установлен сравнительно высокий возраст (для мужчин -60-70 лет) и т.д. Трудящимся приходилось вести непрерывную борьбу за каждую новую уступку предпринимателей или за очередную государственную меры в области социального страхования. В целом в 60-70-е гг. при благоприятной экономической конъюнктуре трудящиеся смогли, используя нормы трудового права и с помощью системы коллективных договоров, добиться существенного улучшения своего положения. Получило дальнейшее развитие во многих странах и законодательство, предусматривающее различные виды социального обеспечения населения: жилищное строительство, бесплатное образование, полностью или частично безвозмездную медицинскую помощь, материальную поддержку семей, имеющих детей и т.д. 86. Развитие уголовного и уголовно-процессуального законодательства в странах Западной Европы и США в XX в. Изменения в уголовном праве и уголовном процессе западных стран после второй мировой войны США Одним из результатов движения за унификацию уголовного законодательства штатов стала разработка Институтом американского права в 1962 г. Примерного уголовного кодекса. Хотя этот Кодекс имеет неофициальный характер и служит лишь как образец рационального и более совершенного в технико-юридическом отношении документа, он оказал большое влияние на уголовные кодексы отдельных штатов, способствовал их сближению. Итогом стало принятие новых уголовных кодексов в более чем 40 штатах. Эти кодексы в большей степени, чем предыдущие, отличаются единообразием, более высоким уровнем систематизации и общей либеральной направленностью. С 1967 г. в США по существу был установлен мораторий на исполнение смертных приговоров, что привело к образованию своеобразной «очереди смертников». Этот мораторий не имел официального значения. В области уголовного процесса в Штатах законодательство и судебная практика сохраняют достаточно существенные различия. Составленный еще в 30—40-х гг. XX в. Примерный уголовно-процессуальный кодекс не оказал существенного влияния на законодательство большинства штатов. На федеральном уровне процесс консолидации уголовно-процессуального законодательства нашел свое выражение в разделе 18 Свода законов США. В 1948 г. в этот раздел была включена особая вторая часть «Уголовный процесс». Некоторые важные положения процессуального права нашли свое отражение и в разделе 28 Свода («Судоустройство и судебная процедура»). Важные доктрины, относящиеся к уголовному процессу (прежде всего к гарантиям прав обвиняемого), были сформулированы в серии решений Верховного суда (особенно в 60-е гг. XX в. при главном судье Э. Уоррене). Германия В 1954 г. бундестагом была образована комиссия по подготовке «большой реформы» уголовного права, которая реформировала только Общую часть. Новация состояла в отказе от прежней трехчленной классификации преступных деяний. Теперь они делились на преступления и проступки (наказывались лишением свободы на срок до одного года или штрафом).Остальные менее тяжкие деяния стали рассматриваться как административные правонарушения и регулировались Законом 1968 г. об административных правонарушениях. В результате проведения реформы с 1 января 1975 г. в ФРГ стал действовать новый Уголовный кодекс, Общая часть которого была создана в 60-х гг. XX в., а Особенную часть составляли нормы УК 1871 г., подвергшиеся изменениям. В уголовном законодательстве Германии предусмотрена дуалистическая система уголовных санкций: назначение основного наказания (лишение свободы, штраф) и наряду с этим применение мер исправления и безопасности (дополнительное наказание). Франция На протяжении почти всей первой половины XX в. во Франции формально продолжала действовать классическая наполеоновская правовая система. Но после Второй мировой войны усложнившийся характер общественной жизни, новые экономические процессы, рост правовой культуры и другие факторы повлекли за собой постепенное обновление традиционных наполеоновских кодексов. Реформированию и демократизации подверглись прежде всего кодексы судопроизводства. В 1958 г. наполеоновский Уголовно-процессуальный кодекс был заменен новым. |