4. Иск. Др. Месопотамии Элам, Шумер, Аккад
 Скачать 1.8 Mb.
|
|
Особенности:виртуозный рисунок,дробная и тонкая проработка деталей,сияющие и чистые Краски,многофигурные композиции,пейзажные панорамы Наиб. изв. работы. Введение во храм.Начало XVII века, Богоматерь(Богоматерь, в католицизме Дева Мария, латинский Virgo Maria) Пресвятая Дева Мария, Матерь Господа нашего Иисуса Христа, дочь православных Иоакима и Анны, происходила из царского рода Давидова через Нафана. С раннего детства она была посвящена благочестивыми родителями Богу и… Подробнее >> Словарь >> Печерскаяс предстоящими Никитой-воином и Анастасией. Н. Савин(2-я половина 17 века) Российский иконописец 2-й половины 17 века. Вызван из Костромы в Москву. Вместе с Гурием Никитиным возглавлял артель костромских и ярославских художников, которые в соборах Костромы, Ярославля, Москвы, Переславля-Залесского создали... Подробнее >> Словарь >>. XVII век, Рождество Николы Чудотворца.С. Бороздин. XVII век 45. Московское. Иск. 17 века. Городское строительство. Наряду с культовыми стали возводиться и жилые дома и гражданские здания. Активное строительство начинается сразу после изгнания интервентов, с 20-х годов. В 40-х годах складывается типичный для XVII в. стиль – с живописной, асимметричной группировкой масс. Архитектурные формы усложняются, конструкция здания читается с трудом сквозь покрывающий сплошь всю стену декор, чаще всего полихромный.Нарядность башен, галерей, крылец, ворот не уступает пышности собственно церковных сооружений, и культовая, и гражданская архитектура как бы соперничают в праздничности образа. И как иначе, как не победой светского начала, можно назвать архитектуру Надвратного теремка Крутицкого митрополичьего подворья в Москве весь фасад которого разукрашен многоцветными изразцами? Теремной дворец в Кремле строился примерно в те же годы (1635-1636) Баженом Огурцо- вым, Антипой Константиновым, Трефилом Шарутиным и Ларионом Двухэтажное каменное здание с анфиладами (ношество для того времени) помещений завершает златоверхий терем, окруженный гульбищем. Особой красотой отличается разнообразная объемная и плоская узорная резьба белокаменных архитектурных и чисто декоративных деталей. Украшенный ажурной белокаменной резьбой, рядами наличников с гирьками, фестончатыми вырезами арок, разорванными фронтонами, изразцовыми поясами, терем представляет собой сказочное зрелище. В резьбе порталов, наличников и картушей среди переплетающихся трав и цветов располагаются изображения двуглавых геральдических орлов, крылатых коней, грифонов, пеликанов, охотников с луками. На всходах лестниц стоят фигуры позолоченных львов. Все эти мотивы - необходимая часть убранства европейских дворцов XVI-XVII веков, хотя в отличие от них кремлевский терем не являлся общественным зданием. Это покои царя и его семьи, его жилище, состоящее из традиционных небольших палат и сеней. Нет сомнения, что в создании резного декора принимали участие мастера, получившие профессиональную подготовку в одной из стран Северной или Центральной Европы. Различие тенденций в светской архитектуре 17 столетия ярко характеризуют каменные постройки: По-ганкины палаты в Пскове (середина 17 в. и дом В. В. Голицына в Москве (около 1687 г.). Псковские палаты отличаются большим чувством пластичности тяжелых архитектурных объемов. Лишенные какого бы то ни было декоративного убранства, близкие к местному зодчеству раннего времени, они характеризуют архаические тенденции в архитектуре века. Напротив, дом Голицына всецело принадлежит 17 столетию. В его архитектуре появились совершенно новые черты: строгая симметрия, четко выраженная этажность, ясность и упорядоченность расположения декора. Большие окна главного фасада, отделанные нарядными наличниками, придавали ему импозантность и парадность. Изысканностью форм отличается и «Крутицкий теремок» в Москве (1694; сооружен под руководством О. Старцева) (илл. 145). Эт° подлинный шедевр декоративной архитектуры, красочный и живописный в своем цветном изразцовом убранстве. Деревянный загородный царский дворец в Коломенском. Представлял собой весьма сложную систему отдельных деревянных помещений (клетей), соединённых переходами. С восточной стороны дворца располагались передние хоромы царя. В северной части большая столовая, крытая кровлей в куб (на рисунке справа). На вершине был установлен глобус с изображением льва и инрога. Столовая соединялась с другими помещениями столовыми сенями. Кровля двух передних комнат была крыта в бочку (в центре рисунка). Над четвёртой и пятой комнатами стоял терем с шатровой кровлей. Вершина шатра украшена двуглавым орлом. Все кровли дворца крыты в чешую. Высота башен от 7 до 15 сажень.В подклетах размещались: хозяйственные службы, кладовые, жильё дворовых людей. В двух подклетах располагались стрелецкие караулы: под столовой и под передними комнатами.За комнатами царя, вглубь двора, располагались хоромы царевича. За хоромами царевича стояли государева мыльня, оружейная и стряпущие избы. Фасадом к северу стояли хоромы царицы.В задней части дворца располагались хоромы больших и меньших царевен (на рисунке слева). Хоромы были покрыты шатровыми кровлями. Хоромы царевен соединялись длинными крытыми переходами с хоромами царя и царицы.На шести воротах дворца висели иконы: Вознесения Христова, Богородицы Смоленской, Богородицы Казанской, Спаса Нерукотворенного, Иоанна Предтечи, Московских Чудотворцев.жилые каменные дома строились в 2 , 3 этажа. Они живо напоминали деревянные хоромы: переходы, сложный силуэт, живописные крыльца. Примером таких построек явл. палаты Аверкия Кириллова на на Берсеневской набережной в Москве. Наружный декор Никольской церкви и самих палат чрезвычайно разнообразен и сложен. Каждый из двух ярусов дома венчается сложным карнизом с поребриком, на окнах — пышные наличники, стена дробится многочисленными вертикальными тягами: лизенами, пилястрами и полуколоннами. Использование цветных изразцов только усиливает общее впечатление нарядности и пышности. На южном фасаде и на своде юго-восточной палаты сохранились фрагменты росписей. Интересно развивалось башенное стр-во. Башни кремля получили шатровое завершение, приобретя современный облик. В виде башен возводились промышл. и гражд. сооруж. в 90-х гг. 17гго в. была построена знаменитая сухаревская башня у Сретенских ворот Земляного города. 46. Московское. Иск. 17 века. Храмовое зодчество. Типологические черты зодчества XVI века сохраняются на протяжении первой трети столетия и в постепенно возрождающемся монастырском строительстве.Особо популярными в 1б20-1б30-е годы становятся храмы шатрового типа, повторяющие наиболее известные образцы зодчества предыдущего столетия. Чаще всего шатрами увенчивали храмы усадебные, монастырские надвратные, трапезные и больничные церкви, реже приходские. К числу последних относилась не сохранившаяся московская церковь Преображения «в Копье» В зодчестве первой половины XVII века вместе с усиливающейся декоративностью ,усложняется композиция объемов, планировка храмов, каждый раз приспосабливаемая к уже сложившейся городской застройке, к ритм повседневной жизни горожан. Одной из важных специфических черт искусства 17 в. является пронизывающая его подлинная стихия декоративности. в 90-х годах XVII в., в русской архитектуре появляется новый стиль, новое направление, которое условно именуется «московским», или «нарышкинским барокко», В фантастически замысловатом узорочье выражается жизнерадостность, горячий интерес к окружающему. Декоративность обнаруживается во всем — в оформлении сооружений, в планировке монастырских ансамблей, в своеобразии стенных росписей, напоминающих пестрый и веселый ковер, в изделиях прикладного искусства, которые поражают богатством выдумки и изощренностью украшений и орнамента. Порой декоративность кажется чрезмерной, но именно в ней получили богатейшее развитие традиции народного творчества, его оптимизм, его глубоко жизненная основа Активное строительство начинается сразу после изгнания интервентов, с 20-х годов. В архитектуре этого столетия можно проследить три этапа: в первой четверти XVII в. или даже в первые 30 лет в ней еще сильна связь с традициями XVI столетия; середина века – 40–80-е годы – поиски нового стиля, соответствовавшего духу времени, и его расцвет; конец столетия – отход от старых приемов и утверждение новых, свидетельствующих о рождении зодчества так называемого нового времени. Церковные сооружения начала столетия мало отличаются от храмов XVI в. Так, церковь Покрова в царском селе Рубцове (1619–1625), возведенная в честь освобождения Москвы от поляков, конца «смуты», – бесстолпный, перекрытый сомкнутым сводом храм, по внутреннему и внешнему облику близкий церквям годуновского времени. Здание стоит на подклете, окружено двухъярусной галереей, имеет два придела, от основного объема к небольшой главке идут три яруса кокошников. Продолжается шатровое строительство. Возводится церковь в Медведкове (усадьба кн. Д. Пожарского, 1623, ныне Москва), «Дивная» церковь в Угличе. Шатер вознесся и над Спасской башней Кремля, когда в 1628 г. стали реставрировать его стены и башни, пострадавшие во время интервенции (прочие башни получили шатровое завершение только через 60 лет). В 30-х годах было сооружено крупнейшее светское здание на территории Московского Кремля – Теремной дворец (1635–1636, арх. Бажен Огурцов, Антип Константинов, Трефил Шарутин и Ларион Ушаков; неоднократно потом переделывался). Дворец выстроен на подклете XVI в., имеет верхнее гульбище, «чердак»-теремок и золоченую четырехскатную кровлю. Теремной дворец, созданный для царских детей, всей своей «многообъемностью» жилых и служебных помещений, многоцветностью декора (резной по белому камню «травный» орнамент экстерьера и богатейшая роспись Симона Ушакова внутри) напоминал деревянные хоромы. В 40-х годах складывается типичный для XVII в. стиль – с живописной, асимметричной группировкой масс. Архитектурные формы усложняются, конструкция здания читается с трудом сквозь покрывающий сплошь всю стену декор, чаще всего полихромный. Постепенно теряет смысл шатровое зодчество, вертикализм его цельного объема, ибо появляются церкви, в которых имеются два, три, иногда пять одинаковых по высоте шатров, как в церкви Рождества Богородицы в Путинках в Москве (1649– 1652): три шатра основного объема, один над приделом и один над колокольней. В церкви Рождества Богоматери в Путниках в Москве (1649-1652)3 три глухих граненых шатра основного объема сочетаются с небольшим шатром над колокольней и шатром, поставленным над световым барабаном придела. Кроме того, шатры теперь глухие, чисто декоративныеОднако, как уже говорилось, шатры оставались одной из излюбленных форм и в городах сохранялись в основном на колокольнях, крыльцах, воротах, а в сельских местностях шатровые церкви строились и в XVII, и даже XVIII в. Заметим также, что в построенном в 50–60-х годах патриархом Никоном Воскресенском соборе Ново-Иерусалимского монастыря в Истре под Москвой, повторяющем как будто храм в Иерусалиме, западный объем здания (ротонда) завершается шатром. Распространяется определенный тип храма – бесстолпного, обычно пятиглавого, с декоративными боковыми барабанами (световой лишь центральный), с подчеркнутой асимметрией общей композиции благодаря разномасштабным приделам, трапезной, крыльцам, шатровой колокольне. Примером может служить церковь Троицы в Никитниках (1631–1634, другая дата 1628–1653), построенная богатейшим московским купцом Никитниковым и напоминающая своей прихотливостью форм и декоративной многоцветностью (красный кирпич, белокаменная резьба, зелень черепичных главок, поливные изразцы) хоромное строительство. Типичные образцы «нарышкинского барокко» – церкви в подмосковных усадьбах знати. Это ярусные постройки (восьмерики или восьмерики на четверике, известные издавна) на подклете, с галереями. Последний перед барабаном главы восьмерик используется как колокольня, отсюда название подобного рода церквей «церкви иже под колоколы». Здесь в измененном виде в полной мере давало себя знать русское деревянное зодчество с его ярко выраженной центричностью и пирамидальностью, со спокойным равновесием масс и органической вписанностью в окрестный пейзаж. Наиболее ярким примером «московского барокко» является церковь Покрова в Филях (1693– 1695), усадебный храм Л.К. Нарышкина («легкая кружевная сказка», по словам И.Э. Грабаря), вертикализм изящного, ажурного силуэта которой находит аналогии в шатровых и столпообразных храмах. Белокаменные профилированные колонки на ребрах граней, обрамление окон и дверей подчеркивают это устремление всего архитектурного объема ввысь. Не менее прекрасны церкви в Троице-Лыкове (1698–1704) и в Уборах (1693–1697) –обе творения зодчего Якова Бухвостова. Регулярность построения, применение поэтажного ордера, концентрация декоративных элементов в обрамлении проемов и в карнизах роднит эти сооружения. В церкви Знамения в вотчине Б. Голицына Дубровицы (1690–1704), по плану близкой как будто церкви Покрова в Филях, намечается отход от принципов Древнерусского зодчества и сближение с барочными европейскими постройками. Блюстители церковных догм запретили строить шатровые храмы и требовали пятиглавия. Но зодчие 17 в. нашли способы богато и по-новому использовать канонизированные церковные формы. С наибольшей определенностью новые черты проявляются в памятниках середины и второй половины столетия. Яркий пример — храм Рождества в Путинках в Москве (1649—1652) (рис. на стр. 174). Пять венчающих его шатров образуют сложную и живописную композицию. Характерно, что четыре шатра — чисто декоративные. Декоративный момент в облике храма сказывается в богатой отделке оконных наличников, в обилии ступенчатых арок и различных украшений сложных шатровых завершений. Похожая на отделанную с ювелирной тщательностью игрушку, Путинковская церковь как нельзя лучше характеризует прихотливые вкусы своего времени. По образцу посадской Путинковской церкви в середине века было сооружено много храмов. Однако в каждом случае архитекторы умели придавать храму такое своеобразие, что трудно найти абсолютно похожие сооружения: церковь Николы на Берсеневке (1656) непохожа на церковь Троицы в Никитниках (1628 — 1653) (илл. Ш), а обе они решительно отличаются и силуэтом и общим характером от Путинковского храма. Для архитектуры XVII столетия характерна ее географическая масштабность: активное строительство ведется в Москве и ее окрестностях, в Ярославле, Твери, во Пскове, в Рязани, 49. ДПИ: народные промыслы тульского края. В Тульской губернии существовало два центра кружевоплетения, и соответственно два типа кружева — белевское и одоевское. Расцвет белевского относится к 1840-м годам. Лучшее изготовлялось в уезде, по деревням у помещиков. Оно было многопарным, тонким, некоторые рисунки схожи с блондами, хотя выполнялись в льняном, а не в шелковом материале. Белевское кружево сильно отличается от других замкнутым орнаментом, состоящим из разнообразных тесемок, квадратов, «паучков», «змеек». Насновки в белевском кружеве не овальные, а прямоугольные. Они выплетаются способом, отличным от других видов насновок. Эти кружева плетут из шелковых, тонких льняных и хлопчатобумажных ниток. В самом городе Белеве для себя плели мерное, так называемое «верховое» кружево специально для столового и постельного белья. Лишь со временем стали делать целые вещи, но мелкие — воротники, оплеты носовых платков, иногда и предметы одежды.Помимо дворовых кружевниц и горожанок, плели кружево и в близлежащих монастырях. Но монастырские плетеи следовали не местным, а мценским образцам. Что касается Одоевского уезда Тульской губернии, то мы уже знаем о производстве кружева в имении Соковнина. Во второй половине XIX века не без влияния мастерских в уезде сложился промысел. В самом городе Одоеве преобладало сцепное плетение. Городские плетеи брали за образец белевские узоры, хотя под названием «белевский манер» встречаются весьма различные рисунки. Их объединяет лишь сцепная техника. Промысел в городе сложился случайно. В связи с изменением семейных обстоятельств в 1880 году торговка белевским кружевом Дронова оставила это занятие и послала в Белев старшую дочь учиться плести и делать сколки, которая, быстро усвоив все, обучила сестер и знакомых девушек. Это и положило начало промыслу, который процветал 21 год. Из Одоева кружевоплетение было занесено в деревню Кокурино, где плели 15 мастериц. Особой оригинальностью, выделившей его среди других центров русское кружево, тульское кружево не отличалось. Как белевский, так и одоевский промыслы существуют и поныне Филимо́новская игру́шка — русский художественный промысел, сформировавшийся в Одоевском районе Тульской области. Своё название получил от деревни Филимоново, где жили в 1960-х годах последние мастерицы, возродившие забытое ремесло. Возникновение. Промысел игрушки возник в середине XIX века в среде местных гончаров. Благодаря отличным по качеству белым глинам в районе Одоева с XVI века производили гончарную посуду, продавая её на местных базарах. Как и в большинстве гончарных промыслов, мастера работали семейно, сдавая продукцию перекупщикам или самостоятельно продавая её на базаре. При этом мужчины делали только посуду, а женщины лепили и расписывали игрушки. Особенности производства. На внешнем облике игрушки отразились природные свойства местной глины — «синьки». При просушке пластичная, чрезмерно жирная глина быстро деформируется, покрывается мелкими трещинами, которые приходится заглаживать влажной рукой. Благодаря этому фигурка утончается и вытягивается, приобретая непропорциональную, но удивительно изящную форму. После обжига изделия из такой глины приобретают ровный белый цвет, не требующий последующей грунтовки. Особенности филимоновской игрушкиОсновную массу изделий филимоновских мастериц составляют традиционные свистульки: барыни, всадники, коровы, медведи, петухи и т. п. Изображения людей — монолитные, скупые на детали — близки древним примитивным фигуркам. Неширокая юбка-колокол у филимоновских барынь плавно переходит в короткое узкое тело и завершается конусообразной головой, составляющей одно целое с шеей. В округлых руках барыня обычно держит младенца или птичку-свистульку. Кавалеры похожи на дам, но вместо юбки у них толстые цилиндрические ноги, обутые в неуклюжие сапоги. Головы фигурок венчают затейливые шляпки с неширокими полями. Интересны композиции, слепленные из нескольких фигурок, например «Любота» — сценка свидания влюбленных. Все персонажи животного мира имеют тонкую талию и длинную, с изящным изгибом шею, плавно переходящую в маленькую голову. Только форма головы да наличие или отсутствие рогов и ушей позволяют отличить одно животное от другого. У барана рога — круглые завитки-баранки, у коровы — полумесяцем торчат вверх, у оленя — как причудливые ветвистые деревья, а конскую головку венчают небольшие конические ушки. Загадочна фигура медведя с зеркалом. Сказочный зверь сидит, широко расставив задние лапы, и держит в передних овальный предмет. Своей вытянутой изогнутой шеей он похож скорее на жирафа, только небольшая головка отдалённо напоминает медвежью. Роспись игрушекФилимоновские мастерицы расписывают свои игрушки яркими анилиновыми красками, замешанными на яйце, нанося их куриным пером. Несмотря на относительную скупость их палитры — малиновый, зелёный, жёлтый и голубой цвета — игрушки получаются яркими и весёлыми. Животные традиционно расписываются разноцветными полосками вдоль туловища и шеи. Одноцветной, обычно зелёной или малиновой, краской раскрашиваются голова и грудь, на которые часто наносят несложный аляповатый орнамент. Филимоновские барыни и кавалеры одеты всегда нарядно и ярко, их шляпки украшены разноцветными полосками, а на вороте кофты, на юбке и штанах нанесён всё тот же бесхитростный орнамент. Одежда филимоновских фигурок сложилась под влиянием с одной стороны городского костюма, с другой — крестьянских домотканых сарафанов, вышитых рубах и поясов. Орнамент (разноцветные штрихи, пятна, веточки, розетки), нанесённый без определённой схемы, создает броский пёстрый декор. Производство филимоновских игрушек сильно сократилось в начале XX века, но оставалось несколько мастериц (Е. И. Карпова, А. О. Дербенева, А. Ф. Масленникова и др.), не бросавших своего ремесла. В 1960-х годах усилиями искусствоведов и коллекционеров этот самобытный промысел был восстановлен. Сегодня в Одоеве открыта игрушечная мастерская. Современные филимоновские мастерицы, сохраняя традиционные приёмы лепки и росписи, стараются разнообразить сюжеты, сделать игрушку более нарядной 47. Русское провинциальное искусство 17 века. Архитектурные ансамбли. В 17 столетия возводились многочисленные церкви и в провинции. Сохранились весьма интересные и своеобразные храмы в Костроме, Муроме, Рязани, Великом Устюге, Горьком, Саратове, Угличе, Суздале и во многих других городах. Порой в них живы традиции зодчества 16 в., но в целом — самым различным образом преломляются новые художественные идеи. Активное строительство начинается сразу после изгнания интервентов, с 20-х годов. В архитектуре этого столетия можно проследить три этапа: в первой четверти XVII в. или даже в первые 30 лет в ней еще сильна связь с традициями XVI столетия; середина века – 40–80-е годы – поиски нового стиля, соответствовавшего духу времени, и его расцвет; конец столетия – отход от старых приемов и утверждение новых, свидетельствующих о рождении зодчества так называемого нового времени. Типологические черты зодчества XVI века сохраняются на протяжении первой трети столетия и в постепенно возрождающемся монастырском строительстве. Особо популярными в 1б20-1б30-е годы становятся храмы шатрового типа, повторяющие наиболее известные образцы зодчества предыдущего столетия. Чаще всего шатрами увенчивали храмы усадебные, монастырские надвратные, трапезные и больничные церкви, реже приходские. К числу последних относилась не сохранившаяся московская церковь Преображения «в Копье» В зодчестве первой половины XVII века вместе с усиливающейся декоративностью ,усложняется композиция объемов, планировка храмов, каждый раз приспосабливаемая к уже сложившейся городской застройке, к ритм повседневной жизни горожан. Одной из важных специфических черт искусства 17 в. является пронизывающая его подлинная стихия декоративности. в 90-х годах XVII в., в русской архитектуре появляется новый стиль, новое направление, которое условно именуется «московским», или «нарышкинским барокко», В фантастически замысловатом узорочье выражается жизнерадостность, горячий интерес к окружающему. Декоративность обнаруживается во всем — в оформлении сооружений, в планировке монастырских ансамблей, в своеобразии стенных росписей, напоминающих пестрый и веселый ковер, в изделиях прикладного искусства, которые поражают богатством выдумки и изощренностью украшений и орнамента. Порой декоративность кажется чрезмерной, но именно в ней получили богатейшее развитие традиции народного творчества, его оптимизм, его глубоко жизненная основа В 40-х годах складывается типичный для XVII в. стиль – с живописной, асимметричной группировкой масс. Архитектурные формы усложняются, конструкция здания читается с трудом сквозь покрывающий сплошь всю стену декор, чаще всего полихромный. Постепенно теряет смысл шатровое зодчество, вертикализм его цельного объема, ибо появляются церкви, в которых имеются два, три, иногда пять одинаковых по высоте шатров,. Кроме того, шатры теперь глухие, чисто декоративныеОднако, как уже говорилось, шатры оставались одной из излюбленных форм и в городах сохранялись в основном на колокольнях, крыльцах, воротах, а в сельских местностях шатровые церкви строились и в XVII, и даже XVIII в. Распространяется определенный тип храма – бесстолпного, обычно пятиглавого, с декоративными боковыми барабанами (световой лишь центральный), с подчеркнутой асимметрией общей композиции благодаря разномасштабным приделам, трапезной, крыльцам, шатровой колокольне. Наряду с традиционными постройками центрического типа, появляются церкви с завершением в виде глухого шатра, отделенного от основного пространства сомкнутым или лотковым сводом. К их числу относится церковь Зосимы и Савватия при больничных палатах в Троице-Сергиевой лавре (1635-1637). Среди архитектурных ансамблей 17 в. особое место принадлежит Кремлю Ростова Великого (1670—1683). Строителем его был ростовский митрополит Иона Сысоевич. Своей резиденции он придал вид крепости с высокими стенами и массивными башнями. Архитекторы прекрасно учли чисто декоративный характер ростовского Кремля. Они прорезали башни окнами с характерными для того времени наличниками и покрыли их луковичными главками, а самое главное — они соединили башни с церквами, сделав последние надвратными. Центр Кремля не застроен; раньше там был сад с прудом посредине. Главные покои митрополита со знаменитой Белой палатой и примыкающей к ней домовой церковью Спаса на Сенях отодвинуты к югу и тоже сообщаются с крепостной стеной. Таким образом, митрополит мог, не спускаясь на землю, обойти все свои покои и посетить все церкви. Характерно, что центральный городской собор — Успенский (возведенный еще в 16 в.) находится вне стен Кремля, и это еще больше придает последнему облик не городской цитадели, а частной резиденции. Расположенный на берегу озера Неро, ростовский Кремль, как и многие другие ансамбли 17 в., отличается большой живописностью. Несмотря на высоту стен и внушительность белых башен, он не кажется суровым. Одним из значительных художественных центров стал в 17 столетии Ярославль, богатый торговый город, выдвинувший первоклассных строителей. Здесь был выработан тип посадской церкви. Среди ярославских храмов выделяются церкви Ильи Пророка (1647—1650) и Иоанна Златоуста в Коровниках (1649—1654). Церковь Ильи Пророка была главным городским храмом Ярославля и во многом определила характер и лицо ярославского зодчества. В противоположность многим сооружениям 17 в. она, как и некоторые другие ярославские храмы, производит внушительное впечатление. Эт0 свидетельствует о том, что русская архитектура и в период, непосредственно предшествовавший новому времени, далеко не полностью утратила величие и монументальность. Важнейшей особенностью церкви Ильи Пророка является живописность, сказавшаяся в асимметрии плана и свободном расположении основных объемов. Два нарядных крыльца ведут на закрытую паперть, опоясывающую церковь с севера и запада. В юго-западном углу находится придел, который увенчан высоким шатром, контрастирующим с пятью куполами церкви и перекликающимся с нарядным, прорезанным слуховыми окнами шатром отдельно стоящей колокольни. Храм Иоанна Златоуста (рис на стр. 176) представляет собой дальнейшее развитие архитектурных идей церкви Ильи Пророка. Особенности ярославского зодчества как бы выступают здесь в своей классической чистоте. Сочетание различных архитектурных форм более последовательно и строго, но никак не лишает весь ансамбль декоративного богатства, живописности, затейливой сказочности. Создатель храма столь же щедро, но более тонко, чем строитель церкви Ильи Пророка, контрасты и сопоставления. Храм Иоанна Златоуста строго симметричен в плане. Его основной объем с пятью куполами дополнен двумя приделами с шатровыми завершениями. Они примыкают к южной и северной абсидам. Закрытая паперть опоясывает церковь с трех сторон, и на нее ведут три богато отделанных крыльца — с севера, запада и юга. Живописность всего ансамбля усиливается традиционной для ярославского зодчества высокой колокольней. Нижняя часть ее восьмерика лишена украшений, зато верхняя — аркада и шатер с тремя рядами слуховых окон — богато украшена узорами из кирпича, нишками, кокошниками, сложно профилированными наличниками. Декоративные детали перекликаются с роскошными украшениями окон самой церкви и особенно наличником окна центральной абсиды, отделанным цветными изразцами. В конце столетия в храмовой архитектуре"появились черты, подготовлявшие зодчество нового времени. Строители отказывались от узорочья и стремились ввести в свои сооружения элементы строгой логики и последовательности. Проще становились планы храмов и яснее композиции объемов; неукоснительно соблюдался принцип строгой симметрии и ярусного членения. Новые черты, предвосхищавшие зодчество конца 17 в., отчетливо выступают в грандиозном храме Ново-Иерусалимского монастыря (1656—1685), где основное помещение было покрыто огромным шатром, прорезанным многочисленными окнами. В 1620-1622 Ярославле церковь Николы, которая своим планом, пятиглавием, позакомарным завершением фасадов, высоким подклетом, двухъярусной галереей, с трех сторон обходящей храм, и приделами сходна с церковью в Вязёмах2. Новым здесь являются богато украшенные крыльца, пояса из «ширинок», измельченные членения фасадов, увеличившаяся массивность стен, а в интерьере - большая выделенность угловых помещений, перекрытых ступенчатыми сводами. И уж совсем необычным, но знаменательным явлением следует считать произошедшее нарушение строгой жанровой субординации. Формы дворцового пятиглавого храма были использованы для сооружения церкви в городской усадьбе частного лица, не принадлежащего к аристократическим кругам. 48. Русское искусство 17 века. Деревянное зодчество. Активное строительство начинается сразу после изгнания интервентов, с 20-х годов. В архитектуре этого столетия можно проследить три этапа: в первой четверти XVII в. или даже в первые 30 лет в ней еще сильна связь с традициями XVI столетия; середина века – 40–80-е годы – поиски нового стиля, соответствовавшего духу времени, и его расцвет; конец столетия – отход от старых приемов и утверждение новых, свидетельствующих о рождении зодчества так называемого нового времени. Деревянный загородный царский дворец в Коломенском. Представлял собой весьма сложную систему отдельных деревянных помещений (клетей), соединённых переходами. С восточной стороны дворца располагались передние хоромы царя. В северной части большая столовая, крытая кровлей в куб (на рисунке справа). На вершине был установлен глобус с изображением льва и инрога. Столовая соединялась с другими помещениями столовыми сенями.Кровля двух передних комнат была крыта в бочку (в центре рисунка). Над четвёртой и пятой комнатами стоял терем с шатровой кровлей. Вершина шатра украшена двуглавым орлом. Все кровли дворца крыты в чешую. Высота башен от 7 до 15 сажень.В подклетах размещались: хозяйственные службы, кладовые, жильё дворовых людей. В двух подклетах располагались стрелецкие караулы: под столовой и под передними комнатами.За комнатами царя, вглубь двора, располагались хоромы царевича. За хоромами царевича стояли государева мыльня, оружейная и стряпущие избы. Фасадом к северу стояли хоромы царицы.В задней части дворца располагались хоромы больших и меньших царевен (на рисунке слева). Хоромы были покрыты шатровыми кровлями. Хоромы царевен соединялись длинными крытыми переходами с хоромами царя и царицы.На шести воротах дворца висели иконы: Вознесения Христова, Богородицы Смоленской, Богородицы Казанской, Спаса Нерукотворенного, Иоанна Предтечи, Московских Чудотворцев. Излюбленными в деревянном зодчестве издавна были шатровые храмы. Основу их конструкции составлял восьмерик, иногда надстроенный над четвериком и завершенный восьмигранным шатром. С востока и запада устраивались прирубы для алтаря и притвора, увенчанные бочками. Такова Никольская церковь в селе Лявле (1589) Архангельской области. Если восьмерик окружали со всех сторон прирубами, возникала сложная архитектурная композиция церкви «о двадцати стенах». Такова Воскресенская церковь в Сельце (1673) Архангельской области. Характерное для XVII в. увлечение декоративной стороной архитектуры коснулось и деревянного зодчества. Нередко мастера включали в композицию здания храма большое количество глав, использовали сложное узорочье деревянной резьбы, что придавало архитектурному образу почти фантастический характер. Но самый «изукрашенный» храм был построен уже в начале следующего столетия. Это двадцатидвухглавая Преображенская церковь погоста Кижи на Онежском озере (1714). Близкая по типу к Воскресенской, церковь в Кижах пленяет гармоничным ритмом объемов. Ее центральный восьмерик, подобно филевскому храму, несет еще два уменьшающихся восьмерика. Бочки и стройные луковичные главки, «отмечающие» каждую ступень в пирамидальной композиции Преображенской церкви, поистине венчаются центральной главой, создавая сказочный силуэт.Огромный интерес представляют остатки мощных деревянных крепостей XVII века, возведенных в Сибири потомками ратников Ермака, отважными русскими землепроходцами, прокладывавшими путь на Амур и к Великому океану. Когда-то таких крепостей было немало: Полым, легендарная Мангазея за Полярным кругом, Якутск, Братск, Илимск... Их неприступные стены и башни, храмы и дома олицетворяли могущество русского человека, прочно утвердившегося от Урала до Тихого океана не столько силой оружия, но благодаря высокой культуре, поразительному трудолюбию хлеборобов, таланту и умению зодчих и строителей. Немного осталось от тех времен: по одной угловой башне в Илимске и Бельске, две в Братске на Ангаре (одна из них перенесена в древнее село Коломенское в Москве) да надвратная башня Якутского острога- великолепное в своей первозданной силе и красоте деревянное сооружение очень простой и цельной формы. Но образ сторожевой оборонной башни с ее лаконичным и суровым силуэтом, олицетворявшим спокойствие и независимость страны, не исчез бесследно и, несомненно, оказал большое влияние на эстетическое мировоззрение народа. Из всех форм боевых башен наиболее удачной не только с практической, но и с художественной точки зрения оказалась восьмигранная, а самым целесообразным и выразительным покрытием такого восьмерика явился шатер, на вершине которого обычно находилась сторожевая вышка. Конструктивная основа его - пирамидальный бревенчатый сруб, связанный "в лапу", то есть без остатка, и опирающийся на нижние концы слегка выгнутого повала. Храм Успения Пресвятой Богородицы в Кеми строился с 1711 года по 1717 год. Храм представляет собой композицию из трех шатровых храмов. Всех их объединяет вместе общая трапезная. Тип храма обычный для севера - восьмирик на четвирике. Центральный храм является приделом Успения Пресвятой Богородицы, давший имя всей композиции. Он примыкает к восточной стене трапезной. Он самый высокий. Его высота составляет 35,5 метров. С севера к трапезной примыкает придел свтт. Зосимы и Савватия. Строительство этого придела было закончено в 1714 году. Он имеет самостоятельный вход. С южной стороны к трапезной примыкает придел Николая Чудотворца. Вход в трапезную ведет через крытую галерею, через красивое крыльцо. Размеры шатров центрального и боковых приделов строго пропорциональны друг другу. Высота боковых приделов 23,5 метра. У композиции нет такой точки, где бы все три шатра выстроились бы в одну линию. Архангельский край Именно здесь до нашего времени сохранились деревянные колокольни практически всех известных на Севере форм и видов: звонница на столбах, шатровая колокольня или часовня со звонницей, все они неповторимы по своей красоте и истории. Звонница в Ракулах представляет собой довольно сложную постройку на девяти столбах. Крайние столбы звонницы поставлены наклонно к среднему, что придавало ей дополнительную устойчивость Кровля звонницы состоит из центрального восьмигранного шатра и угловых четырехгранных шатриков, установленных на плоском перекрытии. Под ним на перекладинах были развешены колокола, а чуть ниже устроена площадка для звонаря. Сложное завершение звонницы замечательно гармонировало с архитектурой Воскресенской церкви, поставленной неподалеку в 1766 году. Более совершенными по конструкции были шатровые колокольни, у которых столбы яруса звона установлены не на земле, а на высоком восьмигранном или шестигранном срубе. Первоначально этот сруб шел от самой земли, позже он стал опираться на четверик большей или меньшей высоты. Такая колокольня 1787 года сохранилась возле храма Богоявления в селе Ширяиха Ошевенского погоста близ Каргополя. Для развески колоколов на одной трети высоты от верха сруба подводились под столбы балки, или "переводы", концами своими врубленные в сруб. Таким образом, опираясь на балки, столбы были зажаты срубом, что придавало им требуемую устойчивость. Выше звона на столбы нарубались бревенчатые венцы, устроенные "повалом", для отвода воды от основания сруба. Примечательна своим довольно своеобразным обликом построенная в 1658 году колокольня в селе Цывозеро. Ее основа - восьмерик на каменном фундаменте. Всю конструкцию колокольни до верха шатра пронизывает центральный столб, служивший для нее дополнительной опорой. Ярус звона начинается уже на половине высоты колокольни, которая не имеет поперечных перекрытий и полностью просматривается изнутри. Именно благодаря такой конструкции колокольня и сохранилась до нашего времени. По мнению исследователей, центральный столб удержал все сооружение, до крайности обветшавшее к началу ХХ столетия. Похожие по конструкции колокольни продолжали строить в Архангельской области и в более позднее время, примером чему может служить колокольня 1665 года церкви Иоанна Златоуста в селе Саунино недалеко от Каргополя. Основанием ей служит шестигранный сруб. Ее шатер снизу зашит тесом и его конструкция не просматривается. Ярус звона отделен перекрытием от восьмерика. Возможно, колокольня Каргополя уже была приспособлена для другого способа звона. Архитектурный Ансамбль Кижского Погоста Церковь Преображения Господня (1714 год) — самое знаменитое и выдающееся сооружение ансамбля. Церковь увенчана 22 главами,Церковь Покрова Богородицы. Этот храм — «зимний» (то есть отапливаемый), службу в нём ведут с 1 октября и до Пасхи. Шатровая колокольня |