учебник. А. Г. Спиркин Сознание и самосознание издательство политической литературы москва 1972
 Скачать 1.47 Mb.
|
|
Общеизвестно, что единственно достоверным критерием, дающим возможность отделить истину от заблуждения, является практика. Она рано или поздно разоблачает все ложные рассуждения, допущения и представления. Исходя из этого, можно сказать, что суждениям человека о самом себе полностью и безоговорочно нельзя доверять. Нужна их практическая проверка, что и делается постоянно — ив обыденной жизни, и в научном исследовании путем эксперимента, и в медицинской и педагогической практик1е. ФОРМИРОВАНИЕ САМОСОЗНАНИЯ Чем вызвано появление как бы двойной формы отражения: субъективного воспроизведения реальности и данности субъекту самого этого воспроизведения? 155 Человек не появился на свет с готовым самосознанием. Оно рождалось в муках, прошло сложный и тернистый путь. Мы до сих пор мало знаем о духовном мире нашего отдаленного предка, пребывавшего еще в полуживотном состоянии. Однако с самых ранних исторических времен человек стал настойчиво стремиться познать свое окружение и самого себя. Он самоутверждался и развивался в направлении к самопознанию по мере того, как усиливал свою реальную власть над природой, научался понимать себя через мир вещей, которые созидались им в процессе общественного производства, через осознание преобразуемых им общественных отношений, через постоянное общение с другими людьми, а не посредством личного «Я», которое будто бы само себе устанавливало определенные границы, вырастая из мистической категории души, как полагал, например, идеалист Э. Кассирер. Деятельность животного не является средством его жизнедеятельности, «животное непосредственно тождественно со своей жизнедеятельностью» 1. Поэтому его деятельность не выступает для него в качестве объекта. В эпоху стадного существования для человека предметом его сознания был, видимо, лишь внешний мир — природные объекты и другие люди. На уровне общинно-родовой формации сознание ориентируется уже не только на то, что лежит вне человека. В процессе становления человека его трудовая деятельность все больше отделялась от процесса потребления, а связь между ними принимала все более опосредствованный характер: для человека объектом становился не только вне его существующий мир, но и его собственная деятельность. По отношению к внешнему миру практическая деятельность выступала как субъективная, а по отношению к сознанию — как объективный процесс, являясь одновременно и реализацией сознания и его объектом. Поэтому сознание направляется также и на самого себя: на анализ и оценку своих действий, внутреннего мира, возможностей, результатов деятельности, своих личностных качеств, отдельных поступков и поведения в целом. Подчеркивая роль общественного труда в формировании самосознания, Маркс 1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 565. 156 писал: «...человек удваивает себя уже не только интеллектуально, как это имеет место в сознании, но и реально, деятельно, и созерцает самого себя в созданном им мире» 1. Изменяя в процессе деятельности предметы внешнего мира, человек накладывал на них печать своей воли и мысли. При восприятии же созданных им предметов он усматривал в них свои собственные цели. Видя, например, каменный топор, человек воспринимал его не просто как камень, а как вещь, в которой заложена общественная цель ее применения и воплощена нужная для этого форма. Иными словами, человек в созданных им вещах усматривал замыслы их создателя. Такой путь формирования самосознания свойствен не только человечеству в целом, но и индивидуальному развитию каждого отдельного человека, что отметил еще Гегель: «Отрок бросает камни в реку и восхищается расходящимися на воде кругами, как неким делом, в котором он получает возможность созерцать свое собственное творение» 2. Гегель правильно подчеркивал практически действенный момент в формировании самосознания, отмечая: «...человен чувствует относительно всего того, чем он пользуется и окружает себя, что он это произвел своими собственными силами и что он поэтому имеет дело в лице этих внешних вещей с тем, что принадлежит ему, а не с отчужденными предметами, лежащими вне той его собственной сферы, в которой он является господином» 3. История естествознания изобилует множеством примеров, показывающих, как человек раскрывал загадку строения и функционирования собственного тела через вещественные продукты своего созидательного труда. Он дошел до понимания устройства глаза лишь после того, как сконструировал оптические приборы. То же самое относится к органу слуха: кортиев орган представляет собой своего рода струнный инструмент с постепенными переходами, наподобие арфы или рояля. Самые тончайшие процессы, протекающие в мозгу человека и служащие физиологической основой его умственной деятельности, осмыслены по аналогии с ранее 1 И. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 566. 2 Гегель. Соч., т. XII. М., 1938, стр. 33. 3 Там же, стр. 267. 157 им понятыми электрическими и магнитными явлениями и их техническим использованием. Не случайно И. П. Павлов в своем анализе рефлекторной деятельности мозга зачастую пользуется терминологией физики электричества и электротехники. Достижения кибернетики вне всякого сомнения уже теперь проливают и в дальнейшем прольют еще более яркий свет на многие стороны в работе мозга животных и человека. Действия человека, ориентированные вовне (например, движения мышц во время труда и органов речи во взаимном общении), отражаются в мозгу человека по принципу обратной связи и составляют наряду с внешними предметами необходимое условие саморегулирования личности и тем самым играют важную роль в формировании самосознания. Специфически человеческая деятельность предполагает предусмотрение ее результата в виде цели, направляющей деятельность. В ходе деятельности меняются и ее объект и она сама. В таких условиях, чтобы оставаться адекватным логике вещей, субъект должен все время мысленно оперировать образом — целью. В голове человека постоянно происходил процесс соотнесения полагаемой цели и получившегося результата, цели и средства, корректировка между целью, средством и результатом. Он постепенно научается отделять себя от результата своих действий, а затем и от самих внешних, а потом и внутренних действий в идеальном плане. И все это — стадии формирования самосознания. Лишь человеку свойственно противопоставление своих действий в форме объекта себе как субъекту этих действий, что ведет к раздвоению единой личности на «Я» — субъект и на «Я» — объект. Человек выступает как личность в той мере, в какой он выделяет себя из окружающего мира, и отношение его к миру, к другим людям и самому себе дано ему как отношение, то есть поскольку он осознает и мир и свое отношение к нему и тем самым самого себя. «...Для животного его отношение к другим не существует как отношение» 1. Животные не осознают себя и не выделяют себя из окружающей действительности. Любопытно, например, что они не узнают себя в зеркале. 1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 29. 158 Лишь тогда, когда отдаленный предок человека в его историческом развитии, а также ребенок в своем индивидуальном становлении выделяют себя из окружающей среды и противопоставляют себя ей, тогда объективное и субъективное начинают светиться в их расчлененном единстве. Эта «дивная двойственность в единстве и есть мерцание зари самосознания» 1. Жизнь в условиях постоянного взаимного общения людей, социальных норм и контроля требует, чтобы человек осознавал не только внешний мир, но и самого себя. Лишь на этой основе возможна высшая, социально детерминированная саморегуляция личности. Жизнь своими суровыми уроками научила человека осуществлять такое саморегулирование. Самосознание появилось в ответ на зов общественных условий жизни, которые с самого начала требовали от каждого человека умения оценивать свои поступки, слова и мысли с точки зрения определенных этических и правовых норм. Регулируя свои действия и предусматривая их результаты, самосознающий человек берет на себя полную ответственность за них. Поскольку производство средств существования людей и средств их общения есть с самого начала общественное производство, постольку человек начинает что-либо узнавать о себе самом, лишь познавая свои общественные отношения с другими людьми. Уже на стадии родовой организации общества сложилась целая система взаимообязанностей, связанная с развитием чувства личной ответственности за то или иное дело. Выборы вождей, присвоение имени, решение на совете рода тех или иных хозяйственных вопросов, подготовка и ведение войны, организация труда, принятие в род, усыновление пленника и т. д.— все это обусловливало развитие личной инициативы и возрастание потребности в контролировании своих помыслов и действий, реализация которых вызывала со стороны других членов коллектива ту или иную реакцию: положительную оценку, порицание, осуждение и т. п. Правильная расстановка сил, распределение общественных обязанностей в коллективе способствовали осознанию каждой личностью самой себя, своих сил и воз- 1 А. Галич. Картина человека. Спб., 1834, стр. 246. 159 можностей. Жизнь в коллективе постепенно приучала людей обдумывать свои мысли и поступки прежде чем действовать и говорить, учитывать возможные последствия высказанных мыслей и совершенных поступков. Таким образом, прежде чем возникло самосознание, должен был возникнуть и развиться его объект — мысли, отражающие реальный мир. Противопоставление человеком себя реальному миру проявлялось и в плане речи, в которой объективируется все, что составляет внутренний, духовный мир человека. Объективируя свою мысль в речи, человек получает возможность подвергать ее анализу как вне его лежащий идеальный объект. «В этом смысле слово объективирует мысль, ставит ее перед нами, служит тем делом, без которого невозможно самосознание...» 1 Верно говорят, что человек понимает себя, только испытавши на других понятность своих слов. И тогда, когда человек воспринимает мысль другого, и тогда, когда он высказывает свою мысль, он вынужден все время соотносить, сравнивать, сопоставлять свои впечатления, мысли с уже обработанными и отложенными в речи мыслями общества и тем самым делать собственные мысли предметом своей мысли. Особую роль в формировании самосознания сыграло появление и развитие письменной речи. Она дала еще большую возможность анализировать объективированные результаты мышления и контролировать сам процесс изложения мысли. В письменной речи участвуют уже не только слуховой и речедвигательный, но и зрительный аппарат, а также моторика пишущей руки. Включение всех этих анализаторов в их взаимодействии в письменную речь способствовало дальнейшему развитию самосознания и самоконтроля. Существенными формами отчуждения мысли являются и продукты художественного творчества. Создав, например, изображение (рисунок, орнамент, живопись, скульптуру), художник в форме продукта творчества воспринимал объективированный им субъективный образ и тем самым больше сознавал свой собственный духовный мир. 1 А. А. Потебня. Из записок по теории словесности. Харьков, 1930, стр. 26. 160 Различные формы объективизации духовного мира обусловили его дифференциацию, что дало возможность человеку осуществлять разумное самонаблюдение и самоконтролирование. Процесс формирования самосознания человека прошел несколько ступеней. Общее направление развития первобытного человека от примитивных форм психики к самосознанию с предельной ясностью выразил Ленин: «Перед человеком сеть явлений природы. Инстинктивный человек, дикарь, не выделяет себя из природы. Сознательный человек выделяет...» 1 Человек раннеродового общества (и тем более стадный), как уже отмечалось, еще не выделял себя из окружающей среды. Он испытывал чувство своей общности с животными, растениями и даже неодушевленными предметами, о чем свидетельствуют, например, факты тотемизма. Его отношение к миру — это прежде всего «отношение человека к его природным условиям производства как к дринадлежащим ему, как к своим собственным, как к предпосылкам, ванным вместе с его собственным существованием,— отношение к ним как к природным предпосылкам его самого, образующим, так сказать, лишь его удлиненное тело» 2. Стадный человек не мог еще в должной мере ни понимать себя, ни контролировать свои помыслы и поступки. Он был сам для себя тайной, как и многое вокруг него. Процесс формирования самосознания начинался не с осознания человеком самого себя как разумной личности, противопоставленной природе и родовому коллективу. Этому предшествовал процесс формирования осознания родом самого себя как единого целого, что служило одним из условий и предпосылкой возникновения впоследствии личного самосознания, подобно тому как формирование общества служило условием и предпосылкой формирования человека как его производной части. Сущность родового самосознания заключалась в том, что человек мысленно не выделял себя из той родовой группы, к которой он принадлежал, не рассматривал себя в ней как особый центр интересов и действий, а сливался с ней. Это было обусловлено самим характером общинного способа производства, при котором 1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 85. 2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. I, стр. 480. 161 отдельный человек не становится самостоятельным по отношению к общине. Хозяйство было коллективным, личные интересы еще не были выделены из интересов коллектива, и личность в собственном смысле этого слова еще отсутствовала. Таким образом, первоначально выделял себя и противопоставлял окружающему миру, другим людям не отдельный человек, а род. Выделение и противопоставление шло не по линии отношений «субъект и объект», а по линии «коллектив и противостоящий ему другой коллектив и природа». Об этом свидетельствуют косвенные данные. Так, в языках многих племен и народов (курнаи, папуасы, меланезийцы, ботокуды, нивхи, чукчи и др.) слова, обозначающие название данного племени или народа, имеют значение «человек», «люди». Совпадение названия данного коллектива с понятием человека свидетельствует о том, что в далеком прошлом коллектив в целом осознавал себя как людей, воспринимая другие коллективы как нечто иное по отношению к себе, быть может в качестве разновидности животных пли существ, похожих на животных в том или ином отношении. В условиях жизни родового коллектива человек не мог чувствовать себя в качестве индивидуального субъекта как прав, так и обязанностей. Он не мог лично быть обвинённым, не имел индивидуального брака и детей. Всем своим существом он входил в то целое, которое составляло род. Ответственность за любое преступление, которое совершалось кем-либо из членов рода, ложилось на плечи рода. В родовом праве именно род выступал как правовой субъект. Правовые последствия, связанные с индивидуальной волей, были чужды тому времени. Было бы неправильно на этом основании сделать вывод, что человек родового общества был. лишен индивидуальности или способности особенным образом относиться к предметам и людям. Однако такая особенность индивида была весьма ограниченной, поскольку осознание реального мира осуществлялось преимущественно под углом зрения способов коллективного воздействия на этот мир. Первоначальная слитность индивида с коллективом и последующее выделение личности из коллектива, 162 осознание ею самой себя нашли свое довольно прозрачное выявление и в употреблении имен собственных в прошлом отсталыми народами. Имена собственные — один из важных внешних показателей выделения индивидуальности из социальной общности, который как бы символизирует эту индивидуальность. Наука не засвидетельствовала ни одного народа, каким бы отсталым он ни был, который не располагал бы именами собственными. На основании продолжительных наблюдений над индейцами Л. Морган пришел к выводу, что «имена, употребляемые в настоящее время ирокезами и другими индейскими племенами, большей частью — древние имена, с незапамятных времен передающиеся по наследству» 1. Имена собственные возникли видимо, не cpaзу, а появилась лишь нa начальной стадии родового строя. «Следует предположить, что на некоторой, весьма ранней, стадии развития имен собственных не было, и название коллектива применялось к каждой личности отдельно»2. Носителем имен собственных в условиях родового строя был, следовательно, прежде всего род, поскольку они обозначали не столько личность как таковую, сколько ее принадлежность к данному роду, ее родственные связи и общественное положение. Так, у индейских племен «Длинный рог» — собственное имя, принадлежащее роду «Олень», «Черный волк» — роду «Волк». А в роде «Орел» имеются такие имена, как «Орел, строящий свое гнездо», «Орел, сидящий с поднятой головой», «Орел, летающий над ветвями», и т. п.3 Как правило, каждый род имел личные имена, которые составляли его исключительную собственность и как таковые не могли употребляться другими родами того же племени. Если ребенку давали имя из чужого рода, то сам по себе факт присвоения этого имени переводил ребенка в тот род, которому принадлежит это имя. Родовое имя само по себе давало родовые права. Такие имена либо прямо по своему значению указывали на род, 1 Л. Морган. Древнее общество. Л., 1934, стр. 48. 2 С. Кацнелъсон. К генезису номинативного предложения. М.— Д., 1936, стр. 84. 3 Л. Морган. Древнее общество, стр. 99. 163 которому они принадлежали, либо были в качестве таковых общеизвестны. Так, член племени «арабана» штата Южная Австралия на вопрос, кто он такой, ответит: «Я — арабана» 1. Морган отмечает, что в житейском обиходе при формальных приветствиях индейцы обращаются друг к другу с помощью слов, выражающих степень родства, если они родственники, а если не родственники, то с помощью таких выражений, как «мой друг». Название человека по имени и тем более вопрос: «Как вас зовут?» — считались большой грубостью. У человека на ранней родовой ступени его развития личное имя служило средством выражения осознания не личности самой по себе в ее относительной обособленности от коллектива, а ее органической связи с коллективом, родом, частью которого она являлась. «Племя оставалось для человека границей как по отношению к иноплеменнику, так и по отношению к самому себе: племя, род и их учреждения были священны и неприкосновенны, были той данной от природы высшей властью, которой отдельная личность оставалась безусловно подчиненной в своих чувствах, мыслях и поступках» |