учебник. А. Г. Спиркин Сознание и самосознание издательство политической литературы москва 1972
 Скачать 1.47 Mb.
|
|
Все эти характеристики типов личности и выводимых из них мировоззренческих ориентации страдают общим пороком: подменой социально-исторического подхода чисто психологическим. Определяя характер, направление и настрой мышления, мировоззрение составляет духовную сердцевину и основу человеческой индивидуальности. Но мировоз- 271 зрение не только способ мышления, но и принцип жизни. Это те идеи, которые влияют на нормы человеческого поведения, на отношение человека к труду, к другим людям, на характер жизненных стремлений, идеалов, целей, на его быт, вкусы и интересы. У цельных, принципиальных людей существует соответствие между ядром внутренней жизни, образом мыслей и способом практических действий. Это соответствие — характерная черта их мировоззрения. Мировоззрение — своего рода духовная призма, через которую человек отражает и оценивает действительность во всем многообразии ее форм и связей. Важнейшей гранью этой призмы являются идеалы, заветные и решающие жизненные цели. Характер представлений о мире способствует постановке определенных целей, из обобщения которых образуется обширный жизненный сплав, складываются идеалы, понятия о благе, о добре и зле, о прогрессе, придающие мировоззрению огромную действенную силу. «У каждого есть перед глазами определенная цель,— такая цель, которая, по крайней мере ему самому, кажется великой и которая в действительности такова, если ее признает великой самое глубокое убеждение, проникновеннейший голос сердца...» 1 У всех мыслящих людей есть идеал, которому они служат и которому стремятся подчинить всю жизнь. Идеалы выступают как образы желаемого будущего в социально-политической, нравственной или личностно-психологической области. Они влияют на способ и характер мысли и деятельности человека и социальной группы. Идеал задает образ цели и руководит человеком в качестве чувства и мысли. Чем выше идеалы устанавливает себе человек, тем содержательнее уровень его духовной жизни. Над человечеством с самой колыбели царила власть идеалов. Оно выдвигало такие, например, нравственные идеалы, как гармоническое единство многоообразных интересов людей, единство личного и общественного, царство справедливости, добра, правды и красоты. Эти идеалы изменялись, вступали в противоречие с существующим порядком вещей, обогащались опытом жизни и каждый раз предвосхищали контуры иных, более вы- 1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 1. 272 соких норм нравственности, понятий справедливости, чем те, которым общество в данный исторический момент подчинялось. Действительность всегда суть «воплощение идеала, и, отрицая, изменяя ее, мы делаем это потому, что идеал, воплощенный нами же в ней, уже не удовлетворяет нас,— мы имеем — создали в воображении — иной, лучший» 1. И чем возвышеннее личные и социальные идеалы, тем масштабнее личность и прогрессивнее общество — носители этих идеалов, тем богаче, благороднее содержание индивидуальной и общественной жизни. Когда буржуазия в период своего восхождения выступила как прогрессивный класс, она выдвинула лозунги свободы, равенства и братства, выражающие светлые идеалы передовой общественной мысли. Придя к власти, она сама же растоптала эти идеалы. Носителем передовых идеалов стал новый восходящий класс — пролетариат, идеалы которого выражают стремления и чаяния всех трудящихся, всего прогрессивного человечества. Формирование мировоззрения предполагает выработку генеральной направленности жизненного пути личности, самоопределение, складывание определенной ценностной ориентации, нахождения своего особого места на «пиру жизни». Мировоззрение формируется, как бы двигаясь двумя путями: путем осознания общей картины объективной реальности, ее глубинных оснований, законов, а также путем самосознания и самопознания личности, ее места в мире. Знания превращаются в мировоззрение тогда, когда они приобретают характер убеждения — полной и непоколебимой уверенности человека в правоте своих идей, взглядов, принципов и идеалов. При этом далеко не весь состав знаний переводится в убеждения. Если личность уподобить атому с большим числом орбит, то можно сказать, что у него есть поверхностные орбиты, на которых вращаются постоянно меняющиеся желания, настроения, мимолетные впечатления, неустойчивые представления, идеи, вкусы. Приобретение или утрата такого рода элементов духовной жизни человека мало затра- 1 М. Горький. Собр. соч. в тридцати томах, т. 24. М., 1953, стр. 226. 273 гивают суть его личности. Теряя это мимолетное, преходящее, человек остается самим собой: не все, что в личности, носит личностный характер. Духовное содержание личности, находящееся на более глубинных орбитах и тем более составляющее ее ядро, фундаментальные элементы ее структуры,— это знания, ставшие убеждением, верой, это идеалы, принципы, устойчивые интересы; это способ мышления или склад ума и настрой чувств, характер, воля и темперамент, установка и ценностная ориентация, то есть устойчивая направленность личности к определенным явлениям жизни, культуры. Все это, и прежде всего убеждения, составляет нечто глубинно-личностное, образующее прочный каркас человеческого «Я», что обусловливает цельность и качественную определенность личности. Изменение и тем более разрушение этой сердцевины духовного мира человека меняет или даже разрушает само существо личности. Без такого организующего начала, как убеждения, жизнь людей была бы хаосом. Даже сомнения и вопросы возможны только в рамках несомненной системы прочных взглядов. Маркс так характеризовал суть убеждений: «....идеи... которые овладевают нашей мыслью, подчиняют себе наши убеждения и к которым разум приковывает нашу совесть,— это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им» 1. Убеждения ярко окрашены сильными чувствами, что является показателем особой их значимости для людей. Те, у кого нет личных убеждений, предпочитают плыть по течению чужих мнений: это всегда легче. Мировоззрение реализуется полностью только у тех, кто отдается его принципам полностью: атеист не может быть попом по совместительству. Познание, писал Р. Роллан, не имеет значения, пока оно не стало исповеданием. Мы говорим о внутреннем разладе, о духовной трагедии личности, когда она вынуждена делать одно, а думать — прямо противоположное. «У кого не уяснены принципы во всей логической полноте и последовательности,— у того не только в голове сумбур, но и в делах чепуха» 2. 1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 118. 2 Н. Г. Чернышевский. Полн. собр. соч., т. IX. М., 1935, стр. 355. 274 Мировоззренческий императив убеждений является стержнем реального поведения личности, объединив в себе должное и сущее. Человек без глубоких убеждений как бы плохой актер, играющий навязанные ему извне роли и в конечном счете теряющий свое собственное «Я». Глубокие убеждения вдохновляют на подвиг; без них нет великих дел. Известно, что именно идейная убежденность позволяет человеку в минуту смертельной опасности преодолевать инстинкт самосохранения, жертвовать жизнью и совершать подвиг. Многие великие истины и принципы социальной справедливости в истории общественного развития оплачены кровью их убежденных защитников, которые шли на костер, виселицу, отбывали каторгу, умирали в ссылке и на чужбине, отдавали свою жизнь за убеждения, идеалы. Именно такие люди являются совестью человечества. Как сказал Марат, не может быть апостолом истины тот, кто не имеет смелости быть ее мучеником. Герои противопоставляют свои новые принципы жизни старым, на которых покоятся существующие нравы и учреждения. Как разрушители старого, отжившего, они нередко гибнут во имя новых идей. «Таково вообще во всемирной истории положение героев, зачинающих новый мир, принцип которого находится в противоречии с прежним принципом и разрушает его: они представляются насильственными нарушителями законов. Индивидуально они поэтому находят свою гибель, но лишь индивидуум, а не принцип уничтожается в наказании... сам принцип позднее проложит себе путь, хотя и в другой форме...» 1 Сила личного убеждения — это чрезвычайно важное условие как практической, так и теоретической деятельности. Корифеи мысли и революционного дела, основоположники марксизма-ленинизма не только владели истиной, но и были глубоко убежденными людьми: их учение было одновременно их поведением, а не только мыслью и словами. Всем образом их жизни руководила извечная мечта человечества о счастливом будущем для всех трудящихся на земле. Глубокое убеждение в том, что победа коммунизма неизбежна, верность идеалам гуманизма служили не- 1 Гегель. Соч., т. X. М., 1932, стр. 85. 275 иссякаемым источником, вливавшим живительные нравственные силы и непоколебимое мужество в ряды пламенных революционеров. Именно убежденность вела их на штурм изжившего себя мира. Вот что писал о себе один из борцов за идеалы коммунизма Георгий Димитров: «Когда я попал в берлинскую тюрьму Моабит — одну из худших среди политических тюрем в Германии,— меня поместили в камеру с тройным запором, предназначавшуюся для людей, свершивших наиболее тяжкие преступления. На дверях камеры были написаны слова: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Я усмехнулся про себя и подумал: «Ко мне это не может относиться». Почему? Потому что я был глубоко убежден: что бы со мной ни случилось, если даже меня и убьют, идея, за которую я боролся, не может быть побеждена» 1. Опыт всего революционного и освободительного движения народов мира показал, что, если отбросить исключения, подлинная духовная и моральная стойкость доступна именно тем людям, чьи взгляды обрели характер убеждения. Итак, каждый воспринимает жизнь через призму определенного мировоззрения. В классовом обществе мировоззрение носит классовый характер. По своему содержанию и общественной значимости воззрение на мир может быть научным и ненаучным, материалистическим и идеалистическим, диалектическим и метафизическим, атеистическим и религиозным, прогрессивным и реакционным. Единственно научное и самое прогрессивное мировоззрение современности — это марксизм-ленинизм. Все мировое развитие многих десятилетий идет под знаком его практического подтверждения, жизненного воплощения и творческого развития. Это мировоззрение пробуждает активность человека, повышает его жизненный тонус и парализует в человеке и в окружающей жизни все то, что приводит к упадку жизненной энергии. В нем нашли свое яркое выражение сокровенные чаяния трудящихся масс, принципы подлинного гуманизма, действительной свободы личности, покоряющая нравственная идея о том, что путь к счастью открывает только общество, в котором уничтожается самая 1 Г. Димитров. Избр. произв., т. II. М., 1957, стр. 435. 276 возможность строить свое счастье на несчастье других, общество, которое избавляет всех людей от социального неравенства, от ужасов войны и утверждает на земле Мир, Труд, Свободу, Равенство, Братство и Счастье всех народов. СОЗНАНИЕ И СВОБОДА ВОЛИ Человек! «Тебе дана возможность упасть до степени животного, но также и возможность подняться до степени существа богоподобного исключительно благодаря твоей внутренней воле» 1. Свобода воли является неотъемлемым и существенным определением сознания и личности. Человек отличается от животного способностью свободного, сознательного выбора между добром и злом. А этот выбор — дело свободной воли, представляющей собой форму практической реализации сознания. Свобода воли — это своего рода «груз», который возлагается на человека самой сущностью его бытия как разумного существа. Со свободой воли связано признание высших индивидуальных и социальных ценностей: творчества, ответственности и вины. Она составляет существенное качество человеческой личности. На ней зиждутся нравственное начало, а также нормы права. В истории философии издавна стоял вопрос о том, является ли человеческая воля свободной и носят ли действия человека характер свободного волеизъявления? Существует ли свобода слова, свобода от страха смерти, от чувства своей неполноценности? Человеческая воля, по Лютеру, подобна вьючному животному: ее оседлает бог или дьявол, и она идет туда, куда ее гонят. В. Кроче полагал, что реальная свобода — понятие, лишенное смысла; свобода всегда может быть только формальной. Проблема свободы тесно связана с вопросом о детерминации человеческого поведения, который в свою очередь предполагает реальное решение противоречия между объективной обусловленностью деятельности лично- 1 Пико делла Мирандола. О достоинстве человека. Цит. по кн.: А. К. Дживилегов. Возрождение. М.—Л., 1925, стр. 33. 277 сти и ответственностью за эту деятельность. Если человек не волен сам определять ливню своего поведения, он не может нести ответственность за свои действия. Трактовка детерминации как силы, абсолютно противоположной свободе и несовместимой с ней, мыслимой как несвобода, есть фатализм, вера в судьбу, или божественное предопределение, не оставляющих места никакой свободе. Фатализм исходит из того, что все в мире и в жизни людей предопределено естественными или сверхъестественными силами; человеческая воля и знания не играют никакой роли и не имеют никакого значения. По словам Г. Бюхнера, человек чувствует себя как бы раздавленным ужасным фатализмом истории. Он видит в человеческой природе отвратительную заурядность, в человеческих же отношениях непреодолимую силу, принадлежащую всем вообще и никому в частности. Отдельная личность есть лишь пена на поверхности волны, величие — лишь случай, власть гения — лишь кукольная комедия. Смешно бороться против железного закона, который в лучшем случае можно лишь узнать, но который невозможно подчинить своей воде. Свобода — это воля лошади, чья упряжь позволяет двигаться лишь в. одном направлении. Фатализм смыкается с религией, утверждающей божественное предопределение. И фатализм и религия отводят людям только заранее назначенные роли и иллюзии, будто они делают что-то самостоятельно. Фаталист в любом событии видит проявление только необходимого. На позициях фатализма стоят не только религиозно-идеалистически мыслящие философы и просто суеверные люди, исходящие из того, что «от судьбы не уйдешь», но и некоторые представители материалистического направления, борющиеся против религии и идеализма и считающие, что в мире все события предопределены «железной цепью причин и следствий». «Люди заблуждаются, считая себя свободными. Это мнение основывается только на том, что свои действия они сознают, причин же, которыми они определяются, не знают»1. Понятие свободы и необходимости в процессе исторического развития получали различные толкования. Первобытное общество предполагает полное тождество 1 Б. Cnuноза. Избр. произв. в двух томах, т. I, стр. 433. 278 свободы и несвободы для своих членов: каждый из них еще не отделял своей внутренней сущности от родового бытия. Поступки человека мыслились тогда как выражение воли сверхъестественных сил, как неотвратимая и слепая власть судьбы, которой он подчинен так же, как жизненному циклу своего организма (ритму движения крови, дыханию), принудительной власти инстинктов. Любопытна этимология русского слова «судьба» — это суд, приговор, как неотвратимое, иррациональное принуждение по отношению к человеку со стороны недоступных его разумению сверхъестественных сил, как бы повсюду разлитых в порах природы и призванных поддерживать порядок в мироздании и творить справедливость в людских отношениях и делах. С возникновением классов и государственности понятие свободы постепенно противопоставляется необходимости. Так, для древнегреческой культуры жизнь человека как извне, так и изнутри определялась его положением в системе общественного бытия, которое он наследует как и свои природные «задатки». По древнейшим представлениям, судьба не приходит к человеку извне, а развертывается подобно свитку из самой его сущности, как выражение его характера. Люди, как бы ни был трагичев их удел, не могут в принципе желать себе иной участи, ибо это значит стать иным. Никто не знает предначертания судьбы, кроме трех сестер: богинь судьбы — мойр (мойра — доля, участь)—Клото, Лахесис и Атропос. Клото держит в своих руках веретено неизбежности и прядет жизненную нить человека. Лахесис вынимает жребий, который определяет ход, направление и содержание жизни человека. Атропос заносит в свиток все, что назначено человеку ее старшими сестрами, а что занесено в список, неизбежно и неизменно 1. Хотя судьба мыслилась как нечто непостижимое, абсолютно непроницаемое, люди стремились прозреть ее «намерения» с помощью гаданий. «Поиски связи между естественным и духовным завели, однако, древних слишком далеко. Их суеверие видело во внутренностях животных больше, чем сколько там можно усмотреть. «Я» нри этом жертвовало своей самостоя- 1 См. Н. А. Кун. Легенды и мифы древней Греции, М., 1954, стр. 24. 279 тольностыо, подчинялось обстоятельствам и определениям внешности, превращало эти последние в определения духа» 1. Предполагалось, что веления судьбы могут постигаться только в бессознательном состоянии. Божество, по Платону, сделало предсказание достоянием иррационального начала человеческой природы: голос судьбы будто бы можно услышать в громе и молнии, полете птиц и в шелесте листьев. Позже судьба стала мыслиться как стечение обстоятельств, как случайность, не поддающаяся контролю. Человек надеется получить не то, что ему «положено» по объективной логике общественных событий, а то, что «выпадет» по правилам игры: обстоятельства делают нищих царями, а царей — нищими, жизнь целых народов находится в зависимости от мелких придворных интриг. Утешением и надеждой являлось лишь то, что судьба осмысливается как «счастливая удача», как богиня, которую можно расположить в свою пользу. В дальнейшем судьба представляется уже как всеохватывающая и неотвратимая детерминация, отчужденная от жизни человека и обретающая в самой себе последовательность и необходимость — фатум, рок. Человек как бы раздваивается на то, чем он является внутри себя, и на то, чем принужден быть по воле рока. Долг в качестве выражения исторической миссии человека и его личные чувства и интересы выступают как разнонаправленные силы, определяющие действия личности: побеждает то одно, то другое, в зависимости от природы человека и обстоятельств. Между ними постоянно возникает коллизия, которая проходит через всю историю человечества. Христианское мировоззрение осуждает веру в судьбу. Оно предлагает веру в божественное провидение, оставляющее место свободному волеизъявлению личности. Под натиском всевластия бога судьба должна была отступить из сферы мифа, философских умозрений в мир житейских представлений. Теперь уже религиозно ориентированная совесть противостоит понятию судьбы. Все существенное в жизни человека происходит вне влияния судьбы. Однако идея судьбы не умирает. Авторитет астрологии держится в течение всего средне- 1 Гегель. Соч., т. III, стр. 69. 280 вековья. Такая форма веры в судьбу предполагала, что человек родится под определенной (счастливой или несчастливой) звездой и получает своего рода программу жизни, в том числе и личностные качества. Со времени распространения идеи исторического прогресса и появления надежды на революционное преобразование общественной жизни понятие судьбы потерпело крушение в главной цитадели своего господства, что нашло свое выражение в философской и художественной литературе. Но принципы во многом казавшейся иррациональной жизни буржуазного общества поддерживали идею судьбы, особенно в общественных отношениях. Вспомните слова Наполеона: «Политика — это судьба». Под судьбой здесь понимается неподдающаяся уразумению игра случая. Гете упоминает о «таинственной загадочной силе, которую все ощущают, которой не в состоянии объяснить ни один философ и от которой религиозный человек старается отделаться несколькими утешительными словами»1. Посредством символов астрологии Гете стремился вернуться к античному пониманию судьбы как имманентной всему живому, иррациональной жизненной заданности. По Ницше, предоставленность человека самому себе и есть судьба. Согласно Шпенглеру, судьба — эквивалент таких понятий, как «жизнь», «становление», «время». Он придал идее судьбы смысл активного отвержения личной совести и доброй воли, издеваясь над всякой верой в свободные действия человека. Идея «судьбы» приобретает характер символа для безнадежно пессимистического требования активной деятельности: хотя все бессмысленно, но люди все же обязаны действовать. Это мрачное мироощущение приобрело особенно заостренное выражение в идеологии фашизма, использовавшего идею судьбы в качестве орудия реакционнейшей пропаганды2. В последние годы на Западе появились многочисленные сочинения, по-разному трактующие проблему судьбы. У неотомиста Р. Гардини идея судьбы полностью сливается с понятием бога. Истолковывая «судьбу» как 1 И. М. Эккерман. Разговоры с Гете в последние годы его жизни, стр. 564. 2 См. С. Аверинцев. Судьба. «Философская энциклопедия», т. 5. 281 проявление бесконечно далекой, овеянной мистическим страхом божественной воли, он призывает к смирению перед судьбой. По его мнению, человек находится во власти сверхъестественных сил, перед лицом которых он беспомощен. В периоды счастья и силы, надежды или внутреннего самоуспокоения ему кажется, что он достигает успеха, но в целом это химера. В основе жизни, по Гардини, остается смирение, чувство бессмысленности и безысходности жизни. В научном, реалистически ориентированном мышлении идея судьбы не имеет категориального смысла. Само слово употребляется часто в смысле неблагоприятного или счастливого объективного стечения обстоятельств, которые неподвластны человеку и не являются реализацией его намерений. Это то, на что не распространяется власть человека и что само властвует над ним. Слово «судьба» бытует и среди не верящих ни в какую судьбу. В обыденном сознании оно служит для выражения идеи необходимости, случайности или их единства. Это слово употребляют, например, когда речь идет о закономерном результате развития каких-либо событий, которые действительно неотвратимы, хотя ничего мистического в этом нет. Например, говорят: «Судьба капитализма предрешена». Понятие судьбы применяют иногда для обозначения жизненного пути человека, который никем и ничем не предопределен, а является итогом переплетения и необходимого, и случайного, и стихийного, и сознательного в жизни человека. Под судьбой имеется в виду и некоторая заданность поведения наследственно определяемыми и прижизненно сформировавшимися чертами темперамента, характера. Народная мудрость гласит: посеешь поступок — пожнешь привычку, посеешь привычку — пожнешь характер, посеешь характер — пожнешь судьбу. Творческий характер сознания людей не допускает чисто механического понимания зависимости действия людей от внешних обстоятельств, как думал, например, Гольбах, говоривший, что наша жизнь — это линия, которую мы должны по велению природы описать на поверхности земли, не имея возможности удалиться от нее ни на один момент. Если бы человек действовал только под непосредственным влиянием внешних сил, его постигла бы участь Буриданова осла, который так и не 282 смог выбрать ни одну из двух охапок сена, помещенных на равном расстоянии налево и направо от него, и погиб голодной смертью. Свободен ли человек в выборе своих действий или его действия предопределены вне его лежащими и противостоящими ему силами? Если положительно ответить на этот вопрос, то как же совместить такой ответ с признанием подчиненности людей объективной закономерности? Если же ответить на него отрицательно — значит признать людей лишь средством реализации законов общественного развития. Где же тогда личная инициатива, творческая, преобразующая роль людей? Учение о «несвободе» воли, унижая достоинство человека как самоопределяющейся, активно действующей личности, полностью снимает с него всякую ответственность за любое преступление и воздаяние за любой подвиг. Если все предопределено, то в чем же вина грешников и заслуга праведников и героев? Характеризуя сложность проблемы свободы, Гегель писал: «Ни об одной идее нельзя с таким полным нравом сказать, что она неопределенна, многозначна, доступна величайшим недоразумениям и потому действительно им подвержена, как об идее свободы, и ни об одной не говорят обычно с такой малой степенью понимания ее» 1. Человек не пассивное зеркало, в котором светится воздействующая на него внешняя среда. Это активно действующее существо, преобразующее мир согласно своим целям и идеалам. В природе и обществе господствуют не зависящие от воли людей законы. Но они действуют как слепая необходимость до тех пор, пока остаются непознанными или если люди не желают считаться с ними. Перед человеком много дорог, и он может самостоятельно выбирать любую из них. Но все они проходят в открытой для познания зоне действия природных и социальных законов. Было бы неправильным проблему свободы подменять (а это нередко делается) вопросом о свободе воли, понимаемой как ничем не детерминированное психическое явление. Такого рода психологическая постановка проблемы свободы человека выявляет стремление метафизически противопоставить как два незави- 1 Гегель. Соч., т. III, стр. 291. 283 симых друг от друга ряда явлений: материальные — причинно-обусловленные и идеальные — психические, на которые эта объективная детерминированность не распространяется. Таким образом, свобода и необходимость рассматриваются не в их внутренних взаимоотношениях, а относятся к разным сферам бытия, то есть духовные и материальные явления дуалистически противополагаются друг другу, между ними воздвигается непроходимая пропасть. Свобода воли связывается с индетерминизмом и тем самым, по существу, отождествляется с произволом. Психологически свобода воли выступает как возможность различных действий в одной и той же ситуации, как способность выбора одного из них и перечеркивания всех других возможностей. Это связано с борьбой мотивов, с доминированием и победой одного из них. Иными словами, свобода человека заключается в возможности самому решать, какую линию своего поведения он избирает, а какую отвергает. Мы, утверждал Спиноза, находимся в рабстве настолько, насколько то, что случается с нами, обусловлено внешними причинами, а свободны соответственно тому, насколько мы действуем по своему усмотрению. Свобода воли обычно проявляется в целенаправленной и избирательной деятельности человека, основанной на познанной необходимости. Таким образом, каждое свободное действие человека представляет собой единство необходимости и свободы. Понятие свободы двусмысленно. Так, личность становится свободной в позитивном смысле слова, когда она обладает возможностью самоосуществления, самореализации своих сущностных сил. По словам К. Маркса, человек «свободен не вследствие отрицательной силы избегать того или другого, а вследствие положительной силы проявлять свою истинную индивидуальность» 1. Свобода иногда характеризуется лишь негативно, как личная независимость, способность решительно сказать «нет». Вместе с тем каждое отрицание все же совершается с определенных позиций, пусть еще недостаточно осознанных, которые несут в себе то позитивное начало, во имя которого человек отвергает и которое 1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 2, стр. 145. 284 характеризует смысл и ценность его отрицания. Каждое отрицание внутренне заключает в себе какое-то утверждение. Любая борьба против чего-либо в конечном счете выражается как борьба за что-то. И именно то, за что; с каких позиций ведется борьба, определяет ее реальный жизненный смысл. В этом смысле возможность находится в прямой противоположности не к необходимости как детерминированности, а к принуждению и насилию. Но никакое насилие само по себе не снимает свободы. Оно лишь ограничивает ее. Детерминированность нельзя смешивать с насилием. Вместе с тем нельзя отрывать внутреннюю свободу от внешней, нравственную от политической. Степень, в какой личная свобода урезывалась принуждением со стороны господствующих классов и эксплуататорского государства, была исторически различной. Свобода есть специфически человеческий способ бытия. «...Человечески хорошим может быть лишь то, что является осуществлением свободы»1. Нельзя жить в обществе и быть свободным от него. Свобода, понимаемая наподобие древнегреческого философа Диогена, поселившегося в бочке, как отход от общественной жизни, означает разрыв всех человеческих и социальных связей с миром, а тем самым значит и превращение ее лишь в абстрактный символ свободы. Такая свобода означает либо уход из жизни, либо полное противопоставление себя социальным нормам, по принципу Раскольникова: «все дозволено». По меткому замечанию А. Сент-Экзюпери, «нет такого поступка, который не затрагивал бы другого человека... Обособленных личностей не существует. Тот, кто отчуждает себя от общности, наносит ей ущерб. Тот, кто печален, печалит других» 2. Человек не свободен всегда поступать так, как ему заблагорассудится. Он осуществляет свои действия, так или иначе взаимодействуя с окружающими, с интересами и действиями которых он обязан координировать свои поступки. Он вынужден подавлять некоторые свои чувства и побуждения, направляя их по иным каналам, чем ему хотелось бы. Эти каналы предопределены социальными нормами. 1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 59. 2 А. де Сент-Экзюпери. Соч., Стр. 412. 285 Если обстоятельства обусловливают жизнь человека и сам человек преобразует обстоятельства своей жизни, если человек есть продукт общественных отношений, то сами общественные отношения есть «продукт деятельности живых личностей» 1. Свободная реализация человеком целей, которые он как разумное существо ставит перед собой, может базироваться только на использовании законов природной и социальной реальности, а не на их игнорировании. Следовательно, свобода предполагает прежде всего знание независимых от человека законов, что делает людей внутренне свободными. Таким образом, свобода волн выступает как понятие, тесно связанное с понятием сознания и знания. Смысловым стержнем свободы воли являются осознанная необходимость и действие в соответствии с мерой этого осознания. Как личная, так и социальная свобода заключается не в воображаемой независимости от объективных законов, но в способности выбирать и принимать решения со знанием дела. Понимание свободы как осознанной необходимости — существенный, но лишь первый шаг по пути к пониманию природы свободы. Он дает возможность отграничить свободу от произвола и подчеркивает первичность объективных условий. Идеализм, стоящий на позициях индетерминизма, рассматривает волю как имманентную, автономную, замкнутую в себе силу, из своих глубин порождающую определенные действия. Так, экзистенциалистское понимание абсолютной свободы полностью лишено объективных, онтологических корней. Экзистенциализм толкует человека как силу, противостоящую миру и враждебную ему. Поэтому в системе его воззрений воля превращается, по существу, в своеволие. Это апология не свободы, а произвола. Полагать, что свобода человека есть нечто абсолютное, независимое от объективной необходимости — значит уподобиться тому воображаемому голубю, который рассуждал так: я быстро летаю, но если бы не было воздуха, который оказывает мне сопротивление, то скорость моего полета была бы еще большей. Объективная необходимость — рамки человеческой свободы, в которой заключена ее реальность. Закономер- 1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 1, стр. 427. 286 ный ход исторических событий, в котором участвуют люди, реализуется не помимо, а через посредство воли людей, их сознательных действий. Правильное понимание детерминированности исключает одностороннюю зависимость действий человека от внешних воздействий на него. Эта зависимость опосредствована природой человека, его совокупным опытом, интересами, характером ценностной ориентации и пр. Эффект внешних воздействий на человека зависит от того, как человек относится к этим внешним воздействиям, в какой мере они затрагивают жизненные струны его души. В зависимости от личиой убежденности и личной совести человек волен желать и добра и зла. В решающих поступках проявляется содержание убеждений человека. Поэтому человек ответствен за них. Когда из ряда возможных действий он выбирает одно и перечеркивает другие, то избранное им действие всегда оказывается детерминированным. Но это совсем не означает, что оно было предопределено до осуществления. Пока действие не совершилось, еще нет всех определяющих его необходимых условий. Полагать, что оно полностью детерминировано до своего свершения — значит подменять детерминацию предопределением и тем самым исключать свободу воли. В действиях человека все детерминировано, но в них нет ничего предопределенного. Над человеком не тяготеет власть рока, Более того, кажущаяся несовместимость свободы и необходимости в смысле детерминированности хода событий возникает из-за того, что вместе с признанием детерминированности действий человека сами эти действия, а также решения человека мыслятся вне этой детерминации. Человек отстаивает свою свободу не от детерминированности всего существующего, а от тех слепых, иррациональных сил, которые налагают кандалы запрета и принуждения и на волю, и на мышление, и на чувства человека: «Мера свободы входит в понятие человека» 1. Сознание и свобода воли — тесно связанные между собой явления: чем выше уровень сознания, тем свободней воля. Человек свободен не от природы, не от общества и их законов, а в пределах совокупного действия законов и природы и общества. Будучи познанными, 1 А. Грамши. Избр. произв. в трех томах, т. 3, стр. 53. 287 они делают волю человека относительно свободной. Но они же определяют и ее непереходимые границы, пределы осуществимости задуманных людьми целей: свобода воли — это не своеволие. Воля — самая деятельная сторона человеческого сознания. Она проявляет себя в трех аспектах: желании действовать, в выборе направления действия и в решении действовать определенным образом. Человек не щепка на гребне причинно-следственных связей, он активен. Свобода воли как раз и проявляется в целенаправленной активности. Человек реализует свою сущность в деятельности (материальной и духовной), в ее результатах, выступающих как его объективированные («опредмеченные») человеческие способности, умения, мысли, чувства и воля. Следовательно, вся история материальной и духовной культуры выступает как внешнее бытие внутреннего мира человека. Итак, свобода — это основанная на познании необходимости способность выбора и деятельность с учетом этой необходимости. Она заключается не только в знании законов, но и в практической реализации этого знания. Реализация свободы предполагает преодоление известных препятствий. И чем труднее препятствия, тем сильней и свободолюбивей должна быть воля. Свобода воли — способ реализации одной из возможностей действия, творческое конституирование идеального плана деятельности, целеполагание, предполагающее выбор лишь одного ориентира из всей иерархии возможных направлений и мотивов. Всякий выбор приводит к перечеркиванию отвергнутого и подчеркивает значение того, что оставлено. Деятельность, таким образом, по самой своей сущности предполагает относительную свободу воли, возможность выбора. Некоторые полагают, что выбор делает не столько человек, сколько за него обстоятельства. Бывает и так. Но это не характерно для подлинно волевых людей. Свобода заключается не только в выборе цели из ряда представленных, но и в творчестве, в постановке новых целей. Свобода — это не только осознанная необходимость, но и созданное самим же человеком бытие (общественные отношения, мир материальной и духовной культуры). Идея свободы насквозь человечна и социальна. Природа не знает свободы. «Первые выделявшиеся из животного царства люди были во всем существенном так 288 же несвободны, как и сами животные; но каждый шаг вперед на пути культуры был шагом к свободе» 1. В силу своей социальности идея свободы исторична и претерпевает изменения «в связи с метаморфозами идеи судьбы и необходимости. Далеко не все в жизни человека и в отношениях между людьми является результатом осуществления свободы: есть немало и иррационального, неотвратимого, есть рамки, предуказывающие каждой исторической эпохе предел дозволенного. Проблема свободы — самый важный аспект человеческого прогресса. Призыв к свободе всегда был популярен в народе. Несмотря на все противоречия, свобода пробивала себе дорогу и в условиях антагонистического по характеру общественного развития. В условиях антагонистических формаций личная свобода «существовала только для индивидов, развившихся в рамках господствующего класса, и лишь постольку, поскольку они были индивидами этого класса» 2. Так, феодал потому и обладал полной свободой воли, что его подданные были лишены свободы. Эта противоположность была еще разительней в период рабовладения. Через противоречия, в том числе и антагонистические, история человечества движется по пути развития свободы личности — и по отношению к стихийным силам природы, и по отношению к социальным условиям. Чтобы добиться социальной свободы, нужно сначала «изжить в себе раба». В буржуазном обществе свобода личности остается лишь формальной, то есть лишь иллюзией свободы. «Какова свобода? — Одинаковая свобода всем делать все что угодно в пределах закона. Когда можно делать все что угодно? Когда имеешь миллион. Дает ли свобода каждому по миллиону? Нет. Что такое человек без миллиона? Человек без миллиона есть не тот, который делает все что угодно, а тот, с которым делают все что угодно»3. Истинная свобода трудового человека в эксплуататорском обществе проявляется в революционном действии, направленном на реализацию объективных законов 1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 116. 2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 75. 3 Ф. М. Достоевский. Собр. соч. в десяти томах, т. 4. М., 1956, стр. 105. 289 истории. Стремление к свободе — существенная черта революционного характера. Объективные условия подлинной свободы реализуются только с ликвидацией капиталистического общества и созиданием социализма и коммунизма. Социалистическое общество построено на признании самостоятельности и свободы сознательных людей, понимающих и чувствующих свое единство с социальным целым. Маркс и Энгельс характеризовали личную свободу человека как положительную силу проявления его истинной индивидуальности, считали нужным для обеспечения свободы «предоставить каждому необходимый общественный простор для его насущных жизненных проявлений» 1. Само движение общества от капитализма к коммунизму классики марксизма-ленинизма рассматривали как величайший в истории человечества скачок из царства необходимости в царство свободы. В коммунистическом обществе свобода найдет свое реальное воплощение в создании объективных условий для всестороннего, гармонического развития личности, всех ее физических и духовных сил. Общественная необходимость в виде законов и тенденций движения истории будут максимально осознанными и тем самым «снятыми» в свободе личности. При коммунизме, как отмечал Маркс, по ту сторону царства необходимости, начнется развитие человеческой личности как самоцели, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвесть лишь на этом царстве необходимости2. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ КАК ФАКТ СОЗНАНИЯ Поведение человека регулируется многими факторами, в том числе и идеальными побудительными силами: нравственными и правовыми нормами, совестью, долгом, честью, чувством личной и социальной ответственности. Сознание ответственности перед коллективом, 1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 2, стр. 145. 2 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч. II, стр. 387. 290 социальной группой, обществом, самим собой — необходимый атрибут личности. Обезличенный индивид не думает о своей ответственности: для него жизнь общества осуществляется сама собой, а его собственные действия определяются чем-то внешним — стечением обстоятельств, историческими личностями, богом. В личностном плане ответственность представляет собой существенное социальное, нравственное и психологическое качество человека, выступающее в виде важнейшей черты характера. Ответственность является социальным отношением н общественным ценностям. Это форма выражения гуманизма. С чувством ответственности совершается не любой поступок человека, а лишь социально значимый. В своем объективном выражении ответственность выступает как одна из форм взаимодействия людей в общественном целом, которая ориентирована на сохранение жизненности и развитие этого целого, а также его членов. Как форма проявления взаимодействия личности и общества ответственность носит и личный, и общественный характер; существует не только ответственность личности перед обществом, но и общества перед личностью. Ответственность предполагает, с одной стороны, осознание должного, а с другой, возможности выбора путей его реализации. Личная ответственность — свободная реализация верно осознанного долга, являющегося нравственным выражением интересов определенных общественных классов. Она проявляется реально через все бесконечное многообразие человеческих поступков, а также через деятельность социальных групп, классов, наций, человечества. Поэтому необходим строго классовый подход к анализу и определению этого понятия. Ответственность буржуа перед своим классом — это ответственность угнетателя, направленная на сохранение угнетения, а ответственность рабочего класса и его партий перед обществом — это защита интересов трудящихся. Существуют многообразные формы ответственности: личная и общественная ответственность (групповая, коллективная, партийная, классовая, национальная, государственная, общечеловеческая) подразделяются на экономическую, политическую, моральную, правовую, 291 профессиональную (например, врачебную, военную, педагогическую) и пр.1 Вокруг проблемы ответственности издавна идут острые споры между материализмом и идеализмом. Идеалисты усматривают источник ответственности в имманентных началах человеческой личности. Так, согласно концепции психоанализа, человек, по существу, беспомощен перед внутренними силами, поэтому возлагаемая на него обществом ответственность лишь химера. Человек не является хозяином собственной судьбы. Его выбор будто бы уже определен для него и за него. А его сознательная воля является только инструментом, рабом в руках глубокой подсознательной мотивации, которая определяет его действие. Человек подобен стрелкам на часах, которые думают, что они свободно движутся по циферблату. Он не может быть ответственным за свои поступки. Представители экзистенциализма, обвиняя марксизм якобы в забвении принципа личной ответственности человека, пытаются претендовать на монополию в решении этой важнейшей социально-психологической проблемы. Они абсолютизируют ответственность личности перед обществом, считая, что каждый ответствен за все происходящее в мире, независимо от того, имеет ли это отношение к волеизъявлению данной личности. Ж.-П. Сартр отмечает, что человек, «однажды попав в мир... ответствен за все, что делает», и «наша ответственность гораздо более велика, чем мы могли бы предполагать», так как «для каждого человека все происходит так, как будто глаза всего человечества направлены на него и все человечество сообразует свои действия с его поступками» 2. Экзистенциалисты исходят при этом из того, что человек — единственное существо, стоящее вне детерминации, что воля личности независима от потока исторических событий. Напротив, эти события — продукт ее воли, «все» сознательно созидается человеком. Абсолютная свобода выбора самого себя, 1 См. А. А. Пионтковский. О понятии уголовной ответственности. «Советское государство и право», 1967, № 12; А. Ф. Плахотный. Свобода и ответственность. Харьков, 1969. Автореферат. 2 Ж.-П. Сартр. Экзистенциализм — это гуманизм. М., 1963, стр. 13. 292 своей сущности, своих целей и поступков есть, по Сартру, прирожденное качество человека, сущность его бытия. Человек, будучи осужденным быть свободным, берет тяжесть всего мира на свои плечи, он ответствен за мир и за самого себя как способ бытия, но он ответствен только перед самим собой. Сартр рассматривает слово «ответственность» в плане осознания неоспоримого авторства по отношению к явлению или объекту. Человек, согласно его концепции, должен принять любую ситуацию (неудобства, опасности, которые могут угрожать личности) с гордым сознанием того, что он ее автор. Эта абсолютная ответственность не есть покорность, а просто логически необходимое условие осознания свободы. Если, однако, ничто внешнее не определяет то, что мы чувствуем, как мы живем и чем являемся, то тогда бессмысленно выступать против социальной несправедливости в условиях антагонистических общественных отношений. Сведение экзистенциализмом социального бытия к внутренней жизни индивида и абсолютизация личной ответственности вытекают из ложных его исходных субъективно-идеалистических посылок, игнорирующих положение о том, что бытие определяет сознание. Утверждение абсолютной свободы и ответственности снимает постановку вопроса об их конкретно-историческом характере. Между тем личность может быть ответственна в той мере, в какой она свободна в своих действиях, а подлинно свободна она лишь в реализации своего собственного замысла; она несет ответственность лишь за то, что находится в пределах ее прямого или косвенного влияния. Объективной основой ответственности человека перед обществом и самим собой является реальная связь общества и личности, которая всегда носит противоречивый характер. Существуют социальные нормы, но существует и свобода выбора, в том числе и возможность их нарушения. Где нет выбора, там нет и ответственности. «Невозможно рассуждать о морали и праве, не касаясь вопроса о так называемой свободе воли, о вменяемости человека, об отношении между необходимостью и свободой» 1. 1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 115. 293 Чем в конечном счете детерминируется чувство ответственности? Принципом обратной связи — воздействием результатов человеческой деятельности на судьбы людей. Специфическое требование ответственности личности перед обществом выражается через чувство долга. Чувство долга, совесть не есть простое и непосредственное отражение наличного бытия. Это результат гигантской, осуществляющейся всю сознательную жизнь переработки внешних воздействий в котле разума, согреваемого огнем чувств. Сознание ответственности детерминируется не объективной реальностью, не субъектом самим по себе, а постоянной жизненной встречей человека с миром. Лишь во взаимодействии человека и мира рождается и сознание вообще и такой его компонент, как ответственность. В этих жизненных встречах и хранится тайна тех особенностей человеческого сознания, на которые общество может полагаться, а в случае отклонения личности в сторону от русла общественных интересов — перевоспитывать и карать ее. По своей структуре ответственность образуется из нескольких слагаемых: свободы воли, осознания долга, социальных мер воздействия на субъекта в ответ на его социально значимые поступки. Исходным пунктом ответственности является взаимодействие между результатом поступка и его социальным резонансом. Это взаимодействие становится фактом сознания еубъекта, приобретая смысл ориентира в последующем поведении, осуществляемом с помощью усилий свободной воля, впитавшей в себя знание того, что общественно целесообразно, что санкционируется обществом. Свобода воли как необходимый и существенный структурный компонент ответственности суть результат взаимодействия индивидуальной воли и воли общества, которая объективно выражается в виде тенденции волевых усилий всех членов общества, то есть как общественная закономерность, являющаяся самым надежным эталоном поведения каждой личности в социальном проявлении ее активности. Чья бы воля ни довлела над человеком, все равно сама личность и только она является субъектом своей деятельности. Осознание ответственности — это отражение в субъекте бытия социальной необходимости; это понимание 294 смысла совершаемых действий, их последствий для определенной социальной группы, класса, партии, коллектива и самого себя. Оно является необходимым средством управления поведением личности со стороны общества через сознание индивида. Как неотъемлемое свойство общественно развитой личности, ответственность выступает в виде идеального аспекта всех форм ее деятельности в области нравственной, политической, гражданской, правовой и др., ибо последствия любой деятельности затрагивают интересы самой личности, коллектива, социальной группы или общества в целом. Осознание ответственности во многом влияет на положительное изменение личности в отношении будущего поведения. Между тем ответственность значительно шире, чем положенность к ответу. Существенное значение имеет внутренняя ответственность личности за поведение и помыслы, то есть самоконтроль, самооценка, самоуправление. Как правило, человек сам стремится судить свои поступки. Внутренним судьей является его совесть. Когда атомная бомба, сброшенная на Нагасаки и Хиросиму, причинила чудовищные бедствия, многие творцы этого смертоносного оружия и исполнители самой акции испытывали острое угрызение совести. Попытка оправдаться рассуждениями, что они были лишь простыми исполнителями воли государственных и военных деятелей, и ссылками на историческую целесообразность и необходимость не облегчили мук совести. Вспомним раздумья Р. Оппенгеймера на скамье подсудимых, когда оказалась позади полоса блестящих взлетов мысли, ослепительных открытий и он, наконец, понял всю тяжесть ответственности, которая легла на него. Муки совести как особая грань самосознания иногда приобретают значение духовного двигателя и контролера всех деяний человека. Это ярко выражено у В. Шекспира в бессмертном образе Гамлета. Как же обстоит дело с идеей личной и социальной ответственности, с внутренним контролером социально значимых человеческих поступков, с общественной совестью личности, которая должна судить о ее деяниях? Научное решение этой проблемы предполагает практическое решение вопроса о праве личности на реальную свободу. 295 Идея внутреннего судьи и контролера, идея социальной ответственности человека за свои поступки входила в сознание общества, пробивая себе дорогу вместе с отвоевыванием личностью своих прав на самостоятельное решение и свободное поведение. Когда перед человеком возникает выбор, он порой испытывает мучительные сомнения. Такие сомнения, например, испытывал доктор Г. Бете, когда перед ним встал вопрос, надо ли создавать водородную бомбу. Подобно большинству ученых, его беспокоили последствия в создании столь ужасного оружия. Это была жестокая борьба ученого со своей совестью. Как правильно заметил английский ученый К. Лонсдэйл: «Следует всегда учитывать риск того, что чья-то работа, хотя и благотворная сама по себе, может быть использована во зло. И если наперед известная цель является заведомо дурной, то мы несем полную ответственность за это, какой бы ординарной ни была сама работа» 1. Именно в ответственности выражается оценка индивидом своих возможностей быть личностью, осуществлять самонаправленность действий, соединять в единое целое слово и дело, уметь разумно пользоваться свободой. Основная сложность проблемы ответственности связана с решением вопроса об определении ее меры — степени добровольного, сознательного участия личности в предопределении порицаемого или осуждаемого поступка. Более или менее тщательное рассмотрение мотивации поведения человека показывает, что самостоятельно принятое решение и действие оказываются заранее в какой-то мере предопределенными целым рядом факторов: объективным стечением обстоятельств, сложившимися привычками, характером личности, волевыми качествами2. Реальная мера ответственности, которую несет человек за свои поступки, зависит от тех реальных условий, которые жизнь предоставила ему, чтобы сознательно отнестись к последствиям своих действий и самоопределиться по отношению к ним. Каждое действие человека, включаясь в независимый от него 1 Р. Юнг. Ярче тысячи солнц. М., 1961, стр. 242—243. 2 См. А. Л. Черменина. Проблема ответственности в современной буржуазной этике. «Вопросы философии», 1965, № 2. 1 296 ход событий, часто приводит к результатам, не совпадающим с непосредственной целью самого действия. К тому же и цель, которую ставит перед собой человек, не всегда совпадает с мотивом. Возникает вопрос: за что, собственно, ответствен человек — только за цель, внутренний замысел и мотив своего действия или и за его результат? Покойный Бертран Рассел, которого за антивоенные выступления в годы первой мировой войны посадили в тюрьму, писал: «Все, что я делал, было совершенно бесполезно для всех, кроме меня самого. Я не спас ни одной жизни и не сократил войну ни на одну минуту. Но во всяком случае я не был соучастником преступления». Эта оценка, основанная на непосредственных результатах деятельности, весьма скромна. Общественное значение имеют не только прямые результаты действия. Нельзя недооценивать влияния морального почина. Действуя по своей совести, человек не просто утверждает собственную личность, но создает, часто не претендуя на это, известный социальный образец1. В жизни бывают и крайние случаи, когда действие, исходящее из благих намерений, влечет за собой пагубные или даже трагические последствия. И, наоборот, человек совершает поступок по мотивам низкого морального порядка, но этот поступок приносит объективно благие последствия. Однако подобный факт не дает основания для внешнего противопоставления субъективных намерений и объективных результатов действия, для обособления в практическом плане субъективного от объективного. В самом деле, всякое намерение человека, совершающего какое-либо действие, не может не исходить из предвидимого, желательного результата действия. Когда человек, руководствующийся лишь благими намерениями, не предвидит результата своего действия, то это может означать лишь недостаточно полный учет тех его последствий, которые не входят в прямую цель действия 2. 1 См. И. Кон. Люди и роли. «Новый мир», 1970, № 12, стр. 188. 2 См. Д. А. Керимов. Свобода, право и законность в социалистическом обществе. М., 1960; М. С. Строгович. Основные вопросы советской социалистической законности. М., 1966; И. С. Самощенко, М. X. Фарукшин. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971. 297 Поступок человека, включенный его волей во внешние обстоятельства, развивается дальше в разных направлениях сообразно с цепью причинно-следственных связей. Отдельный поступок может иметь многообразные следствия. Последствия действий как бы приобретают свою самостоятельную жизнь. Между тем ответственность предполагает активность сознания человека, способность моделировать будущие возможные ситуации и предполагаемые результаты деятельности. Таким образом, вопрос переносится в практический план и сводится к тому, в какой мере и какие именно последствия поступка фактически учитываются. Очевидно, что все последствия, которые реально могут быть предусмотрены, должны быть учтены. В этом смысле недоучет последствий поступка есть безответственное или не совсем ответственное отношение личности к своим действиям. Вместе с тем при оценке поступка правомерно исходить не из всех его последствий, а только из тех, которые могли быть предусмотрены. За них и несет ответственность человек. Свобода воли человека проявляется не только в выборе линия поведения, не только в господстве над силами природы и сознательном преобразовании общественных отношений. Она находит выражение и во власти человека мод самим собой, над своими инстинктами, влечениями и чувствами, за формы проявления которых он также несет ответственность и перед обществом, и перед своей собственной совестью. Разве совершенствование человека, подчеркивал И. П. Павлов, не состоит в том, что под влиянием воспитания, социальных и государственных требований он постоянно тормозит в себе все то, что запрещается общественными нормами. Часто человек под влиянием аффекта, преодолевающего высшее торможение, говорит и делает то, что не позволит себе в спокойном состоянии и о чем горько жалеет, когда минует аффект. Борьба человека с его страстями и побуждениями биологического порядка во имя разумных форм поведения — это, по сути дела, многовековая борьба человека за право называться личностью! Аристотель метко сказал, что человек не отвечает за свои чувства, но за их выражение он отвечать обязан. Развитие человека состояло не столько в подавлении различных своих побуждений биологического порядка, 298 сколько в их достойном выражении, продиктованном требованиями социального образа жизни. Во временном аспекте ответственность может выступать в трех измерениях: ответственность за совершенное в прошлом действие, за то, что совершается в настоящем, и за то, что предполагается совершить в грядущем. Генетической, первичной формой ответственности является ответственность за прошлое: за совершенные поступки, противоречащие интересам коллектива, общества. Предусмотрение санкций за совершенные поступки повышает чувство ответственности за настоящее, а затем и за будущее. Ответственность за будущее (ближайшее и отдаленное) как бы воздвигается на чувстве ответственности за настоящее и прошлое. Характер ответственности и его формы исторически менялись. Историческая закономерность развития ответственности такова: вместе с социальным прогрессом возрастает степень личной ответственности каждого человека перед обществом. Первобытнообщинная формация не знала личной ответственности человека. Субъектом ответственности выступала община, которая предписывала определенное направление действия своим членам и контролировала эти действия. В классово антагонистических формациях личная и социальная ответственность приобретает заостренно классовый характер. В рабовладельческом обществе начинает складываться ориентация на индивидуальность: человеку предоставляется возможность поступать на свой страх и риск, в известной степени самостоятельно. В процессе складывания государственности и развития культуры возникает идея личной ответственности, которая нашла свое проявление уже в условиях феодализма. В условиях капитализма обостряются классовые противоречия, степень ответственности человека повышается. Рабочий класс как ведущая сила общества сознает свою ответственность за судьбы людей труда: он революционизируется, организуется в политические партии. Одной из закономерностей развития социалистического общества по пути к коммунизму является постоянное возрастание личной ответственности каждого перед обществом. Это обусловлено расширением рамок социалистической демократии, предполагающей усиление степени ответственности людей, а также расширением 299 возможностей их индивидуального самоопределения. Там, где увеличиваются права, там усиливается и ответственность, и наоборот: только ответственным людям можно предоставлять широчайшие права. На вопрос о том, каким представляется грядущее, коммунистическое общество, В. И. Ленин, по словам А. М. Горького, ответил: «...предо мной развертывается грандиозная картина земли, изящно ограненной трудом свободного человечества в гигантский изумруд. Все люди разумны, и каждому свойственно чувство личной ответственности за все, творящееся им и вокруг него» 1. Таким образом, личность, ее сознание и самосознание, свобода и ответственность носят конкретно-исторический характер, получая благоприятные условия для своего всестороннего совершенствования в социалистическом и коммунистическом обществе, свободном от унизительного для человека угнетения одним классом других. Это общество не подавляет, не принуждает личность, а, наоборот, создает широкие возможности для проявления свободной воли человека, для реализации его возрастающей ответственности перед обществом, для сознательной и целенаправленной деятельности, ориентированной на преобразование природной и социальной реальности в интересах человека, общества на основе познанной необходимости. Ответственность личности перед обществом является специфической формой выражения принципа гуманизма, а формирование этого замечательного свойства человека — одна из кардинальных задач коммунистической общественной формации. Формирование всесторонне развитого человека предполагает воспитание у него чувства хозяина жизни, глубокой ответственности за все, что совершается в ней и к чему он имеет прямое или косвенное отношение. Итак, мы кратко рассмотрели чрезвычайно сложную проблему сознания и самосознания, которая, как мы стремились показать, имеет не только теоретический, но и большой практический смысл. Пронизывая собой всю практически бесконечную цепь индивидуальных поступ- 1 «Правда», 10 октября 1962 г. 300 ков людей, больших и малых социальных событий, осуществляя целеполагание, сознание управляет всей человеческой деятельностью, преобразующей мир и творящей историю. Прогресс человека и его сознания является составной частью общего исторического прогресса человечества по пути к коммунизму. Развитие социалистического общества, его расцвет неизбежно влекут за собой и развитие каждой конкретной личности, ее сознания и самосознания, углубление ее культурных запросов, увеличение интенсивности интеллектуальной и эмоциональной жизни. Все успехи коммунистического строительства так или иначе связаны с духовным ростом советского человека, с овладением научным мировоззрением, с сознанием свободы и повышением социальной и личной ответственности за свой и коллективный вклад в дело реализации великих идеалов трудового человечества — идеалов коммунизма. СОДЕРЖАНИЕ Введение ИСТОРИЯ ТЕОРИЙ СОЗНАНИЯ 8 О познаваемости сознания — Материалистический и идеалистический подход к сознанию 10 От понятия души к категории сознания 11 Проблемы сознания в философии нового времени 18 Проблема сознания в современной буржуазной философии и психологии 25 МОЗГ ЧЕЛОВЕКА — СОЦИАЛЬНО СФОРМИРОВАННЫЙ ОРГАН ПСИХИЧЕСКИХ ЯВЛЕНИЙ 34 Мозг и психика — Нервные механизмы психики 42 Мозг и информационные процессы 46 Искусственный «разум» 51 ИДЕАЛЬНОЕ КАК СВОЙСТВО ПСИХИЧЕСКОГО ОТРАЖЕНИЯ РЕАЛЬНОГО 59 Физиологическое и психическое 61 Что такое субъективное 70 Данность объекта субъекту 73 Интенциональный акт сознания 75 СОЗНАНИЕ КАК ЦЕЛОСТНАЯ СИСТЕМА 78 Сознание, осознание и знание — Сознание — интегральный момент психического 84 Творческая активность сознания 87 Сознание как живое созерцание 91 Мыслящее сознание 99 Рассудок и разум. Ум и мудрость 103 Эмоциональное в сознании 109 Разумная деятельность. Целеполагание 117 Личное и общественное сознание 125 САМОСОЗНАНИЕ, САМОПОЗНАНИЕ И ПРОБЛЕМА «Я» 129 Что такое «Я» — О единстве человеческого «Я» 135 Сознание и самосознание 137 Самосознание как самоотнесенность «Я» с самим собой 141 Самонаблюдение и самооценка 149 Формирование самосознания 155 СОЗНАТЕЛЬНОЕ И БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ В ТВОРЧЕСТВЕ 170 Понятие бессознательного — История понятия 172 Бессознательное и фрейдизм 175 Структура бессознательного 185 Воображение, интуиция и творчество 191 ДУХОВНОЕ ОБЩЕНИЕ И ЕГО СИМВОЛИКА 209 Психология общения — Сознание и речь 215 «Муки» слова и его действенная власть 225 Символизирующий акт сознания и выразительные движения 231 Психология взаимного понимания 238 СОЗНАНИЕ И ЛИЧНОСТЬ 245 Человек как личность 246 Структура личности. Мировоззрение — ее ядро 266 Сознание и свобода воли 277 Ответственность как факт сознания 290  Спиркин Александр Георгиевич СОЗНАНИЕ И САМОСОЗНАНИЕ Заведующий редакцией А. Я. Могилев Редакторы М. А. Лебедева, М. М. Новоселов Младшие редакторы Ж. П. Крючкова, Е. С. Молчанова Художественный редактор Н. Н. Симагин Технический редактор А. И. Данилина |