Веселовский А.Н. Поэтика сюжетов. А. Н. Веселовский поэтика сюжетов из книги А. Н. Веселовский. Историческая поэтика Л. Художественная литература
 Скачать 0.85 Mb.
|
|
§ 2 Вс. Миллер, Экскурсы в область русского народного эпоса (Москва, 1892). — Персидская Рустемиада и се кавказские отголоски, песни о бое отца с сыном у грузин, имеретин, сванетов, шпавов, осетин, удержание имени действующих лиц (Ро- 1 Это крайне невероятно; double emploi возвращения, может быть, и не зависит от соединения саги с Нибелунгами; почему П. о Г. считается эпизодом мирного возвращения? 2 Сл. Jiriczek, DeutscheHedensagen, I, указал на знакомство с сагой о бое Гильдебранда с сыном и Asmundarsagakappabana и у Саксона Грамматика (ed. Müller, 358, H. 244) (стр. 285). Имена Heribrand'a, Hildebrand'a и Hadubrand'a и Frá Fornjóti (стр. 287). — Сказание о бое Гильдебранда с сыном стало известно в Германии уже в соединении с сагой о Дитрихе (стр. 287). Ркп. и печатные издания поздней П. о Г. указывают 555 стом, Зораб; Кекевоз = Кейкаус). Бой отца с сыном у Фирдоуси:1 Рустем прижил Сохраба с дочерью семенганского царя, Техмимэ (техм = сильный, богатырский).2 Покидая царевну, Рустем вручает ей оникс: коли будет дочь, она прикрепит его к волосам, если сын, то к руке. Родится Сохраб, еще мальчиком сильный не по летам; допрашивает у матери имя его отца; она открывает ему его, но советует скрыть свое происхождение, чтобы о нем не узнал туранский царь Афрасиаб, смертельный враг Рустема. Сын решает собрать войско, идти в Иран свергнуть с престола царя Кауса и отдать престол своему отцу, а затем свергнуть с престола Туранского царя и воцарить мать. Узнав о силе Сохраба, Афрасиаб задумал противопоставить. ему Рустема, а к Сохрабу посылает двух хитрых туранцев, чтобы руководить его коварными советами и не дать ему случая лично узнать отца. — Сохраб выступает в поход (его поединок под стенами «белого замка» с амазонкой Гурдаферид). — Узнав об успехах Сохраба, Каус посылает за своим главным пехлеваном Рустемом. Сохраб вызывает поединщика; иранские пехлеваны высылают Рустема; Сохраб чувствует к нему влечение, спрашивает, не он ли Рустем; тот называет себя простым воином. Бой идет на копьях, мечами, палицами, и кончается борьбой. Сохраб называет Рустема безумным стариком, так как он, несмотря на старость, надеется быть сильнее юноши. На другое утро бой повторяется. Сохраб опрокидывает Рустема на землю, хочет отрезать ему голову, но тот прибегает к хитрости, уверяя у что по иранскому обычаю боец может убить противника, лишь опрокинув его во второй раз, и Сохраб его отпускает. Рустем молится божеству о возвращении, ему силы во всем ее объеме.* По третьему разу Рустем опрокинул Сохраба и вспорол ему грудь. Умирая, Сохраб сетует, что не видел отца Рустема, который отметит за него; Рустем допрашивает его, узнает по на обработку XIV века (вопрос об отражении саги о бое Гильдебранда с сыном у Вольфрама в Willehalm и в эпизоде боя Гильдебранда с Альфартом (стр. 288)). Отражение мотива о бое Гильдебранда с сыном в предшествующем этому эпизоду рассказе (Тидрекссага, гл. 401) о бое Гильдебранда с Амелунгом; это удвоение приписывается составителю саги, неправильно понявшему положение герцога Амелунга и скомпоновавшему из варьянтов новый, параллельный эпизод. На это указывает мотив угрозы Амелунга вырвать бороду Гильдебранду, мотив, отсутствующий в Тидрекссаге (сцена с Алебрандом), в позднейших же немецких версиях П. о Г. являющийся подробностью, рассказываемой Алебрандом. 1 Стр. 118 — 124. 2 Связь Рустема с Техмимэ напоминает автору иранско-скифское предание, записанное Геродотом, о Геракле в Скифии, прижившем с чудовищной девушкой, наполовину змеей, трех сыновей, родоначальников агафирсов, гелонов и скифов. Геракл удаляется, оставив свой лук и пояс; только младший сын, Скиф, был в состоянии натянуть лук и опоясать пояс; от него произошла царская династия в Скифии, — Гелон и Акафирс изгнаны матерью. Автор сравнивает (119 — 120) именно с этой девой-змеей эпитет сына Ильи: Горыныч, возящего с собой змею горынскую и бабу Горынычну, Латыгорку, Семигорку и пр. 556 примете (оникс на руке под кольчугой); посылает к Каусу за исцеляющей все раны мазью, но тот отказывает в ней, опасаясь чрезвычайного усиления Рустема, если останется жив его сын. С трупом сына Рустем возвращается и Сейестан; печальная весть о смерти сына доходит и до Техмнмп, она рыдает над вооружением и одеждой Сохраба, раздает нищим свое богатство и через год умирает. Сравнение мотивов Фирдоуси с нашими былинами о бое.1 В былине у Ефименка 2 перстень = оникс у Фирдоуси, богатырская сила и шуточки молодого богатыря там и пдесь,3 встречающиеся в сказке о Еруслане и псковском сказании.4 — У Фирдоуси десятилетний Сохраб, допытываясь у матери об отце, прибегает к угрозе; в наших былинах такого допроса g пристрастием нет, но в иных пересказах сын является еще более зверским, убивая мать.5 — Оникс Фирдоуси и перстень у Ефименка. 6 У Ефименка (l. с.) сын выезжает в поле чистое, мать велит ему кланяться «старому», которого он в поле увидит; у Рыбн., I, № 12 паленица (девушка, заменившая мужчину, сл. мои Южно-русск. былины, II, стр. 321) послана матушкой проведать про батюшку; в других былинах того же цикла нет указания, чтобы сын искал или знал имя отца.7 — Рустем встречается на границах Ирана, на «заставе», с Сохрабом, являющимся с туранским войском. Против последнего выступает Туе, но бежит; тогда выходит против него Рустем. Илья также стоит на заставе, когда ему доносят о нахвальщике,8 или нахвалыцик подступает к городу, вызывая поединщика, о чем говорят Илье.9 — Как при Рустеме Туе, так при Илье Добрыня. — Илья и сын борются в три приема разным оружием, сын так же глумится над старостью отца. Нахвальщик опрокидывает Илью, как Сохраб Рустема, хочет его зарезать,10 1 Стр. 124 след. 2 № VII. [Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии, собр. П. Г.. Ефименком, ч. 2, М. 1878.] 3 Сл. мои Южно-русск. былины, II, стр. ;318— 319. 4 Общее эпическое место? Не попала ли эта черта самостоятельно из сказки о Еруслане в былину Ефиминки? — Сам автор, стр. 127, говорит, впрочем, что в былине ничого не говорится именно о богатырских шуточках: Стал он на улицу похаживать, стал с ребятами поигрывать — и восстановляет опасный характер этих шуточек по Былине о Сауле Леванидовиче. — Кир., III, стр. 117. 5 Кир., I. стр. 55; Ефименко, I, с., стр. 32. Но ведь повод другой! 6 Автор сличает еще, стр. 127, прим. 6, былину у Гильф., № 65, где Добрыня — Илья бьется с сыном — богатырем Золотой орды, — и дает сыну «колечко подзолоченое» уже после битвы. Сл. мои Южно-русск. былины, II, стр. 324 след. 7 «Походная красна девица» у Кир., I, № 3, стр. 5, отвечает, по мнению автора, не Горынчанке (как и полагал, l. с., стр. 318), а = Гурдаферид, с которой бьется Сохраб. 8 Рыбн., I, № 13. 9 Там же, № 14. Гильф., № 46. 10 Гильф., № 77, стр. 463. 557 спрашивает об имени,1 как Сохраб Рустема (обыкновенно об имени спрашивает Илья, так что отличие у Рыбн., I, № 12 может быть случайное).2 После молитвы у Ильи, как у Рустема,. прибывает силы, и он в свою очередь опрокидывает нахвальщика. Готовясь вспороть ему груди, он спрашивает его об имени, что делает Рустем, уже нанеся сыну смертельную рану. Поэтому узнание сына вызывает в Илье радость, а в Рустеме отчаяние. Трагический исход русских былин мотивируется коварным покушением сына на жизнь отца, служащим как бы оправданием последнего. Автор (стр. 132) считает этот мотив русской переделки стремлением оправдать Илью в его расправе с сыном. Чтобы не наложить тени на своего идеального богатыря, наши сказители имели два исхода: они могли устранить трагическую развязку примирением бойцов, либо снять вину с отца, обвинив сына. Первый исход (примирительный) встречается крайне редко, второй господствует. Став на стороне отца, наш эпос очернил сына: тогда как Сохраб чувствует инстинктивную симпатию к Рустему, щадит его, Сокольник чувствует ненависть к отцу; в некоторых былинах и мать Сокольника питает к Илье враждебное чувство за совершенное над нею насилие, так что враждебность к отцу является как: бы наследственной.3 — Разбор моих 3-х групп, с обособлением которых автор не согласен. 4 Для него древнейшим типом является тип заставы (стр. 138), что подтверждается, по его мнению, между прочим, кавказскими сказаниями. Напр. (стр. 139), в сванетском5 — Ростом находится в Карай (своем местопребывании для охоты), и туда приезжает Зураб, изображенный охотником: в осетинской сказке Ростом находится в Абрасет-городе, и туда приезжает от матери Зуран-хан. Остальные сближения (стр. 139 след.) касаются подробностей наших былин, не отвечая их основному мотиву (бой отца с сыном), например, образ сокольника с выжлецами и т. п., — образ, распространенный за пределы былин о бое, но в их генеалогии ничего не решающий. — Кабардинские сказания о враждебной встрече дяди с племянником:6 в одной сказке Сосрыко хитростью убивает племянника Тотыреша (варьянт боя Рустема с Сохрабом, по мнению автора, — стр. 141) 1Рыбн., I, № 12. 2Так ли в тексте Гильф., № 77 = Рыбн., I, № 12? Сл. моиЮжно-руcск. былины, I. с., стр. 321 — 2. 3 Сл., впрочем, Гильфер., № 46 и Рыбн., I, № 14: мать не велит Збут-Борису драться со стариком, а поклониться ему, как батюшке. — В основе-младшей Песни о Гильдебранде могла лежать версия, подобная русской: а) история покинутой матери; b) сын идет разыскивать отца; с) спрос; имени; d) коварный удар. 4 Стр. 134 след. 5 Этногр. Обозр.,II, стр. 9. 6 Стр. 141. 558 В былине у Л. Н. Майкова1 Илья бьется с племянником Кузьмой Семерпяниновым. Автор полагает, что мотив боя отца с сыном проник к нам из иранских сказаний через северно-кавказские степи, через инородческую тюркскую среду.2 Кельтские версии (Клизамор и его сын Картон) приводятся по Макферсону. — Эстонский варьянт: 3 Кивви-аль ( = человек с силой под камнем), 4 тяготившийся чрезмерной силой, сложил часть ее под камень. Затем женился, произвел сына, но, соскучившись сидеть дома, покинул жену, оставив для малютки примету (волчий зуб на цепочке). Он переправляется в Финляндию, заводит семью и в войне финляндцев с эстонцами встречается с сыном: юноша побеждает отца, но щадит его жизнь. Тогда Кивви-аль идет к камню, где спрятана была его сила, и, почерпнув, возвращается к бою (вся природа предостерегает его, но напрасно); поборол юного богатыря, наступил коленом на грудь, хочет убить его, признает по примете сына: «ты — мой сын, вставай; обними меня!» — говорит он; но у сына сломана коленом грудь, и он скончался. Отец перебил всех детей от финской жены и сам бросился с высокой скалы и убился. — Проф. Шредер предполагает, что эстонцы заимствовали этот иранский сюжет в средние века: Кивви-аль прячет силу под камень, Рустем передает ее на сохранение диву; там и здесь: примета, отъезд отца, осиление сыном отца в первом бою, смерть сына, оплакивание и погребение отцом. — Киргизский варьянт: богатырь Гали борется с богатыршей царевной Даригой; на 15-ый день Гали ослабел и борцов розняли. Гали молит бога укрепить его; пророк Джабриил (Гавриил) укрепляет его в силе. Гали осилил девицу, женится на пей, но вскоре удаляется в Медину, велев назвать сына Сайдильдой, Сайдильда необычайно силен, убивал мальчиков кулачком в лоб; старуха, у которой он убил сына, советует ому лучше отыскать отца, чем убивать детей. Сайдильда пристает к матери с вопросами о местопребывании отца и на ее отказ угрожает все равно уйти от нее. По дороги убивает змея. В Медине Магомет признал в нем сына Гали, но он не сознается своем родстве и уходит в Мекку, где в то врямя происходили игры и борьба. Сайдильда поборол 9 сыновей Гали от норного брака, затем и отца. Происходит признание, обрадованный отец целует сына, но тот, узнав, что поборол отца, бежит в горы, от удара его палки образуется пропасть, в которую он бросается, после чего на месте пропасти образуется высокая гора. — Автору 1 Русск. фил. вестн., 1888 г., № 1, стр. 52 след 2 Стр. 142. 3 О нем и о следующем киргизском — см. Вс. Миллер в Этногр: Обозр., кн. V, стр. 116 след. 4 Сл. Святогор (svinpo-harjis — сильный): великан, изнемогающий от силы, лежащий на горе (почерпающий в ней силу?). 559 Дарига напоминает богатыршу, мать Сокольника;1 нарастание силы у Гали напоминает мольбу Рустема богу вернуть ему силу, молитву Ильи, — только этот мотив перенесен к борьбе не с сыном, а с матерью будущего сына. Необычайная сила мальчика Сайдильды и Сохраба; и Сохраб и Сайдильда угрозой допытываются у матери об отце. Сайдильда = Сохраб = Сокольник борются сначала с другими богатырями (разумеется моя группа «заставы»), прежде чем вступить в бой с отцом. — Автор предполагает,2 что отношение между богатырем и женщиной, будущей матерью его сына, начинались боем и могли принадлежать древнему народно-персидскому мотиву, отсутствующему у Фирдоуси. Киргизская сказка иранского происхождения (стр. 150). § 3 Резюме. — Работы, явившиеся после моей (Южн.-рус.. былины, II: Бой отца с сыном). Я не задавался вопросом о происхождении темы: мифической (Jiriczek), пра-арийской (Nutt), иранской (Вс. Миллер), западной (Халанский), общечеловеческой, с позднейшими британскими воздействиями (Буссе). Результаты нового пересмотра моей работы: 1) Бой отца с сыном, как матриархальный мотив. 2) Разработка этой темы в персидском, кельтском и русском эпосах: a) Отец оставляет мать, сын родится в его отсутствие; ему оставлена отцом примета (перс. — оникс, кельтск. — кольцо; ср. LaideMilan и LaideDoon; в былине у Ефименка, № VII — кольцо; эстонск. — волчий зуб).3 Сын отправляется искать отца (кельтск., оба lais, персидск., русск., киргизск.). Запрет: не сказывать имени, не объявлять рода (персидск., кельтск.; в русских былинах обыкновенно допрашивает об имени Илья; в Тидрекссаге Алибранд называет себя лишь по второму разу). Бой: чудесное прибавление силы у отца (персидск., кельтск., русск., эстонок.). Изменнический удар сына (русск., позднейшая П. о Г.?). Трагический конец. b) Русские былины знают мотив о матери, как эпизод, включенный в сюжет о бое, не начинающий его. 4 В таком виде песня о бое могла быть известна готскому эпосу. 1 Стр. 147 след. Златыгорка — паленица; как Дарига — царевна, так сын Ильи зовется иногда царевичем, королевичем. 2 Стр. 149. 3 Очень вероятно, что и запястье, которое Гильдебранд предлагает сыну в древней П. о Г., означало первоначально знак. признания (со стороны сына?), но было забыто, как таковое, и в составе песни получило яовое освещение. 4 См., впрочем, пинежские былины, ниже стр. 99. 560 с) Здесь она приурочилась к мотиву о возвращении (Теодориха и) Гильдебранда из изгнания, 1 вследствие чего изменился и ее план: Гильдебранд возвращается к жене и сыну, он едет навстречу сыну, не сын, его ищет; мотив. покинутой жены исчез. — И старая, и новая песня (= Тидрекссага) одинаково приурочены к мотиву возвращения: исход первой предполагается трагическим, вторая кончается мирным признанием. Буссе объясняет это различие тем, что в первой разумеется возвращение Гильдебранда во главе гунского войска, причем происходит бой; во второй говорится о мирном возвращении Теодориха (и Гильдебранда), — а трагический исход боя, казалось, нарушал настроение, почему и был изменен. Но где доказательства такого именно отличия предполагаемого исторического субстрата? В сущности нет доказательств, что и старая П. о Г. кончалась трагически. Если взять в расчет изменение сюжета вследствие готского приурочения, то основная схема Песни о Гильдебранде была бы следующая : группа. 1) Встреча возвращающегося отца с сыном на границе (старая П. о Г. без начала; сын родился до отъезда отца; в позднейшей П. о Г. сын родился по отъезде отца). 2) Сын выезжает с псами и ястребом (Тидрекссага). 3) (В старой П. о Г. нет спроса) Спрос (поздн. П. о Г., Тидрекссаза). 4) Бой отца с сыном (нет, как в кельтск., персидск., предварительно боя с другими богатырями). 5) Предательская выходка сына (поздн. П. о Г., Тидрекссага). 6) (Смерть?) Песни о Сокольнике. Сл. у меня 2-ая группа 1) (История матери Сокольника) Встреча отца с сыном на границе (он родится но отъезде отца). 2) Аттрибуты Сокольника. 3) Спрос. 4) То же. 5) То же. 6) (Смерть) Результат: в число источников русских песен о бое была и версия, позволяющая посети попить схему сюжета, отложившегося в песнях о Гильдебранде и его сыне. 1 Экскурс о происхождения этого мотива. 561 §4 К былинам о бое Ильи с сыном в Пинежских былинах. 1 А. — От того-то от города от Латыря [стр. 170] Жил-был тут старик казак да Илья Муромец. Он жил-то, поживал со Марьей со Бурдуковной И прижил он ей да детишшо. Уезжая в чисто поле, он говорит ей: если сын родится — крест на него наложь, коли дочь — перстень. — В чистом поле Илья вызывает поединщика, ион явился на голос. У Ильи «правая нога окатиласе, Левая нога да обломиласе»; молодой богатырь бросает его выше лесу стоячего, пониже облака ходячего. Сокольничек хочет пороть ему груди белые. Илья молится, и «царица небесная» велит ему встрепенуться. Он сбивает с ног Сокольника, кидает его, подхватывает; увидел на груди чуден крест, спрашивает о роде, имени. Тот отвечает; «Я от того-то от города от Киева, — От той-то от бабушки Златыгорки». Илья садит его на коня велит кланяться «бабушке Бурдуковной». В. — Молодость Добрыни и бой его с Ильей Муромцем [стр. 350 ел.]. — Богатырские шуточки двенадцатилетнего Добрыни. На него жалуются его матери (Омельфе); он просится у нее ехать л чисто поле; «да уцитьсе на тур богатырской жа». — Он уезжает в поле, а к Омельфе приезжает Илья Муромец. Она просит его: коль увидишь в поле Добрьтню, «не придай ты ему смерти скорое». Между тем Добрыля ездит по чисту полю, «А уцитьсе на тур богатырской жа А правай рукой копьем шурматит, А левой рукой он потхватыват». — Бой «палками воинныма», саблями, копьями; в рукопашную. У Ильи нога окатилась левая. Добрыня хочет пороть ему грудь, спрашивает об имени; узнав просит прощения. Они разъезжаются. Добрыня рассказывает матери о своем похождении, и та говорит ему, что Илья его «родной батюшко». Стало это Добрыне за беду великую; скачет он за паленицей, хочет убить ее, но не нашел. С. — Встреча Ильи Муромца с Добрыней, Святогоркой и со своим сыном [стр. 409 сл.]. — Никита Романович живет в Рязани; у него сын Добрыня, горазд был бороться. Слух о том дошел до Мурома, до Ильи Муромиця; он выезжает, чтобы с ним помериться, а Добрыня в чистом поле. Илья за ним; бой копьями, саблями, в рукопашь. Добрыня свалил Илью и побратался с ним. — Илья уезжает, встречает «молоду 1 По сборн. А. Д. Григорьева, Арханг., былины и историч. песни, т. 1,. Москва, 1904. 562 жену» Святыгорку и творит с нею в шатре «любовь тайную»; дает ей камень драгоценный; коли будет сын, «ему в перстень влей», коли дочь, отдай ей. Когда сыну исполнилось 17 лет, он просится у матери в чисто поле; мать не велит ему биться со стариком: «Которой на кони-то сидит да сам шатаитьсе, И годова-та бела да приклоняитьсе, И борода-та седа да раздвояитьсе: Ишшо то веть, дитя, родной отсць тибе». — Илья встречает сына: «Зблестал на руки да золотой перстень, И драгоценной-от камень восссял в ём». Илья приглашает его в свой шатер, велит ехать домой: пока он молод, — будет ему 30 лет, тогда пора воевать; он дает ему «латы золоты», свою саблю вострую, коня степного, крест царя небесного. — Сын отъехал от шатра, раздумался: дома назовут его сколотышемъ, выблядком. Он хочет вернуться «сколоть» Илью; заходит в шатер, ударил Илью ножом, но угодил в семипудовый крест. Илья разрывает его на копье. D. — Встреча и бой Ильи Муромца с Добрыней [стр. 550 след.]. У Микиты Романовича и Омельфы сын Добрыня, боёк на борьбу; слава доходит до Ильи; он едет к нему, узнает, что он в чистом поле: бой, кончающийся братством.1 |