пособие. Alexandre KojveLa n o tio n d 'a u to rit
 Скачать 2.89 Mb.
|
|
ю з Власть по необходимости оказывается (чтобы вообще оставаться политической) прежде всего Властью Вождя типа В — (ГС или В — (С, Г. Так конституционная теория с ее революционной буржуазной реализацией неизбежно завершается Диктатурой какого-нибудь Наполеона или Гитлера. Но так как лишенное прошлого Настоящее с необходимостью предполагает Будущее (чтобы оставаться человеческим или политическим, то Вождь-Диктатор всегда должен представлять революционный проект в процессе его осуществления. Так логичным завершением конституционной теории какого- нибудь Монтескье оказывается теория перманентной революции какого-нибудь Троцкого. Примечание о событиях 1848 г. (во Франции -Буржуазный период можно символически поместить между 1789 и 1940 гг. 1789— 1848 — это буржуазная революция », 1848— 1948 — период доминирования буржуазии В революционный период Буржуазия обращается против Прошлого и нацелена на Будущее. Так, имея опору в Будущем, она могла трансцендиро- вать Настоящее и со стороны Прошлого отрицая ближайшее Прошлое старого порядка, она смогла — или хотя бы стремилась — принять детерминацию историческим прошлым. Однако в 1848 г. иа Будущее притя зая уже другой класс точнее, Будущее вмешивалось в Нестоящее в форме революционного проекта, который был уже иным, чем проект 89 г. Буржуазия, сотворенная как политическая Власть проектом 89 г, вс привяла проект 48 г. и вступила с ним в борьбу Начиная с этой вещей даты, она обратилась не только против Прошлого, но и против Будущего, живя только Настоящим. Только теперь она сделалась реальным настоящим лишь сгона стала тем, что она есть, осталась одна ив оппозиции всему тому, чем она не являлась. Буржуазный дух родился в 1848 г. Вместе сот рицанием Будущего она порвала и с любым Прошлым. Реально для нее только Настоящее, она реализует, себя как таковая — наступил период ее доминирования Однако Настоящее без Будущего и без Прошлого есть природное настоящее — нечеловеческое, не историческое, не политическое. Господство Буржуазии означало прогрессирующее исчезновение политической реальности как таковой, те. Власти или Авторитета Государства в жизни преобладает животная сторона, вопросы пропитания и сексуальности. Человеческое сохраняется там, где обнаруживаются остатки трансцен- деяции Настоящего хоть в Прошлое, хоть в Будущее только эти вовлеченные в Настоящее Прошлое и Будущее не обладают активной ценностью, они неактуальны, онн присутствуют виртуально, «идеаль- во или идейно, эстетически или артистически Традиция прозябает в форме Романтизма, а Революция — в форме футуризма «классицистское» Настоящее лишено собственного движущего начала, оно безжизненно. А потому нет и буржуазного «Классицизма». Примечание о Традиции. Любая Традиция в истинной смысле слова, те. обладающая политической ценностью и реальностью, по необходимости является устной шш зрелищной, ново всяком случае непосредственной. Написанное по природе своей отрывается от материального носителя нот автора, который когда-то его зафиксировал. Представленное только текстом прошлое не есть для ьсевв мое прошлое мне слишком легко утратить интерес — помещенное в книгу прошлое моей страны не так уж отлично, например, от прошлого Китая я могу смотреть на все этн тексты вместе, могу обсуждать наложенные в них теории так, словно они вообще вне времени. Поэтому события 48 г, разрушал политическую связь с Прошлым, должны были затронуть прежде всего устную традицию именно она отсутствует в период господства буржуазии. Можно также сказать, что Власть Отца укоренена в Деревне, тогда как Город склонен ее не признавать, те. ее разрушать. Деревня жива длительностью Город проводит время Длительность — это тотальность времени, не один лишь его мига потому она с необходимостью предполагает Прошлое бегущее мгновение длится и существует через Прошлое и благодаря Прошлому. Переход, течение времени, напротив, вызывается давлением Будущего Настоящее активно, заразительно, актуально именно in statu nascendi. Поэтому Город склонен забывать Прошлое, думая о Будущем, которое актуализирует мгновенное Настоящее, тогда как Деревня переживает длительность Настоящего, проецируя его на Прошлое цикличное возвращение сезонов и т. п. Иначе говоря, Деревня естественным образом склонна признавать Власть Отца, тогда как Город охотнее признает Власть Вождя, исключающую начало Отца и ему противостоящую. Конституционная теория с ее ампутированной властью (а потому разделенной) и политическая реализация этой теории предполагают гегемонию Города над Деревней и теория, и реальность здесь исключительно городские. Примечание. Кажется, что события 89 г. возвестили, а события 48 г. увековечили политическое крушение Деревни. Должен призвать, что данное следствие нашего анализа не слишком соответствует исторической реальности. Тем не менее дедукция представляется верной. Этот вопрос заслуживает детального рассмо трения. Можно задаться вопросом что происходит с ампутированной политической Властью, тес Властью, лишенной начала «Отца»? Если Власть Отца удерживается, будучи просто вынесенной за пределы политической Власти, то она фиксируется в Семье. Эта авторитарная Семья будет, по определению, противостоять Государству (лишенному Власти Отца. Мы вновь обнаруживаем античный (языческий) конфликт между Семьей и Государством (ср. с Антигоной Софокла), который, будучи сущностным неизбежно раньше или позже ведет к уничтожению одного из соперников. Примечание. В действительности покорилась кая раз Семья. Можно указать на феноменологические и метафизические основания, по которым это происходило Если же, напротив, Власть Отца исчезает совершенно, и Государству нет более нужды о ней заботиться (как это, более или менее, происходит в конституционной теории и реальности, возникает три возможности с двумя вариантами в каждой: В — (ГС) или (С, Г), Г — (В, С) или (С, В), С — (ГС) или (С, Г), (не говоря о тех случаях, когда у политической Власти ампутируются не только начала «Отца»). Случай В — (...) означает, что политическая Власть является откровенно и осознанно революционной те. в ней доминирует проект сущностно нового, противостоящего прошлому и тому настоящему, которое основано на этом прошлом. Вариант В — (ГС) дает большевистский тип (Ленин вариант В — (С, Г) — меньшевистский или «социал-демократический» тип (никогда полностью не реализуемый. Случай Г — (...), напротив, означает преобладание Настоящего, действия ириска в конечном счете, это по сути своей военная Власть. Вариант Г — (В, Св известной степени соответствует германскому или гитлеровскому империализму (который включает в себя, впрочем, и элемент Власти Отца, но без какой бы тони было настоящей гармонии стремя другими началами вариант ГС, В) соответствует империализму англосаксов или буржуазному империализму (несколько упрощая более сложную реальность). Случай В — (...), по определению, означает перманентную революцию, те. по сути нестабильное Государство, без сколько-нибудь определенной длительности Если же взять случай Г — (...), то он также не представляет собой стабильной политической формы, те. формы определенной — уже потому, что военные возможности всегда ограничены (не говоря ужо риске, связанном с любым военным мероприятием. Теория Государства (в противоположность простой практике должна отвергать две эти возможности. Остается третья возможность С — (...). Будучи основанной на вечных принципах Справедливости, эта форма политической Власти кажется стабильной и определенной, а потому приемлемой ив теории Но это — лишь иллюзия. Насколько политическая Власть не предполагает Прошлого, настолько ее временный элемент (с оставшимися двумя модусами) утрачивает гармонию свечным началом Власть Господина (Настоящее) и Вождя (Будущее) поэтому по необходимости должна противостоять Власти Судьи (Вечность. Если Вечность, противостоящая Времени (точнее, Отделению ная от него, лишена реальности то Справедливость, отделенная от Власти Вождя и Господина, также утрачивает всякую реальную Власть. Она получает реальность либо от Власти Вождя, либо от Власти Господина. Но тогда она им подчиняется, и мы возвращаемся к случаям В — и Г —. Если мы хотим сохранить ее доминирующей в изоляции то ее нужно закрепить виной политической реальности, чем Государство как таковое. Политической реальностью, которая в тоже самое время отлична от Государства, является то, что называется Классом (ибо Семья может служить опорой Власти Отца, ноне Власти Судьи. Рассматриваемая Справедливость тогда неизбежно будет тем, что Маркс назвал классовой справедливостью. Государство типа Св данном случае будет по сути буржуазным, поскольку Государство практически поглощено буржуазным классом. Именно тип С — характерен для периода доминирования буржуазии. Вариант С — (Г, В) соответствует буржуазному консерватизму (например, Тори вариант СВ, Г) отвечает либерализму или радикализму (скажем, «радикалы-социалисты»). Так как класс не есть целое, он, по определению, противостоит другому классу. Государство типа С — предполагает конфликт и неизбежно его порождает оно и нестабильно, и не но окончательно, а потому должно быть отвергнуто истинной политической теорией. Применение. Мы видим, что замена у руля консервативной партии на либерально-радикальную есть нечто большее, чем просто передача Власти, те. изменение ее носителя. В том случае, если партия действительно реализует свою программу, это означает изменение самой Власти, а тем самыми Государства. Речь не идет и об изменении в рамках одного итога же типа. Хотя трансформация, ведущая от С — (Г) к СВ, Г) и обратно, способна потрясти всю политическую конструкцию, можно предположить и наличие динамического равновесия (своего рода маятника. Но переход от С — к Г — или В — означает изменение самого типа такое изменение имеет характер революции. С учетом того, что Вечность, равнозначная тотальности времени, соответствует в большей степени модусу Настоящего (аспект пипс $1;ап$ Вечности, переход от типа С — к типу Г — менее революционен, чем переход от С — кВ. Будущее (изолированное) есть отрицание Вечности, а потому реализация этого (изолированного) Будущего означает уничтожение начала Вечности в настоящем. Иначе говоря, тип Сможет преобразоваться только в вариант В — (Г, ноне в вариант В — (С, Г. На практике это означает, что революция, трансформирующая Св В + неизбежно является кровавой, поскольку предполагает действительный жизненный риск (Власть Г. Вариант В — (С, Г) вообще не реализуем если исходить из типа С —; попытка осуществить В — (Сне захватывает Власть Г, которая ей противостоит тип В — уступает место типу Г Поэтому уничтожение Власти Отца пахуб- ш I для политической Власти в целом. Оно неважно вызывает оппозицию начала Судьи на лам Господина и Вождя, те. именно рас- отриваемое нами разделение властей». Примечание. Посмотрим, как можно исправить это. не отказываясь от трехчленного разделения Власти Речь идет о возвращении Власти Отца таким образом, что она ие образует отдельной власти. Тогда ее нужно увязать с одной из трех властей (либо с двумя, либо со всеми тремя. Власть существует настолько, насколько она признана насколько она признана, настолько она и существует Следовательно, достаточно того, что Власть Отца будет признаваться принадлежащей Вождю, Господину или Судье теми, (сто подчиняется их Власти. Тем самым эти чистые Власти (Г. Вили С) становятся сложными (ГО, (ВО) или (С, СЬ Достаточно того, чтобы подчиняющиеся политической Власти, те. граждане (в отличие от Главы Государства и его Чиновников) естественным образом ассоциировали начало Отца с любой признаваемой ими Властью. Так было бы, если бы политическая Власть соотносилась нес обособленными индивидами нос семьями представленными их главами. Человек был бы тогда гражданином лишь настолько, насколько он является главой или, точнее, Отцом семейства. (Однако, чтобы избегнуть античного конфликта, он должен выступать в этом качестве лишь как гражданин в своем качестве Отца семейства он должен -признавать- полятичесвую Власть, не противопоставляя ее Власти семейной. Толыю тогда у нас будет не две противостоящие друг другу Власти — О и В, ГС но одна политическая Власть ВО, ГС или ВО, ГОС ат. п. Но что такое Семья, что такое Отец семейства см. заметки о Семье Конечно, это непросто пара, ие муж даже если пара является человеческой, а ие животной, те. основывается на любви, она еще не составляет политического образования. Наличие одного, двух или даже многих детей также не составляет семьи как политического образования производство детей представляет собой чисто биологическую, животную деятельность — их число ничего не меняет. Семья предстает как человеческое образование sui generis и становится политическим образованием, способным стать гражданским, те. осуществлять признание политической Власти, Государства, лишь настолько, насколько она 1) обучает детей (те. превращает новорожденное животное в человека 2) трудится сообща для созидания и поддержания того, что называется наследуемым достоянием. Бели Государство отбирает у Семьи право и обязанность обучения детей, то единственным реальным основанием политической сущности Семьи остается Достояние. Это Достояние принадлежит Семье в целом, и свою реальную политическую (коллективную) индивидуальность она получает только от единства этого Достояния. Достояние поэтому является сущност- но неделимыми неотчуждаемым оно по необходимости оказывается тогда недвижимым, землей. Управляется оно отцом семейства, и гражданином он становится только как управитель такого Достояния. Для решения нашей проблемы нам достаточно того, что корпус граждан формируется определенными таким образом отцами семейств. Даже если Государство включает иных граждан, чем индивидуальные или коллективные отцы семейств, только последние представь Вероятно, имеется ввиду уже существовавший иабро- к большого раздела Очерка феноменологии права, по- ященный семье. — Прим. перев. 113 ляют Источник политической Власти Отца. Тем самым они сами (или их Представители) наделены Властью иад прочими гражданами — эта Власть, естественно, должна иметь отцовский" характер и обладать политической значимостью. Иначе говоря, отцы семейстп» или их представители) образуют интегрирующий элемеит политической Власти они образуют чистым тип Власти Отца (например, в форме Сената, играющего роль римских Цензоров, И фактически, и формально глобальная политическая Власть состоит из четырех начал (Властей, а не из трех. И если мы хотим придерживаться принципа разделения политической Власти (властей, причем разделения иа три составляющих, тов одном из типов нужно группировать три других чистых типа, получив в итоге один составной тип (иапример, В + ГС, О и т. п.). Признав, что Власть Отца была целиком упразднена, посмотрим, что можно сказать о разделении или обособлении трех остальных типов, составляющих политическую Власть. Мы уже видели, что упразднение отцовского начала ведет к неизбежному противостоянию начала Судьи началам Вождя и Господина. Отделение судебной власти от двух других властей является тем самым естественным процессом. Отметим, что сама идея разделения властей появилась в истории именно по требованию независимой судебной власти (уже в Средние века — Magna Charta libertatis). Как раз такое разделение кажется самым оправданным сегодня мы склонны видеть в нем чуть лине аксиому политики. Действительно, отделение Власти Судьи от остальных Властей, входящих в политическую глобальную Власть, в известной мере оправдывается анализом феномена Власти. Вечность противостоит Времени, Власть Судьи по самой своей сущности противостоит трем прочим. С учетом того, что Власть Судьи предполагается признанной всеми другими Властями, кажется естественным, что ее опора отлична и независима от опор других Властей. Однако мы видели также и то, что отделение Власти Судьи от совокупности политической Власти ее обособляет и делает партикулярной превращая лежащую в ее основании Справедливость в классовую Справедливость. Примечание. Уже яростная полемика, вызванная этой марксистской трактовкой, указывает на верность этой последней. А так как эта партикуляризация конститутивного начала политической Власти эту последнюю ослабляет — в том смысле, что делает ее нестабильной и временной, — то теория политической Власти должна была бы отвергать принцип отделения судебной власти. Тем самым мы сталкиваемся с антиномией кантовской) политической теории. А это попе эволяет предположить, что мы имеем дело со смешением по сути своей различных элементов политического правосудия (рассматривающего главу государства и его подчиненных, равно как граждан в качестве граждан) и частного правосудия (которое судит о людях как индивидах или членах семьи, представителях общества — гражданский кодекс, уголовный кодекс. (См. наброски о Праве) В том, что частное правосудие, его Власть и его носитель должны быть отделены от политической Власти, теория политической Власти не видит никакой необходимости. Привязывая ее к политической Власти, мы избегаем ее вырождения в классовое правосудие со всеми его политическими неудобствами. И наоборот, политическая справедливость должна противостоять Власти, каковую она должна быть способной судить, а потому было бы естественно приписать ей особый и независимый «базнс». Примечание. Весь вопрос в том, каким должен быть этот базис. Идеальным был бы спонтанный генезис Власти Судьи (заявляющий о себе, например, посредствен выборов. Нона практике маловероятно такое пришествие персоны (индивидуальной или коллективная, признаваемой достойной того, чтобы судить всех прочих как гражданин (в том числе и как глава государства. Поэтому предпочтительнее создать ее с помощью лотереи, проводимой среди всех граждан, какими ' вы они ни были. Этот Судья или политический Трибуне иал должен быть наделен тотальностью Власти Судьи (политической) и быть отделен или даже получить независимость от прочих Властей. Иными словами, он должен судить, руководствуясь лишь теми законами, которые он сам себе дал. В частности, он ие обязан судить, опираясь на Конституцию, поскольку в таком случае он признавал бы авторитет законодательной власти (каковая может изменить Конституцию) и не был бы от нее отделен. (Тогда не было бы никакого смысла в его автономной власти) Исторический опыт подтверждает такой взгляд суд Конвента над Людовиком XVI имел несомненное политическое значенне (будь оно положительным или отрицательным попытки судить глав государства или его высших чиновников посредством юридического трибунала жалким образом проваливаются, идет ли речь о России в 1917 г. или о суде в Рноме в 1942 г.). Предположив, что глобальная политическая Власть включает в себя только три начала (ибо лишена начала Отца, мы утверждаем тем самым, что начало Судьи (политического) должно быть обособлено от начал Вождя и Господина. Теперь нам следует задать вопрос должны ли эти последние быть также отделены друг от друга, как этого требует конституционная теория. Однако и теория, и практика, и простой здравый смысл согласны в отрицании этого конституционного требования. Если мы примем всерьез такое разделение законодательной и исполнительной властей, то это было бы равнозначно учреждению одной власти, которая обязана все предвидеть и ничего немочь, и другой, которая должна все мочь, ничего не предвидя. В случае конфликта между ними (а разделение властей имеет смысл лишь в том случае, если предполагается возможность конфликта законодательная власть будет тут же раздавлена исполнительной властью, и Государство перестанет существовать в данной форме. Примечание. Вот почему в государствах с таким разделением законодательная власть склонна ослаблять или даже аннулировать исполнительную, а эта последняя (с чуть меньшей убежденностью, так как у нее имеется фактическая власть) представляет иллюзорнои законодательную власть. Разделение этих двух властей чаще всего ведет к упразднению одной из них, а тем самым к новой ампутации политической Власти — насколько одна из них не может уловить другую, сделавшись тем самым составной, а неразделенной «влас тью». Говоря метафизически, законодательная власть — насколько она является непросто силой — есть нечто иное, как Власть Вождя, и представляет авторитарный аспект существования Будущего, тогда как исполнительная власть, осуществляющая Власть Господина, представляет Настоящее. Однако Будущее, отделенное от Настоящего, есть чистая абстракция, лишенная всякой метафизической б- сташдаи». В плане человеческого и политического существования это передается тем, что Власть Вождя, обособленная от Власти Господина, приобретает утопический характер отделенная от исполнительной, законодательная власть созидает Утопию вне всякой привязки к Настоящему тек реальности и сокрушает тем самым ту Власть, которая ее произвела, а вместе с нею и Государство в его разделенной форме. Что же до Настоящего, то оно «де 1 уманизируется» по мере того, как отрывается от Будущего. В политическом плане это означает, что исполнительная власть в своей разделенности вырождается в простое администрирование или в полицию («Правитель ство-Жандарм»): она становится чем-то чисто техническим, не считающимся с сущим тес грубыми фактами. А к таковым относится взаимоотношение действующих ныне сил Именно сила детерминирует действие обособленной исполнительной власти она становится, как говорят марскисты, классовой администрацией шш полицией. Но тем самым она утрачивает свой политический Авторитет Господина. Разделенное Государство аннулируется как Государство с одной стороны, Власть Господина исполнительная власть, полагаемая отделенной от прочих, те. обладающей собственным независимым базисом, совершенно изничтожается с другой стороны — и по той же причине — Власть Вождя (законодательная власть растворяется в Утопии разделение законодательной и исполнительной властей приводит к упразднению Власти Господина и Вождя. Политическая Власть (из которой предварительно была исключена Власть Отца, те. Государственная Власть, сводится тогда к одной лишь Власти Судьи. В таком случае возникает вопрос насколько вообще мы можем говорить о Государстве в собственном смысле слова? Примечание. Если мы назовем целостность, образуемую Властями Господина и Вождя, правительственною Властью, то можно сказать, что в Государстве, где политическая Власть сводится к Власти судьи, более нет Правительства (лнбо у этого Правительства и этого Государства не имеется никакой Власти, есть одна лишь сила Что же касается сохранившейся судебной Власти, она уже не может быть политической те. распространяться на прочие воплощенные в Государстве Власти — за неимением таковых. Она превращается тогда в частную судебную Власть — гражданскую и уголовную. В таком случае невозможно говорить о Государстве или о гражданине в собственном смысле слова имеется лишь Общество, сформированное обособленными индивидами (частными лицами, обладающими друг по отношению к другу правами и обязанностями, зафиксированными судебной (частной) Властью, тогда как Правительство есть просто сила призванная исполнять судебные акты. Удобства ради следует зарезервировать термин государство только за теми обществами, которые предполагают наличие элемента виг ge■ |