Авербах О целостных масштабах и частных Макарах (1929)
 Скачать 148.36 Kb.
|
Авербах «О целостных масштабах и частных Макарах» (1929)Нужна сатира и самокритика. Но! Это не свобода печати для «кулака». Сатирик должен следить за идейной установкой. А. Платонов. «Усомнившийся Макар». - «работающих пролетариев много, а думающих мало»; «Макар… изобретал… а души не касался». ИДЕЯ: не заботимся о личности, душа не важна -> непонимание происходящего Платоновым, что обусловлено СОЦИАЛЬНЫМ ТИПОМ. Платоновская «душа» = оправдание шкурничества, себялюбия. Платонов – мелкобуржуазный идеолог. Защитник «униженных и оскорбленных», борец «за личность против идеи». Гуманизм, право на индивидуальность. НО! Призыв «чувствовать радость бытия» - не Безобидная Мещанская Пошлость. Это пропаганда, призванная ослабить нас. Наша любовь – в строительстве домов, где будет «биться сердце социалистического человека». Живые «макары» освобождаются от угнетенности, совершают подвиг героизма, а не подвижничество отказа от жизни/распада личности. Произведение должно восприниматься как социальный фактор. Полемика с теми, кто хочет рассматривать произведение с литературной точки зрения (Переверзев). Социальная функция текста важна! Платонов – не безнадежный человек – писатель из рабочих – критика должна быть резче. «Социальной функцией» проверяется «Воля» художника, его «намерения». Индивидуализм Платонова = нигилизм пассивный (непротивление злу), анархическое бунтарство (активный нигилизм). Базаров в интерпретации Писарева = Платонов и Бод Зеленского: борьба против целостных масштабов. Но! Нигилизм – обратная сторона гуманизма. По Платонову, Ленин предполагал, что все сводится к замене бюрократов «массовыми» людьми (тогда г-во отомрет) -> критика бюрократизма. Плодотворная борьба – философия. Борьба с бюрократизмом = борьба против ущемления «частных Макаров». Забота о человеческом = антигосударственность. Не интересы пролетариата, но человека, не принадлежащего соц.классу. Макар – мелкий буржуа. Организованности противопоставляет расхлябанность и распущенность. Гуманист – пессимист, примеряется с окружающим, ненавидит «будущих», становится нигилистом, «неврастеническим интеллигентом», «сентиментальным нытиком». Или – бунтарем. Противопоставление деревня/город. Макар сомневается в «главном и основном для борющегося пролетариата». Представляет мелкобуржуазную стихию, о которой писал Ленин. У Платонова есть места хорошие, но НЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ДВУСМЫСЛЕННОСТИ. Писатель должен ПОМОГАТЬ рабочему классу. Партия снимает противопоставление «целостных масштабов» «частным Макарам». Борется и за «новые дома», и за «новые души». Адамович «Сирин»Плодовитость писателя – хороший признак, но подозрительный. Хороший, - потому что Сирин доказал качество своего творчества. НО! Но тут же невольно думаешь: что такое творчество? Разве это «писание», именно писание, как процесс, - и только оно? Разве подлинный творец не «работает» иногда годами, не берясь в это время даже за перо и даже ничего не читая, а только вглядываясь в жизнь и как бы перелагая ее на свой внутренний лад? «Сиринская проза напоминает китайские тени: фон ровный, белый, ничем не возмущенный и не взбаламученный, а на нем в причудливейших узорах сплетаются будто бы люди, будто бы страсти, будто бы судьбы.» «Камера обскура» - внесовременный роман, написан так, будто «кроме бумаги и письменного стола писателю ни до чего нет дела». Лунатизм - Как у лунатика, его движения безошибочно ловки и находчивы, пока ими не руководит сознание, - и странно только то, что в стихах, где эта сторона его литературного дара могла бы, кажется, найти свое лучшее выражение, он рассудочно трезв и безмузыкален. «Камера обскура» написана так, будто и в самом деле Сирин прислушивался к какому-то голосу, нашептавшему все повествование, до которого лично ему, Сирину, в сущности, дела нет Чуть-чуть он напоминает все-таки Гоголя. Только не того Гоголя, о котором рассказано в популярных учебниках словесности, а Гоголя второго, открывшегося мало-помалу за мнимым «столпом общественности» взору внимательных читателей и исследователей. Та же сущность, то же обреченное витание вокруг живого человека, - и при всем гении (у Гоголя, конечно) то бессилие добиться правдивости, сразу доступной художникам неизмеримо меньшего калибра (Чехову, например). «Некоторые страницы оказывают почти физическое удовольствие», так все удачно сцеплено. Если Толстой ломал фразы, если они звучали очень красиво, то Сирин наоборот стремиться, чтобы фразы были как можно более красивыми. |