Б. П. Болдырев философия учебное пособие
 Скачать 2.29 Mb.
|
|
Гадамер о герменевтике Сточки зрения герменевтики, умение сделать чужое своим, например, через язык, философию, литературу и искусство, проникнуться духом древнегреческой 148 Там же, с. 55. 149 Там же, с. 57. 285 или древнеиндийской культуры, позволяет человеку смотреть на эту культуру как бы изнутри, воплощаясь в ее современника и свидетеля, который чуждое, не относящееся к ее миру, узнает сразу, не анализируя, поскольку этот мир стали его миром. Эта способность вжиться в чужое настолько, что оно становится своими потому основывается не на знании, а на чувстве, и есть тот самый психологический такт, о котором говорил Гельмгольц. И именно с ним в основном связана трактовка Гадамером герменевтики как искусства взаимопонимания между людьми, общественными группами, партиями и регионами, формой существования которого является диалог. При этом автор Истины и метода понимает термин диалог весьма широко. Это не только диалог людей, но и диалог прошлого и настоящего, разных наций и культур, различных типов рациональности и т.д. И главное диалог, по мнению Гадамера, – это не сумма монологов, это и непростое понимание мыслей другого, и не обмен информацией. В диалоге возникает некое общее поле, выражающее суть дела. Попробуем понять, что означает эта фраза. Выше уже говорилось о том, что предшественник Гадамера Дильтей считал главной задачей герменевтики понимание смысла текстов древних авторов. Но ведь и авторы текстов, и герои повествований живые люди. Описание ими событий или их намерения и поступки могут быть обусловлены не только адекватным пониманием происходящего, но и такими факторами, как личностные мотивы, сословные интересы или стремление соответствовать принятым в обществе взглядам. Однако нам, за исключением особых случаев, важны не мнения современников исследуемых событий, а сущность последних, то есть суть дела Однако для того чтобы ее выяснить, надо вступить с древним автором в дискуссию, то есть иметь ввиду не только его, но и свою, современную, точку зрения. По мнению Гадамера, временнáя отдаленность интересующих нас событий вовсе не является препятствием для их понимания. Напротив, незаинтересованность, знание о неизвестных их современникам последствиях описываемых фактов, позволяет нынешним историкам сформировать о них более объективное мнение. Правда, нельзя сбрасывать со счетов и нашу временнỳю и социальную обусловленность, то есть нашу историчность От нее 286 невозможно избавиться, но ее необходимо постоянно иметь ввиду. То есть понимать, что воспроизводимая современным комментатором картина прошлого на самом деле не тождественна самому этому прошлому, что мы, в силу своей обусловленности временем неспособны восстановить ее в первоначальном виде, откуда следует, что подлинное понимание является не только репродуктивным, но всегда также и продуктивным отношением. Иными словами, картина видится человеческими глазами. И видится она по-разному и разными людьми, и разными эпохами. И как в глазах свидетеля события, таки в глазах нашего современника эта картина обусловлена историчностью того и другого. И потому истинный исторический предмет, – пишет Гадамер, – является вовсе не предметом, но единством своего и другого – отношением, в котором коренится действительность как истории, таки исторического понимания. Прежде чем ученый вступает в диалог с автором комменти- руемого произведения, он, по мнению Гадамера, уже имеет некое «предпонимание» предмета диалога. Это предпонимание в силу предварительного характера далеко неполно, туманно и, конечно же, чересчур субъективно. Но оно является необходимым условием начала диалога, его отправной точкой. Ведь невозможно приступать к обсуждению темы, о которой хотя бы у одного из собеседников нет никакого представления. Это предпонимание складывается в процессе знакомства комментатора с соответствующей литературой по интересующей его теме, а также благодаря существованию исторической традиции, которая, как считает Гадамер, соединяет нас с прошлым. Она (эта традиция, переходя из поколения в поколение, в какой- то мере определяет наши взгляды на свершившееся в прошедшие века и таким образом способствует взаимопониманию между прошлыми настоящим, сближает горизонты того и другого. Путь от предпонимания к пониманию лежит, по Гадамеру, через анализ языка, в частности, через изучение истории развития используемых древними авторами понятий от их времени дона- ших дней. Он предлагает проделать те изменения, которые претерпевают понятия прошедших эпох, когда мысами начинаем 150 Там же, смыслить в этих понятиях. Подобный способ помогает нам лучше уяснить, что на самом деле хотел сказать интерпретируемый автор и вступить с ним в дискуссию. Сам Гадамер в процессе своего исследования не раз обращается к историческому анализу понятий, таких, например, как образование, здравый смысл, вкуси другие, восходя подчас к весьма отдаленным от нашего времени периодам в поисках изначального понимания содержания этих терминов. В качестве авторитетов на страницах его Истины и метода мы часто встречаем имена Платона и Аристотеля, Сократа и Псевдо-Дионисия, Вико и Шефтсбери, Канта и Гердера… Но почему именно анализ языка, а не событий реальной истории является, сточки зрения Гадамера, путем к пониманию прошлого Дело в том, что, следуя Хайдеггеру, провозгласившему язык домом бытия, Гадамер онтологизирует язык, то есть, по сути, отождествляет его с бытием. Язык первичен по отношению к человеку. Он существует до рождения каждого отдельного человека и будет существовать после его ухода из этого мира. Человек застает его готовым. В языке, – пишет Гадамер, – становится видимой та действительность, которая возвышается над сознанием каждого отдельного человека. Язык формирует человека, дает ему знания, конструирует его мир, определяет способ его бытия и характер его поступков. Сам язык уподобляется Гадамером игре, которая осуществляется через людей-игроков. Ноне игроки являются здесь субъектами действий, нелюди задают правила игры. Наоборот, они подчиняются правилам, задаваемым игрой, и им отведена роль исполнителей, ведомых логикой языка. Именно поэтому анализ языка является главным способом постижения истины – отыскания сути дела. Итак, приступая к анализу текста и имея при этом некоторое его предпонимание, мы испытываем по отношению к нему определенные ожидания. На основе этих ожиданий проясняется ка- кой-то смысл, что позволяет нам сделать предварительный набросок смысла текста в целом. При дальнейшем углублении в текст и приобретении новых знаний набросок пересматривается. 151 Там же, с. 520. 288 И этот пересмотр становится постоянным, постепенно приближая нас к истинному пониманию. Однако наша историчность и историчность автора текста не позволяет нам считать достигнутые результаты окончательными. Каждый новый интерпретатор будет создавать новое содержание текста, исходя из понятий своего времени, итак до бесконечности. Подлинный смысл текста или художественного произведения пишет Гадамер, – никогда не может быть исчерпан полностью приближение к нему – бесконечный процесс. Литература Учебники Ильин В.В. История философии/Учебник для вузов. – СПб.: Питер, 2003. Философия / Учебник для вузов // Под ред. В.В. Миронова. – М Норма, 2009. Философия / Учебник для вузов // Под ред. А.Ф. Зотова, В.В. Миронова, А.В. Разина. – М Академический Проект Трикста, 2004. Дополнительная литература Гадамер Х.-Г. Истина метод. – М Прогресс, 1988. Ильин В.В. История философии. – СПб.: Питер, 2003. История мировой философии / Под ред. Губина В.Д., Сидо- риной ТЮ. – М Астрель, 2006. Философы двадцатого века. – Книга первая. – М Искусство XXI век, 2004. Раздел Структурализм Одним из влиятельных течений в современной западной философии является философия структурализма, возникшая в х годах ХХ столетия во Франции. Источником этого течения стали изыскания в области языкознания, предпринятые швейцарским лингвистом, основателем структурной лингвистики Фердинан- дом де Соссюром (1857–1913) . Язык привлек внимание исследователей своей двойственной 289 природой. С одной стороны, в нем заключается идеальное духовное содержание, то есть нечто сверхчувственное. С другой – слова человеческого языка обладают материальным бытием в виде звука или письма. Как пишет известный современный исследователь западной философии А.Ф.Зотов, – в языке увидели мостик между материально-вещественным и идеально-духовным началами в самом земном, то есть в основе своей природном, человеческом существе. И это дало повод для философских размышлений. Положение, с которого берет начало течение структурализма, и которое впервые было высказано именно Соссюром, заключает в себе очень простую мысль язык имеет свою материю. Он представляет собой некое множество звуков, акустическое единство, характеризующееся четким различением этих звуков, так называемой артикуляцией. Однако сказанное человеком слово существует в этом качестве не как бессмысленное чередование звуков. Оно оказывается сложным единством с понятием, то есть функционирует как знак, с которым соединен определенный смысл. Тем самым оно (слово) предстает как нечто большее, чем акустическое и артикуляционное образование. Слова определенным образом связаны друг с другом. Они образуют систему, благодаря которой процесс производства звуков и их восприятия становится средством передачи и восприятия смыслов. Но и смыслы, в свою очередь, тоже объединяются в систему, аналогичную материальной языковой (звуковой или письменной. Ведь смысл предложения как цельного образования зависит, во-первых, от порядка расположения слови, во-вторых, от таких частей, как префиксы, суффиксы, предлоги, указывающих на соотношения, то есть связи между словами, а, соответственно, и между смыслами. И эта аналогия стала поводом для ученых, изучающих культуру, трактовать как язык, как систему знаков, за которыми скрывается какой-то смысл, любое множество объектов произвольной природы, если эти множества обладают определенной 152 Зотов Ф.Ф. Структурализм западная философия на пути к «постмодерну»/А.Ф. Зо- тов. Современная западная философия. – М ООО Проспект, 2010, с. 474. 290 структурой, то есть системой связей. Песни, танцы, рисунки, украшения, ритуалы, архитектура, обычаи, груды камней, отдельные камни, совокупности деревьев и цветов – каждое такое многообразие объектов любого рода для культуролога становится текстом. Но какой смысл нужно искать за подобными текстами и как его искать На этот вопрос попытался ответить основатель структурализма, ученый-этнолог Клод Леви-Строс. Клод Леви-Строс Клод Леви-Строс не был профессиональным философом. Он посвятил свою жизнь изучению различных культур, уделив особое внимание мифами культуре архаических народов. Однако в процессе научных исследований он вышел на проблемы, требующие философского осмысления. Решение этих проблем он предложил в своем главном труде Структурная антропология. В нем он, вслед за Соссюром, все явления культуры стал трактовать как своего рода тексты, придавая им значение символов, которые историк культуры или этнолог должны расшифровать. Для этого им необходимо применить те же методы, что и при исследовании вербального, то есть словесного языка. При этом подразумевается, что предметом исследования в вербальном языке является его структура. Соответственно, метод, применяемый в процессе такого исследования – структурный анализ. Однако применение методов, используемых в лингвистике науке о языке) для изучения явлений культуры, может быть уместным лишь при условии, что структура языка и структура всех явлений и процессов культуры являются идентичными. На чем же основывалось убеждение Леви-Строса в их идентичности Дело в том, что, по мнению Леви-Строса, и языки вся культура в целом являются символами, формами проявления того, что автор структурной антропологии называет бессознательным. Это бессознательное нельзя отождествлять с индивидуальным подсознанием (потенциальной возможностью сознания) и с таким же понятием, употребляемым в психоанализе, обозна- 153 Там же, с. 477. 154 Психоанализ (нем Psychoanalyse) – психологическая теория, разработанная в конце XIX – начале XX века австрийским неврологом Зигмундом Фрейдом. 291 чающим что-то содержательное, особую форму памяти. Для Леви-Строса бессознательное – это некая объективная реальность, форма, не включающая в себя никакого содержания. Оно всегда пусто, то есть, как остроумно выразился автор рассматриваемой концепции, оно также чуждо образам, как желудок чужд проходящей через него пище. Бессознательное не продукт общества. А объективной реальностью оно является постольку, поскольку не зависит от индивида и его индивидуального сознания, хотя и заключено в психике каждого человека. Более того, все культурные процессы, вся сознательная общественная жизнь есть лишь проекция универсальных законов, не осознаваемых человеком, то есть бессознательного. Под общественной жизнью, или культурой, Леви-Строс понимает совокупность символических систем, в первом ряду которых находятся язык, брачные правила, экономические отношения, искусство, наука, религия. К ним относятся также мифы, ритуалы, политика, правила вежливости и кухня. И все эти составляющие подчиняются одними тем же структурным принципам или законам, а именно бессознательному. Обращаясь к истории философии, Леви-Строс находит аналог своему бессознательному в кантовской Критике чистого разума. Он говорит, что структуры бессознательного подобно кантовским априорным формам чувственности и рассудка как бы накладываются на явления культуры, выстраивая их в определенную систему. Естественно, что в такой системе отношения имеют примат над ее элементами. Ведь структуры бессознательного применимы к любым элементам. То есть, они не только не зависят от последних, но и определяют их значение. В качестве примера можно привести отношения родства, скажем, дяди и племянника. В этих отношениях свойства элементов (кровных родственников) не играют никакой роли, поскольку ни дядя, ни племянник не рождаются таковыми, не являются ими по своей сути. Присваивают им эти роли и, соответственно, функции именно места в системе родственных отношений, которые, в свою очередь, выстраиваются в соответствии со структурами бессознательного. Эти структуры, как неосознанные закономерности психики, являются, по Леви-Стросу, общечеловеческими. В конкретном 292 обществе конкретную форму они обретают в языке. Язык, входя в состав символических систем, отображающих бессознательное, в тоже время является опосредующим звеном между ним бессознательными формами его проявления. Леви-Строс называет язык субстанцией духа, который объективирует себя в культуре Культура появляется тогда, когда появляется язык. Посредством языка устанавливаются и увековечиваются все формы социальной жизни. Культура существует в языке. Отсюда и искушение отождествить структуру вербального языка со структурой объектов и процессов культуры, сделать его как бы обобщающей моделью всех культурных явлений. Но насколько уместен такой замысел А.Ф. Зотов не видит в нем ничего противоестественного. Структуры языка (фонетические или иные, – пишет он, – могут быть всего-навсего только эффективным (удобным) искусственным средством описания явлений культуры, не имея при этом никакой органической близости (никакого сродства) с самими этими явлениями и сих организацией. Наука уже знает подобный прецедент, имевший огромное значение для развития естественнонаучного знания. Этот прецедент – математика как универсальный способ описания действительности. То, что с ее помощью можно описать самые разные объекты реального мира вовсе не означает, что в их основе лежат числа или геометрические фигуры. Так почему бы и языка точнее, его структуру не применить в качестве средства описания, но только культурных явлений Основным методологическим принципом, исходя из которого Леви-Строс строит свою концепцию, является принцип органического единства так называемых синхронии и диахронии. Под синхронией (от греч sýnchronós – одновременный) структуралисты понимают рассмотрение языка или какой-либо другой системы знаков сточки зрения соотношений между их составными частями в один период времени. При этом не учиты- 155 Зотов А.Ф. Структурализм западная философия на пути к «постмодерну»/А.Ф. Зо- тов. Современная западная философия. – М ООО Проспект, 2010, с. 482–483. 156 Прецедент – поведение в определенной ситуации, которое рассматривается как образец при аналогичных обстоятельствах. 293 вается ни время возникновения этих частей, ни причинно- следственные связи между ними. Во главу угла ставится связь смысловая. И лишь после того, как будет сформирована такая смысловая система рассматриваемого объекта, она подвергается историческому исследованию, то есть диахронии. Такой способ исследования отличается от эволюционного, присущего естественными социальным наукам, таким как биология, геология, космология или историческая социология, тем, что не ищет общих законов развития, а сосредоточенна единичном или особенном в жизни человеческого общества. Его применение не имеет ввиду создание общих схем развития социума, подобно «генерализирующим» методам, а ориентировано на культурное многообразие, на постижение присущей именно этой культуре или именно этому сообществу логики развития. Иными словами, применение этого способа познания учитывает индивидуальную логику различных культур и их явлений, как текстовых систем, которые, как говорит Леви-Строс, перешли в сознании носителей данной культуры или данного сообщества в сферу бессознательного. Но что означает эта фраза О каком еще бессознательном говорит здесь Леви-Строс? При ответе на этот вопрос следует, прежде всего, отметить, что структура культурного мира является многоуровневой системой, где каждый уровень можно рассматривать как знаковую систему, говорящую о чем-то ином, нежели она сама. Но все уровни пронизывают по языковой схеме структурные принципы бессознательного, понять и изучить которые является задачей этнолога и антрополога. Однако эти принципы в каждой культуре реализуются особым, присущим только ей способом, в различных текстовых системах. По завершении формирования этих систем последние начинают работать независимо от воли и желания людей. Человек того или иного сообщества придерживается их автоматически, не осознавая их происхождения и назначения. К ним относятся пра- 157 Диахрония (от греч dia – через, сквозь и chronos – время) – понятие, характеризующиее историю и развитие системы от стадии к стадии. 294 вила поведения за столом, похоронные или свадебные обряды, отношения родства и другие. Но очевиднее всего этот автоматизм выражен в языке. Люди следуют в своей речи грамматическим правилам, порой абсолютно не зная и даже не подозревая об их существовании. И именно язык какого-либо сообщества является тем сис- темно-структурным образованием, которое определяет форму модификации всеобщего бессознательного в местные знаковые системы. Поэтому исследуя эти местные знаковые системы как язык, можно прийти к тому, что за этими знаками скрывается. Язык, – говорит Леви-Строс, – можно рассматривать как фундамент, предназначенный для установления на его основе структур, иногда и более сложных, но аналогичного ему типа, соответствующих культуре, рассматриваемой в ее различных аспектах. В качестве примера можно привести древнее религиозное верование тотемизм. Сточки зрения Леви-Строса, он есть нечто иное как вербальная классификационная система, которая дифференцирует и упорядочивает социальные отношения по аналогии с многообразием видов растений и животных. Это значит, что многообразие растений и животных в тотемизме исполняет функции языка, становится знаковой системой, символизирующей социальные отношения. Нов свою очередь социальные отношения можно рассматривать как язык, в котором отражается бессознательное. Интересно, что утверждая первенствующую роль бессознательного в жизни людей, Леви-Строс лишает человека свободы и представляет его как существо запрограммированное, несвободное. И Леви-Строс признает это. Водном из своих произведений он утверждает, что люди всегда и повсюду ставили одни и те же цели и решали одни и те же задачи. Более того, получается, что сама культура развивается независимо от сознательной деятельности человека, и весь исторический процесс совершается независимо от него. Из концепции Леви-Строса вытекают далеко идущие следствия. Во-первых, он пришел к выводу о том, что уподобление 158 Тотемизм – вера в единство социальной группы, обусловленное общностью предка, в качестве которого выступает определенное животное (реже – растение или предмет неживой природы. 295 культурных явлений знаковым текстовым системам позволяет применить к изучению этих явлений научные методы, включая логику и математику, как это имеет место в лингвистике, и таким образом превратить этнографию как описательную дисциплину в точную науку этнологию, выявляющую закономерности развития культуры. Во-вторых, учитывая то, что в основе культурных явлений, в том числе в языке, заложены структуры бессознательного, необходимо признать, что люди сообществ, незатронутых европейской цивилизацией (в том числе принадлежащих к так называемым отсталым народам) способны формировать абстракции и логически мыслить, хотя их логика может казаться европейцу противоречащей всякой логике. И, наконец, из всего сказанного сам собой напрашивается вывод о равноправии всех культур, существующих на Земле, независимо оттого, в какой части земного шара они находятся и каким сообществам принадлежат. |