Либертарианство. Библиотека фонда либеральная миссия новое издательствоdiv Murray N. RothbardFor a New LibertyThe Libertarian ManifestoLudwig von Mises InstituteAuburn, Alabama
 Скачать 1.52 Mb.
|
|
6 Более того, одной из особенностей кризисных ситуаций является то, что сами правящие элиты начинают отворачиваться от системы.В условиях кризиса даже часть государственного аппарата начинает терять вкус к власти. Короче говоря, у государства сдают нервы. В ситуации краха и упадка даже члены правящей элиты могут стать приверженцами альтернативной системы или,по меньшей мере, могут утратить преданность существующей. Историк Лоуренс Стерн подчеркивает,что необходимым условием радикальных перемен является упадок и разложение правящей элиты. Элита может утратить искусство манипулирования 5 . СТРАТЕГИЯ СВОБОДЫ или силовое превосходство, она может лишиться уверенности все- бе и сплоченности, может утратить контакт с теми, кто не входит в элиту, прогнуться под давлением финансового кризиса она может оказаться некомпетентной, слабой или зверски жестокой» 7 Почему свобода победит Мы рассмотрели элементы либертарианского мировоззрения, то, как в его рамках трактуются основные современные проблемы, кратко описали общественные группы,которые это мировоззрение может привлечь,и условия,при которых это может произойти,а теперь должны оценить перспективы свободы. В частности, нужно рассмотреть наше твердое и продолжающее крепнуть убеждение в том,что либертарианство восторжествует не только в отдаленной перспективе,но что его победы следует ждать в самом недалеком бу- дущем.Я убежден,что темная ночь тирании заканчивается и недалека уже новая заря свободы. Многие либертарианцы крайне пессимистичны в вопросе о перспективах свободы.Если задуматься о росте этатизма в XX веке и закате классического либерализма, представление о чем мы дали в вводной главе, жертвой пессимистического прогноза оказаться легко.Пессимизм может стать еще безысходнее,если вспомнить историю человечества и мрачные летописи известных нам цивилизаций, полных деспотизма, тирании и эксплуатации. Можно было бы простить нам мысль, что подъем классического либерализма на Западе в период с XVII по XIX век был одним из редчайших проявлений славы и доблести в мрачных анналах прошлых и будущих веков. Но мыслить так было бы уступкой тому, что марксисты именуют импрессионизмом, — мы остались бы на поверхности исторических событий,не делая попытки глубже проанализировать действие причинно-следственных связей. Аргумент в пользу оптимизма можно найти в серии своего рода концентрических кругов, начиная с самых широких и долгосрочных соображений и кончая самыми краткосрочными тенденциями. В самом широком и отдаленном смысле либертарианство в конечном счете победит, потому что оно и только оно совместимо с природой человека и мира. Только свобода может дать человеку материальное благополучие, возможности для самореализации и счастья. Иными словами, либертарианство победит, потому что оно верно, потому что для человечества это самая правильная дорога, а в конечном счете всегда побеждает истина. Ч АС Т Ь I I I . ЭПИЛОГ Но это,пожалуй,слишком отдаленная перспектива,и живущих сегодня мало утешает надежда, что истина победит через много столетий. К счастью, есть основания надеяться и на более близкое будущее, поскольку можно быть уверенным, что мрачные исторические закономерности,действовавшие до XVIII века,на нас больше не распространяются. Можно только радоваться тому, что история совершила огромный скачок,когда классические либеральные революции сделали возможной Промышленную революцию XVIII и XIX веков 8 Ведь в доиндустриальном мире, в мире Старого порядка икре- стьянской экономики,не существовало никаких помех тому,чтобы тирания и деспотизм не могли существовать неопределенно долго, многие-многие века. Крестьяне выращивали продукты питания, а короли, знать и феодальные землевладельцы оставляли им ровно столько, чтобы те могли сохранить жизнь и трудоспособность все остальное они забирали себе. Жестокий и мрачный аграрный деспотизм был устойчив по двум основным причинам 1) экономика худо-бедно функционировала, хоть и на грани выживания, и 2) массы не знали лучшей жизни, а потому их можно было заставить работать как вьючный скот. Промышленная революция все изменила, потому что необратимым образом трансформировала исторические условия и ожидания людей.Впервые в мировой истории возникло общество,в котором уровень жизни масс поднялся от простого выживания до невиданных прежде высот. Появление новых рабочих мести повышение уровня жизни запустили механизм увеличения численности населения Запада,которая веками оставалась неизменной.Пути возврата в доиндустриальную эпоху были закрыты.Мало того,что массы не согласились бы с крахом своих надежд на дальнейшее повышение уровня жизни, — возврат к чисто аграрной экономике означал бы массовый голод и гибель значительной части населения.Нравит- ся нам это или нет, но пути назад больше нет. Но если все так, то задело свободы можно не беспокоиться. Как показала экономическая наука, а отчасти продемонстрировали и мы в этой книге,индустриальная экономика может работать только в условиях свободы и свободного рынка. Иными словами, свобода экономики и общества были бы желательны и справедливы ив доиндустриальном мире, нов условиях развитой промышленности они стали жизненной необходимостью. Как показали Людвиг фон Мизес и другие экономисты, в условиях индустриальной эко- 1 5 . СТРАТЕГИЯ СВОБОДЫ номики этатизм просто не работает. А поскольку все мы существуем в индустриальном мире,в конечном счете — и намного быстрее, чем истина станет всеобщим достоянием, — станет ясно, что для выживания и процветания промышленности миру придется принять режим свободы и свободного рынка.Именно это имели ввиду Герберт Спенсер и другие либертарианцы XIX века,когда подчеркивали различие между военными индустриальным обществом, между обществом статусными договорным. В ХХ веке Мизес продемонстрировал, что а) все акты государственного вмешательства в экономику искажают и уродуют рынок и открывают прямой путь к социализму и б) социализм — это катастрофа, поскольку он делает невозможным развитие индустриальной экономики в силу исчезновения регулирующего механизма «прибыли/убытки»,а отсутствие прав собственности на капитал, землю и другие средства производства выводят из строя ценовой механизм. Иными словами, Мизес доказал неработоспособность как чистого социализма, так и всевозможных промежуточных форм огосударственной экономики и интервенционизма. А учитывая тот факт, что индустриальная экономика стала судьбой современного мира, эти формы этатизма неизбежно будут отброшены и заменены режимом свободы и свободных рынков. Время уже сжалось и ускорилось, но для классических либералов начала ХХ столетия, таких как Самнер, Спенсер и Парето, все выглядело так,будто оно застыло.И нельзя их винить в этом,потому что им пришлось стать свидетелями упадка классического либерализма и рождения нового деспотизма, приходу которого они противились с замечательной выдержкой и упорством.Увы,все это в прошлом Настоящее — это всегда становление. Миру придется ждать если не столетия, то десятилетия, — пока социализм и корпоративное государство не проявят свой тупиковый характер с окончательной убедительностью. По большому счету, будущее уже наступило. Нет нужды предсказывать разрушительные последствия социализма и этатиз- ма — они повсюду перед нами. Лорд Кейнс как-то высмеял рыночных экономистов, предсказавших, что в долгосрочной перспективе последствия предложенной им инфляционной политики будут раз- рушительны.В ответ он с ухмылкой произнес,что в долгосрочной перспективе мы все — мертвецы. Лорд Кейнс мертва мы живем в его долгосрочной перспективе. Цыплятки этатизма приготовились ночевать на насесте. Ч АС Т Ь I I I . ЭПИЛОГ Впервые десятилетия XX века подобной ясности еще не было. Этатистские силы использовали всевозможные приемы, чтобы сохранить и даже расширить индустриальную экономику,отвергая при этом любые требования о свободе и свободном рынке,без которых в длительной перспективе эта экономика нежизнеспособна. В течение полувека этатисты всех мастей проводили свои хищнические опыты над экономикой — ее планировали, регулировали, подвергали действию растущих налогов и инфляции, но при этом очевидных кризисов и деформаций не возникало. Дело в том, что рыночная индустриализация XIX века создала в экономике огромную жировую подушку, защищавшую ее от последствий этих экспериментов. Правительство могло свободно, без фатальных последствий для экономики оперировать налогами, ограничениями и инфляционным давлением. Но сегодня огосударствление экономики зашло настолько далеко и длится это уже так долго, что эта подушка истощилась. Еще в х годах Мизес предсказывал, что резервный фонд, созданный эпохой laissez-faire, будет истощен. Поэтому сегодня негативные последствия действий правительства проявляются почти мгновенно — и эти пагубные последствия несомненны для всех,да- же для самых упорных апологетов этатизма. В коммунистических странах Восточной Европы даже коммунисты все острее понимают,что социалистическое централизованное планирование в условиях индустриальной экономики просто не ра- ботает.В последние годы это стало причиной быстрого отхода от централизованного планирования к свободной экономике,что особенно заметно в случае Югославии. Да ив западном мире государственный капитализм повсеместно пребывает в состоянии кризиса,потому что финансовый фундамент государства трещит по швам рост налогов грозит окончательно уничтожить стимулы к инвестициями сбережениям, а дальнейшее печатание новых денег грозит разрушительной безудержной инфляцией. Поэтому о необходимости не возлагать слишком больших ожиданий на правительство заговорили повсеме- стно,причем даже самые твердые этатисты.В Западной Германии Со- циал-демократическая партия давно уже отбросила призывы к социализму. В Великобритании, страдающей от убийственных налогов и инфляции — сочетание, которое даже британцы стали называть «английской болезнью партия тори, этот оплот несгибаемого эта- тизма,передала руководство фракции рыночников,а лейбористы отшатнулись от запланированного хаоса государственной экономики 5 . СТРАТЕГИЯ СВОБОДЫ Особые основания для оптимизма дают Соединенные Штаты, потому что здесь благоприятных изменений можно ждать уже в ближайшем будущем. Можно суверенностью утверждать, что в Соединенных Штатах возникла ситуация перманентного кризиса, и можно даже точно указать дату его начала — 1973–1975 годы. К счастью для дела свободы, США охвачены кризисом не только этатизма, но и самых разных сторон жизни общества. Поэтому кризисные явления в разных сферах имели синергетический эффект, поддерживали и усиливали друг друга. И дело не только в самом кризисе этатизма, но еще ив том, что он был воспринят всеми как результат деятельности государства, а не как порождение свободного рынка или алчности бизнеса и населения. Наконец, единственный выход из этого кризиса предполагает выведение государства за скобки. Теперь нужно только, чтобы либертарианцы показали этот выход. Я предлагаю бегло ознакомиться с разными сторонами системного кризиса, начавшегося в 1973–1975 годах. С конца 1973 и до года Соединенные Штаты пребывали в состоянии инфляционной депрессии — и это после 40 лет точной настройки экономики по кейнсианским рецептам, что должно было привести к окончательному устранению обеих проблем — инфляции и депрессии. В этот же период инфляция достигла пугающих двузначных значений. Более того,в 1975 году Нью-Йорк испытал первый долговой кризис, приведший к частичному дефолту. Пугающего слова де- фолт» удалось избежать,а тяготы банкротства переложили на плечи кредиторов, которым пришлось обменять краткосрочные нью- йоркские облигации на новые долгосрочные. Это был лишь первый из целого ряда долговых кризисов, поразивших многие города и штаты страны.В дальнейшем властям штатов и городов придется делать малоприятный выбор между радикальным сокращением расходов, повышением налогов, что может обернуться исходом с этих территорий предприятий и среднего класса,и объявлением дефолта. С началах годов стало ясно, что высокие подоходные налоги, сбережения и инвестиции наносят тяжкий ущерб деловой активности и производительности. Бухгалтеры только сейчас начинают понимать, что эти налоги, в сочетании с инфляционным искажением деловых перспектив, создали опасность того, что Америка может проесть свой производительный капитал, даже не заметив этого. Ч АС Т Ь I I I . ЭПИЛОГ Страну захлестывает протест против налогов — на недвижимость, на доходи на торговый оборот. Можно уверенно прогно- зировать,что любое дальнейшее повышение налогов станет для политиков всех уровней политическим самоубийством. Ужасающее состояние системы социального обеспечения, которая долгое время не подвергалась никакой критике, стало бесспорно очевидным, как об этом давно предупреждали либертари- анцы и экономисты-рыночники. Теперь даже правящие круги признают, что системе социального обеспечения грозит банкротство, поскольку она никоим образом не является системой социального страхования. Система отраслевого регулирования настолько зашла в тупик, что даже такой принципиальный этатист, как сенатор Эдвард Кеннеди, присоединился к призыву отказаться от регулирования авиаперевозок; начались разговоры о ликвидации Комитета гражданской авиации и Федеральной комиссии по связи. Под огонь критики попала некогда неприкосновенная система государственного школьного образования. Государственные школы, диктующие решения в области образования целым районам, порождают острые социальные конфликты, связанные с расой, сексом, религией и самими образовательными программами. Нарастает критика государственной системы борьбы с преступностью и содержания под стражей либертарианец др Томас Жаж почтив одиночку сумел освободить многих граждан от принудительного лечения, да и само правительство теперь признает, что государственная политика реабилитации оказалась бесплодной.Име- ет место полный провал политики запрета наркотиков, таких как марихуана, и неконвенциональных форм сексуального поведения. В обществе зреет понимание необходимости отменить все законы, наказывающие за так называемые преступления без потерпевшего. Становится все более и более ясным,что дальнейшие попытки проведения этих законов в жизнь могут привести лишь к возникновению полицейского государства. Близится время, когда все запреты в сфере личного поведения будут считаться столь же неэффективными и несправедливыми, как сухой закон. На фоне катастрофических последствий государственной деятельности в области экономической и общественной жизни пришло известие о поражении во Вьетнаме, которое стало окончательным фактом в 1975 году. Поражение Америки в войне с Северным Вьетнамом привело к пересмотру всей интервенционистской 5 . СТРАТЕГИЯ СВОБОДЫ внешней политики, проводимой США со времен президентов Вуд- ро Вильсона и Франклина Д. Рузвельта. Растущее признание того, что Америке пора вернуться в собственные границы, что американское правительство не может успешно править миром, представляет собой неоизоляционистский аналог утверждения, что правительство не должно вмешиваться в экономическую и общественную жизнь. Хотя американская внешняя политика остается все столь же агрессивной и глобалистской, эти неоизоляционист- ские настроения сумели ограничить американское вмешательство вдела Анголы в 1976 году. Пожалуй, самым ярким признаком кризиса американского государства,краха его моральной основы,стал уотергейтский скан- дал,обрушившийся на страну в 1973–1974 годах.Именно Уотергейт стал знаком надежды на близкую победу свободы в Америке. Ведь Уотергейт, как с самого начала и предупреждали нас политики, разрушил всеобщую веру в правительство — и это было замечательно. Он заставил буквально каждого, независимо от его идеологической ориентации, изменить свое отношение к государству, открыв глаза на то, что правительство, практикующее подслушивание, подглядывание, игры с наркотиками, агентами-провокаторами и даже убийствами, является источником угрозы для личной свободы и частной собственности. Уотергейт открыл для критики прежде неприкосновенные ведомства — ЦРУ и ФБР. Что еще важнее, приведя президента к импичменту, Уотергейт разоблачили выставил в естественном свете саму эту должность, занимавшую столь важное место в сознании американской публики. Никогда впредь президент не сможет опять встать над законом, никогда впредь его больше не будут считать непогрешимым. Но еще важнее то,что та же участь постигла и само правитель- ство.Никто больше не верит политикам или правительству,на власть смотрят с неизменной враждебностью,что возвращает нас в состояние здорового недоверия к власти,которое было характерно для американского общества и американских революционеров XVIII века. Какое-то время казалось,что Джимми Картер сможет исполнить обещание и вернуть публике доверие к правительству. Но,бла- годаря фиаско Берта Ланса 9* и другим грешкам, обещания своего Картер не сдержал. Кризис правительства продолжается. Таким образом,в Соединенных Штатах созрели условия для торжества свободы. Недостает лишь растущего и энергичного ли- бертарианского движения, которое должно объяснить публике ис- Ч АС Т Ь I I I . ЭПИЛОГ токи этого системного кризиса и показать выход из созданной правительством трясины. Но, как было показано вначале этой работы, именно этим мы и заняты в настоящее время. Теперь мы подошли, наконец,к обещанному ответу на вопрос,поставленный во вводной главе почему именно сейчас Если уж либертарианские ценности так укоренены в американской традиции, то почему только в последние лет пять они вышли на поверхность? Ответ в том,что возникновение и быстрый рост либертари- анского движения неслучайны, а являются отражением кризисной ситуации, поразившей Америку в 1973–1975 годах. Кризисные ситуации всегда пробуждают интерес к поиску решений. И кризис заставил ряд мыслящих американцев понять, что в это болото нас завело правительство, и только свобода — освобождение от правительства может вывести нас из него. Мы растем, потому что появились условия. В известном смысле здесь все как на рынке спрос создал предложение. Вот почему Либертарианская партия получила 174 000 голосов в 1976 году, когда она впервые приняла участие в борьбе за пост президента. Вот почему авторитетный информационный бюллетень по вопросам политики, The Baron Report — издание отнюдь не либертарианское по духу — опроверг недавние утверждения средств массовой информации о том, что избиратели склоняются к большему консерватизму. Бюллетень, напротив, указывает что если и можно говорить о каком-то смещении общественного мнения, то оно направлено в сторону либертарианства — в сторону философии, выступающей против правительственного вмешательства и за личные права. Далее отмечено, что либертарианство привлекательно для обоих полюсов политического спектра Консерваторы одобряют эту тенденцию,когда проявляется недоверие публики к федеральным программам, либералы приветствуют ее, когда она проявляется в форме повышения терпимости к расширению личных свобод в области наркотиков, ненормативного сексуального поведения и т.п., а также все более сдержанному отношению общества к вмешательству вдела других стран» |