билеты по русской литературе. Билеты по Русской литературе. Билет 1 3 Билет 2 5 Билет 3 9
 Скачать 286.87 Kb.
|
Билет № 35Лирика и поэмы А. Вознесенского. А. Вознесенский - один из самых ярких представителей «эстрадной» поэзии 60-х годов XX века, в чьем творчестве звучащее эпатажное слово - одна из главных форм общения как с читателем, так и с аудиторией. Сам поэт значительный акцент делает именно на метафоре, называя ее «мотором формы». Уже раннее стихотворение «Гойя» (1959), где воплотились основные черты его поэтического стиля, породило двойственное отношение современников к формально-стилистическим экспериментам автора. Яркими языковыми экспериментами отличается жанр поэмы, активно развивающийся и в позднем творчестве поэта. Поэмы А. Вознесенского в большинстве случаев тяготеют к синтезу лирики и драмы. Лирико-драматическая поэма становится одной из ведущих жанровых форм позднего творчества А. Вознесенского («Ров», 1986; «Компра», 1996; «Гуру ураган», 1998; «Кара Карфагена», 1999; «Девочка с пирсингом», 1999; «Берегите заик», 1999; «Вампы», 2005 и др.). С особой трагедийной силой авторская боль по утраченным духовным ценностям, русскому человеку, России звучит в поэзии А. Вознесенского конца XX века. Голос поэта, сливаясь с общим тоном «державно-патриотической» лирики, в большинстве случаев выделяется своим особым звучанием, внутренней надломленностью стиха. Помимо содержательного наполнения важную роль играет формальная сторона произведения. Поэт для выражения внутреннего состояния своего лирического героя синтезирует разные виды искусства. Художественно-эстетические возможности музыки и живописи в творчестве поэта способствуют наиболее глубокому эмоциональному воздействию на читателя. Он соединяет поэзию и пластическое искусство. Необходимо отметить, что тема духовного распада проходит через все творчество А. Вознесенского, но со временем смысл ее существенно изменяется. Если в ранний период поэт говорил о распаде старых, отживших свой век форм жизни и искусства, мешавших рождению и утверждению нового, то в конце XX столетия речь уже идет о распаде бытийных, духовно-нравственных ценностей (поэмы «Компра», «Девочка с пирсингом», «Берегите заик», «Вампы» и др.). Лирика Андрея Вознесенского требует пристального прочтения, потому что поэт обращается к вопросам сложным, он избегает готовых выводов и решений. Помимо сложно-ассоциативного мышления, характерного для творческой практики Вознесенского, он склонен к резкой смене настроений, интонаций, метафор и лексических уровней. Лирическую взволнованность поэт нередко «гасит» иронией, а логическую закономерность – парадоксом, сленговым словечком, языковым «кульбитом». Своей современностью мировосприятия и привлекает Вознесенский читателей. Его поэзия настолько органично связана с глобальной проблемой существования человека в современном мире – и современного мира в человеке. Противостоянием против всеобщего распада в творчестве А. Вознесенского чаще всего выступают поэзия и искусство в целом. Если в конце тысячелетия поэт сосредоточивает внимание на страхе перед «компроматом», то в начале нового столетия поэт с тревогой говорит о том, что Россия теряет свое настоящее лицо, свою историю, свой язык, национальную самобытность, культуру под влиянием стремительно шагающего научно-технического прогресса, а также модных молодежных увлечений; превращается в образ-«вамп», собирательную фигуру вампира, поглощающего плоды технической цивилизации (поэма «Вампы»). Таким образом, в поэмах А. Вознесенского рубежа XX-XXI веков представлено лирико-драматическое осмысление современной российской действительности. Основной лирический мотив - это мотив всеобщей боли по утраченным ценностям, ощущение личной причастности к происходящим событиям и чувство ответственности перед судьбой России. Передаче основной поэтической идеи многих поэм А. Вознесенского служат, в первую очередь, многочисленные языковые эксперименты. Сложный метафорический рисунок стиха, обилие неологизмов, визуализация, лексические и синтаксические нарушения, литературная игра - все это позволяет поэту передать многогранность поэтического чувства, актуализировать сложность внутреннего мира лирического героя, тесно слитого с образом самого поэта. С одной стороны, разрабатывая традиции русской классической литературы, а, с другой, - репрезентируя эксперименты авангардного искусства, А. Вознесенский и сегодня остается своеобразным поэтическим символом времени. Билет № 36Поэзия Н. Рубцова Николай Рубцов – один из виднейших поэтов ХХ века, ярчайший представитель так называемой «тихой» поэзии, «интимной» лирики. Его поэзия утверждает красоту и ценность бытия, обращается к вседневному человеческому состоянию. Поэта интересовали вечные общечеловеческие ценности, он не спешил воспевать стройки века, противостоял официальной плакатности, его занимали покой и созерцание. Однако более всего по тематике «тихие» поэты близки прозаикам Распутину, Астафьеву, Шукшину, это не поэты «чистого искусства», подобно Тютчеву или Фету. Поэты «интимной» лирики не боялись острых социальных проблем: говорили и об уничтожении церквей, уничтожении уникальных памятников русской архитектуры, о бедственном положении русских деревень. Особое внимание в их творчестве уделяется пейзажу, который воспринимается как высшая жизненная ценность… Николай Михайлович Рубцов родился в 1936 году в поселке Емец Архангельской области. Позже его семья переехала в Вологду. Началась война, и отец маленького Николая ушел на фронт, откуда уже не вернулся; еще через год мальчик лишился матери. Значительная часть детства будущего поэта прошла в одном из детских домов Вологодской области. Именно в малой родине Николая Рубцова следует искать истоки его глубоко национальной по духу лирики. Судьба поэта неразрывно связана с русским Севером. Здесь он учился в двух техникумах (лесотехническом и горно-химическом), работал кочегаром и служил в морфлоте в звании матроса. 1962 год принято считать началом творческой зрелости Н. Рубцова. В этом году он поступил в Литературный институт имени Горького и познакомился с В. Соколовым, С. Куняевым, В. Кожиновым и другими литераторами, чье дружеское участие не раз помогало ему и в творческом взрослении, и в издательских делах. Напечатал при жизни Николай Рубцов немного. Помимо журнальных подборок и совсем тоненькой книжечки «Лирика» (1965) тиражом в 3000 экземпляров, это сборники «Звезда полей» (1967), «Душа хранит» (1969), «Сосен шум» (1970). Готовившиеся к изданию «Зеленые цветы» появились уже после смерти Рубцова, в 1971 году. После смерти были опубликованы сборники: «Последний пароход» (Москва, 1973), «Избранная лирика» (Вологда, 1974), «Подорожники» (Москва, 1975), «Стихотворения» (1977). Николая Рубцова порой упрекали в некоторой вторичности его стихов по отношению к поэзии Есенина, Блока, Тютчева, Фета и других великих поэтов. Устав от этих замечаний, Рубцов составил стихотворный ответ критикам: Я переписывать не стану Из книги Тютчева и Фета, Я даже слушать перестану Того же Тютчева и Фета. И я придумывать не стану Себя особого, Рубцова, За это верить перестану В того же самого Рубцова, Но я у Тютчева и Фета Проверю искреннее слово, Чтоб книгу Тютчева и Фета Продолжить книгою Рубцова!.. Из этих строк явственно видно, что поэт не стремится слепо подражать классикам, он ратует за преемственность подлинной поэзии: искреннюю манеру хороших стихов нужно не только перенять, но и развить, что гораздо сложнее. Для этого преемник должен жить теми же мыслями и эмоциями, что и вдохновивший его поэт прошлого. Такую общность Рубцов особенно ощущает с Сергеем Есениным. Ему даже удается довольно точно передать обуревающие Есенина чувства в своем стихотворении «Последняя осень»: И понял он, что вот слабеет воля, А где покой среди больших дорог?! Что есть друзья в тиши родного поля. Но он от них отчаянно далек! И в первый раз поник Сергей Есенин… Лирику Николая Рубцова некоторые называют печальной и даже мрачной. Действительно, не последнее место в его произведениях занимала тема смерти. Но смерть в стихах Рубцова – отнюдь не разрушающая стихия и не конец пути, напротив, она предстает хранителем старины и великой истории Родины. Так, в знаменитом стихотворении «Над вечным покоем» непременным атрибутом смерти и погребения становится их «святость»: …И так в тумане омутной воды Стояло тихо кладбище глухое, Таким все было смертным и святым, Что до конца не будет мне покоя. Земным символом сохраняющей былое «святой» смерти выступают белые ромашки на погосте, «существа уже иного мира»: И эту грусть, и святость прежних лет Я так любил во мгле родного края, Что я хотел упасть и умереть И обнимать ромашки, умирая… ……. Когда ж почую близость похорон, Приду сюда, где белые ромашки, Где каждый смертный свято погребен В такой же белой горестной рубашке… Главный мотив лирики Николая Рубцова – воспевание старой Руси, той деревенской части России, которая ближе всего к природе. Например, в стихотворении «В сибирской деревне» поселение неотделимо от окружающего его осеннего леса, едино с бурной рекой: Какой покой! Здесь разве только осень Над ледоносной Мечется рекой, Но крепче сон, Когда в ночи глухой Со всех сторон Шумят вершины сосен… ……….. Случайный гость, Я здесь ищу жилище И вот пою Про уголок Руси, Где желтый куст, И лодка кверху днищем, И колесо, Забытое в грязи… В стихотворении «Доволен я буквально всем!» Рубцов с восторгом говорит о единении с русской природой: Я так люблю осенний лес, Над ним – сияние небес, Что я хотел бы превратиться Или в багряный тихий лист, Иль в дождевой веселый свист, Но, превратившись, возродиться… Собственно литературная, профессиональная деятельность Николая Рубцова длилось всего несколько лет, и он не успел обрести зрелость поэтического стиля. По мнению В. Кожинова, в стихах Рубцова можно обнаружить неточные, случайные и даже неуклюжие строчки, но в них нет и тени искусственности, фальши, сделанности. Лирике Николая Рубцова присуща единственная в своем роде творческая подлинность и проникновенность. Поэзия его исполнена живой жизни, она уходит своими корнями в глубины личностного и народного бытия. Не смотря на то, что творческий путь Н. Рубцова короток, развитие его художественного слова очевидно. От сборника к сборнику углубляется философская проблематика, обостряется чувство времени (сборники «Звезда полей», «Душа хранит»), все проявленней становится мотив дороги, странствий, появляются религиозные мотивы (сборник «Сосен шум»), все горше звучит тоска, навевая ощущение близкого конца, ощущение, которое сам автор обозначил как «резкая грусть» (посмертный сборник «Зеленые цветы»). Стихи Николая Рубцова очень музыкальны, некоторые из них положены на музыку. Особенной известностью пользуются песни «В горнице моей светло», «Я буду долго гнать велосипед», «В минуты музыки печальной». Опора на традиции отечественной словесности не мешала яркой самобытности рубцовского стиха с его доминирующей «разговорностью», синтаксическими шероховатостями, необработанностью и впечатляющей непосредственностью почти лишенной эпитетов и метафор естественной речи, то задиристой, то приглушенно-плавной и раздумчивой. Лучшие из не всегда ровных по мастерству стихов поэта-самородка ставят их автора в первый ряд русских поэтов ХХ в. В критике (первым открыл и дал адекватную оценку его поэзии В. В. Кожинов) справедливо отмечалось, что постоянная тема деревни у Рубцова – не самоцель, а форма поэтического мышления о мире в целом («В деревне виднее природа и люди… Виднее… на чем поднималась великая Русь»). Национальный характер творчества Рубцова проявляется не только в том, что в его стихах звучат мотивы русской природы и русской истории (стихотворения «Видение на холме», «О Московском Кремле» и др.), национален сам лирический герой Рубцова, с его исповедальностью и мужественной самоиронией, удалью и нежностью, жизнелюбием и тоской, с всеохватностью приятия мира и катастрофическим ощущением непонятости и внутреннего одиночества, с неизменным при этом осознанием «корневой» связи своей судьбы с судьбой России. «...Мы хотим понять, как удалось ему найти единственные слова, как сумел он впитать всю русскую поэтическую культуру – от Державина и Лермонтова до Есенина – и все это освоить, и остаться самим собой, одарив нас чудом подлинной поэзии. В стихах Рубцова шумит живой ветер, плывут настоящие облака, говорит душа», – это размышления критика, литературоведа, лучшего биографа Рубцова В. С. Белкова над архивом поэта. «Николай Рубцов– тихий голос великого народа, потаенный, глубокий, скрытый. Рубцов – памятник эпохи. Это настоящий народный поэт, русский по непридуманности, по неизобретательности самой поэзии. Какие-то живые куски, оторванные от сердца. Есть слова, которые ему было дано сказать. Например, „поверьте мне, я чист душою“ – и ему веришь», – писал выдающийся русский композитор ХХ в. Г. В. Свиридов. Современникам Рубцова удалось удивительно точно подвести черту под его творчеством, запечатлев на могильной плите поэта лишь одну, но прекрасно характеризующую Рубцова строчку из его стихотворения: «Россия, Русь! Храни себя, храни!». Едва ли можно было выразиться удачнее. |