ответы.. Билет 1 Предмет теор грамматики, типы грамматик. Разделы грамматики, связь с другими лингвистическими
 Скачать 130.99 Kb.
|
|
Разговорная речь и её экстралингвистические характеристики Различают две разновидности разговорной речи - диалогическая, монологическая. Диалогу свойственна быстрая смена реплик собеседников, краткость, синтаксически зависимый характер и своеобразный состав предложений. Предложения монолога более самостоятельны, чем диалогические реплики. Как правило, ситуативная обусловленность в монологе меньше, чем в диалоге. Существует множество классификаций, рассматривающих экстралингвистическую сторону языка. Одной из них является классификация А.А. Худякова, другой Ю.М. Скребнёва. Они имеют схожий характер. Мы остановимся на первой классификации. Начнём с такой характеристики разговорной речи как устный характер речи: 1. Устный характер речи. Эта черта имеет важное значение, поскольку с ней связан целый ряд других характеристик разговорной речи. Но она не может быть исчерпывающей, так как не всякая устная речь разговорная. Сегменты разговорной речи могут быть представлены и в письменной форме. А.А. Скребнёв называет такую черту несколько иначе - устный характер речевого продуцирования. 2. Диалогический характер речи. Эта черта имеет также немалую важность, но и она имеет ограничения. Во-первых, разговорный характер может носить не только диалогическая, но и монологическая речь. Во-вторых, не каждый диалог может быть охарактеризован как коллоквиальный. Например, собеседование экзаменатора с экзаменуемым, опрос свидетелей в зале заседания не строятся как разговорная речь. 3. Обиходно-бытовая тематика. Характеризуется как разговорная, но это не исключительно. Обиходно-бытовая речь не обязательно должна быть в коллоквиальном ключе. Она может включать «правильность» конструкций. 4. Фонетическая редуцированность. Включает «смазанность» произношения. Но разговорная речь не является обязательно фонетически редуцированной. 5. Клишированность речи. Также характерно для речи, но бывают и газетные клише и клише светской беседы. 6. Ситуационность речи, т.е. привязанность речевого акта к ситуации общения (всякая речь обладает ситуационностью, речи вне ситуации нет). Эллиптически характер «обрывочный», т.е. не всегда можно понять, о каком предмете идёт речь. 7. Эмоциональность или по-другому, аффективность речи. Но и её нельзя отнести только к разговорной речи, поскольку в письменной речи тоже используются знаки для выделения эмоциональности. 8. Спонтанность речи. Это свойство связано со всеми предыдущими. Характерны: неподготовленность, невыверенность формы высказывания, непродуманность. Причина - дефицит времени, а результат - «неидеальность» произведённого речевого продукта. Спонтанность - очень существенная черта разговорной речи. Но и она не является исключительной чертой, так как известно, что есть люди, которые способны строить правильные высказывания без подготовки и с учётом ограничения времени. 9. Комплементарность неречевой деятельности. Это означает, что разговорная речь, как правило, сопровождает какой-либо неречевой вид деятельности, осуществляется параллельно ему. Но любая деятельность может сопровождаться какими-либо действиями (разговор по телефону, интернет) 10. Неофициальный или неформальный характер речи. Этот признак многие коллоквиалисты считают ведущим при характеризации разговорной речи. Но не только разговорная речь может носить неофициальный характер (письмо другу) По Скребнёву мы можем перечислить следующие черты:бытовая тематика; стереотипность; зависимость от внеречевой деятельности участников; спонтанность, неподготовленность, вызванная потребностью в незамедлительной языковой реакции; эмоциональная насыщенность, аффективность речи; непосредственность общения; и, наконец, неофициальность отношений между участниками речевого акта. Билет №8
Имя существительное — знаменательная часть речи, обладающая значением предметности. Предметность — грамматическое значение, в силу которого словесные единицы — названия как собственно предметов, так и не-предметов (абстрактных понятий, действий, свойств и т. д.) — функционируют в языке сходным образом с названиями собственно предметов. Словообразовательные средства отглагольных, отадъективных существительных создают возможность для названий состояний, свойств, качеств и т. п. функционировать синтаксически наряду с названиями предметов: movement, strangeness, activity. Эти образования называются синтаксич е с к и м и дериватами. Морфологическое их функционирование во многих случаях ограничено: не все синтаксические дериваты способны участвовать в морфологических категориях имени. Это — одна из важнейших черт полевой структуры имени существительного. Проблема категории рода. Категория рода в английском исчезла окончательно уже к концу среднеанглийского периода. Обозначение биологического пола существует в языке, но при этом используются средства чисто лексические или словообразовательные: boy — girl, cock — hen, bull — cow; waiter — waitress, lion — lioness; he-goat — she-goat. To же самое наблюдается в ряде индоевропейских языков при обозначении различия пола: учитель-ница, доктор-ша, тигр-ица; нем. Löwe — Löwin, Lehrer — Lehrerin. Б. Стрэнг, автор книги «Modern English Structure», и некоторые другие авторы утверждают, что в английском имеется категория рода существительного на том основании, что возможна субституция имени местоимением, указывающим на биологический пол или неодушевленность: he, she, it. Такая точка зрения представляется совершенно неприемлемой, так как речь идет о субституции имени другой частью речи и о перенесении признака этой другой части речи на существительное, не обладающее этим признаком. Да и для местоимений указанное значение является чисто лексическим и к грамматическому значению отношения не имеет.
ГРАММАТИКА ТЕКСТА Под текстом в широком смысле понимается осмысленная последовательность любых знаков, имеющая коммуникативную направленность. В языкознании текст (от лат. Textus – ткань, сплетение, соединение) определяется как последовательность словесных знаков, обладающая связностью и цельностью на формальном и смысловом уровнях. При этом выделяются два основных подхода в изучении текста: 1. от единиц языка к тексту, когда рассматривается роль этих единиц, языковых средств и категорий в организации структурного целого текста; 2. от текста к языковым единицам, когда последние интерпретируются с позиций самого текста как универсальной формы семиозиса.. Если придерживаться традиционного взгляда на грамматику, то приходится заключить, что термин « грамматика текста « неправомерен, а всякое исследование текста относится к компетенции особой области языкознания – лингвистике текста, или теории текста. Если придерживаться расширительного толкования термина « грамматика», то вполне возможно отнесение категорий текста к грамматике как науке с широкой специализацией, изучающей морфологию, синтаксис и гиперсинтаксис (грамматику текста). К основным свойствам текста относятся целостность и связность. Под целостностью обычно понимается невозможность извлечения из текста каких-либо его фрагментов, не разрушая текст и не преобразуя его в другой. В любом случае извлечение из текста фрагмента не проходит для него бесследно. Под связностью понимается логико-содержательная и формальная структурированность текста, обуславливающая невозможность перестановки его компонентов. Связность текста может быть формальной и содержательной. Для обозначения формально-лингвистических средств внтуритекстовых связей используется термин когезия, а для обозначения содержательных средств связи – термин когерентность. К наиболее часто используемым видам когезии относятся следующие: референция (анафора, катафора); субституция; эллипсис; конъюнкция; изотопия текста ( тематическая сетка ). К содержательным параметрам когерентности следует отнести следующие: 1. Интенциональность – цели, задачи и намерения, которые преследует автор, создающий текст. 2. Акцептабильность есть приемлемость текста для реципиентов, т.е. акцентируется активная роль адресата текста. 3. Информативность – это степень репрезентации в тексте нового, неизвестного, неожиданного. 4. Ситуационность – соответствие формы и содержания текста ситуации коммуникации. 5. Интертекстуальность – связь данного текста с другими текстами, как правило, классическими, широко известными образованному читателю. Эта связь может принимать форму цитат, аллюзий, пародий, римейка, реминисценций и т.д. Наряду с термином « текст « в современной научной литературе в сходном значении употребляется термин « дискурс». Дискурс – многозначный термин ряда гуманитарных наук. Четкого и общепризнанного определения « дискурса», охватывающего все случаи его употребления, не существует. Термин « дискурс ( фр. Discours, англ. Discourse, нем. Diskurs ) начал широко употребляться с 1970-х годов. Согласно англоамериканской лингвистической традиции, под «дискурсом « понимается связная речь (connected speech), при этом дискурс отождествляется с диалогом. Таким образом, дискурс стал рассматриваться как лингвистическая составляющая коммуникации, и, шире – как речь ( устная и письменная ), включенная в широкий коммуникативный контекст. Дискурс подобно тексту обладает собственными формальными признаками. В качестве важнейших следует назвать дискурсивную лексику (дискурсивные операторы, дискурсивные маркеры) – вербальные элементы, адекватная интерпретация которых возможна лишь при условии включенности их в структуру речи. К дискурсивной лексике грамматисты относят междометия (Oh, aha), образования сентенционального типа (you know, you hear), частицы (even, only just) и некоторые другие. Билет №9.
Залог – это словоизменительная грамматическая категория глагола. Залог указывает на то, как в грамматической структуре предложения между подлежащим и прямым дополнением распределяется выражение субъектно-объектного окружения глагола. Залогов два, действительный и страдательный. В действительном залоге субъект обозначается подлежащим, а объект – дополнением: Люди изучают космос. Плотники строят дом. Насос перекачивает воду. Государство охраняет права граждан. В страдательном залоге грамматическое подлежащее обозначает объект действия, а грамматическое дополнение в форме творительного падежа – субъект действия. Это дополнение называют субъектным: Космос изучается людьми. Дом строится плотниками. Вода перекачивается насосом. Права граждан охраняются государством (вместо Т. п. могут употребляться некоторые предложно-падежные формы: Мальчика хорошо воспитала семья → Мальчик хорошо воспитан семьей и Мальчик хорошо воспитан в семье). Предложения с глаголами в действительном залоге называются активными конструкциями (активом), а с глаголами в страдательном залоге – пассивными конструкциями (пассивом). Активные и пассивные конструкции преобразуются друг в друга без изменения общего смысла предложения. Это трансформационное свойство обязательно для словоформ, образующих оппозицию по залогу. Оно должно учитываться при определении страдательного залога. Например, предложение Уж так он Танею прельщался можно преобразовать в Уж так Таня прельщала его, но при этом изменится его смысл. А это означает, что прельщался не является формой страдательного залога глагола прельщать. На семантическом уровне залог включает три компонента: действие, объект и субъект, но в синтаксической структуре предложения субъект не всегда выражается отдельным членом. Так, в неопределенно-личных предложениях, имеющих значение действительного залога (Арестованных привели) не бывает подлежащего, в страдательных конструкциях может отсутствовать субъектное дополнение в творительном падеже (На нашей улице строятся красивые дома. В письме Сидоров упоминается дважды). Собственно залог имеют только переходные глаголы. Только действие, обозначенное переходным глаголом, может быть представлено в двух языковых формах: форме действительного и форме страдательного залога. Непереходные глаголы, невозвратные и возвратные, по залогу не изменяются. Они имеют своего рода фиктивный (Гавранек) залог, так как подводятся под залог по функции подлежащего. Если грамматическое подлежащее обозначает семантический субъект, то глагол при нем относят к действительному залогу(собака лает. ребенок радуется, он завидует своему товарищу). Если грамматическое подлежащее обозначает семантический объект, то глагол при нем подводится под страдательный залог (Так часто мне снится ограда. Калитка и ваши слова (Есенин). Под действительный залог подводятся и безличные глаголы (тошнит, вечереет, смеркается, не спится), поскольку при них не может быть подлежащего, значит, и не может быть объекта, выраженного именительным падежом. В результате выделяются activa и passiva tantum. При таком подходе в конечном счете оказывается, что по признаку залога охарактеризованы все глагольные лексемы. Переходные глаголы изменяются по залогу, непереходные употребляются в одном залоге. Совмещение предложенческой формы актива и семантической роли субъекта как элемента пассивной структуры послужили основанием для трактовки залога как среднего, стоящего по своей семантике между активом и пассивом. Как правило, глагол передает участие в действии, типичную характеристику или ситуацию для данного субъекта/объекта. Поскольку он следует за фактическим объектом действия, он является в этих предложениях глаголом ненаправленного действия. Позиция после глагола обычно заполнена обстоятельством образа действия, характеризующим действие или ситуацию в целом. Количество глаголов, употребляемых в среднем залоге, ограничено и определяется спецификой залогового значения. К ним относятся: глаголы со значением общего изменения состояния – grow, develop, shatter; глаголы со значением созидания, придания нового качества – change, shell; процессуальные глаголы – open, close; фазовые глаголы – start, end, begin; глаголы, выражающий нереализованность действия или недостаточноcть, содержащий дерогативную сему, определяющую отрицательный результат ранее задуманного действия – fail. Средний залог английского языка переводится на русский язык разными способами, сохраняя при этом свое смысловое содержания, заключающееся в том, что субъект предложения сам не может совершить то или иное действие. Эквивалентом среднего залога при переводе на русский язык является форма глагола с показателем возвратности – суффиксами -ся, -сь. В приведенных примерах мы видим образцы такого перевода.
Двигатель завелся и машина тронулась.
Съемки фильма начались в начале этого года.
Стакан разбился как яичная скорлупа.
В течение года расходы на профсоюзные нужды увеличились в сравнении с другими развитыми странами Азии (такими как Тайвань, Гонконг и Южная Корея).
Но обстоятельства изменились. Реже в предложениях со средним залогом в качестве сказуемого используется составное именное сказуемое, в следующем примере это глагол-связка быть в прошедшем времени плюс краткое причастие в страдательном залоге. …the shrimps shelled, the bread buttered, the milk and tea poured into the cups… …креветки были очищены, хлеб намазали маслом, молоко и чай разлили по чашкам… В редких случаях при переводе на русский язык средний залог находит в активной форме глагола изъявительного наклонения в разных временных формах. В данном примере представлен глагол прошедшего времени. Then the gong sounded for tea, which somehow had to be endured. Затем гонг зазвонил к чаю, время, которое надо как-то пережить. В русском переводе производитель действия присутствует в реальной ситуации, но не находит выражения в предложении подобно семантике исходного английского предложения.
предложения как абстрактные сущности, независимые от ситуаци онного контекста в том смысле, что они не связаны с какой-токонкретной по времени и месту ситуацией использования — они суть единицы опре деленной языковой системы. Это определение,по-видимому,не должно вызывать возражений. К сожалению, термин «высказывание» (как и мно гие другие слова, относящиеся к языку) неоднозначен: он может означать как определенное действие, так и продукт этого действия, иначе говоря, как элемент языкового поведения, так и интерпретируемый сигнал, ко торый является продуктом этого поведения и передается от отправителя к получателю по тому или иному каналу коммуникации (см. 1.5). Никто, разумеется, не спутает предложение с высказыванием как определенного рода действием. Базовая семантика предложения состоит из: лексической семантики (значений слов, из которых состоит предложение), комбинаторной семантики (сочетаемостные значения), структурной семантики (структурный тип предложения). Смысл высказывания – может быть тождествен базовой семантике, может отклоняться или добавляться – наслаиваться. Связь между смыслом и бсп создается по трем основным типам: 1. Экстралингвистические средства (мимика, жесты) – акцентируют или модифицируют прямое базовое значение предложения, в форме которого совершается высказывание, вплоть до противоположного. I am glad to see you – от выражения лица зависит посыл предложения. 2. Такой же эффект может быть достигнут при использовании паралингвистических (интонационно-просодических) средств. 3. Но ведущую позицию занимают собственно лингвистические средства. Т.к. именно с помощью языковых средств возможна наиболее тонкая и дифференцированная нюансировка смысловых оттенков высказываний, что наталкивает на идею о типологиизации языковых средств, функционирующих в качестве механизма смыслопорождения. Узуальный и окказиональный смыслы. Граница между ними проходит по линии, по одну сторону которой находятся прогнозируемые, исчисляемые, конечные смыслы, а по другую – непрогнозируемые, неисчисляемые, бесконечные. Бесконечность окказиональных смыслов: Bill borrows books from the library every day – в зависимости от обстоятельств отправитель сообщения вкладывает, а получатель извлекает информацию, что Билл ежедневно пользуется библиотекой – Билл умный и хорошо образованный человек, А почему бы тебе не воспользоваться библиотечными ресурсами подобно тому, как это делает Билл, Билл – отставший от жизни и старомодный человек, он пользуется библиотекой, хотя книги можно найти через интернет. Список окказиональных смыслов отличается пестротой. Очертить круг окказиональных смыслов мало вероятно. Узуальный смысл сравнительно легко считывается с самого высказывания, а потому средства его экспликации могут быть выделены и описаны. Смыслопорождающие операторы. смыслопорождающих операторов все те элементы языковой системы, которые служат экспликации смысла высказывания. При этом их можно классифицировать по разным основаниям. Одним из критериев разбиения на группы является признак специализированности на выполнении смыслопорождющей функции, по которому их можно поделить на узуальные и окказиональные. К числу узуальных следует отнести, например, дискурсивную лексику и метатекстовые форманты. В качестве окказиональных операторов могут употребляться практически любые элементы языковой системы, выполняющие в данном высказывании помимо конструктивноязыковой (первичносемиотической) функции функцию генерирования смысла (вторичносемиотическую). К числу окказиональных операторов в русском языке можно, например, отнести глагольную форму будущего времени, употребляемую в специфических синтаксических конструкциях и при соответствующем интонационном оформлении и эксплицирующую узуальный смысл «угроза»: Ты у меня погуляешь по ночам! Он у Кати будет шляться по улицам! [Перцов 1998: 8]. Г.А. Золотова, Н.К. Онипенко и М.Ю. Сидорова, рассматривая употребление инфинитива глаголов несовершенного вида с частицей только или всё в условиях особого регистра речи, называемого ими информативным, отмечают, что он выражает оценочную характеристику субъекта: «при этом желание приписывается субъекту действия, а говорящий с внешней точки зрения даёт отрицательную оценку поведения, образа жизни этого субъекта; см., например: Ему только бы спать; Ей только бы есть» [Золотова, Онипенко, Сидорова 1998: 317]. Нельзя сказать, что глагольная форма будущего времени в русском языке специализирована на выражении смысла «угроза», а глагольная форма инфинитива – на выражении смысла «осуждения, неодобрения», но в особых контекстных и ситуационных условиях эти формы способны реализовывать именно эти смыслы. Вот почему формы будущего времени и инфинитива следует считать окказиональными смыслопорождающими операторами. Согласно другому классификационному признаку смыслопорождающие операторы можно разбить на собственно лингвистические и паралингвистические. Под последними будем понимать вслед за Р.К. Потаповой [Потапова 1998] не мимику и жестикуляцию (их можно отнести к сфере экстралингвистики), а различные произносительные, прежде всего интонационные, средства. Следует отметить, что уже в рамках теории речевых актов фактор интонации рассматривался в качестве одного из релевантных. Так, значение (а, по сути иллокутивная сила) предложения, структурированного как императивное, зависит, как указывает А. Вежбицкая, от интонации его произнесения: «Приходи!, сказанное с интонацией мольбы, означает то же самое, что Я умоляю тебя прийти; Приходи!, сказанное с интонацией приказа, означает то же самое, что Я приказываю тебе прийти; Приходи!, сказанное с интонацией совета, означает то же самое, что Я советую тебе прийти и т.д.» [Вежбицка 1985: 256]. Дж. Лакофф приводит следующие свидетельства релевантности фонетического критерия при моделировании смысловой стороны высказывания: «Р. Лакофф обнаружила, что в американском варианте английского языка (по крайней мере во многих его диалектах) имеется правило саркастической назализации, по которому всё предложение целиком или та его часть, которая употребляется в саркастическом смысле, подвергается назализации. Таким образом, если Harry is a real genius, ‘Гарри – настоящий гений’ или его саркастическая часть – real genius ‘настоящий гений’ – назализуется, это предложение может иметь только саркастическое истолкование. Правило назализации, как представляется, действует при некотором трансдеривационном условии, сводящем фактически выражаемое значение к диаметральной противоположности буквального значения того же предложения» [Лакофф 1985: 464]. Об этом же пишет и А. Катлер, анализирующая смысловые транспозиции высказывания с точки зрения процесса его понимания, как комплиментарного процессу его порождения. С её точки зрения, понимание предложения происходит в три этапа – определение границ слов, определение лексических значений и перцепция синтаксической структуры, или синтаксический анализ. Однако, Катлер полагает, что этих трёх стадий недостаточно для окончательной характеристики процесса понимания предложения. Рассматривая в качестве примера предложение Cassandra is a real genius, автор отмечает, что оно может быть произнесено с интонацией почтения и восхищения, при этом оно будет похвалой Кассандре. Но оно также может быть произнесено в совершенно другой манере – с интонационным контуром, который известен как ироничный… В этом случае такое предложение выражает далеко не похвалу Кассандре, но как раз наоборот. Ироническая интонация, справедливо отмечает Катлер, несёт значение, совершенно противоположное буквальному; и слушатель, без сомнения, сможет воспринять именно это значение, а не буквальное значение высказывания; он поймёт, что говорящий хотел ему сообщить, что Кассандра является кем угодно, но не гением. Трудно представить, как этот факт, касающийся понимания предложения, вписывается в модель, которая включает только операции по идентификации слов, определению лексических значений и синтаксический анализ [Cutler 1976: 133-134]. Собственно лингвистические смыслопорождающие операторы можно подразделить на лексические, морфологические, синтаксические и артиклевые. При этом следует со всей определённостью ещё раз подчеркнуть следующие три момента. Первое. Каждый язык обладает собственным репертуаром средств экспликации смысла; возможность существования схожих смысловых операторов в разных и даже многих языках не отменяет общего принципа их идиоэтничности. Второе. Выделимости и таксономизации поддаются лишь узуальные смыслы как принципиально обозримые и «закодированные» в определённые ячейки языковой системы (ср., например, высказывание Н.А. Кобриной о том, что механизм операции шифтирования гарантирован сеткой отношений внутри языковой системы [Кобрина 1998: 12]). Третье. Смысл речевого высказывания не обязательно должен входить в конфликт или хотя бы просто отличаться от кодифицированного значения предложения как языкового знака; частные случаи совпадения значения и смысла не исключаются. Чаще, однако, мы имеем дело со случаями, когда смысл и значение не совпадают – речевое высказывание изменяет, дополняет, уточняет, модифицирует пропозициональное содержание предложения, в форме которого оно (высказывание) осуществляется. Факт осмысления в высказывании значения предложения для нас принципиально важен, ведь как справедливо указывает А. Катлер, даже при наличии иронической интонации в высказывании (которая, как было показано выше, отрицает пропозицию, каузируемую буквальным прочтением предложения) отрицание пропозиции не может быть понято без понимания самой пропозиции. Другими словами, успешное понимание иронического высказывания обусловлено успешным пониманием буквального значения предложения . |