фрейд. А.Фрейд Психоанализ детских неврозов и детская сексуальность. Детская сексуальность и психоанализ детских неврозов
 Скачать 2.19 Mb.
|
|
Лекция 2. Приемы детского анализа 45 вобождение от няни, к которой она относилась с удвоенной нежностью для того, чтобы защитить себя от моих попыток уничтожить ее привязанность. Я предложила ей "увидеть какую-нибудь картину", и первая картина, которая ей представилась, была: "няня улетает через море". В дополнение она сообщила, что вокруг меня танцевало много чертей и это означало, что я заставлю няню уйти, но тогда у нее не будет защиты от онанистического искушения, и я сделаю ее "гадкой". Иногда на помощь нам приходят нечаянные и невольные ассоциации, и даже чаще, чем ассоциации, возникающие по нашему предложению и по желанию пациента. Здесь я опять привожу в пример случай с маленькой девочкой, страдавшей неврозом навязчивости. В наиболее важный период анализа нужно было ясно показать ей, что она испытывает к своей матери ненависть, от которой она до сих пор ограждала себя созданием своего "черта", безличного олицетворения всех побуждений ненависти. Хотя она до сих пор охотно следовала за мной в анализе, но в этом месте она начала проявлять сопротивление. Одновременно с этим она проявляла в домашней обстановке на каждом шагу упрямство и злость, и по этому поводу я доказывала ей ежедневно, что вести себя так плохо можно только по отношению к человеку, которого ненавидишь. В итоге она внешне как будто уступила под влиянием приведенных мною новых и новых доказательств, но теперь она хотела узнать у меня также и причину чувства ненависти к якобы очень любимой матери. Я отказывалась дать ей об этом дальнейшие сведения, так как я тоже не знала этой причины. После минутного молчания она сказала: "Я всегда думаю, что причиной этого является сновидение, которое я видела когда-то (несколько недель назад) и которого мы так и не поняли". (Я прошу ее повторить содержание этого сновидения, что она охотно исполняет): "Там были все куклы, и мой зайчик тоже был там. Тогда я ушла, а зайчик начал горько плакать. Мне стало так жаль зайчика. Мне кажется, что я теперь всегда подражаю зайчику и плачу поэтому так, как он". В действительности было, конечно, обратное; не она подражала зайчику, а зайчик подражал ей. Она сама представляет в этом сновидении мать и обращается с зайчиком так, как мать обращалась с ней. Ассоциируя это сновидения с вопросом о причине ненависти к матери, она находит, наконец, тот упрек, которого ее сознание не хотело сделать матери: 46 А. Фрейд мать постоянно уходила именно тогда, когда ребенок больше всего нуждался в ней. Несколько дней спустя она еще раз повторяет этот процесс. Я настойчиво стараюсь привести ее вновь к этой теме после того, как ее грустное настроение, прояснившееся на минуту, опять овладевает ею. Она ничего не отвечает, но вдруг говорит с глубокой задумчивостью: "В Г. очень красиво, вот туда и хотела бы опять поехать". При ближайших расспросах выясняется, что во время пребывания в этой дачной местности она пережила одни из наиболее тяжелых периодов своей жизни. Ее старший брат заболел коклюшем и был отвезен к родителям в город, а она с няней и двое младших детей были изолированы. "Няня всегда сердилась, когда я отнимала у маленьких детей игрушки", — говорит она вдруг. Таким образом, к мнимому предпочтению, которое отдавали якобы родители бра^ ту, присоединилось еще фактическое предпочтение, которое няня действительно отдавала маленьким детям. Она чувствовала себя покинутой всеми и реагировала на это по-своему. Следовательно, на этот раз воспоминание о красивой местности привело ее к одному из самых тяжелых упреков против матери. Я не ответила бы на эти три случая поразительных ассоциаций, если бы аналогичные ситуации не встречались часто при детском анализе. Вы знаете, что с такими же проявлениями мы обычно встречаемся и у взрослых. Отсутствие у ребенка готовности к ассоциациям побуждало всех занимавшихся до настоящего времени вопросами детского анализа, найти что-нибудь, чем можно было бы заменить этот технический прием. Д-р Гуг-Гелъмут пыталась заменить данные, получаемые с помощью свободных ассоциаций у взрослого человека, играми с ребенком, посещением его в домашней обстановке, подробным изучением всех обстоятельств его жизни. Мелания Клейн заменяет (согласно сделанным ею сообщениям) технику свободных ассоциаций, применяемую у взрослых пациентов, техникой игры у детей. Она исходит из того предположения, что действие более свойственно маленькому ребенку нежели речь. Она представляет ему массу мелких игрушек, целый мир в миниатюре, и дает ему, таким образом возможность действовать в этом игрушечном мире. Все действия, совершенные ребенком в такой обстановке, она сравнивает со свободными ассоциациями взрослого и сопровождает их толкованиями подобно тому, как мы это Лекция 2 Приемы детского анализа 47 обычно делаем у взрослых пациентов. На первый взгляд может показаться, что мы безупречно восполняем этим ощутительный пробел в технике детского анализа. Однако, я оставляю за собой право в следующей лекции рассмотреть теоретические основания этой техники игры и привести их в связь с последним вопросом нашей темы, с ролью перенесения в детском анализе. Лекция 3 Роль перенесения в детском анализе Я позволю себе повторить вкратце содержание последней лекции. Мы рассмотрели приемы детского анализа и узналц, что мы вынуждены составлять историю болезни на основании анамнестических сведений, полученных от членов семьи больного вместо того, чтобы положиться исключительно на сведения, которые дает нам пациент; мы узнали, что ребенок является хорошим толкователем сновидений, и оценили значение снов наяву и свободных рисунков как технического приема. Кроме того, я должна была разочаровать вас сообщением, что ребенок не склонен давать свободные ассоциации и что это вынуждает нас искать, чем можно было бы заменить этот важнейший вспомогательный прием при анализе взрослых пациентов. Мы закончили нашу лекцию рассмотрением таких методов, которыми пытались заменить технику свободньк ассоциаций, и отложили теоретическую оценку их до следующей лекции. Разработанная Мелани Клейн техника игры, несомненно, очень ценна для наблюдения ребенка. Вместо того, чтобы вести трудное и связанное с большой затратой времени наблюдение над ребенком в его домашей обстановке, мы сразу переносим весь знакомый ему мир в комнату аналитика и предоставляем ребенку свободу действий в нем, на глазах у аналитика, но без вмешательства с его стороны. Таким образом, мы изучаем различные реакции ребенка, степень его агрессивности или сотрадания, а также его установку в отношении к разным предметам и людям, представленным с помощью игрушечных фигур. Преимущественно в сравнении с наблюдением в условиях реальной жизни заключается еще и в том, что игрушечный мир удобен и подчинен воле ребенка; таким образом, ребенок может совершать в нем все те действия, которые осуществляются в реальном мире, исключительно в пре- Лекция 3. Роль перенесения в детском анализе 49 делах фантазии вследствие того, что ребенок обладает. крайне недостаточной силой и властью. Все эти преимущества диктуют нам необходимость применения метода игры, разработанного Меланией Клейн при изучении маленьких детей, которые не умеют еще облекать свои мысли в словесную форму. Мелания Клейн делает еще один важный шаг в применении этой техники. Она придает каждой свободной игре ребенка такое же значение, как и свободной ассоциации взрослого пациента, и расшифровывает последовательно каждое действие, произведенное ребенком в такой обстановке, облекая его в форму соответствующих мыслей, т.е. она старается найти в каждом действии, связанном с игрой, символическое значение, лежащее в основе его. Если ребенок опрокидывает фонарный столб или какую-нибудь игрушечную фигуру, то она объясняет это, например, агрессивным действием, направленным против отца. Игру ребенка, заключающуюся в том, что он устраивает столкновение двух повозок, она учитывает как символическое выражение наблюдения половых сношений родителей. Работа Мелании Клейн заключается прежде всего в том, что она сопровождает действия ребенка расшифровыванием и толкованием, которое в свою очередь предуказы-вает направление дальнейших процессов у пациента, подобно тому как это имеет место при толковании свободных ассоциаций у взрослых людей. Рассмотрим еще раз, вправе ли мы сопоставлять такие действия ребенка, совершенные во время игры, с ассоци-ированием взрослого человека. Хотя ассоциция взрослого "свободна", т.е. при возникновении ее пациент выключает всякую сознательную направленность и воздействие на течение своих мыслей, но вместе с тем у него существует определенное целевое представление: он, ассоциирующий таким образом, подвергается анализу. У ребенка отсутствует это целевое представление. В начале я уже изложила вам, каким образом я стараюсь познакомить маленького пациента с конечной целью предпринимаемого анализа. Но дети, для которых Мелания Клейн выработала свою технику игры, и прежде всего дети, находящиеся в начальных стадиях либидинозного развития, слишком малы, чтобы на них можно было воздействовать таким образом. Мелания Клейн считает одним из важных выигрышных моментов своего метода еще и то обстоятельство, что при нем предварительная подготовка ребен- 50 А. Фрейд ка становится излишней. Таким образом, отсутствие у ребенка целевого представления является возражением против сделанного Меланией Клейн сопоставления игры со свободным ассоциированием. Если свободная игра ребенка не детерминирована тем же целевым представлением, что и свободные ассоциации взрослого человека, то мы, пожалуй, не вправе рассматривать их всегда как таковые. Вместо символического толкования они часто допускают невинное объяснение. Ребенок, опрокидывающий фонарный столб, мог накануне видеть нечто подобное во время прогулки; столкновение повозок могло также быть воспроизведением виденного им на улице происшествия, а ребенок, бегущий навстречу посетительнице и открывающий ее сумочку, вовсе не должен, как думает Мелания Клейн, символически выражать таким образом свое любопытство, нет ли в гениталиях матери нового братца; ребенок действует скорее под впечатлением недавнего переживания, когда кто-нибудь из посетителей принес ему подарок в такой же сумочке. И у взрослого мы тоже не считаем себя вправе придавать всем его действиям и свободным ассоциациям символический смысл, а только тем из них, которые возникают под влиянием аналитической ситуации. Однако возражение, приведенное Т1ами против аналитического применения техники, выработанной Меланией Клейн, может быть, с другой стороны, аннулировано. Совершенно верно, конечно, что игра ребенка допускает такое невинное толкование. Но почему он воспроизводит именно эти позаимствованные из его переживаний сцены с фонарем или двумя повозками? Не является ли символическое значение, скрытое за этими наблюдениями, тем фактором, который заставляет ребенка отдавать им предпочтение и воспроизводить их теперь, во время аналитического сеанса? Верно и то, что у ребенка, совершающего те или иные действия, отсутствует представление цели, связанное с аналитической ситуацией и детерминирующие свободные ассоциации взрослых пациентов. Но, может быть, он в нем и не нуждается. Взрослый пациент должен выключить сознательным напряжением воли руководство своими мыслями и совершенно предоставить их течение воздействию живущих в нем бессознательных побуждений. Ребенок же не нуждается, может быть, в таком произвольном изменении своей ситуации. Может быть, он всегда и во время всякой игры находится под влиянием своей бессознательной сферы. Лекция 3. Роль перенесения в детском анализе 51 Вы видите,что вопрос о правильности или неправильности сопоставления детской свободной игры со свободной ассоциацией взрослого пациента не легко решить с помощью теоретических доводов и возражений. Поэтому то или иное решение данного вопроса необходимо проверить на практике. Подвергнем критике еще'один пункт техники Мелании Клейн. Кроме действий, которые производит ребенок с предоставленными ему игрушками, Мелания Клейн подвергает толкованию все действия, совершаемые ребенком по отношению к находящимся в ее комнате предметам и по отношению к ней самой. И в этом она строго придерживается прототипа аналитической ситуации взрослого пациента. Мы считаем себя вправе подвергать анализу поведение пациента во время сеанса, равно как и все его произвольные и непроизвольные действия, совершаемые им в нашем присутствии. Обоснование этого мы находим в состоянии перенесения, в котором находится пациент и которое может придавать определенное символическое значение обычно маловажным действиям. Однако, теперь возникает вопрос, находится ли вообще ребенок в таком состоянии перенесения, как взрослый пациент, каким образом и в какой форме проявляется его перенесение и как оно может быть использовано для толкования? Итак, мы подходим к четвертому и самому важному пункту нашей темы, к роли перенесения как технического вспомогательного приема при детском анализе. Решение этого вопроса даст нам в то же время новый материал для опровержения или подтверждения выводов Мелании Клейн. Вы помните из первой лекции, сколько усилий я приложила, чтобы добиться прочной привязанности ребенка ко мне и поставить его в состояние зависимости от меня. Я не стремилась бы к этому с такой энергией и с помощью стольких разнообразных приемов, если бы считала возможным провести детский анализ без такого перенесения. Но нежная привязанность, положительное перенесение (по аналитической терминологии), является предварительным условием для всей дальнейшей работы. Разумеется, ребенок еще больше, чем взрослый пациент, верит только любимым людям и только тогда исполняет что-ниоудь, если он делает это из любви к известному лицу. Для детского анализа эта привязанность необходима в гораздо большей мере, нежели для анализа взрослого па- 52 А. Фрейд циента. Первый преследует кроме аналитических целей отчасти и воспитательные, на которых мы впоследствии остановимся более подробно, успехи же воспитания, всегда (а не только при детском анализе) колеблются в зависимости от чувства привязанности воспитанника к воспитателю. Мы не можем также сказать, что при детском анализе достаточно одного лишь перенесения для наших целей, независимо от того, имеет ли оно положительный или отрицательный характер. Мы знаем, что у взрослых мы можем в течение долгого периода времени мириться -с отрицательным перенесением, которое мы используем для наших целей, подвергая его систематическому толкованию и отыскивая его первоисточники. При детском же анализе отрицательные побуждения, направленные против аналитика, являются прежде всего неудобством, как бы много материала для выводов они нам ни давали. Мы стремимся разрушить и уничтожить их по возможности скорее. Настоящая плодотворная работа может быть осуществлена только при положительной привязанности. Возникновение такой нежной привязанности мы описали подробно при рассмотрении введения в анализ. Проявления ее в фантазиях, в мелких и крупных поступках почти ничем не отличаются от таких же поступков у взрослых пациентов. Проявления отрицательного перенесения мы встречаем во всех тех случаях, когда мы освобождаем из бессознательного часть вытесненного материала и навлекаем на себя благодаря этом}' сопротивление со стороны "Я". В этот момент мы кажемся ребенку самым опасным и страшным искусителем и навлекаем на себя все проявления ненависти и протеста, которые прежде относились к его собственным запрещенным побуждениям. В нижеследующем я подробно привожу фантазию перенесения, рассказанную мне неоднократно упоминавшейся здесь маленькой девочкой, страдавшей неврозом навязчивости. Внешний повод к возникновению этой фантазии был, очевидно, дан мной, так как я навестила ее накануне в ее домашней обстановке и присутствовала при ее вечерней ванне. На другой день она начала своей сеанс словами: "Ты посетила меня в то время, когда я принимала ванну; в следующий раз я навещу тебя, когда ты будешь принимать ванну". Несколько позже она рассказала мне сон наяву, который она выдумала после моего ухода, лежа в постели перед тем, как заснуть. Ее собственные пояснения и примечания я привожу в скобках: Лекция 3. Роль перенесения в детском анализе 53 "Все богатые люди не могли тебя терпеть. Твой отец, который был очень богат, тоже не мог тебя терпеть. (Это значит, что я сердита на твоего отца, знаешь ли ты это.) И ты никого не любила и ни с кем не проводила сеансов. Мои родители тоже ненавидели меня; и Ганс, и Аня, и Вальтер тоже ненавидели меня, все люди во всем мире ненавидели нас, даже люди, которые не знали нас, даже мертвые люди. Итак, ты любила только меня, а я — только тебя, и мы всегда были вместе. Все другие люди были очень богаты, а мы обе были очень бедны. Мы ничего не имели, даже платьев не было у нас, потому что они все отняли у нас. Только диван остался в комнате, и мы обе спали на нем. Но мы были очень счастливы друг с другом. И тогда мы подумали, что у нас должен быть маленький бэби. Тогда мы смешали большое и маленькое, чтобы сделать бэби. Но потом мы подумали, что некрасиво делать из этого бэби. И мы начали смешивать лепестки цветов и другие вещи, и это дало мне бэби, потому что бэби был во мне. Он оставался во мне довольно долго (моя мама рассказывала мне, что бэби остаются очень долго в своих матерях), а потому пришел доктор и вынул его, но я вовсе не была больна (обыкновенно матери болеют, так сказала моя мама). Бэби был такой славный и милый, и мы подумали, что и мы хотели бы быть такими милыми, и мы превратились в совсем маленьких людей. Я была такая большая Т, а ты была такая большая Т. (Это происходит, мне кажется, оттого, что мы выяснили, что я хотела бы быть такой маленькой, как Вальтер и Ани.) И так как мы не имели ничего, то мы начали строить дом из розовых лепестков, и кровати из розовых лепестков, и подушки, и матрацы — все было сшито из розовых лепестков. Там, где оставались маленькие отверстия, мы вставляли какие-то белые кусочки. Вместо обоев у нас было тончайшее стекло, а на стенах были вырезаны разные узоры. Кресла тоже были вырезаны из стекла, но мы были такими легкими, что кресла не ломались, и мы не были слишком тяжелыми для них". (Я думаю, что моя мать потому не участвует в этом сновидении, что я вчера была на нее сердита.) Затем следует еще подробное описание мебели и домашней утвари. Она продолжала развивать, очевидно, в этом направлении свой сон наяву до тех пор, пока не уснула. При этом она придает большое значение тому, что наша бедность, о которой она говорила вначале, совершенно исчезла под конец, и что мы |