Дисциплине Истории и философия науки
 Скачать 1.88 Mb.
|
|
ГЛАВА 4 ФИЛОСОФИЯ И НАУКА Философия как рефлексия над основаниями культуры Развитие эвристических и прогностических компонентов философ- ского осмысления мира является необходимым условием развития науки. Оно служит предпосылкой движения науки в поле теоретичес- кого оперирования идеальными объектами, обеспечивающего пости- жение предметных структур, еще не освоенных в практике той или иной исторической эпохи. Постоянный выход науки за рамки предметных структур, осваива- емых в исторически сложившихся формах производства и обыденного опыта, ставит проблему категориальных оснований научного поиска. Любое познание мира, в том числе и научное, в каждую историче- скую эпоху осуществляется в соответствии с определенной «сеткой» категорий, которые фиксируют определенный способ членения мира и синтеза его объектов. В процессе своего исторического развития наука изучала различ- ные типы системных объектов: от составных предметов до сложных саморазвивающихся систем, осваиваемых на современном этапе ци- вилизационного развития. Каждый тип системной организации объектов требовал категори- альной «сетки», в соответствии с которой затем происходит развитие конкретно-научных понятий, характеризующих детали строения и поведения данных объектов. Например, при освоении малых систем можно считать, что части аддитивно складываются в целое, причин- ность понимать в лапласовском смысле и отождествлять с необходи- мостью, вещь и процесс рассматривать как внеположенные характе- ристики реальности, представляя вещь как относительно неизменное тело, а процесс — как движение тел. 14-959 210 Глава 4. Философия и наука Именно это содержание вкладывалось в категории части и целого причинности и необходимости, вещи и процесса естествознанием XVII—XVIII вв., которое было ориентировано главным образом на описание и объяснение механических объектов, представляющих со- бой малые системы. Но как только наука переходит к освоению больших систем, науч- ное мышление вынуждено пополнять свой категориальный аппарат Представления о соотношении категорий части и целого должны включить идею о несводимости целого к сумме частей. Важную роль начинает играть категория случайности, трактуемая не как нечто внешнее по отношению к необходимости, а как форма ее проявления и дополнения. Предсказание поведения больших систем требует также использо- вания категорий потенциально возможного и действительного. Но- вым содержанием наполняются категории «качество», «вещь». Если, например, в период господства представлений об объектах природы как простых механических системах вещь представлялась в виде неиз- менного тела, то теперь выясняется недостаточность такой трактовки, требуется рассматривать вещь как своеобразный процесс, воспроиз- водящий определенные устойчивые состояния и в то же время измен- чивый в ряде своих характеристик (большая система может быть по- нята только как динамический процесс, когда в массе случайных взаимодействий ее элементов воспроизводятся некоторые свойства, характеризующие целостность системы). Первоначально, когда естествознание только приступило к изуче- нию больших систем, оно пыталось рассмотреть их по образу уже изу- ченных объектов, т.е. малых систем. Например, в физике долгое вре- мя пытались представить твердые тела, жидкости и газы как чисто механическую систему молекул. Но уже с развитием термодинамики выяснилось, что такого представления недостаточно. Постепенно на- чало формироваться убеждение, что в термодинамических системах случайные процессы являются не чем-то внешним по отношению к системе, а внутренней существенной характеристикой, определяю- щей ее состояние и поведение. Но особенно ярко проявилась неадек- ватность подхода к объектам физической реальности только как к ма- лым системам с развитием квантовой физики. Оказалось, что для описания процессов микромира и обнаружения их закономерностей необходим иной, более богатый категориальный аппарат, чем тот, ко- торым пользовалась классическая физика. Потребовалось диалекти- чески связать категории необходимости и случайности, наполнить новым содержанием категорию причинности (пришлось отказаться Философия как рефлексия над основаниями культуры о т сведения причинности к лапласовскому детерминизму), активно использовать при описании состояний микрообъекта категорию по- тенциально возможного. Если в культуре не сложилась категориальная система, соответст- вующая новому типу объектов, то последние будут восприниматься через неадекватную сетку категорий, что не позволит науке раскрыть их существенные характеристики. Адекватная объекту категориаль- ная структура должна быть выработана заранее, как предпосылка и условие познания и понимания новых типов объектов. Но тогда воз- никает вопрос: как она формируется и появляется в науке? Ведь про- шлая научная традиция может не содержать категориальную матрицу, обеспечивающую исследование принципиально новых (по сравне- нию с уже познанными) предметов. Что же касается категориального аппарата обыденного мышления, то, поскольку он складывается под непосредственным влиянием предметной среды, уже созданной чело- веком, он часто оказывается недостаточным для целей научного по- знания, так как изучаемые наукой объекты могут радикально отли- чаться от фрагментов освоенного в производстве и обыденном опыте предметного мира. Задача выработки категориальных структур, обеспечивающих вы- ход за рамки традиционных способов понимания и осмысления объ- ектов, во многом решается благодаря философскому познанию. Философия способна генерировать категориальные матрицы, не- обходимые для научного исследования, до того, как последнее начина- ет осваивать соответствующие типы объектов. Развивая свои катего- рии, философия тем самым готовит для естествознания и социальных наук своеобразную предварительную программу их будущего поня- тийного аппарата. Применение развитых в философии категорий в конкретно-научном поиске приводит к новому обогащению категорий и развитию их содержания. Но для фиксации этого нового содержания опять-таки нужна философская рефлексия над наукой, выступающая как особый аспект философского постижения действительности, в хо- де которого развивается категориальный аппарат философии. Но тогда возникает вопрос о природе и истоках прогностических функций философии по отношению к специальному научному иссле- дованию. Это вопрос о возможности систематического порождения в философском познании мира идей, принципов и категорий, часто из- быточных для описания фрагментов уже освоенного человеком пред- метного мира, но необходимых для научного изучения и практическо- го освоения объектов, с которыми сталкивается цивилизация на последующих этапах своего развития. 212 Глава 4. Философия и наука Уже простое сопоставление истории философии и истории естест- вознания дает весьма убедительные примеры прогностических функ- ций философии по отношению к специальным наукам. Достаточно вспомнить, что кардинальная для естествознания идея атомистики первоначально возникла в философских системах Древнего мира, а затем развивалась внутри различных философских школ до тех пор, пока естествознание и техника не достигли необходимого уровня, ко- торый позволил превратить предсказание философского характера в естественнонаучный факт. Можно показать далее, что многие черты категориального аппара- та, развитого в философии Г. Лейбница, ретроспективно предстают как относящиеся к большим системам, хотя в практике и естествен- нонаучном познании той исторической эпохи осваивались преиму- щественно более простые объекты — малые системы (в естествозна- нии XVII столетия доминирует механическая картина мира, которая переносит на всю природу схему строения и функционирования ме- ханических систем). Лейбниц в своей монадологии развивает идеи, во многом альтер- нативные механическим концепциям. Эти идеи, касающиеся пробле- мы взаимоотношения части и целого, несиловых взаимодействий, связей между причинностью, потенциальной возможностью и дейст- вительностью, обнаруживают удивительное созвучие с некоторыми концепциями и моделями современной космологии и физики эле- ментарных частиц. Фридмонная и планкеонная космологические модели вводят такие представления о соотношении части и целого, которые во многом пе- рекликаются с картиной взаимоотношения монад (каждый фридмон для внешнего наблюдателя — частица, для внутреннего — Вселенная). В плане созвучия лейбницевским идеям можно интерпретировать так- же развиваемые X. Эвертом, Дж. Уилером, Б. де Витом концепции вет- вящихся миров 1 , современные представления о частицах микромира как содержащих в себе в потенциально возможном виде все другие ча- стицы, понимание микрообъектов как репрезентирующих мегамир и ряд других современных физических представлений. Высказываются вполне обоснованные мнения о том, что концепция монадности становится одной из фундаментальных для современной физики, которая подошла к такому уровню исследования субстанции, когда выявляемые фундаментальные объекты оказываются «элемен- тарными» не в смысле бесструктурности, а в том смысле, что изучение их природы обнаруживает некоторые свойства и характеристики мира в целом. Это, конечно, не означает, что современная физика при разра- Философия как рефлексия над основаниями культуры 213 ботке таких представлений сознательно ориентировалась на филосо- фию Лейбница. Рациональные моменты последней были вплавлены в систему объективно-идеалистической концепции мира, и можно ска- зать только то, что в ней были угаданы реальные черты диалектики сложных системных объектов. Но все эти догадки Лейбница, бесспор- но, оказали влияние на последующее развитие философской мысли. Предложенные им новые трактовки содержания философских катего- рий внесли вклад в их историческое развитие, и в этом аспекте уже пра- вомерно утверждать опосредованное (через историю философии и всей культуры) влияние лейбницевского творчества на современность. Наконец, рассматривая проблему прогностических функций фи- лософии по отношению к специальному научному исследованию, можно обратиться к фундаментальным для нынешней науки пред- ставлениям о саморазвивающихся объектах, категориальная сетка для осмысления которых разрабатывалась в философии задолго до того, как они стали предметом естественнонаучного исследования. Имен- но в философии первоначально были обоснованы идеи существова- ния таких объектов в природе и развиты принципы историзма, требу- ющие подходить к объекту с учетом его предшествующего развития и способности к дальнейшей эволюции. Естествознание приступило к исследованию объектов, учитывая их эволюцию, только в XIX столетии. Эмпирически они изучались в этот период зарождающейся палеонтологией, геологией и биологиче- скими науками. Теоретическое же исследование, направленное на изучение законов исторически развивающегося объекта, пожалуй, впервые было дано в учении Ч. Дарвина о происхождении видов. По- казательно, что в философских исследованиях к этому времени уже был развит категориальный аппарат, необходимый для теоретическо- го осмысления саморазвивающихся объектов. Наиболее весомый вклад в разработку этого аппарата был внесен Гегелем. Гегель не имел в своем распоряжении достаточного естественнонауч- ного материала для разработки общих схем развития. Но он выбрал в ка- честве исходного объекта анализа историю человеческого мышления, реализовавшуюся в таких формах культуры, как философия, искусство, правовая идеология, нравственность и т.д. Этот предмет анализа был представлен Гегелем как саморазвитие абсолютной идеи. Он анализиро- вал развитие этого объекта (идеи) по следующей схеме: объект порожда- ет «свое иное», которое затем начинает взаимодействовать с породив- шим его основанием и, перестраивая его, формирует новое целое. Распространив эту схему развивающегося понятия на любые объ- екты (поскольку они трактовались как инобытие идеи), Гегель, хотя и 214 Глава 4. Философия и наука в спекулятивной форме, выявил некоторые особенности развиваю- щихся систем: их способность, развертывая исходное противоречие, заключенное в их первоначальном зародышевом состоянии, наращи- вать все новые уровни организации и перестраивать при появлении каждого нового уровня сложное целое системы. Сетка категорий, развитая в гегелевской философии на базе этого понимания, может быть расценена как сформулированный в первом приближении категориальный аппарат, который позволял осваивать объекты, относящиеся к типу саморазвивающихся систем. Итак, сопоставление истории философии и истории естествознания позволяет констатировать, что философия обладает прогностическими возможностями по отношению к естественнонаучному поиску, заранее вырабатывая необходимые для него категориальные структуры. Но тогда возникает вопрос: каковы механизмы, обеспечивающие такую разработку категорий? Ответ на него предполагает выяснение функций философии в динамике культуры, ее роли в перестройке ос- нований конкретно-исторических типов культуры. Эти функции свя- заны с потребностями в осмыслении и критическом анализе универ- салий культуры. Любые крупные перемены в человеческой жизнедеятельности предполагают изменение культуры. Внешне она предстает как слож- ная смесь взаимодействующих между собой знаний, предписаний, норм, образцов деятельности, идей, проблем, верований, обобщен- ных видений мира и т.д. Вырабатываемые в различных сферах культу- ры (науке, обыденном познании, техническом творчестве, искусстве, религиозном и нравственном сознании и т.д.), они обладают регуля- тивной функцией по отношению к различным видам деятельности, поведения и общения людей. В этом смысле можно полагать, что культура — сложноорганизованный набор надбиологических про- грамм человеческой жизнедеятельности, программ, в соответствии с которыми осуществляются определенные виды деятельности, поведе- ния и общения^. В свою очередь, воспроизводство этих видов обеспечивает воспро- изводство соответствующего типа общества. Культура хранит, транс- лирует, генерирует программы деятельности, поведения и общения, которые составляют совокупный социально-исторический опыт. Она фиксирует их в форме различных знаковых систем, имеющих смысл и значение. В качестве таких систем могут выступать любые компонен- ты человеческой деятельности (орудия труда, образцы операций, про- дукты деятельности, опредмечивающие ее цели, сами индивиды как носители некоторых социальных норм и образцов поведения и дея- Философия как рефлексия над основаниями культуры 215 тельности, естественный язык, различные виды искусственных язы- ков и т.д.). Динамика культуры связана с появлением одних и отмиранием других надбиологических программ человеческой жизнедеятельнос- ти. Все эти программы образуют сложную развивающуюся систему, в которой можно выделить три основных уровня. Первый из них со- ставляют реликтовые программы, представляющие своеобразные ос- колки прошлых культур, уже потерявшие ценность для общества но- вой исторической эпохи, но тем не менее воспроизводящие определенные виды общения и поведения людей. К ним относятся многие обычаи, суеверия и приметы, имеющие хождение даже в наши дни, но возникшие еще в культуре первобытного общества. Второй уровень культурных образований — программы, которые обеспечивают воспроизводство форм и видов деятельности, жизненно важных для данного типа общества и определяющих его специфику. Наконец, можно выделить еще один (третий) уровень культурных фе- номенов, в котором вырабатываются программы будущих форм и ви- дов поведения и деятельности, соответствующих будущим ступеням социального развития. Генерируемые в науке теоретические знания, вызывающие перевороты в технике и технологии последующих эпох, идеалы будущего социального устройства, нравственные принципы, разрабатываемые в сфере философско-этических учений и часто опе- режающие свой век, — все это образцы программ будущей деятельнос- ти, приводящие к изменению существующих форм социальной жизни. Такие программы появляются в результате поиска путей разреше- ния социальных противоречий. Их становление закладывает контуры новых типов и способов деятельности, а их генерация выступает как результат и выражение творческой активности личности. В сложном калейдоскопе культурных феноменов каждой истори- ческой эпохи можно выявить их основания, своего рода глубинные программы социальной жизнедеятельности, которые пронизывают все другие феномены и элементы культуры и организуют их в целост- ную систему. Реализуясь в деятельности, они обеспечивают воспроиз- водство сложного сцепления и взаимодействия различных ее форм и видов. Основания культуры определяют тип общества на каждой кон- кретной стадии его исторического развития, они составляют миро- воззрение соответствующей исторической эпохи. Анализ оснований культуры и их исторической динамики вплот- ную подводит к проблеме функций философии в жизни общества. В нашей литературе уже высказывалась точка зрения (М.К. Мамар- дашвили), что философия представляет собой рефлексию над основа- 216 Глава 4. Философия и наука ниями культуры. Правда, здесь требуется уточнение, что представляют собой основания культуры. Предшествующие рассуждения позволяют сделать в этом направлении важные шаги. Если основания культуры выступают как предельно обобщенная система мировоззренческих представлений и установок, которые формируют целостный образ че- ловеческого мира, то возникает вопрос о структуре этих представле- ний, способах их бытия, формах, в которых они реализуются. Такими формами являются категории культуры — мировоззренчес- кие универсалии, систематизирующие и аккумулирующие накапливае- мый человеческий опыт. Именно в их системе складываются характер- ный для исторически определенного типа культуры образ человека и представление о его месте в мире, представления о социальных отно- шениях и духовной жизни, об окружающей нас природе и строении ее объектов и т.д. Мировоззренческие универсалии определяют способ осмысления, понимания и переживания человеком мира. Социализа- ция индивида, формирование личности предполагают их усвоение, а значит и усвоение того целостного образа человеческого мира, который формирует своеобразную матрицу для развертывания разнообразных конкретных образцов деятельности, знаний, предписаний, норм, идеа- лов, регулирующих социальную жизнь в рамках данного типа культуры. В этом отношении система универсалий культуры предстанет в качест- ве своеобразного генома социальной жизни. В системе мировоззренческих универсалий можно выделить два основных блока. Первый из них образуют категории, в которых фик- сируются наиболее общие характеристики объектов, преобразуемых в деятельности: «пространство», «время», «движение», «вещь», «свойст- во», «отношение», «количество», «качество», «причинность», «слу- чайность», «необходимость» и т.д. Предметами, преобразуемыми в де- ятельности, могут быть не только объекты природы, но и социальные объекты, сам человек и состояния его сознания. Поэтому перечислен- ные «предметные категории» имеют универсальную применимость. Второй блок универсалий культуры составляют категории, характе- ризующие человека как субъекта деятельности, структуры его обще- ния, его отношений к другим людям и обществу в целом, к целям и ценностям социальной жизни. К ним относятся категории «человек», «общество», «я», «другие», «труд», «сознание», «добро», «красота», «ве- ра», «надежда», «долг», «совесть», «справедливость», «свобода» и т.д. Эти категории относятся только к сфере социальных отношений. Но в жизнедеятельности человека они играют не меньшую роль, чем «объектные категории». Они фиксируют в наиболее обшей форме ис- торически накапливаемый опыт включения индивида в систему со- Философия как рефлексия над основаниями культуры 217 циальных отношений и коммуникаций, его определенности как субъ- екта деятельности. Развитие человеческой деятельности, появление ее новых форм и видов выступают основанием для развития обоих типов категорий. В их составе могут возникать новые категории, а уже сложившиеся обогащаться новым содержанием. В этом развитии категориальные структуры, которые фиксируют наиболее общие признаки субъекта деятельности, оказываются взаимозависимыми с категориальными структурами, фиксирующими атрибуты предметного мира (мира объ- ектов, на которые направлена деятельность). В различных типах культур, которые характерны для различных исторически сменяющих друг друга типов и видов общества, можно обнаружить как общие, инвариантные, так и особенные, специфиче- ские черты содержания категорий. В сознании человека каждой эпо- хи все эти черты сплавлены в единое целое, поскольку сознание в ре- альном его бытии — это не абстрактное сознание вообще, а развивающееся общественное и индивидуальное сознание, имеющее в каждую эпоху свое конкретно-историческое содержание. С этих позиций целесообразно полагать наличие в каждом типе культур специфического для них категориального строя сознания, ко- торый соединяет в своем содержании моменты абсолютного, непре- ходящего (выражающего глубинные инварианты человеческого бы- тия, его атрибуты) и моменты относительного, исторически изменчивого (выражающего особенности культуры исторически оп- ределенного типа общества, присущие ему формы и способы обще- ния и деятельности людей, хранения и передачи социального опыта, принятую в нем шкалу ценностей). Так, категории бытия и небытия выступают как фундаментальные характеристики мира в самых различных культурах. Но если сравнить, например, понимание этих категорий в античной культуре и культуре Древнего Китая, то можно обнаружить ряд существенных различий. Если мышление античного мира трактовало небытие как отсутствие бытия, то в древнекитайской культурной традиции доминирует иное понимание — небытие есть источник и полнота бытия. В этой системе мышления мир предстает как постоянный кругово- рот превращения бытия в небытие, причем ситуации видимого, ре- ального, вещного, движущегося бытия как бы выплывают из невиди- мого, покоящегося небытия и, исчерпав себя, опять погружаются в него. Небытие выступает как отсутствие вещей и форм, но в нем как бы скрыто все возможное богатство мира, все нерожденное, нестав- шее и неоформленное. 218 Глава 4. Философия и наука Особый смысл в древнекитайской культуре обретает категория пус- тоты, которая выступает в качестве выражения небытия, и если в ан- тичном мире категория пустоты означала отсутствие вещей, то в вос- точных культурах она осмысливается как начало вещей, определяющее их природу. Представляя собой отсутствие всяких форм, она одновре- менно выступает как условие формы вещей. В памятнике древнекитай- ской культуры «Дао цэ цзинь» (IV—III вв. до н.э.) подчеркивается, что именно пустота, содержащаяся в вещи между ее частями, определяет полезность вещи и ее применимость — колесо создается благодаря осо- бому соединению спиц, но применение колеса зависит от пустоты меж- ду ними; сосуды создаются из глины, «но употребление сосудов зависит от пустоты в них»; «пробивают двери и окна, чтобы сделать дом, но пользование домом зависит от пустоты в нем» 3 Характерное для восточных культур видение мира как переходов бытия в небытие и обратно конкретизируется далее в специфических смыслах таких категорий, как «причинность», «необходимость», «слу- чайность», «явление», «сущность» и др. В древнекитайской и древне- индийской системах мировидения любое ситуационное событие вос- принимается как выражение становления веши или явления, их «выплывания» из небытия с последующим уходом в небытие. Поэто- му в любом событии, в их смене и становлении, в фиксации их непо- вторимости дана истина мироздания. Она раскрывается не за счет проникновения в сущность путем ее вычленения в чистой аналитиче- ской форме, а за счет улавливания в каждом мимолетном явлении це- лостности бытия. Сущность мира не столько фиксируется в понятиях, где она отделена от явлений, сколько выражается в образах, когда че- рез индивидуальность и ситуационность явлений просвечиваются не- отделимые от них сущности. Все эти особенности категориального членения мира в мышлении человека древневосточных обществ неразрывно связаны со специфиче- ским для культуры этих обществ пониманием места человека в мире. Укоренившееся в европейском мышлении и заложенное в основных чертах еще античной культурой понимание человека как активного дея- тельностного начала, противоположного пассивности веши и проявля- ющего себя в своих действиях, весьма сильно отличается от понимания человека в культурах Древнего Востока. Здесь идеалом человеческого бытия выступает не столько реализация себя в предметной деятельнос- ти, в изменении человеком внешних обстоятельств, сколько нацелен- ность человеческой активности на свой собственный внутренний мир. Идеал углубления в себя путем отказа от активной предметной дея- тельности воспринимается как возможность достижения полной гар- Философия как рефлексия над основаниями культуры 219 монии с миром, как выход из сферы предметного бытия, вызывающе- го страдания, в сферу, где обретается покой и отсутствуют страдания. Но покой, отсутствие реальных предметов и отсутствие страданий вы- ступают как фундаментальные признаки небытия; погружение в него понимается как необходимое условие воспитания невозмутимости ду- ха в ситуациях сложных житейских коллизий, как способ обрести ис- тину. Тем самым «небытие» предстает не как нейтральная характерис- тика мира самого по себе, а как ценностно окрашенная категория. Ее особый статус в культуре Древнего Китая получает объяснение в ре- альных особенностях образа жизни, характерного для древнекитай- ской цивилизации, где достаточно жесткая система социального кон- троля оставляет за личностью право на свободу только в самопознании и самоотречении. Подавление личного Я предстает здесь как условие проявления творческих потенций личности (творчество допустимо только в жестко регламентированных рамках традиции). Гармония человека и Космоса в этих культурах всегда понималась так, что созвучие человеческих поступков космическому порядку должно быть связано с минимальным проявлением человеческой ак- тивности (человек найдет путь истины, если он будет придерживать- ся середины, умеренности, следовать опыту старших и т.д.). Гармония достигается путем растворения личности в космическом целом. Ее поступки должны быть выражением космического целого, а не само- выражением. Показательно, что античная культура также развивает в эту эпоху тему гармонии человека и мира, и категория гармонии, соразмернос- ти частей в рамках целого является фундаментальной для культуры древнегреческого полиса. Но смысловая ткань этой категории культу- ры уже иная. Гармония Космоса соразмерна гармонии самого челове- ка, но человек понимается здесь не как растворяющийся в таинствен- ном и непостижимом Космосе, а как особая выделенная его часть, выступающая мерой всех вещей. За этим принципиально иным пони- манием гармонии человека и мира стоит принципиально иной, чем в восточных цивилизациях, образ жизни греческого полиса, античной демократии, в которой индивидуальная активность, стремление лич- ности к самовыражению выступают условием воспроизводства всей системы его социальных связей. Для человека, сформированного соответствующей культурой, смыслы ее мировоззренческих универсалий чаще всего выступают как нечто само собой разумеющееся, как презумпции, в соответствии с которыми он строит свою деятельность и которые он обычно не осо- знает в качестве глубинных оснований своего миропонимания и ми- 220 Глава 4. Философия и наука роошущения. Типы миропонимания и мироощущения, свойственные разным типам общества, определены различным содержанием кате- горий, лежащих в основании культуры. Важно подчеркнуть, что категории культуры реализуются и развер- тываются не только в формах понятийно-мыслительного постижения объектов, но и в других формах духовного и практического освоения человеком мира. Именно последнее позволяет характеризовать кате- гории как квинтэссенцию накопленного опыта человечества, включая все формы этого опыта, а не только сферу его теоретической реализа- ции. Поэтому категориальные структуры обнаруживают себя во всех проявлениях духовной и материальной культуры общества того или иного исторического типа (в обыденном языке, феноменах нравствен- ного сознания, художественном освоении мира, функционировании техники и т.п.). Универсалии не локализованы в какой-то одной области культуры, а пронизывают все ее сферы. Поэтому преобразование категориаль- ных смыслов, начавшееся под влиянием новых социальных потреб- ностей в одной или нескольких областях культурного творчества, ра- но или поздно с неизбежностью отрезонирует в других. Таким образом, универсалии культуры одновременно выполняют по меньшей мере три взаимосвязанные функции. Во-первых, они обеспечивают своеобразное структурирование и сортировку многообразного, исторически изменчивого социального опыта. Этот опыт рубрифицируется соответственно смыслам универ- салий культуры и стягивается в своеобразные кластеры. Благодаря та- кой «категориальной упаковке» он включается в процесс трансляции и передается от человека к человеку, от одного поколения к другому. Во-вторых, универсалии культуры выступают базисной структу- рой человеческого сознания, их смыслы определяют категориальный строй сознания в каждую конкретную историческую эпоху. В-третьих, взаимосвязь универсалий образует обобщенную карти- ну человеческого мира, то, что принято называть мировоззрением эпохи. Эта картина, выражая общие представления о человеке и ми- ре, вводит определенную шкалу ценностей, принятую в данном типе культуры, и поэтому определяет не только осмысление, но и эмоцио- нальное переживание мира человеком. Во всех этих функциях смыслы универсалий культуры должны быть усвоены индивидом, стать внутренней канвой его индивидуаль- ного понимания мира, его поступков и действий. А это, в свою оче- редь, означает, что в иерархии смыслов, характеризующих категори- альные структуры человеческого сознания, наряду с уровнем Философия как рефлексия над основаниями культуры 221 всеобщего, который включает определения бытия, инвариантные по отношению к различным конкретным историческим эпохам, а также наряду с уровнем особенного, представленного смыслами универса- лий культуры каждой эпохи, существует еще и уровень единичного, который соответствует специфике группового и индивидуального со- знания. На этом уровне смыслы универсалий культуры конкретизи- руются с учетом групповых и индивидуальных ценностей. Причем в устойчивых состояниях социальной жизни универсалии культуры мо- гут допускать очень широкий спектр конкретизации, дополняться ценностями противоположных по интересам социальных групп и не утрачивать при этом своих основных смыслов. Например, доминирующее в средневековой культуре представление о страдании как неизменном атрибуте человеческого бытия по-разно- му воспринималось господствующими классами и простолюдинами. Если первые усматривали в категории «страдание» преимущественно официальную церковно-религиозную доктрину наказания рода чело- веческого за первородное грехопадение, то вторые часто вкладывали в нее еще и определенный еретический смысл, полагая необходимость божьего наказания своих угнетателей уже в земной жизни, за грехи и отсутствие сострадания к униженным и оскорбленным. В свою очередь, стереотипы группового сознания специфически преломляются в сознании каждого индивида. Люди всегда вкладывают в универсалии культуры свой личностный смысл соответственно на- копленному жизненному опыту. В результате в их сознании картина че- ловеческого мира обретает личностную окраску, выступая в качестве индивидуального мировоззрения. С этих позиций уместно говорить об огромном множестве модификаций, которые свойственны каждой до- минирующей в культуре системе мировоззренческих установок. Базис- ные убеждения и представления могут сочетаться, и часто противоре- чивым образом, с сугубо личностными ориентациями и ценностями, а весь комплекс индивидуальных убеждений может меняться на протя- жении жизни. Так, для множества американцев эпохи рабовладения мировоззренческая презумпция «люди рождаются равными» соединя- лась с убеждением о справедливости рабовладения 4 ; известные русские философы Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, С.Л. Франк в молодости увле- кались идеями марксизма, а затем встали в оппозицию к нему. Индивидуальная вариативность мировоззренческих установок яв- ляется важной предпосылкой для изменения и развития фундамен- тальных смыслов универсалий культуры. Однако критическое отно- шение к ним отдельных личностей само по себе еще не вызывает автоматического изменения категориальной модели человеческого 222 Глава 4. Философия и наука мира, лежащей в фундаменте культуры. Оно необходимо, но недоста- точно для таких изменений. Оппозиционные идеи возникают в лю- бую эпоху, но они могут не находить резонанса в массовом сознании и отторгаться им. И лишь на определенных стадиях социального раз- вития эти идеи становятся очагами переплавки старых смыслов, кото- рыми руководствуется большинство людей, живущих в том или ином типе общества. Прогностические функции философского знания Преобразование базисных смыслов универсалий культуры и, соответ- ственно, изменение типа культуры всегда связаны с переломными эта- пами человеческой истории, ибо они означают трансформацию не только образа человеческого мира, но и продуцируемых им типов лич- ности, их отношения к действительности, их ценностных ориентации. В развитии общества периодически возникают кризисные эпохи, когда прежняя исторически сложившаяся и закрепленная традицией «категориальная модель мира» перестает обеспечивать трансляцию нового опыта, взаимодействие необходимых обществу видов деятель- ности. В такие эпохи традиционные смыслы универсалий культуры утрачивают функцию мировоззренческих ориентиров для массового сознания. Они начинают критически переоцениваться, и общество вступает в полосу интенсивного поиска новых жизненных смыслов и ценностей, призванных ориентировать человека, восстановить утра- ченную «связь времен», воссоздать целостность его жизненного мира. В деятельности по выработке этих новых ценностей и мировоззрен- ческих ориентиров философия играет особую роль. Чтобы изменить прежние жизненные смыслы, закрепленные традицией в универсалиях культуры, а значит, и в категориальных структурах сознания данной ис- торической эпохи, необходимо вначале эксплицировать их, сопоста- вить с реалиями бытия и критически осмыслить их как целостную сис- тему. Из неосознанных, неявно функционирующих категориальных структур человеческого понимания и деятельности универсалии куль- туры должны превратиться в особые предметы критического рассмот- рения, они должны стать категориальными формами, на которые на- правлено сознание. Именно такого рода рефлексия над основаниями культуры и составляет важнейшую задачу философского познания. Необходимость такой рефлексии вызвана не чисто познаватель- ным интересом, а реальными потребностями в поиске новых миро- воззренческих ориентации, в выработке и обосновании новых, пре- Прогностические функции философского знания 223 дельно общих программ человеческой жизнедеятельности. Филосо- фия, эксплицируя и анализируя смыслы универсалий культуры, вы- ступает в этой деятельности как теоретическое ядро мировоззрения. Выявляя мировоззренческие универсалии, философия выражает их в понятийно-логической форме, в виде философских категорий. В процессе философской экспликации и анализа происходит опреде- ленное упрощение и схематизация универсалий культуры. Когда они выражаются посредством философских категорий, то в последних ак- цент сделан на понятийно-логическом способе постижения мира, при этом во многом элиминируются аспекты переживания мира, ос- тается в тени определенный личностный смысл, заложенный в уни- версалиях культуры. Процесс философского осмысления мировоззренческих структур, лежащих в основании культуры, содержит несколько уровней рефлек- сии, каждому из которых соответствует свой тип знаний и свой спо- соб оформления философских категорий. Их становление в качестве понятий, где в форме дефиниций отражены наиболее общие свойст- ва, связи и отношения объектов, представляет собой результат до- вольно сложного развития философских знаний. Это как бы высший уровень философской рационализации оснований культуры, осуще- ствляемый, как правило, в рамках профессиональной философской деятельности. Но прежде чем возникают такие формы категориально- го аппарата философии, философское мышление должно выделить и зафиксировать в огромном многообразии культурных феноменов их общие категориальные смыслы. Рациональная экспликация этих смыслов часто начинается со своеобразного улавливания общности в качественно различных обла- стях человеческой культуры, с понимания их единства и целостности. Поэтому первичными формами бытия философских категорий как рационализации универсалий культуры выступают не столько поня- тия, сколько смыслообразы, метафоры и аналогии. В истоках формирования философии эта особенность прослежива- ется весьма отчетливо. Даже в относительно развитых философских си- стемах античности многие фундаментальные категории несут на себе печать символического и метафорически образного отражения мира («огнелогос» Гераклита, «нус» Анаксагора и т.д.). В еще большей степе- ни это характерно для древнеиндийской и древнекитайской филосо- фии. Здесь в категориях, как правило, вообще не отделяется понятий- ная конструкция от смыслообразной основы. Идея выражается не столько в понятийной, сколько в художественно-образной форме, и образ — главный способ постижения истины бытия. «Никто не может 224 Глава 4. Философия и наука Прогностические функции философского знания 225 дать определения дхармы. Ее переводят и как «закон», и как «элементы бытия», которых насчитывают от 45 до 100. У каждого существа своя дхарма — всеобщая и единичная (сущность неотделима от явления). Вы не найдете двух одинаковых определений дао у Лао-цзы, двух одинако- вых толкований жень или ли у Конфуция — он определял ли в зависи- мости от того, кто из учеников обращался к нему с вопросом» 5 В процессе философского рассуждения эти символические и мета- форические смыслы категорий играли не меньшую роль, чем собст- венно понятийные структуры. Так, в гераклитовской характеристике души как метаморфозы огня выражена не только идея вторичности духа по отношению к материальной субстанции, составляющей осно- ву мироздания, но и целый ряд обрамляющих эту идею конкретных смыслов, которые позволяли рассуждать о совершенных и несовер- шенных душах как в разной степени выражающих стихию огня. Со- гласно Гераклиту, огненный компонент души — это ее логос, поэтому огненная (сухая) душа самая мудрая, а увлажнение души ведет к утра- те логоса (у пьяного душа увлажняется, и он теряет разумность) 6 Однако не следует думать, что по мере развития философии в ней исчезают символический и метафорический способы мышления о мире и все сводится к строго понятийным формам рассуждения. И причина не только в том, что в любом человеческом познании, включая области науки, подчиненные, казалось бы, самым строгим логическим стандартам, обязательно присутствует наглядно-образ- ная компонента, но и в том, что сама природа философии как теоре- тического ядра мировоззрения требует от нее постоянного обраще- ния к наиболее общим мировоззренческим каркасам культуры, которые необходимо уловить и выявить, чтобы сделать предметом философского рассуждения. Отсюда вытекает и неустраняемая нео- пределенность в использовании философской терминологии, вклю- ченность в ткань философского рассуждения образов, метафор и аналогий, посредством которых высвечиваются категориальные структуры, пронизывающие все многообразие культурных форм. Когда, например, Гегель в «Науке логики» пытается обосновать кате- горию «химизм» как характеристику особого типа взаимодействия, составляющего некоторую стадию развития мира, то он прибегает к весьма необычным аналогиям. Он говорит о химизме не только как о взаимодействии химических элементов, но и как о характеристике атмосферных процессов, которые имеют «больше природу физичес- ких, чем химических элементов», об отношениях полов в живой при- роде, об отношениях любви и дружбы 7 . Гегель во всех этих явлениях пытается обнаружить некоторую общую схему взаимодействия, в ко- торой взаимодействующие полюса выступают как равноправные. И чтобы обосновать всеобщность и универсальность этой схемы, представить ее в категориальной форме, он обязан был выявить ее действие в самых отдаленных и на первый взгляд не связанных меж- ду собой областях действительности. Сложный процесс философской экспликации универсалий куль- туры в первичных формах может осуществляться не только в сфере профессиональной философской деятельности, но и в других сферах духовного освоения мира. Литература, искусство, художественная критика, политическое и нравственное сознание, обыденное мышле- ние, сталкивающееся с проблемными ситуациями мировоззренческо- го масштаба, — все это области, в которые может быть вплавлена фи- лософская рефлексия и в которых могут возникать в первичной образной форме философские экспликации универсалий культуры. В принципе, на этой основе могут развиваться достаточно сложные и оригинальные комплексы философских идей. В произведениях великих писателей может быть разработана и вы- ражена в материале и языке литературного творчества даже целостная философская система, сопоставимая по своей значимости с концеп- циями великих творцов философии (известным примером в этом пла- не является литературное творчество Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоев- ского). Но, несмотря на всю значимость и важность такого рода первичных «философем», рациональное осмысление оснований культуры в философии не ограничивается только этими формами. На их основе философия затем вырабатывает более строгий понятийный аппарат, где категории культуры уже определяются в своих наиболее общих и существенных признаках. Таким путем универсалии культуры превращаются в рамках фило- софского анализа в своеобразные идеальные объекты (связанные в систему), с которыми уже можно проводить особые мысленные экс- перименты. Тем самым открывается возможность для внутреннего те- оретического движения в поле философских проблем, результатом которого может стать формирование принципиально новых катего- риальных смыслов, выходящих за рамки исторически сложившихся и впечатанных в ткань наличной социальной действительности миро- воззренческих оснований культуры. В этой работе на двух полюсах — имманентного теоретического дви- жения и постоянной экспликации реальных смыслов предельных ос- нований культуры — реализуется основное предназначение филосо- фии в культуре: понять не только, каков в своих глубинных основаниях Наличный человеческий мир, но и каким он может и должен быть. 15-959 226 Глава 4. Философия и наука Показательно, что само возникновение философии как особого способа познания мира приходится на период одного из наиболее крутых переломов в социальном развитии — перехода от доклассово- го общества к классовому, когда разрыв традиционных родо-племен- ных связей и крушение соответствующих мировоззренческих струк- тур, воплощенных в мифологии, потребовали формирования новых мировоззренческих ориентации. Философия всегда активно участвует в выработке ориентации по- добного типа. Рационализируя основания культуры, она осуществля- ет «прогнозирование» и «проектирование» возможных изменений в ее основаниях. Уже само рациональное осмысление категорий культу- ры, которые функционируют в обыденном мышлении как неосознан- ные структуры, определяющие видение и переживание мира, — до- статочно ответственный шаг. В принципе, для того чтобы жить в рамках традиционно сложившегося образа жизни, не обязательно анализировать соответствующий ему образ мира, репрезентирован- ный категориями культуры. Достаточно его просто усвоить в процес- се социализации. Осмысление же этого образа и его оценка уже ста- вят проблему возможной его модификации, а значит, и возможности другого образа мира и образа жизни, т.е. выхода из сложившегося со- стояния культуры в иное состояние. Философия, осуществляя свою познавательную работу, всегда предлагает человечеству некоторые возможные варианты его жизнен- ного мира. И в этом смысле она обладает прогностическими функци- ями. Конечно, не во всякой системе философских построений эти функции реализуются с необходимой полнотой. Это зависит от соци- альной ориентации философской системы, от типа общества, кото- рый создает предпосылки для развертывания в философии моделей «возможных» миров. Такие модели формируются за счет постоянной генерации в системе философского знания новых категориальных структур, которые обеспечивают новое видение как объектов, преоб- разуемых в человеческой деятельности, так и самого субъекта дея- тельности, его ценностей и целей. Эти видения часто не совпадают с фрагментами модели мира, представленной универсалиями культуры соответствующей исторической эпохи, и выходят за рамки традици- онных, лежащих в основании данной культуры способов миросозер- цания и миропонимания. Генерация в системе философского познания новых категориаль- ных моделей мира осуществляется за счет постоянного развития фи- лософских категорий. Можно указать на два главных источника, обеспечивающих это развитие. Во-первых, рефлексия над различны- Прогностические функции философского знания 227 ми феноменами культуры (материальной и духовной) и выявление ре- альных изменений, которые происходят в категориях культуры в ходе исторического развития общества. Во-вторых, установление содержа- тельно-логических связей между философскими категориями, их вза- имодействие как элементов развивающейся системы, когда измене- ние одного элемента приводит к изменению других. Первый источник связан с обобщением опыта духовного и прак- тического освоения мира. Он позволяет не только сформировать фи- лософские категории как рационализацию универсалий человечес- кой культуры (категорий культуры), но и постоянно обогащать их содержание за счет философского анализа научных знаний, естест- венного языка, искусства, нравственных проблем, политического и правового сознания, феноменов предметного мира, освоенного чело- веческой деятельностью, а также рефлексии философии над собст- венной историей. Второй источник основан на применении аппарата логического оперирования с философскими категориями как с осо- быми идеальными объектами, что позволяет за счет «внутреннего движения» в поле философских проблем и выявления связей между категориями выработать их новые определения. Развитие философского знания осуществляется во взаимодейст- вии этих двух источников. Наполнение категорий новым содержани- ем за счет рефлексии над основаниями культуры выступает предпо- сылкой для каждого последующего этапа внутритеоретического развития категориального аппарата философии. Благодаря такому развитию во многом обеспечивается формирование в философии не- стандартных категориальных моделей мира. Философское познание выступает как особое самосознание культу- ры, которое активно воздействует на ее развитие. Генерируя теоретичес- кое ядро нового мировоззрения, философия тем самым вводит новые представления о желательном образе жизни, который предлагает чело- вечеству. Обосновывая эти представления в качестве ценностей, она Функционирует как идеология. Но вместе с тем ее постоянная интенция на выработку новых категориальных смыслов, постановка и решение проблем, многие из которых на данном этапе социального развития оп- равданы преимущественно имманентным теоретическим развитием философии, сближают ее со способами научного мышления. Историческое развитие философии постоянно вносит мутации в культуру, формируя новые варианты, новые потенциально возмож- ные линии динамики культуры. Многие выработанные философией идеи транслируются в культу- Ре как своеобразные «дрейфующие гены», которые в определенных 228 Глава 4. Философия и наука условиях социального развития получают свою мировоззренческую актуализацию. В этих ситуациях они могут стимулировать разработку новых оригинальных философских концепций, которые затем могут конкретизироваться в философской публицистике, эссеистике, лите- ратурной критике, нравственных доктринах, политических и религи- озных учениях и т.д. Таким путем философские идеи могут обрести статус мировоззренческих оснований того или иного исторически конкретного типа культуры. Генерируя категориальные модели возможных человеческих ми- ров, философия в этом процессе попутно вырабатывает и категори- альные схемы, способные обеспечить постижение объектов принци- пиально новой системой организации по сравнению с теми, которые осваивает практика соответствующей исторической эпохи. Источники и примечания 1 Подробнее о физическом и философском смысле концепции «ветвя- щихся миров» см.: Мицкевич Н.В. Космология, релятивистская астрофизика и физика элементарных частиц // Философские проблемы астрономии XX ве- ка. М., 1976. С. 101 — 104; Крымский СБ., Кузнецов В.И. Мировоззренческие категории в современном естествознании. Киев, 1983. С. 88—120. 8 В жизнедеятельности людей взаимодействуют программы двух типов: биологические (инстинкты самосохранения, питания, половой инстинкт, ин- стинктивная предрасположенность к обшению, выработанная как результат приспособления человеческих предков к стадному образу жизни, и т.д.) и со- циальные, которые как бы надстраивались над биологическими в процессе становления и развития человечества (поэтому их можно назвать надбиологи- ческими программами). Если первые передаются через наследственный гене- тический код, то вторые хранятся и передаются в обществе в качестве куль- турной традиции. 3 Древнекитайская философия. М., 1972. Т. 1. С. 118. 4 Холтон Дж. Что такое антинаука? // Вопросы философии. 1992. № 2. С. 38. 5 Григорьева ГА. Японская художественная традиция. М., 1979. С. 75—76. 6 Фрагменты Гераклита // Материалисты Древней Греции. М., 1955. С. 48, 51-52. 7 Гегель Г.В.Ф. Наука логики. М., 1972. Т. 3. С. 117—118. |