Этика ч 3. Этика. ч. 3. Титова_прав.. Этические категории

• Название: Этические категории
• Анкор: Этика ч 3
• Дата: 02.11.2022
• Размер: 0.71 Mb.
• Имя файла: Этика. ч. 3. Титова_прав..doc
• Тип: Закон; #768039
• страница: 8 из 10

Этический практикум

1. 
   Проанализируйте определение любви, данное Гегелем. Любовь -- это потеря своего сознания в другом, эта видимость бескорыстия и отсутствия эгоизма, благодаря которым субъект снова впервые находит себя и становится своим «Я», это самозабвение, так что любящий живет не для себя и заботится не о себе, а находит корни своего существования в другом, и все же в этом другом как раз всецело наслаждается самим собою – это и составляет бесконечность любви.
   

1. 
   Выскажите личное мнение по поводу рассуждений о современном состоянии любви в нижеследующем тексте: Всякая серьезная проблема становится актуальной, когда она отражает экзистенциальный кризис. Современный мир демонстрирует нашу неадекватность самой глубокой сущности человека, выражающейся в потребности и способности любить. Если мы осознаем, что происходит, то мы можем, пусть даже в незначительной степени, повлиять на направлен­ность этих тенденций. И значит, у нас есть надежда на развитие тех ценностей, которые помогут справиться с очевидным культурно-цивилизационным кризисом.
   

3. Согласны ли Вы со следующим высказыванием Э. Фромма: «Удовлетворение в индивидуальной любви не может быть достигнуто без способности любить своего ближнего, без истинной человечности, отваги, веры и дисциплины. В культуре, где эти качества редки, обретение способности любить обречено оставаться редким достижением».

4. Разверните следующее положение современной онтологической модели Любви, согласно которой любовь есть главное проявление жизни, универсальный признак живого Единого мира?.

5. Дайте анализ высказывания о любви В. Соловьева: «Смысл человеческой любви вообще есть оправдание и спасение индивидуальности через жертву эгоизмом».

6. Насколько современно, по Вашему мнению, утверждение французского писателя О. де Бальзака: «Мы признаем человеком только того, чья душа мечтает в любви настолько же о духовном наслаждении, как о телесном удовольствии».

7. Дайте анализ следующего высказывания: если бы удалось истолковать любовь как некое «трансцендентальное» чувство, руководимое высшими ценностями, то в этом случае можно было бы соединить внутреннее и внешнее, свободное и необходимое в человеке. Метафизика любви как раз и стремится достичь такого совпадения индивидуального и всеобщего, когда высшие ценности воспринимаются как свои, а не чужие. Таким образом, исчезает формальная принудительность долга, и исполнение нравственного закона получает поддержку не только разума, но и всего человеческого естества.

8. Согласны ли Вы с рассуждением Э.М. Рильке: «Требования, которые нам предъявляет трудная работа любви, превышает наши возможности, и мы, как новички, еще не можем восполнить их. Но если мы выдержим все и примем на себя эту любовь, ее груз и испытание, не тратя сил на легкую и легкомысленную игру, которую люди придумали, чтобы уклониться от самого важного дела их жизни, -- то, может быть, мы добьемся для тех, кто придет после, хотя бы малого облегчения и успеха».

9. Можно ли провести аналогию состоянию следующего высказывания Э. Фромма Э«Удовлетворение в индивидуальной любви, – пишет Фромм, – не может быть достигнуто без способности любить своего ближнего, без истинной человечности, отваги, веры и дисциплины. В культуре, где эти качества редки, обретение способности любить обречено оставаться редким достижением».

10. «Любовь ко всему сущему давно уже стала -- если не на практике, то в идее -- религиозной основой, и даже не в одном только христианстве. От грядущего надо ожидать все большего расширения того, что охватывается любовью. Правда, в безрелигиозных учениях современности явно выражено отступление вспять, к любви в крайне суженном смысле: к своему государственному коллективу, к его союзникам и сторонникам за рубежом, к своей семье и своим друзьям -- и только. Но это явление сугубо временное, обусловленное всем характером безрелигиозной эпохи с ее ограниченной и сниженной моралью, и срок ему -- тот же, что и всему безрелигиозному этапу развития» -- так считает автор «Розы Мира» Даниил Андреев. Согласны ли Вы с его рассуждением? Находите ли подтверждение в современной жизни?.

11. Согласны ли Вы с размышлением Р.Баха в повести «Единственная»: «Человек -- это выражение жизни, излучающее свет и любовь во всех измерениях, в которых он оказывается, в каком бы виде он там ни присутствовал. Человечность — это не физическая характеристика. Это духовная цель. Это не то, что нам дается, а то, чего мы должны достичь». Очень важно постичь эту человечность, гуманность, пропустив ее через себя. А все остальные мнимые идеалы, как идеалы власти, политические пристрастия, остаются на последнем месте».

12. Страх, зависть и скупость не дают создать совершенные, гармоничные отношения, но препятствием могут стать и ревность, и нарциссизм, и низкое самопринятие (нелюбовь к себе), и аддиктивное стремление к полному слиянию с партнером, и "бегство от свободы", и навязчивое стремление "улучшить", "усовершенствовать" партнера ("точно" зная, как ему надо меняться) и, увы, многое другое. Добавьте к перечисленным причинам несовершенной любви свое понимание этой проблемы.

13. Иногда можно услышать, что слабых любят больше, чем сильных, красивых, совершенных, что к слабым крепче привязываются, потому что главная потребность любви -- давать, наделять любимого всем, что есть у любящего. Слабый больше нуждается, поэтому и любовная отдача сильнее. Согласны ли Вы с подобным рассуждением?

14. Дайте анализ следующего высказывания применительно к практике воспитания личности. «В то время как современная педагогика и культура в целом продолжают метаться между духом и телом, с равномерностью маятника отдавая дань сначала одному началу, а потом -- другому, следует напомнить простую, но весьма плодотворную идею об одухотворении витальных и телесных актов и о необходимости сохранения витально-телесной основы на высших ступенях развития культуры. Поэтому нуждается в переосмыслении допущение об их иерархии: высшие ценности духа затормаживают и командуют низшими аффектами. Однако высшие функции сознания не обладают витальной энергией и даже с точки зрения выживания и приспособления к среде «человек разумный» деградирует в сравнении с животными. Репрессивное отношение к телесно-витальной основе угрожает существованию духа, который без психической и телесной энергии остается совершенно бессильным».

15. Любовь, по утверждению Толстого -- это естественное стремление души человека, а не норма поведения. Все люди хотят любить и быть любимыми. Все знают притягательную силу любви, но мы являемся очевидцами бесчисленных случаев гибели любви -- страстной, но быстро угасающей или превращающейся в ненависть. Почему это святое чувство, столь желаемое нами, оборачивается трагедией? Ответ на этот вопрос, как считают Толстой и Икеда, следует искать в эгоизме человека. Согласно Толстому, любовь тех, кто не понимает истинного смысла жизни, есть всего лишь предпочтение того, что вызывает наслаждение. Такие люди любят жену, детей, потому что это способствует достижению их личного блага, в то время как «любить вообще -- значит желать делать доброе». Предпочтение под видом любви, согласно Толстому, «не имеет главного признака любви -- деятельности, цель которой благо».

5. Совесть
Ревизор – это наша проснувшаяся совесть, которая заставит нас вдруг и разом взглянуть во все глаза на самих себя.

Н.В. Гоголь

Когда никто не увидит, никто никогда не узнает, а я все-таки не сделаю плохо – вот что такое совесть, вот что такое нравственность.

В.Г. Короленко
Что нам известно о совести? И много и мало. Много, потому что мы все знаем, правда не все в этом уверены, что «жить надо по совести», то есть не поступать плохо, безнравственно. Все знают и в разной степени глубины переживали такие состояния совести как стыд, угрызения совести, муки совести, раскаяние. И все же о совести мы не знаем достаточно много, а это необходимые знания для нашей душевной жизни, для совершенствования практики бытия.

Вначале дадим короткую общую характеристику этого морального феномена, а затем остановимся на нескольких наиболее важных концепциях, раскрывающих природу и механизм действия совести. Совесть – это сознание (знания и чувство) моральной ответственности личности за свои действия, за свое поведение перед отдельными людьми, коллективом; это сознание ответственности за судьбы близких и дальних людей, своего народа, человечества в целом; это нравственная сила, побуждающая личность выбирать ту линию поведения и совершать те поступки, которые совпадают с ее моральными убеждениями; это нравственная самооценка личностью своих поступков или мыслей с точки зрения определенных норм нравственности, ставших внутренним сознанием человека. Результатом этой оценки в зависимости от характера поступков являются чувства морального удовлетворения или стыда, недовольства собою, т.е. угрызения совести. Первое, можно сказать, научное определение совести находим у Сенеки в «Нравственных письмах к Луцилию». Философ стоицизма рассматривает понятие совести как осознанной разумом и пережитой чувством нравственной нормы.

Обратимся к этимологии понятия совесть. В древнегреческом языке совесть обозначалась – синейдезис (совесть, знание, сознание), отметим синкретичный характер этого понятия, еще не произошло разделения (по Аристотелю) на совесть как явление и сознания и психики, знания и нравственного знания, ценностного. В других языках так же в понятие совесть входит знание. Так в латинском языке conscientia – знание о вещах и совесть, в немецком – gewissen означает совесть и знание, в русском же совесть – совокупность знаний, совместное знание (С. Аверинцев, Г. Батишев), однокоренными словами совести являются ведьма, медведь, вежливость, весть, ведомость и т.д. Знание -- это стадия совести «действующей» в качестве нравственного мотива поступка. Ведь любой поступок, как уже говорилось в первой части (см., особенности морального регулирования), имеет нравственное содержание, ценностное с точки зрения добра и зла, справедливости. Итак, даже неполная характеристика этимологии понятия совесть позволяет говорить о несомненном ее компоненте – знание, которое для нас привычно связано с рациональностью, разумностью. Как это: «Злой механизм состояния безмыслия» (А. Швейцер) и у А. Пушкина: «Не дай мне, Бог, сойти с ума, уж лучше посох и сума…».

Совесть и есть задающий параметр разумности при выборе цели поступка, средств достижения. Как заметил И. Кант: закон, живущий в нас, называется совестью. Совесть есть собственно применение наших поступков к этому закону, и он же: «Совесть – это сознание, являющееся долгом само по себе», поэтому «совестью не надо руководить, достаточно ее иметь»¹. Говоря языком философа – это сама себя судящая моральная способность суждения. Но знание, разумность еще не все содержание понятия совести.

Находим у В. Даля: совесть – это «чувство, побуждающее к истине и добру». Действительно, важнейшим компонентом совести являются чувства, эмоции, ощущения, иногда смутные, не оформленные в четкие рациональные формы предощущения, имеющие неявные, неясные сигналы дискомфорта, беды. Ф.М. Достоевский писал о том, что «можно ошибиться в идее, но нельзя ошибаться сердцем и ошибкой стать бессовестным, т.е. действовать против своего убеждения». Нравственное чувство, соединенное с идеей, составляет природу убеждения как формы проявления совести. Эти два важнейших содержательных компонента составляют структурную основу совести и, взятые последовательно как способ проявления совести, позволяют выделить ее следующие блоки: совесть как мотив и предварительная нравственная оценка – стыд как психологическое состояние, переходящий в угрызения совести, далее -- муки совести – раскаяние. Если человек мотивировал свой поступок, предварительно дав ему положительную нравственную оценку, поступил в соответствие со своим выбором, целью и остался доволен собою, то в этом случае можно говорить о совести типологически близким к состоянию счастья. Но если «внутренний цензор» усмотрит нарушение нравственной нормы, то именно тогда и начнется работа совести в виде стыда, мук, угрызений совести, раскаяния.

Необходимо выделить и несколько степеней развитости совести, поскольку это чрезвычайно важный фактор ее проявления, внутренней диалектики нравственного знания и нравственных чувств. Таких степеней¹ выделим три: совесть действующая, как синоним достаточно развитой совести; догоняющая, запоздалая; и невостребованная, не проснувшаяся совесть или отсутствующая. Одна из проблем идентификации человека может решаться по факту обнаружения совести. Если она есть, то в тебе есть человеческое начало, нет ее (или нет совсем, или она «крепко спит») – нет в тебе чего-то такого важного, без чего нельзя называться человеком.

На уровне морали (по социальной горизонтали) очень многие нормальные люди очень часто себя чувствуют вполне комфортно, поскольку не нарушают общепринятых в данном социальном окружении моральных требований. Это относится к людям, чье нравственное сознание отвечает, в лучшем случае, группоцентристскому уровню (см., часть 1, тема 4). Более высокая нравственная культура личности полагает совесть как всегда действующую, всегда хоть сколько-нибудь тревожащей, ибо мы не можем быть абсолютно уверены в абсолютном нравственном совершенстве своего любого поступка². Это связано с противоречивой природой человека и общества. Потому «благими намерениями дорога в ад вымощена», потому неуклюжее выражение известного государственного деятеля перестроечной эпохи звучит смешно, но верно: «хотели как лучше, а получилось как всегда».

Итак, мы выделили пять блоков, стадий, форм обнаружения, проявления совести – мотив, оценка, стыд, угрызения, муки совести, раскаяние. Развернем их в означенной последовательности, но сразу скажем, что в реальности совесть действует не по логике «цепочки» (первая стадия, вторая и т.д.), а как нечто целостное, когда уже на первой стадии в достаточно развитой совести присутствует моральная интуиция в виде предварительной, заранее негативной оценки еще не совершенного действия, когда возникает предощущение стыда, и это может удержать от поступка, даже если объективно человек как будто все рассчитал правильно.

Первая стадия совести реализуется в момент мотивации: для чего и как совершать поступок, причем, напомним из темы по моральному регулированию: совершенно неважно, что именно пытается замыслить и осуществить человек, важно как он это мыслит и осуществляет с нравственной позиции, доброе или злое деяние получится с точки зрения добра и зла. И неважно, напомним еще, какие экономические и прочие выгоды сулит безнравственное действие – это всегда будет «расточение жизненного богатства», умаление ценности человеческого существования и никакая иная ценность в ситуации морального выбора, в процессе мотивирования не окажется равной нравственной ценности, разве что возможно добровольное жертвование,¹ ценой собственных потерь.

Мы выяснили, что совесть действует как мотив, как внутренняя обращенность к собственному моральному знанию и опыту, к тому, что усвоено в качестве моральных норм социального окружения для большинства людей, и лишь для немногих «планка» нравственной ответственности неизмеримо высока (см., тему «эсхатологическое нравственное сознание, ч. 1, 6), таких людей называют совестью нации, нравственными маяками и т.п. На этой стадии, повторим, человек должен рассуждать с точки зрения добра и зла, прикидывать возможный результат поступка, давать его предварительную нравственную оценку. Это стадия работы ясного разума, горе тому, чей разум находится в состоянии сна¹. Однако и самый «ясный разум» человеческий не владеет всей полнотой и сложностью возможных последствий поступка, что А.С. Пушкин выразил замечательной фразой: «Незнанья жалкая вина!». Уже потому «чистая совесть – выдумка дьявола!» (А. Швейцер).

Развитая совесть на этой стадии способна предстать и как интуиция в виде предварительной оценки еще не реализованного поступка: она может ощущаться как удовлетворенность собой или как некий дискомфорт, который слегка «царапает». Если ты не прислушался к неясному предощущению и совершил поступок, то его результат, развернутый как реалия твоего бытия, инициирует иные стадии и состояния совести. Для совести «догоняющей», запаздывающей характерна святая убежденность в своей правоте, все правильно делается, все хорошо, сомнений нет. Не нами сказано: блажен, кто верует, легко тому на свете. Вот и появляется «невыносимая легкость бытия»! Лишь потом, иногда очень поздно, «догоняет» понимание того, что плохо поступил (поистине: лучше поздно, чем никогда!), ну а «невостребованная» совесть ни до поступка, ни после его совершения не омрачает веры в собственную правоту и непогрешимость. О невостребованной совести так пишет публицист Свинцов В. : «Учтем и те многочисленные (и, увы, также стандартные) ситуации, в которых совесть как бы вовсе отсутствует — и до совершения поступка, и после него. Применительно к подобным ситуациям будем говорить о невостребованной совести, понимая под этим тот нравственный потенциал, который не проявился ни в виде действующей, ни в виде догоняющей совести. Если дого­няющая совесть по каким-то причинам как бы запаздывает, не успевает к момен­ту действия, то невостребованная отстает настолько безнадежно, что само ее существование может быть поставлено под сомнение: есть ли смысл говорить о том, что никак себя не обнаружило? Это глубоко пессимистическое предполо­жение делает проблематичным само существование совести как универсального атрибута души»¹.

«Спящая совесть», невостребованная совесть описана, например, в образе генерала Финка фон Финкельштейна из «Похождений бравого солдата Швейка» Я. Гашека. Как иной человек каждый день обязательно должен сыграть партию в шахматы, в бильярд или карты, так этот генерал должен был каждый день организовывать полевой суд и тут же вешать подсудимого. Приказав повесить ни в чем ни повинного учителя, учительницу, православного священника или целую семью, он шел домой, с удовольствием вспоминая, как отвел «увертки» своих жертв. «Сентиментальный человек написал бы, наверное, – горько иронизирует писатель, – что на совести этого генерала десятки человеческих жизней…. Однако, принимая во внимание его (генерала) точку зрения, мы не можем сказать, чтобы у него вообще кто-нибудь был на совести». Есть много систем усыпления совести².

Итак, работа совести начинается на первой стадии нравственного поступка – мотиве. Это, собственно, стадия морального выбора, который должен совершаться в ситуации нравственной свободы³. Это означает, во-первых, равноправие(!) добра и зла, а во-вторых, автономию, независимость, интимность, т.е. никто и ничто (ни приказ, ни повиновеиие и послушание) не довлеет над субъектом нравственного выбора – человек, имея свободу морального выбора, сам выбирает, сам решает по поводу своего поступка, опираясь на свои нравственные представления о добре и зле, на свой нравственный опыт, и, самое важное, готов нести личную ответственность за свой выбор и действия¹. Напомним то, что говорилось еще в первой теме: каковы бы ни были источники моральных норм и правил, нравственное решение и связанный с ним риск ответственности могут быть только индивидуальными.

Сама категория морального выбора содержит широчайший содержательный диапазон: от стереотипного, привычного, очевидного действия до поступков смыслообразующих. Вот уж поистине огромное поле «творчества собственной жизни» и кем бы ни был человек в профессиональном отношении, он является творческим существом, «творцов собственной жизни» с точки зрения морального выбора и роли своей совести в этом выборе, как у Ю. Левитанского: «совесть, ставшая призванием» Насколько глубоко это положение свидетельствуют строчки из письма известного революционера Н.Э. Баумана своему отцу: «Мне очень прискорбно слышать, что Вы до сих пор не можете и не желаете понять меня. Неужели Ваш долгий жизненный опыт не подсказывает Вам, что каждый человек должен идти своим собственным путем, что в жизни нет одной широкой проторенной дороги для тех, кто способен мыслить и чувствовать? Тот несчастен, кто сбился со своей настоящей дороги или не мог найти ее вовсе. А счастлив тот, кто идет неуклонно без страха и сомнения туда, куда указывает ему совесть и убеждения. Не может быть счастлив человек, если он обречен на постоянную борьбу со своим внутренним голосом, если он вступил в сделку со своей совестью…. Мой путь давным-давно намечен, свернуть с него – значит убить свою совесть» ¹. Это очень серьезно – не отступать от своей совести в любых жизненных обстоятельствах, это и есть верность себе. Правда, жизнь совестливого человека весьма трудна, ибо в ней всегда присутствует «принцип вечного беспокойства! (А. Кемпинский).

Скажем, что история жизни нравственного, культурного человека, как и человеческой культуры вообще, есть, собственно, опыт отбора результатов нравственного выбора, фиксация его в нормах, требованиях. В этом смысле каждый человек творец культурных норм жизни или их ниспровергатель, разрушитель, в этом смысле опыт совестливой жизни становится высшей культурной ценностью. Приведем высказывание известного опального этика советских времен Я. Мильнера-Иринина: «Оберегай совесть – то внутреннее чувство, которое повелевает поступать в соответствии с идеалом добра, чувство, составляющее наидрагоценнейшее твое достояние, лучшую часть твоего существа, его нравственное одушевление и высочайшую, целомудренную страсть, пламенеющее сердце всяческой духовной жизни и жизненности, залог душевной чистоты, святая святых человека… Совесть – единственное истинное, неотъемлемое и неотчуждаемое твое достояние, которое не может быть отнято у тебя даже с жизнью, ибо в ней, в совести твоей, – бессмертная совесть человечества. Приговор совести – это всеобщий, последний и окончательный приговор, как общественный (общечеловеческий), так и личный (сугубо интимный), приговор, не подлежащий никакой дальнейшей апелляции, ибо не к кому больше апеллировать, ибо нет ничего в природе вещей, что было бы выше человека и его совести».²

Об этом рассуждает известный психоаналитик и философ В. Франкл в книге «Человек в поисках смысла». В поисках смысла жизни человека направляет его совесть, которая, по Франклу, является органом смысла. Совесть можно определить как способность обнаружить тот единственный и уникальный смысл, который кроется в любой жизненной ситуации. В. Франкл считает, что работа совести подчинена основной отличительной характеристике человеческого существования – его конечности. Совесть может и дезориентировать. До последнего вздоха человек не знает, действительно ли он осуществил свой «замысел», цель жизни или находится в заблуждении по этому важнейшему экзистенциальному вопросу. По В. Франклу такая неизвестность не освобождает человека от риска повиноваться своей совести или хотя бы прислушаться к ее голосу. Как же «звучит» этот голос?