Это началось не с тебя. Как мы наследуем негативные сценарии нашей семьи и как остановить их влияниеПрактическая психотерапия
 Скачать 1.33 Mb.
|
|
Глава 13 Ключевой язык успеха Нужно носить в себе хаос, чтобы быть в состоянии родить танцующую звезду. Фридрих Ницше. «Так говорил Заратустра» Многие книги по самопомощи обещают финансовый успех и самореализацию только в случае, если мы будем строго придерживаться указаниям, которые дает автор. Такие стратегии, как выработка привычек эффективности, расширение своей социальной сети, визуализация будущего успеха, повторение денежных мантр, рассматриваются как пути к процветанию. Но как насчет тех из нас, кто так и не достиг своих целей вне зависимости от того, что делал и какому руководству следовал? Когда все усилия по достижению успеха наталкиваются на препятствия или заводят в тупик, хорошим выходом из положения может стать исследование истории своей семьи. Неразрешенные травматические события в семье могут блокировать поток успеха, а также способность к его восприятию. Бессознательные процессы, начиная с отождествления с кем-то из семьи, потерпевшим крах, обманувшим или обманутым (вплоть до получения незаслуженного наследства) или переживание травмы ранней разлуки с матерью – все это может повлиять на финансовую состоятельность и безопасность. В конце данной главы вы найдете список вопросов, которые помогут вам определить, есть ли какая-либо ключевая травма в истории семьи, стоящая у вас на пути. Вы также научитесь из влекать ключевой язык из боязни провала, а заодно поймете, как вернуться в нужную колею. Для начала давайте посмотрим, как другие использовали ключевой язык, чтобы освободиться и стать успешнее. Расплата за злоупотребления в семейной истории Бену оставалась неделя до прекращения своей адвокатской практики. После того как множество его попыток вывести свое дело на должный уровень провалились, он готов был сдаться. «Я никак не могу перешагнуть уровень простого выживания, – сказал он. – Мне едва хватает на жизнь». Ключевой язык Бена: «Я просто выживаю. Мне едва хватает на жизнь». Бен описал паттерн, который преследует его всю взрослую жизнь: все кипит, куча дел одновременно, несколько крупных клиентов в работе, и вдруг, будто почва уходит из-под ног. «Такое ощущение, что у меня никак не держится то, что я заработал. Я едва выживаю». Если внимательно прислушаться к ключевому языку Бена, возможно, вы расслышите в нем чей-то крик из нищеты, кто «едва выживает», кому «едва хватает». Разумен вопрос: кто это? Ключевой язык Бена привел к одной истории в его семье, в которой и крылся источник проблемы. С 1930 до середины 1970-х годов дедушка Бена владел и руководил успешной плантацией цитрусовых в штате Флорида. Семья построила свое состояние на поте и слезах рабочих-мигрантов, которым платили сущие гроши. Едва выживая на скудное жалованье, не в состоянии выплатить долги, они жили в нищете. В то время как семья дедушки Бена процветала и жила в роскошном особняке, фермеры ютились в полуразвалившихся бараках. Бен помнил, как ребенком играл с детьми фермеров. Он помнил свое чувство вины, что имеет больше, чем они. Годы спустя отец Бена унаследовал поместье, но затем потерял его после серий неудачных инвестиций и сделок. В результате Бен не получил ничего, и на него повалились несчастья. Он получил допуск к юридической практике, но не смог вовремя оплатить счета и вернуть взятые у банка ссуды. Когда все усилия по достижению успеха наталкиваются на препятствия или заводят в тупик, хорошим выходом из положения может стать исследование истории своей семьи. Только когда Бен связал свою ситуацию с историей семьи, для него начало что-то вырисовываться. Он увидел, что его семья процветала, а рабочие-мигранты едва выживали. Их бедственное положение было напрямую связано с благосостоянием семьи Бена. Бессознательно отождествив себя с рабочими, Бен теперь проживал их несчастья, словно через недостаток необходимого, он каким-то образом уравновешивал долг его деда, который ему даже не принадлежал. Пришло время нарушить этот паттерн. Во время нашей сессии Бен закрыл глаза и представил детей, с которыми вместе играл в детстве, и их семьи, стоящими перед ним. В его внутреннем образе они были бедными и подавленными. Он представил своего деда, который умер, когда Бену исполнилось двенадцать лет. Он вообразил, что тот стоит перед ними и просит прощения за то, что должным образом не оплачивал их труд. Бен представил, как говорит деду, что больше не может расплачиваться неудачами в собственной адвокатской практике за его несправедливое отношение к рабочим и что он оставляет на нем ответственность за их страдания. Он представил, как дед берет на себя ответственность и возмещает причиненный ущерб. Он увидел, как дед говорит ему: «К тебе это не имеет никакого отношения, Бен. Это мой долг, и я должен его заплатить, а не ты». Бен представил, как дети, с которыми он играл в детстве, улыбаются ему. Он почувствовал, что у них нет никаких плохих чувств в отношении его. Позже Бен попробовал найти хотя бы одну семью из тех иммигрантов-рабочих, но ему это не удалось. Тогда он отправил пожертвование в благотворительный фонд, который помогал семьям иммигрантов в получении медицинской помощи. Бен не закрыл свою адвокатскую практику. Он взялся за дело о ненадлежащем обращении, за которое не полагался адвокатский гонорар, защищая рабочего от несправедливости крупной компании. В течение следующих недель ему пришло несколько крупных дел с хорошими гонорарами. Через полгода его бизнес процветал. Когда мы смотрим в историю семьи в поисках проблемы, связанной с финансами, мы должны спросить себя: пытаемся ли мы бессознательно уравновесить действия кого-то, кто был до нас? Многие из нас, сами того не осознавая, продолжают неудачи и страдания прошлого. Так было с Беном и с Лореттой. Больше всего на свете Лоретта хотела иметь собственный бизнес. Тридцать лет ее «труда и пота», как она выразилась, были отданы, чтобы наполнять мошну хозяев компании. Тем не менее каждый раз, когда появлялась возможность начать свой бизнес или разработать собственную бизнес-идею, она буксовала. «Что-то удерживает меня от рывка. Такое ощущение, будто что-то скрывается где-то в глубине и не дает мне сделать шаг вперед, – сказала она. – Иногда кажется, что я не заслуживаю иметь то, что получаю». Ключевой язык Лоретты: «Я не заслуживаю иметь то, что получаю». Если мы позволим ключевому языку Лоретты повести нас в прошлое, то на ум приходят три вопроса-моста: • Кто «не заслуживал того, что получал»? • Кого «удерживают»? • Кто не может «сделать шаг вперед»? Опять ответ лежал практически на поверхности. В своем завещании бабушка оставила семейную ферму, приносившую хороший доход, отцу Лоретты, а четырем остальным своим детям – ничего. При отце ферма все так же процветала, а его родные братья и сестры испытывали определенные трудности в жизни. После оглашения завещания они практически не общались. Отец Лоретты получил незаслуженное преимущество перед братьями и сестрами. Во взрослом возрасте Лоретта, единственная дочь своих родителей, испытывала финансовые трудности, точно так же как и ее тети и дяди, тем самым повернув семейный «переключатель» с «преимущества» на «невыгодное положение». Пытаясь уравновесить несправедливое приобретение отца, Лоретта бессознательно удерживала себя от успеха. Как только она поняла, что невольно старалась компенсировать одну несправедливость другой, она смогла взять на себя все необходимые риски, связанные с открытием своего дела. Ключевой язык привел Лоретту на семейную ферму, к случаю незаслуженного владения наследством в семье. Для Бена путь был похожим. Однако не все, кто желает вырваться из области непонятного, могут с такой же легкостью определить четкое событие, случившееся в семье. Для Жан-Поля событие, вставшее на пути к благополучию, было не столь явным. Разлученный с матерью, отрезанный от остальных Жан-Поль тоже желал продвижения в карьере, однако все его действия совершенно противоречили этому. Тем не менее, следуя карте своего ключевого языка, он увидел дорогу, усеянную ключами и подсказками. Более двадцати лет Жан-Поль просиживал на бесперспективной работе, наблюдая, как другие, уровнем гораздо ниже его, занимали высокие должности. Он вел себя тихо и не высовывался как во время офисных пересудов, так и в социальном общении. Он жил, не замечаемый никем, существуя сильно ниже верхнего руководства. Поскольку ему никогда не поручали каких-то важных заданий, у него не было риска что-либо провалить. Мысль попросить для себя какую-то руководящую роль, которая подразумевала, что он будет на виду и его станут обсуждать, казалась невыносимой. Это представлялось слишком опасным. «Могут решить, что я ни на что не гожусь, – сказал он. – Или я сделаю что-то не так и все потеряю». Ключевой язык Жан-Поля: «Могут решить, что я ни на что не гожусь. Или я сделаю что-то не так и все потеряю». В случае с Жан-Полем нам не пришлось путешествовать в прошлые поколения; нужно было только исследовать одно событие в его раннем детстве – разрыв связи с матерью. Многие пережили ранний разрыв связи со своей матерью и, как и Жан-Поль, никогда не связывают его с влиянием на взрослых. Жан-Поль перестал доверять любви и поддержке матери в раннем детстве. В результате в дальнейшей своей жизни он всегда настороженно относился к отношениям с другими. Не чувствуя за собой материнской поддержки, Жан-Поль всегда ощущал собственную уязвимость и колебался, приближаясь к тому, чего очень хотел. «Если я скажу или сделаю что-то не так, решат, что я ни на что не гожусь и отошлют подальше», – боялся он. Жан-Поль не знал, как связать свой страх показаться никуда не годным с разлукой с матерью. В три года его отправили на лето к бабушке, а родители уехали в отпуск. Бабушка и дедушка Жан-Поля жили на ферме, и, хотя они давали ему все необходимое, его часто оставляли играть одного в детском манежике во дворе, пока взрослые занимались хозяйством. В середине лета дедушка заболел, и это еще больше отняло у внука внимание и энергию бабушки. Она была сильно загружена, и Жан-Поль быстро научился: если он будет вести себя тихо и не попадется ей на глаза, то не вызовет ее раздражения. Когда вернулись родители, Жан-Поль не смог рассказать им, насколько ужасным для него было все, что он пережил за это время. Он хотел побежать к ним, но что-то удержало его. Родители заметили только, что с тех пор он не любил, когда его брали на руки или обнимали. Они сделали вывод, что за время их отсутствия сын просто стал более независимым. Однако внутри Жан-Поля разворачивалась совсем другая история. Его кажущаяся самостоятельность на самом деле скрывала неверие в то, что мама послужит ему опорой тогда, когда он будет в этом нуждаться. Жан-Поль не осознавал, что для защиты от будущих разочарований он закрылся от источника своей жизненной силы. Он приглушил сияние собственного света. За независимостью скрывалась простая ассоциация: если подойдешь ближе – будет больно. Этот опыт во многом определил его взрослую жизнь. Боясь потерь и оказаться непринятым, он шел на крайние меры, чтобы избегать тех самых контактов, которых втайне жаждал. Для Жан-Поля пойти на риск было невозможно. Неудачный риск означал бы, что он опять «потеряет все». Когда ранняя связь с матерью по какой-то причине прерывается, облако страха и недоверия может повлиять на всю дальнейшую жизнь. Элизабет жила как раз в облаке такого страха. Она, как и Жан-Поль, тоже оказалась разлучена с матерью. Когда ей было семь месяцев, она попала в больницу и провела там две недели без материнской заботы. Позже она опять попадала в больницу и находилась там по одной неделе: в три года и в семь лет. Как и в первый раз, в остальных случаях она была там без мамы. Элизабет работала специалистом по вводу данных и описывала свою работу в офисе как «настоящий ад». Целый день она могла провести, не перекинувшись ни с кем и словом. Дистанция между ней и коллегами стала настолько велика, что она начала вообще воздерживаться от любых разговоров, отвечая только «да» или «нет» и только на те вопросы, которые адресовались непосредственно ей. «Если я скажу что-то не то, – говорила она мне, – решат, что я никуда не гожусь, и отвергнут меня. Поэтому я избегаю разговоров». Она описала навязчивые мысли и страхи, которые проигрывала в своей голове по ночам. «После любого разговора я вновь и вновь прокручиваю его в своей голове. Сказала ли я что-нибудь не то? Не оскорбила ли я кого-нибудь? Должна ли была сказать что-то по-другому? Я могу раз за разом отправлять подруге сообщения: «Почему ты не отвечаешь мне? Ты злишься на меня?» Когда она видела разговаривающих коллег, это усиливало страхи: что, если они говорят о ней? В конец концов она начала волноваться о том, что ее могут заменить, признают никуда не годной и уволят. Или же начнут игнорировать, и она станет изгоем. Все это рождало в ней чувство одиночества и беспомощности, похожие на те, которые она испытывала, когда маленькой девочкой лежала одна в больнице. Элизабет, как и Жан-Полю, не хватало осознанности, чтобы связать все эти чувства с ранней разлукой с матерью. Ключевой язык Элизабет: «Они скажут, что я никуда не гожусь. Они отвергнут меня. Я стану изгоем. Я не впишусь. Я останусь одна». Как и Жан-Поль, Элизабет испытывала страх, что ее оставят. Облегчение для нее наступило тогда, когда она связала свой осторожный подход к жизни с ранним отлучением от матери. Увидев эту связь, Элизабет сразу же начала менять свои убеждения, которые сделала, будучи ребенком, и которые подсознательно ограничивали ее жизнь. И Жан-Поль, и Элизабет начали исцелять негативные образы своих матерей, которых раньше винили в отсутствии поддержки и заботы о них. Проводя параллели между своей ограниченной жизнью и влияющими на нее образами, они были готовы посмотреть на то, какую жизненную силу на самом деле давали им матери. Жан-Поль начал с того, что вспомнил, как радовалась мать, когда он рисовал для нее картинки. Элизабет же осознала, что мать никогда не закрывалась от нее. Напротив, это она за время, проведенное в больнице, закрылась от матери. Теперь Элизабет увидела, как блокировала многочисленные попытки матери выказать ей свою любовь. Всегда надежная и готовая помочь, мама дала ей больше, чем Элизабет осознавала. Как только она поняла, какое влияние имеет разлука с матерью, в ней воспрянула надежда. Впервые за много лет она наконец увидела путь, который ведет куда-то. Ее ключевой язык всего лишь отражал слова маленького ребенка, который остался один и чувствовал, что его бросила мама. Впервые она наконец увидела свет в конце туннеля. Следуя по дороге, проложенной ее ключевым языком, она вскоре смогла выйти из него. Семейные процессы, которые могут влиять на наш успех Не только ранние разрывы связи с матерью (как в случаях с Жан-Полем и Элизабет) или нечестность в делах (как в случаях с Беном и Лореттой) могут помешать финансовой состоятельности. Есть и другие процессы, которые влияют на успех и отношение к нему. На следующих страницах мы рассмотрим несколько возможных факторов семейной истории, способных ограничивать нас. Каждый из них действует как тайная сила, влияющая на последующие поколения, и может разрушить попытки вырваться вперед. Когда мы отвергаем кого-то из родителей, это может затормозить успех Независимо от того, какие истории мы рассказываем о своих родителях (хвалим их или ругаем, упрекаем за то, что они ранили нас какими-то своими действиями), отвергая их, мы можем ограничить свои возможности. Отношения с родителями во многом есть метафора жизни. Те, кто считает, что получил от них много, обычно чувствуют, что и жизнь дает им многое. Если же человек думает, что ему дали мало, то часто это и переносит на свою жизнь. Отвергая мать, мы бессознательно дистанцируемся от комфорта жизни. Мы можем чувствовать, что нам не хватает безопасности, ухода и заботы – всех факторов, которые мы ассоциируем с матерью. Независимо от того, как много имеем, внутри мы всегда будем чувствовать, будто нам чего-то недостает. Если мы отвергаем отца, эффект может оказаться похожим. Например, мужчина, не поддерживающий связь с отцом, может чувствовать себя неуютно или напряженно в компании других мужчин. Он может колебаться в желании иметь детей или противиться отцовским обязанностям – независимо от того, был ли его отец кормильцем в семье или полным неудачником. Нерешенные проблемы с кем-то из родителей могут омрачить как рабочую, так и социальную жизнь. Так как мы бессознательно заново проживаем нерешенный семейный процесс, то, скорее всего, будем создавать конфликт там, где нужно завести реальные связи. Старые семейные проекции, направленные на начальника или коллег, затрудняют путь к процветанию. Мы можем повторить жизненный путь отвергнутого родителя Когда мы отвергаем кого-то из родителей, может сработать странный закон симметрии, который свяжет нас с ним/с ней, и мы пойдем по его/ее стопам. То, что мы осуждаем как неприемлемое и нетерпимое в них, вдруг проявляется в нашей жизни. Это может ощущаться как нежелательное наследство. Обычно мы предполагаем, что верно следующее: чем больше мы дистанцируемся от родителей, тем больше шансов, что не проживем жизнь, похожую на их, и у нас не будет их проблем. Однако когда мы отдаляемся от них, то становимся больше похожими на них и часто проживаем похожие события. Если, например, отца отвергли из-за того, что он алкоголик и неудачник, сын может начать пить или стать неудачником, совсем как отец. Бессознательно следуя его путем, сын создает хитрую связь с ним и разделяет то, что считал отрицательным. Тайные узы Кевина с отцом В тридцать шесть лет Кевин гордился тем, что занимал высшую административную должность в интернет-компании, входившей в десятку лидирующих. Однако его беспокоили проблемы с алкоголем, которые могли разрушить его жизнь. «Я боюсь, что сорвусь, потерплю неудачу и потеряю все, что создал». Ключевой язык Кевина: «Я боюсь, что сорвусь, потерплю неудачу и потеряю все, что создал». С отцом Кевина случилось именно так. Он был успешным бостонским адвокатом, пристрастился к алкоголю, стал зависимым от него, потерял работу, а затем и здоровье. Семья лишилась дома. Тогда его мать ушла от отца. Кевину было десять лет. Он часто слышал, как она говорила: «Твой отец – никчемный человек. Он разрушил нашу жизнь». Кевин редко видел отца. Тот умер рано от печеночной недостаточности, когда Кевину было двадцать пять лет. Именно тогда он начал пить. Кевин вспомнил, что слышал об одном инциденте, который случился, когда его отцу было двенадцать. Он и его девятилетний брат вскарабкались на заброшенный, полуразрушенный сарай. Брат провалился сквозь крышу и умер. Во всем тогда обвинили отца Кевина. Теперь Кевин понял, как тот, ощущая вину за смерть брата, мог чувствовать себя не вправе жить полной, счастливой жизнью, когда его брат лишился этой возможности. Независимо от того, какие истории мы рассказываем о своих родителях (хвалим их или ругаем, упрекаем за то, что они ранили нас какими-то своими действиями), отвергая их, мы можем ограничить свои возможности. Во время сессии, в момент озарения, Кевин увидел связь всего произошедшего со своим саморазрушительным поведением. Он осознал, что своей ранней смертью только лишь продлит чувство опустошения в семье. Поняв тот груз, что нес в себе отец, Кевин смог почувствовать глубокую любовь к нему. Он преисполнился сочувствием. Он пожалел, что так долго отталкивал его от себя. Только-только осознав эту связь, Кевин уже смог кардинально изменить свою жизнь. Он перестал пить и впервые почувствовал, как образ отца поддерживает его. Теперь он с восторгом предвкушал ту жизнь, что ждала его впереди. Подсознательная лояльность неудаче Однако не обязательно отвергать родителей, чтобы повторить их неудачи. Иногда нас с ними связывает невидимая нить, удерживающая в трясине похожего опыта. Как бы мы ни старались преуспеть, мы можем обнаружить, что так и не достигли большего, чем они. Если, например, отец потерпел неудачу в бизнесе и не смог материально обеспечить семью, мы подсознательно можем поддержать его, пережив такую же неудачу. Пойманные в ловушку скрытой лояльности, мы можем саботировать собственный успех, чтобы только не оказаться лучше, чем он. Барт, еще один из моих клиентов, был самым слабым из отдела продаж на работе. Он зарабатывал еле-еле, чтобы только как-то держаться на плаву. Когда я спросил его об отце, он рассказал, что тот имел всего восемь классов образования и жил очень просто. Когда я поинтересовался, что бы он сделал, если бы у него оказалось много денег, Барт ответил, что он боялся бы утерять «простоту жизни», добродетель, столь ценимую его отцом. «Большие деньги обесценили бы мою жизнь и усложнили ее. Основное было бы утеряно». Ключевой язык Барта: «Большие деньги обесценили бы мою жизнь». Барт перенял ценности своего отца. Поняв, что несет в себе бессознательную лояльность и боится быть успешнее его, Барт начал переосмысливать свои финансовые цели. Стало очевидным, что ограничивать свой успех было как раз противоположным тому, что отец хотел бы для него. Барт зашевелился, и за восемь последующих месяцев его продажи удвоились. Мы можем бессознательно связывать себя с какими-то другими членами семьи, помимо родителей, и вдруг понять, что невольно ассоциируем себя с тетей, дядей, бабушкой, дедушкой или с кем-то еще. Именно это и случилось с Полом. Он пришел ко мне после того, как его раз за разом обходили с повышением. Хотя впрямую ему никто об этом не говорил, но его затрапезный вид, поношенная и несвежая одежда могли иметь к этому отношение. Он не выглядел как человек из числа лидеров. Пол вспомнил, как устыдился однажды, увидев своего деда, городского бродягу. Он и его друзья обычно смеялись над ним, наблюдая, как тот выискивал в мусорном баке консервные банки с остатками еды или днем спал на лавках кинотеатра под открытым небом . Теперь, став взрослым, Пол воспроизводил черты жизни своего деда, одеваясь почти как он и переживая те же страхи. Ключевой язык Пола: «Я недостаточно хорош. Я им не нужен». Мы обратились к семейной истории Пола. В четыре года дедушку Пола отправили в сиротский приют, так как его родители переживали трудные времена и не могли прокормить его. Теперь Пол понял, что настоящим владельцем чувства, что он не нужен и недостаточно хорош, был его дедушка. А он всего лишь понес их дальше по семейной линии. Осознав подсознательную связь со своим дедом, Пол смог высвободиться из этих пут. Теперь он мог создать новую связь, основанную на сострадании, а не на том, чтобы одеваться, как он. Поняв эту тождественность, Пол немедленно начал принимать здравые решения в отношении своего внешнего вида. Лояльность к незавершенному делу Часто, когда умирает любимый человек и остается ощущение, что он не завершил чего-то в своей жизни, позже кто-то в семье, как по негласному соглашению, может провалить какое-то дело большой важности. Кто-то из последующего поколения может внезапно остановиться перед завершением важного дела своей жизни. Например, перед получением диплома или заключением сделки, которая должна принести много денег. Прокрастинация также может происходить из той же негласной связи с ранней смертью кого-то из членов семьи. Ричард стремился понять, почему в его жизни повторялись определенные паттерны. Блестящий инженер по авиационной технике, он был автором ряда достижений, но не сделал ничего, чтобы воспользоваться их плодами. Кто-то другой даже запатентовал изобретение, принадлежавшее Ричарду. Хотя он и почувствовал себя обманутым, но винил в этом только самого себя. «Я не принимаю рискованных решений, которые могут принести мне успех, – сказал он. – Мне никогда не отдают должное за мои успехи». Ключевой язык Ричарда: «Мне никогда не отдают должное». В семье Ричарда нашлась определенная параллель. Его старший брат родился мертвым. В семье никто никогда не говорил о нем или о его смерти. Из лояльности к брату, которого никто не видел и чье рождение даже не вспоминали, Ричард жил без признания. Поняв эту связь, Ричард подал заявку на патент на свое новое изобретение, сказав, что это его «последний шанс». Он сделал огромный шаг вперед навстречу жизни и к себе самому. Ричард получил патент, и его открытие стало важным вкладом в авиационную промышленность. Мы можем жить, невидимые и непризнанные, как кто-то из рано умерших членов семьи. Также это происходит из-за лояльности к члену семьи, имевшему физические, психические или эмоциональные проблемы. Склоняясь к брату или сестре, тете, дяде, кому-то из родителей, бабушке или дедушке, чья жизнь в нашем восприятии была ограничена чем-то, мы бессознательно можем так же ограничивать и свою и не давать себе разрешения на успех. Бедность в прошлом препятствует процветанию в настоящем Порой мы ощущаем бессознательную лояльность к родственникам, жившим в нищете и испытывавшим трудности в обеспечении себя и своих детей. Возможно, война, голод или преследования заставили их покинуть свою страну, оставить нажитое и начать все заново в другой части света. Если родственники в прошлом перенесли тяжелые испытания, то мы можем продолжать нести в себе их страдания, даже не осознавая этого. Все попытки жить процветающей жизнью сорвутся, потому что нам может быть трудно позволить себе больше, чем имели они. Склоняясь к брату или сестре, тете, дяде, кому-то из родителей, бабушке или дедушке, чья жизнь в нашем восприятии была ограничена чем-то, мы бессознательно можем так же ограничивать и свою и не давать себе разрешения на успех. Часто простой ритуал, которым мы оказываем честь членам семьи, пережившим невзгоды, может успокоить нас и позволить получить все преимущества «новой» жизни. Просто воздав должное тому, что живет в нас от «старого», что есть от нашей страны или культуры, мы получаем некое естественное внутреннее разрешение начать жизнь заново. Помимо этого, когда мы показываем благодарность новой стране, давшей нам убежище и подарившей новые возможности, мы чувствуем еще больший мир в душе. Если мы найдем возможность чем-то отблагодарить за это – заплатить налоги, соблюдать законы, пожертвовать на благотворительность – то есть каким-то образом послужить стране, чтобы тем самым скомпенсировать получение преимуществ, которые дарованы нашей семье, будет легче получать блага, которые нам даются. Ощущение личной вины может подавлять успех Бывает, что человек сам обманул кого-то или сделал другому настолько больно, что это стало причиной серьезного страдания. Например, получил большую сумму денег с помощью махинаций или обмана, женившись или выйдя замуж по расчету, присвоив деньги компании, на которую работал. Когда такое происходит, человек редко может удержать это богатство. Вне зависимости от того, чувствует ли он свою вину или нет, понимает ли последствия своих действий или нет, он (и/или его дети) часто живет весьма скромной жизнью, чтобы компенсировать нанесенный вред. Подводя итог, скажу, что последствия собственных действий, неразрешенных семейных травм, взаимоотношения с родителями, переплетение с пострадавшими членами семейной системы – все это может послужить препятствием на пути к успеху. Но как только мы установим связь с прошлым и соединим то, что в нем не сбалансировано с настоящим, это будет означать, что мы сделали поворотный шаг. Когда все и вся рассмотрены с должным вниманием и уважением, нерешенные дела прошлого смогут остаться в нем, а мы сможем двигаться дальше, с большей внутренней и финансовой свободой. Двадцать один вопрос, касающийся успеха Ниже приведен двадцать один вопрос, на которые необходимо ответить, чтобы понять, влияет ли семейная история на ваш успех: 1. Были ли у вас трудности в отношениях с матерью? (Просмотрите еще раз ваши ключевые описания из Главы 7.) 2. Были ли у вас трудности в отношениях с отцом? (Просмотрите еще раз ваши ключевые описания из Главы 7.) 3. Были ли ваши родители успешны в своем деле, зарабатывая средства к существованию? 4. Кто-то из родителей не смог обеспечить семью? 5. В детстве или в подростковом возрасте ваши родители разошлись? 6. Как мать относилась к отцу? 7. Как отец относился к матери? 8. Испытали ли вы физическое или эмоциональное разделение с матерью в детстве? 9. Кто из ближайших родственников умер молодым (мать, отец, дедушка или бабушка)? 10. Были ли у вас, родителей, бабушек или дедушек братья или сестры, умершие молодыми? 11. Кто-нибудь в вашей семье приобрел большую выгоду за счет кого-то? 12. Кого-то обманом лишили наследства? 13. Кто-то из семьи несправедливо унаследовал или приобрел что-то? 14. Кто-то из родственников обанкротился, растратил богатство семьи или стал причиной финансовых трудностей в семье? 15. Кто-то не из родственников был виновником финансовых трудностей в вашей семье? 16. Кого-то в семье отвергали за то, что он/она был неудачником, игроком и пр.? 17. Кто-то из семьи терял дом или имущество, а затем с трудом восстанавливался после |