Орлов В. В. Васильева Т. С. Философия экономики. Пермь, 2005. Философия и политическая экономия

• Название: Философия и политическая экономия
• Дата: 04.11.2020
• Размер: 1.33 Mb.
• Имя файла: Орлов В. В. Васильева Т. С. Философия экономики. Пермь, 2005. ф.doc
• Тип: Реферат; #148047
• страница: 20 из 22

Глава 13. Будущее России. Стратегия развития
В условиях кризиса мировой цивилизации, перехода развитых стран мира в постиндустриальную стадию развития, глобали­зи­рующейся экономики с ее жестким механизмом исключения целых стран и регионов из господствующей экономической системы, надвигающейся экологической катастрофы и истощения природных ресурсов, Россия, с ее экономикой, разрушенной безграмотными, теоретически несостоятельными и безответственными реформами, оказывается в весьма сложном и крайне опасном для ее будущего положении.

Известно, что располагая всего лишь 3% населения Земли, Россия обладает 40% невозобновимых, 50% стратегических природ­ных ресурсов. Разведанные земные ресурсы оцениваются: в России – в 30 трлн дол, в то время как в США – в 6 трлн, в Китае – в 8,5 трлн, в Зап.Европе – в 3,5 трлн. Предполагаемые более глубинные ресурсы России оцениваются в 140 трлн дол. В то же время США, составляя 4% по численности населения, потребляют порядка 40% ресурсов Земли и вносят примерно такую же долю загрязнений земной среды.

До и после развала СССР лидеры западных стран не скрывали своего намерения превратить Россию в сырьевой придаток Запада. Так, известно заявление М.Тэтчер, что в России «экономически оправ­дано» существование 15 млн населения. Согласно докладу МВФ начала 90-х гг., в России в результате реформ должно остаться 50 млн населения, преимущественно добывающая промышленность, обслужи­вающие ее 50 вузов и никаких университетов. О планах превращения России в сырьевой придаток, колонию Запада заявляли также бывший премьер Великобритании Мейджор, президент США Б.Клинтон, известный русофоб Зб.Бжезинский и другие. Существует, таким образом, ясно выраженный западный геополитический проект, игнорировать который могут лишь вконец наивные политические деятели либо его фактические сторонники.

В февральском номере «Нашего современника» (1999 г.) опубликованы выдержки из доклада президента США Б.Клинтона на закрытом заседании совещания начальников штабов США, часть которых мы приведем ниже.

«В ближайшее десятилетие, – заявил Клинтон, – предстоит решение следующих проблем:

– расчленение России на мелкие государства путем межрегиональных войн, подобных тем, что были организованы нами в Югославии;

– окончательный развал военно-промышленного комплекса России и армии;

– установление нужных нам режимов в оторвавшихся от России республиках.

Да, мы позволили России быть державой, но империей будет только одна страна – США».

За семьдесят с небольшим лет СССР явил подлинное экономическое чудо, о котором с уважением писал М.Кастельс, размышляя о неопределенном будущем нынешней России. Напомним, что по данным новосибирского экономиста Г.И.Ханина советский национальный доход вырос с 1928 по 1987 г. в 6,9 раза, т.е. экономи­ческий рост СССР происходил заметно быстрее, чем на Западе. В течение половины столетия, по словам Кастельса, СССР продемонст­рировал «экстраординарные успехи». При этом нельзя забывать, что к 1917 г. Россия была аграрной страной с 82% сельского населения, примерно 14 млн рабочих, 27% грамотных, 11,2 тыс ученых. В СССР были ликвидированы безработица, голод, резкое социальное неравенст­во, достигнута практически поголовная грамотность населения, создана фактически лучшая в мире система образования. Ликвиди­рована та нищета, о которой народам бывшего СССР пришлось вспомнить в «период реформ». По качеству питания населения СССР находился на одном из первых мест в мире. Социализм, лучшая социально-экономическая организация системы жизни, лежит в основе победы СССР в Великой Отечественной войне, успешного освоения атомной и ядерной энергии, начала освоения Космоса. Заметим также, что было бы выражением явной научной необъективности забывать, что главным организатором беспрецедентного развития, победы над фашизмом, достижений научно-технического прогресса была Коммунистическая партия.

Как отмечал Белл, к концу ХХ столетия в СССР сложились благоприятные условия для перехода к постиндустриальному общест­ву, чего не произошло, по мнению Кастельса, в силу отмеченных выше причин, прежде всего из-за стремления определенной «элиты» к захвату государственной собственности. Оценки, данные Беллом и Кастельсом, содержат значительную долю истины, хотя анализ причин должен идти значительно дальше.

С нашей точки зрения, страна несомненно нуждалась в глубоких реформах, связанных как с определенными недостатками политического и хозяйственного механизма, так и с необходимостью перехода к постиндустриальному обществу. В нашу задачу не входит сколько-нибудь полный анализ достоинств и недостатков той относительно ранней формы социализма, которая сложилась в СССР под влиянием условий России и мировой системы. Представляется, однако, что эта форма в основном была весьма адекватной истори­ческим условиям, хотя и сопровождалась рядом серьезных недостат­ков и ошибок. Общеизвестна оценка условий, в которых началось строительство социализма в СССР, данная В.И.Лениным, который прекрасно отдавал себе отчет в том, что в России нет полных условий для перехода к социализму. Однако история открывала действи­тельно замечательную возможность для взятия власти и создания условий для полного вызревания товарно-денежных предпосылок перехода к социализму, для чего и служила политика НЭПа. Теоретический и практический опыт СССР, связанный с НЭП, как известно, весьма удачно используется в Китае, темпы развития которого в течение длительного периода являются наивысшими в мире.

Более того, исследования последних лет показали, что вывод В.И.Ленина о возможности прорыва цепи капитализма в его слабом звене является выражением частного случая всеобщей исторической закономерности «оптимумов» и «максимумов» в формационном разви­тии. В.В.Корякиным показано, что переход к высшей формации никогда не начинался в наиболее развитых странах, «формационных центрах», а всегда – в оптимально, сравнительно менее развитых странах.³¹⁶ Поэтому открытие Лениным неклассического, с точки зрения общей теории революции, пути к социализму, в отличие от Марксова классического (когда вызреют все условиях перехода к высшей формации) пути перехода к социализму имеет абсолютные теоретические и исторические основания.

Не вдаваясь в детальный и исторически точный анализ, заметим, что, по нашему убеждению, крупным недостатком модели социализма, сложившейся в СССР, являлось чрезмерное огосударств­ление средств производства (порядка 90%), что имело определенные исторические основания, но после восстановления народного хозяйст­ва в послевоенное время (в 1950-е гг.) стало играть роль явно тормозящего фактора развития. В 1980-е гг. в СССР доля ручного труда составляла, по различным оценкам, от 40 до 50%. С точки зрения классической марксистской теории, ручному труду соответст­вуют различные формы частной, включая коллективную частную, собственности. Разумеется, отсюда не следует, что частная собственность должна была составлять в СССР такую же, как ручной труд, долю, поскольку ручной труд в значительной своей части был включен в государственную и коллективную социалистическую формы собственности. Однако существование некоторой существен­ной доли частной, прежде всего трудовой частной собственности технологически и экономически было необходимым.

Чрезмерное огосударствление экономики было связано с существенными недостатками системы планирования, которые становились все более явными в 1950-1960-е. гг. Введение плановой экономики было одним из величайших достижений СССР, социализ­ма. Как известно, в определенный период развития, включая время Великой Отечественной войны, в стране существовала так называемая мобилизационная экономика, связанная с жестким государственным планированием. Однако по мере развития народного хозяйства сложившаяся система планирования становилась заметным тормозом развития, что поставило перед государством вопрос о необходимости ее существенного изменения. Так, о необходимости изменения самой «философии планирования» шла речь на де­кабрьском Пленуме ЦК КПСС в 1974 г. В силу известного догматизма партийного и государственного руководства СССР в этом отношении ничего не было сделано. Проблема изменения философии плани­рования обсуждалась на республиканской конференции Проблемного совета по философии, действовавшего на базе кафедры философии Пермского университета, в 1984 г. Предложенная одним из авторов настоящей книги концепция изменения «философии планирования» сводилась к следующим основным идеям. Коренной недостаток сложившейся в стране системы планирования, сыгравшей ранее колос­сальную роль в развитии страны, в победе над фашистской Германией, восстановлении народного хозяйства, заключается в заметном ограничении инициативы предприятий, трудовых коллективов, организаторов производства, руководителей. Эта система плани­рования связана со значительной бюрократизацией хозяйственной, политической, общественной жизни в стране. Главный порок системы планирования заключается в том, что планирование производится на основе модели общества как «большой, плохо иерархизированной системы», когда для сложнейшей системы народного хозяйства определяются ряд величин, которые затем путем дезагрегации многократно делятся вплоть до последних, неделимых далее, единиц хозяйственной деятельности. Если на ранних этапах развития народного хозяйства эта система планирования могла действительно эффективно работать, то на достаточно высоком уровне развития страны такая «математически» строгая система обязательных для выполнения заданий создавала иллюзию рациональной организации производства и привела к существенному падению темпов развития. С нашей точки зрения, коренное изменение системы планирования должно было заключаться в переходе к планированию, основанному на модели общества как «большой, хорошо иерархизированной системы». Народное хозяйство СССР должно было быть представлено как система относительно самостоятельных уровней, каждый из которых должен обладать относительной свободой хозяйствования и резервами, объединяемых общегосударственным планом. Это означало расширение сферы рыночной экономики при сохранении гибкого, в особенности стратегического, планирования.³¹⁷Ксожалению, рекомендации об изменении «философии планирования», направ­ленные руководству, не возымели действия.

Распад СССР и происшедший развал экономики не были исторической необходимостью. В СССР в конце 1980-х гг. не было никакого экономического кризиса, хотя были определенные кризис­ные явления, требовавшие продуманных, научно обоснованных ре­форм. Экономический кризис начался лишь с отказом правительства и высшего партийного руководства, возглавляемого М.С.Горбачевым, от планирования народного хозяйства (1990 г.) и в особенности с началом российских реформ (1992 г.). Неспособность руководства СССР, обусловленная игнорированием научной теории и скрытыми намере­ниями М.С.Горбачева, разработать научно обоснованную систему реформ и начать ее реализацию, была использована антисоциалис­тическими силами, всемерно поддержанными известными полити­ческими кругами Запада, которые перехватили инициативу, для реализации проекта уничтожения социализма, развала великой сверхдержавы, превращения России в сырьевой придаток развитых стран.

В обширной литературе последнего десятилетия отечест­венными и зарубежными экономистами, политическими деятелями дан достаточно развернутый и убедительный анализ тяжелых последствий «российских реформ», разрушительный характер которых для собственной страны реформаторов вряд ли имеет аналоги в мировой истории.

Глубокийанализ безграмотных реформ дан академиком Д.С.Львовым. Ученый показал, что оплата труда в России находится ниже уровня, который является пороговым для сохранения нормаль­ной жизнедеятельности человека. В то же время «на один доллар заработной платы российский среднестатистический работник произ­водит примерно в 3 раза больше конечной продукции, чем аналогич­ный работник в США».³¹⁸ Иными словами, степень эксплуатации населения в России является одной из наивысших в современном мире.

Российские реформы подвергнуты резкой критике представи­телями практически всех основных мировых экономических школ. Так, лауреат Нобелевской премии по экономике Дж.Гэлбрейт назвал российские реформы «революцией богатых против бедных». Глава монетаристской школы США М.Фридмен назвал разовый отпуск цен глупостью, а обесценение вкладов населения в Сбербанке – под­лостью.³¹⁹ Концепцию «свободного рынка», на базе которой прово­дились российские реформы, Гэлбрейт еще в 1970-е гг. оценил достойной лишь «учебников для домохозяек»³²⁰, показав, что в США активно развиваются плановые начала экономики – «плановые сис­темы», явно превалирующие над рыночными.

Реформы в России привели к сокращению ВВП более, чем на 50% (нападение фашистской Германии привело к уничтожению экономического потенциала на 26%), сокращению сельскохо­зяйст­венного производства на 50-60%, потере продовольственной независи­мости страны, массовой безработице, голоду, массовому распрост­ранению наркомании и алкоголизма, проституции, нищенства, детской беспризорности. Вымирание населения России – до миллиона в год идет вполне в соответствии с «проектом МВФ».

Тяжелый удар нанесен реформами культуре страны, в особенности образованию и науке. По данным комиссии Юнеско (2002 г.), анализировавшей состояние преподавания математики и естественнонаучных дисциплин в школах 29 стран, российская школа, занимавшая некогда первое или одно из первых мест в мире, находится теперь на 27 месте (за нами идут Кипр и Южная Африка). Наука в СССР по результативности прочно занимала второе место в мире. Количество ученых заметно превышало один миллион человек (всего в сфере науки было занято 5 млн ученых, вспомо­гательного персонала, рабочих и других), в то время как в царской России (1913 г.) оно составляло 11,2 тыс. К 1970-м гг. в СССР был создана единая система науки, в которой представлены все основные направления мировой науки, по многим из которых советская наука занимала лидирующие позиции. Советская наука и ее финансирование развивались « по экспоненте». Так, ассигнования на науку составили в СССР в 1940 г. 300 млн рублей, в 1950 – 1 млрд, в 1960 – 3,9 млрд, в 1970 – 11,7 млрд, в 1980 – 23 млрд рублей. Плачевное сос­тояние финансирования науки в «период реформ» общеизвестно. Россия, по некоторым данным, потеряла уже около половины научных школ. Полностью разрушена система институтов прикладной науки.

Пришедшие к власти политические силы (не будем анали­зировать, каким образом это происходило, как проводилось принятие новой конституции страны и выборы) никогда явно не формулировали своей концепции реформ и экономического «кредо» вообще. Б.Н.Ельцин первоначально заявлял – то, что строится в России – не капитализм и не социализм. В.В.Путин так же никогда не выступал со сколько-нибудь ясной программой продолжающихся реформ, целью которых он неоднократно называл создание «гражданского общест­ва». Анализ многочисленных выступлений президентов России и других лидеров российских реформ дает основания заключить, что в России осуществляется один из наиболее реакционных в условиях современного складывающегося постиндустриального общества вариантов утопической концепции «гражданского общества», не имеющего сколько-нибудь научного основания, учитывающего как российские, так и мировые реалии ХХ–ХХI веков.

Эта утопия создания якобы «гражданского» общества была старательно прикрыта несостоятельной критикой социалистической системы и ее реальных, впечатляющих (по оценке многих крупнейших теоретиков мира) достижений, слоем широких, фактически утопи­ческих в условиях реально проводимых реформ, обещаний – демократии, «социального государства», экономического роста, ра­венства всех перед законом, по отношению к государству и собствен­ности, развития науки, образования и культуры. К чему привели эти пропагандистские утопии – известно для здравомыслящих людей России и Запада. Реальной фактической главной целью российских реформ было создание «класса эффективных собственников» – класса очень богатых людей – единственное, что фактически действи­тельно успешно достигнуто. Эта цель явственно формулировалась прежде всего А.Собчаком и успешно реализовалась путем полукри­минальной, не соответствующей духу даже российской Конституции приватизации, которую второй Президент России объявил не подлежащей пересмотру. Как известно, «блестящим» достижением реформ явилось формирование – в несколько лет — 36 явных миллиард­ных долларовых и неизвестного числа теневых миллиардных долларовых и рублевых состояний. Общеизвестно, каким был «результат» публикации этого факта для самого автора публикации.

Результатом утопической концепции «гражданского общества» явилось создание в России – в невиданных в мировой истории масштабах – полукриминального капитализма. Его основными чер­тами выступают: 1) крайне неэффективная структура собствен­ности, поскольку единственной целью была приватизация, по существу захват государственной и в значительной мере личной собственности (сбережения в Сбербанке); 2) разрушение планового на­чала в управлении экономикой, без которого современная экономика, включая капиталистическую и постиндустриальную, не может развиваться; 3) деиндустриализация страны, отброшенной от постин­дустриальной стадии развития, резкое сокращение тонких техно­логий, фактическое прекращение систематического научно-техни­ческого прогресса; 4) заметное разрушение некогда единой системы научных исследований, уничтожение развитой системы прикладных научных институтов; 5) резкое ослабление государства, вызванное процессом беспредельной ликвидации государственной собствен­ности, устранения плана, ростом социального неравенства; 6) резкий рост социального неравенства, обнищание значительной части населения, быстрое вымирание населения; 7) заметное падение уровня среднего и высшего образования.

Явная неэффективность структуры собственности выражается в отсутствии сколько-нибудь серьезных инвестиций со стороны отечественных миллиардных состояний в науку и тонкие технологии, заинтересованность в вывозе капитала зарубеж, в резком росте кичливой роскоши – при явной нищете значительной части населения, покупке вилл, дворцов, яхт, футбольных клубов и т.д. – Явная демонстрация «ценностей» « гражданского общества».

В руках 15% населения России находятся 92% доходов от собственности, 85% населения стали жить значительно хуже, чем до реформ. Экономические потери за период реформ составили 10-15 трлн долларов.

Значительный рост государственной собственности и роли государства в экономическом развитии – одна из важнейших черт современного постиндустриального общества. Как уже отмечалось, государственная собственность, в ее различных формах, составляет 42-45% во Франции и Германии, 50% — в Финляндии, 65% — в Швеции и Австрии. В России государственная собственность составляла в 2000 г. (по количеству предприятий) 4,8%³²¹ – уровень крайне неразвитых стран. При этом президентом и правительством планируется дальнейшая распродажа государственной собственности – практически, как и при Б.Н.Ельцине, за бесценок (корпорация «Миг» – предположительно по стоимости двух самолетов). Полностью игнорируя опыт постиндустриализации Европы, реформаторы явно взяли в качестве модели развития США. Однако, хотя в США, как известно, государство не владеет предприятиями, осуществляющими предпринимательскую деятельность, государственные расходы состав­ляют 33% всех расходов, в то время как в России они равны лишь 11% расходов и, судя по политике президента и правительства, будут сокращаться и далее – идеал «гражданского общества»! «Однако в чисто экономическом и правовом смысле государство бесконечно ослабло».³²²

Только мощная государственная собственность способна обеспечить в условиях современного постиндустриального развития и глобализации устойчивый научно-технический прогресс, широкое развитие социальной сферы, науки и культуры, обеспечить безопасность страны, предотвратить окончательное превращение России в сырьевой придаток Запада. Нетрудно понять, что реформы в России, ее реальные социально-экономические процессы, направ­ляемые реакционной утопией якобы гражданского общества, идут в сторону, диаметрально противоположную тенденциям постин­дустриального развития и, следовательно, реализуют процесс исклю­чения России из числа развитых стран, из глобальной экономики. В России полным ходом осуществляется «проект» превращения страны в сырьевой придаток развитых стран.

Религия и церковь занимают существенное место в современном обществе. При этом они в историческом развитии стран приобретали определенные черты, связанные с историческими особенностями их развития. В России, как известно, наиболее распространенной конфессией является православие, впитавшее в себя, в определенных формах вероучения и обрядности, опыт общинного развития России, славянских народов, выраженный, в особенности, в принципе соборности. «Спасись сам, чтобы спаслись и другие». Явной противоположностью православия выступает протестантизм, в центре внимания которого выступает индивид, частный интерес и частная жизнь. Как известно, протестантизм явился той формой христианства, которая отвечала интересам формировавшегося бур­жуазного общества Запада и послужила средством его формирования.

Пафос религиозной философии Вл.С.Соловьева, стремившегося создать православное богословие, состоял в критике себялюбия, которое, с его точки зрения, пронизывает жизнь западного общества. По сути дела, Вл.С.Соловьев критиковал саму основу капиталистических отношений и морали. В учении о « трех силах» Соловьев отстаивал мысль, что славянские народы обладают высшей формой духовности и устоев жизни благодаря общинному принципу бытия. Представители российской правящей элиты не упускают случая продемонстрировать свою причастность к православию, «православ­ность». Однако дух проводимых в России реформ с их абсолютизацией частного интереса и чисто внешней «социальностью» фактически есть дух не православия, а протестантизма. Утопия «гражданского общества» основана на протестантизме, порывает с духовными и жизненными традициями России.

Доведенная до абсурда протестантская идеология, психология и даже своего рода убогая романтика всего частного – интереса, собственности, жизни и т.д. выразилась в полном неприятии, исчезновении из официального реформаторского языка понятий «трудового коллектива», «народного предприятия» и т.д. Законопроект о народных предприятиях, выдвинутый в Госдуме левыми силами и прошедший первое чтение в Думе третьего созыва полностью заблокирован в четвертой Думе. Между тем предприятия такого рода существуют и законодательно оформлены в Европе и США. Как уже отмечалось, в США в кооперативах, принадлежащих трудовым коллективам, занято 12% рабочей силы, причем они дают 14% ВВП, т.е. обладают заметным превосходством. При этом по законодательству США в случае предприятий-банкротов трудовой коллектив его имеет преимущественные права на их покупку. Глубокий анализ соотношения форм собственности и характера труда, уровня его обобществления, обусловленного также уровнем развития средств производств, дан в последние годы в интересном исследовании С.Ф.Сорокина. Раскрывая резкое несоответствие структуры собствен­ности в России природе средств производства, автор отмечает, что приведение структуры собственности в соответствие социальной «природе» средств производства в известной мере проводится в Японии, Франции, Испании и даже в США. «В них растет число предприятий, принадлежащих трудовым коллективам, государство стимулирует продажу, передачу части собственности крупных предприятий, корпораций в руки непосредственных производителей.³²³ Поистине «демократия» в России ни на что не похожа!

Утопический характер праволиберальной концепции российс­ких реформ явственно выразился в полном крахе каких-либо предсказаний, делавшихся на основе этой концепции.

«Ни один из прогнозов авторов этой политики, – отмечает Д.С.Львов, – не оправдался – допущенные ошибки не имеют аналогов в практике экономического прогнозирования».³²⁴

Для здравомыслящих ученых и политических деятелей России и Запада нет сомнений в том, что продолжение утопических праволиберальных реформ в России, основанных на «абстрактной рыночной логике», неминуемо ведет страну в тупик, к окончательному превращению в сырьевой придаток развитых стран, распаду, или «фрагментированному включению», России в мировую экономику (Кастельс). Для действительного возрождения некогда великой сверхдержавы необходимо коренное изменение курса реформ, разработка и проведение в реальную жизнь научной стратегии экономического, политического, социального развития страны.

Политика, экономические меры, многочисленные выступления Президента, членов правительства, лидеров думского большинства ясно выражают основную стратегическую идеологию «реформаторов» – будущее России целиком зависит от того, как она сможет развить рыночную экономику, включиться в мировой рынок, ВТО и т.д. Эта идеология не имеет под собой никаких серьезных научных оснований и является глубоко пагубной для страны. Нет никаких сомнений в том, что на чисто рыночных началах Россия с ее, по выражению Кастельса, «экономическими руинами», 70% устарелой техники, неэффективной структурой собственности, суровыми географическими условиями, требующими колоссальных дополнительных затрат, никогда эконо­мически не догонит США, Великобританию, Германию, Францию и др. Определенная часть СМИ, проявляя известную проницательность, уже достаточно потешилась над тем, как Россия будет десятки лет догонять Португалию под руководством Г.Грефа (названного не лишенным своеобразного юмора телеведущим «русским Марксом»).

Как блестяще показано А.П.Паршевым, Россия никогда не получит с Запада никаких крупных инвестиций, в отличие от Китая: в силу сложных географических (климатических и др.) условий они рыночно просто невыгодны.³²⁵ «Отцы русской демократии» с самого начала и до сих пор твердят о внешних инвестициях, для которых всеми силами стремятся создать «стабильные условия» в стране с ненормальной экономикой, политикой и реформами вообще. Начало таким утопическим иллюзиям положил еще А.Гайдар, заявивший в начале 1992 г., что надо подождать немного и скоро пойдут 24 млрд дол инвестиций («Европа нам поможет» – как говорил один из предшественников нашего утописта). Совершенно очевидно, что политическая и экономическая «элита» страны не понимает природы рыночной экономики.

Экономическая наука не ставит условием нормального экономического развития страны внешние инвестиции, на которые так уповают наши утописты-капиталисты. Как показал Д.С.Львов, развитие страны нельзя связывать с внешними инвестициями.³²⁶

С нашей точки зрения, основными направлениями новой стратегии должны быть следующие:

1. Формирование эффективной структуры собственности. Безусловно необходимо возрождение реформированной мощной государственной собственности. Значительное место в системе структуры должна занять коллективная собственность в ее различных формах, включая собственность трудовых коллективов, «народных предприятий». Классическая частная собственность должна занять экономически и социально оправданное место в экономике страны. Критерием такой целесообразности должен быть вклад в научно-технический и социальный прогресс, рост благосостояния общества, укрепление независимости страны, развитие духовной культуры, нравственности, обеспечение достоинства личности и страны.

Утопия «гражданского общества» обросла целым роем идеологических, пропагандистских мифов. Один из главных – миф о неэффективности государственной собственности.

Разумеется, если критерием «эффективности» считать извле­чение массы прибавочной стоимости, обогащение немногих за счет большинства, создание олигархического капитала, то безграничная, не ограниченная ни разумом, ни наукой, ни нравственностью приватизация становится благословенной мерой развития общества – вполне в духе протестантизма по М.Веберу. Однако тот замеча­тельный факт, что в СССР за период 1928–1987 гг. национальный доход вырос в 6,9 раза, не имеющий аналогов в развитии капита­листических государств, свидетельствует о безусловной эффектив­ности государственной собственности. Миф о неэффективности государственной собственности поддерживается «реформаторами» тем, что эта собственность целенаправленно ставится в наихудшие условия и при этом безграмотно управляется. Между тем государственная собственность является коренным условием, важнейшей «скрепой» государства, в особенности такого многона­ционального, многоконфессионального, обладающего огромной терри­торией и весьма протяженными границами. Только сильное государст­во, обладающее мощной собственностью (включая финансовые ресурсы) способно к разумному стратегическому планированию, целенаправленному руководству научно-техническим прогрессом – всему тому, что полностью отвергается реформистами-утопистами.

Исследованиями ученых кафедры политической экономии МГУ показано, что приватизация привела к сокращению инвестиций на 70%.³²⁷

2. Формирование планово-рыночной экономики, введение современного планирования, включая стратегическое, индексное и в определенных случаях номенклатурное. Не имея ясного стратеги­ческого плана возрождения и развития, Россия неминуемо зайдет в окончательный тупик и неизбежно подвергнется экономическому и политическому поглощению и распаду. Ясно, в частности, что планирование производства военной техники, которая пока поставляется в армию в ничтожных размерах, должно происходить в единицах стратегических ракет, военных судов, танков и т.д. Огромную роль в современном планировании играет индексное планирование развития – производительности труда, введения новых технологий и т.д. Необходимо планировать восстановление здоровья населения, научно обоснованных нормативов питания, лекарственных средств и т.д., что некомпетентная российская власть полностью предоставила частным собственникам, главная цель которых – рост прибылей.

Необходимо всемерно использовать опыт планирования, накопленный в Советском Союзе, сделав планирование более гибким, по модели страны как «большой, хорошо иерархизированной системы». «Вы, русские – подростки, – заявил несколько лет назад один крупный японский предприниматель, – Вы первые ввели план, мы сделали его гибким, а вы его отбросили. Вы, русские – подростки».³²⁸ Подростковый характер нашей «реформаторской элиты», как и обслуживающих ее «экономистов», схвачен блестяще.

3. Важнейшим приоритетом в развитии общества должны стать наука и образование. В условиях постиндустриального общества, от которого Россия была отброшена безграмотными реформами, на путях «рыночной конкуренции» Россию, как уже отмечалось, ждет неминуемый крах – распад и превращение в сырьевой придаток. Важнейший шанс, которым мы безусловно еще располагаем, состоит в форсированном развитии науки и ее технологических приложений, восстановление и совершенст­вование уровня образования. Научный подход к разработке стратегии реформ в России должен опираться на тот весьма важный момент политической экономии и научной философии, полностью подтвержденный теорией постиндустриализма, что наука и образо­вание не имеют рыночного характера. Как уже было показано, еще Марксом наука, искусство и т.п. рассматривались как явления нерыночного характера. Классики теории постиндустриализма неры­ночный характер науки, образования и ряда других сфер услуг разработали достаточно убедительно. Конечно, в обществе планово-рыночной экономики наука и образование находятся в тесном взаимодействии с товарным производством, или, на явно ущербном языке, рынком. Однако утописты-реформаторы России, в силу известного уровня теоретической грамотности, стремятся полностью подчинить эти сферы рынку, чем ставят страну в положение неминуемого краха. Суть постиндустриального общества состоит в том, что не рынок, а знание, информация становятся главным ресурсом общественного развития. Спасение России связано только с ее способностью к форсированному развитию науки, образования и тонких технологий, что полностью исключено наличным курсом реформ.

Следует отметить, что некоторые намерения руководства страны, например создание технопарков информационных техно­логий, направлены в нужную сторону. Однако, как и многое другое, вроде первого указа Б.Н.Ельцина о приоритетном развитии культуры, науки, образования, это намерение – без коренного изменения курса реформ — грозит остаться лишь симуляцией прогресса. История реформ в России знает уже много таких – на языке постмодерна – симулякров.

Заявленные правительством в «Концепции участия Российской Федерации в управлении государственными организациями, осуществ­ляющими деятельность в сфере науки» планы резкого сокращения научных и образовательных учреждений свидетельствуют о полной «рыночной зацикленности» правящей элиты, ее полном непонимании закономерностей развития современного общества. Правительст­вен­ные намерения были подвергнуты жесткой критике со стороны научной общественности, ведущих ученых страны.

4. В центре внимания государства, предприятий всех форм собственности должен находиться научно-технический прогресс, введение высших технологий. НТП должен быть предметом страте­гического и текущего планирования во всех его формах. При этом необходимо сделать упор на технологиях, в разработке которых Россия пока сохраняет значительный потенциал – космических, информационных, биотехнологии и др. Ведущую роль в НТП может и должна сыграть мощная реформированная государственная собст­венность, которая способна несравненно больше, чем частная выра­жать интересы страны в целом, обладает большей планируемостью и мобильностью (при условии ее разумной реформы). В резолюции ученых советов ФТИ им. А.Ф.Иоффе РАН и НОК СПбФТНОЦ РАН, подписанной лауреатом Нобелевской премии академиком Ж.И.Алферовым, отмечается, что многие положения «Концепции» «представляются совершенно неприемлемыми как с точки зрения развития науки, так и возрождения промышленного потенциала страны», «необходимо возрождение наукоемкой промышленности России, которая должна стать основным заказчиком и потребителем инновационных разработок». В резолюции заявляется, что предло­женное «Концепцией» существенное сокращение числа научных организаций до 100–200, причем главным образом за счет учреждений РАН, приведет к катастрофическим последствиям для отечественной науки и страны в целом» «Вызывает резкое неприятие тот факт, что важнейший для страны документ «Концепция» был подготовлен без участия научной общественности».³²⁹ Как видим, «русский Маркс», в отличие от настоящего, не склонен считаться с подлинными учеными, лауреатами Нобелевской премии и другими.

Следует еще раз подчеркнуть, что традиционным рыночным путем Россия никогда не сможет вернуться в ряд великих экономических держав. В условиях жесточайшей рыночной конку­ренции попытки России (а не отдельных олигархов-миллиардеров) с ее, по выражению М.Кастельса, «экономическими руинами», «прорваться вверх» будут неизбежно встречать мощное финансовое, экономическое, политическое сопротивление (как предупреждают такие выдающиеся постиндустриалисты, как М.Кастельс), поскольку такова природа «рыночной экономики», обостренная в период глобализации, выраженная в твердо заявленной решимости известного западного «проекта». История открывает России единственный путь возвращения в великие державы, сохранения независимости, целост­ности, перехода к процветанию, который подсказывается современной научной философией и экономической наукой – «прорывной стратегии», связанной с определенным оптимумом (может быть, даже минимумом) «рыночного» развития и форсированным внедрением постиндустриальной технологии и экономики. Однако для этого необходима полная теоретическая ясность стратегии, решимость руководства и широкой общественности, поддержка со стороны большинства населения, действительная преданность «правящих кругов» интересам России, подавляющего большинства ее населения. Подавляющего большинства, поскольку опыт развития России уже с полной очевидностью показал наличие компрадорских сил, заинтересованных в подчинении России Западу, превращению ее в сырьевой придаток последнего.

Идея «прорывной стратегии» развития России высказывается уже целым рядом экономистов, политических деятелей.³³⁰