Контексты современности - II. Хрестоматия. Сост. и ред. С.А.Ерофеев. - Казань, 2001. Контексты современности - II. Хрестоматия. Сост. и ред. С.А. Финансируемого Европейским Союзом
 Скачать 0.52 Mb.
|
|
УДК 316.7 ББК 71.0 К651 Издание осуществлено в рамках проекта “Распространение нового содержания и методов преподавания социологии в регионе” (D_CP 20603-99), финансируемого Европейским Союзом (программа Темпус-Тасис) Рецензент: проф. Э.С.Рахматуллин Составление и редакция: С.А.Ерофеев К651 Контексты современности - II: Хрестоматия. 2-е изд., перераб. и доп. / Сост. и ред. С.А.Ерофеев. - Казань: Изд-во Казан, ун-та, 2001.-188 с. ISBN 5-7464-0681-3 Во второй части хрестоматии представлены выдержки из работ известных зарубежных обществоведов, в которых обсуждаются актуальные проблемы социальной теории и социологии культуры. Второе издание книги включает как прежде опубликованные в переводе на русский язык отрывки из глав и статей, так и новые реферативные обзоры. Хрестоматия подготовлена к печати при поддержке программы Tempus-Tacis и в сотрудничестве с европейскими партнерами: кафедрами социологии и общественных наук Университета Уэльса в Бангоре и Кентского университета (Великобритания), а также Миланского Католического университета (Италия). Хрестоматия может быть использована в преподавании различных социальных дисциплин, а также курсов, посвященных вопросам культуры, коммуникации, социального познания, методов социологического исследования, а также исследования социальных проблем. ББК 71.0 ISBN 5-7464-0681-3 © Центр социологии культуры КГУ, 2001 СОДЕРЖАНИЕ: Введение...............................................................................................................5 РАЗДЕЛ I КУЛЬТУРА И МЕДИА: ТЕОРИЯ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ Тони Беннет, Теории медиа и теории общества ..............................................7 Деяние Маккуэйл. Теория массовой коммуникации...................................... 12 Джанет Вулф. Общественное производство искусства............................... 16 Ульрика Майнхоф. Дискурс..............................................................................24 Артур А. Бергер. Нарративы в массовой культуре, средствах массовой информации и повседневной жизни........................26 Пьер Бурдье. Понимание...................................................................................36 Лаура Бовоне. К проблеме постмодерна: тенденции развития общества и социология...............................................................42 Джованни Сартори. От социологии политики к политической социологии ........................................................................47 РАЗДЕЛ II КОММУНИКАЦИЯ, ЗНАНИЕ, ВЛАСТЬ Кит Тестер. Медиан мораль...........................................................................51 Чарльз Стюарт. Толкование сновидений в социальной и культурной антропологии ........................................................................54 Джеймс Клиффорд. О коллекционировании искусства и культуры ...........60 Брайан С. Тернер. Медицинская власть и социальное знание......................68 Джанет Вулф. Невидимая flaneuse: женщины и литература современности .......................................................................73 Уильям Меррин, Телевидение убивает искусство символического обмена: теория коммуникации Жана Бодрийара...................................... 78 Стюарт Холл. Заметки о деконструировании "популярного".....................83 Джеффри К. Александер. Обещание культурной социологии: технологический дискурс и сакральная и профанная информационные машины.......................................................................91 РАЗДЕЛ III ПОЛИТИКА, ИДЕОЛОГИЯ И СОВРЕМЕННАЯ КУЛЬТУРА Дэвид Крото и Уильям Хойнс. Медиа и идеология........................................99 Эндрю Хейвуд. Политические идеи и понятия..............................................108 Джон Хатчинсон и Энтони Смит. Национализм .......................................110 бэлл хукс. Революция ценностей: обещание мультикультурных перемен ......................................................................115 Марк Постер. Кибердемократия: Интернет и публичная сфера................ 119 Крис Баркер. Глобализация и культурная идентичность............................124 Майкл Риэл. Культурная теория и ее отношение к зрелищам популярной культуры и медиа..................................................................128 РАЗДЕЛ IV СОЦИОЛОГИЯ СОЦИАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ Уильям Томас и Флориан Знанецкий. Понятие социальной дезорганизации ...........................................................................................134 Ричард Фуллер и Ричард Майерс. Стадии социальной проблемы .............138 Эдвин Лемерт. Первичное и вторичное отклонения................................... 142 Говард Беккер. Девиантность как следствие "наклеивания ярлыков" ...... 145 Герберт Блумер. Социальные проблемы как коллективное поведение .....................................................................150 Малъколъм Спектор и Джон Китсьюз. Конструирование социальных проблем..................................................................................160 Джоел Бест. Конструкционистский подход к исследованию социальных проблем...................................................... 164 Раймонд Михаловски. (Де)конструкция, постмодернизм и социальные проблемы: факты, фикции и фантазии в условиях "конца истории"......................................................................175 Введение Первое издание настоящего сборника появилось в 1998 г. благодаря совместной работе казанских и европейских участников международного проекта в рамках программы Темпус-Тасис. В настоящее время завершается второй образовательный проект, целью которого является распространение нового содержания и методов преподавания социологических курсов, а также курсов, связанных со смежными дисциплинами. Необходимость повторного выпуска книги (значительно переработанного и дополненного) обусловлена растущими потребностями преподавателей и студентов, уже не понаслышке знакомых с современными международными дискуссиями по вопросам культуры, медиа, идентичности, идеологии, исследовательских методов, социальных проблем и т.д. Общая концепция второго издания хрестоматии претерпела некоторые изменения: была пересмотрена структура разделов, часть прежних текстов была несколько ранее опубликована в первой части хрестоматии (ее втором издании), были добавлены новые переводы отрывков из работ западных авторов. Кроме того, было внесено важное изменение - теперь у читателей есть возможность ознакомиться с реферативными обзорами всего содержания ряда книжных глав и журнальных статей, вышедших на английском языке за последние годы. Содержание сборника отражает существующие приоритеты преподавателей и исследователей Поволжского региона; при этом проблематика культуры и медиа, оставаясь в центре внимания, представлена также в разделах, посвященных власти и знанию, политике и идеологии, а также социологии социальных проблем. Множественность "контекстов", в которых происходит развитие современного все более культурно глобализованного общества, та множественность, о которой мы неоднократно говорили, характеризуя наши публикации, сегодня предстает в новом качестве. Не только онтологическое, но и эпистемологическое ее измерение находят свое отражение в текстах отобранных авторов и тогда, когда они обращаются к тем или иным культурным формам, и тогда, когда речь идет о нашем меняющемся отношении к природе и методам социального познания. В работе над текстами был учтен опыт новых международных контактов (индивидуальных поездок, семинаров, школ, конференций). Значительно вырос не только общий профессиональный уровень членов нашего академического сообщества - повысилось также качество переводов и способность точно передавать мысли зарубежных авторов. Среди переводчи- ков и авторов реферативных обзоров - не только опытные научные работники, но и начинающие исследователи. У нас есть все основания надеяться, что с новыми проектами появятся новые публикации, среди которых будут подобные хрестоматии. Центр социологии культуры КГУ и сеть партнеров по всему региону продолжают работу над развитием учебных программ и повышением квалификации сотрудников университетов и научных учреждений. В частности, на базе Центра начинают работу специализированные социологические курсы при поддержке Фонда Форда. Эта работа будет осуществляться Организацией преподавателей социальных наук (ОПСН), которая представляет собой неформальное творческое объединение единомышленников, заинтересованных в развитии междисциплинарных научных связей. Переводчики и авторы реферативных обзоров: С.Ерофеев, Ж.Кузнецова, С.Макова, Л.Низамова, Н.Пестрякова, М.Руденко, Д.Тутаева, И.Ясавеев, А.Яцык (кафедра социологии Казанского государственного университета), Г.Мелихов, Н.Николаева (кафедра философии КГУ), Л.Халиуллина (кафедра психологии КГУ), А.Тузиков, Э.Шабашвили (кафедра государственного управления, истории и социологии Казанского государственного технологического университета), Л.Иликова (Институт государственной службы при Президенте Республики Татарстан, С.Нагуманова (кафедра философии Казанского государственного медицинского университета), Л.Вершинина (Университет Альберты, Канада). С научными и образовательными инициативами Центра и ОПСН можно ознакомиться на нашем сайте по адресу: www.csc.ksu.ru, РАЗДЕЛ I КУЛЬТУРА И МЕДИА: ТЕОРИЯ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ Тони Беннет Теории медиа и теории общества' "Массовый", "медиа", "коммуникации" (с. 30-32) Новые медиа, ассоциируемые в особенности с историей XIX и XX вв., - пресса, радио и телевидение, индустрия кино и звукозаписи -традиционно объединялись под заголовком "масс-медиа", и их изучение развивалось как составная часть социологии массовых коммуникаций. С одной стороны, эта унаследованная из прошлого лексика выполняет полезную описательную функцию; мы знаем, о чем говорится, когда используются такие термины как "медиа массовой коммуникации". Однако с другой стороны, эти термины могут оказаться безусловно обманчивыми. ...Если термин "масс-медиа" и имеет по-прежнему широкое распространение, то это происходит скорее в силу привычки, а не чего-либо другого; это удобный способ обозначать область исследования, а не средство определения того, как эта область должна изучаться, или установления предположений, из которых должно исходить исследование. Однако заслуживает внимания то, что в недавних исследованиях обнаруживалась тенденция группировать медиа под различными заголовками. Теодор Адорно и Макс Хоркхаймер, например, создали словосочетание "индустрия культуры" в отношении коллективных действий медиа, тогда как совсем недавно Луи Альтюссер соединил медиа с семьей, церковью и системой образования под заголовком "идеологические государственные аппараты". Конечно же, проблема состоит не только в терминологии. Такие сдвиги в лексике были частью развития новых подходов к изучению медиа, в рамках которых связь между медиа-процессами и более широкими социальными и политическими отношениями истолковывается на языке, который существенно ' Перевод Л.Низамовой по: Bennett, Т. 'Theories of the Media, Theories of Society' in Ourevitch, M. et al. (eds.) Culture, Society and the Medici, London: Methuen, 1982, pp. 30- 35. отличается от языка, воплощенного в подходах более традиционной социологии массовых коммуникаций...' Я начну, во-первых, с традиции рассмотрения массового общества, корни которой уходят в середину XIX в., - традиции негативной оценки роли медиа. Развитие последних считалось опасным для целостности культурных ценностей элиты, в них также видели угрозу жизнеспособности политических институтов демократии или же считали, что развитие медиа угрожает в равной степени и тому, и другому. Затем я рассмотрю противоположные концепции либерально-плюралистических школ. В соответствии с этими предположениями, медиа, функционирующие как "четвертое сословие", играют важную роль в демократическом процессе посредством конституирования независимого от правительства источника информации. Считается, что они присоединяются к системе сдержек и противовесов, которые в либеральных демократиях должны предотвращать непропорциональную концентрацию власти в рамках какой-то одной ветви власти или у какой-то одной части населения. Далее, я рассмотрю критическую теорию Франкфуртской школы как пример попытки инкорпорировать критику массового общества и использовать ее с марксистской точки зрения. В заключение будут освещены новейшие попытки усовершенствовать марксистский подход к медиа как часть более общей теории идеологии (...) (С. 32) ...Традиция изучения массового общества ...никоим образом не представляет собой единую целостную концепцию. Она должна оцениваться скорее как широко определяемая "перспектива" [outlook], состоящая из ряда перекрестных тем - таких, как упадок "органического сообщества", рост массовой культуры, социальная атомизация "массового человека". Взятые вместе, они отразили полифонию негативных и пессимистических реакций на процессы индустриализации, урбанизации, развития политической демократии, становления народного образования и появления современных форм "массовой коммуникации" (...) Массы и моральный беспорядок (С. 34-35) Постоянной темой в работах основателей социологической традиции была обеспокоенность по поводу морального беспорядка, который, по их мнению, появляется из-за дезинтеграции традиционных связей, привязывающих индивида к сообществу и определяющих его место в нем. В Англии, ...где вопросы, касающиеся интеграции социального порядка, скорее были областью литературного и культурного критицизма, а не социологии, сходные интересы были выражены в традиции культурного анализа, идущей от Мэтью Арнольда [Arnold] к Т.С.Элиоту [Eliot] и Ф.Р.Ливису [Leavis]. Типичным для этой традиции было понимание того, Чтобы показать, как теоретические посылки различных концепций относительно более широкой структуры общества определяют и формулировку вопросов, и способ их обсуждения, автор рассматривает четыре традиции в теории медиа. - Прим. перев. что социальная анархия, угроза социального беспорядка "снизу" есть следствие анархии культурной, положения, при котором культуры различных классов или социальных групп скорее конкурируют друг с другом, нежели сосуществуют как взаимодополняющие части в рамках тесно интегрированной системы культурных взаимоотношений. ...Таким образом, - и в этом его взгляды были абсолютно типичными для традиции анализа массового общества - Арнольд отвечал на политическую проблему социального беспорядка путем ее переопределения в качестве проблемы культурной. Анархия угрожает потому, - утверждал он, - что механизмы "культуры", т.е. интегративной системы ценностей, "лучших из всех, что когда-либо существовали в мире”, разрушились, и в результате различные классы скорее стали отстаивать свои интересы, а не подчинять их консенсусу интересов, согласованному через "центр власти". Массы и тоталитаризм (С. 35-36) Вероятно наиболее пессимистические прогнозы развития массового общества [исходили от тех ученых], ...которые стремились доказать связь между социальными условиями существования "массового человека" и подъемом тоталитарных социальных и политических движений. Наиболее влиятельная тенденция в рамках этого течения мысли была представлена Ханной Арендт [Arendt] и Карлом Фридрихом [Friedrich]. Считая нацизм и сталинизм лишь вариантами в сущности одной формы тоталитаризма, они стремились объяснить их как результат проникновения в политику иррациональных сил, которые, согласно их воззрениям, в эпоху массовой демократии утверждались в политике через придание политического веса мнению масс в тот период, когда социальная атомизация сделала эти массы поддающимися манипулированию со стороны элиты. Массовая культура против культуры народной (С. 36) ...Развитие массового общества сопровождалось формированием нового типа культуры - "массовой культуры", которая своим всеобъемлющим проникновением и пагубным влиянием грозит разрушить черты морального и эстетического превосходства, присущие "высокой культуре" образованной элиты. При этом "массовая культура" рассматривается как явно низшая по отношению к "органическим" и, по общему мнению, более здоровым формам "народной культуры" [folk culture], которая ранее наполняла жизнь простых людей. Утверждалось, что вместо крепкой, уверенной в себе и самодостаточной культуры, прославляющей подлинные ценности народа [an organic folk], мы имеем слабую и бесцветную "массовую культуру", которая производится на коммерческих началах и предлагается массам для пассивного потребления: Народное искусство [folk art] выросло снизу. Оно рассматривалось как спонтанное, почвенное самовыражение народа для удовлетворения собст- венных нужд, в значительной степени свободное от поддержки со стороны "высокой культуры". Массовая же культура навязывается сверху. Она производится специалистами, которые нанимаются бизнесменами; ее аудитории - это пассивные потребители, их участие ограничено выбором: купить или не купить... Народное искусство было институтом самих людей, их маленьким частным садом, отделенным от большого официального парка высокой культуры их господ. Но массовая культура разрушает эту стену, открывая массам худшую по качеству форму высокой культуры и становясь, таким образом, инструментом политического господства. Перспективы массового общества и исследования медиа (С. 36-37) Из сказанного выше можно увидеть, что теория массового общества строит свою критику модерного общества через проведение последовательного ряда исторических контрастов между прошлым и настоящим. Утверждается, что когда-то социальные отношения были общинными и органичными по природе. ...Ключевые термины [теории массового общества] ...всегда были печально известны своей неясностью. Массам и элите обычно давалось негативное определение как простых дополнений друг по отношению к другу вместо того, чтобы выработать некую позитивную идентификацию с точки зрения определенного объективного набора социальных характеристик. Однако может быть, что более существен следующий факт; несмотря на то, что эта теория строится на проведении ряда исторических различении и на том, чтобы сделать эти различения работающими, ей (и это представляется весьма примечательным) именно это и не удается. Контраст между органическим сообществом и массовым обществом несомненно определяется чрезмерно романтизированным представлением о прошлом, доказательством чему служит тот факт, что не удалось установить сколько-нибудь точно, когда завершилось одно и началось другое. Однако даже если допустить, что концепции органической солидарности и массового общества могут быть в некоторой степени исторически обоснованными, все равно по-прежнему нерешенной остается практическая проблема анализа перехода от одной к другой. (С. 40) ...В работах таких социологов, как Эдвард Шилз [Shils] и Дэниел Белл [Bell] мы видим возникновение либерально-плюралистической традиции в социальной теории на основе критики концепции массового общества, ...что составило одну из сторон общей ревизии наследия европейской социальной теории, предпринятой более молодым поколением американских социологов в военные и послевоенные годы. ...Новые теоретические установки обосновали возможность нового подхода к медиа. Считавшиеся некогда злыми силами, привнесенными массовым обществом, теперь они рассматривались как еще не воспетый герой торжествующего либерализма и плюрализма. Медиа, как уже гово- 10 рилось, далеко монолитны. Столкновение и разнообразие точек зрения, выражаемых посредством медиа, способствовали свободной и открытой циркуляции идей, давая таким образом медиа возможность исполнять роль "четвертого сословия" и оказывать давление на правящую элиту, напоминая о ее зависимости от мнения большинства. Кроме того, решительное несогласие с критикой массовой культуры означало представление медиа в качестве "поставщика явлений культуры". Как было показано, в дополнение к распространению того, что по общему мнению считалось низкопробной продукцией, медиа также сделали возможным восприятие образцов высокой классики широкой аудиторией, культурные стандарты которой повышались с ростом стандартов образовательных. Франкфуртская школа и критика "индустрии культуры" (С. 41-45) Несмотря на преобладающий консерватизм традиции [критики "индустрии культуры"], концепция массового общества [очерченная представителями Франкфуртской школы] повлияла и на развитие марксистских теорий медиа... [Согласно рассматриваемым теориям,] медиа определяют сами термины, в которых мы должны или не должны "мыслить" мир. Влияние медиа должно оцениваться не на том языке, на каком мы обдумываем тот или иной частный вопрос, но с точки зрения того, каким образом они обусловливают весь наш интеллектуальный Gestalt [нем "образ"- прим. перев.]. Воплощаемая ими угроза заключается в том, что они сдерживают само мышление, заставляя нас жить в мире гипнотических дефиниций и автоматических идеологических соответствий, исключающих любое действительное когнитивное посредничество с нашей стороны. (...) Однако вероятно наиболее сильно негативная позиция франкфуртских теоретиков выразилась в оценке культурных последствий функционирования масс-медиа. Это произошло в силу того, что представители Франкфуртской школы не ограничивались рассмотрением очевидных проявлений низкопробной культуры [pulp culture], образцы которой создавались американской кино- и музыкальной индустрией. Действительно, они уделяли значительное внимание этому феномену, описывая механизмы его воздействия, его эффекты, которые они считали наркотическими по своей сути или (что еще хуже) в некоторых аспектах лоботомическими. Однако еще более важным представляется их утверждение о том, что медиа захватили и извратили традиционную высокую (или буржуазную) культуру, делая ее более доступной ценой лишения ее "ауры" исключительности, от которой зависела ее критическая функция. По мнению франкфуртских теоретиков, буржуазная культура XIX в. всегда была, пусть и с оговорками, культурой оппозиционной. Отделенная от повседневного мира бизнеса и коммерции, она высказывалась в пользу идеалов и устремлений, которые подавлялись в будничном буржуазном 11 мире. Иначе говоря, искусство принадлежало ко "второму измерению". Оно воплощало альтернативное видение существующих социальных отношений и тем самым поддерживало жизнь через концепцию трансцендентного. Короче говоря, оно было бунтарским, Однако в рамках социального и культурного порядка монополистического капитализма искусство, как утверждалось, оказывается лишенным своей оппозиционной ценности. Оно примиряется с существующим строем, став его составной частью. Отчасти это примирение оценивалось как побочный продукт природы товарного обмена, поскольку заинтересованная только в меновой стоимости рыночная экономика может использовать в собственных целях даже те потребительские ценности, которые ей явно оппозиционны. Как Че Гевара оказывается хорош для почтового бизнеса, а маоизм порождает новую моду на головные уборы, так и искусство (даже самое бунтарское) может быть полезным для бизнеса, если оно лишено критической ценности и сведено до уровня простого самопроизводства капитала. (...) В целом в противоположность оптимизму таких либерал-плюралистов, как Эдвард Шилз, франкфуртские теоретики утверждают, что медиа сделали мир серьезной культуры более широко доступным только ценой лишения его критической сущности. (...) Деннис Маккуэйл Теория массовой коммуникации' Определение массовой коммуникации (из введения, с. 10-11) Термин "массовая коммуникация", возникший в конце 1930-х гг., определить непросто, поскольку он имеет слишком много коннотаций. Слово "массовый" само по себе является ценностно нагруженным и дискуссионным, и термин "коммуникация" до сих пор не имеет согласованного определения - хотя "социальную интеракцию через сообщения", по Гербнеру [Gerbner], трудно превзойти. Тем не менее, в широко распространенных обыденных представлениях существует достаточное единство, достаточное для рабочего определения и общей характеристики явления. Термин "массовый" обозначает большой объем, область или степень распространения (людей или, например, производства), тогда как "коммуникация" относится к созданию и восприятию смыслового значения, к передаче и получению сообщений. Одно из определений Яновица [Janowitz] гласит: Перевод Л.Низамовой по: McQuail, D. Mass Communication Theory, An Introduction, SAGE Publications, 1994. 12 “массовые коммуникации охватывают институты и технику, с помощью которых специализированные группы используют технологические средства (прессу, радио, кино и т.д.) для распространения символического содержания на большие, гетерогенные и чрезвычайно рассеянные аудитории”. В этом и других сходных определениях слово "коммуникация" используется для обозначения именно "передачи" как она видится отправителем, а не в более полном значении термина, которое включает идеи отклика, участия и взаимодействия. Процесс "массовой коммуникации" не есть синоним "масс-медиа", Масс-медиа означает организованные технологии, обеспечивающие возможность массовой коммуникации. Существуют и другие распространенные способы применения технологий медиа и иные типы взаимоотношений, осуществляемые посредством одних и тех же коммуникационных сетей. Например, основные формы и технологии "массовой" коммуникации остаются теми же при использовании в газете или на радио сугубо местного назначения. Масс-медиа могут быть также использованы в личных, частных или организационных целях. Те же самые медиа, что несут общедоступные сообщения широкой публике в общественных интересах, могут также передавать личные объявления, пропагандистские сообщения, просьбы о милосердии, рекламу и много других видов разнообразной информации. Этот момент особенно важен во время конвергенции коммуникационных технологий, при которой границы между публичной и частной, широкомасштабной и индивидуальной коммуникационными сетями все больше стираются. Повседневный опыт, связанный с массовой коммуникацией, чрезвычайно разнообразен. К тому же он добровольный, и, как правило, определяется культурой и требованиями конкретного образа жизни и социального окружения. Представление о массовом (и гомогенном) опыте коммуникации - абстрактно и гипотетично; и когда в ряде случаев он кажется реальностью, то причины скорее всего следует искать в особых условиях социальной жизни, а не в медиа. В результате появления новых технологий и новых способов их применения увеличивается разнообразие технологически опосредованных коммуникационных взаимосвязей. Общий смысл данных замечаний состоит в том, что массовая коммуникация с самого начала была скорее идеей, чем реальностью. Термин обозначает условия и процесс, которые теоретически возможны, но редко обнаруживаются в чистой форме. Это пример того, что Макс Вебер называл "идеальным типом" -понятие, которое подчеркивает ключевые элементы имеющей место эмпирической реальности. Там, где по всей видимости она имеет место, она оказывается менее массовой, менее технологически детерминированной, чем представляется на поверхности. 13 Социальный пол (gender) и масс-медиа (из раздела 4, с. 101-103) ... В сотрудничестве с феминистскими исследованиями теория дифференцированного культурно ориентированного прочтения текстов медиа добилась существенных успехов в области социальных исследований пола. Если анализ коммуникации (даже радикально-критической направленности) долгое время казался по большей части "слепым в отношении социального пола", то сейчас можно с уверенностью говорить о "культурном феминистском проекте изучения медиа", который расширяет и углубляет тематику, первоначально ограниченную поло-ролевой социализацией. Объем связанных с социальным полом исследований медиа в настоящее время очень велик. Частично находясь в русле первопроходческих теорий, сформулированных применительно к социальному классу и расе, они также имеют несколько новых измерений. Главным образом это касается исследований, базирующихся на психоаналитической теории и заимствованных из более широкой области феминистских исследований. Вопросы социального пола затрагивают почти каждый аспект взаимосвязи медиа и культуры. Важнейшим, вероятно, является вопрос о дефиниции "гендерного". Ван Зонен [van Zoonen] пишет, что значение социального пола “никогда не бывает данным, но изменяется в соответствии со специфическим культурным и историческим окружением ...и является предметом дебатов и продолжающейся дискурсивной борьбы”. Феминистский подход к изучению массовой коммуникации открывает многочисленные направления анализа, которыми нередко пренебрегали в прошлом. Одно направление связано с тем, что многие тексты медиа в том, каким образом они кодируются, являются глубоко и устойчиво гендерными. Обычно это происходит в соответствии с кругозором ожидаемой аудитории. Дж.Фиск [J.Fiske], показывая, что означает "гендерно насыщенное телевидение", приводит обширные данные, начиная с детальных разборов многочисленных популярных телевизионных программ. Ярким примером его работы (а также исследований других авторов) является изучение жанра "мыльной оперы" - жанра, который правомерно может считаться выдержанным в русле "женской эстетики". По мнению Фиска, "мыльные оперы" “постоянно ставят под вопрос правомерность патриархата, они узаконивают женские ценности и таким образом предоставляют возможность самоуважения тем женщинам, которые живут ими. Короче говоря, они в постоянной борьбе обеспечивают женской культуре средства... ее упрочения и расширения в рамках доминирующего патриархата и в противоположность ему”. Ливингстоун [Livingstone] обращается к теории, в соответствии с которой типичная структура "мыльной оперы" соответствует заведенному распорядку дня домашней хозяйки. Придание гендерного характера содержанию может изучаться также с точки зрения производства, 14 поскольку большая часть работы по отбору и производству осуществляется мужчинами. Интерес к конструированию социального пола в текстах медиа - это только один из аспектов, подтверждающих уместность темы социального пола в теории коммуникации. Исследования аудитории медиа и способов восприятия содержания медиа показали, что существуют достаточно серьезные различия, связанные с социальным полом, в манере использования медиа и в значениях, которыми наделяется деятельность. Значительная часть данных может быть объяснена стереотипными различиями в социальных ролях, типичным повседневным опытом и заботами и тем, как социальный пол влияет на наличие и использование времени. Социальный пол также связан с распределением властных полномочий в семье и общей природой взаимоотношений между женщинами и партнерами - мужчинами или женщинами в расширенной семье. К тому же причины различного отношения к медиа могут быть объяснены психологическими различиями мужского и женского. Различные типы содержания медиа (а также их производство и использование) оказываются связанными и с характером выражения разделяемой идентичности, основанной на социальном поле, а также с различиями в приобретаемых удовольствиях и значениях. Кроме всего прочего, гендерный подход ставит вопрос о том, могут ли выбор и интерпретация медиа привести к каким-либо изменениям, став частью сопротивления женщин в социальной ситуации, которая пока еще в целом характеризуется структурным неравенством. Возможность оппозиционного прочтения и сопротивления объясняет, почему женщин интересуют сообщения медиа с откровенно патриархальным содержанием (таким, как в романтической художественной литературе), а также помогает переоценить лежащий на поверхности смысл этого интереса. Наконец, можно утверждать, что в разной степени гендерно насыщенная культура медиа, ...вызывает разные отклики, и что гендерные различия приводят к альтернативным способам принятия значения от медиа. Хотя повышенное внимание к социальному полу широко приветствовалось, высказывались и предупреждения о чрезмерном увлечении гендерными различиями... Реабилитация популярного Масс-медиа в значительной мере ответственны за развитие того, что мы называем "массовой культурой" или "популярной культурой". В процессе своего развития медиа "колонизировали" и другие культурные формы. Наиболее широко распространяемая и доставляющая удовольствие символическая культура нашего времени (если вообще имеет смысл говорить о ней в единственном числе) - это та, что льется в изобилии через посредничество таких медиа, как кино, телевидение, газеты, звукозапись, видео и т.д. Вряд ли стоит ожидать, что этот поток может быть каким-либо образом повернут вспять или очищен; вряд ли можно рассматривать пре- 15 обладающую культуру нашего времени в качестве деформированного коммерческого отпрыска из некогда безупречного рода. Возможности отделения элитарного и массового вкуса невелики. Почти каждого привлекает какой-либо из разнообразных элементов популярной культуры медиа. Вкусы всегда будут различаться, могут быть использованы различные критерии оценки, но мы должны по меньшей мере принять современную культуру медиа как свершившийся факт и общаться с ней на ее же языке. Похоже, что термин "массовая культура" остается в обращении, однако альтернативный термин -"популярная культура" (означающая, по существу, "культуру, которая популярна", т.е. очень нравится многим людям) кажется предпочтительнее, он не несет такой уничижительной окраски. Популярная культура в таком смысле - это гибридный продукт многочисленных и непрекращающихся усилий выражения через современные идиомы, имеющих целью дойти до людей и завоевать рынок; это, как сказал бы Фиск, продукт постоянного активного спроса людей на "значения и удовольствия". |