Гловели г. Д. История экономических учений
 Скачать 4.2 Mb.
|
|
Маршалл — основатель Кембриджской школы. Международная известность Маршалла долгое время была гораздо меньше, чем у других теоретиков маржинализма. Например, во Франции Ш. Жид и Ш. Рист упомянули Маршалла лишь в комментариях в конце «Истории экономических учений» в связи с его концепцией потребительского излишка. В России в статье «Политическая экономия» (1898) знаменитого Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона Маршалл был причислен к ряду «тех последователей классической школы, которые держались её методологических приемов и основных принципов, но освободились от некоторых её преувеличений и односторонностей», а в статье «Ценность» (1901) даже не был упомянут. Позднее (1922!) российский историк-экономист С. И. Солнцев назвал Маршалла английским представителем «этического направления» в политэкономии71. Но со временем стало ясно, что Маршалл создал «подлинную школу, члены которой мыслили в рамках хорошо разработанного научного инструментария и подкрепляли свою связь с ней сильной личной сплочённостью»72. Он собрал вокруг себя последователей в Кембриджском университете, который закончил (1865), первоначально собираясь посвятить себя физике, и где преподавал затем этику и политэкономию. Сдвиг в научных интересах произошёл под влиянием дискуссий в интеллектуальном клубе, куда входили выдающийся математик и физик Уильям Клиффорд (1845 — 1879) и политический философ Генри Сиджуик (1838 — 1910). Маршалл придавал большое значение статистике и прямым жизненным наблюдениям; он посещал бедные кварталы Лондона, чтобы составить представление о распределении материального достатка среди населения, а во время поездки в США (1875) исколесил многие штаты, чтобы оценить перспективы промышленного лидерства этой страны, тогда применявшей политику протекционизма. Заведуя кафедрой политической экономии (1885 — 1908) в Кембридже, Маршалл разрабатывал тот самый аппарат, который был подхвачен его учениками и стал основополагающим для микроэкономического анализа: кривые спроса и предложения; понятия равновесной цены, эластичности, фирмы как совершенного конкурента, эффекта масштаба, предельных издержек и т.д. «Ножницы» Маршалла: символ перехода от классики к неоклассике. Настаивая, что он является прежде всего обновителем доктрины классической школы, «содержавшей много истин, которые, очевидно, будут сохранять своё значение, пока существует этот мир», Маршалл нашёл соединительное звено между теорией трудовой ценности Рикардо, придававшего чрезмерное значение издержкам производства, и теорией «конечной полезности» ниспровергателя Джевонса, сводившего основу экономической науки к теории потребления. Этим звеном стало введение фактора времени: различение рынков «по длительности периода, который отводится силам спроса и предложения на то, чтобы достигнуть состояния равновесия». Чем короче рассматриваемый период, тем больше определяющими для механизма ценообразования являются предельная полезность и спрос, подчиняющиеся законам Госсена. Чем период продолжительнее, тем большее значение приобретают издержки производства, определяющие предложение. Маршалл применил эффектное наглядное сравнение: два лезвия ножниц. Этому двусоставному режущему инструменту подобны принцип издержек производства и принцип «конечной полезности», являющиеся составными частями одного всеобщего закона спроса и предложения. Взмахом «двух лезвий ножниц» Маршалл, образно говоря, «разрезал ленточку» на дороге от классической к «неоклассической» теории механизма ценообразования. Стержнем «классики» было разграничение ценности как внутренней основы и колеблющихся вокруг неё рыночных цен. «Неоклассика» отказалась от проведения «границы между нормальными ценностями и «текущими», или «рыночными», или «случайными». Последние — это такие виды ценностей, на образование которых преобладающее влияние оказало сложившееся к данному моменту стечение обстоятельств, тогда как нормальными являются такие ценности, которые «в конечном счёте сформировались бы, если бы рассматриваемые экономические условия располагали временем, чтобы без помех развернуться во всю силу». Преемственность и новаторство в теории полезности и спроса. В области собственно теории спроса сочетание преемственности и новаторства проявилось в развитии Маршаллом намеченного в работах предшественниковмаржинализма (Курно, Тюнена, Госсена, Дюпюи и Дженкина) формализованного подхода к характеристике малых приростов цен какого-либо товара в качестве величин, измеряющих соответствующие малые приросты доставляемого этим товаром удовлетворения. Маршалл, по его собственным словам, «перевёл на язык цен» закон насыщаемых потребностей или убывающей полезности (1-й закон Госсена), связав его с введенной Курно кривой спроса, выражающей наблюдаемую обратную зависимость сбыта товаров от их цены. Спрос можно выразить точно лишь посредством шкалы цен, по которым человек готов купить различные количества; такую шкалу можно изобразить в виде кривой на координатной оси. Курно, а чуть позже Дюпюи помещали независимую переменную, цены, на оси абсцисс, а зависимую переменную, количество, на оси ординат; Маршалл перевернул этот порядок, чтобы закрепить одну и ту же ось для функций индивидуального спроса и рыночного спроса. Переходя от индивидуального спроса к динамике общего спроса на крупных рынках, где покупают люди разного достатка, Маршалл впервые дал развернутое обоснование категории эластичности спроса, намёки на которую содержались в работах Курно и Дженкина. Категория эластичности спроса. Степень эластичности, или быстрота изменений спроса на рынке зависит от того, в какой мере объём спроса возрастает при данном снижении цены или сокращается при данном её повышении. Маршалл разграничил эластичность спроса по цене и эластичность спроса по доходу, отметив, что чёткое представление о законе эластичностиспроса можно получить лишь с учетом деления общества на бедные, средние и богатые классы. Как правило, эластичность спроса сокращается по мере снижения цен; существуют товары широкого потребления, снижение цен на которые уже не вызовет значительного увеличения их потребления (соль, некоторые виды приправ и специй). Однако спрос на многие продукты питания, шерсть, табак, обычные медицинские услуги эластичен для большинства (рабочих и среднего класса), но не для богатых классов; а на «умеренно дорогие деликатесы» — абрикосы и тому подобные фрукты, лучшие виды рыб — спрос высоко эластичен для среднего класса, но намного менее эластичен со стороны богатых, у которых спрос уже почти насыщен, и со стороны бедных, для которых цены ещё слишком высоки. Отмечая, что спрос на наиболее дорогие продовольственные товары — это фактически спрос на средства достижения общественного престижа и почти не поддаётся насыщению, Маршалл в качестве примера товара, эластичность спроса на который возрастает для групп с меньшими доходами, приводит зелёный горошек. Спрос со стороны богатых на этот продукт неэластичен; эластичность спроса среднего класса сокращается по мере снижения цены; спрос бедных и при низких ценах остаётся эластичным. Этот эффект «раздельного спроса» Маршалл иллюстрировал тремя кривыми спроса для разных классов:    Рис. 18.1. Кривые спроса богатых, среднего класса и бедных на зеленый горошек Маршалл указал и на эффект перекрёстной эластичности: зависимость спроса на данный товар от цен на другие товары в случае возможности замены потребления одного товара потреблением другого (чай и кофе, разные сорта мяса и т.п.) или необходимости дополнения одной вещи другой (без которой первая оказывается бесполезной). Касаясь общих закономерностей эластичности спроса, Маршалл заключил, что наименее эластичным является, во-первых, спрос на товары «абсолютной жизненной необходимости», и, во-вторых, на те предметы роскоши, которые не занимают большой части дохода богатых; а наиболее эластичным — спрос на те вещи, которые имеют большое число способов применения. Категория потребительского излишка. Установив понятие предельной цены спроса, которую покупатель готов заплатить за наименее полезную для него единицу данного товара, Маршалл далее отметил, что существует много товаров и видов удобств, доступных для потребителя по ценам существенно ниже тех, которые он согласился бы платить, только чтобы вовсе не обходиться без данных продуктов и услуг. Разница между ценой, которую потребитель готов был бы уплатить, лишь бы не обойтись без данной вещи, и той ценой, которую он фактически за неё платит, представляет собой «экономическое мерило добавочного удовлетворения», или потребительский излишек (потребительский избыток). Категорию потребительского излишка по существу первым описал Ж. Дюпюи, обозначив её как «относительную полезность» от коллективно потребляемых товаров. Маршалл не только ввёл термин, получивший широкое распространение, но и рассмотрел категорию потребительского излишкав контексте влияния на благосостояние человека складывающейся обстановки, или конъюнктуры. Потребительский излишек — это превышение общей полезности от данного блага над предельной полезностью, умноженной на число единиц блага. Маршалл взял в качестве примера чай, покупаемый для домашнего потребления. Покупатель готов приобрести 1 фунт чая при цене 20 шиллингов за фунт в год; при цене 14 шиллингов — уже 2 фунта; 3 фунта при цене 10 шиллингов; 4, 5, 6 и 7 фунтов при снижении цены до соответственно 6, 4, 3 и 2 шиллингов. Таким образом, при рыночной цене 2 шиллинга за фунт покупатель за 14 шиллингов приобретет 7 фунтов, каждый из которых составит для него ценность не менее 20, 14, 10, 6, 4, 3 и 2 шиллингов — в сумме 59 шиллингов. Данная сумма представляет собой мерило общей полезности для покупателя, а разность между ней и фактически уплаченными 14 шиллингами (59 – 14 = 45) — его потребительский излишек, избыточное удовольствие от сложившейся конъюнктуры. Преемственность и новаторство в теории издержек и предложения. Организация как фактор производства. Отмечая, что политэкономы, определяя свой предмет как науку о производстве, распределении, обмене и потреблении богатства, «несколько пренебрегали» проблемой спроса и потребления, Маршалл не принял и категоричной формулировки Джевонса о теории потребления как основе экономической науки, подчеркнув значение исследования «усилий и деятельности» в сфере производства. Более того, Маршалл по сути довольно бегло коснулся вопроса о человеческих потребностях, отметив, что они в своём разнообразии не исчерпываются материальными и включают различные степени «жажды признания» и стремления к совершенству. Гораздо более подробным было рассмотрение факторов производства, к которым Маршалл отнёс землю, труд, капитал и организацию, уделив главное внимание последней. Трактовке Маршаллом организации как фактора производства присущи три главные особенности. 1. Маршалл на основе философских обобщений биологов и социологов его времени (Э. Геккель, Г. Спенсер, А. Шеффле) дополнил классический анализ разделения труда постановкой вопроса об органических закономерностях дополнения возрастающего разделения функций — дифференциации — усилением глубины и прочности связей, интеграцией. В экономике дифференциация проявляет себя в развитии специализированных квалификаций и машин, тогда как интеграция проявляется в развитии коммерческого кредита и средств сообщения (морской и шоссейный транспорт, железные дороги, телеграф, почта, печать). 2. Организация в интерпретации Маршалла по существу совпадала с предпринимательской функцией в её различных проявлениях. Маршалл с удовлетворением отмечал, что уходит в прошлое существовавший в Англии «своеобразный антагонизм между научными исследованиями и предпринимательской деятельностью», и отлаживал свою систему теоретических категорий, рассчитывая на её доступность для бизнесменов и интерес для деловой практики, основательно вникая в прикладные, особенно отраслевые, аспекты. 3. Анализ фактора организации подвёл Маршалла к выводу, что увеличение объёма затрат труда и капитала обычно ведёт к усовершенствованию организации, что обеспечивает в несырьевых отраслях возрастающую отдачу от масштаба, или снижение издержек на единицу продукции. Эта тенденция противодействует тенденции, которую задаёт природа в земледелии (к сокращению отдачи от дополнительных вложений капитала и труда), и из которой Рикардо поторопился вывести свой фатальный закон давления роста численности населения на средства существования. Закон возрастающей отдачи действует, «почти не встречая сопротивления», в большинстве сложных отраслей обрабатывающей промышленности и в большинстве транспортных отраслей. Транспорту Маршалл отводил первенствующее значение в «общем воздействии экономического прогресса», отмечая, что приобщение к прогрессу всё новых стран, стимулируемое низкими транспортными тарифами, почти прекратило действие «закона убывающей доходности» в том смысле, который подразумевался пессимистами Мальтусом и Рикардо во времена, когда двухнедельной зарплаты рабочих не хватало на бушель хорошей пшеницы. Тенденция к возрастающей отдаче обусловлена эффектами, который Маршалл суммирует в категориях внутренней и внешнейэкономии от масштаба. К внутренней экономии Маршалл отнёс снижение издержек и, соответственно рост предложения благодаря применению на предприятии специализированных технологий и квалификаций, включая подбор кадров с «неординарными способностями и усердием», привлечение и закрепление клиентуры, облегчение доступа к кредиту, уменьшение трудностей сбыта (маркетинга). Внешняя экономия зависит от общего развития отрасли и от общего прогресса среды, в которой действует отрасль, и связана прежде всего с удешевлением средств сообщения и облегчением доступа к производственно-технической и коммерческой информации. Экономическая история, особенно XIX в., дала Маршаллу эмпирическое основание на протяжении всего трактата акцентировать (с настойчивостью большей, чем А.Смит веком ранее) ключевое значение снижения транспортных издержек. Эта мысль вела к принципиальному выводу, что чем совершеннее рынок, «тем сильнее тенденция к тому, чтобы во всех его пунктах в один и тот же момент платили за один и тот же предмет одинаковую цену». На предпосылке выравнивания цен на данный товар в условиях свободной конкуренции на отраслевом рынке Маршалл построил свой анализ равновесной цены. 18.3. Метод частичного равновесия и влияние фактора времени в концепции А. Маршалла. «Крест Маршалла». Метод частичного равновесия. Сравнение свободного ценообразования с «двумя лезвиями ножниц» было развито Маршаллом в обосновании категории «цена предложения» (цена, которую «надо уплачивать за надлежащее предложение усилий и жертв, необходимых для производства данного товара») и в графическом изображении кривых спроса и предложения, точка пересечения которых показывает равновесную рыночную цену.  Рис. 18.2. «Крест Маршалла» - модель равновесной цены График, на котором равновесная ценапредставлена как «гвоздь» решения проблемы взаимодействия полезности и издержек производства в ценообразовании, напоминает по своему виду ножницы и получил название «креста Маршалла». Чем ниже цена, тем больше потребительский спрос, но одновременно тем менее привлекательно производство этого товара, и его предложение будет сокращаться. И наоборот: при высокой цене доходный товар привлекателен для многих производителей, но и многие потребители воздерживаются от покупок. Маршалл рассматривал скрещение интересов потребителей с действиями производителей отдельной отрасли, поэтому его анализ отношений спроса и предложения, полезности и издержек применительно к данному товару был назван методом частичного (по отношению к экономике в целом) равновесия. Маршалл акцентировал смысл равновесия «нормального спроса и предложения», отражённого в цене данного товара, применительно только к определённому периоду времени, который может быть
Фактор времени главной причиной тех трудностей в экономических исследованиях, которые вынуждают человека при его ограниченных возможностях продвигаться вперёд шаг за шагом, подразделяя сложную проблему на отдельные аспекты, изучая их один за другим и, наконец, соединяя частные выводы в более или менее полное решение целостной задачи. Три периода времени. Общее правило, что чем короче период, тем больше на цену влияет спрос, а чем период продолжительнее, тем большее значение приобретает влияние издержек производства, Маршалл иллюстрирует на примере рыболовецкой отрасли. Поскольку свежая рыба — скоропортящийся продукт, каждодневная ситуация на рыбном рынке зависит от колебаний улова, связанных, главным образом, с погодными условиями и определяющих временное равновесие спроса и предложения. В этот «мгновенный период» цена на рыбу определяется её наличием на прилавках и спросом на неё. В краткосрочном периоде на спрос могут повлиять случайные события вроде падежа крупного рогатого скота и соответствующего повышения цен на говядину. Увеличение объёма спроса повысит нормальную цену предложения. Повышение цены стимулирует и увеличение предложения в объёме, возможном при полном использовании имеющихся производственных мощностей и рабочей силы (рыбаки будут чаще выходить в море и использовать старые лодки или суда, не построенные специально для рыбной ловли); соответственно возрастут и издержки на единицу продукции. В долгосрочном периоде в силу вступает «политика инвестирования в расчёте на отдалённую в будущем отдачу». Если изменение вкусов определит тенденцию к дальнейшему возрастанию спроса на морепродукты, то в рыболовецкую отрасль будут притекать дополнительные капиталы и новая рабочая сила. Определить заранее тенденцию издержек на единицу продукции трудно. С одной стороны, на неё окажет действие закона убывающей отдачи: истощение ресурсов в близлежащих водах заставит моряков совершать более далёкие плавания. С другой стороны, усовершенствование кораблестроения и организации лова обеспечит экономию на масштабах и действие возрастающей отдачи.  Рис. 18.3. Кривые спроса и предложения в долгосрочном периоде Если тенденции к убывающей и возрастающей отдачи окажутся равносильными (постоянная отдача) кривая предложения будет горизонтальной и цена не изменится (рис. 18.3, слева). Если возобладает тенденция к убывающей отдаче, долгосрочная кривая предложения будет возрастающей и «нормальная» цена в долгосрочном периоде повысится (рис. 18.3, в центре). Если верх возьмет тенденция к возрастающей отдаче, кривая предложения будет убывающей (рис. 18.3, справа) и нормальная цена в итоге понизится. Равновесный выпуск продукции во всех трех случаях увеличится. Таким образом, в долгосрочном периоде определяющую роль в формировании равновесной цены начинают играть издержки, которые в долгосрочном периоде все становятся переменными. Почти каждая отрасль сталкивается с собственными трудностями и вырабатывает собственные приёмы, связанные с задачей оценки инвестированного в предприятие капитала и определение размера возмещения капитала в зависимости от износа оборудования, от различных элементов издержек, применения новых изобретений и изменений в конъюнктуре отрасли. Структура издержек производства. Маршалл классифицировал издержки производства на основные (прямые), или специальные и дополнительные, или общие. Разница между ними имеет важное значение для коротких периодов, в которые производителям приходится максимально приспосабливать предложение к спросу с использованием наличного оборудования и рабочей силы. Основные издержки — это затраты на сырьё, заработную плату и на чрезмерный износ оборудования; дополнительные — на жалованье высших служащих (которое невозможно быстро приспособить к изменениям объёма выполняемого ими труда) и платежи с фиксированным сроком оплаты за тяжёлое оборудование. Дополнительные издержки должны обычно покрываться в значительной степени за счёт продажной цены в течение короткого периода. А в течение долгого периода они должны покрываться полностью, с учётом изменений предложения капитала и квалифицированного труда. 18.4. Проблема государственного вмешательства и утилитаристская концепция благосостояния А. Пигу. А. Маршалл о проблеме налогов и субсидий. Маршалл использовал свой анализ потребительского излишка и тенденций к возрастающей и убывающей отдаче для постановки теоретического вопроса о влиянии на общественное благосостояние государственных субсидий производителям или, напротив, налогов на отдельные товары. Критерием целесообразности Маршалл предложил считать увеличение или потерю потребительского излишка при изменении условий предложения. Например, если производство товара имеет тенденцию к убывающей отдаче, то поощрительная субсидия приводит к расширению производства и распространяет предел обработки на районы и условия с более высокими издержками, и снижение цены не даст потребителям такой величины потребительского излишка, которая сравнялась бы с прямыми расходами государства на субсидию. Если же производство товара имеет тенденцию к возрастающей отдаче, то субсидия способна вызвать значительное падение цены, которое обеспечит прирост потребительского излишка, превышающий общую сумму денежных платежей государства производителям. Напротив, введение налога на такой товар способно уменьшить потребительский излишек на величину бóльшую, чем общая сумма поступлений от налога в казну. Поэтому в целом оправдано субсидировать отрасли с долгосрочной тенденцией к возрастающей отдаче, и применять косвенное налогообложение для продукции отраслей с убывающей отдачей; но Маршалл предостерегал от категоричных решений. А. Пигу: проблема национального дивиденда. В более широком контексте вопрос о целесообразности государственных налогов и субсидий поставил ученик Маршалла и его преемник (1908) на кафедре политической экономии Кембриджского университета Артур Сесил Пигу (1877 — 1959). Книги Пигу «Богатство и благосостояние» (1912) и «Экономика благосостояния» (1920) ввели в неоклассическую экономическую теорию проблематику положительных и отрицательных «внешних эффектов», или «провалов рынка» — ситуаций, когда действия одного экономического агента сопровождаются побочным ущербом или, напротив, выгодой для другого. Вследствие этого возникает разница между частными и общественными издержками или выгодами, которую Пигу охарактеризовал как расхождение между предельным частным чистым продуктом и предельным общественным чистым продуктом. Замечания Маршалла о целесообразности налогов и субсидий Пигу переформулировал как условия максимизации национального дивиденда посредством оптимального воздействия на отрасли с разной отдачей, выравнивающего предельный частный чистый продукт и предельный общественный чистый продукт. Национальный дивиденд Пигу считал показателем экономического благосостояния, которое хотя и неравнозначно общему благосостоянию, тесно связано с ним. Считая, что количество денег, которое готов заплатить человек за данное благо, является косвенным мерилом индивидуального благосостояния как удовлетворения желаний, Пигу включал в понятие национального дивиденда «всё то, что люди покупают на свои денежные доходы, а также услуги, предоставляемые человеку жилищем, которым он владеет и в котором проживает»73. Обеспечение максимума национального дивиденда Пигу связывал с равенством предельных чистых продуктов при различном использовании ресурсов в режиме свободной конкуренции и реализации частного интереса. Однако отраслевые различия в производстве товаров приводят к несовпадению величины общественного чистого продукта, обеспечиваемого единицей соответствующего ресурса, и величины частного чистого продукта. Поэтому для государства существует возможность определённых дотаций для увеличения выпуска в тех отраслях, где величина предельного общественного чистого продукта превышает величину предельного частного чистого продукта, и корректирующих налогов в отраслях, где указанная разница имеет обратный знак. К первому случаю относятся отрасли с возрастающей отдачей или сферы деятельности, сопровождающиеся положительными побочными эффектами (например, городское благоустройство); ко второму случаю — отрасли с убывающей отдачей или сопровождающиеся отрицательными побочными эффектами (например, ухудшающие здоровье населения, но приносящие прибыли частным производителям табачная промышленность и производство крепких спиртных напитков). Перераспределение национального дивиденда: утилитаристский подход. Пигу, как и Маршалл, испытал влияние политического философа Г. Сиджвика, последовательного утилитариста и автора трактата «Принципы политической экономии» (1883) — попытки введения элементов предельного анализа в систему политэкономии Рикардо — Милля. Сиджвик первым привёл ставший благодаря Пигу хрестоматийным пример с маяком как вложением, приносящим меньшую величину предельного частного чистого продукта сравнительно с величиной предельного общественного чистого продукта, поскольку владельцы и капитаны судов получают услугу, которую их трудно заставить оплатить. В целом же влияние утилитаризма проявилось в обосновании Пигу частичного перераспределения национального дивиденда (трансферта дохода от богатых к бедным) как способа увеличить благосостояние — при условии, что сам национальный дивиденд не уменьшится. Поскольку доход подчиняется закону убывающей предельной полезности, прирост дохода приносит больше удовлетворения или полезности группам населения с низким доходом, чем людям, которые уже пресыщены благами; поэтому трансферт от богатых к бедным увеличит совокупное благосостояние, так как сумма удовлетворения последних возрастёт больше, чем уменьшится сумма удовлетворения первых. Но в анализе экономического благосостояния Пигу обнаружил особый аспект, требующий скорее не утилитаристского, а институционального объяснения. Национальный дивиденд, эффект присоединения к большинству и эффект сноба. Пигу отметил, что в большинстве случае потребляемые товары широкого спроса приобретаются ради них самих. Но он выделил два типа удовлетворения желаний потребителей, связанного с обладанием благами, которые есть и у других людей (Пигу приводит в пример мужские шляпы-цилиндры), либо, наоборот, благами, не доступными для других (вроде бриллиантов). Согласно Пигу, в первом случае создание дополнительной единицы товара увеличивает совокупное удовлетворение потребности в товаре на величину большую, чем несёт в себе сама эта единица, поскольку каждая единица становится тем самым более распространённой; во втором случае создание дополнительной единицы товара увеличивает совокупное удовлетворение потребности в товаре на величину меньшую, чем несёт в себе сама эта единица, поскольку каждая единица становится тем самым более распространённой. Пигу считал для увеличения экономического благосостояния целесообразным в первом случае стимулировать производство дотациями; во втором случае — облагать налогами. Эффекты, связанные с желанием выделиться из общей массы или соответствовать её жизненным стандартам, были впоследствии охарактеризованы как эффект сноба и эффект присоединения к большинству, вызывающие отклонения от маршаллианской кривой «нормального» спроса вследствие отмеченного Т.Вебленом «состязательного аспекта потребления»74. 18. 5. Маржиналистская теория распределения общественного продукта: концепция предельной производительности Дж. Б. Кларка. Дж. Б. Кларк — родоначальник маржинализма в США. Завершением «маржиналистской революции» в теории ценности и распределения стало единообразное объяснение доходов факторов производства, возродившее на предельном принципе трёхфакторную формулу Сэя. Этот вклад был сделан Джоном Бейтсом Кларком (1847 — 1938), который считается первым выдающимся экономистом мэйнстрима в США. Его имя носит медаль, присуждаемая (с 1947 г.) раз в 2 года американским экономистам из числа тех, кто снискал наибольшее признание до 40 лет. Заметим, что сам Кларк попал в число основателей мэйнстрима благодаря книге, вышедшей, когда её автору, профессору Колумбийского университета в Вашингтоне, было уже за 50. В молодости же Кларк, окончив колледж, продолжил образование в Европе. Он попал на Гейдельбергский семинар К. Книса в то время, когда Бём-Баверк и Визер докладывали там основы австрийской теории предельной полезности. Позднее критическое переосмысление теории капитала и процента Бём-Баверка и теории «общего и специфического вменения» Визера станет существенным моментом теоретической концепции Кларка. Однако первая книга Кларка «Философия богатства» (1885) отразила влияние исторической школы, проводимое тогда в США Р. Т. Эли (1854 — 1943), который провозглашал очередную «новую» политэкономию, ориентированную на поддержку бедных слоёв и сбор фактического материала. В согласии с Эли Кларк критиковал рикардианский «апофеоз эгоизма» и указывал на «трагический дуализм» деятельности бизнесменов, сочетающих деловую энергию с бесчестными поступками. Но он отверг радикальную концепцию Г. Джорджа и рассчитывал на «третейский суд», профсоюзы, участие рабочих в прибылях как на условия обеспечения гармонизации отношений капитала и труда. Вторая и главная книга Кларка — «Распределение богатства» (1899) — была написана уже с позиций, что искомая гармонизация обеспечена существующим порядком конкурентного рынка как саморегулируемой системы, оптимальной с точки зрения эффективности и справедливого распределения доходов. «Универсальные законы», статика и динамика. Кларк предложил новое понимание структуры экономической теории, разграничив анализ на универсальные законы, статику и динамику. К универсальным законам Кларк отнёс: 1) закон предельной полезности, 2) закон убывающей производительности и 3) закон «специфической производительности». Теорию предельной полезности Кларк уточнил формулировкой о приращениях дополнительных полезных свойств («связок элементарных полезностей» потребляемых благ, а не благ как таковых). Закон убывающей производительности и закон «специфической производительности» был приняты Кларком за основу объяснения ценообразования на факторы производства и функционального распределения дохода между собственниками факторов. Кларк указал на 5 процессов, вносящих динамику в рыночное хозяйство: рост народонаселения, технические нововведения, изменения организационных форм предприятий, изменения вкусов потребителей и накопление капитала. Но они рассматривались Кларком лишь как дополнения (отклонения) факторной статики производства и распределения, представляющей собой «естественное состояние», при котором универсальные законы, если не нарушается свободная конкуренция, обеспечивают каждому фактору производства «такое количество ценности, какое он создаёт». При фиксированном количестве любого из факторов производства уменьшается отдача от каждой последующей применяемой единицы переменных факторов. Например, если земля является фиксированным фактором производства, по отношению к ней труд и капитал выступают переменными факторами с убывающей отдачей, а урожайность худших участков — как предельный продукт, определяющий цену; лучшие участки обеспечивают разницу между величиной среднего и предельного продукта, но она достаётся в виде ренты владельцу фиксированного фактора производства. Но Кларк считал, что земля принципиально не отличается от других капитальных благ как взаимозаменяемых единиц, которые все могут приносить ренту — в отличие от денежного капитала, приносящего процент. Таким образом, по существу доли общественного продукта распределяются между двумя «подвижными фондами» — труда и капитала — в соответствии с убывающей доходностью и специфической производительностью образующих эти фонды агентов производства. Теория предельной производительности. Кларк рассматривал свою концепцию как нормативный принцип соблюдения эффективности распределения ресурсов в процессе производства и справедливости в процессе распределения доходов. Если зафиксирован объём капитала как «одного общего помогающего труду фактора», наращивание количества работников будет вести к уменьшению приращения продукта, и производительность последнего из занятых рабочих определит заработную плату их всех, а дифференциальный излишек над её величиной составит «рентный доход капитала». И, напротив, когда зафиксировано количество труда, на его долю достанется «рентный доход» от постепенного наращивания капитала. Но при совершенной конкуренции на рынках факторов производства рентных доходов в принципе ни у кого быть не должно: весь доход представляет собой выручку предпринимателя, который сразу же выплачивает рабочим заработную, а из избытка расплачивается с собственниками капитальных благ и денежного капитала, отдавая им предельный продукт. Предельная производительность факторов производства объясняет цены на них и распределение относительных долей общественного продукта. Проблема справедливости в распределении. Ещё до выхода книги Кларка «Распределение богатства» теория предельной производительности, изложенная Кларком в ряде статей, стала завоёвывать признание, поскольку предлагала единое объяснение доходов основных классов общества, которое в рикардианской традиции политической экономии включало три различных приёма (объяснение заработной платы — на основе теории рабочего фонда, регулируемого долгосрочными издержками производства средств существования; земельной ренты — на основе теории дифференциального излишка сверх предельных издержек возделывания земли; капиталистической прибыли — по остаточному принципу). Теория предельной производительности предлагала единый подход, согласно которому при фиксированном факторе земле труд и капитал вознаграждались как составные «порции» переменных факторов, а рента оказывалась остатком, начисленным владельцам земли с участками лучше предельного. Но трактат Кларка снискал и несолидную репутацию «защиты статус-кво»75. Проблема распределения остро дебатировалась в тогдашней экономической литературе. Незадолго до книги Кларка вышла обратившая на себя широкое внимание книга австрийского юриста Антона Менгера (1841 — 1906) — младшего брата и притом идейного противника К. Менгера — «Право на полный продукт труда» (1897). Теория предельной производительности Кларка как раз отрицала «право» труда на весь созданный продукт (впервые обоснованное «социалистами-рикардианцами»76), проводя различие между «продуктом труда» и «продуктом промышленности». Но аргументация Кларка содержала серьёзные изъяны, главный из которых заключается в том, что если фактор относительно дефицитен, то высокая цена на него, продиктованная соображениями эффективности, отнюдь не будет оптимальной с точки зрения справедливости77, а функциональное распределение доходов — этически безупречным, как утверждал Кларк. Ф. Уикстид о проблеме «исчерпанности продукта». Значение теории предельной производительности как единого подхода, объясняющего вознаграждение любого фактора производства, если он является фиксированным при переменных других факторах и обеспечивает своему владельцу начисление остатка с «порций» лучше предельной, было показано англичанином Филиппом Генри Уикстидом (1844 — 1927) в «Опыте о координации законов распределения» (1894). Уикстид был единственным прямым последователем Джевонса, а «Опыт» — второй из трёх его книг; до неё был «Алфавит экономической науки» (1888), а после — «Здравый смысл политической экономии» (1910) — учебники, благодаря которым в английский язык вошли понятия предельной полезности и альтернативных издержек. Излагая теорию предельной производительности как «координацию законов распределения» Уикстид поставил проблему, которую он назвал проблемой «исчерпанности продукта»: будет ли при свободной конкуренции сумма этих вознаграждений факторов в соответствии с их предельной производительностью без остатка равна рыночной цене продукции? Иначе говоря, будет ли общий продукт исчерпан вознаграждениями факторов в соответствии с их предельной производительностью? Ответ Уикстида был утвердительным, но он запутался в аргументах и вынужден был ограничить свои выводы условиями постоянной отдачи от масштаба, для которых действительно возможно математическое доказательство «теоремы об исчерпанности». Его привёл, прибегнув к одной из теорем, носящих имя великого швейцарско-российского математика Леонарда Эйлера (1707 — 1783), — лемме об однородных функциях — ученик Маршалла, математик по образованию Альфред Уильям Флюкс (1867 — 1942). Но само условие постоянства отдачи от масштаба было признано неубедительным Эджуортом и Парето; неясным остался и вопрос о характере предпринимательской прибыли (в отличие от процента на капитал и заработной платы за управление): она — доход от особого фактора или остаток после вознаграждения всех прочих факторов? 18.6. И.Фишер: понятие дисконтированного дохода и денежная теория. Ожидание «американского века». К началу ХХ в. США, намного опережая крупнейшие страны Европы по объёму производимой сельскохозяйственной продукции, уверенно захватили и мировое промышленное лидерство. И хотя мировой валютой ещё оставался фунт стерлингов, а мировым финансовым центром — Лондон, Нью-Йорк во главе с Уолл-Стрит наступал ему «на пятки» в предвкушении смены «позолоченного века» в истории США «американским веком» в мировой истории. Уже выходил «Уолл Стрит Джорнал» и появился фондовый индекс Доу-Джонса для крупнейших промышленных компаний; уже было заявлено о намерении «житницы» мира, ставшей его «фабрикой», быть и его «расчётной палатой». Экономистом, отразившим в теории претензии американского капитализма на универсальность, перенесшим в само определение капитала из практики фондового рынка понятие дисконта (разницы между ценой в настоящий момент и ценой на момент погашения или ценой номинала ценной бумаги), стал профессор Йельского университета Ирвинг Фишер (1867 — 1947). Он дебютировал в экономической науке ещё ХХ в. — докторской диссертацией «Математические исследования теории ценности и цен» (1892), содержавшей, среди прочего, проект машины для иллюстрации общего экономического равновесия. Но самые знаменитые работы Фишера вышли в начале ХХ в. — «Природа капитала и дохода» (1906), «Ставка процента» (1907), «Покупательная сила денег» (1911). Вторая из этих книг была посвящена памяти Джона Рэ (1796 — 1872) — шотландца, долгое время жившего в Канаде и на Гавайских островах и умершего в безвестности в Нью-Йорке. Его книгу «Изложение некоторых новых принципов политической экономии» с нудным подзаголовком «Демонстрация ошибок системы свободной торговли и некоторых других доктрин, отстаиваемых в «Богатстве народов» (1834) цитировал в своих «Принципах политической экономии» Дж. Ст. Милль, а потом все забыли. Но сокращённое переиздание под новым заглавием «Социологическая теория капитала» (1902) произвело сенсацию: выяснилось, что Рэ предвосхитил австрийскую теорию капиталообразования вследствие «окольных» методов производства и укоренённости процента в различной оценке настоящих и будущих благ. Бём-Баверк признал, что Рэ многое изложил лучше его самого; Фишер пошёл по стопам Рэ и Бём-Баверка. Капитал как дисконтированный доход. Фишер определил «капитал» как любой запас (земля и прочие природные ресурсы, здания и машины, профессиональные навыки), генерирующий поток услуг во времени, а «доход» — как превышение данного потока услуг над объёмом, необходимым для поддержания и возмещения этого запаса. Ценность капитала есть не что иное, как сегодняшняя ценность потока доходов, которые капитал принесёт в будущем, т.е. сумма будущих доходов, дисконтированная с учетом текущей ставки процента. Процент — это не узкое явление, имеющее отношение лишь к немногим сделкам; он пронизывает все экономические отношения и является связующим звеном между настоящим и будущим, влияя на все большие решения. Не капитал сообщает ценность доходу, а доход сообщает ценность капиталу, ибо экономическая деятельность по сути своей устремлена к будущему. Людей характеризует различие в умении предвидеть, именно высокая степень предвидения отличает преуспевающих «капитанов промышленности». Важное значение имеет «расхождение на один или два пункта между тем, какова норма процента в настоящем, и тем, какой она предполагается в будущем». Ожидания и процент: «норма дохода сверх издержек». Центральной в теории капитала и процента Фишера стала категория «норма дохода сверх издержек». Если норма дохода сверх издержек выше рыночной ставки процента, это стимул для роста инвестиций на заёмные деньги. Фишер цитировал вывод Джона Рэ, что в обществе, где норма процента низка, болота будут тщательнее осушены, дороги будут лучше, жильё будет построено прочнее, чем в обществе с высокой нормой процента. Повышение «нормы дохода сверх издержек» и тем самым расширение инвестирования является, по мнению Фишера, следствием прогресса технических знаний. На поле новых инвестиций, открытое каким-либо изобретением, вступают «предприниматели и все, кто рискует своими капиталами»; «прокладывающие первую борозду» получают доход, значительно превышающий норму процента. Кроме того, когда нововведение увеличивает норму дохода сверх издержек, предприниматели в ожидании высоких прибылей готовы брать взаймы даже из более высокого, чем прежде, процента, а заимодавцы часто согласны ссужать по тому же проценту, что и раньше. В результате разница между нормой дохода сверх издержек и нормой процента растет, а это влечёт за собой рост займов и инвестиций. Общество вовлекается в излишнее инвестирование ради будущего дохода. «Американцы, находясь постоянно под влиянием больших ожиданий, всегда были готовы обещать относительно большую часть своих обильных будущих доходов в обмен на относительно небольшое добавление к текущим доходам». Поток новых изобретений повышает норму процента, так как благодаря этим изобретениям существующий поток доходов станет более обильным в отдалённом будущем, но рано или поздно этот поток иссякает. Тогда наступает период «ожидания низких прибылей» и потребностей заёмщиков в снижении нормы процента, на которое не хотят идти заимодавцы. Предприниматели занимают меньше, инвестирование становится вялым, что вынуждает норму процента к снижению. Покупательная способность денег. Фишер рассматривал свои труды о природе капитала и процента как теоретическое обоснование бухгалтерии: как на уровне отдельного предприятия, так и для всей экономики в целом. Но для расчётов прибылей необходимо принимать уровень цен и его изменчивость, которая влияет и на поток доходов, и на процентные ставки. Фишер формализовал классическую идею о зависимости уровня цен от количества денег в обращении «уравнением обмена»: MV = РТ, где М (money) обозначает количество денег в обращении, V (velocity) — скорость их обращения, Р (prices) — уровень цен, Т (transactions) — объем сделок, совершенный за данный период. Эта формула получила наименование «уравнения Фишера» или основного уравнения количественной теории денег и позднее была модифицирована с учётом сложной структуры денежной массы (непосредственные денежные знаки M и банковские вклады M') как MV+M'V = РТ. Поскольку возрастание денежной массы приводит к падению покупательной силы денег — инфляции, при расчёте доходности инвестиций надо делать поправку на темп инфляции и различать реальную RR и номинальную ставки процента, принимая во внимание, что RR = RN – e, где e — темп инфляции. Неиспользованные возможности. Количественная теория денег Фишера, его теория процента, а также его весомый вклад в экономическую индексологию открывали путь перехода от неоклассической мИкроэкономики к маржиналистскому мАкроэкономическому анализу, но сам Фишер не пошёл этим путём. Концепция «нормы дохода сверх издержек» и её расхождений с нормой процента как импульсов к расширению или сжатию инвестиционной активности соответствовала категории естественной нормы процента у К. Викселля (см. главу 20) и предельной эффективности капитала у Дж. М. Кейнса (см. главу 21). Но в отличие от них, Фишер не сделал эту концепцию краеугольным камнем для теории «так называемого экономического цикла» (по его выражению). Более того, после «великого краха» на Уолл-стрите в октябре 1929 г. Фишер растерял накопленный авторитет экономиста-теоретика, утверждая месяц за месяцем о скором начале нового бума, а в популярной книге «Бумы и депрессии» (1932) заявлял, что цикла по сути дела нет, а есть только неправильные колебания покупательной силы денег — «танец доллара». Это обстоятельство вкупе с репутацией чудаковатого прожектёра, «зацикленного» на здоровье нации (автор бестселлера «Как жить: правила здоровой жизни, основанные на современной науке»; сторонник евгеники и «сухого закона»), оставило Фишера, несмотря на его президентство в Эконометрическом обществе (см. главу 22), вне основного течения американской экономической мысли после «кейнсианской революции». Однако наступление монетаризма (см. главу 26) и кризис 2008 г. возродили интерес к наследию Фишера. РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
|