Гловели г. Д. История экономических учений
 Скачать 4.2 Mb.
|
|
ГЛАВА 18. НЕОКЛАССИКА: АНГЛО-АМЕРИКАНСКИЙ МАРЖИНАЛИЗМ Правильнее говорить не об англо-американской школе маржинализма, а об англо-американском маржинализме, внутри которого возникла кембриджская школа во главе с А.Маршаллом. Но зачинателем английского маржинализма был У. С. Джевонс, резко бросивший вызов классической школе; в противоположность этому Маршалл пытался сгладить различия и подчеркнуть преемственность между классикой и неоклассикой. Синтезный подход обеспечил Маршаллу роль лидера, притягивавшего непосредственных продолжателей, расширявших и углублявших его теоретические построения. Именно теорию Маршалла имел в виду Т. Веблен, когда в статье «Предпосылки экономической науки» (1900) ввёл определение «неоклассическая». Американский маржинализм имел свои особенности сравнительно с английским: Дж. Б. Кларк в анализе проблем производства и распределения как проблем аллокации ресурсов и ценообразования на эти ресурсы был ближе скорее к австрийской школе; а И. Фишер, также в духе австрийской школы уделившей приоритетное внимание теории капитала и процента, был, в отличие от Маршалла (тем более от австрийцев), сторонником явной математизации экономической теории. Кларк и Фишер был предвестниками будущего американского лидерства в неоклассической теории; теория предельной производительности Кларка обеспечила полноту маржиналистской микроэкономики, а денежная теория Фишер подготовила развитие макроэкономики в русле мэйнстрима. 18.1. «Механика полезности» У.С.Джевонса и развитие теории обмена Ф.Эджуортом. У. С. Джевонс: путь к обновлению экономической теории. Уильям Стэнли Джевонс (1835 — 1882), родившийся в Ливерпуле, в молодости уехал подзаработать в качестве пробирщика на Австралийский монетный двор в Сиднее, учрежденный вскоре после открытия в Австралии богатых золотых россыпей. Пребывание на отдалённом континенте не только приучило Джевонса к экономному расчёту средств, но и стимулировало его интерес к статистическим методам исследования в связи с увлечением метеорологией и климатологией. Вернувшись в Англию, Джевонс завершил университетское образование в Лондоне и стал профессором логики, философии и политической экономии в Манчестерском университете (1863 — 1876), а затем в Лондонском университетском колледже (1876 — 1880). Он был первым после У. Петти экономистом, избранным в Лондонское королевское общество (1872), и получил также широкое признание как автор логико-методологического трактата «Принципы науки» (1874). Научный багаж логика и статистика имел весьма существенное значения для реформирования Джевонсом основ экономической теории. Её понимание как математической науки, применяющей дифференциальное исчисление к количественным категориям, связанным с повседневной хозяйственной жизнью (богатство, полезность, ценность, спрос, предложение, труд, капитал, процент), Джевонс изложил впервые в тезисах, присланных в Британскую ассоциацию развития науки (1862) и опубликованных в журнале Лондонского статистического общества (1866). В этих тезисах уже обозначены основы учения Джевонса об обмене, труде и капитале:
Однако тезисы Джевонса не привлекли внимания; репутацию видного экономиста ему принесло прикладное исследование «Угольный вопрос» (1865), с предсказанием утраты Англией промышленного лидерства вследствие лучшей обеспеченности США минеральным топливом. Джевонс и маржиналистская революция. Появление статьи Ф. Дженкина побудило Джевонса поторопиться с публикацией своей «Теории политической экономии». Она вышла в тот же год (1871), что и основополагающее для австрийской школы сочинение К. Менгера, хотя Джевонс, как мы видели, начал разработку своих идей почти на десятилетие раньше. Сам он, однако, во 2-м издании «Теории политической экономии» (1879) охотно признал приоритет в обосновании предельного анализа за воскрешенным из забвения Госсеном. Формулировки Джевонса об убывании степени полезности последней порции товара и о равенстве конечных степеней полезности при использовании товара двумя различными способами соответствуют тому, что австрийская школа назвала 1-м и 2-м законами Госсена. Джевонс признал также и приоритет Дюпюи в проведении различия между общей полезностью, которой обладает товар, и степенью полезности каждой конкретной его порции. В свой термин «конечная степень полезности» Джевонс, в противоположность дискретному значению австрийцев, всегда вкладывал смысл добавления именно очень малого или бесконечно малого количества товара к уже имеющемуся его запасу. Расхождение с австрийской школой проявилось также в категории «торгующие стороны». У Джевонса это не только индивидуальные покупатели и продавцы, но также профессиональные группы населения (например, мельники в их обмене с фермерами, у которых они покупают зерно, и с пекарями, которым они продают муку), или целые страны и даже континенты (покупающие, например, у Англии железо и уголь в обмен на зерно). Джевонс находил многочисленные логические неувязки в политэкономии Дж. Ст. Милля и написал свою работу в вызывающей манере, категорично противопоставляя свою теорию меновой ценности теории издержек производства Рикардо — Милля. Однако не только инерция авторитета классической школы, но и сбивчивость многих аргументов Джевонса вкупе с вызывающей манерой книги обусловили прохладное отношение в Англии к его новаторским идеям. Учение о полезности и обмене. Понятие «торгующей стороны» приближало теорию Джевонса к реальности рынков, на которых действует множество продавцов и покупателей, и позволяло использовать аппарат дифференциального исчисления для анализа поведения агрегированного или среднего индивида, которое гораздо более стабильно, чем поведение конкретного субъекта. В пояснениях Джевонса чувствуется влияние теоретической статистики, в которую в то время вошло понятие «массового среднего человека»: «В долгосрочном плане разнонаправленные случайные и вносящие искажения воздействия нейтрализуют друг друга. При наличии большого числа независимых случаев, мы можем проследить общую тенденцию, даже неярко выраженную. Соответственно, вопросы, на которые нельзя дать ответ при рассмотрении отдельных случаев, могут вполне быть рассмотрены и решены при переходе к большим числам, и охватывающим широкий спектр случаев средним показателям». «Отдельный индивид не изменяет каждую неделю потребление сахара, масла или яиц бесконечно малыми количествами в зависимости от небольших изменений в ценах. Скорее он будет продолжать потреблять в тех же количествах, что и ранее, пока случай не привлечёт его внимания к росту цен, и тогда он, возможно, вообще прервёт потребление всех этих товаров на какое-то время. Но агрегированное, или, что то же самое, среднее потребление большого числа людей будет меняться непрерывно или почти непрерывно». «Краеугольным камнем» для теории обмена Джевонса стал закон, первые формулировки которого содержалась уже в тезисах 1860-х гг.: «меновое отношение любых двух товаров равняется величине, обратной отношению конечных степеней полезности количеств товара, доступных для потребления после завершения обмена». Если торгующая сторона А вначале располагает зерном в количестве а, а торгующая сторона В — говядиной в количествеb, обмениваемые количества х зерна и у говядины удовлетворяют уравнениям, достаточным для определения результатов обмена: F1(a-x)/Gl(y) = у/х = F2(x)/G2(b-y). Эти уравнения обмена Джевонса соответствуют 2-му закону Госсена и могут быть записаны как Fl(a-x)/Gl(y) = dy/dx и F2(x)/G2(b-y) = dy/dx. «Отрицательная полезность» труда и «цепочка Джевонса». В соответствии с «арифметикой счастья» Бентама Джевонс рассматривал труд как «болезненное напряжение ума или тела, претерпеваемое, полностью или частично, ради получения будущего блага». Труд — не более чем средство достижения какого-либо удовольствия, и всегда сопровождается страданием — отрицательной полезностью (negative utility), или антиполезностью (disutility). Отрицательная полезность быстро возрастает как некоторая функция интенсивности или продолжительности труда, который будет продолжаться до тех пор, пока последующее приращение не станет приносить больше страданий, чем приносит удовольствия приращение продукции, полученной таким образом. В этот момент труд, превысив свою «предельную тягость», будет прерван. Через категорию отрицательной полезности Джевонс допускал издержки производства как косвенный фактор формирования меновой ценности товаров. Пока отрицательная полезность труда не превысит его субъективную «предельную тягость», будут расти издержки производства, увеличивая дополнительное предложение блага. Джевонс сформулировал последовательность зависимостей, получившую известность как «цепочка Джевонса»: издержки производства определяют предложение —> предложение определяет последнюю степень полезности —> последняя степень полезности определяет ценность. Цепочка Джевонса соединяла его теорию обмена с теорией труда и производства: количество, которое производит каждый человек, будет зависеть от результата обмена, поскольку это может значительно изменить условия полезности получаемых благ и отрицательной полезности труда. Концепция отношений труда и капитала. Завершающим разделом теории Джевонса стало его учение о капитале и проценте. Джевонс выводил капитал из того факта, что большинство усовершенствованных способов приложения труда требует, чтобы обладание результатом было бы отсрочено. Функция капитала состоит в поддержке труда до завершения изготовления конечной продукции, от которой можно получить доход. Поддержка принимает форму заработной платы, расходуемой на полезные предметы, которые, удовлетворяя все обычные желания и потребности рабочего, дают ему возможность заняться теми видами работ, результат которых будет отсрочен на более или менее продолжительный период времени. Таким образом, капитал «авансирует» труд на время от начала осуществления производственного проекта до момента реализации произведённых товаров. Поскольку труд «поддерживается» некоторым капиталом, ставка процента, по мнению Джевонса, всегда определяется отношением, в котором находится дополнительное приращение продукции к приращению капитала, которым оно было произведено, причём количество капитала Джевонс предлагал оценивать исключительно совокупностью средств существования рабочих, не включая здания, орудия и материалы. Капитал, употребляемый на занятость рабочих, применим к любой отрасли, тогда как средства производства «обычно применимы только к тому, для чего они были предназначены», и доход, который они приносят, подобен рентному доходу от земли, а не проценту на капитал. Джевонс не был противником профсоюзов, считая их средством достижения равновесия при заключении трудового договора, и выступал за участие рабочих в прибылях предприятий. Однако он считал, что конфликт с капиталистами не в интересах рабочих, поскольку расширение капиталистического производства обеспечивает увеличение занятости и количества средств существования рабочих. Отрицая трудовую теорию ценности, Джевонс «перевернул» рикардианскую модель распределения доходов, оставляя на долю заработной платы то, что получается после «вычета из продукта труда» ренты, налогов, страховой премии за риск и процента на капитал. Развитие теории обмена Ф. Эджуортом. Фрэнсис Исидро Эджуорт (1845 — 1926), уроженец Ирландии, сыграл в истории экономической науки важную роль не только как теоретик, но и как первый (с 1891) и многолетний редактор «Экономического журнала» — первого в Англии профессионального журнала экономистов, издаваемого Королевским экономическим обществом, основанным в 1890. Можно сказать, что наряду с его немного более старшим современником А. Маршаллом Эджуорту принадлежит главная заслуга в создании языка профессионального сообщества экономистов, оперирующих математическим инструментарием. Однако Эджуорт, весьма плодовитый автор, обогативший математическую оснастку маржинализма целым рядом нововведений, в том числе получивших его имя («коробка Эджуорта», «теорема Эджуорта», «парадокс Эджуорта»), не написал ничего похожего на обобщающий трактат-учебник Маршалла. Кроме того, в работах Эджуорта, включая две его первые книги «Новые и старые методы этики» (1877) и «Математическая психика» (1881), довольно сложный математический аппарат перемешан с греческими и латинскими фразами (типа «интересы обеих сторон adversd pygnantia fronte вдоль всей контрактной кривой») и отрывками из английской классической литературы. Это сделало тексты затруднительными для восприятия. На авторском своеобразии Эджуорта сказалось его образование: первоначально филологическое, оно в связи с интересом к перспективам математизации гуманитарных наук было дополнено несколькими годами самостоятельного изучения математики. В молодости тщетно пытавшийся получить место профессора классических языков и философии, Эджуорт в итоге (с 1891) стал профессором политической экономии Оксфордского университета. Его важнейшие статьи и обзоры были собраны в 3 больших тома «Трудов в области политической экономии», изданные Королевским экономическим обществом под редакцией самого Эджуорта в предпоследний год его жизни (1925). Самая известная из книг Эджуорта — «Математическая психика» — обосновывала применение дифференциального исчисления к экономической теории и к этике утилитаризма. Центральная проблема «экономического исчисления» была сформулирована Эджуортом как равновесие в системе гедонистических действий, каждое из которых направлено на максимизацию индивидуальной полезности. Действуя, исключительно исходя из собственного интереса, экономические агенты заключают контракты. Контракт определяется как тип действий агента «в согласии с другими, которых его действия затрагивают». Проблемой является определённость контрактов. Общий ответ состоит в том, что контракт в отсутствие конкуренции является неопределённым; контракт при совершенной конкуренции является определённым; контракт в условиях не вполне совершенной конкуренции в меньшей или в большей степени неопределен. Чтобы показать это, Эджуорт ввёл математический аппарат контрактной кривой и кривых безразличия, который был позднее усовершенствован Парето в модели, названной «коробка Эджуорта». 18.2. Теоретический синтез А. Маршалла: преемственность и новаторство. Маршалл: классик неоклассики. Альфред Маршалл (1842 — 1924), ставший центральной фигурой завершающего этапа маржиналистской революции, был наименее «революционером» из всех её «творцов» и единственным, кто начал профессиональную деятельность как преподаватель-математик. Но, будучи более сведущим в математике, чем Джевонс и Вальрас, Маршалл считал, что математический аппарат, эффективный для получения чёткой картины функциональных связей в экономике, может отвлечь в сторону и помешать разглядеть реальные проблемы и органические закономерности хозяйственной жизни. Эта позиция Маршалла69 отражала его опасения, что математизация экономической теории может увести её в мир гипотетических и поверхностных конструкций, не пригодных для экономической повседневности. В своих «Принципах экономической науки» («The Рrinciples of Еconomics»), ставших «новым заветом» экономической теории, Маршалл поместил диаграммы, графики и формулы в подстрочные примечания и математическое приложение. Современник жарких дебатов вокруг эволюционных доктрин (Дарвина — Уоллеса в биологии и Конта — Спенсера в социологии), Маршалл считал необходимым для экономической науки уделять большее внимание изменчивости человеческой природы, понимать стадиальность органической жизни и несводимость к механическим элементам. Маршалл приветствовал усилия экономистов германской исторической школы (несмотря на их националистические преувеличения) по сравнительно-историческому изучению экономических обычаев и институтов в этическом и правовом контексте. Правда, выступая против отрыва абстракции «экономического человека» от «человека во плоти и крови», сам Маршалл не преуспел в реализации предпосылки о широте проявлений человеческой природы : его «нормальный» хозяйствующий субъект, подсчитывающий выгоды и невыгоды конкретных действий, мало отличается от модели рационального максимизатора. Маршалл не принимал ни «узколобого презрения» немецких экономистов, ни критической остроты Джевонса по отношению к доводам классической школы; он проявил себя как лидер, считавший своим долгом поддержание национальной традиции. Скуповатый в признании вклада ближайших предшественников (Джевонса, Менгера, Вальраса, Дюпюи, Дженкина), он настойчиво подчёркивал свою преемственность с «великими» — число ссылок на Смита, Рикардо и Милля в «Принципах» Маршалла превосходит количество упоминаний всех маржиналистов, вместе взятых. Но всё же в заглавие «Принципов» Маршалл, подчеркнув отличие от «рolitical еconomy» классиков, вынес понятие «economics». Впервые он использовал этот термин в названии учебника «Экономия промышленности» («Еconomics of Industry»), написанного (1879) в соавторстве с женой, своей бывшей ученицей Мэри Пэйли. С публикацией своего главного труда «The principles of economics» (1890) Маршалл сильно затянул, стремясь к возможно более тщательной «смазке» своих теоретических конструкций. Зато сразу после выхода «Принципов» он был признан «новым Рикардо» (М.Панталеони), а позднее — основателем современной графической экономической науки (Дж.М.Кейнс), теоретиком, который больше, чем любой другой из маржиналистов, «указывал в будущее» (Й. А. Шумпетер). В противоположность зачинателям маржиналистской революции и таким ярым полемистам её второго этапа, как Бём-Баверк и Парето, Маршалл избегал споров. Использование им исторического материала вызвало резкую критику ведущего в Англии представителя исторического направления (не сложившегося, в отличие от Германии, в отдельную школу) У. Каннингема (1849 — 1919), тоже профессора в Кембридже. Каннингем озаглавил свою рецензию на Маршалловы «The principles of economics» в «Экономическом журнале» не иначе, как «Искажение экономической истории» (1892). Маршалл не пошёл на британский вариант германского «спора о методах», а лишь перенёс в переизданиях исторический материал в приложения. Сказанное о стиле научной деятельности Маршалла позволяет отметить полное соответствие выделенным его современником В. Оствальдом70 (одним из первых Нобелевских лауреатов) типологическим чертам учёного-«классика». Это: выбор темы исследования на долгие годы, терпеливое и настойчивое углубление в проблему, скрупулёзность и т.д. — в отличие от порывистости «романтика» (Джевонса, например), склонного прибегать к дерзким гипотезам, методу проб и ошибок, быстро переходить от одной области исследований к другой. Научные результаты неторопливого классика солидны и очевидны, предопределяют сполна и точно, куда двинутся последователи. |