Гловели г. Д. История экономических учений
 Скачать 4.2 Mb.
|
|
ГЛАВА 17. НЕОКЛАССИКА: ЛОЗАННСКАЯ ШКОЛА И «МАТЕМАТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ» Маржиналистская революция привела к радикальным изменениям в технике экономического анализа: значительную и даже решающую роль стали играть математические методы аргументации. Наиболее рельефно эту тенденцию воплотила Лозаннская школа чистой (=математической) политической экономии. Эта школа, представленная французом Л. Вальрасом (актуализировавшим достижения своего соотечественника О. Курно) и группой итальянских экономистов во главе с В. Парето, не отличалась сплочённостью австрийской или разветвлённостью англо-американской школ. Но по сравнению с ними она предложила более общий теоретический подход, который сформировал, впитав в себя вклад других школ, неоклассическую экономическую теорию. Преемственность неоКЛАССИКИ с классической политической экономией состоит в анализе функционирования конкурентного рынка как саморегулируемого механизма, обеспечивающего уравнивание предложения и спроса и оптимальное распределение экономических ресурсов. Отличие НЕОклассики от классической политической экономии (а также и от австрийского маржинализма) состоит в переходе от поиска причинно-следственной (каузальной) связи между «внутренней» ценностью («естественной» ценой) товара и рыночной ценой товара к изучению функциональных зависимостей ценообразования. Главной заслугой Лозаннской школы стала разработка теории общего экономического равновесия, моделирующей с помощью математических уравнений уравнивание цены продукта с факторами его производства в соответствии с интенсивностью той последней потребности, которая должна быть удовлетворена. Лозаннская школа оказала особое влияние на российскую экономическую мысль, приобщив её к математической экономии. 17.1. Л. Вальрас и В. Парето как социальные философы и экономисты. Оптимизм и пессимизм на новом уровне. Лозанна — столица швейцарского кантона Во — дала имя целой школе экономического анализа благодаря тому, что местный университет предоставил кафедру политической экономии двум иммигрантам — Леону Вальрасу (1834 — 1910) и Вильфредо Парето (1848 — 1923). Оба они были не только экономистами, но и социальными философами. Причём социальными философами и вообще людьми очень разными. Можно сказать, что они воспроизвели антитезу либерализма классической школы «оптимизм — пессимизм». Вальрас, хотя рассматривал свою концепцию как опровержение учения Смита и Сэя о происхождении меновой ценности, подобно им, был убеждён в поступательном прогрессивном развитии общества. Человек для Вальраса — существо, наделённое разумом и свободой, способное на инициативу, «у него всегда есть выбор между хорошим и плохим, и он всё больше идёт от плохого от хорошему». Вальрас посвятил комплексному анализу человека и его связи с обществом специальную работу (свою последнюю и неоконченную книгу). В ней соединена проблематика человека как существа экономического и как существа морального, разделённая А. Смитом между «Теорией нравственных чувств» и «Богатством народов»61. Жёлчный Парето выдвинул теорию, напоминающую мрачным толкованием «естественных законов» доктрину народонаселения и убывающего плодородия Мальтуса — Рикардо. Человек — существо в плену детерминирующих общественное поведение иррациональных биопсихических «остатков». Эти «остатки» удерживают общество в состоянии неравенства (предопределённого биологически) и чередования внутри правящей элиты62людей с повадками жестоких «львов», или коварных «лис». Парето, сын итальянского маркиза-политэмигранта, родился в Париже, но окончил политехникум в Турине, где защитил докторскую диссертацию по механике в тот самый год (1870), когда завершилось дело жизни его отца — объединение Италии, а Вальрас получил кафедру в Лозанне. Сам Парето служил инженером на железных дорогах и негодовал, когда их национализировали. Затем он стал преподавать в университете Флоренции и нажил себе врагов бескомпромиссным манчестерством, поэтому и принял кафедру в Лозанне (1893). Вальрас и Парето как носители интеллектуальных традиций Франции и Италии. Как социальные философы, изучавшие экономику, Вальрас и Парето были носителями мощных интеллектуальных традиций стран своих предков. Для француза Вальраса ориентиром была «наука одновременно экспериментальная и рациональная», эталон которой задали астрономия и механика Ж. Л. д'Аламбера, П. С. Лапласа и Ж.-Л. Лагранжа. Призвание экономиста-теоретика Л. Вальрас нашёл под прямым влиянием отца, школьного учителя математики и экономиста-любителя А. О. Вальраса, и его однокашника по парижской Нормальной школе А. О. Курно. Непризнанная и нераспроданная книга Курно «Исследование математических принципов теории богатства» занимала почётное место в домашней библиотеке Вальрасов. В этой библиотеке также имелись «Трактат о богатстве» (1781) инженера А.-Н. Иснара и «Основы статики» (1803) математика Л. Пуансо. В первой из этих книг содержалось понятие «счётного товара» (numeraire), во второй — картина взаимозависимости большого числа физических переменных, которые под влиянием динамических сил приходят в состояние равновесия относительно своего положения и траектории. Задача, поставленная перед собой Л. Вальрасом, заключалась в отыскании строгих формул для экономических феноменов, о взаимосвязанности которых известно из опыта, — подобно тому, как это было сделано в теоретической механике. Критика экономического невежества французских социалистов типа Луи Блана и Прудона не привела Вальраса к отказу от проблематики социальной справедливости. Парето же сделал основательный критический разбор социалистических доктрин, а критикой марксизма вызвал на перепалку П. Лафарга. Парето считал, что экономическое учение Маркса привлекало невежественные массы благодаря страстности изложения, а образованных людей — видимой логической стройностью. Материалистическое понимание истории Парето считал рассчитанным на эмоции довеском к доктрине классовой борьбы, в которой находил, однако, «зерно истины». Но классовая борьба, по мнению Парето, превращая историю в «кладбище аристократии», не может устранить неравенства и «циркуляции элит», в описании которой Парето продолжил традицию политической мысли, заложенную знаменитым флорентийцем Н. Макиавелли. Как заметил Б. Селигмен, Вальрас был по своему темпераменту буржуазным реформистом, Парето — озлобленным аристократом, для которого демократия и коррупция стали синонимами63. Вальрас на склоне лет безуспешно пытался добиться выдвижения своей кандидатуры на присуждение Нобелевской премии мира; Парето надолго уединился в поместье на берегу Женевского озера, но в последний год жизни неожиданно для него самого был произведен в сенаторы Италии пришедшим к власти фашистским диктатором Муссолини64. Интеллектуальные основания чистой политической экономии. Вальрас подчёркивал, что был обязан отцу базовыми принципами своей экономической доктрины, а Курно — применением функций при изложении этой доктрины. Антуан Огюст Вальрас (1801 — 1866) разрабатывал собственную теорию ценности, в которой ключевыми были категории редкости (rarete) как отношения между наличным количеством товара и числом нуждающихся в нем людей и счётного товара, используемого в качестве меры ценности. По мнению О. Вальраса только те блага, которые характеризуются редкостью и могут обмениваться посредством торговли, обладают свойством «присваиваемости» и образуют богатство. Л. Вальрас был согласен с отцом в том, что богатство — это совокупность всех вещей (материальных и нематериальных), имеющих цену, поскольку они редкие, т.е. полезные и количественно ограниченные. Полемизируя с трудовой теорией ценности, Вальрас-сын отметил, что если труд имеет ценность и обменивается, то это происходит потому, что является одновременно полезным и количественно ограниченным, потому что он редок. Вальрас принял за отправной пункт, что меновая ценность товаров является математическим фактом, который «не следует ни из желания покупателя, ни из желания продавца, ни из какого-либо соглашения между ними», а выражает естественные условия большей или меньшей полезности и большей или меньшей редкости вещей. Поэтому чистая политическая экономия как теория меновой ценности благ является абстрактной физико-математической наукой, возводящей идеально типические конструкции. Только по их завершении уместно обращение к практическим вопросам, связанным с фактами благоприятных и неблагоприятных условий увеличения количества благ — индустрией — и с отношениями по поводу присвоения благ — собственностью. Структура экономической теории по Л. Вальрасу. Три группы фактов определяют деление политической экономии на чистую, прикладную (отраслевую) и социальную. Феномены, изучаемые прикладной и социальной экономиями, проистекают не из игры естественных сил, а из проявлений человеческих воль. Но чистая политическая экономия должна предшествовать рассмотрению отношений людей и вещей при организации сельского хозяйства, промышленности и торговли с точки зрения материального благосостояния (отраслевые экономии), и анализу присвоения вещей и распределения общественного богатства с позиций справедливости как направляющего морального принципа. Структурирование Вальрасом экономической науки внесло чёткость в дальнейшее разграничение позитивного (теория рыночного механизма) и нормативного (теории оптимального распределения (аллокации) ресурсов и оптимального распределения дохода) экономического анализа. Сам Вальрас систематически разработал только область чистой политической экономии как теории свободного конкурентного рынка, рассматриваемого как отлаженный механизм, позволяющий максимизировать полезность. Таким образом, Вальрас выступал как сторонник принципа laissez-faire, laissez-passer; более того, формулировка закона Вальраса о равенстве совокупного спроса совокупному предложению в условиях рыночного равновесия воспроизводила закон Сэя. Но в своём введении в социальную экономию Вальрас отверг крайности манчестерской доктрины о невмешательстве государства, полагая, что оно должно предоставить некоторые социальные гарантии экономически слабым слоям общества, следить за денежным обращением и ограничивать спекуляцию. Но главным для деятельности государства в экономике Вальрас считал обеспечение режима свободной рыночной конкуренции, предохранение его действия от искажений монополиями. В статье, представленной в общество естественных наук кантона Во (1880), Л. Вальрас утверждал, что необходимо устранять монополии, начиная с монополии, лежащей в основе всех других — земельной собственности. Он выдвинул концепцию, похожую на идеи Г. Джорджа: удовлетворение всех потребностей государства возможно за счёт перехода в его собственность всей земли и заменой всех налогов национализированной земельной рентой. В таком случае капитал и труд, избавленные от двойного изъятия (рентных и налоговых платежей) из доходов от своих производительных услуг, в свободной конкуренции смогут наилучшим образом удовлетворить потребности людей. Элитизм В. Парето: социальная философия и экономика. Парето также был убеждённым сторонником режима свободной рыночной конкуренции, но не отрицал несоответствия предпосылки о рациональном поведении индивидов наблюдаемым реальностям общества. Поэтому он провёл «демаркационную линию» между политической экономией, принимающей в своих моделях рынка поведение как рациональное, и социологией, изучающей нелогические действия людей. Трактат Парето по социологии (1916) сыграл для этой науки в ХХ в. не меньшую роль, чем его «Курс политической экономии» (1896) и «Учебник политической экономии» (1906) — для экономической науки. Равно существенным для обеих наук стал и установленный Парето на основании статистических данных закон распределения или неравенства доходов — закон Парето. Ссылаясь на сведения о доходах населения в городах Западной Европы, начиная с XV в., Парето указал, что кривая распределения доходов остаётся «замечательно устойчивой», хотя сильно изменяются обстоятельства времени и места, при которых её наблюдают: всегда примерно 1/5 часть общества (квинтиль) располагает 4/5 общественного богатства. Форма этой кривой, по мнению Парето, зависит от биологически заданного распределения способностей людей (применительно к Италии начала ХХ в. Парето отмечал, что 20% населения владеют 80% земель), и никакая революция и демократия не приведёт к выравниванию благосостояния, а лишь к перераспределению неравенства. Сформируется новая элита, которая притянет к себе бόльшую часть общественного достояния. Закон Парето, или принцип 80/20, противопоставленный самим Парето социалистическому эгалитаризму (от франц. égalité — равенство), во второй половине ХХ в. получил широкое толкование как «закон значительности немного или незначительности многого». Получила распространение концепция о примерном «раскладе» для любой деятельности: 20% усилий обеспечивают 80% результатов; 20% персонала фирмы — 80% достижений; 20% ассортимента продукции — 80% продаж; 20% постоянных покупателей (или клиентов) — 80% прибыли и т.д. Главным пропагандистом «принципа Парето» был, начиная с «Настольной книги контроля качества» (1951), американский «гуру» японского менеджмента Дж. Джуран (1904 — 2008). Доказывая неизбежность элиты, Парето выделял среди богатых людей «циркулирующие» типы «рантье» и «спекулянтов». Они соответствуют «львам» и «лисам» в политике. «Рантье» ориентируются на надёжный фиксированный доход; «спекулянты» предпочитают надёжности вложения повышенного риска, сулящие более высокие доходы, изобретают новые финансовые и технологические способы извлечения прибылей. 17.2. Л. Вальрас — основоположник теории общего экономического равновесия. «Элементы чистой политической экономии». В коридоре Лозаннского университета выбита бронзовая надпись в память о том, что Л. Вальрас «впервые установил общие условия экономического равновесия». Это достижение связано с главным трудом Вальраса «Элементы чистой политической экономии»; в 1 томе (1874) были определены общие принципы построения математической теории рынков; разделы 2 тома (1877) сложились как доработка статей Вальраса 1875 — 1876 гг.: «Уравнения обмена», «Уравнения производства», «Уравнения капитализации и кредита». Вальрас начал с теории равновесной цены как точки согласования интересов двух участвующих в обмене сторон, располагающих определённым количеством товаров. При этом на основе принципа максимизации полезности он теоретически объяснил эмпирически выведенные О. Курно кривые спроса и уточнил введённую О. Вальрасом категорию редкости — как «интенсивность последнего желания, удовлетворённого путем потребления любого данного количества товара». Затем Л. Вальрас вывел уравнения, показывающие зависимость индивидуального спроса и предложения от рыночных цен на все товары, и сформулировал условия равновесия спроса и предложения на всех рынках. В этой модели — «теории обмена» -отсутствовали деньги (вместо них фигурировал условный «счётный товар») и производство. Следующим шагом стали уравнения издержек производства с введением производственных коэффициентов, определяющих доли объединяемых в рамках производственного процесса факторов. В «теории производства» рассматривалось только производство потребительских товаров с предпосылкой, что использование сырья сводится к непосредственной комбинации производительных услуг, а капитальные блага уже существуют. Но в «теории капитализации и кредита» Вальрас ввёл рассмотрение производства новых капитальных благ и сбережений. Наконец, в заключительной части «Элементов», которая в наибольшей степени подверглась изменениям при переизданиях, теория относительных цен была сопряжена с теорией реальных денег. Таким образом, чистая политическая экономия предстала как последовательное определение условий общего равновесия на четырёх уровнях: обмена, производства, капитализации и денежного обращения. Она явилась экономической теорией частных интересов, построенной на предпосылках, что каждая экономическая единица стремится максимизировать свою полезность при свободной конкуренции, и это стремление находит удовлетворение при текущих ценах, уравновешивающих спрос и предложение. Капиталы, доходы и услуги. Вальрас определил капитал как «все формы общественного богатства, которые сразу полностью не используются или используются в течение определенного времени, т.е. каждая количественно ограниченная полезность, которая переживает свое первое использование и может быть использована более одного раза, как дом или мебель». Капиталы как блага длительного пользования были противопоставлены доходам как редким вещам, которые более не существуют после первой оказанной ими услуги. Вальрас капиталы классифицировал на земельные, личные и движимые, или собственно капиталы (куда отнёс и то, что сейчас принято называть «недвижимостью» — «всякого рода строения»); доходы — на предметы потребления, сырьё и услуги двух видов: потребляемые (которые поглощаются в ходе частного или общественного потребления: свойство дома быть укрытием; пользование мебелью, одеждой; консультации юриста, врача) и производительные, которые преобразуются сельским хозяйством, промышленностью и торговлей в капиталы либо доходы: таковы плодородие земли, труд рабочего, использование оборудования. Рынки производительных услуг и потребительских товаров взаимосвязаны. Владельцы производительных услуг предлагают их на факторных рынках предпринимателям, которые выступают, в свою очередь как продавцы произведенных потребительских товаров. Условиями равновесия производства являются: 1) равенство спроса со стороны предпринимателей и предложения со стороны земельных собственников, рабочих и капиталистов на рынках факторов производства; 2) равенство спроса со стороны земельных собственников, рабочих и капиталистов предложению со стороны предпринимателей на рынке потребительских товаров и 3) равенство цен на продукты издержкам производства. Нетрудно увидеть сходство схемы Л. Вальраса и концепции Ж.-Б. Сэя о производительных услугах, выносимых на рыноктремя факторами производства. Вальрас внёс лишь уточнение касательно труда: труд — это услуга личных способностей, рядом с ним надо ставить не землю и капитал, а ренту и прибыль. Задача выяснения законов обмена и производства в экономике свободной конкуренции была сведена к построению системы уравнений, корнями которых являются заработная плата, арендная плата и процент. Свобода конкуренции была определена Вальрасом как, с одной стороны, свобода, предоставленная предпринимателям развивать своё производство в случае прибыльности или сворачивать его в случае убыточности; с другой стороны, свобода, предоставляемая земельным собственникам, капиталистам и работникам продавать и покупать продукты и услуги, набавляя и сбавляя цены. Однако, как мы помним, в концепции Сэя производительные услуги координирует предприниматель, извлекающий выгоду «из того, что знают другие и чего они не знают, из всех случайных условий производства». Таким образом, свободная конкуренция у Сэя предполагает несовершенство информации, из которого предприниматель извлекает выгоду. В концепции Вальраса предполагается, что хозяйствующий субъект располагает полнотой информации о рынках, и в состоянии равновесия производства «предприниматель не получает прибылей и не терпит убытков». Исходя из общедоступной информации о ценах, каждый хозяйствующий субъект стремится максимизировать свою выгоду в свободной конкуренции с другими, выбирая предпочтительный вариант торговли в рамках ограничений, заданных стоимостью проданных им самим товаров. Процесс «нащупывания» и «аукционист». Чтобы объяснить, как свободная конкуренция обеспечивает согласование частных интересов посредством уравнивания спроса и предложения, Вальрас ввёл предпосылку максимизации полезности при равновесной цене, устанавливаемой в процессе «нащупывания» (tȃtonnement) — итеративной процедуры, проводимой с помощью некоего «аукциониста» («аукционера») — особого агента на рынке, не являющегося ни покупателем, ни продавцом. Если принять, что в рынок вовлечено n благ, причём n-e благо выступает в качестве счётного товара (numeraire), тогда относительная цена i-го блага будет Pi /Pn и Pi , если Pn = 1. Каждый экономический агент вступает на рынок с некоторым набором различных благ и стремится максимизизировать полезность, обменивая принадлежащие ему блага с меньшей для него предельной полезностью на блага, принадлежащие другим хозяйствующим субъектам и представляющие для него большую полезность. Предельная полезность каждого блага «взвешивается» с учётом его относительной цены (второй закон Госсена), а также относительных цен других благ. Относительные цены поднимаются, если общий рыночный спрос превышает общее рыночное предложение; снижаются, если общего рыночного спроса не хватает для покрытия общего рыночного предложения; их корректирует («выкрикивает») «аукционист» на основе полученных от экономических агентов сообщений, какое количество того или иного блага они хотели бы продать или купить при данных ценах. Корректировка идёт до тех пор, пока избыточный спрос не станет равным 0, что будет означать установление равновесного набора относительных цен. Только тогда происходят сделки. Упрощающая предпосылка «нащупывания» был введена Вальрасом для согласования построенной им математической системы уравнений с эмпирическим ценообразованием на конкурентных рынках на основе наблюдений над операциями на Парижской фондовой бирже. Однако применительно ко всей экономике такая модель, характерная для некоторых специфических рынков, была нереалистичной. Поэтому теория общего экономического равновесия (ТОЭР) Вальраса, в которой условный «аукционист» выступал «антропоморфическим представлением самого рынка»65, долгое время считалась слишком абстрактной и не применимой к реальной экономике. 17.3. Дальнейшее развитие ТОЭР в концепции В. Парето. Оптимум Парето. Разногласия среди маржиналистов и значение Парето для интеграции неоклассики. В. Парето, заняв кафедру в Лозаннском университете, с интервалом в 10 лет выпустил два своих главных труда по политэкономии — «Курс» (1896 — 1897) и «Учебник» (1906 — 1907). К этому времени уже оформились все основные маржиналистские школы и определились следующие разногласия: - по проблеме измерения полезности: кардиналистский или ординалистский подход; - в трактовке зависимости между ценой и предельной полезностью: каузальная (причинно-следственная) или функциональная; - в анализе экономического равновесия: с учётом воздействия на функцию спроса и предложения только цен на данный товар (частичное равновесие) или же и цен на другие товары (общее равновесие). Работы Парето заложили основы для последующей интеграции маржиналистских подходов в ординалистскую и функционалистскую неоклассическую теорию общего экономического равновесия. Кривые безразличия. Парето определил экономическое равновесие как «результат противопоставления вкусов людей и препятствий для их удовлетворения» и как «такое состояние, которое наблюдалось бы бесконечно долго до тех пор, пока не произошло изменений в условиях, при которых оно наблюдается». Отсюда вытекает троякая задача анализа 1) вкусов (предпочтений), 2) препятствий и 3) способов комбинирования этих двух элементов, которое ведёт к равновесию. Поскольку речь идёт о противопоставлении, взаимозависимости предпочтений и препятствий, Парето уподобил экономический анализ применению математических функций в классической механике и отверг чисто логические «теории, которые имеют дело лишь с ценностью и конечной степенью полезности». Он отказался также и от идеи количественного измерения полезности как таковой и предлагал даже уйти от самих понятий полезность и предельная полезность, заменив их понятиями «предпочитаемость» («предпочтительность») и элементарная «предпочитаемость» (франц. ophélimité). Для формулировки условий равновесия, в которых достигается максимум «предпочитаемости», Парето ввёл представление о линиях (кривых) безразличия вкусов, объединяющих равнозначные для индивида, но различающиеся наборы. Например, при данных вкусах индивида ему безразлично, обладать набором из 1 кг хлеба и 1 литра вина, либо другими вариантами набора с немного большим количеством хлеба и немного меньшим количеством вина, или наоборот, как-то:
На координатной оси числовой ряд значений этих разных, но одинаково хороших для потребителя сочетаний двух благ сливается в кривую безразличия. Её крутизна отражает условия, при которых потребитель может произвести замещение некоторого количества имеющегося в его распоряжении блага на небольшое количество другого блага. При большем уровне обеспеченности теми же благами криваябезразличия сместится вправо вверх (рис. 17-2). Это означает, что один набор товаров предпочтительнее другого, и для того, чтобы проранжировать их, нет необходимости определять, на сколько именно предпочтительнее и сколько именно полезности извлекает потребитель из данных товаров. Но можно узнать, сколько товаров потребитель приобретает при фиксированном денежном доходе, ограниченность которого ставит препятствия для удовлетворения потребностей. Отметив на перпендикулярных осях количество товара X и товара Y, которое приобрёл бы потребитель, расходуя при заданных ценах свой доход целиком на какой-либо один из двух товаров, и соединив концы отрезков, получим прямую - ценовую линию. Движение вдоль неё будет означать отказ от приобретения некоторого количества одного блага ради приобретения некоторого количества другого блага. Точка касания ценовой линии и кривой безразличия будет точкой равновесия, выражающей максимум предпочтительности при фиксированном денежном доходе (бюджетном ограничении) и равенство отношения цен двух благ отношению замещения одного из них другим (рис. 17-1).  Рис. 17-1. Кривые безразличия, линия цены и точка равновесия в потреблении (Р). «Коробка Эджуорта». Идею использования кривых безразличия для графического анализа равновесия в потребительском выборе Парето заимствовал у оксфордского экономиста Ф. И. Эджуорта (см. главу 18) и в честь него назвал коробкой Эджуорта диаграмму, иллюстрирующую условия равновесия в обменной сделке.  Рис. 17-2. Карты кривых безразличия двух участников обменной сделки. «Коробка Эджуорта» получается наложением кривых безразличия двух обменивающихся людей, один из которых располагает начальным запасом OM благаX , а другой – соответственно начальным запасом ON блага Y. Совместив карты безразличия участников сделки (поворотом рис. 17-2 b на 180◦), получим область (заштрихованную на рис. 17-3) , в которой для обоих участников обмена удовлетворение выше, чем при начальных запасах благ, вынесенных ими на рынок. Каждый из участников обмена стремится продвинуться к кривой безразличия более высокого порядка. Множество точек взаимного касания кривых безразличия двух индивидов образует контрактную кривую СС – множество точек взаимовыгодного обмена. Это точки, в которых один участник обмена достигает самой высокой для себя кривой безразличия при заданной кривой безразличия другого участника. Точки, составляющие контрактную кривую, получили название Парето-оптимальных – из них нельзя перейти на более высокую кривую безразличия, не столкнув при этом другого участника обмена на более низкую. Отклонение от Парето-оптимальной позиции означает увеличение предпочитаемости для одного индивида и уменьшение предпочитаемости для другого.  Рис. 17-3. «Коробка Эджуорта». Оптимум Парето. Множество Парето-оптимальных точек описывает возможные исходы взаимного обмена, в результате которого начальный набор благ перераспределяется таким образом, что каждая из сторон получает наибольшее возможное удовлетворение. Но если ввести ограничение заданного набора цен (прямая линия МР – отношение цен товаров X и Y), то сделка состоится в оптимальной точке Q, где предельные полезности (максимумы «предпочитаемости») обмениваемых благ совпадут с пропорцией цен. На конкурентном рынке в этой точке будет достигнуто равенство количества благ, которое хотят иметь участники обмена (спрос), с наличным количеством предназначенных к обмену товаров (предложение). Аппарат кривых безразличия сделал возможным графическое представление конкурентного равновесия по Вальрасу – равенство общего количества каждого товара, которое каждый индивид хочет купить по текущим ценам, общему наличному количеству этого товара. Но обоснованием своего критерия оптимальности Парето сделал существенный шаг в направлении от позитивной «чистой» политэкономии Л. Вальраса к нормативной экономической теории общественного благосостояния (см. главу 22), хотя сам отказался оценивать изменения предпочитаемости в категориях благосостояния. Состояние Парето-оптимальности – это ситуация, при которой любое изменение наличных благ и ресурсов ухудшает положение хотя бы одного субъекта экономической системы. Общее экономическое равновесие по Парето означает, что посредством обмена по конкурентным ценам достигнуто распределение благ, при котором нет заинтересованности в дальнейших сделках, в том числе в сделках по перераспределению ресурсов между отраслями производства: конкурентный рынок определил эффективный объём выпуска данного блага и объём необходимых для этого ресурсов. Поэтому, сводя все рынки к двум типам – свободному и монопольному, Парето доказывал, что если экономика близка к совершенной конкуренции, вмешательство государства излишне. Если же нет, то целесообразно принять меры по устранению помех для свободной конкуренции или компенсации действий препятствующих ей факторов. 17. 4. Возникновение математической экономии в России: В. Дмитриев и Е.Слуцкий. Медленное проникновение маржинализма в Россию. В солидном Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, созданном на рубеже XIX — ХХ вв. при участии ведущих русских учёных, в том числе и экономистов, Л. Вальрасу, в отличие от У. С. Джевонса и К. Менгера, не было посвящено специальной статьи. А в статье «Политическая экономия» он был назван (наряду с Курно, Тюненом, Госсеном и Джевонсом)в числе сторонников математического направления66, которое характеризовалось весьма скупо и вне связи с теорией предельной полезности: как стоящее «несколько в стороне от классической школы в экономической науке». Такое весьма туманное представление отражало довольно слабую восприимчивость российской экономической мысли к влиянию «маржиналистской революции», что объяснялось как приверженностью основной части русских экономистов к трудовой теории ценности и подходам германской историко-этической школы, так и их поглощённостью конкретными остроконфликтными в социальном отношении проблемами страны. Характерно, что автор статьи о Джевонсе А. Н. Миклашевский, известный основательными трудами по злободневным вопросам67, вообще не упомянул (!) о маржиналистах в своей обширной «Истории политической экономии» (Юрьев-Дерпт, 1908), хотя критически оценивал и марксизм, и работы представителей исторической школы. Всё же с середины 1890-х гг. в России — прежде всего в связи полемикой вокруг марксизма — возрос интерес к австрийской школе, а в 1900-е гг. — к теории предельной производительности. «Новый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона», выходивший с 1911 г., уже включал статьи о Бём-Баверке, Визере, Кларке, а также и о Вальрасе. Хотя русского перевода работ Вальраса так и не появилось, автор статьи Н. Н. Шапошников назвал его «одним из самых выдающихся экономистов-теоретиков», а его последователем, наряду с В. Парето, — своего соотечественника В. К. Дмитриева. Но Дмитриев не прямо следовал за Вальрасом, а пошёл своим оригинальным и весьма тернистым путём к «чистой политэкономии». В. Дмитриев — первый русский экономист-математик. Владимир Карпович Дмитриев (1868 — 1913), сын агронома из Смоленской губернии и выпускник юрфака Московского университета (1896), прожил недолгую жизнь, отягощенную туберкулёзом и нуждой. Хорошо владея математикой и всеми языками «маржиналистской революции», что позволило ознакомиться с трудами её зачинателей в оригиналах, Дмитриев, сосредоточившись на разработке собственных идей, довольствовался скудными доходами от немногочисленных гонораров за журнальные рецензии и обзоры, ставших ввиду болезни основным источником его существования. С большим трудом Дмитриев опубликовал свои «Экономические очерки» (1904). Последний (третий) из них был посвящён теории предельной полезности, предысторию которой Дмитриев отсчитывал от Галиани. Но основной вклад Дмитриева в науку связан с первыми двумя очерками, опубликованными ранее отдельно — «Теория ценности Рикардо» (1898) и «Теория конкуренции Курно» (1902). В первом очерке Дмитриев предложил систему уравнений, позволяющих дать математическую интерпретацию цены товара как суммы полных затрат труда и прибыли. Для исчисления полных затрат труда Дмитриев ввёл категорию «технических капиталов», близкую понятию «технологических коэффициентов», выдвинутому Л. Вальрасом при построении модели общего экономического равновесия. Смысл полученной модели Дмитриев видел в доказательстве внутренней непротиворечивости рикардовской теории издержек производства и средней прибыли. Во втором очерке Дмитриев пытался развить «чистую теорию конкуренции», основателем которой он считал Курно. Но модели ценообразования в условиях неограниченной конкуренции и монополии, построенные Курно, не удовлетворили Дмитриева, считавшего, что свободная конкуренция понижает цену до уровня издержек, поскольку предприниматели, чтобы повысить свои шансы в конкурентной борьбе, расширяют производство за пределы возможного сбыта, создавая «товарные резервы». В результате конкуренция требует непроизводительных расходов и понижает цены лишь частично, а образование избыточных товарных запасов вызывает колебание уровней объёмов производства и использования производственных мощностей. Коллеги-экономисты в России воспринимали Дмитриева с его непривычным математическим инструментарием как «крупного ученого, о котором широкая публика не знала ничего или очень мало». Лишь через полвека после смерти Дмитриева к его «Экономическим очеркам» пришла известность как к труду, идеи которого предвосхитили макроэкономическую модель межотраслевого баланса и неорикардианскую модификацию теории цен производства; перевод «Экономических очерков» был издан в Англии в 1974 г. Дмитриев написал ещё одну книгу, иного плана, чем «Экономические очерки». На тему, злободневную как в то время, так и сейчас, сто лет спустя, — «Критические исследования о потреблении алкоголя в России (1911). Е. Слуцкий: российский вклад в лозаннскую школу. Жизнь Евгения Евгеньевича Слуцкого (1880 — 1948), на первый взгляд, сложилась более благополучно, чем у В. К. Дмитриева и многих российских экономистов 1920 — 1940-х гг. Однако к его судьбе полностью применимо ставшее банальным выражение «нет пророка в своём отечестве». Уроженец Ярославской губернии, Слуцкий довольно поздно получил высшее образование, защитив на юрфаке Киевского университета дипломную работу «Теория предельной полезности» (1911). Почти сразу после этого Слуцкий опубликовал монографию по теоретической статистике, которая содействовала его приглашению в Киевский коммерческий институт народного хозяйства (1913). В 1926 г. Слуцкий был вынужден уйти из института ввиду требований читать лекции на украинском языке. Переехав в Москву, он стал консультантом Конъюнктурного института Наркомата финансов СССР и заведующим секцией Института экспериментальной статистики и статистической методологии ЦСУ СССР. В 1927 г. он открыл эффект цикличности скользящего среднего суммы случайных рядов (эффект Слуцкого — Юла), принесший ему международную известность как теоретику-статистику. Цикл его статей был напечатан в журнале Французской Академии наук. Однако в конце 1920-х гг. Конъюнктурный институт был закрыт, а ЦСУ «перетрясён», и Слуцкий переключился на исследования в области метеорологии и геофизики; а затем — чистой математики и теоретической статистики. Он умер с репутацией «крупнейшего представителя отечественной теории вероятностей и математической статистики» (характеристика из некролога, помещённого в журнале Академии наук СССР), но его вклад в математическую экономию не был замечен в СССР, и это, пожалуй, было к лучшему в те тревожные годы. Между тем именно в страшные для российской экономической мысли 1930-е годы внимание экономистов сразу из трёх стран Запада (Италии, США и Англии) привлекла статья Слуцкого «Sulla teoria del bilancio del consumatore» («К теории сбалансированного бюджета потребителя»), опубликованная в годы 1-й мировой войны (1915) в «Giornale degli economisti» (Милан). Почему она появилась в итальянском журнале? Потому что Слуцкий предлагал решение задачи, поставленной В. Парето именно в этом журнале (1892 — 1893): найти определение полезности, логически независимое от всякой спорной философской или психологической гипотезы и вместе с тем оставляющее возможность углублённого исследования связей между поведением индивида и его субъективным отношением к благу («внутренней очевидностью»). Уравнение Слуцкого. Слуцкий развернул системы уравнений, показывающих максимизацию потребителем функции полезности при ограничениях на имеющийся у него доход (бюджет). При этом были выделены случаи: — всегда нормального спроса на благо, относительно необходимое, с уменьшением, если цена возрастает, и увеличением, если цена уменьшается; — спроса на благо, относительно не необходимое, который может быть в некоторых случаях анормальным, т.е. увеличиваться с возрастанием цены и уменьшаться с её понижением; — изменений спроса на одно благо в зависимости от изменений цены другого, причём блага в субъективном отношении к ним индивида могут быть дополняющими, конкурирующими или не связанными. Переключение спроса на другие товары вследствие изменений относительных цен или дохода потребителя Слуцкий назвал «компенсированным изменением цены», выведя уравнение, показывающее, как изменение цены товара xjвоздействует на спрос индивида на другой товар xi :  Благодаря переоткрытию статьи Слуцкого английскими неоклассиками Р. Алленом и Дж. Р. Хиксом это уравнение вошло в микроэкономику как уравнение Слуцкого. Хикс и Ален предложили интерпретацию компенсированного изменения цены в терминах эластичности, выделив слагаемые эластичности спроса по доходу и эластичности взаимодополняемости. На русском языке статья Слуцкого была опубликована лишь через 15 лет после его смерти, а его заслуги как «основоположника современной математической теории потребления»68 незадолго до 100-летия со дня рождения были всё же признаны в СССР. Однако только с началом преподавания микроэкономики в России и восстановлением репутации Конъюнктурного института в 1990-е гг. имя Слуцкого-экономиста стало широко известным в России. Но его разноплановое научное наследие остаётся ещё не собранным. В последние годы систематизацией и актуализацией наследия В. К. Дмитриева и Е. Е. Слуцкого, а также Н. Д. Кондратьева и других российских экономистов-математиков плодотворно занимается московский экономист Пётр Клюкин (ГУ-ВШЭ). РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
|