Тирания слов. Готовый перевод the tyranny of words by stuart chase тирания слов
 Скачать 0.5 Mb.
|
|
Что есть жизнь? Что есть ад? Что есть пространство? Что есть рай? Что есть время? Что есть хорошо? Ответ, конечно, - ноль, ничего, нет такого животного внутри твоей кожи и такого не замечено где-либо еще. Живущие вещи замечены, но не "жизнь"; хорошие дела замечены, но не "хорошо". Коржибски называл эти вопросы раздражителями. В зависимости от контекста утверждение может быть истинным или ложным, но нет такой сущности как "истина" или "правда". "Говорить правду" не означает возвещать какую-то вечную истину, а означает рассказать что произошло, когда ты съехал с дороги на своем автомобиле во вторник 26-го числа в 10 часов 45 минут. Не только название вызывает ошибку связанную с объектом, но и описание (уровень 4) путают с умозаключением (уровень 5). Это ведет к еще большим неудачам во взаимопонимании. Олени быстро бегают. Некоторые индейцы быстро бегают. Некоторые индейцы - олени. Первые две строки являются описаниями и они правдивы. Последняя - это путаница в выводе и описании, которая очень распространена среди первобытных людей. Люди склонны предпочитать выводы безличным описаниям, потому что они более динамичны и эмоциональны. Мы превратили Солнце и Луну в богов задолго до того как беспристрастно зарегистрировали их движения. Причина того, что научный подход с трудом дается многим обывателям, заключается в том, что он содержит сначала описания, а уже затем выводы, если их можно сделать. Он придерживается этого порядка. Джон спрашивает: "Как ты определяешь корпорацию?". Том отвечает: "Корпорация - это легальный способ избежать личной ответственности и ограбить народ". Обратите внимание на путаницу. Том делает два утверждения в одном. Легальная ответственность - это описание, поддающееся проверке; ограбить народ - это вывод. Он сводит два в одно и оба Джон и Том ошибочно верят, что было дано определение. Примеров таких путаниц очень много. Они берут общую форму: Что такое Х? Х - это плохая вещь или Х - это хорошая вещь. Объективные характеристики Х не раскрыты. Чтобы понимать абстракцию нужно знать на каком уровне ты находишься, и какие свойства (характеристики) выбыли на этом уровне. Явление имеет безграничное количество свойств, в то время как карандаши-как-класс имеют очень много. О всех них могут сказать о карандашах вообще что они символизируют объекты, которые (1) больше в длину чем в ширину, (2) могут делать пометки. Если кто-то не учитывает уровень, он дает два слова определения, однозначное значение - "Она плохая девочка, без всяких но и если". Он толкует речь другого человека как всегда имеет то значение. Его реакции склонны быть поспешными и эмоциональными, в основном из-за области таламуса. Он прерывает тебя с "Ты не прав!". Он полон окончательных истин и вечных принципов. С абстракциями закрепленными в качестве сущностей вместо сознательно опознанных вербальных ярлыков, мы начинаем беспокоиться о "беспокойстве" и развивать страх "страха". Психбольница начинает маячить нам неподалеку. Вера в "веру" тем временем ведет к фанатизму и догматизму. Молодые люди делают сущность из абстракции "женитьба", как будто это реальное состояние, похожее на блаженство. Когда они женятся, то испытывают шок. "Рай" менее ошеломляет, т.к. его приверженцы не могут нам ничего сообщить. Ребята в 1970, которые ждали что война будет ужасным делом страдали меньше, согласно Коржибски, чем те, которые ассоциировали ее со "славой", "патриотизмом" и "битвой за демократию". Обратите внимание что в семантическом подходе к абстракциям нет мольбы к "тщательному обдумыванию вещей" - резкому возражению одного догматизма против другого. "Тщательное обдумывание вещей" было до сих пор главным образом означало бесполезную умственную работу - от мысли к слову и назад к мысли опять. В обратном же случае мы пытаемся найти объект, референт к которому мысль и слово, и затем открыть их атрибуты и связи. Это означает новый порядок во многих сферах, разрыв тех основ, которые поддерживают мысль и новое их построение. Структура языка унаследованая у наших примитивных предков такова, что предоставляет разделенные термины для факторов, которые по факту неразделимы. "Материя", "пространство" и "время" составляют одну такую группу; "тело" и "разум" - другую. Мы т.о. пытаемся разделить в наших головах то, что неразделимо в реальном мире. Студент из колледжа, которого я знаю, сообщает что он и его друзья сидели всю ночь в 1937 яростно споря о вопросе "Если бы в пространстве не было бы материи, то шло бы время?". Очевидно, что не может быть: Что-то, где-то и не в какое время или Что-то, нигде, в какое-то время или Ничего, где-то, в какое-то время. Все, что происходит должно быть структурно представлено как что-либо, где-либо и в какое-то время. Мы хотим собрать вместе двух друзей. Мы приглашаем их в наш дом на обед в 7 часов. Друзья - это "что-то", дом - это "где-то", в 7 часов - это "во сколько то". До астоящего времени, как мы теперь знаем, такова природа в любой ситуации в среде, в которой мы живем. Это было еще до Эйнштейна и Малиновски, что эта идея была спасена от многословия и приколочена к главам современной физики. Адам говорит: "Мне не нравится Гарвардский университет. Я не отправлю своего сына туда". Утверждение не имеет значения в том виде, в котором оно дается. Что именно тебе не нравится мистер Адам? Здания колледжа, Двор, местоположения в Кембридже? Ситуация по делу Сакко и Ванцетти в 1927? Теологическая инструкция в 1736? Некоторые члены факультета в 1938? Части существующего учебного плана? Встреча Джеймса Лэндиса в качестве декана Юридической школы? Толпы людей? Какие вещи? В каких местах? Когда? Если Адам, составит список таких характеристик Гарварда в 1938, который ему нравится и другой список того, что ему не нравится, и посчитает второй более впечатляющим, он сможет должным образом сказать что насколько ему известна обстановка, больше характеристик, которые он не одобряет, чем тех, которые он одобряет. Или он может сказать, что единственный отрицательный фактор перевешивает в его разуме большое количество положительных факторов. Он может сократить это до "Мне не нравится Гарвард", при условии, что у него будет полное знание об абстракции или о взятом ярлыке. Если знания об этом нет и большинство из нас не в этих утверждениях - то ему не нравится иллюзия. Он может сказать с таким же значением "Мне не нравятся кентавры". " Гарвард" - это абстракция относительно более низкого порядка. Применяя что-где-когда тест для более высоких абстракций дает еще более ошеломляющие результаты. Возьмем "красоту". Какова вида красивая вещь? В какое время? В каком месте? Возьмем "свободу слова". Какой вид? В каком возрасте? В какой стране? Мне не известно более эффективного метода для того, чтобы вытаскивать абстракции из стратосферы на базар. Коржибски использует две родственные символьные приемы, которые я нахожу очень полезными. Когда делается утверждение о известных вещах, особенно о научных вещах, он добавляет дату: "Поведение нервной системы человека как известно и описано физиологами в 1933 году". Научные концепции растут и изменяются по мере того, как собираются дополнительные факты. Мы можем никогда не узнать их все; скорее мы постепенно ограничим количество неизвестного. Опять, когда ссылаясь на уникальных индивидуумов, которые могут быть людьми, собаками, стрекозами или карандашами, Коржибски, использует маленькие математические символы - Смит1, Смит2; Фидо1, Фидо2 - чтобы четко различать одного от другого. Я уже использовал этот прием на предыдущих страницах, и буду часто его применять на последующих. Он помогает запомнить что не существует человечества-в-общем во вселенной, но есть Адам[1], Адам[2] ... Адам[n]. Помимо индексов и дат, Коржибски рекомендует использовать кавычки ("правда", "истина"), это поможет напомнить нам, что была использована абстракция. Он рекомендует более частое использование дефисов ("психо- логия") и сокращений "и т.д., и т.п", чтобы подчеркнуть, что многие характеристики (свойства) не указаны. "Яблоко круглое, сладкое и т.д." указывает, что яблоко имеет и другие свойства, помимо округлой формы и сладости. Эти приемы я не считаю такими же полезными как даты и индексы, но они могут помочь нам в понимании языка. Отчасти она сложна потому, что Коржибски адресовал себя больше ученым и математикам, а не обывателям, отчасти от того, что он запутал это учение с более ранней концепцией, называемой "временная связка". Было бы лучше, я думаю, если бы он забыл о временной связке и начал заново. Считал ли он, что его потомки - гении или людьми, перегруженными идее слишком большой, чтобы справится с ней, я не знаю. Но я уверен, что материал с которым он так исчерпывающе работал, один из самых важных, и что многие из его открытий выживут, чтобы отдать ему почет на долгое время. Для того, что читает и сознает внимательно все в этой книге, мир никогда не будет таким как прежде. Он будет ближе. Многие вещи, которые раньше были одним пятном и как в тумане, попадут в фокус. Глава 7 Пионер-2 Огден и Ричардс Коржыбски смотрит на семантику как математик. Огден и Ричардс рассматривают ее как ученые, интересующиеся литературой и эстетикой. Один длинный раздел книги "Значение значения" посвящен анализу 16 концепций "красоты". Нельзя не заметить, что, начиная с таких разных основ, два учения приходят к таким похожим заключениям. Они однозначно соглашаются, что путаница слов с вещами очень угрожающая в современном использовании языка и является основной причиной непонимания. Они соглашаются, что с абстрактными словами вульгарно неправильно обращаются и что это неправильное обращение ведет к заполнению окружающей среды чудовищными сущностями. Сердце анализа Огдена и Ричардса можно представить в виде треугольной диаграммы, представленной на странице 68. Треугольник не изображает нервные каналы, а показывает отношения и, таким образом, структурное представление. Из внешнего мира и, иногда из боли или других внутренних причин, мы получаем знак. " Знак может быть любой причиной извне или действовать внутри". Знак, который мы пытаемся понять, найти в нем смысл. Интерпретация, как было замечено ранее, зависит от опыта прошлого. Звук спички, чиркающей о коробок, заставляет нас предположить, что сейчас появится огонь. Если бы мы никогда не знали спичек, этот знак не имел бы для нас смысла - хотя дикарь, вероятно, мог бы неверно предположить, что это дьявол чешет себе за ухом. Вид открытой устрицы вызовет удовлетворительные мысли, если мы когда-либо уже ели устрицы, и безразличие или отвращение, если раньше мы этого никогда не делали.Опыт человека - то серия знаковых ситуаций, за которыми следуют рефлексы и обращение к файлам в мозге. Знак вызывает объект - спичка, устрица, карандаш - который отмечен как референт. Референт это "то не знаю что" к которому этот знак относится. Мы часто говорим "собака", когда мы должны сказать, что слова "собака" и "dog" обозначают одно и то же животное. В подкорке головного мозга файлы памяти обращаются за справкой и получают интерпретацию. Этот процесс Огден и Ричардс назвали "отсылкой" или мыслью. "Референт" - это то, к чем обращается отсылка. До сих пор этот процесс относится ко всем высшим животным. Человек сам по себе делает следующий шаг. Он озвучивает отсылку словом, фразой или символом. От знака до референта, от референта до символа - таков порядок. Животные могут хромать по треугольнику, используя какие-то значительные крики и жесты вместо слов. Слова попугая пропускают вершину треугольника все вместе. Посмотрим, что у треугольника нет основы. Это дело первой важности. Нет прямого соотношения между референтом и символом, между вещью и словом, да и быть не может - за исключением тех случаев, где символ является жестом, таким же, как указание на устрицу. Даже тогда используется отсылка или механизм мысли. Еще люди постоянно перепрыгивают от слова к вещи, принимая слово за вещь. Самое распространенное заблуждение человеческого общения заключается в том, что основа треугольника заполнена. "Сколько не пытайся, ты не можешь съесть слово "устрица", не сможешь сидеть на слове "стул", не сможешь жить на слово "деньги". Путаница символа "деньги в настоящем мире, требуемыми для выживания и комфорта, возможно являются основной экономической сложностью современности. Треугольник дает нам ключ к близким семантическим проблемам, неверному использованию абстракций. Связь без помех требует референта, отсылки и символ, все три в совокупности. Предположим, что мы отбросим референта и просто думаем о словах, используя слова для того, чтобы воплотить эту мысль. Мы урезаем три фактора до двух. Тогда мы можем производить активность на левой стороне треугольника - от отсылки к символу и обратно к отсылке. Громкие слова перекатываются туда и обратно. "Великое" переходит в "хорошее" и они вместе в "вечное". "Свобода" переходит в "индивидуализм", а они вместе в "истинную демократию". "Национальный социализм" переходит в "чистоту расы", а они вместе в "тоталитаризм". Многие лидеры, которые формируют популярные идеи и принципы, представлены эксклюзивно на левой стороне треугольника. В следующих политических обсуждениях, которые вы услышите, наблюдайте за леворуким представлением и получите то наслаждение, которое только можете. Это чаще пугает меня. О чем, черт возьми - в буквальном смысле черт возьми - говорят эти люди? Они начинают высоко на лестнице абстракции с таинственным неприятием референта. И говорящий, и слушатель всегда опасаются схожих референтов, смысл не встречается, соглашение не может быть достигнуто, общение настолько же эффективно, как если бы кто-то говорил с радиоприемником. Вот, например, Архиепископ Йорка говорит об отречении Эдварда Вилла в 1937 г.: " Король является воплощением своего народа". Это утверждение серьезно обсуждалось, но что оно означало? Здесь господин Алдрих из Национального Сити Банка, предостерегая молодежь колледжа Колгейт, когда они получали степень: Нам нужно духовное перерождение, да, в бизнесе так же, как и в других вещах. Необходимо, чтобы мы получили степень национального единства развивая крепкую философию для нашей молодежи. Те, кто понимает духовную основу для нашей страны и понимает, что наши предки пытались сделать, скорее должны выбираться на важные должности и стать успешными. Вот что говорил Николай Бердяев, русский философ. "История является результатом глубокого взаимодействия между вечностью и временем; безостановочным внедрением вечности во время". Если умственная энергия была бы неистощима, то это могло бы не иметь значения, что ты и я, и студенты старших курсов продолжали попытки понять такого рода вещи. Но человеческий мозг имеет лишь ограниченное количество концентрации и я сомневаюсь, сможет ли кто-нибудь думать об абстрактных предметах больше двух часов в день. Пять минут серьезных мыслей о внедрении вечности во время загоняет меня под стол. Сделать утверждение - значит символизировать отсылку, повесить ярлык на мысль. Но отсылка без референта повисает в воздухе. Никто не будет нести ответственность за такую чепуху. "Преимущество знания заключается в том, чтобы увеличить силу отсылки к референтам и пони как правило сходятся вместе". Снова конструктивная идея. Монета круглая или эллиптическая? Тот, кто смотрит на нее, лежащую на столе, она эллиптическая. Вот это проблема для философа! Монета могла бы занять школу глубокомыслящих философов на десятилетия с левой стороны треугольника, обсуждая качество эллиптического и сущность круглого. Никаким образом мы не можем обсудить сущность референтов: Что такое стол? Мы можем только узнать как. Как выглядит стол? Каковы его характеристики? Как ощущают это наши чувства. Суть каждой дискуссии - найти референта. Когда он найдет эмоциональные факторы растворяются во взаимопонимании. Участники тогда начинают с одной основы, говоря об одних и тех же вещах. Несогласие. Оно может появиться, оно имеет твердую основу. Это, конечно, легче, найти референта для "кислорода", чем найти референта, одного или больше, для "свободы" или "феодализма". Если референт для абстракций высокого порядка не может быть найдет, дальнейшее обсуждение бесполезно. Если референта сложно обнаружить, это беспокоит. Но они должны быть найдены. Мы не можем бежать от устойчивых референтов используя абстрактный язык. Если мы пытаемся увернуться от сложности, наши слова становятся бессмысленными. Мы часто используем абстрактное "человечество". Каков референт? В зависимости от того, что у нас в коре головного мозга, или в ситуации, в которой мы используем "человечество", референт - это каждый человек, который когда-либо жил, или каждый живущий человек, или простое изучений достаточного количества человек, для того чтобы гарантировать верное заключение обо всех людях. На основе ежедневной жизни человека, референтами являются Адам1, Адам2, Адам3, - бла один использует Бла два, которое не является чем-то особенным. Можно сказать, что возвышенный - означает всемогущий. Очередное Бла. Возвышенный - это полезное прилагательное для установления прочных отношений - возвышенный вид, возвышенное вино; для использования его в сочетаниях для обозначения чего-то высококлассного. Слово произошло из латыни и изначально обозначало "до перемычки". Термины такие как "капитализм" не настолько бестелесны. Они находятся между "человечеством" , являющимся обозримом частью парада Адамов, и "возвышенным", где нет ничего обозримого. Референты Для "капитализма" может быть и сложно, но возможно обнаружить. Мы попробуем найти несколько в следующей главе. Мы можем сказать, что некоторые современные люди имеют похожие референты для "капитализма", но тем не менее большинство дискуссий об этом бессмысленны. Опыт индивидов различен. Хотя их видение абстракций высшего порядка различается. Будет мудро в дискуссии, скажем Огдена и Ричардса, начать с вещей, на которые можно указать, простые референты с обычными символами, такие как Адам1, та машина там, то банк, этот бейсбольный матч. Затем подниматься по лестнице абстракций постепенно, останавливаюсь для частых проверок. Это сохранит время и ненужные действия в конце. Значение значения устанавливает четыре основных канона для хорошего языка. Среди них есть следующие: |