Учебник Бакланова Т.И.. Их мудрость и духовная красота до наших дней сохранились в памятниках древнего зодчества, в сказках, былинах и песнях, в старинных предметах быта, костюмах, игрушках и многом другом

• Название: Их мудрость и духовная красота до наших дней сохранились в памятниках древнего зодчества, в сказках, былинах и песнях, в старинных предметах быта, костюмах, игрушках и многом другом
• Анкор: Учебник Бакланова Т.И..doc
• Дата: 27.01.2018
• Размер: 1.54 Mb.
• Имя файла: Учебник Бакланова Т.И..doc
• Тип: Документы; #14929
• страница: 23 из 24

Мужской русский народный костюм

В течение нескольких столетий у русских крестьян мужской костюм представлял собой довольно однотипный комплекс: рубаха навыпуск, порты, кафтан нижний и верхний, пояс, го­ловной убор, лапти и сапоги. Общая основа народных муж­ских костюмов проявилась в традиционном материале, крое, силуэте, орнаментике, колористике, способах носить и ком­плектовать детали костюма, архитектонике (композиции). Наряду с единством идейно-образного содержания и структу­ры мужских костюмов имелись некоторые этнолокальные стилевые особенности, характерные не только для конкрет­ных губерний и уездов, но и для отдельных деревень.

С XII до середины XIX вв. рубахи шили преимущест­венно из льняного или конопляного холста, украшая по подо­лу, вороту, оплечьям и рукавам полосами красноузорного тканья или вышивки. Праздничные рубахи изготавливались из отбеленного тонкого полотна, а будничные — из более грубой неотбеленной домоткани, а также из пестряди или крашенины. Со второй половины XIX века для пошива праздничных мужских рубах стали покупать фабричные тка­ни: кумач, александрийку (красную бумажную ткань в белую, желтую, синюю полоску), а также миткаль (дешевую бумаж­ную ткань), ситец, полушелк, гораздо реже шерсть.

Повсюду издревле была известна туникообразная ру­баха,которую шили из прямого перегнутого пополам (по ут­ку) полотнища. На месте сгиба делали вырез горловины. К центральному полотнищу пришивали полотнища, образую­щие бочка. Прямые рукава пришивали к центральному по­лотнищу по прямой. Между бочками и рукавами вшивали ластовицы - квадратные куски ткани обычно другого, нежели рубаха, цвета. Длина таких рубах доходила до колен.

Косоворотка, т.е. рубаха с разрезом на левой стороне груди, распространилась после нашествия монголов. С во­ротником-стойкой мужские крестьянские рубахи стали шить во второй половине XIX в. К началу XX в. изменился в дета­лях покрой рубах: они стали значительно короче, появились скошенные бочка, сборы в низу рукавов, к которым стали пришивать манжеты. С древних времен и до начала XX сто­летия мужские рубахи шились с «подоплекой» - подкладкой, пришиваемой под центральное полотнище.

Порты - неширокие штаны, которые славяне носили с глубокой древности, в 18-19 вв. стали исключительно деревенской одеждой. Штанины портов назывались «сопля­ми» или «калошами». Соединяли «калоши» вставкой - ши­ринкой или огузком. Будничные штаны шили из грубой хол­щовой или шерстяной ткани, а праздничные шаровары - из высококачественной шерсти черного, серого, синего цветов с продольными набивными узорами. Деревенские щеголи хо­дили по праздникам в шароварах из плиса - хлопчатобумаж­ного бархата.

К концу XIX в. распространилась мода на всевозмож­ные жилеты. Необходимо также отметить, что в празднич­ный крестьянский костюм входило обычно больше одежды, чем того требовала погода: «Даже летом, в жару, крестьянин мог надеть на себя суконный или плисовый жилет, суконный кафтан, сверх него суконный армяк нараспашку и сапоги с галошами». Этим подчеркивалась зажиточность владельца.

Верхняя мужская одежда практически не отличалась от женской и имела различные названия: свита, кошуля, ко­жух, кафтан, армяк, зипун и др. Ее шили из сукна, холста, меха с глубоким запахом и застежкой на левую сторону. По конструкции верхняя одежда могла быть халатообразной и приталенной (с клиньями или со сборками), кафтаны из сукна и холста могли быть как цвета натуральной шерсти (на юге, в основном, черного или темно-коричневого, на севере — серо­го, на юго-востоке и северо-западе — белого и светло-серого цветов), так и синими, зелеными и даже красными. Край пра­вой полы кафтана (угол ее у подола), клапаны карманов и во­ротник-стойка украшали полосами вышивки, тесьмы, кумача, бархата, кожи, пуговицами и аппликациями.

Самой нарядной верхней одеждой русских во все вре­мена были шубы и полушубки. У крестьян они были в основ­ном овчинными, изредка на заячьем, собачьем или кошачьем меху. Владельцы последних утешались народной пословицей:

«Сторожковая (собачья), да колотковая (кошачья), а греет не хуже собольей». По поводу шубы из собачьего меха шутливо говорили, что она дом сторожит. До реформ Петра I шубы шили только мехом внутрь. Их крыли тканью или делали на­гольными, т.е. без покрышки.

Овчинная шуба - древнейший символ семейного бла­гополучия. Поэтому на свадьбе, сажая невесту и жениха за стол на шубу, говорили: «Шуба тепла и мохната - жить вам тепло и богато!» Молодые во время благословения стояли на расстеленной на полу шубе. Венчаться ехали, сидя на посте­ленной в санях шубе. Родители жениха встречали новобрач­ных, надев на себя шубы мехом наружу.

Полушубок - меховой кафтан длиной до колен - был известен еще во времена Киевской Руси. Особой популярностью пользовались романовские полушубки из шкуры овец одноименной породы, выведенной в Ярославской губернии.

' Русский народный костюм 1750-1917 гг./Под ред. В.Рындина. - М.,1967.
Белые полушубки шили из набело обработанных, но не дуб­леных овчин. Напольные полушубки шили из овчин красного или оранжевого цвета, бывали они и черными.

Непременной частью мужской одежды был тканый, ви­той, плетеный, вязаный или ременный пояс. Парни опоясыва­лись по нижней одежде, а взрослые мужики - по верхней.' Обычно молодые мужчины подпоясывались по талии, а по­жилые, чтобы подчеркнуть дородность, — по бедрам. Т.М.Разина пишет о весьма распространенном обычае ткать пояса с дарственными надписями и приводит, например, та­кую: «Радость ты моя навеки и ты милый мой и меня не за­будь другую не люби меня в печаль не приведи. Сей поясок принадлежит к деревне Натолстик крестьянской дочери Еле­не Кузиминишне». Этот поясок подарила девушка молодому человеку, который хранил его всю жизнь и на склоне лет не хотел с ним расставаться.

По поверью, пояс увеличивал силу мужчин: «Красный пояс, подаренный женой мужу, охранял его от лихого глаза, наговора и чужих жен».² Пояс стягивал и защищал мышцы живота при тяжелой физической работе, делал одежду подтя­нутой, нередко служил для хранения необходимых вещей:

топора, кнутовища, дорожного ножа. К поясу подвешивалась кожаная сумка «калита» или «мошна», гребешок, кисет. Пояс играл существенную роль при совершении различных цере­моний, например, на свадьбах им соединяли руки новобрач­ных. Невеста готовила к свадьбе в подарок жениху и поезжа­нам до 20 поясов. Брачная символика развязанного пояса в свадьбе и фольклоре дополняется погребальным обычаем не перепоясывать умершего (развязывать на нем пояс), если оставшийся из супругов еще может вступить в новый брак, и молодых людей, умерших неженатыми.
' Русский народный костюм 1750-1917 гг./Подред. В.Рындина. - Вып,;.-М., 1967.

² Цит. по: Маслова Г. С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX- начала XX вв.-М., 1984.-С.122.
В целом силуэт мужского костюма, в отличие от жен­ского, не скрывал, а подчеркивал места членения фигуры Заметим, что в некоторых русских народных песнях зафикси­рованы подробные описания мужских костюмов, их колористики, традиционных дополнений:

На них шапочки собольи, верхи бархатные, Еще смурые кафтаны кумачом подложены, Астраханские кушаки полушелковые, Пестрядильные рубашки с золотым галуном. В известной народной песне «Ах, как по мосту-мосточку» о наряде доброго молодца поется так:

Ах, как по мосту-мосточку, по калиновому, Уж как шел-прошел детинка, голубой на нем кафтан, Полы машутся, раздуваются, Миткалинная рубашечка белеется, А на шейке-то платок - словно аленький цветок, А в кармане-то другой - итальянский голубой. Ему сшила-подарила красна девица-душа, Красна девица-душа, Авдотьюшка хороша. В последних строчках этой песни рассказано о весьма распространенном обычае деревенских девушек дарить по­нравившемуся парню в знак симпатии шейный платок.

Историки отмечают бытование самых различных при­чесок у русских мужчин. Так, например, А.В.Арциховский пишет, что в моде XVIII века у них были распущенные воло­сы, подстриженные чуть выше плеч, а в Х1У-ХУ вв. на севере Руси, по крайней мере, в Новгородской и Псковской землях, мужчины носили длинные волосы, заплетая их в косы.' В ХУ-ХУ1 веках мужчины подстригались «в кружок», «в скобку» или стригли волосы очень коротко.

' Рабинович М.Г. Одежда русских 13-17 вв. / /Древняя одежда народов Восточной Европы.-М., 1986.-С.63-111.
А вот длинные воло­сы в этот период отпускали только потерявшие родных или попавшие в царскую немилость.

Во многих старообрядческих (да и не только) районах существовал обычай выстригать у взрослых мужиков, а в Тверской губернии и у подростков макушки («гуменце»). Та­кую прическу называли «венцом», считая ее символом бес­смертия. В конце XIX в. традиционная русская (и восточно­славянская) мужская стрижка «в кружок» («в скобку») стала вытесняться в среде молодежи городской модой. Парни раз­деляли волосы на пробор, не выстригали выемки на лбу, взбивали чубы, носили низкие шапки и шляпы полугородско­го покроя.

Исследователи полагают, что обрывание бороды было известно славянам еще от греков и что в Московском госу­дарстве XVI в. ношение бороды было принято в основном у людей солидных, на возрасте и символизировало силу, муже­ственность и степенность. Считалось, чем длиннее борода, тем степеннее и величественнее осанка человека. Каждый имевший ее носил с собой гребешок и поминутно ее оглажи­вал, охорашивал. Православное духовенство считало бритье бороды языческим обычаем, и в 1551 г. на Стоглавом соборе было заявлено, что без бороды нельзя попасть в царство Бо-жие. Поэтому как позорное наказание восприняли представи­тели высших сословий указ Петра I, обязывавший их не толь­ко отказаться от величавой одежды предков, но и сбрить бо­роду. Вместе с тем следует упомянуть о существовании мно­жества насмешливых пословиц, созданных народом о боро­датых; «По бороде апостол, а по зубам собака», «Не в бороде честь, борода и у козла есть», «Борода велика, а ума ни на лыко. Ум соминый, а разум псиный!»

Особое, престижное значение для русских имели голов­ные уборы. «По Сеньке и шапка», — гласит народная пого­ворка. Надевали головные уборы, слегка сдвинув на одно ухо «Пронести шляпу на одном ухе» означало пройти щеголем. Мужские шляпы в основном валялись из шерсти и отлича­лись большим разнообразием форм. Так, в Тверской и Новгородской губерниях носили шляпы с низенькой прямой туль­ей; в Ярославской губернии - низенькую шляпу с тульей рас­трубом; в Вятке, Суздале, Перми - шляпы «гречушники с подхватцем» или «с переломом». Праздничные поярковые (из шерсти молодой овцы) шляпы украшали цветными лентами, павлиньими перьями и даже искусственными цветами. К на­чалу XX в. подобные украшения встречались все реже и реже - в основном в свадебном мужском костюме.

Наибольшее распространение в европейской России получили шляпы «валенки» из белого или серого войлока. Их широкие поля отворачивались наверх и плотно прижимались к тулье. Широко бытовали такие шляпы с высоким туловом (18 см) и маленькими полями, обшитыми по краю узкой по­лосой вельвета. В нечерноземной полосе и северных губер­ниях, а также в Воронежской губернии крестьяне носили шапки с четырехугольным дном. Условия военного быта ка­заков повлияли на возникновение таких своеобразных голов­ных уборов, как папаха, кубанка, военная фуражка и ста­ринная казацкая шапка. Со второй половины XIX в. традици­онные головные уборы стали вытесняться картузом из фаб­ричной ткани с жестким лакированным или обтянутым тка­нью козырьком. С начала XX века картуз постепенно заме­нился кепкой. Зимой крестьяне носили овчинные треухи -малахаи.

В конце XIX в. из города в мужской костюм пришла мода на часы. цепочки, брелки, трости, калоши, которые в деревне теряли свое прямое назначение и становились мод­ными «городскими» деталями, имевшими цель повысить пре­стиж их владельца.

На рубеже Х1Х-ХХ вв. в результате развития промы­слов, отходничества, бурного роста капиталистического про­мышленного производства, вовлечения крестьян в сферу то­варно-денежных отношений в деревнях распространилась мода на одежду городского типа, которая была иной по мате­риалу, крою, украшениям.

Формирование национальных , русского народного костюма происходило в 14-16 вв. одновременно с выявлением русского (велико­русского) этнического самосознания и распространением эт­нонима «русские». К XVII в. полностью сложились основные комплексы русского костюма. Следует отметить, что соци­альная среда его бытования на протяжении истории его су­ществования менялась.

Характерной особенностью древнерусской культуры было наличие единого для всех социальных слоев эстетиче­ского идеала красоты. Костюм у различных слоев населения отличался преимущественно количеством деталей и разнооб­разием материалов при одинаковом покрое отдельных со­ставляющих его частей.

В XVII в чрезвычайно важным считалось в торжест­венных случаях быть обязательно в русском традиционном платье, даже иноземцам. Так, в 1606 г. Марина Мнишек вен­чалась в Москве в Успенском соборе с Лжедмитрием I по на­стоянию бояр в русском платье. Позднее парадная русская одежда выдавалась иноземным послам специально для тор­жественного представления государю.

В первые годы XVIII столетия по указу Петра I правя­щие классы должны были перейти на обязательное ношение платья иноземного образца Эта реформа не коснулась такого огромного пласта общества, как крестьянство, поэтому имен­но оно становится хранителем национальных традиций в одежде и эстетике внешнего облика человека. В русле нацио­нальных традиций развивалась одежда казаков, поморов, од­нодворцев, разных групп старообрядческого населения. Под­чинившись капризам западноевропейской моды, представи­тели высших слоев общества вынуждены были отказаться от исконно русских представлений о красоте облика человека, его одежды, манер.

Победа в Отечественной войне 1812 г. вызвала подъем патриотических чувств, и многие светские дамы стали носить стилизованные русские национальные костюмы, состоявшие из рубахи с глубоким вырезом (по моде начала XIX в.), косоклинного или прямого сарафана, стянутого поясом под гру­дью, кокошника, повязки или венца.

Лучшие люди России всегда понимали жизненную необ­ходимость бережного сохранения самобытности русской на­циональной культуры, и в частности костюма. В начале 20-х гг. XIX столетия блестящий эрудит, поэт, мыслитель и государст­венный деятель А.С.Грибоедов, которого А.С.Пушкин считал одним из самых умных людей России, писал:

Пускай меня объявят старовером,

Но хуже для меня наш Север во сто крат

С тех пор, как отдал все в обмен на новый лад -

И нравы, и язык, и старину святую,

И величавую одежду на другую

По шутовскому образцу... '

Далее устами Чацкого А.С.Грибоедов с горечью вос­клицает: «Воскреснет ли когда от чужевластья мод?»'

Н. И Лебедева и Г.С.Маслова отмечали, что в костюмах мещан и купечества долго сохранялись черты, общие с кре­стьянской одеждой. В середине XIX века «русский наряд» -сарафан и кокошник - носили во многих городах. У горожан, особенно у наиболее богатых, он отличался от крестьянского дорогим материалом, драгоценными украшениями.²

' Грибоедов А,С. Горе от ума// Грибоедов А.С. Избранное.- М.,1978.-С. 104.

' Там же.

² Лебедева Н.И., Маслова Г.С. Русская крестьянская одежда XIX - начала XX веков// Русские: Историко-этнографический атлас...-М., 1967.-С. 194.

Во второй половине XIX века в русское народное пла­тье по идеологическим соображениям одевались писатели славянофильского направления. Их современник Д.Н.Свербеев писал: «Славянофилы не ограничивались печа­танием и писанием для одной только печати разных статей, не удовлетворялись изустной проповедью своего учения -они захотели проявить его наружными знаками, и вот сперва явилась шапка-мурмолка, а потом зипун, и, наконец, боро­да».⁸

Рассуждая о народном костюме как знаке сословной принадлежности, П.Г.Богатырев отмечает, что в России «бо­гатые купцы, иногда миллионеры, носили преимущественно «полумужицкий» костюм, чтобы показать этим, что свой кос­тюм, указывающий на их сословное положение, они носят с чувством превосходства и не хотят уподобляться часто более бедным в сравнении с ними чиновникам и дворянам».⁹

В начале XX века русский народный костюм носили такие видные представители творческой интеллигенции, как В.В.Стасов, Ф.И.Шаляпин, М Горький, Л.А.Андреев, С.А.Есенин, Н.А.Клюев.

В 1902 г. в Санкт-Петербурге вышла книга П.Шилова «Русская одежда», в которой рассказывается о создании Об­щества любителей древнерусской одежды. В книге подчерки­вается эстетическое и патриотическое значение дела возрож­дения и распространения среди культурных русских людей традиционной национальной одежды. Осуществление этой идеи связывалось с подъемом национального духа и, по сло­вам автора, с «пробуждением любви и уважения к нашей славной старине, запечатленной столькими христианскими и гражданскими подвигами, беспримерным мужеством и храб­ростью, великодушием, самоотвержением, пламенной любо­вью к Царю, Вере и Отечеству».

⁸ Свербеев Д.Н. Записки,- Т.2.- М., 1899.-С.403.

⁹ Богатырев П.Г. Функции национального костюма Моравской Словакии/Вопросы теории народного искусства.- М., 1971.-С.320.

Примечательно, что в XX веке при царском дворе бы­вали приемы, на которых фрейлины согласно царскому указу 1834 г. обязательно надевали костюм, стилизованный под русский боярский наряд. Восхищение красотой русского на­родного костюма выразили в своих произведениях Л.Н.Толстой, И.С.Тургенев, И.А.Бунин, М.А.Шолохов и мно­гие другие русские писатели.

Рассматривая вопрос этнического сознания и духовной культуры, К.В.Чистов высказал мысль о том, что «всякое осознание элементов материальной культуры как знаковых или символических может придать им идеологический харак­тер».' Эти слова наглядно поддтверждаются историей рус­ского народного костюма, который во все времена олицетво­рял идею сохранения национальной самобытности, выступал как средство диалогического общения прошлого России с ее настоящим и будущим.

Создавая незабываемые образы русских людей и изо­бражая их в традиционных национальных костюмах, выдаю­щиеся русские художники А.Г.Венецианов, В.И.Суриков, В.М.Васнецов, М.В.Нестеров, Ф.А.Малявин, К.А.Коровин и многие другие в значительной мере способствовали эстетиче­ской ориентации современников и потомков, превращению русских народных костюмов в этнический символ.

В начале XX века основоположницей использования традиционных форм и характера орнаментации, декоратив­ных принципов народной одежды в создании костюма совре­менной повседневной жизни стала общепризнанный худож­ник-модельер Н.П.Ламанова. Ее модели одежды и теоретиче­ские статьи убедительно доказывали, что «целесообразность народного костюма, благодаря вековому коллективному творче­ству народа, может служить как идеологическим, так и пласти­ческим материалом, вложенным в нашу одежду города».²

' Чистов К. В. Народные традиции и фольклор: Очерки теории. -Л„1986.С.21.

² Ламанова Н.П. Русская мода //Красная нива.-1923.-№30.-С.32-40.
Благодаря усилиям крупных исследователей и этногра­фов Д.К.Зеленина, Н.М.Могилянской, Н.П.Гринковой, кол­лекционеров И.-Я.Билибина, А.В.Худорожевой, Н.Л.Шабельской и многих других квалифицированных спе­циалистов собраны великолепные коллекции русского народ­ного костюма, обладающие огромной исторической и худо­жественной ценностью. Среди них на первом месте - собра­ние Государственного музея этнографии народов СССР в Санкт-Петербурге, Государственного Исторического музея в Москве.

В послеоктябрьский период началось чрезвычайно бы­строе разрушение многовекового уклада и обычаев русской деревни, обнищание крестьян и их массовый переезд на жи­тельство в города. Тогда же практически все семейные, ка­лендарные и религиозные обряды и праздники были отнесе­ны к «пережиткам темного прошлого» и всемерно искореня­лись как не соответствующие новой советской действитель­ности. Этим во многом объясняется исчезновением из жизни народа традиционного костюма и многих других неотъемле­мых составных частей обрядового синкретизма, упадок обще­го уровня мастерства практически во всех видах традицион­ного искусства.

Семидесятилетнее уничтожение национальной само­бытности в России, и прежде всего в русской деревне, приве­ло к искоренению из сознания русского народа многих его этнических символов и святынь. Так, в 30-е годы угасла тра­диция изготовления русского народного костюма в быту. Со сценических подмостков, с экрана кино, затем с телеэкрана навязывался новый стереотип псевдорусского наряда, в кото­ром до неузнаваемости искажались национальный стиль и идейно-образное содержание русской одежды.

В последние два десятилетия заметно выросло число исполнителей русского фольклора, стремящихся бережно воссоздать в своих сценических костюмах традиции народ­ной одежды. Повышение интереса к изучению, сохранению и трансляции аккумулированного в русском народном костюме социокультурного опыта проявляется в сферах науки, искусства и образования, в области современной моды, в туристи­ческом и рекламном бизнесе, в широком использовании тра­диционных костюмов при проведении различных праздников и торжеств. При этом народный костюм воспринимается как бесценный памятник традиционной культуры, как этнический символ, выражающий менталитет народа, способствующий активизации этнокультурного самосознания и сплочению представителей всех возрастов и социальных групп.

Литература

Гиляровская Н. Русский исторический костюм в изобразитель­ном искусстве и на сцене //Русский исторический костюм для сцены.- М., Л.:Искусство, 1945. -140 с.

Древняя одежда народов Восточной Европы (Материалы к историко-этнографическому атласу) /Отв. ред. М.Г.Рабинович. -М.,1986.—271с.

Изобразительные мотивы в русской народной вышивке. Музей народного искусства: Альбом /Сост. Г.П.Дурасов, Г.А.Яковлева. -М., 1990.-318С.

Исенко С. П. Русский народный костюм и его сценическое во­площение: Учеб. пособие для вузов культуры и искусств. — М., 1999.-144с.

Кирсанова Р.М. Костюм в русской художественной культуре (Опыт энциклопедии). — М., 1995. -383 с.

Крестьянская одежда населения европейской России (XIX-ХХв.): Определитель. — М., 1971. — 364 с.

Маслова Г. С. Народная одежда в восточнославянских традици­онных обычаях и обрядах XIX — начала XX в. — М., 1984. — 215с.

Маслова Г. С. Орнамент русской народной вышивки как истори­ке-этнографический источник. — М., 1978. — 206 с.

Мерцалова М.Н. Поэзия народного костюма. — М., 1988. —244с.

Некрасова М.А. Проблема ансамбля в декоративном искусстве //Искусство ансамбля /Сост. и науч. ред. М.А. Некрасова. — М.,1988.—С. 13-42.

Некрасова М.А. Народное искусство России. Народное творче­ство как мир целостности. — М., 1992. Пармон Ф.М. Русский народный костюм как художественно-конструкторский источник творчества. — М., 1994. — 280 с.

Русские: Историко-этнографический атлас: Земледелие. Кресть­янское жилище. Одежда (середина XIX — начала XX в.) /Под ред. Р.И. Аванесова и др. — М., 1967. — 360 с.

Русский народный костюм: Альбом / Сост. Ефимова Л. — М.,1989.-311с.