"Их невинная наложница "
 Скачать 1.41 Mb.
|
|
Глава 10 Пайпер сделала глубокий вздох, пытаясь сдержать слезы. Минуло уже несколько часов. Фотосессия прошла, как в тумане, и день подходил к концу. Для нее было подготовлено два фуршетных стола, но она ни к чему не притронулась. Вскоре кому‑то придется силой заставлять ее поужинать. Она могла слышать людей, толпящихся снаружи, но теперь, по крайней мере, занавески снова были задернуты должным образом. Всего несколько минут назад, небольшая армия слуг принесла ее одежду и остальные вещи, аккуратно сложив их в шкаф, который, казалось, был освобожден специально для нее. И здесь были не только ее вещи. Это был нескончаемый поток дизайнерской одежды, которую она никогда не видела прежде, словно предназначенный для того, чтобы одеть принцессу. «Шейху», – поправила она себя. Что же ей теперь делать? Оповещая о входящем вызове, зажужжал компьютер. Перед поездкой в Безакистан она убедилась, что ее сестра знает, как воспользоваться компьютером, чтобы позвонить ей. Хотя, возможно, это был один из братьев Джеймс, звонивший уведомить, что она серьезно вредила их бизнесу. И стране. От нее зависело так много людей. Она никогда и подумать не могла, что ее интимная жизнь могла дестабилизировать целую страну. С мрачной решимостью Пандора села перед компьютером и нажала кнопку, принимая вызов. Экран заполнило лицо ее сестры с широко распахнутыми голубыми глазами. – О, мой бог, Пайпер. Ты по телевизору. Буквально везде. Серьезно. Ее обожгло огнем. – Скажи мне, что они не показали мой зад. У Минди появился тот же взгляд, к которому она прибегала перед тем, как солгать Пайпер о своем табеле успеваемости. – Вовсе нет. Пайпер почувствовала, как ее глаза вновь наполняются слезами. Казалось, сегодня у нее был их нескончаемый запас. – Пайпер, все нормально. Они полностью замаскировали это место на экране. А в остальном ты смотрелась очень горячо. Твои волосы выглядели, словно после отличного секса, сестренка. Так что не беспокойся. Никто не видел твои прелести. Подожди. Ты заходила на YouTube? – Нет. – Тогда никто тебя не видел, – заверила ее Минди. – О Боже. Случалось, что она совершала глупые поступки, ставившие ее в идиотское положение, но сегодняшнее побило все рекорды. – Об этом знают все в городе? Она не возвращалась в свой маленький городок в течение года. Девушка была рада, что могла навещать Минди в Лаббоке вместо того, чтобы возвращаться туда, где каждый ее поступок подвергался осуждению. Ее студенческие годы, казалось, тянулись бесконечно из‑за старых сплетниц города, которые, подобно ястребам, следили за каждым ее шагом в ожидании повода забрать у нее сестру. Это был их гребаный досуг. Ухмылка Минди заполнила экран. – Ну, здешние горожане выяснили несколько подробностей. Во‑первых, ты выходишь замуж за безбожных язычников, с которыми, очевидно, ты спишь одновременно. – О, мой Бог. Ее сестре не следовало этого знать. Минди была в абсолютном замешательстве. – Во‑вторых, эти вышеупомянутые безбожные язычники совершенно великолепны и вроде как правят миром, потому как баснословно богаты. Мои друзья говорят, что это утка. Половина города хочет занять у тебя денег, а другая половина считает, что ты катишься прямиком в ад, но даже они полагают, что ты добралась до элиты. Пайпер уронила голову на стол. – Сестренка? Почему ты так расстроена? На тех фото ты выглядишь такой счастливой, что просто светишься. Я так рада за тебя. Черт, отчасти, даже за себя. Пайпер всхлипнула и посмотрела на экран. – Почему? Ее сестра наклонилась, мягко улыбнувшись. На заднем плане Пайпер могла видеть красные и черные символы Техасского технологического университета. – Потому что сегодня мне сообщили, что мое обучение, а также учебники, проживание и питание были оплачены до конца моего пребывания в школе, Пайпер. Это сделала ты, не так ли? Больше не нужно волноваться каждые шесть месяцев. И не нужно работать в пиццерии, чтобы купить продукты. Я действительно могу сделать это. Я могу стать врачом. Ее глаза вновь наполнились слезами, но на этот раз их причиной послужила вовсе не ненависть к самой себе. – Не я. Уверена, это был Раф. Она говорила с Рафом о своей сестре. Пандора открылась и позволила ему узнать о ее постоянных волнениях. Минди покачала головой. – Они сказали мне, что человека, который подписал чек, зовут Талиб Аль Муссад. Он шейх, верно? Я просто подумала, что ты заставила его это сделать. Но только ты не прикладывала к этому руку. Скорее, ты использовала ту часть себя, которая так и не стала звездой всего YouTube. Наложница рассмеялась. Это все, что ей оставалось. – По крайней мере, скажи мне, что я не выглядела жалкой. – Как я уже сказала, ты смотрелась горячо. Хотя, должна признать, я напрочь забыла про тебя, когда появился этот красавец без рубашки. А затем второй. И третий. Срань Господня, Пайп! Ты сорвала куш. Эти парни невероятно сексуальны, и я видела, как они смотрели на тебя. Я определенно завидую, так что скажи мне, что я смогу приехать на королевскую свадьбу. Она уже пропустила свадьбу, впрочем, как и сама Пайпер. Хотя, согласно тому, что девушка прочла этим утром, это скорее походило на помолвку, чем на саму свадьбу. – Милая, я не уверена в том, что выйду за них. Минди приоткрыла рот. – Шутишь? Ты приземлилась в стране, где никто и глазом не моргнет из‑за того, что ты обручена с тремя горячими миллиардерами. Как она могла заставить сестру понять? – Возможно, здесь это в порядке вещей, но что подумают остальные? Что подумают люди в нашем городе? – Кого это волнует? Пайпер, люди в нашем городке превратили твою жизнь в ад. Не смей думать, что ты должна жить по их стандартам. Ты хоть понимаешь, что подарила тебе судьба? Ты можешь послать к чертям мнение других. Ее сестра была немного наивна. – О, милая, все не совсем так. Жизнь принцессы, или шейхи, подразумевает нечто другое. Разве ты не понимаешь, что теперь с меня не спустят глаз? Все будет точно так, как было дома, только более масштабно. Все будут наблюдать за ней. Все будут ждать, когда она оступится. А пресса не упустит ни одной ее ошибки, которыми будут пестреть местные таблоиды. Минди махнула руками в явном разочаровании. – Какая разница? Пайпер, они ничего не могут сделать с тобой. Кого волнует, что они говорят? Ты обладаешь властью. Ты просто должна принять это. Ты станешь королевой. Но была ли она готова к этому? Нет. Определенно, нет. И все же, тоскуя по тому чувству принадлежности и единения, которое она испытывала прошлой ночью, Пандора не была уверена, что сможет уйти. – Я не знаю, Мин. Чего пресса не сказала, так это того, что эти невероятно горячие мужчины не потрудились сообщить мне, что обручились со мной. Они полагали, что могут до определенной поры дурачить меня, прежде чем попросить моей руки. Минди застонала. – Боже, так приятно осознавать , что мужчины по всему миру идиоты. Слушай, у тебя есть к ним чувства, Пайпер? Она была влюблена в них. После прошлой ночи, наложница была чертовски уверена, что уже никогда никого так не полюбит. Но они лгали. Могло ли это послужить началом достойной совместной жизни? Да и Талиб был холоден утром этого дня. Жар и желание предыдущей ночи ушли. Человек, с которым она занималась любовью, которому она отдала свою девственность, просто исчез, а вместо него она была вынуждена иметь дело с шейхом. – Я без ума от них, но не уверена, что этого достаточно. Минди вздохнула и, сев ближе, приложила ладонь к экрану. – Я люблю тебя, сестра. И я собираюсь дать тебе тот же совет, который ты дала мне в один далекий день. Ты помнишь? Наших родителей не стало. Ты осталась со мной дома. Я не хотела идти в школу, потому что знала, что все будут меня жалеть. Что ты сказала мне? Пайпер вспомнила тот день. Было так трудно отпустить сестру. Она была так молода, но на ней лежала ответственность. Это был первый день Минди в средней школе. Их родители должны были быть там. Пайпер пыталась найти слова, которые сказала бы их мать. Пандора положила руку на экран, желание прикоснуться к сестре было настолько сильным, что она не могла сопротивляться. – Я сказала тебе быть храброй. Я сказала, что это твой мир, и ты единственная, кто может его построить. Ее сестра кивнула, и эти слова словно застыли в повисшей между ними тишине. – Создай свой мир, Пайпер. Настолько прочный, чтобы уже никто не смог его разрушить. И я буду рядом, несмотря ни на что. – Я люблю тебя. Ее сестра превратилась в сильную женщину. Одну вещь Пайпер сделала правильно. – И я тебя. Позвони мне позже. И, если можешь, позаботься о том, чтобы вездесущие камеры запечатлели побольше откровенных снимков этих лакомых парней. Минди усмехнулась, протянула руку, и связь оборвалась. Пайпер закрыла крышку ноутбука, но слова сестры осели в ее сознании. Построить свой мир. Было глупо говорить это. Она изо всех сил старалась найти слова в тот день, чтобы придать сил Минди, но они подтвердилась. Ей удалось построить мир для них обоих, а затем, когда Минди больше не нуждалась в такой вездесущей поддержке, она начала строить свой собственный. Хотела ли она оставить позади Рафа, Када и Тала потому, что они не сказали того, что следовало? Перед тем, как она действительно узнает, что было в их сердцах? Или она должна попытаться построить этот мир, а затем научить их жить в нем? – Мисс Глен? Пайпер испуганно обернулась на звук глубокого голоса, нарушившего тишину. В дверях стоял мужчина. Он был одет в прекрасно сшитый костюм и галстук темно‑бордового цвета, который носил каждый член сената. Политик. – Да? Он слегка поклонился. – Я являюсь членом парламента и представляю один из западных округов. Я хотел поприветствовать вас. На самом деле, я только что покинул здание парламента. У нас было срочное заседание, посвященное обсуждению нового статуса шейха. Наложница поднялась, мечтая о том, чтобы ее слез не было заметно. Человек, стоявший перед ней, был элегантным и спокойным, его темные глаза смотрели на нее оценивающе. Он был худым мужчиной, почти суровым, но чрезвычайно вежливым. Пандора отлично знала, что являлась тем самым новым статусом шейха. – Прошу прощения. Меня не предупреждали о посетителях. Он улыбнулся, хотя для веселья не было никакого повода. – Прошу прощения, если оскорбил вас. Она не собиралась злить парламент. Пайпер взяла себя в руки, пытаясь припомнить каждый урок по этикету, который когда‑либо получала. Она шагнула к нему, предлагая ему присесть на кушетку. – Не нужно извинений. Пожалуйста, входите. Может, попросить подать закуски? Это осчастливило бы слуг. Они весь день ждали возможности что‑нибудь сделать. Один из них поджидал прямо за дверью. Мужчина отрицательно качнул головой, опускаясь на кушетку. – Я уже попросил принести чай. Надеюсь, вы не возражаете. Он должен быть подан через минуту. Удачно выбрав время, вошел молодой человек в длинном, официальном одеянии с подносом, на котором стоял прекрасный серебряный чайный сервиз. Элегантным движением он наполнил две чашки, а затем, поклонившись, вновь оставил их наедине. Пайпер окружил пряный аромат горячего чая. Все здесь было таким соблазнительным. Даже чай. Она сделала маленький глоток. – Благодарю за то, что приняли меня, – произнес представитель парламента, – я просто хотел нанести вам визит. Я присутствовал на банкете прошлой ночью, но не имел удовольствия быть представленным вам. Она попыталась вспомнить его. Прошедший вечер пролетел для нее в потоке новых лиц и имен. Она сделала еще один глоток чая. Богатый и душистый, он напомнил ей о том, что девушка весь день ничего не ела. – Извините. Вчера вечером был мой первый большой прием. Я не успела со всеми познакомиться. – Меня зовут Халил Аль Башир. Вы наверняка слышали обо мне. Она поставила чашку. Халил. Да, она слышала о нем. Но ничего положительного. – Вы тот самый двоюродный брат. Он склонил набок голову с прекрасно уложенной прической. – Именно так. Но я надеюсь, что вы верите не всему, что слышали. Боюсь, что мои кузены меня не слишком жалуют. Давным‑давно мой дед пренебрег традициями. Он любил мою бабушку. И отказался делить невесту, которую его брат отобрал для них. – Он отказался от престола ради женщины? Это был интересный рассказ. Однако ей не понравилось слово “отобрал”. Насколько она знала, Раф и Кад не оставались в стороне в процессе поиска невесты. Собеседник держал чашку, и она не могла не заметить легкую дрожь его руки. – О, да. Это история великой любви, которую понимаю один лишь я. Должен признать, что нахожу саму идею обмена женой несколько неприятной и варварской. Это старая традиция, которую я пытался искоренить. – Не правильно ли было позволить людям самим решать, чего они хотят? Идея обмена женой была странной, но она не видела в ней ничего плохого, если каждый, кого она касалась, был согласен. Халил властно махнул рукой, отметая ее слова. – А вам было позволено решать самой, мисс Глен? Везде был подвох. Этот человек мог казаться довольно приятным, но все изменилось, нельзя полагаться на первое впечатление. – Мне доступно любое решение, сэр. Я могу остановить все это, если захочу. И это многое проясняло. Она провела все это время, не только утопая в слезах. Пандора воспользовалась своим компьютером, чтобы выяснить все, что было возможно о брачных законах Безакистана. Очевидно, все таблоиды были просто очарованы братьями королевской династии. Если бы ее интересовали другие журналы, помимо “Экономиста”, возможно, она была бы более готовой к этому утру. – Речь идет не о любви, мисс Глен. Причина, по которой братья женятся на одной женщине, заключается в том, что они просто не хотят делить богатство. Это способ сохранить имущество в неприкосновенности. Таким образом, они должны лишь обеспечить своих дочерей приданым, довольно скудным по сравнению с их богатством. Мой дед почти ничего не получил, когда решил жениться на бабушке. В его жилах текла кровь Аль Муссадов, но к нему отнеслись, как к простолюдину. Лицо Халила покраснело, но он остановился, словно понимая, что теряет самообладание. Он глубоко вздохнул, и обаятельная маска вновь вернулась на его лицо. – Их было пятеро братьев, ‑ он слегка улыбнулся, – Вы должны быть рады, что вам приходится иметь дело лишь с тремя. Она и представить не могла пятерых. Конечно, пару недель назад речь не шла и о троих. Но они были такими разными. Каждый обладал своей неповторимой привлекательностью. – Думаю, вам необходимо поговорить с вашими кузенами. – Я здесь не как член семьи, мисс Глен, ‑ он вздохнул, наклоняясь вперед, – пожалуйста, расслабьтесь. Я не кусаюсь. Она откинулась назад, увеличивая расстояние между ними. – Не думаю, что это хорошая идея. Талиб не остался бы доволен, узнав, что я говорила с вами наедине. – Талиб будет довольно огорчен, но он ведь не всегда говорит вам, что делает, не так ли? – Очевидно, нет, ‑ но она не была круглой идиоткой, – это вы сообщили о нас прессе. Он пожал плечами. – То, что они сделали, было нечестно не только по отношению к вам, но и по отношению к этой стране. Вы будете иметь огромное влияние на шейха. Мы зависим от него. Разве вы не видите, как важна ваша роль? Она вновь ощутила на плечах всю тяжесть своего нового положения, даже несмотря на то, что еще не до конца понимала сферу деятельности шейхи. – Я думаю, что мое влияние на Талиба будет распространяться ровно настолько, насколько он позволит. Халил фыркнул. – Так вот каким путем он решил следовать. Я задавался вопросом, почему он выбрал вас. Пожалуйста, не поймите меня неправильно, дорогая Пайпер. Вы прекрасны. Я действительно понимаю, что они видят в вас. Но я был удивлен, когда я узнал о вашем происхождении. Она надеялась, что улыбка, которую она послала ему, хоть чуть‑чуть походила на приятную. – Мое происхождение не соответствует вашим вкусам? Его глаза вспыхнули. – Вовсе нет. Вы неправильно меня поняли. В настоящее время, я простолюдин, Пайпер, и очень горжусь своим статусом. То, что сделал мой дед, было сделано во имя любви. Он отдал свою корону ради моей бабушки, потому что во всем мире для них не существовало ничего, кроме друг друга. Я лишь имел в виду, что все женщины, которых он ранее выбирал на эту роль, были либо очень богаты, либо королевской крови. Но боюсь, что Рафик и Кадир всякий раз отметали их. – Сколько женщин? Она знала ответ на этот вопрос. Интернет был настоящей сокровищницей фотографий ее мужчин с различными красавицами. Она ненавидела тот факт, что была одной из длинной череды женщин, желающих занять теплое местечко. – Много. Их поиски длились довольно долго. Он наклонился вперед, и его взгляд смягчился. – Готовы ли вы к этому? Нет. Абсолютно нет. Но она не намеревалась говорить ему об этом. На самом деле, ей пора было воспользоваться своим недюжим интеллектом. Наложница не знала истинных причин, по которым Халил был здесь, но она была чертовски уверена в том, что это было не ради ее блага. Пайпер могла злиться на братьев Аль Муссад, но не намеревалась предавать их. – Я готова в той степени, насколько это возможно. Конечно, вы правы. Я не росла в полном довольстве, но понимаю экономику этой страны так, как не могут все эти чудесные дебютантки. Полагаю, шейх просто искал свой идеал. Мой Талиб очень избирателен. Ее живот сделал кувырок. Она не привыкла к этим играм, но она также не была готова сдаться. Если Пандора решит не возвращаться домой, ей лучше начать играть в эту игру, а это подразумевало небольшой обман. – Вы понимаете, что Талиб был готов жениться на любой из этих женщин, мисс Глен? Халил ожесточенно сжал губы. Наконец, она увидела истинную черту его натуры. – Я понимаю, что он НЕ женился на них. Он выбрал в жены меня. Шейх просто не потрудился сказать ей об этом. Но судя по всему, Халил знал об этом. Халил был единственным, кто общался с прессой, и, скорее всего, у него было много шпионов во дворце. И это немного пугало ее. – И вы должны обращаться ко мне, как к госпоже Аль Муссад. Он поднялся, его взгляд похолодел. – На данный момент, вы всего лишь наложница. Ничего не решено до тех пор, пока, по прошествию четырех недель, на глазах у всей публики не состоится церемония свадьбы. Вы многому научитесь за эти недели. Вы узнаете, что не способны стать супругой шейха. Моя страна не нуждается в еще большем американском влиянии. Как сказал бы ее отец, этот человек был полон дерьма, и нуждался в серьезной чистке. – Люди на площади не казались недовольными. Она встала, намереваясь закончить беседу с этим скользким человеком. Возможно, Минди была права, напомнив ей о некоторых вещах. Ей приходилось противостоять критике. И мировая пресса не сравнится с мисс Аделиной Хокинс из Первой баптистской церкви. Она пережила старых сплетниц, которые мечтали лишь о том, чтобы разрушить ее жизнь. – Они были совершенно счастливы тому, что шейх и его братья выбрали невесту. Она послала ему самую вежливую улыбку, на какую была способна. Это было единственное, что она научилась применять ко всем женщинам, приходившим, чтобы удостовериться, что Пайпер надлежаще заботилась о маленькой Минди. Большинство из них называли ее Синди, потому что все, чего они хотели, это лишь доставить неприятности. – Я ценю ваш визит. Рада познакомиться с семьей моих супругов. Пайпер была глубоко удовлетворена, увидев, как вспыхнули щеки Халила и как он сжал кулаки. – Еще посмотрим, мисс Глен. Он вышел из комнаты. – Для вас ‑ шейха, сэр. Взрыв аплодисментов заставил ее повернуться, и ее сердце почти остановилось. * * * Кад наблюдал за тем, как Пайпер повернулась к нему, и все его тело преисполнилось гордостью за нее. Раф молчаливо стоял рядом с ним, но Кад мог чувствовать его эмоции. Она поставила на место этого ублюдка. Пандора была более сильной королевой, чем он мог себе представить. Хотя, он и не думал, что она была слабой. Он просто полагал, что будущей правительнице потребуется больше времени. Но только не его Пайпер. Она была на высоте. – Как вы сюда попали? Ее прерывающийся голос был так не похож на тот властный тон, которым она в пух и прах разнесла их кузена лишь несколько мгновений назад. Этот день тянулся бесконечно долго, и каждый час был истинным мучением. Натянув фальшивую улыбку, Кад говорил с прессой об ухаживании и том, как счастлив он был, все это время про себя молясь о том, чтобы она не сбежала из дворца. – Здесь есть отдельная лестница, ведущая из нижних комнат. Как правило, они используются, как детские. Ее кожа вспыхнула, и щеки окрасились в нежный розовый цвет. – О. Раф вышел вперед. Он разделял с Кадом его страдания. – Мы думали, что ты можешь спать. И не хотели тебя беспокоить. Она нахмурилась. – Ваш кузен достаточно побеспокоил меня. Мне не нравится этот человек. Он пытался подбить меня на побег. Он просто не знает, как тяжело запугать техасскую девчонку. Мы можем быть довольно упрямыми. Спасибо Богу за техасскую гордыню. – Он не прав насчет Талиба. Тал никогда серьезно не относился к другим женщинам. Он откладывал это в течение многих лет, потому что ни одна кандидатка его не тронула. Она сложила руки на груди. – Я не могу быть в этом уверена. У Халила могут быть скрытые мотивы, но в одном он прав. Этот брак ‑ должностная обязанность Талиба. А я не уверена, что мне нравится быть чьей‑либо обузой. Кад хотел обнять ее. Свет заходящего солнца бросал на ее волосы золотые и красные переливы. – Любить тебя прошлой ночью было не обязанностью. Ты не можешь так думать. Ни один мужчина не изобразил бы страсть, подобную нашей, во имя одного лишь долга. Раф нахмурился. – Мы занимались любовью всю ночь, Пайпер. И это не имело никакого отношения к нашим обязанностям. – Все происходит слишком быстро, – произнесла она, качая головой. На Рафа нахлынуло разочарование. – У тебя есть определенный график? Как долго я должен ждать, чтобы полюбить тебя? Сколько еще должно минуть дней или недель, прежде чем ты поверишь мне? Он тут же захотел забрать эти слова назад, опасаясь, что напугал ее своим суровым замечанием. Но она не двинулась с места. Ее глаза сузились. – Как насчет того, чтобы удостоить меня искренностью, Кадир? И тогда, возможно, я расскажу тебе о сроках. Она вздохнула и повернулась, отстраняясь от него так же легко, как сделала это с Халилом. Кад смотрел на нее, и кровь вскипела в его венах. Наложница думала, что может отвергнуть его? Раф последовал за ней, и, обойдя ее, скрылся в холле. Какого черта он делает? Кад молился о том, чтобы он не привел Талиба, потому что тогда это было уже настоящее сражение. – Я был честен с тобой, Пайпер. Я сказал, что люблю тебя. Я бы не стал заниматься с тобой любовью, если бы не намеревался провести с тобой всю свою жизнь. Она немного повернулась. – О, сильно в этом сомневаюсь. Думаешь, я так плохо тебя знаю Кадир? Признаю, я была наивна до этого момента, но сегодня я навела кое‑какие справки. Кажется, ты предпочитаешь блондинок. В большом количестве. Он искренне сожалел о том, что не был более осмотрителен в ранние годы. – Я не могу изменить свое прошлое. Я всего лишь мужчина. – Ты каждую из них просил выйти за тебя? Подожди. Вы не просите. Вы просто пользуетесь тем, что ваши девушки не говорят на вашем языке. Вот почему тебе так нравятся шведки? Она давила на него. Его злость начала усиливаться. – Я могу лишь извиниться за свое прошлое. – А за настоящее? За него ты тоже попросишь прощения? – Нет. Если бы мы были честны, ты бы сбежала. Ты бы никогда не дала нам шанс. Но, Пайпер, разве ты не видишь, как ты справилась с Халилом? Тебе нечего бояться. – Я не боюсь, Кад. Если я решу стать шейхой, буду лучшей из них. Никогда не недооценивайте меня. Я знаю, что немного наивна, но я несла за себя ответственность в течение очень долгого времени. Я должна была растить маленькую сестру, совмещая работу и колледж. И я думаю, именно поэтому это так волнует меня. Я не представляю, как вы можете любить, так мало думая обо мне. Вы обманом втянули меня в это. Вы даже не подумали, что я окажусь достаточно умной, чтобы разобраться во всем. – Это не так. Мы просто были в отчаянии. Как ты можешь так думать? И как ты можешь не понимать, почему мы хотели избежать всего этого? Не прошло и дня, как ты стала нашей наложницей, а Халил уже пытается убедить тебя уйти. И он не будет единственным, кто это попробует. Почему она не понимала этого? Она не знала этот мир так, как он. – Я хотел оградить тебя от неприятностей. – Вы не оградили бы меня от этого, Кад. Проблемы, подобные этой, невозможно утаить. Просто пришло время. Это случилось бы в любом случае. Вы не можете просто похитить новую невесту и ожидать, что никто не заметит этого. Они стояли почти вплотную, лицом к лицу, и на ее щеках горел нежный румянец. Его заводил даже ее сердитый взгляд. Если он придвинется ближе хоть на дюйм, она сможет почувствовать его эрекцию. В ту минуту, когда он вошел в комнату, его член отвердел, устремившись к ней. Он был буквально помешан на ней. И она бросала ему вызов. – Это не их дело. – Это также и их страна, Кад. Вы не можете относиться к ней, как к вашей личной площадке для игр. И вы не можете относиться ко мне, словно к игрушке. – Ты моя жена. Я буду относиться к тебе так, как мне нравится. – Я не твоя жена, и, откровенно говоря, с каждым твоим словом вероятность того, что я стану ей, становится все меньше. – Согласен, так что, будь добр, перестань болтать, братец. Раф вернулся, и за ним следовало трое слуг. Они несли блюда с едой и толкали тележку с напитками. Рафик подошел прямо к Пайпер и опустился на одно колено. – Хабибти, пожалуйста, поешь. Я слышал от слуг, что ты ни к чему не притронулась. Прошу тебя. Я боюсь за твое самочувствие. Она посмотрела на него, и ее губы слегка изогнулись. – Не думаю, что мне грозит голодная смерть в ближайшее время, Раф. Кад с ужасом наблюдал, как его брат приложил ее руку к своей щеке. – Пожалуйста, милая. Я принес твои любимые блюда. И вино, которым ты наслаждалась в ту ночь. Это поможет тебе расслабиться. И, возможно, отвлечет от того, что мой брат ведет себя, как дикарь. – Что ж, ну а ты ведешь себя, как болонка. Какого черта делает Раф? Им нужно было довести борьбу с Пайпер до конца. – Я пытаюсь вести себя, как муж, – парировал Раф, – полагаю, это принесет больше толку, чем крики. Пайпер сузила глаза, бросая подозрительный взгляд на Рафика. – Таким образом, ты даешь мне понять, что ничего из этой катастрофы не является твоей виной? Раф покачал головой. – Совсем нет. Это полностью наша вина. Мы совершили ужасную ошибку и можем лишь надеяться, что где‑то в своем сердце ты сможешь простить нас. Раф продолжал нести эту чушь, но Пайпер последовала за ним, когда он поднялся и повел ее к кушетке. Когда он предложил ей сесть, она согласилась. Раф тут же опустился на колени, обхватив ее изящную ножку рукой. Он быстро скинул с нее туфлю и принялся поглаживать ее. – Я намерен провести остаток своей жизни, делая это для тебя. Потребовалось лишь мгновение для того, чтобы Пайпер прикрыла глаза и расслабилась на диване, практически мурлыча. – Боже, ты и в самом деле самый умный, брат. Кад вздохнул. Вероятно, Раф будет единственным, кто окажется в ее постели этой ночью, если Кадир не последует его примеру. Он зашел за кушетку, на спинку которой была запрокинута ее прекрасная голова, и погладил ее волосы. – Я действительно люблю тебя. Я знаю, что не показывал этого так, как тебе, возможно, того хотелось, но это правда. Ты можешь дать мне еще один шанс? Она не открыла глаз, но и не отвергла его. – Ничего не получится без Талиба. Он понимал это, но не знал, что следует делать. – Ему нужно время. – Наше время почти истекло, Кадир. В эту секунду ее восхитительные глаза открылись, поражая его прямо в солнечное сплетение. – Я должна принять решение в течение нескольких недель. Не думаю, что он так быстро влюбится в меня. Я понимаю, что поставлено на карту. Правда. Но я не думаю, что смогу выйти замуж за человека, который меня не любит. – Раф и я можем любить тебя за всех нас. Мысль о том, что они могли потерять ее, заставляла его желудок сжиматься. Впервые он по‑настоящему задумался о том, что будет делать, если она скажет «нет». Сможет ли он действительно ее отпустить? И будет ли способен когда‑нибудь принять другую невесту? У них не осталось времени. Им придется выбрать одну из тех женщин, которых они рассматривали до Пайпер. Он был уверен, что одна из них будет готова продать себя за богатство Аль Муссадов, но Кадир уже не был уверен в том, что сможет поступить так же. – Я не знаю Кад. Прямо сейчас я ни в чем не уверена. Она села, и ее нога выскользнула из рук Рафа. – Могу я выпить чаю? Не уверена, что алкоголь сейчас именно то, что мне нужно. Раф взял чашку чая и подал ей. – Все, что захочешь, Пайпер. И ты не обязана принимать решение сегодня. Он присел на кушетку подле нее. Кад решил последовать примеру брата. Раф справлялся с этим гораздо лучше, чем он или Талиб. И, возможно, пришло время рассказать кое‑что Пайпер о ее своенравном шейхе. Кад опустился на сиденье рядом с ней. – Тебе нужно узнать нас получше. Она слегка фыркнула: – Узнать о вас было достаточно просто. Мне понадобилось лишь забить в поисковике ваше имя, чтобы натолкнуться на тысячу и одну девушку Аль Муссадов. Он заслужил это. И, вероятно, их было более тысячи и одной, но он оценил ее иронию. – Я говорил не об этом. Я лишь хочу провести с тобой время. Услышать о твоей жизни и рассказать о своей. За исключением моей личной жизни, о которой ты и так уже наслышана. Раф послал ей ободряющую улыбку. – Моя не была столь насыщенной. Я был слишком занят учебой. Кадир закатил глаза: – Да, он просто ангел, Пайпер. Что бы ты ни делала, не забивай в поисковике слова «Рафик» и «испанский ночной клуб». Его брат фыркнул: – Ты не должен был говорить ей этого. – Я уже видела видео. Вернув самообладание, Пайпер сделала глоток чая. – Не могу поверить, что тебя не арестовали. Раф пожал плечами: – Полиция Барселоны становится довольно милостивой, когда им предлагают достойную взятку. Я просто не знал о камерах позади постамента ди‑джея. Я думал, мы были одни. – Да, лишь он и три девушки. Совершенно одни. Кад посерьезнел. – Нет. Я говорил не о наших прошлых скандалах. Я имел в виду то, что случилось с Талибом, и то, как это до сих пор на него влияет. Пайпер, если бы ты только дала ему время. Он через многое прошел. Она повернулась к нему, немного побледнев. Ее руки слегка дрожали, когда она поставила чай на поднос. – Ты говоришь о повстанцах, державших его в плену? Было неизбежно, что она прочитает и об этом. Их семья намеревалась сохранить все в тайне, но радикалы опубликовали видео Талиба Аль Муссада, сломленного, побитого и безмолвного. – Да, – вздохнул Кад. Хотя это случилось годы назад, он до сих пор помнил панику того дня. – Тал отправился на одну из буровых площадок. Он делал это раз в месяц. Он предпочитал быть на короткой ноге с рабочими и любил находиться рядом с ними. Наши отцы отправили нас на буровые установки, когда нам исполнилось шестнадцать. Тал очень любил работать руками. Они выяснили, где он должен был находиться, и привели с собой двадцать человек. Они убили агентов, охранявших Тала, и многих из наших работников. Они забрали его и личного помощника. Лили. Милая британская девочка, которую он встретил в университете. Кад привез ее в Безакистан. Он никогда не относился к ней всерьез. Она была слишком бедна для Кадира, но он знал, что она была готова полностью отдаться брату. О чем он не рассказал Пайпер, так это о том, что Лили была больше, чем просто ассистенткой. Она была сабой Талиба в течение многих месяцев до того, как их похитили. После освобождения, Тал никогда не говорил о ней, но Кад читал отчеты. – Она погибла. Слова сорвались с губ Пайпер, подобно магниту, тянущему ее вниз. Она покачала головой. – Простите. У меня начинает кружиться голова всякий раз, когда я думаю об этом. Вы полагаете, его заставили наблюдать за этим? Раф взял ее руку в свою. – Да, хабибти. Я думаю, они вынудили моего брата наблюдать ее муки, и это стало его собственной пыткой. – Он любил ее? – спросила Пайпер. Кад покачал головой. Она подобралась к истине ближе, чем он готов был ей позволить. – Вовсе нет. Он заботился о ней и чувствовал себя ответственным за нее. У них были отношения, выходящие за рамки деловых, но он не любил ее. Пандора приложила руку к голове, ее голос немного дрожал. – В тех статьях, которые я прочла, говорилось, что с Талом было все в порядке. – Мы держали прессу в неведении. Нам помогли американские военные. Был задействован морской патруль. Они прорвались внутрь, потеряв несколько человек. В самый разгар столкновения, мой брат и один из спецназа, человек по имени Коул Леннокс, отделились от команды. Их преследовали в течение нескольких дней, пока Коулу не удалось доставить его обратно в страну. – Его удерживали не здесь? – спросила Пайпер. – Нет. Он был захвачен в соседней стране. Именно поэтому американские военные хотели сохранить все в тайне, – пояснил Раф. – Таким образом, история, которую получила пресса, заключалась в том, что Талибу удалось самостоятельно сбежать через две недели после фактической даты его спасения. Мы привели его в порядок, и он не появлялся перед камерами до тех пор, пока не смог улыбаться и хоть отчасти походить на себя прежнего. Кад подумал о той пустой оболочке, которой был брат в те дни после его спасения. Он сидел на своей постели, безмолвный и немигающий, в течение нескольких дней, словно попав в свой личный ад. – Я не думаю, что он полностью оправился, хабибти. Так что, пожалуйста, дай ему некоторое время. Пожалуйста, дай нам шанс. – Я не знаю, ‑ она попыталась встать, – мне нужна минутка. Кад поднялся вместе с ней. – Пайпер, пожалуйста, присядь. Ты выглядишь такой бледной. Рафик, ей нужно поесть. – Я не могу. Помогите. Кажется, я сейчас... Она так и не закончила фразу. Наложница потеряла сознание, и ее тело рухнуло, подобно кукольной марионетке, у которой обрезали нити. Кад поймал ее в свои объятия, в то время, пока Раф звал на помощь. |