Аннерс История Европейского права. Институт европы шведская королевская академия наук
 Скачать 2.19 Mb.
|
|
Новое социальное положение после отмены крепостного права предполагало также появление особой власти для решения конфликтов между свободными крестьянами и помещиками. Вопрос состоял в том, можно ли такие споры было решать в рамках планировавшейся организации общих мировых судей или путем учреждения особой власти. Было 360 принято последнее решение как по практическим причинам, так и с учетом интересов помещичьего дворянства. Этот институт получил название "мировой посредник", т. е. мирового судьи. Над этими органами, которые работали в небольших районах, был поставлен орган "уездного мирового собрания", второй инстанции на уровне уездов, а также "губернское присутствие по делам крестьян" третьей инстанции, охватывающее всю губернию. В задачи мирового посредника входили как большое число дел, связанных с отменой крепостного права и введением новой общинной организации, так и небольшие гражданско-правовые или уголовно-правовые споры между помещиками и крестьянами. Однако в подобных спорах должно было применяться административное разбирательство, а не судебное, т. е. тип разбирательства выбирал мировой посредник. Тем самым уже в этом важном пункте соблюдались интересы помещиков. С подобной же непоколебимостью придерживались классовых интересов и в постановлениях о требованиях к мировым посредникам. Для назначения губернатором на такую должность необходимо было быть наследственным дворянином (что не, было слишком жестким требованием, поскольку все государственные должности от почмейстера и выше давали титул наследственного дворянина) и владеть достаточно большим имением определенной величины. Или также необходимо было иметь законченное среднее образование и владеть поместьем, которое по меньшей мере равнялось пятой части от названной выше категории. Наконец, можно было получить различные должности при соответствии требованию избрания в дворянское собрание губернии. Вторая инстанция в системе состояла из предводителя уездного дворянства (т. е. председателя уездного дворянского собрания), всех мировых посредников уезда и назначенного правительством лица. Наконец, третью инстанцию, так называемое губернское присутствие по делам крестьян, возглавлял сам губернатор. Кроме того, в него входили предводитель губернского дворянства (т. е. председатель губернского дворянского собрания), глава удельной конторы, губернский обвинитель, два местных помещика, назначенных министерством внутренних дел, и еще два местных помещика, выбранных предводителем губернского дворянства и предводителями уездного дворянства. Таким образом, этот орган был последней инстанцией в спорах между крестьянами и помещиками. Представляется, что вся система была создана таким образом, что все решающие полномочия находились в руках помещиков. Крестьяне не имели никаких представителей, которые, естественно, и вообще не могли быть предусмотрены по состоянию российского общества на 60-е годы XIX в. ! 361 I / Самое минимальное народное влияние, которое могла допустить такая организация власти, это возможность выбора в мировые посредники помещика с небольшим имением и со средним образованием - требование к образованию было не слишком высоким. Этой демократической по меркам России того времени возможностью предусматривалось, конечно, не какое-либо приближение к интересам крестьян, а учет - подобно представительству местного помещика в третьей инстанции - потребности в связи системы с людьми, имевшими представление о местных отношениях и непосредственный контакт с ними. К тому же система во всех решающих пунктах была сконструирована таким образом, чтобы за крупными помещиками и руководителями местных дворянских собраний оставалось последнее слово как по важным задачам по освобождению крестьян, возлагавшихся на организацию мировых посредников, так и по решению споров между помещиками и крестьянами. Подобная организация мировых посредников была рассмотрена здесь в качестве поясняющего примера того, что крупные реформы зачастую имеют иной вид, если обратить внимание на те правовые положения, которые регулируют переход к новой социальной системе. Без сомнения, формальное освобождение русских крестьян от крепостного права означает социальный и гуманный шаг вперед. Но существует причина подчеркнуть слово "формальное". Новая система означала, как видно из приведенного выше отчета, и большие возможности административного произвола и классового угнетения. В интересах дворянства проявления беспокойства крестьян следовало подавить самое большее на уровне уездов. Таким образом, очень характерно, что система было построена как административная структура и с разбирательством, которое следовало административным положениям, а не гражданскому процессу. Это, в частности, означало, что спорящие крестьяне и помещики не имели права сторон в судебном деле и были объектами административного рассмотрения дела. Тогда можно задаться вопросом, чему должен был служить такой порядок? Ответ дан выше, он являлся гарантией того, что представитель государственной власти - губернатор - мог осуществлять полный надзор за процессом освобождения, а доверенные лица крупных помещиков полностью контролировали систему и могли проводить освобождение таким способом, который наилучшим образом удовлетворял интересы помещиков. Кроме того, этот процесс был хорош, по мнению реформаторов. Еще одним и изначальным мотивом введения организации мировых посредников была цель освободить полицию от лишней работы. Ее полную боевую мощь рассчитывали использовать для подавления тех волнений, которые, как 362 ожидалось, могли быть вызваны освобождением крестьян. Раньше полицейские суды и прямые полицейские инстанции функционировали в качестве длинной руки помещиков при осуществлении судебной власти над подчиненными крепостными. Волостные суды и мировые посредники должны были взять на себя важную социальную контрольную функцию, а именно задачу по охране закона и порядка. В результате введения волостных судов и организации мировых посредников радикальная форма процесса, введенная в 1864 г., страдала от опасных изъянов. Была сохранена классовая система в правосудии. В остальном реформа процесса означала революцию в системе российского права. Была реорганизована и упрощена организация суда, создан независимый и несменяемый корпус судей, а также адвокатов с важными задачами. Как гражданский, так и уголовный процесс был сформирован по иностранным, прежде всего французским, образцам "Code d'Instruction Criminelle" и "Code de Procedure Civile" . Радикальные нововведения уголовного процесса: обвинительное разбирательство, гласность, устная форма, непосредственность предъявления доказательств и свободная оценка доказательств привели к большому прогрессу в вопросе соблюдения законности. За короткое время были обучены корпуса судей и адвокатов, которые в союзе с расцветавшим правоведением быстрыми шагами приблизили российское правосудие к западноевропейскому уровню. Такое развитие потребовало соблюдения законности в сфере, имевшей наибольшее значение для общественной жизни России, а именно экономической. Раньше слабости во всех областях правового дела преграждали путь индустриализации, а также дальнейшему развитию кредита и торговли. Без реформ процессуального права 60-х годов XIX в. был бы невозможен рост акционерных компаний, частных банков, страховых учреждений и частных железных дорог, который сам стал предпосылкой мощного процесса индустриализации в России в конце XIX в. Необходимость правовых реформ, повысивших уровень правовой жизни и особенно юридической техники процесса именно ради экономической жизни, живо осознавалась в кругах, поддерживавших реформы. Во время обсуждения в 1862 г. в Российской императорской канцелярии было сказано следующее: "Нехватка финансовых ресурсов, которыми может распоряжаться правительство, зависит, независимо от общеэкономических отношений, в особой степени от носовершенства основных инструментов правосудия, что составляет важнейшую причину препятствий для кредита и промышленности. Деньги "Уголовно-процессуальный кодекс" и "Гражданский процессуальный кодекс" (прим. ред.). 363 без кредита - непроизводительный капитал, но поскольку при плохом состоянии правового дела о кредите вообще не может быть речи, поэтому улучшение правового дела является не только целесообразными, но и необходимым". Упомянутое обсуждение показывает весьма четкое понимание взаимосвязи между состоянием правового дела и возможностями развития кредита, торговли и промышленности. После этих грандиозных реформ примитивный уголовный закон 1832 г. ощущался как тяжелое бремя; предпринимались различные попытки реформировать и российское уголовное право. Но только в 1903 г. был создан проект нового уголовного закона. Проект находился на уровне, сравнимом с западноевропейским уголовным законодательством того времени как по вопросам гуманности, так и юридической техники. Как и реформа процесса 1864 г., проект основывался, главным образом, на иностранных образцах, прежде всего германском уголовном законе, 1871 г. В 1906 г. вступили в силу главы закона, разбирающие преступления против религии и государства. Тем самым в царской России движение реформ за повышение соблюдения законности поставило свою последнюю точку. Прочие части проекта уголовного закона никогда не были обнародованы, они считались слишком либеральными и недостаточно отражающими национальный характер. Между тем прогресс в период реформ в вопросах повышения соблюдения законности был значительным. Безусловно, самым серьезным недостатком было то, что министр внутренних дел по-прежнему имел возможность арестовать или отправить в ссылку "в административном порядке". То, что административная ссылка сохранялась до 1914 г. и к тому же была связана со старыми русскими традициями, сыграло роковую роль в годы революции и сталинского террора. Крупнейшим шагом вперед в области экономического законодательства была аграрная реформа П. Столыпина. В 1906-1011 гг. Столыпин (1862-1911 гг.) был председателем Совета министров и осуществлял одновременно крайне консервативную и социально прогрессивную программу. Он пытался жесткими методами сдержать революционные движения. Одновременно он провел грандиозную программу реформ в области сельского хозяйства. Она состояла в том, что крестьянам предоставлялась возможность с государственной помощью выйти из смирительной рубашки сельской общины и стать самостоятельными земледельцами. Программа никогда не была доведена до конца из-за преждевременной смерти Столыпина. К 1911 г., когда он был убит, примерно 6 млн. самостоятельных хуторов возникло в рамках реформы. 364 11. АНГЛО-АМЕРИКАНСКОЕ ПРАВО АНГЛИЯ В XIX в. в Англии с ее двойной системой права и процесса, где обычное право (common law) применялось в Суде обычного права (Common Law Courts) и право справедливости (equity) в Суде лорда-канцлера (Court of Chancery), ситуация стала невыносимо тяжелой. Один и тот же конфликт в принципе мог быть принят к рассмотрению в обеих категориях судов и разрешен согласно различным положениям. Это не обеспечивало соблюдение законнности, несмотря на попытки разработать положения, которые должны были воспрепятствовать тому, чтобы дуализм в правовой системе имел слишком тяжелые последствия. Единственной возможностью лолностью и окончательно положить конец дуализму было унифицирование правового дела путем создания общего для обычного права и права справедливости высшего суда. Так и произошло в 1873 г. благодаря Закону о Верховном суде (Judicature Act). В результате Высокий суд правосудия (High Court of Justice) заменил оба прежних высших суда. Со времен Средневековья формирование английского права происходило главным образом в виде прецедентов. Быстрые общественные изменения в XIX в., а также стремления к кодификациям на континенте постепенно привели к повышению значения законодательства и правоведения и в Англии. Королевская власть и парламент и раньше не могли полностью обойтись без своего вмешательства в законодательной форме, так называемых статутов (statutes). Последние регулировали специальные, зачастую очень узкие области правовой системы, где прецедентов не существовало вовсе или их было недостаточно. Статуты, появлявшиеся в связи со специфической или типичной для какого-то времени ситуацией, зачастую быстро устаревали. Тогда было естественным либо полностью их отменить, либо издавать новые, которые включали бы старый комплекс статутов, имущественные положения которых относились к тому же правовому институту или к той же области права. С 1870 по 1934 гг. парламент принял 109 законов консолидации (consolidation act) - в действительности новых и более обширных специальных законодательств, основанных на модернизации старого материала статутов. Таким образом, в Англии почти незаметно перешли и приблизились к методам континентального законодательства. В качестве примера можно назвать закон по коммерческому и морскому праву, включавший 748 параграфов, а также специальные законы по вексельному, торговому праву и праву юридических лиц. В данном случае развитие в Англии шло параллельно с обще- 365 европейским, где, в первую очередь, модернизировались и приспосабливались к потребностям промышленного общества именно те области права, которые имели особенно большое значение для производства и торговли, основанных на идеях либерализма. Центральные части имущественного права, однако, оставались в значительной степени незатронутыми законодательством вплоть до 1925 г., когда принципиальные весьма важные реформы земельного права реализовались благодаря Закону о собственности (Property Act). При этом были радикально упрощены формы передачи прав и отменены- многочисленные права пользования, возникшие еще при феодализме. Характерным для чрезмерного традиционализма форм английского права является то, что там никогда не задумызались ввести право землевладения по континентальному образцу. Конечно, на практике правовой титул "поместье, наследуемое без ограничений в полной собственности" ("fee simple absolute in possession), является юридическим положением, которое во всем основном соответствует, например, французскому, германскому или шведскому праву землевладения. Но в теории это положение означает лишь наличие "субправа землевладения" относительно принадлежащего королевской власти "сверхправа землевладения", пусть даже если это сверхправо землевладения практически не имеет имущественного содержания. Итак, английское земельное право и сегодня основано на феодальных принципах Средневековья. Напротив, во второй половине XIX в. прямое законодательное вмешательство, означавшее глубокие перемены, имело место в области семейного права. Согласно обычному праву муж и жена по гражданскому праву рассматривались как один юридический субъект; поскольку муж осуществлял правоспособность этого субъекта, то у жены не было возможности иметь имущественные права или заключать договор. Благодаря Закону о собственности замужних женщин (The Married Women's Property Act) 1882 г., измененному в 1893 г., жена получила такую же имущественную правоспособность, как и муж, а также и равные с ним права заключать договор. Это английское законодательство соответствовало начавшейся правовой эмансипации женщин на континенте; но и в данной области сильный традиционализм в английском понимании права длительное время оказывал сдерживающее влияние. Традиционализм также действовал в праве расторжения брака. Положения о разводах в английском праве были исключительно ограниченными до того, как Закон о браке (The Marriage Act) 1823 и 1898 гг. и Закон о супружеских делах (The Matrimonial Cases Acts) 1857 г. несколько расширили возможности для развода. Но еще в начале XX в. законодательство о разводах было настолько ограничительным, Збб что была разработана обстоятельная система его обхода путем фиктивного нарушения супружеской верности. В качестве резюме можно сказать о развитии английского права за период от наполеоновских войн до первой мировой войны. Оно происходило медленнее, чем в прочей части Европы, И в формах, характерных для юридической техники времен Средневековья. Импульсы со стороны правоведения и стремления к кодификации во Франции и Германии привели к изменившемуся и более позитивному отношению к законодательству как методу создания правовых положений, а также к довольно значительному числу важных реформ специальных институтов права. Однако в общем и целом придерживались средневековой дуалистической системы с вытекающими из нее последствиями: право для простого человека было непонятным, как оно толковалось достопочтенными судьями и адвокатами, судебный процесс был ритуальным зрелищем, в котором представители сторон прежде всего стремились завоевать расположение суда присяжных (или судей) благодаря слепленному с античной риторики ораторскому искусству. Насколько сложным для получения о нем представления был (и остается) английский материал по вопросам правовых положений, можно увидеть благодаря данным знаменитого историка английского права Поллока, согласно которым описание прецедентов в 1916 г. составляло не менее 6540 томов. Древнейшие из прецедентов пришли из Средневековья. Если к этим источникам из английской метрополии добавить прецеденты, появившиеся в судах Америки и английских колоний, число томов может возрасти до 25 тыс. После 1914 г. положение немного изменилось. Однако можно считать, что в Англии во все большей степени стали воспринимать метод кодификации в качестве метода формирования права. В США в этом отношении так далеко не пошли. США То, что значительная часть прецедентов из английской и американской практики в течение длительного времени имела и частично сегодня сохраняет значение для американского права, зависит от того, что формирование права в американских штатах со времен возникновения США в значительной мере было самостоятельным. Центральные части гражданского, уголовного и процессуального права регулировались каждым штатом по-своему, при этом общая основа, т. е. английское обычное право, могла развиваться на практике по-разному. Тем самым каждый штат приобрел свой спе- 367 пифический комплекс прецедентов, который в основном был независимым, хотя во многих пунктах он был одним и тем же в разных штатах. Вот почему по-настоящему подробное знание подобного комплекса предусматривало изучение юристом того, что считалось систематической структурой, что, в свою очередь, требовало практического глубокого знания применения прецедентов. Поэтому юридическое образование в США, как и в Англии, имело четко выраженный практический и казуистический характер; юрист исходил из знания о комплексе прецедентов, чтобы сначала постепенно научиться понимать этот комплекс как части системы. Это важная причина того, что правоведение в США не стало использовать правоведческие методы, которые пришли из Развитого средневековья и естественного права и применялись на европейском континенте и XIX в. Эти методы характеризовались, как уже подробно отмечалось, прежде всего построением системы общих понятий, которые выстраиваются по рангам относительно друг друга. Решение проблемы находилось путем помещения частного случая в систему, общие понятия и принципы которой предусматривали поиски выхода в ситуациях, которые не покрывались имеющимися казуистическими положениями. При экстремальном применении такого метода, например в BGB, подобные положения носили скорее ориентирующий типовой порядок. |