Антонов А. И. Микросоциология семьи (методология исследования структур и процессов). Учебн. пособие для вузов. М., 1998. 360 с. Антонов А. И. Микросоциология семьи (методология исследования ст. Институт открытое общество
 Скачать 2.9 Mb.
|
|
166 пективен. Хронический алкоголизм сам по себе развивается по стадиям, продолжителен и, накладываясь на семейный цикл, тормозит ето нормальный ход, возвращая семью к уже пройденным этапам. Даже успешное излечение алкоголика — члена семьи, не связанное с терапией, избавляющей семью от задержки, «зацикливания» на предшествующей стадии, может вернуть бывшего алкоголика в семью, где все паттерны семейного общения остались прежними — ориентированными на актуальный алкоголизм, и потому эта инерция семейного поведения начнет, как это ни парадоксально, превращать «закодированного» пациента вновь в «алкаша». Этот пример позволяет увидеть, что методология циклического подхода к семье предполагает и адекватный метод исследования — лонгитюдный анализ (в демографической статистике это продольный анализ, тогда как поперечный анализ фиксирует на момент исследования структуру и статику изучаемого явления). В чистом виде лонгитюдный метод применяется к изучению семейного развития или семейной истории крайне редко, так как требует сбора данных об одних и тех же семьях на протяжении многих лет, что крайне дорого и трудоемко Поэтому иногда прибегают к квази — лонгитюдным исследованиям, охватывающим не полный семейный цикл, а лишь две-три стадии, и не все наблюдавшиеся первоначально семьи, а какие-то части исходной совокупности. Чаще всего применяется ретроспективный метод, сочетающий поперечный срез, «фотографию» объекта наблюдения с гипотетическим выяснением (посредством опроса) обстоятельств, относящихся к предшествующим стадиям. Ретроспективный метод реконструкции прошлого через опрос тех семей, которые вступили в брак, допустим, 10 лет назад, при строгом контролировании судьбы всех семей, не устоявших в борьбе с «жизненной энтропией» и распавшихся, называется еше экспериментом после свершившегося факта («ех post facto»). Поперечные исследования, отмечают Мэттисих и Хилл, оперируют данными, относящимися к той стадии семьи, которая имеет место на момент сбора информации, и потому они часто говорят больше о специфическом состоянии семейного поведения отдельных когорт, чем о всех изменениях семейного цикла в целом. Но, обобщая данные многих исследований поочередно по каждой актуальной на момент «фотосъемки» стадии цикла, можно получить в итоге целостную и детальную картину основных линий или карьер семейной динамики. В поперечных исследованиях надежность ретроспективных мнений проверяется при сравнении данных о семьях, находящихся в актуальных стадиях цикла, с данными об этих стадиях, полученными ретроспективно. 167 «да Обобщение данных применительно к семейному циклу в целом показало, что по множеству инструментальных и экспрессивных характеристик брака, учитывающих внешние связи семьи и внутренние аспекты семейной структуры, выявлено от старта брака до его финиша изменение семейной организации от простого к сложному и от сложного к более простому. Подъем и падение этой интеракционно-структурной сложности семьи идут параллельно качественным изменениям в ценностно-мотивационной сфере, а также сокращению объемов времени, энергии и ресурсов, присущих стадии зрелости30. Следует подчеркнуть, что недостатки концепции семейного цикла, обычно отмечаемые критиками, большей частью относятся к модели полноты цикла. Но упрек в игнорировании всего разнообразия семейных карьер снимается введением модели неполноты жизненного цикла семьи, где учитываются наиболее распространенные (в связи с разводами и смертью, а также с разлуками) линии цикличности. Вне-семейные и внебрачные подобия или имитации семейности не подлежат, строго говоря, социологическому исследованию, так как вовсе не входят в семейное многообразие, впрочем, как и осколочные формы семей. Поэтому все попытки критиковать циклический подход с точки зрения индивидуального жизненного цикла не стоит принимать всерьез, ибо редукция семейного цикла к индивидуальному означает крах семьи — расширение плюрализма семейного цикла за счет включения альтернативных семье форм человеческого общежития, в лучшем случае говорит о невнимании критиков к специфической сути семьи или к чрезмерному размыванию ее границ. Перспектива семейного цикла соединяет воедино и системно упорядочивает массу исследований феномена семьи. Она, как маяк, пролагает путь в лабиринтах микроскопических семейных опросов и интервью. Далекие друг от друга и несхожие по целям и методам социологические поиски благодаря контексту семейной динамики и цикличности обретают свое место и смысл. Насыщение наиболее значимых линий жизненного цикла семьи статистической информацией позволяет в конечном счете заняться имитационным моделированием семейного становления и распада в масштабах семьи как социального института. Теория семейного цикла обладает возможностями органического совмещения микросоциологического и макросоциологического изучения семьи, является тем самым мостом, который, «соединяя несоединимое», достигает цельности без методологических «заклепок». Вместе с тем идеология семейного развития, динамики семейных стадий предлагает новую систему отсчета для всей социальной поли- 168 Ор cit P. 457-458. тики на общенациональном и региональных уровнях, в том числе для семейной и демографической политики. Семейная политика всех уровней должна учитывать (при общей стратегии укрепления института семьи) стадиальность семейного цикла, т. е. тактически приспосабливать практические меры к преобладающим в общей структуре семьям той или иной динамики. Например, учет специфики семей, находящихся, допустим, на исходе 1-ой стадии, означает возможность предвидения сроков и степени распространенности приближающихся семейных событий 2-ой и 3-ей стадий. Администраторы и политики, особенно регионального уровня, благодаря этому получают в руки систему отсчета для определения структуры населения по жизненному циклу, для учета и планирования потребностей жителей региона в ближайшие годы. В свою очередь, заранее можно подобрать наиболее подходящие для данного населения с его конкретной семейной структурой и динамикой средства решения назревших в регионе социальных проблем и периоды их внедрения в целях наилучшей отдачи и обеспечения удовлетворительного развития региона Разумеется, эти рассуждения ориентированы на некую идеальную политику, хотя уже и сегодня реальный гуманизм в социальной политике нуждается в учете семейного цикла, в учете смены стадий, чтобы помочь людям с наименьшими потерями осуществлять неизбежные переходы к новым для них (но не для общества) жизненным ситуациям. 4.3. ПРИМЕНЕНИЕ ЦИКЛИЧЕСКОГО ПОДХОДА i( ПРИ ИЗУЧЕНИИ СЕМЕЙНЫХ БЮДЖЕТОВ В качестве вспомогательного средства анализа образа жизни в прошлом и в настоящее время циклический подход к семье используется историками, этнографами, экономистами и социологами давно. В первой главе уже говорилось о влиянии Ле Пле на методологию изучения семейных бюджетов дохода и потребления. Его интерес к уровню жизни, к анализу бедных семей привел и к первой в мире классификации стадий семейного цикла: 1) когда дети в семье слишком малы, чтобы работать и 2) когда родители, оставленные своими взрослыми детьми, стары, чтобы работать. То или иное понимание семейного цикла присуще всем исследованиям уровня или качества жизни. В нашей стране в советские времена, в 20-е — 30-е и в послевоенные годы проводились выборочные обследования быта и благосостояния, а начиная с 1972 г. статистическими органами стали проводиться с интервалом в три года так называе- 169 м  ые единовременные выборочные обследования доходов и жилищных условий семей. Результаты этих обследований позволяли составить реальную картину условий жизни, и одновременно на их основе потом создавались «рациональные» по душевому доходу и потреблению семейные бюджеты. Собственно говоря, нынешние «минимальные потребительские корзины» также «рациональны», т. е. исходят из некоего эталона продовольственного и промтоварного потребления, в котором потребление одной «души» не опускается ниже расчетного норматива по отдельным видам товаров.Средний уровень по всем видам потребления определяют обычно суммой расходов на рациональное потребление, рассчитываемой по абстрактному индивиду или по не менее абстрактной семье. Но эта сумма денег на рациональное потребление, отличающаяся от реальных затрат (в 60-е годы рациональное потребление обеспечивалось, если надушу приходилось 100-150 руб. в месяц, в 70-е годы — 200 руб. в месяц)31, не приложима к отдельным людям и семьям потому, что методика расчета рационального бюджета ориентирована на гипотетическую структуру затрат и потребностей, выводимую из предполагаемых (в соответствии с общественными идеалами) тенденций поведения больших социальных групп. Сравнение фактических бюджетов потребления индивидов и семей (полученных по средним показателям отдельных социальных групп) с нормативным рациональным бюджетом по идее должно было характеризовать степень приближения реального потребления к рациональному. Подобная процедура сопоставления часто применяется в социальных науках, но здесь следует обратить внимание на то, как конструируется семейное измерение моделей потребления. Стремление выразить потребление семьи через душевое потребление ее членов содержит несколько конвенциональных допущений. Во-первых, за исходную единицу принимается индивид, а не семья. Во-вторых, мистическое превращение индивида в «душу» оказывается имплицитным введением некоей гипотетической суммы или группы индивидов, именуемых почему-то «семьей». В-третьих, подспудно предполагается наличие в условной семье детей-иждивенце в и тем самым пребывание семьи на 3-й стадии цикла. Наконец, в-четвертых, постулируется семья с двумя работающими супругами, так как доход семьи слагается из зарплат супругов и не очень существенных добавлений к нему и делится на число душ в семье. 31 Гордон Л А., Клопов Э. В., Оников Л. А Черты социалистического образа жизни" быт городских рабочих вчера, сегодня, завтра М , 1977 С. 109. В нынешних условиях нуклеаризации семьи и ее малодетности число семейных душ при наличии двоих супругов прямо зависит от числа детей в семье. Поэтому сама методика исчисления душевого дохода, деления общего дохода на число душ ставит заранее в прямую зависимость друг от друга число детей в семье и доход. Отсюда некоторые ученые начинают искать «прямую» связь между рождаемостью и доходом в реальности, но не находят ее и не найдут, ибо конвенционально введенное (из повседневных представлений) допущение явно противоречит факту обратной связи между детно-стью семьи и уровнем дохода, наблюдаемому повсеместно (обратная связь в таких странах, как США, обнаруживается не только по душевому доходу, но и по общему доходу семьи). Игнорирование некоторыми экономистами феномена поведения семьи объясняется верой в «прямую» связь. Отказ от рассмотрения схемы регуляции поведения (см. гл. 5), ценностного определения семейной ситуации, образующего фактически обратную связь (объявляемую сторонниками прямой связи «парадоксальной»), создавал в науке своеобразную установку. В этих условиях циклический подход применялся не только ради установления различий социально-экономического положения семей на разных стадиях семейного цикла, но и в целях выяснения характера зависимости между благосостоянием и числом детей. «Главный недостаток многих работ в этой области, — отмечается авторами таганрогских исследований материального положения семей в 60, 70 и 80-е годы, — заключается в том, что душевой или совокупный доход фиксировался на определенный момент — момент опроса, без учета его динамики по различным этапам жизненного цикла»32. Задача выявления причинно-следственной связи между рождаемостью и благосостоянием семьи относится авторами к первой основной задаче анализа уровня жизни семьи по стадиям цикла (вторая задача — воздействие общества на благосостояние семьи с учетом стадиальности, третья — учет циклического формирования семьи при прогнозировании семейной структуры населения). Полученные данные показали, что появление детей в семье вызывает последовательное снижение душевого дохода, особенно в первые 5 лет брака. В следующие 5 лет снижение замедляется, а после 15-летнего стажа семейной жизни начинается рост дохода, наиболее интенсивно заявляющий о себе между 18—20 годами брака, когда начинают зарабатывать и отделяться старшие дети. Следующий рубеж (30 лет семейной истории) — это выход родителей на пенсию, стабилизация материальной обеспеченности в связи с получением пенсии и зарпла- и Народное благосостояние. Тенденции и перспективы. Отв. ред. Н. М Римашевская, Л. А. Оников. М , 1991. С 133. 171 ты. Только в последние 10 лет брака, после ухода пенсионеров с работы, начинает резко падать доход семьи. В однодетных семьях снижение душевого дохода непродолжительно, ограничивается первыми четырьмя годами, после чего доход непрерывно растет, особенно перед отделением детей. Для двухдетных семей после первого снижения дохода в связи с рождением первенца идет небольшой период стабилизации имеющегося уровня жизни (в пределах интергенетического интервала), потом до 15 лет брака душевой доход вновь падает после появления второго ребенка. Эта усредненная картина в двухдетных семьях различным образом проявляется в конкретных семьях. Первая траектория изменения дохода между рождениями детей (более половины всех семей данного типа) отличается затягиванием интергенетического интервала и более высоким темпом роста дохода в связи с ростом зарплаты мужа. Вторая траектория связана со стабилизацией благосостояния и коротким интервалом (менее 3 лет) между рождениями, тем не менее к моменту отделения взрослого ребенка душевой доход этих двух типов семей выравнивается. Однако этот выравненный доход не достигает первоначального уровня дохода при вступлении в брак, даже если в бюджет включается зарплата работающих сына или дочери. Факторы снижения дохода превосходят факторы его роста. Падение душевого дохода в связи с рождением детей лишь на 40% компенсируется впоследствии (перед стадией отделения) происходящим по мере увеличения возраста ростом зарплаты. Среди однодетных семей большинству хватает этой компенсации для восстановления первоначального уровня, имевшегося при заключении брака. Среди двухдетных семей лишь менее половины восстанавливают первоначальный душевой доход. Ученые при этом зафиксировали одинаковые темпы роста зарплаты супругов в однодетных и двухдетных семьях, и поэтому выявленные различия в восстановлении первоначального дохода определяются различием числа детей в семье. В конечном счете был сделан вывод о том, что нет существенных различий в материальном положении однодетных и двухдетных семей на разных стадиях семейного цикла жизни и что социально-психологическая ориентированность семей на саму малодетность делает материальный фактор несущественным, второстепенным". Этот правильный вывод ценен тем, что достигнут не средствами непосредственного исследования репродуктивного поведения семьи, а косвенно, через анализ изменения показателей дохода и детности на " Народное благосостояние. Тенденции и перспективы. Отв ред Н М Римашевская, Л А. Оников. М., 1991 С. 131-132 172 разных стадиях цикла. Уровень потребности в детях задает итоговое число детей, а условия жизни способствуют либо препятствуют достижению полной реализации этой потребности, но не усиливают и не ослабляют саму эту потребность. Однако данное утверждение не опровергает методологической ценности факта обратной связи между детностью и доходом. Эта связь не парадоксальна, она проявляется во всех методологически четко проведенных исследованиях (поперечных, методом условного поколения), и если затушевывается, то лишь при отсутствии контроля за влиянием дохода на реализацию самой распространенной среди семей потребности в двух детях. Фиксация обратной связи в поперечных исследованиях говорит не о безнадежности метода условного поколения. Обратная связь указывает на необходимость применения отнюдь не обыденной интерпретации сего факта, а именно процедуры социологического объяснения. Однако обиходная трактовка связи числа детей и уровня жизни столь сильна, что продолжает проникать в научные труды. Именно нежелание однодетных индивидов признать отсутствие у них потребности в двух и более детях (из-за сохраняющихся еще в культуре норм социально одобряемого «на людях» поведения) порождает защитную мотивацию, одной из форм которой являются суждения: «чем меньше детей, тем лучше условия жизни», и потому «создайте нам условия, и будет выше рождаемость». Никто не планирует ухудшения условий жизни, которое наступает сегодня с рождением детей. Но оно имеет место на протяжении жизненного цикла и отражается в повседневных мнениях. По-видимому, ценность наличия двоих или более детей перевешивает ценность удобства и комфорта, хотя и признается связанное с рождаемостью снижение уровня жизни. Однако это снижение не расценивается как ухудшение качества жизни Счастье или благополучие как индикаторы качества жизни не редуцируются до размера зарплаты — в этом пункте экономические обследования имплицитно обнаруживают действие социальных норм и ценностей. Чисто экономически любая рождаемость противоречит рациональной логике современной системы производства и оплаты труда, и если бы человеческое поведение подчинялось только экономическому рационализму, то никаких детей и не было бы. Факт их появления свидетельствует об условности сугубо экономического подхода, а факт их уменьшения в семье до массовой однодетности подтверждает, что репродуктивное поведение решающим образом связано с падением ценности детей и семьи в обществе, с трансформацией всего общества, в том числе и экономической подсистемы. Наличие в обществе семей с несколькими детьми олицетворяет собой другой менталитет людей, другую систему жизненных ценностей, 173  большинством населения отвергнутых Однако фактом является их вовсе не мирное сосуществование Проблемой оказывается агрессивность малодетного большинства в отношении «среднедетного» (3—4 детей в семье) меньшинства, которое как бы перечеркивает своим бытием их символ веры, как бы таит угрозу их благополучию. В этой воинственности «большевиков» следует видеть их психологическую несостоятельность. Приписывая «многодетным» и «бескультурье», и «алкоголизм* и т. п., они пытаются дискредитировать истинно семейный образ жизни, наличие которого доказывает, что можно и при многодетности не быть, «нищими» и оставаться вполне благополучными. Бессознательное признание правоты своих оппонентов и тем самым неверие в собственную непогрешимость порождают психологический диссонанс. Согласно теории американского социального психолога Леона Фестингера, стремление к снятию этого диссонанса заставляет вновь и вновь доказывать себе и другим «порочность многосемейности», где «не заботятся» о детях, «лишают их всего необходимого», где «не любят» их вовсе, а «плодят по бескультурью». Однако в этой «железной» (и потому ржавой) логике есть порочный круг. Когда говорят «дайте мне побольше зарплату и квартиру, и я вам нарожаю сколько надо», то как бы утверждают наличие желания иметь детей больше, чем есть. Но это опровергается исследованиями репродуктивных установок (см. гл. 5). Нет никакой потребности «иметь детей больше», поскольку есть сейчас у нас столько детей, сколько хотят. Уже более половины семей не испытывают потребности в двух детях, но при опросах психологически удобнее ссылаться на «помеха-условия жизни, дескать, мешают. К тому же при ссылках на «помехи»: мерещится прямая выгода апелляции к патернализму государства. При фиксированном душевом доходе чем меньше детей в семье, тем меньше зарплата супружеской пары. Данный «парадокс» выгоден системе наемного труда и государству, выражающему интересы этой системы. Фактическое снижение душевого дохода и зарплаты жены на репродуктивной стадии, возврат через 20 лет семейного стажа к первоначальному душевому доходу семьи (да и то не всех, а примерно двух третей малодетных семей) говорит о безуспешной семейной гонке за экономическим благополучием Душевой доход семьи на протяжении семейного цикла не ползет вперед, как черепаха, а пятится назад, как рак, однако работающие во внесемейном производстве супруги все время «бегут вперед», повышают образование, квалификацию, добиваются роста зарплаты и своего должностного статуса, т е. быстро «бегут», а догнать «рака» не могут. Эмоционально воспринимая эту повседневную «гонку» за статусом, заканчивающуюся возвратом на старт, люди укрепляются в убеждении «чем меньше детей, тем лучше». 174 Длительное сохранение этой ситуации на протяжении многих десятилетий ярче всего раскрывает «заботу» государства о семье. Историческое отмирание семейного производства и многодетности семьи в эпоху индустриального капитализма свидетельствует о разрушительном влиянии экономики индивидуального наемного труда на функционирование семьи с детьми. Оно проявляется во всех развитых странах и связано еще с одним интересным экономическим феноменом — переходом от однодоходнои семьи (с кормильцем — мужем и отцом, получающим зарплату, прямо нацеленную на содержание жены и нескольких детей) к двухзарплатной семье, где работают оба супруга. Здесь зарплата каждого учитывает возможность воспроизводства индивидуальной «рабочей силы», но не воспроизводства семьи, семейных поколений (прямо это в индивидуальной зарплате не предусматривается, а косвенно предполагается некое частичное содержание ребенка). Ниже приводится таблица, в которой даны средний доход семьи в США за последние 40 лет и соотношение доходов в семьях, где жена участвует и не участвует в наемном труде. Таблица 4.3. |