Польстер И., М. - Интегрированная гештал... Ирвин Польстер, Мириам Польстер
 Скачать 1.66 Mb.
|
|
Прикосновение Самый очевидный способ войти в контакт – это прикосновение. Табу на зрение и слух хорошо известны – не пялься, не подслушивай. Табу на прикосновение еще более категоричные. Когда дети прикасаются к тому, что им не разрешают трогать, они могут получить по рукам или у них останется ощущение испачканных рук. Они довольно быстро усваивают, что нельзя трогать ценные вещи, нельзя прикасаться к гениталиям и, конечно, надо быть осторожными, когда трогаешь других людей, потому что они могут отреагировать не так, как надо. Осторожность становится нормой поведения. Рукопо- жатие не запрещается, но между мужчиной и женщиной даже оно может казаться дву- смысленным. Существует запрет на прикосновение к определенным частям тела – и взамен появляются разнообразные неприличные жесты. 1 Табу создают дополнительную дистанцию между людьми. Увы, спонтанное же- лание прикоснуться замещается на робкий эксгибиционизм, который обычно сопро- вождает незнакомую функцию. Прикосновение приобретает плохую репутацию, потому что часто является лишь уловкой, а не естественное реакцией. Человек чувствует себя зажатым, когда не готов дотронуться до другого или вовсе не хочет этого делать. Такое принуждение часто приводит к отвратительным ощущениям. Один из участников моей группы захотел обнять меня почти в самом начале занятий, а мне меньше всего хоте- лось обниматься с ним, ведь мы были едва знакомы. Вырабатывание нового отношения к прикосновению требует практики и терпе- ния. Пройдут годы, прежде чем наша культура сможет развить нормальное отношение к прикосновению, чтобы оно стало полноправной элементом жизни. Древние этрусские фрески свидетельствуют о том, что прикосновение было естественной частью их куль- туры. Те, кто ценит хороший контакт, должны приложить усилия, чтобы прикосновение стало неотъемлемым элементом контакта. Восстановление способности к прикосновению особенно важно в работе с груп- пами для завершения " незаконченного действия" . Непосредственное прикосновение разрушает интеллектуальные наслоения и дает ощущение личного отношения к проис- ходящему. Например, в группе очень живая, но наивная в сексуальном отношении женщина рассказывала нам о том, что у нее никогда не было чувства близости с мужчи- ной. Я попросил ее дотронуться до некоторых мужчин в комнате. Сначала она боролась со своим нежеланием, хотя моя просьба ее не покоробила. Она робко погладила одного мужчину по волосам, а потом, решившись снять контроль над собой, похлопала по пле- чу другого и ущипнула за щеку третьего. Эта женщина впервые смогла по-настоящему вступить с контакт с мужчинами, и ей это понравилось. Новое открытие все больше и больше увлекало ее. Наконец, она подошла ко мне и вспрыгнула мне на колени. Теперь она поняла, чего была лишена долгое время. Женщина расплакалась и рассказала нам, что отец всегда держал ее на расстоянии от себя. Он умер всего за год до нашей встре- чи, тогда она почувствовала, что могла бы быть ближе к нему. Ее скорбь была глубокой, Morris, Desmond, Intimate Behavior. New York: Random House, 1971. 1 но она не погрузилась в депрессию, а почувствовала радость от того, что теперь восста- новила свои способности к тесному контакту с другими людьми. В другой группе участница по имени Джулия пожаловалась на то, что Тони, один из молодых мужчин, не отвечает на ее заигрывания, но принимает знаки внимания от других молодых особ в группе. Ей не хотелось, чтобы к ней относились со стандарт- ными мерками – женщина средних лет, женщина среднего класса. Я попросил Джулию и Тони поговорить друг с другом и прикоснуться друг к другу. Оказалось, что у Тони грубоватые манеры ухаживания, а его прикосновения были чересчур энергичными и агрессивными. Джулия опасалась такого напора, потому что страдала артритом. Не- внимание Тони было вызвано тем, что он старался бережно обходиться с Джулией, ко- торую он принял за " чувствительную даму" . И хотя Джулия не была готова к грубому физическому контакту, она оказалась не такой уж хрупкой, чтобы не понять потребно- сти Тони, выраженные прямо и нелицеприятно. Эти примеры только подтверждают, что прикосновение является центральной функцией контакта. С его помощью мы открываем необычные точки соприкосновения друг с другом. Когда табу отступают, мы можем не только прикасаться к другому чело- веку, но и принимать любые переживания, связанные с прежде запрещенным прикосно- вением. Беспокойство по поводу последствий нашего поведения часто парализует нас, и это может прервать контакт задолго до того, как он достигнет опасного момента. Все было бы хорошо, если мы могли избежать толкучки в общественном транспорте или в лифте, интимной беседы или любых других ситуаций, где надо вступать в тесный кон- такт с людьми. На самом деле прикосновение не является неизбежным результатом теплых от- ношений, но если кто-то испытывает слишком сильный страх перед ним, то его ожида- ние катастрофы будет притуплять чувства в любых ситуациях. Разница между тем, от чего человек хочет отказаться, и тем, чего он лишается в реальности – это невротиче- ская пропасть. И непростительная расточительность. Мы не собираемся уговаривать людей никогда не говорить " нет" , мы скорее призываем их прикоснуться к своему ре- альному " нет" . Реальное или экзистенциальное " нет" появляется не раньше и не поз- же, а только в реальной ситуации. Когда кто-то говорит " нет" прикосновению, это еще не является невротической проблемой, хотя и может упрощать человеческие отноше- ния. Но если человек боится стоять рядом с другим человеком, потому что может нена- роком к нему прикоснуться (хотя порой и хочет этого), он создает пропасть между тем, что он есть и тем, кем он мог бы быть. Чем больше пропасть, тем меньше у человека возможностей актуализировать свои чувства в действии. А в результате? Разнообразные формы недомоганий, описанные в учебниках патопсихологии, – такие, как аритмия, оплаканная экзистенциальными психологами, писателями и кинорежиссерами середи- ны нашего века. " Оковы" , которые мешают нам вступать в контакт с существующей реально- стью, приводят к мыслительной " жвачке" – эрзацу интеллектуальной деятельности. Их можно преодолеть двумя способами. Во-первых, мы должны научиться распознавать реальное " нет" таким образом, чтобы не застывать на преждевременном отрицании, подобно Танталу, который все время находится у цели, не достигая ее, обреченный на вечную неудовлетворенность. Во-вторых, мы должны иметь возможность обращаться к скрытому смыслу наших " да" , чтобы не делать того, чего бы не хотели. Когда мы гово- рим " да" , то одновременно вынуждены чему-то сказать " нет" . Мы должны знать о такой возможности и предвидеть ее. Когда говорим " да" , мы должны знать, что это может привести к ситуации, в которой мы скажем " нет" , но это не значит, что исходное " да" было непродуманным или некритичным. Простая житейская истина " меньше говори, больше делай" не так уж плоха. Она учит нас идти своим путем и нести ответственность за себя. Это значит, что нам, воз- можно, придется и пострадать, но страдание – это жизнь, а не невроз. Опыт может быть болезненным, но не бессмысленным. " Иди своим путем" – эта формула для развития способности различать " да" и " нет" . Речь Речь является еще одной функцией контакта и имеет два измерения: голос и язык. Голос. Человеческий голос часто воспринимается как музыка, как прототип вы- разительного средства. Когда музыканту говорят, что его инструмент достиг вырази- тельности человеческого голоса, он воспринимает это как высшую похвалу. В актер- ском ремесле голос едва ли не главное средство выразительности. Один из наиболее замечательных примеров использования человеческого голоса в театральном действии – японский театр Кабуки, где " инструментом" является весь диапазон голосовых воз- можностей – от речи до стенаний, от шепота до рычания. Все эти возможности так или иначе присутствуют в любой коммуникации. Про- стая фраза " Как поживаешь?" в зависимости от интонаций голоса может иметь разные оттенки – искреннюю заинтересованность в вашем самочувствии, теплое приветствие, вежливость, нетерпеливое желание приступить к делу, повод для разговора и т.п. Акте- ры учатся произносить одну и ту же фразу разными голосами, например, голосом не- счастного, разочарованного человека, голосом человека в ярости, голосом влюбленного. Не нужно говорить, что любовь и ненависть звучат по-разному. И все же есть люди, ко- торые не изменяют голоса. Ларри был подавлен. Его голос звучал необыкновенно тускло, но он даже и не подозревал, насколько невыразительно его звучание. Я попросил его произносить слова нараспев, как в оперетте. Эта просьба развеселила Ларри. Когда он впервые пропел от- вет на мой вопрос, его лицо просветлело, словно он заново родился. Ларри работал с своим голосом в течение всей сессии и в результате научился говорить так же вырази- тельно и разнообразно, как и петь. Теперь он мог сравнить свой прежний невырази- тельный голос с новыми живыми интонациями. Но, увы, эффект через некоторое время исчез, и Ларри снова вернулся к своей прежней монотонности. Он был поражен и захо- тел снова оживить свой голос. Ларри сидел, низко опустив голову, и я попросил его сделать глубокий вдох и опустить голову еще ниже. Вздох перешел в стон. Пока Ларри продолжал стонать, его голос становился все глубже и глубже, и он почувствовал, как его голос воссоединяется с телом. Теперь Ларри осознал, что монотонным был не толь- ко его голос, и несмотря на свои стоны, почувствовал покой и единство с самим собой. Через некоторое время он снова мог говорить с живыми интонациями. Обретенная жи- вость периодически оставляла его, но теперь он уже знал как ее восстановить, сначала в рамках терапии, а позже и самостоятельно. Каждый человек прорабатывает определенные черты своего характера снова и снова, всякий раз надеясь достичь новой позиции, в которой он будет менее уязвим и более гибок. Терапия посвящает много времени работе с одной и той же темой. В каж- дом случае проработка продолжается до тех пор, пока многогранные формы проявления этой проблемы не будут проиграны и вытеснены другими, которые выступят на первый план. Ларри с его монотонным голосом нужно было выть, кричать, плакать, кривляться, шептать – то есть вытянуть наружу все незавершенные интонации голоса, которые дре- мали в нем до поры. Некоторые из этих голосов появились впервые, и в этом Ларри по- могли другие участники группы. Новые интонации поразительно подошли для развития его потребностей в самовыражении. Когда он научится лучше осознавать эти потребно- сти, его голос приобретет еще большую выразительную силу. Он, как ребенок, который быстро осваивает нехитрую игрушку, и требует другую, более сложную. Упражнения делают процесс игры лишь более гибким, чтобы сконцентрировать силы и способности для роста. Они никогда не заменят настоящего жизненного опыта, подобно тому, как утренняя зарядка не заменит 100-метровый кросс. Кроме выразительности, голос имеет направленность и момент. Представьте, что у голоса есть мишень, в которую говорящий хочет попасть с помощью звука. Для чело- века, который станет такой мишенью, это будет акт агрессии. Но если к цели направля- ются с соблюдением допустимых норм, она будет достигнута. Если же говорящий груб, он может никогда не попасть в цель. Слишком грубый прорыв через границы другого человека вызывает сопротивление контакту. Некоторые слова пролетают мимо ушей слушателя, другие ходят вокруг да около и лишь немногие попадают в точку и дают возможность наладить хороший контакт. Возможности голоса зависят также и от ситуации контакта. Некоторые голоса подходят для интимного, близкого контакта и не годятся для общения на дистанции. Другие голоса хороши на публике, при большом стечении людей, но " вянут" при об- щении лицом к лицу. Уильям был блестящим оратором. Он умел удерживать внимание, и каждое его слово достигало слушателей в самом дальнем конце аудитории. Но когда Уильям бесе- довал с человеком один на один, даже если ему было интересно, он как будто продол- жал говорить с большой аудиторией. Его слова перелетали через голову собеседника. Его было " слишком много" для одного человека, и собеседник вскоре начинал чувство- вать подавленность и даже испытывать болезненные ощущения от общения с Уилья- мом. Смех – это еще одно проявление голосового контакта. Как он звучит – мягко или в нем есть металлические нотки? Искренний он или деланный? Один человек смеялся практически в любых ситуациях, даже когда для этого не было никаких поводов. Он хохотал во все горло, независимо от того, была ли ситуация забавной или она не вызывала смеха у других участников. Улыбки или тихое хихиканье были не в его репертуаре. Его смех выражал настойчивое требование присоединиться, ему хотелось любым способом завоевать дружбу собеседника. Сильная потребность в близости с людьми и нежелание искать более уместные формы выражения делали его подозрительным и жадным, а смех отражал это. А вот Бен, постоянно " скулил" . Он рассказал воскресной группе о травме, кото- рую пережил, когда узнал от врачей, что его слух резко ухудшается и он может стать глухим.. Такая человеческая беда могла бы вызвать сочувствие, но Бен рассказал об этом с такой извиняющейся интонацией, что участники группы в основном просто ее не восприняли. Основной принцип гештальт-терапии – делать акцент на том, что существует, а не просто пытаться немедленно что-то изменить. Ничто не может измениться, пока не будет принято и признано. Только тогда оно может существовать само по себе и быть открытым для перемен. Учитывая именно этот принцип, я попросил Бена обойти ком- нату кругом, обращаясь с какой-нибудь просьбой к каждому из присутствующих. Такой опыт мог быть полезным ему, хотя и содержал некоторый риск, например, мог оказаться слишком унизительным и непереносимым для его чувствительной натуры. Однако даже унижение может способствовать переориентации, а кого-то может и мобилизовать. Но как бы там ни было, человек не склонен испытывать унижение. Бен хотел разобраться, почему люди равнодушны к нему. Ему вполне хватало чувства самосохранения, чтобы найти внутреннюю защиту. Выполняя мое задание, он ходил по комнате, прислушиваясь к звучанию своего голоса. И когда, наконец, услышал в нем интонации попрошайки, искренне расхохотался и осознал, что ему совсем не надо выпрашивать сочувствия. Он обнаружил, что способен говорить о возможной по- тере слуха, как равный с равными. Сочувствие, которое он получил от присутствующих без принуждения, устранило дистанцию между Беном и остальными участниками группы. Речь можно отнести к одному из вариантов дыхания. Она, в свою очередь, может быть важным фактором восстановления центральной роли дыхания как источника этой функции. Люди произносят слова при поддержке дыхания или мускулатуры. Они могут говорить на волне выдыхаемого воздуха или издавать звуки с помощью мускульных усилий голосовых связок. Если сделать вдох и полностью использовать его для произ- несения звука, голос будет звучать слишком сильно. Конструкция голосовых связок не создана для такой тяжелой работы – она свободна для вибрации и резонанса. Когда го- лосовой аппарат делает не свою работу, голос становится резким, напряженным, в нем появляются металлические нотки. Если в процессе работы люди начинают понимать, как им помогает дыхание, они бывают сильно поражены теми изменениями, которые происходят с их голосом. Язык. Язык – один из самых могущественных средств контакта. Содержание, окрашенность, простота, открытость – все эти характеристики определяют язык обще- ния. Хорошие писатели знают, как обращаться с языком – у них это единственное сред- ство контакта. Вот, что пишет Сартр в предисловии к книге Фанона " Презренные зем- ли" : 1 " Европейцы, вы должны открыть эту книгу и войти в нее. После нескольких шагов в темноте вы увидите незнакомых людей, собравшихся у костра; подойдите по- ближе и послушайте, как они говорят о своей судьбе. Они, наверное, заметят вас, но продолжат свою беседу так же тихо, не повышая голоса. Но это вы позволили им смот- реть на огонь, только к вам обращен их разговор, и вы не должны отвечать этим зомби. Вы не нужны их сыновьям, огонь согревает их, и тени ложатся у их ног, но не вам освещать их. И пусть на безопасном расстоянии вы почувствуете себя воришкой – ночь губит холод. Идите, идите; откуда-то из тени появится рассвет и развеет их, это вы и есть зомби." Сартр говорит очень ясно и делает ударение на том, к кому он обращается. Он описывает особое явление и вступает в контакт с силой, которая является лишь тонкой перегородкой, ее легко преодолеть. Языковые привычки человека могут рассказать о нем, не меньше, чем он сам. Наиболее интересные исследования личности, написанные о Шекспире, анализировали его язык. Всегда существую люди с особой чувствительностью к тому, как они пользу- Fanon, F., The Wretched of the Earth. New York: Grove Press, 1968. 1 ются языком. Некоторые относятся к словам бережно, осторожно взвешивая их, как су- хие горошины или пуговицы. У других слова льются, как вода, и исчезают, не оставляя следа. Они могут походить на яркую кричащую безделушку или восхищать нас искро- метностью и щедростью. Некоторые люди пользуются преимущественно глаголами, другие – существительными. Третьи – опускают личные местоимения, четвертые – сво- бодны и поэтичны в языке; пятые – аккуратны как чиновники. Многословие – это один из способов сделать контакт мертвым. Профессор кол- леджа, которому, как воздух, был необходим живой контакт со студентами, после двух или трех сессий разговаривал со мной о том, как он обычно чувствует чужие оценки и сам оценивает эффективность взаимодействия. Я спросил его, какую оценку он поста- вит мне. Он ответил мне следующее (переписано с магнитофонной записи сессии): " Я думаю, я уже говорил об этом с вами, и я собирался подумать об этом на прошлой неделе, когда вы сказали мне о том, что вы чувствуете и что важно для меня. А потом я думал об этом всю неделю, в том смысле, что это нереально, чтобы вы говори- ли об этом серьезно, но до тех пор, пока проблема в процессе решения, вы чувствуете важность чьего-то внутреннего мира, принимая сигналы из этого внутреннего мира. Значит, в оценочных терминах, этот конкретный пример, я рассматриваю как, с учетом того, что я чувствую нечто... и то, что относилось к связке учитель – студент, отец – ре- бенок, что-то вне контакта. Это интересно, и я думаю, почему меня так интересуют че- ловеческие контакты, потому что вещи, о которых я думаю, кажется, имеют смысл, ко- гда у меня есть возможность поговорить с кем-нибудь, и это производит на меня впе- чатление. По большому счету, моя оценка вас, в том смысле, в котором я чувствую, что выпадаю из контекста нашей сессии. С одной стороны, я чувствую терапевтический эффект, невзирая на мои мгновенные реакции, есть некоторый терапевтический успех, но, с другой стороны, возможность для реального взаимодействия, отталкиваясь от по- следней точки зрения, она, возможно, равна, или неравна, фактически существуют мно- го людей, которые имеют больше опыта" . Его рассуждения убедительно показали мне, какие трудности он испытывает при оценивании. Его скептицизм и интерес к теоретическим построениям перекрывают лю- бые попытки дать мне оценку. Профессор продолжал бы в том же духе, но я хотел сфо- кусировать его на актуальных переживаниях в тот момент, когда он пытался оценить меня. Я спросил его, что он сейчас чувствует, и он ответил следующее: " Я пытаюсь сформулировать мои мысли, чтобы ответить вам, и это должен быть ответ о том, что я чувствовал в ту сессию. Я стараюсь корректно и точно выразить, как мне кажется, то, что я думаю. Я стараюсь вернуть себя назад, в те прошлые занятия. Я думаю, что вы занимаетесь чем-то вреде экзистенциальной терапии, и я не вижу ее структуры, может быть, поэтому я чувствую что-то вроде неудовлетворения или труд- ности, и мне также кажется, что это может привести к чему-то вроде противоречия с экзистенциальной терапией, потому что она, по определению, не имеет структуры" . Здесь я прервал его и попросил дать мне оценку в одном предложении. И он ска- зал: " Знак вопроса" . В этот момент он наконец сказал то, что думал, и между нами по- явилось чувство понимания и контакта, которое никак не возникало при его простран- ном объяснении. Многословность этого человека была рекордной, но она может быть не так вели- ка и даже не очень заметна. Люди, которые во что бы то ни стало хотят быть правыми во всем или стремятся предвидеть все возможные варианты, заняты собой настолько, что у них не хватает сил продолжить наметившийся и незавершенный контакт. Когда контакт имеет продолжение, человек не может сразу оказаться правым. Ощущение чьей-то правоты возникает при развитии отношений, как в игре в чехарду. Если бы профессор с самого начала ответил: " Знак вопроса" , – у него осталось бы много невы- сказанных соображений. И чтобы дать ему высказаться, я спросил бы его: " В чем же вопрос?" или сказал бы:" Не валяй дурака!" В любом случае у него была бы возмож- ность освободиться от незавершенных переживаний. Жаргон – это другой языковый маневр , который избавляет человека от излиш- них усилий при налаживании контакта. Он легко становится привычным для людей, знакомых друг с другом. Обычно они предпочитают не придумывать ничего нового. Жаргон – это готовый продукт, который не так уж плох, если у вас непритязательный вкус или вам лень искать другие средства самовыражения, или просто нет времени. Самовыражение – это настоящий творческий акт, которому часто не придают должного значения, потому что люди и так слишком много говорят. Но порой слова для разных людей означают разное, да и для одного человека в разных контекстах могут иметь неодинаковый смысл. Слово может стать событием, которое вызывает к жизни удивительные ассоциации, воспоминания, желания, мечты. Каждое подлинное слово имеет свой собственный уникальный смысл. Жаргон сводит смысл до минимума. То же происходит и с контактом до тех пор, пока не будет произнесено нечто личное и инди- видуальное. Те, кому знаком специфический " язык" центров развития или терапевтических групп, всегда могут отличить его признаки. Иногда карикатуристы, которые посмеива- ются над нашим запасом слов, помогают нам осознать погрешности нашего языка. Многим надоело слышать, что кто-то хочет " быть самим собой" . Эта формула мало понятна, пока не означает что-то определенное. Человеку хотелось бы сделать или пе- режить что-то, от чего он раньше отказывался. Но " быть самим собой" – это всегда присущее ему качество. Чтобы с ним ни случилось, он остается " самим собой" ! Пока он не узнает, что он есть, этот неудовлетворенный или не удовлетворяющий жаргонный " сам"не принесет ему пользы. Другой вариант жаргона – манера называть простые действия сложным и заум- ным языком. Например, в некоторых группах люди не разговаривают, а "коммуници- руют", не делятся своими чувствами, а проводят "шеринг", терапевт проводит не бе- седу, а "интервенцию". Отношения между людьми выражаются как серия тактических и стратегических маневров. В таких случаях очень важно любым способом прояснить сказанное. Для этого можно попросить человека побыть тем, что он описывает. Если он говорит, что он ра- дикал, можно предложить ему побыть радикалом и выразить это. Тогда он может ска- зать: "Я радикал, я кидаю камни"или "Я радикал, я люблю докапываться до сути ве- щей". Еще можно спросить о том, как ему удается быть радикалом, или где он бывает радикалом, или когда он бывает радикалом, при каких обстоятельствах он определил свой характер как радикальный. Существует много других языковых "игр", которые прерывают контакт. Обсто- ятельное объяснение – одна из таких игр, когда объяснения доводятся до чрезмерной ясности. Один человек всегда любит рассказывать историю от начала до конца. О чем бы ни говорил, он наводит на слушателей смертную скуку, к тому же никто не знает, останется ли время для других, когда он наконец закончит свой рассказ. Он не беседует с людьми, а произносит нескончаемый монолог и при этом недоумевает, почему же слушателям так не нравится его общество. Еже одна форма нейтрализации контакта – повторение за собеседником. Когда первые слова не приводят к контакту, кажется, что если их снова повторить, то это по- может. Примерно так же поступает нимфоманка, которая думает, что следующий муж- чина принесет ей удовлетворение. "Да, но..."– знакомый оборот для нейтрализации. Перлз часто говорил, что никогда не обращает внимание на слова перед "но". "Я бы хотел прийти к вам на день рождения, но я очень занят"– это высказывание будет легче понять, если поменять две части фразы местами. А можно вообще выпустить фразу, идущую перед "но"и попросить человека сказать просто: "Я не могу прийти"или "Я не хочу приходить". Обычно "да, но"используется для того, чтобы смягчить основное сообщение. Если человек заковал свой язык в "железные доспехи", чрезвычайно труд- но понять, что же он хочет сообщить. " Да, но..."– это сигнал быть более бдительными, чтобы отделить правду от фальши. " Если бы только..."– тоже связка, по смыслу совпадающая с " Да, но...". К при- меру, человек уговаривает свою жену: "Как было бы хорошо, если бы только не ее за- стенчивость"или "Она добилась бы успеха, если бы только она попробовала". Он произносит это в благожелательной манере и удивляется, что жена подавлена его сло- вами. Ее чувства вызваны тем, что она увидела в них замаскированное пожелание ви- деть жену другой, не такой как сегодня. Еще один способ сохранять формальный контакт – отвечать вопросом на вопрос. Это совершенно неконструктивный ход, который вводит собеседника в заблуждение. Но даже в вопросе можно распознать реальное сообщение. Есть вопросы, которые сами содержат некое сообщение. Человек, спрашивающий своего собеседника, любит ли он своего отца, возможно, хотел бы сказать: "Я не люблю своего отца". Это фраза, кото- рую он не может произнести сам, но хочет услышать ее от другого. Однако все выгля- дит как невинный вопрос. Умение различать простое любопытство от скрытого сооб- щения – основа развития речевого контакта. Часто язык бывает единственным средством общения, и малейшие изменения могут либо сделать контакт полноценным либо удалить на много миль от цели. Один весьма разговорчивый студент колледжа умудрялся наводить на окружающих скуку, даже когда высказывал интересные идеи. Он разбрызгивал фразы, как аэрозоль, не об- ращаясь ни к кому конкретно. Я попробовал помочь ему обращаться ко мне. Один спо- соб – говорить со мной, глядя мне в лицо. Другой – обращаться ко мне всякий раз, когда он что-то говорит. Третий – начинать каждое предложение с моего имени. В конечном итоге он достиг цели, и не только в общении со мной. Всякий раз, когда я реагировал на обращение, его лицо сияло, а однажды он разразился таким счастливым смехом, как будто сделал мировое открытие! |