Польстер И., М. - Интегрированная гештал... Ирвин Польстер, Мириам Польстер
 Скачать 1.66 Mb.
|
|
Ретрофлексия При ретрофлексии человек подобен гермафродиту – он направляет против себя то, что хотел бы сделать другому,или делает сам для себя то, что хотел бы получить от другого. Он может быть мишенью для самого себя, собственнымСанта-Клаусом, собственным любовником и т.д. Он сжимает свою "психологическую вселенную" до самого себя, не ожидая ничего от других. При ретрофлексии человек способен разде- лять себя на наблюдателя и наблюдаемого или на созидателя иего дело. Эта способ- ность имеет разные проявления.Человек может разговаривать сам с собой. Чувство юмора тожесвидетельствует об этом расщеплении, потому что он можетпосмотреть на себя со стороны и увидеть нелепость и абсурдностьсвоего поведения. Чувство стыда или смущения – тоже проявлениясамонаблюдения и самооценки. Человек может созда- вать и собственную мораль. Существует множество описаний расщепления человека на самогосебя и своего наблюдателя. В рассказе Эдгара По про Уильяма Уилсонаи Гетевском "Лесном царе" речь идет о людях, тщетно пытающихся убежать от своего преследователя, которыйяв- ляется частью их самих.Тот же феномен отражен в образе недремлющего Ока Божия, знающего все наши помыслы инамерения. Библейская история Моисея, который пы- тался скрыться отВсевидящего Ока, стала темой ранней картины Мелани Кляйн , где 1 она представила созданный ребенком образ строгого супер-эго, которое является еще более строгим и беспощадным, чем родительскоесупер-эго. Родители могут знать толь- ко то, что ребенок разрисовалобои на стене или ущипнул младшего братишку. Ребенок же знает по себя: "Мнехотелось разрисовать стенку" или "Я хотел ущипнуть младшего братишку". Система "должен", претендующая на то, что лучше самого ребенка знает, что ему нужно, причиняет страдание и сковывает. Боль отосуждения самого себя про- низывает всю его жизнь. Представьте себе ребенка, который растет в доме, где людиесли и не враждеб- ны, то равнодушны и глухи к его детской жизни.Если он плачет, никто не качает его на коленях. Он лишен ласки изаботы. В конце концов он учится утешать и баюкать себя сам ибольше никого ни о чем не просит. Потом он учится готовить себепищу и делает это с любовью. Он покупает себе прекрасные наряды идорогие автомобили. Он тща- тельно подбирает для себя окружение. Но при этом у него все равно остается интроек- тивноеубеждение: "Мои родители не будут заботиться обо мне". И он непозволит себе понять, что это вовсе не означает "Никто небудет заботиться обо мне". Сохраняя эту интроекцию, он неизбежно приходит к выводу : "Тогда я долженделать это сам". Brown, J.A.C., 1Freud and the Post-Freudians. 0Baltimore: Penguin Books,1961. 1 В то же время импульс, который был направлен на другогочеловека, он может повернуть на самого себя. Эта направленностьможет быть либо враждебной, либо нежной. Вспышки, горячность,крики или драки последовательно искореняются. Снова появляетсяинтроекция: "Я не должен злиться на них", – которая позволяетсоздать ре- трофлективную оборону. Он поворачивает свою злость насебя самого. Вот наглядный пример подобного явления. Молодой человек лет тридцати в дет- стве переболел энцефалитом с осложнениями, что впоследствии привело к задержке умственного развития. Он любилразговаривать с людьми, но не мог долго поддержи- вать беседу, и когда начинал понимать, что теряет нить, говорил себе в ярости: "Я глу- пею, я глупею!" Потомон "выгонял" себя на лестницу , садился там, сжавшись в комо- чек, щипал себя до боли и, раскачиваясь, повторял: "Я глупею, яглупею!" Ретрофлективная активность в лучшем случае может выполнятьроль гибкой са- мокоррекции, противодействуя жесткому ограничению и рискусобственных спонтан- ных реакций. На опасной высоте напряжения чувств человек должен остановить себя, как если бы онотплыл слишком далеко от берега. Слишком сильнововлеченный в си- туацию человек может быть настолько некритичным к себе, чтопонадобится противо- действие его порывам. Например, мать сдерживает себя, чтобы неударить своего ре- бенка, и крепкосжимает кулаки перед собой. Ретрофлексия становится особенностью характера, только тогда, когда постоянно возникает ступор между противоположными стремлениями человека. Тогда естественная задержкаспонтанного поведения, времен- ная и разумная, закрепляется вотказе от действия. Теряется естественный ритм между спонтаннымповедением и самоконтролем, и его потеря расщепляет человека начасти. Когда ретрофлексия повторяется, человек начинает подавлятьсобственные реак- ции на внешний мир и остается в тисках своихпротивоположных, нозастывших сил. Например, если ребенок по требованию строгихродителей один раз перестает плакать, он не должен приносить эту"жертву" всю оставшуюся жизнь. Главная проблема нор- мальногосуществования -научиться своевременно сдерживать себя только в соответ- ствии с ситуацией, а не навсегдаотказываться от того, что требовало лишь временного ограничения. Возможно, что ребенок из нашего примера только думал, что должен гло- татьслезы, тогда как на самом деле этого никто не хотел. Главное, чтоон не должен всегда поступать так и только так. Мышление само по себе – это ретрофлективный процесс, тонкийспособ разго- вора с самим собой. Однако ретрофлективное мышление может прерывать или замед- лять поведение. Это важно для ориентации человека в тех вопросах его жизни,которые слишком сложны, чтобы решать их спонтанно, например, выбор профессии, будущей жены или мужа, решение сложной математической задачи,проектирование здания и т.п. Такое торможение порой происходит, даже когда человек принимает самые незначи- тельные решения: пойти посмотреть кровавый триллер или при нынешнем настроении остановиться на чем-то приятном. К сожалению, расщепление, возникающее при ретрофлексии,часто вызывает стресс, потому что остается внутри и не проявляется в соответствующих действиях. Развиваясь, человек мог бы поменять направление энергии своей внутренней борьбы таким образом, чтобы направить бурлящий внутри "котел" в сторонус чем-то внешним. Освобождение от ретрофлексиисостоит в поиске чего-то другого, применимого к жиз- ни. Хотя цель человека состоит в поисках контакта сдругими, на первый план сна- чала все же выходит внутренняяборьба. Когда побуждение к контакту с другими резко перекрывается, взаимодействие между "раздробленными" частями внутричеловека должно быть осознано. Один из способов определить, гдепроисходит борьба, – внима- тельно приглядеться к позам, жестам или движениям человека. Представьте себе, что мужчина описывает женщине печальноесобытие из своей жизни и вдруг замечает, что она всеглубже и глубже вжимается в кресло, крепко обни- мая себя руками.Он обрывает рассказ, потому что чувствует, как с каждым следующим словом она отдаляется, оставляя его один на один со своейпечалью. Однако пережива- ния женщины были совершенно другими. Ее жествыражал одновременно потребность в поддержке и желаниеподдержать. Но вместо того, чтобы обнять его, она сжимала себя. Ее импульс выразить сочувствие вызвал противоположнуюмускульную реакцию – удержать импульс под контролем. В результате руки женщины как будто связали две равные по величине, но противоположные по вектору силы. Вся ее энергия ушла толь- ко на подавление импульса, которого она боялась. У другогочеловека внутренняя борьба может препятствовать агрессивнымпо- буждениям – желанию оскорбить, ударить, укусить или выказатьвраждебность. Тогда желание держать себя в рамках и подавить злость можнообнаружить в напряженной, застывшей позе, неподвижной челюсти.Женщина, которая скрещивает ноги, может сдерживать своевозбуждение. Дама, поддерживающая свой затылок, возможно,сдер- живает желание поддержать другого. Люди тратят громадноеколичество энергии на сдерживание подобных порывов. Существует два уровня сопротивления освобождению отретрофлективного по- ведения. На более мягком уровне человек переносит на себя то, в чем он нуждается.Он будет уютно сидеть, поглаживая, нюхая, нежно обнимаясебя. Когда он позволяет себе такое удовольствие, то создает часть того тепла,которое мог бы получить от другого человека. На втором уровнеретрофлексии человек обращает слишком мало внимания на своипотребности. Он не только тщетно пытается найтиконтакт с другими людьми, но и сам для себя недоступен, даже к себе он не может быть добрым. Запрет на прикос- новениенастолько глубоко интроецирован, что делает его собственнымтюремщиком. Он сидит на стуле в застывшей позе, а прикасается к себе только когда без этого совсем нельзя обойтись – к примеру, вытирается полотенцем после умывания. Такой человек настороженно относится клюбому контакту – даже с собственными расщепленными частями. Он не может потянуться нетолько к другому человеку, но даже сделать это по отношению к своему миру и себе самому. На первом этапе работы с ретрофлексией мышечная активность может направ- ляться человеком скорее на самого, а не на других. Движение прерывает бездеятель- ность ивосстанавливает живую энергию, контакты с внешним миром. Даже если на промежуточной стадииэнергия направлена на себя, это только полезно. Из-за своей ре- трофлексии человек обрубаетсексуальные отношения с другими людьми и даже ма- стурбироватьтолком не может. Чтобы вернуть полноту сексуальныхпереживаний, для начала ему нужно научиться хорошомастурбировать. Когда он обнаружит, что это при- ятно, онокажется на пути к тому, чтобы налаживать сексуальный контакт с другимче- ловеком. Это создает некий переход – ведь тому, кто знаетфранцузский язык, легче вы- учить испанский, чем тому, кто вообщене знает иностранных языков. Если естествен- ное течение энергии однажды восстановлено, вдальнейшем ее потоку легче придать направление. Любое новое проявление телесной активности на первых порахбывает медлен- ным и неловким. Физическая работа с ретрофлективнымиимпульсами проходит через такую же стадию. Когда ребенок учитсяходить, переставляя ноги, каждое движение требует от негосерьезной сфокусированности. Когда он уже умеет ходить, то делает это спонтанно, не задумываясь о каждом шаге. То же самое справедливо и дляретро- флективных импульсов. Скованные руки, сомкнутые челюсти, сжатаягрудная клетка, ноги, приросшие к полу, постоянно нахмуренныеброви – все эти мышечные проявле- ния возникают у ребенка какэлементы осознанного контроля. Я не хочу говорить пло- хие слова, яне стану обнимать маму – все это находитсяпод сознательным контролем. Ребенок, который испытывает искушениепотрогать то, что запрещается, привыкает го- ворить себе "нет, нет, нет", как будто является своим строгим родителем. Позже, когда этот процесс окончательно сформирован, онзабывается, и в ре- зультате человеку гарантировано постоянноенапряжение. То, что забыто, не исчезло, потому что у тела естьмного способов воспроизводить забытое. Втянутый живот, впа- лая грудь и т.п. – все это результат такой дисфункции. Враждебно настроенный госпо- дин со сжатыми челюстями,останавливая свои агрессивные порывы, удивляется, как это людимогут глотать насмешки и смеяться в ответ. Сам он в такой ситуациистано- вится тяжелым на руку и злопамятным. Другие люди могутпохлопать приятеля по спи- не и сказать: "Как поживаешь, старыйчерт?" – на что приятель, рассмеявшись, обнимет друга. На него такое обращение может подействовать удручающе. В лучшем случаеон ответит вежливым рукопожатием, а в худшем – озадаченно посмотрит в ответ. Для того, чтобы освободиться от ретрофлексии, человеку нужновновь осознать, как он сидит, как держит себя при людях, как скрипитзубами и т. д. Если он знает, что происходит у неговнутри, его энергия готова кпреобразоваться в реальное действие или фантазию. Он может представитьсебе, с кем бы ему хотелось посидеть вместе, кого бы хотелось обнять, кому бы он хотел датьв зубы, кого бы – сожратьили покусать. Дифлексия Дифлексия, или уклонение – это маневр для того, чтобы уйти отпрямого контак- та с другим человеком. Это способ снятия накалаактуального контакта. Интенсивность контакта уменьшается от долгих разглагольствований, нарочитого вышучивания, избе- гания прямого взгляда на собеседника. Человек абстрагируется от ситуации, отпускает реплики не по существу, произноситбанальности или общие фразы, проявляет мини- мум эмоциональныхреакций вместо живого участия. Он принимается рассуждать о прошлом, тогда какречь идет о настоящем и игнорирует важность того, о чем емугово- рят. Все это делает жизнь как бы смазанной. Поведение недостигает цели, оно вяло и неэффективно. Уклоняться от контакта может либо инициатор общения, либо его парт- нер. Инициатор вскоре начинает чувствовать что он немного получает от своих стара- ний – никаких наград, скорее потери.Партнер же, который уклоняется от воздействия другого человека,выставляя некий невидимый щит, всегда чувствует себя неподвиж- ным,надоедливым, смущенным, неловким, циничным, нелюбимым, неважным,незна- чительным. Если направить его энергию к цели, чувствоконтакта существенно возрас- тает. Однако дифлексия иной раз может быть хорошим выходом изположения. Есть ситуации, неизменно вызывающие слишком большойнакал страстей, которого следует избегать, например обсуждение национальныхинтересов. Язык дипломатии знаменит именно тем, исключает изречи яд инепростительные оскорбления, обходит острые углы, стараясь избежать непоправимых заявлений, чреватых самыми непредсказуемы- ми последствиями. Некоторые речевые стереотипы вызывают у слушателя вполне определенную негативную реакцию. И хотя эти чувства могут быть совсем мимолет- ными, у собеседника все равно остается некое предположение со знаком "минус". Это справедливо как для человеческих, так и для международныхотношений. Когда я в сердцах произношу грубое слово, этововсе не значит, что таково мое действительное отношение к собеседнику. Если он хорошо знает меня и относится ко мне с доверием, то легко переживет мою грубость. В иных обстоятельствах именно дифлексия может оказаться мудрым решением. Неприятности начинаются тогда, когда дифлексия повторяется и принимает не- адекватные формы. Например, родительские рассуждения на темусексуальных отно- шений – одно из неизбежных проявлений дифлексии. Дифлексивный человек не собирает "урожай" своих поступков. Егоотношения с людьми не приносят того, чего онбольше всего ждет. Даже если такой человек вполне "правильно" общается, он не проникает вмир другого человека и не чувствует его по- настоящему. Приведем пример. О чем бы ни спрашивали Уолтера, он никогда прямо не отве- чал напоставленный вопрос. Когда я сказал ему об этом, он пришелбуквально рассви- репел и заявил, что имеет право говорить, как хочет, иесли я буду слушать и уважать чужие манеры, то пойму, что уже получил ответ. Это было не вполне справедливо. Уол- тер умел быть корректным, но когда говорил так неясно, то не получалнужного откли- ка. Однако в своем гневе он гораздо меньше обычного уклонялся от ситуации. Я попро- сил его выразить ответ одним словом, и односложный ответ оказался для меня гораздо яснее, чем вся предыдущая длинная тирада. Рамона целых полчаса ставила себе разные диагнозы, когда говорила о себе.Со стороны могло показаться, что у нее хороший контакт с окружающими, так вырази- тельно и порой интересно она рассказывала. Говорила она отрывисто, сыпала медицин- скими терминами, но при этом избегала смотреть на меня прямо. И хотя ее рассказ меня тронул, в конце концов я почувствовал раздражение. Тогда я попросилРамону произне- сти несколько фраз, начинающихся со слова "ты".Она улыбнулась, широко раскрыла глаза и сказала такие фразы. Имгновенно между нами возник новый контакт. Главная проблемаРамоны, как выяснилось, состояла в том, что она боится накала своихчувств. В детстве отец слишком сильно подавлял ее. Со временем онаизбавилась от его давле- ния, но они продолжали жить вместе и постоянно изводили друг друга. В группе она пожаловалась на чувство скованности – поэтому она не могла долго смотреть прямо на меня. Послетого, как мы наладили контакт, я стал смотреть на нее, а онамогла отвечать на мои взгляды. Ее скованность исчезла. Напряжение,которое не покидало ее долгое время, ушло, как будто его никогда ине было. Она смогла наладить отношения, не чув- ствуя опасности. Слияние Слияние, или конфлюэнция – это фантом. Он преследуют тех, ктохочет сгладить различие, стараясь умерить неприятные переживаниянового и чуждого. Это паллиатив, с помощью которогочеловек устанавливает формальный договор "не опрокидывать лодку". Сдругой стороны, даже в самых близких к слиянию союзах хороший контакт можетподдерживать высокие и глубокие чувства к тому человеку, скоторым он нала- жен. Она из проблем слияния – ненадежность основы отношений.Как два тела не мо- гут находиться в одном и том же месте в одно ито же время, так и два человека не мо- гут думать одинаково. Еслидвум людям так сложно достичь слияния, значит, тем более тщетностремиться к слиянию в семье, на работе, в обществе. Человек может пренебречь различиями, чтобы неотклоняться от более важных целей и избежать ненужных остановок.Стирая черты своей индивидуальности, чтобы сыграть определенную роль в группе, или в футбольной команде, или в предвыборной кампании, человек "передает себя во временное пользование" более крупному союзу. Такой шаг отличается от слияния, так какв этом случае его самоощущение становится фигурой, то есть находится на первомплане и остается определенным благодаря внут- реннему согласиюи ясному осознанию себя и своего окружения. Человек по своему желанию фокусируется на одном из элементов группового процесса.Если же обстоя- тельства жизни требуют постоянного подавления личности, независимо от его согласия, это приводит к фрустрации, неутоленнымжеланиям и может кончиться тем, что чело- век все бросит. Так часто происходит с семейной жизни, когда супруги погорло сыты друг другом. Слияние – это своего рода игра, в которой "скованные одной цепью" партнеры заключили "соглашение" не спорить. Это негласный договор со скрытыми правилами, известными только одному партнеру. Кто-то может быть вовлечен в отношения слияния даже без своего ведома, кто-то идет на такое "соглашение" по лености и равнодушию. Конфлюэнтные отношения часто существуют между мужем и женой, родителями и ре- бенком, начальником и подчиненными – когда едва ощутимые различия между партне- рами не прорываются наружу. Сам факт "договора слияния" иногда может быть обна- ружен уже постфактум, если один из его участников преднамеренно или непреднаме- ренно нарушает "условия контракта", а вторая сторона недоумевает: "Я не знаю, почему муж бросил меня. Мы за всю жизнь ни разу не поссорились!" или "Но он же был таким послушным ребенком, никогда не возражал нам!" Опытному глазу подобные отношения покажутся скорее хрупкими, чем крепкими и здоровыми. Продолжительность таких от- ношений зависит не от согласия, а от привычки к разладу. Существует два признака нарушений конфлюэнтных отношений – неожиданное чувство вины или негодование. Однаиз сторон вдруг начинает чувствовать, что на- сильно втянута вслияние. Человек понимает, что должен просить прощения или снова нарушать правила игры. Подчас он даже не понимает, почему, ночувствует, что пере- шел границы и заслуживает наказания илиискупления. Он может искать ответа и сми- ренно просить принятьстрогие меры вплоть до изгнания. Он может даже попробовать наказать сам себя с помощью ретрофлективного поведения, чувствуя себяуниженным, ничего не стоящим. Чувство вины – одно из самых разрушительных признаков слияния. Другой участник слияния чувствует, что с ним поступили не поправилам, счита- ет себя правым и негодует. Его предали. Оннастаивает на том, чтобы нарушитель хотя бы почувствовал своювину и раскаяние за то, что сотворил. В то же время он может попытаться сделать что-то в духе ретрофлексии, чтобы получить то, чего ждет от друго- го. В этом случае ретрофлективное поведение тоже неизбежно, потому что еготребова- ния практически невыполнимы. И вот он начинает себя жалеть: толькобесчувственный и грубый человек может не понимать, как трудно ему живется. И чем больше он стара- ется выглядеть "бедным инесчастным", тем больше усиливается его возмущение. Мало-по помалу,в отношениях воцаряется мучительная атмосфера взаимных обид и боли. Таким же способом человек может вступать в контакт собществом. Если обще- ство не принимает такой подход, он обречен нанеудовлетворенность и возмущение. Как пишет Стивен Крейн : 1 Человек говорит мирозданию: "Господин, я существую!" "Однако – молвит мироздание, Этот факт ни к чему меня не обязывает." Итак, человек заключает одностороннее соглашение с обществом;ему кажется, что он ведет себя в соответствии с социальнымитребованиями. Он даже не станет за- думываться над идеаламиили целями, которые приняты или отвергнуты обществом. Для неготакое слияние – выгодная сделка, которая гарантирует успех за соответствую- щуюплату. За это он должен получить положение, славу, возможностьбыть здоровым и богатым, жить без забот и слез. Однако такой человек не получаетудовлетворения, так как его поведениеопределяет некто неизвестный, который должен заботиться о том, чтобы все было оплачено. Он живет так не потому, что ему этонравится, просто его контакт с самим собой не достаточен для того,чтобы узнать, чего и когда ему хочется и в основном сосредоточенна чужих желаниях. Не получая ожидаемоговознаграждения, он становится удрученным, подозрительным, возмущенными считает, что "все люди – сволочи!". Или принимается укорять самого себя, считая что обществосогласилось на договор, а он единственный, кто нарушает условия. Это чувство, что он не предпринял максимальных усилий для получения награды, к которой стремилсявсю жизнь,стано- вится для него трагедией. "Противоядием" против слияния могут быть хороший контакт,дифференциация и проговаривание. Человек должен понять, что существуют потребности и чувства, принадлежащие толькоему, и что они не обязательно связаны с опасностью разобще- ния со значимыми для него людьми. Вопросы типа: "Что вы сейчас чувствуете?" или "Чего бы выхотели сейчас?" – могут помочь человеку сфокусироваться на самом себе. Чувства, вызванные такими во- просами, дают емувозможность не идти на поводу у общепринятых стандартов. Пер- вымшагом к изменению конфлюэнтных взаимоотношений становится его разговор о собственных потребностях и желаниях сначала с терапевтом, а затем, возможно, и с тем человеком, с которым связаны его ожидания. Порция старалась жить жизнью своего мужа, быть идеальнойматерью и женой, но при этом чувствовала себя глубоко несчастной. Ее муж Сэм был любящим и покла- дистым, много работал, чтобы обеспечить благосостояние семьи. Однако Порцию ду- шилоправило, по которому жила ее семья: "Указывать может только муж,а жена долж- на все выполнять и быть довольна". Однажды я спросил ее: "Что ты чувствуешь сей- час?", – и она ответила:"Я ноль без палочки!". Порция чувствовала, что живет только длядругих, удовлетворяя потребности мужа и детей. Она даже ходила ваэроклуб Сэма, когда он был в отъезде, чтобы конспектировать длянего лекции. Идея отделения от мужа напугала Порцию. Она заплакала, у неезаболела голо- ва. Когда она осознала, что не может принимать устоисвоего мужа как свои, то стала обижаться наСэма и досадовать за свое смирение. Но едва она начиналажаловаться на него, как тут же чувствовала себя виноватой. Сэм тоже былобижен – ведь он так ста- Стивен Крейн (1871-1900) – американский писатель – новеллист. 1 рался любить жену и обеспечивать материальный достаток, а она все равно не считала себясчастливой. Но при этом и он чувствовал себя виноватым: возможно, он должен был дать ей нечто большее. Но, несмотряна то, что перемены в поведении Порции причиняли им боль, супруги началивырабатывать новый стиль отношений. Порция по- ступила на курсы, аСэм перестал так часто уезжать в командировки, чтобы дать ей возможностьучиться. Когда Порция получила свободу выбора, поддержка другихлю- дей стала для нее лишь "гарниром к блюду" – приятным, но не основным"источником питания". Обращаясь к своим потребностям и проговаривая их, человек можетпонять, чего же он хочет на самом деле, и найти способы достичь желаемого. Когда унего есть свои собственные цели, он не ищет слияния с другими, онсвободен в движениях и больше не соблюдает "соглашение", заключенноемного лет назад. |