Польстер И., М. - Интегрированная гештал... Ирвин Польстер, Мириам Польстер
 Скачать 1.66 Mb.
|
|
Движение Возможности контакта в движении лучше всего может продемонстрировать ак- тер пантомимы. В своей работе он использует только движение, но с его помощью мо- жет показать все что угодно: вот он приходит к шефу просить повышения, вот он при- езжий и спрашивает дорогу, вот он целует свою старую тетушку или хорошенькую ку- зину. Он не произносит ни, направляя внимание зрителей только на движение. Но в обычной жизни движение отступает на задний план, подчас незаметно оказывая влия- ние на наши контакты. Райх в своих исследованиях, посвященных языку тела, утверждал, что движение занимает центральное место в контакте . Движение может способствовать контакту, но 1 может и прерывать или препятствовать ему. Даже входя в комнату, человек способен многое рассказать с помощью движений. Один входит свободно и легко, другой пере- двигается нескладно, рывками, словно марионетка, которую дергает за ниточки неуме- лый кукловод. Внимание к движению либо способствует активности человека, либо мешает ему, когда он неповоротливо и неуклюже старается найти компромисс между импуль- сивным поведением и своими запретами. Вот как Райх описывает такое поведение: 2 "...Это замещающая функция, она служит для защиты и отбора энергии. Это попытка найти согласие между конфликтующими силами... В результате энергия рас- пределяется непропорционально". В работе с движением есть два основных этапа. Первый – обратить внимание на значимые аспекты движений, когда они находятся в фоне. Следующий этап – придумать эксперимент, который даст направление тем жестам или словам, которые сопровождают движения. Вот пример: Стив двигается скованно, идет по комнате воровской походкой. Ко- гда ему сказали об этом, он вспомнил, что в детстве его постоянно поднимали на смех, потому что он сильно раскачивался при ходьбе. Чтобы избежать насмешек, он специ- ально искал способ подавить избыточность своих движений и действительно почти преуспел в этом ценой напряжения в верхней части тела. В результате он добился явно- го несоответствия между движениями верхней и нижней частей туловища – наиболее распространенного расщепления. Тело Стива выражало полярные чувства. Верхняя часть бездействовала: руки висели, плечи опустились, грудь запала. Ниже пояса он был напряжен, его движения казались деланными, хотя в ногах чувствовалась сила и пру- жинистость. По его словам, только во время одиноких прогулок пешком он чувствовал себя свободно. Раньше это было его любимое занятие. Но когда вокруг появлялись люди, к нему снова возвращался контроль. Я попросил Стива несколько раз пройтись по комнате. Поначалу он был скован, но постепенно начал получать удовольствие от движений и перестал контролировать себя. Затем я попросил его помахать руками при ходьбе, как будто-то он летает. Когда он это сделал, его волнение возросло, и в первый раз Стив почувствовал согласие между верхней и нижней частями своего тела. Новое ощущение сильно отличалось от того, что он считал почти нормой. Когда он снова на- чал ходить по комнате, его плечи и руки уже двигались в согласии с торсом, а грудь уже не казалась впалой. Конечно, Стив может снова вернуться к прежним способам движе- ния – не так просто избавиться от многолетних привычек. Но он сумел осознать свой способ контроля над телом и то расщепление, которое спровоцировал этот контроль. Трудно поверить, что простое хождение по комнате и размахивание руками мо- жет что-то по-настоящему изменить. По нашим наблюдениям, упражнения требуют по- вторения и проработки до тех, пока не будут окончательно усвоены. Но даже времен- Fast, Julius, Body Language. New York: M. Evans, 1970 1 Reich, W., Character Analysis. New York: Orgone Instotute Press, 1949. 2 ные результаты работы могут быть ценными. Когда движение является фигурой вос- приятия, оно выходит за пределы просто пластики и приобретает контекст жизненного опыта в качестве фона, который придает ему смысл. В вышеописанном примере смысл проявлялся в расщеплении личности Стива на резвость и осторожность, в чувстве, ко- торое заставляло его прерывать контакт с другими людьми и в опыте, пережитом в группе. Его преследовали тяжелые детские впечатления, о которых он не вспоминал долгое время. Это только некоторые причины, побуждавшие его быть рациональным и не позволявшие радоваться жизни. Он неожиданно проявился весь, не похожий на себя в прошлом, и понял, что может быть цельным. Это не так легко забыть. Если вам удает- ся показать человеку направление поиска, он больше не будет двигаться вслепую по на- езженной колее. И хотя с точки зрения психотерапевтических достижений это не так много, помощь все же неплохая. Немало можно понять, обратив внимание на то, как человек сидит во время кон- такта. В процессе беседы человек может подаваться вперед к собеседнику, наклонять голову, сидеть, сгорбив плечи, создавая разный контакт. На семейном воркшопе , Пауль сидел на полу рядом со своей женой и жаловался 1 на то, что Шейла беспрерывно "висит"на нем, то есть дотрагивается и прижимается, когда ему этого не хочется. Он принял "симметричную"позу, напоминающую статую Будды и оказался практически недосягаемым для атак жены. Пауль выглядел настолько недоступным, что казалось, ей придется потратить немало усилий для того, чтобы к нему "проникнуть". Пауль был "закрытой фигурой"и подпускал к себе людей только по собствен- ному усмотрению. Симметричность его позы свидетельствовала о потребности быть независимым от любых посягательств извне. Шейла делала Пауля "искривленным", и его позиция равновесия была защитой от опасности падения. Кроме того, это была за- щита от соединения с ней. Некоторые участники группы попытались опрокинуть Пау- ля, но он всякий раз побеждал. Он с трудом удерживал равновесие, однако, как Ванька- Встанька, все время возвращался к своей "симметричной"позе. Вскоре Пауль сам стал задаваться вопросом, зачем ему нужно немедленно возвращаться в исходное положе- ние? Я попросил Шейлу использовать все силы, чтобы восстановить телесный контакт с мужем. Она снова стала ползать вокруг него, чтобы показать, что сделает все возмож- ное, лишь бы быть к нему ближе. И тут стало очевидно, что Пауль не только сопротив- ляется опасности, но и сама близость воспринимается им как угроза. Именно это заста- вило его принять позу, в которой он выглядел таким недосягаемым. В группе стали посмеиваться. Поддавшись общей доброжелательной атмосфере, Пауль ослабил напряжение мышц и уже без опасений позволил своей жене прижаться к нему. С этого момента даже его "симметрия"выглядела не такой застывшей. Но ему понадобится практика, чтобы найти собственные границы и принять близость, не боясь потерять себя. Не меньшее внимание нужно уделять более тонким деталям – жестам и движе- ниям. Человек упорно кивает головой, определенно показывая собеседнику, что прини- мает контакт с ним. Человек качает головой из стороны в сторону, говоря о том, как он любит свою мать. Но эти движения головы одновременно отрицают его сообщение. Страх, восторг или удивление могут заставить слушателя открыть рот, как будто этим чувствам не хватает места внутри. Люди со скупой жестикуляцией сообщают о себе Дословно – "семинар"; в психотерапии употребляется в значении "терапевтическое занятие с груп 1 - пой". нечто противоположное, нежели люди, у которых широкие и открытые движения рук. Человек с напряженными ноздрями и опущенными уголками губ мог бы сказать: "Я дышу этим воздухом и говорю в вами, но я не одобряю ни этот воздух, ни вас". Когда учитель склоняется к маленькому первокласснику, он усиливает контакт. Чувствительность и творческий потенциал психотерапевта могут помочь ему найти подходящие движения для каждого пациента. На это счет нет строгих правил, но есть некоторые рекомендации, способные помочь в работе. Во-первых, терапевт может подтолкнуть пациента к тому, чтобы он прочувство- вал свои актуальные движения. Все, что привлекает внимание к происходящему в на- стоящий момент, является основой для изменений. Мы ищем возможность восстано- вить доступ к настоящему, но человек может испытать боль, почувствовав то, что забыл или от чего отказался. С принятием этого появляется и сила для изменений, которая ве- дет человека в нужном ему направлении. Если я обращаю внимание на то, что хожу, наклоняясь влево, на следующем шаге я могу обратить внимание на то, что за этим стоит. К примеру, я заметил, что меня клонит влево, и, кроме того, отмечаю, как я выбрасываю вперед свою левую руку. И ко- гда я довожу это движение до конца, то понимаю, что это движение – сильный удар в челюсть хулигана, который существует в моем воображении или воспоминании. Когда я "отпустил на свободу"мою левую руку, яркие воспоминания и забытые переживания снова вернулись ко мне. Но сейчас я уже не боюсь, мне не больше не надо сдерживать движения своей руки. Незавершенное движение моей руки закончилось, а к моей левой стороне вернулась уверенность и она обрела новую свободу. Подавляя воспоминания, я продолжал бы оставаться кособоким. Следующий пример иллюстрирует важность непосредственного переживания. Артура беспокоило его чувство дистанции между ним и мной. Он хотел быть ближе ко мне, но не знал, как я отнесусь к этой его претензии. Эта опасность заранее парализо- вала его. Я попросил Артура проделать эксперимент по поиску нужной дистанции. Че- рез несколько минут разговора он близко подошел ко мне, и ему неожиданно понрави- лась эта позиция. Я взял его руки, установил их одну напротив другой и попросил его прочувствовать это движение и дать ему свободу. Он сжал одну руку в кулак и стал сильно бить ею по открытой ладони другой руки. Раздались громкие, "объемные" хлопки. Артур вспомнил, что когда был маленьким, соседский мальчик научил его та- кому трюку, и им это очень нравилось. От воспоминания его лицо просветлело, и он продолжал издавать руками эти звуки передо мной и остальными членами группы. А потом и все присутствующие присоединились к нему. Артур был доволен и взволнован произведенным эффектом. Внимание к движениям не только улучшили его контакт со мной и с группой, но также восстановили его детские переживания, которые многие годы находились вне его осознания. Нужно отметить, что порой для завершения незаконченных переживаний бывает очень важно освободить забытые воспоминания, чтобы сделать их частью настоящего. Это схоже с психоаналитическими исследованиями бессознательного или вытесненного материала прошлого, только здесь происходит обратный процесс. В гештальт-терапии возвращение к подсознанию следует за восстановлением контакта, в отличие от психо- анализа, где возвращение бессознательного рассматривается как ведущее звено, восста- навливающее актуальные функции. Второй принцип – провести осознавание действий пациента через все препят- ствия к полному выполнению движения, которое находится у нас в фокусе. Мы видели, как детская игра объединила группу. Мы заметили это и у Стива, которого попросили походить по комнате и помахать руками, как будто он летает. На этой стадии очень важ- ны артистичность терапевта и его взаимодействие с пациентом. Каждое следующее усилие должно быть интуитивно выверенным и соответствовать предыдущему. "Хоро- ший"пациент не должен быть послушным, он должен дать волю своей фантазии и по- току мыслей и чувств. И все же терапевт играет важную роль при создании атмосферы, в которой пациент может проявить все эти качества, а "хороший"пациент любого мо- жет сделать "хорошим"терапевтом. Третий принцип заключается в том, чтобы искать источники поддержки, кото- рая подходит для индивидуальной пластики человека. Например, важно обратить вни- мание на то, использует ли человек ногу как удобную опору для отдыха, а также как базу для изменения позы или движения. Ноги некоторых людей порой кажутся плохой опорой. Другие сжимают колени, хотя такая зажатость не может служить поддержкой. У третьих ноги как будто "проваливаются", являясь минимальной опорой. Иногда люди выглядят словно окорок, подвешенный в мясной лавке, или марионетка на вере- вочках, совершенно утратившая чувство поддержки снизу, от самих себя. Каждая часть тела оказывает поддержку движениям человека. Позвоночник под- держивает шею, которая покоится на верхних частях туловища, плечи, в свою очередь, также поддерживают торс, стоящий на тазовом отделе позвоночника. Но что произой- дет, если шея не будет опираться на верхнюю часть туловища? Человеку станет труднее поддерживать голову. Такая жесткость может распространится на ощущения от других частей тела к голове, как бы отделяя голову от туловища. Даже когда тело накапливает напряжение для крика, сообщение никогда не достигает головы. Напряжение можно обнаружить в подтянутом животе, напряженной пояснице или в предплечье. Но голова "не пропуска- ет"этого, а значит, действие должно искать замену. Голова, отделенная от сенсорной информации остальных частей тела, тоже оказывается брошенной на произвол судьбы. Мозговая активность, лишенная сенсорной основы, ведет к чрезмерной интеллектуали- зации. "Жесткая"шея теряет чувствительность и больше не может легко и свободно поворачиваться. В этом случае человек вынужден смотреть вперед, обозревая только то, что происходит прямо перед ним, и пропуская происходящее по сторонам. Шея особенно уязвима, потому что это "узкое место"вмещает жизненно важные части – горло, дыхательное горло, голосовые связки. Ее тонкое соединение с телом ча- сто внушает нам страх потерять голову, поэтому не удивительно, что с шеей стараются обращаться особенно осторожно. Часто важнее всего бывает достичь свободы в использовании каждой части тела для поддержки другой. Для этого необходимо возвратить доверие к нормальной системе поддержки. Очевидно, что ноги являются опорной базой. Но для восстановления чув- ствительности всей системы и устранения барьеров нужна тренировка, которая повы- шает осознавание. Когда человек сидит или лежит, он должен опираться на собственную внутрен- нюю поддержку и чувствовать поддержку извне – от пола или матраса. Звучит просто. Но некоторые люди сидят или лежат так, будто висят в воздухе на некотором расстоя- нии от пола. Есть упражнение, которое разработала Шарлотта Сильвер: один человек встает и поворачивает руки, ноги и голову другого человека, лежащего на полу. Как это ни удивительно, но некоторым людям сложно ослабить свою собственную поддержку и довериться другому человеку. Они стараются все делать сами, вставая, поворачивая ко- нечности и голову, независимо от действий партнера. Они постоянно начеку и упор- ствуют в своем стремлении к самостоятельности. Чувство "я должен все делать сам" не оставляет места для поддержки извне, будь это " мать земля" или просто мать. Тот, кто не может доверчиво воспринимать и использовать источники поддержки, обречен на одиночество. Наконец, в движении мы ищем гибкости всех движущихся частей. Брови, пле- чи, кисти рук, шея, челюсть, колени, локти, поясница и таз – все эти части по-разному соединены с телом. Какую степень свободы дает им подвижность? В нашем обществе, например, часто подавляются свободные движения тазом. От них сильно зависит гиб- кость многих движений. Таз может свободно двигаться в соединении с ногами, и это дает ощущение плавности и свободы, открытости и развития контакта без внутреннего беспокойства. Многие мужчины блокируют движения таза, потому что согласно тради- ционным представлениям тазом может крутить только женщина. Атлеты блестяще до- казывают обратное. Прекрасное владение тазом демонстрирует футболист, когда бежит через поле, виртуозно избегая столкновений; или бейсболист, который пытается под- ставить себя под удар мяча. Женщины тоже блокируют свободные движения таза, опа- саясь сексуального возбуждения, которое могут вызвать такие движения. Представите- ли обоих полов часто нуждаются в терапии, чтобы восстановить гибкость тазовых дви- жений. Вторым по важности является вращение шеей и глазами. Подвижность появля- ется как в результате вращения, так и продолжения движения вперед. Человек с жест- кой шеей и неподвижными глазами смотрит строго вперед. Некоторые люди приходят в кабинет к терапевту и только после нескольких сессий обнаруживают, что еще находит- ся в комнате, настолько жестко они фиксированы на своей цели. Но все, что происходит, входит в общий контекст, и, фокусируясь только на фигуре терапевта, пациент упускает возможность почувствовать то, что является важным в восприятии отношений фигуры и фона и в опыте контакта. Как преодолеть эти ограничения? Несколько сессий можно посвятить упражне- ниям по движению глаз из стороны в сторону и вращению шеей, как можно подробнее рассматривая комнату. Пациент получает рекомендации проделывать это и на улице: обращать внимание на окружающие детали, когда он едет домой, когда сидит, когда хо- дит. Если человек едет на машине на свидание и весь погружен в ожидание встречи, он обычно не замечает ни деревьев, ни пешеходов, гуляющих по улице, ни водителя в со- седней машине и даже запах бензина в салоне собственного автомобиля может оставить без внимания. Подвижность крайне необходима для соприкосновения со средой, ведь если внимание слишком долго на чем-то сосредоточено, оно " застывает" , как онемев- шие ноги, на которых слишком долго сидели. Неповоротливые люди остаются зафикси- рованными на чем-то одном и невосприимчивыми к окружающему. Восстановление движения шеи и глаз играет важную роль в преодолении этой фиксации. Обоняние и вкус Обоняние и вкус, к сожалению, относят к наименее значимым функциям контак- та. Им отводят лишь второстепенную роль " украшения" для полноценного восприятия жизни. Эти ощущения могут стать центральными, например, при дегустации хорошего вина или деликатеса, либо когда мы на отдыхе вдыхаем запах сосны или весеннего до- ждя; либо, наоборот, в экстренных ситуациях – когда надо уловить запах дыма, газа или испорченной еды. Сегодня мы во многом полагаемся на сигналы автоматизированных устройств и уже не так часто обращаем внимание на собственные ощущения. Таймер сообщает хозяйке, что ее обед готов; датчик сигнализирует, что в доме слишком жарко, а стиральная машина сама заканчивает цикл стирки. Тонкий вкус и обоняние не имеют большого значения в обыденной жизни как функции контакта, в условиях терапии они также почти отсутствуют. Гештальт-терапевты начали возрождать функции вкуса, отчасти благодаря Перл- зу, который рассматривал процесс принятия пищи как прототип манипуляции и ассими- ляции того, что предлагает человеку окружающая среда . Поначалу ребенок просто гло 1 - тает, легко усваивая все, что ему предлагают; затем он начинает жевать, чтобы придать пище удобоваримую форму. К идее Перлз а можно добавить и тот факт, что вкус является оценочным дей- ствием, он определяет, пригодна ли пища к употреблению. Более того, вкус является стимулом и наградой за еду. Гештальт-терапия уделяет большое внимание хорошим способностям к различению в любой сенсорной модальности. Но было бы странно, если бы терапевт предлагал пациенту принести с собой еду, чтобы исследовать вкус и процессы жевания. Однако мы действительно иногда поступали именно так и получи- ли очень хорошие результаты. Чаще мы используем эту тему в качестве метафоры, если пациент имеет хороший или, наоборот, отвратительный вкус. Подразумевается, что не- которые люди проявляют особую чувствительность к пригодности или непригодности определенных действий и объектов. Эта чувствительность приводит их к тонким разли- чительным оценкам живописи, театра и других проявлений человеческого мастерства. Если рассматривать вкус как интуитивную способность оценивать мир, то он становит- ся генетическим прототипом способности человека определять, что хорошо, а что пло- хо, что годится, а что не годится. Мы пришли к тому, что вкус был принесен в жертву удобствам и выгоде. Все меньшему числу людей знакома разница между домашним пирогом и фабричными кон- центратами. В рекламируемых по телевизору обедах – пять блюд на одном подносе! – фрукты выглядят красиво, но они не пахнут. Замороженные фрукты легко приготовить, но они безвкусные. Все это стало привычным и уже не вызывает протеста у населения, которое едва ли замечает разницу, а если кто-то и замечает, то не находит времени или резона жаловаться. Пропасть между фермером и потребителем тоже не способствует этому различению. То же самое можно сказать и о культурных ценностях. Восстановление способности человека к различению вкуса – это шаг по направ- лению к восстановлению самого контакта; но не ради него самого – этого было бы не- достаточно – а ради такой простой добродетели, как полноценное взаимодействие с окружающей средой. Гурманы лелеют свою чувствительность и планируют питание таким образом, чтобы каждое блюдо было не только особенным, но и могло сочетаться с другими, по контрасту или в гармонии. Например, горячая пища подается раньше холодной, силь- ные ароматы оттеняют слабые, богатство сочетается с простотой. Учитываются также структура и цвет, чтобы все детали и тонкости сливались в поток разнообразных ощу- щений, как в симфонию или танец. Все преподносится так, чтобы каждая деталь не осталась незамеченной. Обоняние – это одна из самых примитивных функций контакта и, возможно, са- мая неуловимая. То, что для животных является одним из самых важных чувств, у лю- дей подвергается осмеянию и ущемлению. Perls, F.S.,Hunger and Agression. London: George Allen & Unwin Ltd., 1947 1 Большинство людей не захотят и не станут обнюхивать друг друга, а также не допустят, чтобы кто-то принялся обнюхивать их. Любой случайный наблюдатель ре- кламного фольклора может отметить, как много внимания уделяется настойчивым при- зывам скрыть, удалить или свести до минимума наше обоняние. Мы должны часто мыть голову, пользоваться дезодорантами, использовать различные аэрозоли, еда для кошек и собак почти не пахнет и Боже упаси иметь запах изо рта! Парфюмерные запахи усиливают ощущения контакта, но они никогда не пере- станут быть подобием собственного запаха, посылая стереотипное сообщение. В одном мультфильме попрошайка средних лет стояла возле витрины парфюмерного магазина, где все товары имели названия вроде "Ночь страсти" , "Отказ" или "Следуй за мной" и робко просила продавца: "Нет ли у вас чего-нибудь для начинающих?" Марсия обычно хлюпала носом, как бы отмечая некоторые свои высказывания. Я попросил ее понюхать что-нибудь в комнате, интересное ее носу. Сначала она поню- хала ковер, затем стол, а потом меня. Когда она осознала, как близко ко мне находится, то смутилась и вернулась к своему стулу. При этом она также вспомнила старое униже- ние, которое когда-то тяжело переживала. Марсии было девять лет, когда она приехала в Соединенные Штаты из Европы. В ее новой жизни было очень много сложностей, об- щение с друзьями и домашними давалось ей нелегко. Однажды приятели подарили ей кусок мыла "Спасательный круг" (специальное мыло, устраняющее запах тела). "Спа- сательный круг", запах тела и позор были звеньями одной цепи, хотя тогда Марсия не могла оценить весь смысл этого подарка. Она лишь поняла, что ее хотели унизить, по- тому что она была чужая и постыдно отличалась от окружающих людей. Теперь Мар- сия осознала, что потратила море времени на то, чтобы выяснить, как пахнет мир, и в конце концов решила, что пахнет он отвратительно. Это суждение поддерживало ее в хронической потребности быть выше других. Одной из примечательных особенностей характера ее стал поиск знание изъянов в других людях. Когда ее символическое хлю- панье носом превратилось в реальное обнюхивание, это привело к большим изменени- ям. Марсия обнаружила, что настоящее обнюхивание дало ей близость со мной, и ей стало страшно и одиноко. Ясно, что ее больше взволновало непривычное чувство бли- зости с другим человеком, нежели старая обида. |