Польстер И., М. - Интегрированная гештал... Ирвин Польстер, Мириам Польстер
 Скачать 1.66 Mb.
|
|
Домашняя работа Едва ли нескольких часов в неделю достаточно для личностного роста. Несколь- ко воскресных воркшопов в год – это хорошо лишь для мобилизации. Некоторые вещи требуют развития за пределами терапевтического опыта. Дело в том, что множество новых возможностей, не затронутых в терапии, могут появиться только с реальным жизненным опытом. Новый брак, новая работа, новый ре- бенок, новые сексуальные отношения – все это бывает важнее многих терапевтических сессий. Но если сделан неверный выбор, последствия могут оказаться болезненными. Каким бы жестоким ни показалось данное утверждение, однако, если исключать все неприятные возможности, велика вероятность многое упустить. Ведь осмотрительность еще не создает иммунитета против случайностей, в результате либо рискованные по- ступки замещаются безрезультатными, либо возникает навязчивое чувство неудовле- творенности. Задача состоит в том, чтобы научить пациента почувствовать собственную го- товность жить. Всегда лучше самому быть создателем своей жизни, даже если поступок оказывается ошибкой, но ошибкой, которая определена, принята и ясно осознана. Го- раздо хуже, когда пациент ждет подходящего момента и правильного выбора от тера- пии, а не ищет этого в реальном поведении. Принимая важные решения, человек рискует "вынести за скобки" из реальной жизни опыт, полученный в процессе терапии. Однако у него остается большой выбор при совершении менее значимых поступков. То, что мы называем "домашней работой", не всегда приводит к резким противоречиям, присущим более важным решениям. Тем не менее использование "домашней работы" расширяет терапевтические возможности. Вместо одной сессии в неделю пациент может "проводить" столько сессий, сколько за- хочет, исследуя свое поведение и осознавание под руководством терапевта, даже когда его нет рядом. Представьте себе, какое воздействие могла бы оказывать терапия, если бы пациент столько же времени практиковался бы в том, что приобрел в течение психо- терапевтической сессии, сколько на занятиях музыкой, гольфом, машинописью или йо- гой. Очень простой пример иллюстрирует, как это можно делать. Один очень лени- вый человек – его можно назвать пассивно-агрессивным или пограничным психотиком – сам предложил в качестве домашней работы делать пять деловых звонков в день. Учитывая особенности его характера, это гораздо больше, чем он делал раньше. Когда он начал выполнять работу, то обнаружил в себе некоторое сопротивление. С одной стороны, он у него не было ясного представления о том, что он собирается предложить людям, которым позвонит. Поэтому мы работали над тем, чтобы прояснить это. В дру- гой стороны, он опасался окончания разговора, потому что всегда слишком затягивал беседу с людьми даже с глазу на глаз, а вовремя сказать "до свидания" по телефону ему было еще сложнее. Проблема окончания разговора и его чувство изоляции от других прорабатывались во время терапии и подкреплялись реальным опытом. Наконец он по- чувствовал готовность сделать эти телефонные звонки, развил у себя ощущение актив- ности и стал воспринимать себя как человека, управляющего своей деловой жизнью. Легко предположить, какого рода протест может вызвать подобная домашняя ра- бота. Ведь она повторяет угнетающие требования окружающей среды, которые уже были причиной неприятностей. Но если терапевт согласится с такими требованиями, он только упрочит новую систему приспособления. А это снова разрушит доверие челове- ка к своим естественным потребностям. Однако такая вероятность мала, если выбор домашней работы останется за самим пациентом и будет определяться его реальными жизненными обстоятельствами. В развитии пациента наступает такой момент, когда подготовки и абстрактной теории уже недостаточно. Есть некоторые вещи, которые че- ловек просто должен сделать заранее. Представление о том, что идеальное развитие че- ловека не требует усилий – всего лишь прекрасные мечты. Может быть, так и бывает у редких счастливчиков. Предположим, кому-то надо развестись. Никакая терапия не за- менит первого шага в направлении к цели. Шекспир написал о мыслях, которые: "в по- токе жизни искажаются, теряя имена поступков". Перлз называл это "траханьем мозгов". Домашняя работа, как и другие формы эксперимента, должна составляться в со- ответствии с конкретной "конфликтной зоной" пациента. Это поведение распространя- ется на будущее пациента, оно основано на его опыте в рамках терапии, но проникает и в область, которая требует новых форм поведения. Специфика заданий не ограничена. Одному можно дать задание похвастаться перед кем-то, даже если это малозна- чащее заявление. Другого можно попросить назначить свидание молоденькой девушке. Третьего озадачить тем, чтобы он рассказывал жене о своих будничных переживаниях. Четвертый должен будет записать свои навязчивые фантазии перед сном. Пятому пору- чить тратить полчаса в день на то, чтобы записывать все, что приходит ему в голову по поводу его диссертации. Шестому вменить в обязанность узнать у своего богатого отца, сколько денег он ему отчисляет. Седьмой должен экстравагантно обставить свою квар- тиру. Восьмой будет жевать пищу, пока она не станет жидкой. В работу девятого будет входить задание написать фразы, которые начинаются со слов "Я хочу" и "Мне нравит- ся" . И так далее, и так далее, и так далее... Возможности всегда зависят от человека, и в этом случае он всегда оказывается перед лицом того, что блокирует в самом себе и не хочет осознавать. Приведу пример домашней работы, которая сыграла важную роль в развитии че- ловека. Он испытывал неприятные ощущения в теле, особенно в области ануса, мо- шонки, пениса и желудка. Боль и другие ощущения постоянно выводили его из равно- весия. Он был частым посетителем врачебных кабинетов, пытаясь избавиться от своих симптомов. Будучи студентом последнего курса, он очень беспокоился, сможет ли по- лучить степень доктора философии, и очень стеснялся людей, но особенно болезненно – женщин. Позже он получил свою степень и наладил яркие сексуальные отношения с женщинами. Он поверил в свое будущее, а раньше был настроен пессимистически. Не- приятные телесные ощущения почти исчезли и появлялись лишь изредка. Конечно, его домашняя работа была лишь частью терапии, но она была важна, как и все, что проис- ходило в нашей работе. Во время сессий он заметил расщепление между тем, что называл "мое тело" и "я сам". Я попросил его написать диалог между этими двумя частями. Обратите внима- ние на то, что он идентифицируется с каждой частью самого себя. Когда диалог был написан, его "я" получило некоторую энергию от "тела", и он продвинулся в сторону соединения обеих частей таким образом, чтобы они могли существовать вместе. Я при- вожу его диалог: Я: Итак, когда это начинается? Тело: Начинается что? Я: Ты знаешь что – нездоровье, физические симптомы. Тело: Недавно – в прошлом году, примерно в ноябре, когда ты начал заниматься этой учебой. Тогда я и начал – а ты хорошенько помучайся! Я: Но зачем ты это делаешь? Я хороший и хорошо к тебе отношусь. Я забочусь о тебе, как еврейская мама: бегаю по этим проклятым врачам, которые ни черта не помо- гают. Зачем ты мучаешь меня? Мне становится все хуже и хуже. Я уже больше не могу терпеть! Тело: Я это делаю потому, что тебе, может, и надо помучаться. Я никогда не скажу тебе почему. Ты должен страдать – это только часть, но очень важная. Ты упря- мый урод, и ты никогда не получишь свою дерьмовую степень! Почему после всего, что было, ты думаешь, что способен выдержать – рискни! Ничтожество! Ты всегда витаешь в облаках, пытаешься что-то понять, пытаешься понять меня! Я: Да, у меня много проблем, это правда, я запутался, но сейчас я действитель- но хочу с этим покончить, получить свою степень. Я хочу преподавать – это последняя возможность, я все поставил на это! Сейчас я чувствую себя хорошо. А что касается тебя – я постараюсь не сходить с ума в этом году и не причинять себе боль. Как насчет этого? Можешь ты перестать? Теперь я стал немного оптимистичнее, потому что кое- кто забыл твою силу и бессилен что-то сделать. Тело: Не знаю, что и сказать. Я подумаю... Я: О`кей! Будь ты проклят! Я обойдусь без тебя! Я буду тебя обходить! И я соби- раюсь получить эту проклятую степень! Я буду мучаться, если должен! Тело: Ты упрямая задница! Ведь ты знаешь, черт возьми, как я могу меняться. Ты у меня набегаешься по своим любимым врачам, будешь бегать каждый день! Посмот- ришь! Я: О`кей. Я знаю, на что ты способен, по последнему анализу. Я делаю анализы регулярно, потому что побаиваюсь. Послушай, давай объединимся, ведь нам бывает и хорошо вместе. Когда мы занимаемся гимнастикой, я чувствую себя единым целым – пойдем вместе! Это хорошо! Разве мы не в состоянии покончить со всей этой дребеде- нью? Идем со мной! Ну как? Ты прав, я не могу все делать один! Ты схватил меня за яйца (и даже слишком сильно) – перестань! Давай попробуем. Это возможно или нет? Тело: Я не знаю. Сказать по правде, я не понимаю, что происходит. Мне обидно: что-то подстрекает меня мучить себя в тебе. Это круто. Я принужден не давать тебе до- биться успеха и удовлетворения. Я: Это я чувствую – как если бы я и не рассчитывал получить или достичь чего- то. Но у меня был успех – в лагере, в гимнастике, в школе, в разных других ситуациях. Почему это невозможно сейчас? Ведь я могу это делать! Если бы ты только перестал... Тело: Твои успехи – это были пустяки, а не настоящие достижения! Я: О`кей – я или достигаю или не достигаю чего-нибудь! Почему все вертится вокруг доктора философии, преподавания пустяков и ограничений в жизни? Тело: Хорошо, давай попробуем и станем единым целым. Ты попробуешь. У меня все еще есть инерция, кое-какие остатки чепухни, от которой надо отказаться: не- которое беспокойство, некоторые физические неприятности... Но пусть это тебя не пе- чалит, не реагируй на свои реакции, не борись с ними! В малых дозах страдания необ- ходимы. Можно сказать, что все это дерьмо – часть твоей жизни! Кстати, может, это и хорошо для тебя: ведь я пытаюсь что-то тебе сказать, когда выделываю все это дерьмо. Почувствуй это! Почувствуй себя мужчиной! И не спрашивай меня, почему – просто почувствуй или ищи обезболивающие средства. Если ты когда-нибудь захочешь же- ниться (ха-ха!), любить, ты должен будешь чувствовать и то и другое – но это уже из другой оперы. Самое главное, что эта домашняя работа была сделана самостоятельно, что поз- волило пациенту выражать себя свободно. Более того, для него был важен и конкретный контекст. Противоборство двух частей переходит к переговорам о взаимоотношениях, возникает понимание главного: интеграция имеет смысл. По некоторым вопросам было даже достигнуто соглашение, что весьма существенно для всех функций личности че- ловека. Домашняя работа – практически неизбежное продолжение терапии, потому что происходящая при этом мобилизация всегда имеет приложение в реальном мире. В про- тивном случае терапия будет просто развлечением – интригующим и волнующим, но находящимся в стороне от реальной жизни, как книга или спектакль. Если такое слу- чится, то терапия будет скорее способствовать формированию страха перед развитием, чем самому развитию. Концепция домашней работы совместима с концепцией самотерапии. Два ран- них сообщения о самотерапии, принадлежат Хорни и Перлзу, Хефферлайну и Гудма 1 - ну . В книгах, написанных позже, предлагались серии экспериментов, и многие люди, 2 которые участвовали в них, демонстрировали глубокое самонаблюдение. Потом стали появляться коммерческие программы, которые формулировали инструкции по самона- блюдению в домашних условиях. Большие группы встреч, телевидение, фильмы, аудио- записи и т.д. предлагают людям помощь в проведении самотерапии. Используя техни- ческие новшества, терапевтическое влияние может распространяться на любом уровне, который нам доступен. Намечается перспектива настоящего общественного движения, когда психотерапевтический этос станет подходящим для всего населения, а не только для развития отдельных групп людей. Подводя итоги, напомним, что возможности эксперимента практически безгра- ничны, его ценность зависит от мастерства и чуткости человека. Разнообразие техник и актуальный опыт человека помогает терапии стать живой, а не ограничиваться просто беседой кого-то о чем-то. Эксперимент должен свободно возникать из потока пережи- ваний и осознавания пациентом самого себя. Каждое выражение и каждое осознавание имеют направление, и если его прервать, появится напряжение, тормозящее продвиже- ние вперед. Когда нам становится интересно, мы начинаем искать возможности для свободного движения, преодолевая барьеры, чтобы потом достичь покоя. Момент покоя естественно возникает в момент остановки. Horney, Karen. Self Analysis. New York: W.W. Norton & Co., 1942. Эта книга издана в России: Карен Хор 1 - ни "Невротическая личность. Самоанализ". – М.: Издательская группа "Прогресс УНИВЕРС", 1993. Perls, F.S., Hefferline, Ralph and Goodman, Paul, Gestalt Therapy. New York: Julian Press Inc., 1951. 2 10. ОТ ЧЕЛОВЕКА К ЧЕЛОВЕКУ И ДАЛЬШЕ Народ мой сед, и голубь сед, и сед рассвет, и ветер сед. Как все они прекрасны, Я только знать хочу, куда они идут. Карл Сэндбург Не так давно в свет вышла брошюра, разработанная одним известным центром развития. В ней есть следующее описание гештальт-группы: Руководитель гештальт-группы одномоментно работает с одним из доброволь- цев, в то время как другие наблюдают за его работой или участвуют как помощники главного "действующего лица" группы. "Работающий" участник группы может иссле- довать свои сновидения, фантазии, желания, жесты, голос и другие проявления, разыг- рывая их перед группой. "Горячий стул" Понятие "горячий стул" – это популярный термин в гештальт-терапии. Он озна- чает, что доброволец индивидуально работает с ведущим. Справедливо также и то, что Перлз, который был знаменит своими драматическими гештальт-демонстрациями, по большей части работал исключительно с техникой "горячего стула". Когда работает ма- стер, практически невозможно отделить теорию от его индивидуального стиля работы. Более того, справедливо даже и то, что интенсивность, характерная для гештальт-тера- пии, способствует выделению отдельного человека в качестве фигуры на фоне осталь- ных участников группы. Прежде чем описывать возможности гештальт-терапии при групповом взаимо- действии, важно заметить, что существуют большие преимущества работы один на один в группе, в отличие от индивидуальной сессии. Во-первых, человек, который находится на "горячем стуле", в центре происхо- дящего, особенно сильно чувствует общность с людьми. Одно только присутствие дру- гих людей влияет на то, что делает человек-фигура, даже если все происходит только между ним и ведущим. Скопление людей всегда бывает источником волнения – вспом- ните эмоциональную вибрацию в театральном зале, на спортивном стадионе или поли- тическом митинге. Помимо естественного волнения, человек на "горячем стуле" обнаруживает от- ношение к себе не только со стороны опытного психотерапевта, но и большой группы людей, ведь социальное приятие всегда желательно. Моурер отметил, что мы закрыты 1 для самих себя. Если перефразировать эту мысль, то получится, что открытому выра- жению присуща особая сила восстанавливать запрятанное далеко за установленными человеком границами. Кроме того, терапевтический опыт в группе усиливает вечную драму, которая выражает не только индивидуальные, но и общечеловеческие интересы, придавая про- Mowrer, O.H. The New Group Therapy. Princeton: D. Van Nostrand Co., 1964. 1 исходящему гуманистический смысл. Наблюдая за драматическим взаимодействием двух людей, можно многому научиться и осознать что-то в своей собственной жизни. Такая драма перестает быть просто зрелищем – в этом ее основная сила. И наконец, есть много способов вовлечь участников группы в общий процесс. Представьте себе, например: в процессе работы один на один обнаруживается, что че- ловек слишком скромничает, создавая образ "маленького человека". Представьте также, что он должен попробовать похвастаться, чтобы расширить свою границу "Я". Он мо- жет похвалиться перед группой своим конкретным подвигом, или начать чваниться и т.п. Такое поведение на публике отличается от хвастовства перед одним-единственным терапевтом. Блуждающий "горячий стул" Спонтанное участие всех членов группы расширяет возможности взаимодей- ствия – оставаясь в рамках возможностей гештальт-методологии: "Когда возникает межличностный конфликт, групповая работа становится при- ключением. Конфликт концентрирует усилия, создавая максимальный контакт, а также выявляя источники отклонения от контакта. Терапевту необходимо обратить внимание на то, что препятствует контакту. Он (и группа тоже) должен видеть, как определенные люди отворачиваются при разговоре; задают вопросы, когда от них ждут ответов; дают пространные объяснения простых вещей; сидят в застывшей позе; манерничают и по- казывают всем своим видом, что им неинтересно; изображают сочувствие; говорят лю- безности враждебным тоном и т.д. до бесконечности. С такими видами сопротивления можно работать напрямую, веря в то, что с преодолением сопротивления хороший кон- такт возникнет естественным образом". 1 Ориентируясь на конфликт, гештальт-ведущий предполагает, что группа будет обнаруживать различные способы общения с друг другом. Более того, исследование этих приемов и разрешение внутренних противоречий, препятствующих хорошему контакту в группе, немедленно приводят к ощутимой конфронтации. Джей, очень искренний человек, однажды на группе начал разоблачать себя и рассказал свой большой секрет – он переодевался женщиной. В диалог с ним включил- ся Зл и стал задавать ему прямые и нагловатые вопросы, которые, несмотря на бестакт- ность, помогли Джею рассказать свою историю. Однако группа испугалась, что это травмирует Джея, частности, Тэд не смог выдержать этого представления и в ярости закричал, что его интересует Джей, а не Эл, который ведет себя, как медведь в посуд- ной лавке. Все остальные согласились с ним, а обиженный Эл стал резко возражать, все вокруг молчали, как зомби, а он не хотел позволить Джею барахтаться одному. Таким образом, Эл оказался лицом к лицу со своим доминированием и нетерпимостью к есте- ственному ходу вещей, остальные участники группы – со своей пассивностью. А Джей услышал сочувствие и приятие. Когда он почувствовал, что его приняли, то свободно рассказал о том, что, изображая женщину, он испытал раскрепощенность, легкость и близость к своей доброй, теплой матери. Polster, E. Encounter in Community. In Burton, A., Ed., Encounter. San Francisco: Jossey-Bass Inc., 1969. 1 Осознавание опыта "здесь и сейчас" – другая ведущая линия в работе с группой. Люди учатся погружаться во внутренние переживания, проговаривать их и вести себя соответственно сказанному. Гнев на Эла наполнил всю комнату. И все-таки пока Тэд не высказал его, другие оставались немы, не отыгрывая свое осознавание. Парадоксально, но гнев Тэда позво- лил другому человеку выразить Элу признательность за то, что он сделал. Да и сам Джей удивил присутствующих, сказав, что вопросы Эла помогли ему! Пациент почти всегда может найти поддержку у кого-то в группе, что бы он ни делал. Мудрость группы – это нечто большее, чем мудрость одного ведущего. Группа становится "греческим хором" – она говорит на разные голоса и отражает разнообразие всех человеческих проявлений в любой актуальной ситуации. Человеческая натура, со- стоящая из множества взаимообусловленных элементов, обогащается альтернативными способами мышления, чувств и действий. Групповое осознавание становится "сырым материалом" опыта. Действие возникает в результате информационного фона. Простые акценты на осознавании усиливают восхищение, возбуждение, а последующее погру- жение вдохновляет людей дать друг другу лучшее, что у них есть. Эксперимент, контакт и осознаванием составляют основную триаду принципов гештальт-терапии применительно к группам. Например, Джей мог сыграть свое пере- одевание в женщину прямо на группе. Он мог "сделать круг", рассказывая каждому из участников, что ему нравилось, когда он изображал женщину. Или же ведущий мог по- ставить эксперимент с группой – скажем, попросить их закрыть глаза и представить себе, что бы они почувствовали, если бы были людьми противоположного пола. И все- таки лучше, когда конкретный человек начинает говорить о своем собственном опыте – он становится именно тем, на ком концентрируется внимание, а эксперимент призван усилить аспекты этого события. Но даже естественные взаимодействия, не в условиях эксперимента, способствуют сосредоточенности то одном, то другом человеке, когда только его потребности становятся "фигурой". Такое внимание группы к определенному человеку является здоровым феноме- ном группы. Этим групповая работа существенно отличается от индивидуальной тера- пии в группе, потому что она течет естественным образом в зависимости от группового взаимодействия, а не от принужденного положения сидящего на "горячем стуле". Фоку- сированное внимание на одном человеке возникает не из-за исключения других участ- ников, а скорее на основе особых систем напряжения и его нарастания по направлению к выделению фигуры. Этот специфический способ взаимодействия "один на один" можно назвать "блуждающим горячим стулом". И хотя работа здесь ведется с одним че- ловеком, каждый участник группы в этих условиях имеет право и возможность вме- шаться, когда захочет. Иногда, вступая в работу, они рискуют прервать важный есте- ственный процесс. Такой риск регулирует свободное участие лучше, чем указания, так как каждый человек должен соизмерять свои действия с текущим моментом "драмы". Этот риск не ограничивается только терапевтическими взаимодействиями в группе. Искусство со- единения воедино чьих-то потребностей с уже существующей системой напряжения – одна из повторяющихся сложных задач, с которой сталкивается человек. Человек появляется на свет в уже существующей семье и со временем включает- ся в уже существующую социальную систему. Одни люди интегрируются в эту систему, не влияя на нее; или стараются доминировать в ней; или же заботятся о себе перед ли- цом враждебных условий; или вовсе оказываются от нее ради другой, большей и луч- шей системы. То же происходит и в гештальт-группе. Фриц Перлз однажды спросил меня, по- чему я все время молчал на группе, которую он проводил. Я сказал, что не хотел преры- вать других людей. Тогда он назначил мне играть роль человека, перебивающего всех. Эту роль я играл до самого конца, развернув всю свою ассоциативную систему на пол- ную катушку. Я говорил не умолкая, невзирая на то, что происходило. Наконец, я из- рядно надоел Перлзу. Кто-то напомнил ему, что он сам велел мне играть такую роль. "Да, – ответил он, – но я не говорил, что мне это понравится". Я бесстрашно продолжил свое дело и обнаружил, что мое "перебивание" дало мне удивительный опыт беззабот- ного лидерства – один из самых важных уроков в моей жизни. На одной из обучающих гештальт-групп участники были огорчены тем, что про- изошло на предыдущем занятии, на котором я отсутствовал. Некоторые почувствовали себя изолированными от других и непонятыми. В конце сессии у них осталось чувство досады на незавершенное действие. Это чувство не покинуло их и через две недели. На следующей сессии Дотти, одна из участниц, говорила очень взволнованно и немедлен- но привлекла внимание ведущего, который работал под моим наблюдением. Он стал работать с ней индивидуально, решив, что именно сейчас ей это нужно. Я заметил, что индивидуальная работа с ней была преждевременной – группа накопила слишком много эмоций, они не имели выхода и могли прорваться во время работы с Дотти. Ведущий обратился к остальным, и они тоже выразили свое раздражение и обиду. Скоро шум и крики стали нарастать. Две женщины затеяли словесную перепал- ку. Стало ясно, что для разрешения своих разногласий им нужно пройти через более серьезные испытания, чем простое выражение недовольства. Одна из них, Бренда, за- явила, что Дотти старается извлечь выгоду из своей инфантильной привлекательности, которая делает ее центром внимания. Когда Бренду попросили поговорить с "ребенком в себе", она обнаружила в своей натуре много такого, что сама отвергала в Дотти. Ей предложили позволить себе быть по-детски игривой, и ее недавнее недовольство со- вершенно исчезло! Дотти разделила ее радость – так Бренда восстановила собственные возможности, которые жестко блокировала. Затем возникла другая пара, которая спори- ла друг с другом о признании своих потребностей. Они выясняли, каким образом каж- дый мог бы признать другого. И так далее. Когда занятия подошли к концу, люди снова почувствовали себя друг с другом легко и комфортно. Они могли свободно общаться и не испытывать взаимных обид. И хотя такая концентрация внимания на групповом про- цессе была критической, она позволила каждому внести свой вклад в разрешение кон- фликта, осознать свои задачи и обновить свои чувства по отношению к друг другу. |