ключи аракин 4курс. Ключи к Практическому курсу английского языка 4 курс

• Название: Ключи к Практическому курсу английского языка 4 курс
• Анкор: ключи аракин 4курс
• Дата: 07.02.2022
• Размер: 1.55 Mb.
• Имя файла: 48607_39a68c69a3f1dec6b3314c5d55862717.doc
• Тип: Документы; #354002
• страница: 4 из 23

АРАКИН-4-1-37. Упр.-9-10.

Словарьapprentice [ ] 1. 1) подмастерье, ученик 2) новичок; начинающий gradually [ ] исподволь, мало-помалу, понемногу, постепенно

proper [ ] 1. 1) а) присущий, свойственный б) специфический, характерный 2) правильный, должный; надле­жащий; подходящий

ward [w%d] 1) а) опекунство, опека б) проявление заботы ( о ком-л., о чем-л. ), защита, охрана

distinction [ ] 1) различение, распознавание; выделение, разграничение 2) отличие, различие 3) отличительная

признак, отличительная особенность virtue ['vq:tj9] 1) добродетель, достоинство 2) хорошее свойство, качество, преимущество, достоинство 3)

храбрость, мужество 4) сила, действующее средство 5) целомудрие, добродетель welfare ['welfEq] 1) благоденствие, благополучие, благосостояние ethos ['i:TOs] ; характер, преобладающая черта, дух; повадки in respect of - что касается

franchise ['fr1n7aiz] 1) право участвовать в выборах, право голоса 2) Am. привилегия

issue ['iSu:] ! 4) а) публикация, опубликование, издание ( чего-л. ) б) выпуск; издание ( совокупность изданных экземпляров газет, книг и т.д. ) в) выпуск ( один опубликованный экземпляр )

enact [ ] 1) предписывать, определять, устанавливать; вводить закон; постановлять 2) а) ставить на сцене; иг­рать роль

panel discussion —круглый стол

vital ['vaitl] 1) жизненный 2) (жизненно) важный, насущный, существенный; необходимый

Molly: Yolanda, I have big news to tell you. I've made a very big decision.

Yolanda: Well, come on. What is it?

M: I'm going to apply to a medical school.

Y.: You're what? But I thought you wanted to teach.

M.: I've decided to give that up. Teaching jobs are being cut back now at many universities.

Y.: Yes, and I've read that a number of liberal arts colleges have been closed.

M.: I have a friend who finished his Ph. D. in history last year. He's been looking for a teaching

position for a year, and he has been turned down by every school so far.

Y.: I suppose a Ph.D. in the humanities isn't worth very much these days.

M.: No, it isn't. And even if you find a teaching job, the salary is very low.

Y.: Yeah, college teachers should be paid more. But, Molly, it's very difficult to get into medical

school today.

M.: I know. I've been told the same thing by everyone.

Y.: How are you going to pay for it? It costs a fortune to go to medical schools now. M.: Maybe I can get a loan from the federal government.

Y.: That's an interesting possibility but it doesn't solve the financial problem entirely even if you get the student financial aid. You will graduate owing money. Medical students, especially, acquired heavy debts. Recently I read of one who owed $ 60,000. Won't you be facing suffi­

cient other problems without starting life in debt? Aren't many college graduates having trouble even finding jobs? When they find them, don't they begin at relatively modest salaries? M.: I don't know, but...

Y.: It's foolish for a student to acquire debt, a negative dowry, unless it's absolutely imperative. Students sometimes become so excited about college that they forget there's life afterwards. M: Maybe you're right. Life is a series of compromises, I'll have to consider career possibilities in the light of college costs...

B. 1. He wanted to be left alone to go about his
business. 2. His new book was going along nicely.
3. The breakfast arrived and he went at it like a
starving refugee. 4. I'll try to go by reason as far as
possible. I'm sorry, madam, but we have to go by
rules. 5. "I think my presentation went down rather
well, don't you?" 6. In spite of going down badly
with the critics, the film has been a tremendous
commercial success. 7. I'd rather not go into that
now. 8. Don't sign anything until you have gone
over it thoroughly. 9. Go easy on salt, it's bad for
your heart. 10. Some jokes go round year after
year. 11. Could I have a glass of water to help
these pills go down? 12. They were looking for a
minute at the soft hinted green in the branches
against the sky. 13. Although it was a raw March
afternoon, with a hint of fog coming in with the dusk,
he had the window wide open. 14.1 coughed po-
litely as she lit a cigarette but she didn't take the
hint. 15. There's only a hint of brandy in the sauce,
so I don't think it'll make you drunk. 16. This was a
large low-ceilinged room, with rattling machines at
which men in white shirt sleeves and blue aprons
were working. 17. Druet was rattling on boasting
about his recent victories and Hurstwood grew
more and more resentful. 18. The quiet deliberate
footsteps approaching my door rattled me/got me
rattled. 19. She seemed rattled about my pres-
ence/by my question. 20.1 had taken a taxi which
rattled down the road. 21. He was left alone except
Rachel rattling pots in the kitchen. 22. Reduced to
extreme poverty, begging, sometimes going hungry,
sometimes sleeping in the parks, Hurstwood admit-
ted to himself the game was up. 23. The Education
Department had threatened the headmaster with a
reduction in the staff, which meant more work and
reduced salaries for the remaining teachers and
himself. 24. Every ,building in the area was reduced
to rubble. 25. The captain was reduced to the ranks
for his dishonorable action. 26. The contractor had
reduced his price from sixty to forty thousand dol-
lars. 27. Mr. Lamb resented these intrusions and
reduced them to a minimum. 28. They were re-
duced to selling the car to pay the phone bill. 29.
They have made substantial reductions in the labor
costs. 30. By the end of the interview Martin was
reduced to almost speechless anger.

B. 1. Он хотел быть оставленным один, чтобы идти о его биз­несе. 2. Его новая книга шла по приятно. 3. Завтрак прибыл, и он пошел в этом подобно голодающему беженцу. 4. Я буду пробо­вать идти причиной насколько возможный. Мне жаль, госпожа, но мы должны идти правилами. 5. " Я думаю, что мое представление понизилось довольно хорошо, не так ли ? " 6. Несмотря на пони­жение ужасно с критиками, фильм был огромный коммерческий успех. 7. Я предпочел бы не входить в это теперь. 8. Не подпиши­те что - нибудь, пока Вы не пробежались через это полностью. 9. Идите легким на соли, это плохо для вашего сердца. 10. Некото­рые шутки идут вокруг год за годом. 11. Я мог иметь ста-кан{*стекло*} воды, чтобы помочь этим пилюлям понизиться? 12. Они искали минуту в мягком намекавшем зеленом в отрас-лях{*отделениях*} против неба. 13. Хотя это был сырой март в полдень, с намеком тумана, прибывающего в с сумраком, он имел окно широкий открытый. 14.1 кашлял вежливо, поскольку она ос-ветила{*зажгла*} сигарету, но она не брала намек. 15. Есть только намек бренди в соусе, так что я не думаю, что это будет делать, Вы выпили. 16. Это было большая низкая-ceilinged комна-та{*место*}, с грохочущими машинами{*механизмами*}, в которых люди в белых рукавах рубашки и синих передниках работали. 17. Druet грохотал при хвастовстве о его недавних победах, и Hurst­wood стал все более обиженным. 18. Тихие преднамерен-ные{*неторопливые*} шаги, приближающиеся к моей двери грохо­тали меня/получили меня, грохотал. 19. Она казалась, грохотал о моем присутствии мой вопрос. 20.1 принял такси, которое грохо­тало вниз дороги. 21. Он был оставлен один кроме Рэйчел, грохо­чущей горшки в кухне. 22. Уменьшенный до чрезвычайной бедно­сти, просьбы, иногда проголодавшейся, иногда спящий в парках, Hurstwood признанный{*допущенный*} себя игра была. 23. Отдел Образования угрожал директору школы сокращением штата, ко­торый означал большее количество работы и уменьшил жалова­нье для остающихся преподавателей и непосредственно. 24. Ка­ждый, строящий в области был уменьшен до щебня. 25. Капитан был уменьшен до разрядов для его постыдного действия. 26. Подрядчик уменьшил его цену от шестьдесят до сорока тысяч долларов. 27. Г. Ламб обижался на эти вторжения и уменьшил их до минимума. 28. Они были уменьшены до продажи автомобиля, чтобы оплатить телефонный счет{*законопроект*}. 29. Они сдела­ли существенные сокращения трудовых затрат. 30. К концу интер­вью Мартин был уменьшен до почти безмолвного гнева.

UNIT 2
TEXT From: TO KILL A MOCKINGBIRD By Harper Lee

Harper Lee was born in 1926 in the state of Alabama. In 1945-1949 she studied law at the University of Alabama. "To Kill a Mockingbird" is her first novel. It received almost unanimous critical acclaim and several awards, the Pulitzer Prize among them (1961). A screen play adaptation of the novel was filmed in 1962.

This book is a magnificent, powerful novel in which the author paints a true and lively picture of a quiet Southern town in Alabama rocked by a young girl's accusation of criminal assault.

Tom Robinson, a Negro, who was charged with raping a white girl, old Bob Ewell's daughter, could have a court-appointed defence. When Judge Taylor appointed Atticus Finch, an experienced smart lawyer and a very clever man, he was sure that Atticus would do his best. At least Atticus was the only man in those parts who could keep a jury¹ out so long in a case like that. Atticus was eager to take up this case in spite of the threats of the Ku-Klux-Klan.²

He, too, was sure he would not win, because as he explained it to his son afterwards: "In our courts, when it is a white man's word against a black man's, the white man always wins. The one place, where a man ought to get a square deal is in a court­room, be he any colour of the rainbow, but people have a way of carrying their resentments right into the jury box. As you grow older, you'll see white men cheat black men every day of your life, but let me tell you something and don't you forget it — whenever a white man does that to a black man, no matter who he is, how rich he is, or how fine a family he . comes from, that white man is trash...

There is nothing more sickening to me than a low-grade white man who'll take advantage of a Negro's ignorance. Don't fool yourselves — it's all adding up and one of these days we're going to pay the bill for it".

Atticus's son Jem aged thirteen and his daughter Jean Louise, nicknamed Scout, aged seven were present at the trial and it is Jean Louise, who describes it...


I punched Jem.."How long's he been at it?"

"He's just gone over the evidence," Jem whispered... We looked down again. Atticus was speaking easily, with the kind of detachment he used when he dictated a letter. He walked slowly up and down in front of the jury, and the jury seemed to be atten­tive: their heads were up, and they followed Atticus's route with what seemed to be appreciation. I guess it was because Atticus wasn't a thun­derer.

Atticus paused, then he did some­thing he didn't ordinarily do. He un­hitched his watch and chain and placed them on the table, saying, "With the court's permission —" Judge Taylor nodded, and then Atti­cus did something I never saw him do before or since, in public or in pri­vate: he unbuttoned his vest, unbut­toned his collar, loosened his tie, and took off his coat. He never loosened a scrap of his clothing until he un­dressed at bedtime, and to Jem and me, this was the equivalent of him standing before us stark naked. We exchanged horrified glances. Atticus put his hands in his pockets,

оригинал

художественный перевод Н.Галь и Облонской из библиотеки Машкова, приближённый к оригиналу в решени­ях, неправдоподобных для студента

Аттикус сказал половину своей речи к присяжным. Какие-то бумаги, оче­видно, он вытащил их из своего порт­феля, который оставался возле стула, лежали у него на столе. Том Робинсон вертел их в руках.

• 
  ...отсутствие подтверждающих улик, этот человек обвиняется в пре­ступлении, наказуемом смертной каз­нью, и теперь предстал перед судом за свою жизнь...
  

Я сильно толкнула Джима. - Давно он там?

• 
  Он только тщательно рассмотрел улики, - прошептал Джим. Мы нован посмотрели вниз. Аттикус говорил лег­ко, с некоторой отстранённостью, час­то применяемой им во время диктовки писем. Он медленно прохаживался взад и вперёд (туда-сюда) перед при­сяжными, а присяжные, казалось, слу­шали внимательно: их лица были при­поднятыми и они следили за передви-жеиоем Аттикуса, казалось, оцени­вающе/понимающе. Полагаю, потому, что Аттикус он не трещал.
  

Аттикус остановился/сделал паузу, затем он сделал то, что он обычно не делал. Он отцепил [ремешок] часов от цепочки на положил их на стол, гово­ря: - С разрешения суда -

• 
  Судья Тейлор кивнул одобритель­но, и тогда Аттикус сделал то, чего я никогда не видело, чтобы он не делал раньше, или после этого, ни откры­то/публично, ни в частной жизни/дома: расстегнул жилет, расстегнул воротни­чок, развязал галстук и снял пиджак. Он никогда не снимал ни клочка своей одежды, раздевался только перед сном, и для нас с Джимом это было
  

машинный перевод на украинский с русского
Атпкус сказав половину свое! роз-мови до присяжних. Якюь папери, ле­жали у нього на столг Очевидно, в1н витягнув !х з свого портфеля, який за-лишався бтя сттьця. Тому РобЫсон вер^в !х в руках.

• 
  ...вщсутнють будь-яких пщтвер-джуючих доказiв, оцей чоловк звину-вачений в злочиш, караному смертною карою, а тепер знаходиться пщ судом за свое життя.
  

Я сильно штовхнула Дюма. - Як до-вго вш там?

• 
  ВЫ ттьки ретельно розглянув до-кази, - прошепо^в Дюм. Ми знов поди­вились вниз. Атпкус говорив легко, з деякою вщчуженютю/вщстороннютю , часто вживаною ним пщ час диктуван-ня лиспв. ВЫ повтьно проходжувався назад i вперед (туди-сюди) перед при-сяжними, а присяжш, здавалося, слу-хали уважно: !х голови були шднесеш i вони стежили за перемщенням Атти­куса, здавалося, оцЫююч^розумючи. Вважаю, тому, що Атпкус вЫ не трь щав.
  

Атпкус зупинився/зробив паузу, по­™ вЫ зробив те, що вЫ зазви-чай/звичайно не робив. ВЫ вщчепив [ремшець] годинника вщ ланцюжка та поклав !х на стт, кажучи:

- З дозволу суду -

• 
  Суддя Тейлор кивнув схвально, i тодi Атпкус зробив то, чого я ыколи не бачила, що вЫ школи не робив ан ра-нше, ан пюля цього, ж вщкри-то/публiчно, ж в приватному житп: розспбнув жилет, розспбнув комiрець, розв'язав краватку i зняв пщжак. Вы школи не зшмав ан клаптика свого одягу, роздягався ттьки перед сном, i
  

and as he returned to the jury, I saw his gold collar button and the tips of his pen and pencil winking in the light.

"Gentlemen," he said. Jem and I again looked at each other: Atticus might have said "Scout". His voice had lost its aridity, its detachment, and he was talking to the jury as if they were folks on the post office corner.

"Gentlemen," he was saying. "I shall be brief, but I would like to use my remaining time with you to remind you that this case is not a difficult one, it requires no minute sifting of complicated facts, but it does require you to be sure beyond all reasonable doubt as to the guilt of the defendant. To begin with, this case should never have come to trial. This case is as simple as black and white.

"The state has not produced one iota of medical evidence to the effect that the crime Tom Robinson is charged with ever took place. It has relied instead upon the testimony of two witnesses whose evidence has not only been called into serious ques­tion on cross-examination, but has been flatly contradicted by the defen­dant. The defendant is not guilty, but somebody in this court-room is.

"I have nothing but pity in my heart for the chief witness for the state, but my pity does not extend so far as to her putting a man's life at stake, which she had done in an effort to get rid of her own guilt.

"I say guilt, gentlemen, because it was guilt that motivated her. She has committed no crime, she has merely broken a rigid and time-honoured code of our society, a code so severe that whoever breaks it is hounded from our midst as unfit to live with. She is the victim of cruel poverty and ignorance, but I cannot pity her: she is white. She knew full well the enor­mity of her offence, but because her desires were stronger than the code she was breaking, she persisted in breaking it. She persisted, and her subsequent reaction is something that all of us have known at one time or another. She did something every child has done — she tried to put the evidence of her offence away from her. But in this case she was no child hiding stolen contraband: she struck out at her victim — of necessity she must put him away from her — he must be removed from her presence, from this world. She must destroy the evidence of her offence. "What was the evidence of her of­fence Tom Robinson, a human being. She must put Tom Robinson away from her. Tom Robinson was her daily reminder of what she did. What did she do? She tempted a Negro. "She was white, and she tempted a

равноценно тому, будто он стоит пе­ред нами совершенно голый. Мы в обменялись шокированными взгляда­ми/переглянулись в ужасе. Аттикус положил руки в карманы и когда вер­нулся к присяжным, на свету я увидела мерцание его золотой запонки и кончи­ка ручки и карандаша.

• 
  Джентльмены, - сказал он. Мы с Джимом снова посмотрели друг на друга: Аттикус мог бы сказать "развед­чик". Голос у него перестал быть сухим и отстранённым, он обращался к при­сяжным, будто к родным на углу возле почты.
  
• 
  Джентльмены, - говорил он, - я бу­ду краток, но я бы хотел употребить оставшееся у меня время для вас, чтобы напомнить вам, что дело это не относится к сложным: ни минуты не требуется для перебо­ра/перекладывания запутанных об­стоятельств, но требуется, чтобы вы были уверены/убедились без каких-либо обоснованных сомнений, виновен ли подсудимый. Начать с того, что де­ло это вообще не должно было дойти до суда. Дело это такое же простое, как отличить чёрное от белого.
  

??? не предъявило ни на йоту каких-либо медицинских свиде­тельств/доказательств относительно того, что преступление, в котором об­виняется Том Робинсон, (вообще) ко­гда либо имело место. ??? полагает­ся/основывается лишь на утверждени­ях двух свидетелей, чьи показания не только вызывали серьёзные сомнения на перекрестном допросе, но и обви­няемый их категорически/решительно опровергает. Обвиняемый не виновен, но виновен кто-то в этом зале .

В моём сердце нет ничего, кроме жалости/сожаления за главную свиде­тельницу (??? - обвинения), но моя жалость/ сожаление не простирается настолько, чтобы поставить на карту жизнь человека, которую она погубила попыткой избавиться от своей собст­венной вины.

Я говорю "вина", джентльмены, по­тому что свидетельница виновата. Она не совершила преступления, она про­сто нарушила суровый, освященный временем закон нашего общества, закон столь непреклонный, что всяко­го, кто его нарушил, изгоняют из нашей среды, как недостойного. Она жертва жестокой нужды и невежества, но я не могу ее жалеть: она белая. Она пре­красно знала, как непозволительно то, что она совершает, но желание оказа­лось для нее важнее закона - и, упор­ствуя в своем желании, она нарушила закон. Она уступила своему желанию, а затем повела себя так, как хоть раз в жизни ведет себя каждый. Она посту­пила так, как поступают дети, - пыта­лась избавиться от обличающей ее улики. Но ведь перед нами не ребенок, который прячет краденое лакомство: она нанесла своей жертве сокруши­тельный удар - ей необходимо было избавиться от того, кто обо всем знал. Он не должен больше попадаться ей

для нас з Дюмом це було рiвноцiнно тому, ыби вЫ сто!ть перед нами абсо­лютно голий. Ми в обмЫялися шокова-ними поглядами/ переглянулись в жа-ху. Атпкус поклав руки до кишен i коли повернувся до присяжних, на свптм я побачила мерехтЫня його золото! за­понки i кшчика ручки i олiвця.

• 
  Джентльмени, - сказав вш. Ми з Джiмом знов оглянулися один на одно­го: Атпкус би сказати "розвщник". Голос у нього перестав бути сухим i вщчуженим, вш звертався до присяж­них, ыби до рщних на розi бтя пошти.
  

• 
  Джентльмени, - говорив вш, - я бу­ду коротким, але я б хо^в вжити те, що залишилося у мене час для вас, щоб нагадати вам, що рiч оце не вщносить-ся до складних: ан хвилини не вимага-еться для перебору/перекладу заплу-таних обставин, але вимагаеться, щоб ви були впевненi/переконливi без яких-небудь об^рунтованих сумнiвiв, чи ви­нен пщсудний. Почати з того, що рiч оце взагалi не повинна було дмти до суду. Рiч оце таке ж просто!, як в^з-нити чорне от бтого.
  

??? не пред'явило ан на йоту яких-небудь медичних свiдчень/доказiв що-до того, що злочин, у якому звинуваче-но Тома Робшсона, (взагал^ колись мав мюце. ??? покладаеться/базуеться лише на ствердженнях двох свщюв, чи! свщчення не ттьки викликали серйозн сумшви на перехресному допиД але i обвинувачений !х категорично/ршуче спростовуе. Обвинувачений не винен, але винен хтось в оцьому залi .

В моему серц немае шчого, окрiм жалосп/жалю за головного свщка (??? - обвинувачення), але моя жалють/ жаль не тягнеться насттьки, щоб по-ставити на карту життя людини, яке вона погубила спробою позбутися вщ свое! власно! провини.
Я говорю "вина", джентльмени, тому що оце було провиною, яка умотиву-вала !!. Вона не ско!ла злочину, вона лише порушила суворий, освячений часом закон нашого сусптьства, закон такий суворий, що всякого, хто його порушив, виганяють з нашого середо-вища, як негдного для життя в ньому. Вона - жертва жорстоко! бщнос-т№отреби i неуцтва, але я не можу жалiти !!: вона бта. Вона цтком добре мерзотнють !! образи, але бажання виявилося для не! сильнше/важливше за закон - i, упираючись в своему ба-жанш, вона порушила закон. Вона по-ступилася своему бажанню, а по™ повелася так, як хоч раз в житт пово­диться кожний. Вона зробила так, як роблять дiти, - прагнула/намагалася розмютити очевиднють !! образи дале­ко вщ не!, позбутися не!. Але в даному випадку перед нами не дитина, яка ховае крадет ласощк вона завдала сво!й жертвi нищ^вного удару - !й необ-хщно було позбутися вщ того, хто про все знав. ВЫ повинен бути видалений з !! присутносп, з цього св^у/не юнува-ти. Вона мае знищити доказ.

Negro. She did something that in our society is unspeakable: she kissed a black man. Not an old Uncle, but a strong young Negro man. No code mattered to her before she broke it, but it came crashing down on her afterwards.

"Her father saw it, and the defendant has testified as to his remarks. What did her father do? We don't know, but there is circumstantial evidence to indicate that Mayella, Ewell was beaten savagely by someone who led almost exclusively with his left. We do know in part what Mr Ewell did: he did what any God-fearing, persevering, respectable white man would do under the circumstances — he swore out a warrant, no doubt signing it with his left hand, and Tom Robinson now sits before you, having taken the oath with the only good hand he possesses — his right hand.
"And so a quiet, respectable, humble Negro who had the unmitigated te­merity to 'feel sorry' for a white woman has had to put his word against two white people's. I need not remind you of their appearance and conduct on the stand — you saw them for yourselves. The witness for the state, with the exception of the sheriff of Maycomb County, have presented themselves to you, gen­tlemen, to this court, in the cynical confidence that their testimony would not be doubted, confident that you, gentlemen, would go along with them on the assumption — the evil as­sumption — that all Negroes lie, that all Negroes are basically immoral beings, that all Negro men are not to be trusted around our women, an assumption one associates with minds of their calibre. "Which, gentlemen, we know is in itself a lie as black as Tom Robin­son's skin, a lie I do not have to point out to you. You know the truth, and the truth is this: some Negroes lie, some Negroes are immoral, some Negro men are not to be trusted around women — black or white. But this is a truth that applies to the hu­man race and to no particular race of men. There is not a person in this court-room who has never told a lie, who has never done an immoral thing, and there is no man living who has never looked upon a woman without desire."

Atticus paused and took out his handkerchief. Then he took off his glasses and wiped them, and we saw another "first": we had never seen him sweat — he was one of those men whose faces never perspired, but now it was shining tan. "One more thing, gentlemen, before I quit. Thomas Jefferson³ once said that all men are created equal, a phrase that the Yankees⁴ and the distaff side⁵ of the Executive branch

на глаза, не должен существовать. Она должна уничтожить улику. Что же это за улика? Том Робинсон, живой человек. Она должна избавиться от Тома Робинсона. Том Робинсон самим своим существованием напоминал ей о том, что она совершила. Что же она совершила? Она хотела соблазнить негра.

Она - белая - хотела соблазнить не­гра. Она совершила поступок, который наше общество не прощает: поцело­вала черного. И не какого-нибудь ста­рика негра, а молодого, полного сил мужчину. До этой минуты для нее не существовало закона, но, едва она его преступила, он безжалостно обрушил­ся на нее. Ее отец увидел это. Что он на это сказал, мы знаем из показаний обвиняемого. Что же сделал ее отец? Мы но знаем, но имеются косвенные улики, указывающие, что Мэйелла Юэл была зверски избита кем-то, кто действовал по преимуществу левой рукой. Отчасти мы знаем, что сделал мистер Юэл: он поступил так, как по­ступил бы на его месте каждый бого­боязненный христианин, каждый поч­тенный белый человек. Он добился ареста Тома Робинсона, дав соответ­ствующие показания, которые, несо­мненно, подписал левой рукой, и вот Том Робинсон оказался на скамье подсудимых, и вы все видели, как он присягал на библии, видели, что у него действует только одна рука - правая.

И такой тихий, порядочный, скром­ный негр, который имел явную неосто­рожность "пожалеть" белую женщину, вынужден оспаривать слова двух бе­лых людей. Не стану вам напоминать, как они выглядели и как вели себя, когда давали показания, - вы сами это видели. Свидетели обвинения, за ис­ключением шерифа округа Мейкомб, предстали перед вами, джентльмены, перед судом, в циничной уверенности, что их показания не вызовут сомнений, уверенные, что вы, джентльмены, пой­дёте с ними заодно в предположении -порочном предположении - что все негры лгут, все негры - безнравствен­ные существа, всех негров-мужчин должны опасаться наши женщины.

А это по самой сути своей, джентль­мены, есть ложь, черная, как кожа То­ма Робинсона, и вы не хуже меня знаете, что это ложь. А между тем вам известна и правда, вот она: некоторые негры лгут, некоторые негры безнрав­ственны, некоторых негров должны опасаться женщины - и белые и чер­ные. Но ведь то же самое можно ска­зать обо всем человечестве, а не только об одной какой-то расе. В этом зале не найдется ни одного человека, который бы ни разу за всю свою жизнь не солгал, ни разу не поступил без­нравственно, и нет на свете мужчины, который хоть раз не посмотрел бы на женщину с вожделением. Аттикус за­молчал и достал носовой платок. По­том снял очки и протер их, и мы сде-

Що ж оце за доказ? Тому Робинсон, жива людина. Вона повинна позбутися вщ Тома Робшсона. Том Робшсон са­мим сво!м юнуванням нагадував !й про те, що вона зробила. Що ж вона зро-била? Вона спокусила негра.

Вона - бта - спокусила негра. Вона зробила вчинок, який наше сусптьство не прощае: цтувала чорного чоловка. I не якого-небудь старика, а молодого, повного сил чоловка. До о^е! хвилини для не! не мав значення ыякий закон, але, ледве вона його переступила, вш неперебiрливо обрушився на не!. I! батько бачив оце, i ми знаемо свщчен-ня обвинуваченого. Що ж зробив !! ба-тько? Ми не знаемо, але е непрямi до-кази, вказуючи, що Мейелла Юел була дико^ряче побита кимсь, хто дiяв по перевазi лiвою [рукою]. Частково ми знаемо, що зробив мютер Юел: вш вчинив так, як вчинив би на його мюц кожний християнин, кожна поважна бта людина за даних обставин - вш дав клятву, яку, безсумывно, пщписав лiвою рукою, i ось Тому Робшсон на даний момент сидить перед вами, i присягав на бiблi!, i ус бачили, що у нього дiе ттьки одна рука - права.
I такий тихий, порядний, скромний негр, який мав явну необережнють "пожалiти" бту жшку, вимушений оспорювати слова двох бтих людей. Не стану вам нагадувати, як вони ви-глядали i як поводилися, коли показу-вали, - ви самi оце бачили. Свщки зви-нувачення, за винятком шерифа округу Мейкомб, з'явилися перед вами, джен-тльмени, перед судом, в циычшй упев-неносп, що !х свщчення не ви кличуть сумнiвiв, упевнеш, що ви, джентльме­ни, пщете з ними одностайно в припу­щены - порочному припущены - що вс негри брешуть, вс негри - аморальн ютоти, вах негрiв-чоловiкiв повинн опасатися нашш жшки.

А оце по самм суп сво!й, джентль­мени, е брехня, чорна, як шгара Тому Робшсона, i ви не прше мене знаете, що оце брехня. А тим часом вам вщо-ма i справд^ ось вона: деяк негри брешуть, деяк негри аморальна де-яких негрiв повинн опасатися жшки - i бл i чорнк Але те ж саме можна ска-зати про все людство, а не ттьки про одну якусь расу. В оцьому залi не знай-деться жодно! людини, яка б жодного разу за все свое життя не збрехав, жодного разу не вчинив аморально, i немае на свт чоловка, який хоч раз не поглянув би на жшку з жаданням. Атп­кус замовк i дютав носову хустку. По™ зняв окуляри i протер !х, i ми зробили ще одне вщкриття: ыколи до о^е! хви­лини ми не бачили, щоб вш спгшв, -вш був з тих, на чи!й особi ыколи не побачиш поту, а зараз воно блищало, як от загару. - Ще одне, джентльмени, i я закшчую. Томас Джефферсон сказав одного разу, що вс люди створен вь льними i рiвними; янк i моралюти з вашингтонських департамент вiчно

in Washington are fond of hurling at us. There is a tendency in this year of grace, 1935, for certain people to use this phrase out of context, to satisfy all conditions. The most ridiculous example I can think of is that the people who run public education promote the stupid and idle along with the industrious — because all men are created equal, educators will gravely tell you the children left be­hind suffer terrible feelings of in­feriority. We know all men are not created equal in the sense some people would have us believe — some people are smarter than others, some people have more opportunity because they're born with it, some men make more money than others, some ladies make better cakes than others — some people are born gifted beyond the normal scope of most men.

"But there is one way in this country in which all men are created equal — there is one human institution that makes a pauper the equal of a Rockefeller, the stupid man the equal of an Einstein, and the ignorant man the equal of any college president. That institution, gentlemen, is a court. It can be the Supreme Court of the United States or the humblest J.P. court in the land, or this honourable court which you serve. Our courts have their faults, as does any human institution, but in this country our courts are the great levellers, and in our courts all men are created equal. "I'm no idealist to believe firmly in the integrity of our courts and in the jury system. Gentlemen, a court is no better than each man of you sitting before me on this jury. A court is only as sound as its jury, and a jury is only as sound as the men who make it up. I am confident that you, gentlemen, will review without passion the evi­dence you have heard, come to a decision, and restore this defendant to his family. In the name of God, do your duty."

Atticus's voice had dropped, and as he turned away from the jury he said something I did not catch. He said it more to himself than to the court. I punched Jem. "What'd he say?"

"In the name of God, believe him, I think that's what he said."...

What happened after that had a dreamlike quality: in a dream I saw the jury return, moving like underwa­ter swimmers, and Judge Taylor's voice came from far away and was tiny. I saw something only a lawyer's child could be expected to see, could be expected to watch for, and it was like watching Atticus walk into the street, raise a rifle to his shoulder and pull the trigger, but watching all the time knowing that the gun was empty.

A jury never looks at a defendant it

лали еще одно открытие: никогда до этой минуты мы не видели, чтобы он вспотел, - он был из тех, на чьем лице никогда не увидишь испарины, а сей­час оно блестело, как от загара. - Еще одно, джентльмены, и я заканчиваю. Томас Джефферсон сказал однажды, что все люди созданы свободными и равными; янки и моралисты из ва­шингтонских департаментов вечно нам об этом твердят. Ныне, в тысяча де­вятьсот тридцать пятом году, есть лю­ди, которые склонны повторять эти слова к месту и не к месту по любому поводу. Вот вам один из самых неле­пых примеров: педагоги переводят из класса в класс тупиц и лентяев нарав­не со способными учениками и пре-серьезно объясняют, что иначе нель­зя, ибо все люди созданы равными и дети, оставляемые на второй год, не­выносимо страдают от сознания своей неполноценности. Но мы знаем, люди не созданы равными в том смысле, как кое-кто хочет нас уверить: одни выде­ляются умом, у других по воле случая больше возможностей, третьи умеют больше заработать, иным женщинам лучше удаются пироги, - короче гово­ря, некоторые люди рождаются значи­тельно более одаренными, чем ос­тальные. Но в одном отношении в на­шей стране все люди равны, есть у нас одно установление, один институт, перед которым все равны - нищий и Рокфеллер, тупица и Эйнштейн, неве­жда и ректор университета. Институт этот, джентльмены, не что иное, как суд. Все равно, будь то верховный суд Соединенных Штатов, или самый скромный мировой суд где-нибудь в глуши, или вот этот достопочтенный суд, где вы сейчас заседаете. У наших судов есть недостатки, как у всех че­ловеческих установлений, по суд в нашей стране великий уравнитель, и перед ним поистине все люди равны.
Я не идеалист, чтобы свято верить честность наших судов и системы суда присяжных. Суд в целом, джентльме­ны, не лучше, чем каждый из вас, при­сяжных, сидящих передо мной. Суд совершенен лишь настолько, насколь­ко совершенны присяжные, а присяж­ные совершенны лишь настолько, на­сколько совершенен каждый из них. Я уверен что вы, джентльмены, рас­смотрите показания беспристрастно, которые вы здесь слышали, вынесете решение и вернете обвиняемого его семье. Бога ради, исполните свой долг. Последние слова Аттикус произ­нес едва слышно и, уже отвернувшись от присяжных, сказал еще что-то, но я не расслышала. Как будто он говорил не суду, а сам себе . Я толкнула Джима в бок.

- Что он сказал? - По-моему, он ска­зал - бога ради, поверьте ему.

Дальше все было как во сне: вер­нам про оце твердять. Ниш, в тисяча дев'ятсот тридцять п'ятому рощ е лю­ди, як схильн повторювати оц слова до мюця i не до мюця з будь-якому приводу. Ось вам один з найбезглуз-дших прикладiв: педагоги переводять з класу до класу тупиць i ледарiв нарь вн iз здiбними учнями i пресерьезно пояснюють, що шакше не можна, бо вс люди створен рiвними i дiти, що зали-шаються на другий рк, нестерпно страждають от свщомост свое! непов-ноцшностг Але ми знаемо, люди не створен рiвними в тому значены, як дехто хоче нас запевнити: оды видь ляються розумом, у шших по волi ви-падку бтьше можливостей, трет умь ють бтьше запрацювати, шшим жшкам краще вдаються троги, - короче гово­ря, деяк люди народжуються значно бтьш обдарованими, чим шшг Але в одному вщношенш в нашш кра!н вс люди рiвнi, е у нас одне встановлення, один шститут, перед яким вс рiвнi -жебрак i Рокфеллер, тупиця i Ейнш-тейн, неук i ректор уыверситету. 1нсти-тут оцей, джентльмени, не що шше, як суд. Усе одно, будь то верховний суд Сполучених Штатв, або найскромнь ший свгговий суд де-небудь в глушит, або ось оцей високоповажний суд, де ви зараз засщаете. У наших судiв е недолги, як у вах людських встанов-лень, по суд в нашш кра!н великий зрiвнювач, i перед ним справдi вс лю­ди рiвнi.
Я не щеалют, щоб свято вiрити чес-нють наших судiв i системи суду при-сяжних. Суд загалом, джентльмени, не краще, шж кожний з вас, присяжних, що сидять передi мною. Суд доскона-лий лише насттьки, насктьки доско-налi присяжы, а присяжн досконал1 лише насттьки, насктьки досконалий кожний з них. Я упевнений що ви, дже-нтльмени, розгляньте свщчення не-упереджено, яга ви тут чули, винесете ршення i повернете обвинуваченого його ам'!. Бога ради, виконайте свш борг. Останн слова Атпкус вимовив ледве чутно i, вже вщвернувшись от присяжних, сказав ще щось, але я не розчула. Неначе вш говорив не суду, а сам собг Я штовхнула Джiма до боку.

- Що вш сказав? - Здаеться, вш ска­зав - бога ради, повiрте йому.

Далi все було як увi снк повернули-ся присяжш, вони рухалися повтьно, шби плавц пщ водою, i голос суддi Тейлора доносився слабо, немов зда-леку. I тут я побачила те, що помiчаеш, на що звертаеш увагу, ттьки якщо у тебе батько адвокат, i оце було усе одно, що дивитися, як Атпкус виходить на середину вулиц^ пщкидае рушницю, спускае курок, - i весь час знати, що рушниця не заряджена. Присяжн нь коли не дивляться на пщсудного, якщо вони ухвалили звинувачувальний ви-рок. Коли оц присяги повернулися до

has convicted, and when this jury came in, not one of them looked at Tom Robinson. The foreman handed a piece of paper to Mr Tate who handed it to the clerk who handed it to the judge. ...

I shut my eyes. Judge Taylor was polling the jury: "Guilty ... guilty ... guilty ... guilty ..." I peeked at Jem: his hands were white from gripping the balcony rail, and his shoulders jerked as if each "guilty" was a sepa­rate stab between them. Judge Taylor was saying something. His gavel was in his fist, but he was­n't using it. Dimly, I saw Atticus push­ing papers from the table into his briefcase. He snapped it shut, went to the court reporter and said some­thing, nodded to Mr Gilmer, and then went to Tom Robinson and whis­pered something to him. Atticus put his hand on Tom's shoulder as he whispered. Atticus took his coat off the back of his chair and pulled it over his shoulder. Then he left the court-room, but not by his usual exit. He must have wanted to go home the short way, because he walked quickly down the middle aisle toward the south exit. I followed the top of his head as he made his way to the door. He did not look up. Someone was punching me, but I was reluctant to take my eyes from the people below us, and from the image of Atticus's lonely walk down the aisle.

"Miss Jean Louise?" I looked around. They were standing. All around us and in the balcony on the opposite wall, the Negroes were getting to their feet. Reverend Sykes's voice was as distant as Judge Taylor's:

"Miss Jean Louise, stand up. Your father's passing."

нулись присяжные, они двигались мед­ленно, будто пловцы под водой, и го­лос судьи Тейлора доносился слабо, словно издалека. И тут я увидела то, что замечаешь, на что обращаешь внимание, только если у тебя отец адвокат, и это было все равно, что смотреть, как Аттикус выходит на се­редину улицы, вскидывает ружье, спускает курок, - и все время знать, что ружье не заряжено. Присяжные нико­гда не смотрят на подсудимого, если они вынесли обвинительный приговор. Когда эти присяжные вернулись в зал, ни один из них не взглянул на Тома Робинсона. Старшина передал мисте­ру Тейту лист бумаги, мистер Тейт передал его секретарю, а тот - судье. Я зажмурилась. Судья Тейлор читал: "Виновен... виновен... виновен... вино­вен". Я украдкой поглядела на Джима: он так вцепился в перила, что пальцы побелели, и от каждого "виновен" пле­чи у него вздрагивали, как от удара. Судья Тейлор что-то говорил. Он за­чем-то сжимал в руке молоток, но не стучал им. Будто в тумане я увидела -Аттикус собрал со стола бумаги и су­нул в портфель. Щелкнул замком, по­дошел к секретарю суда, что-то ему сказал, кивнул мистеру Джилмеру, потом подошел к Тому Робинсону и стал ему что-то шептать. И положил руку ему на плечо. Потом снял со спинки стула свой пиджак и накинул его. И вышел из зала, но не в ту дверь, как всегда. Он быстро прошел через весь зал к южному выходу - видно, хотел поскорей попасть домой. Я все время смотрела на него. Он так и не взглянул наверх. Кто-то легонько толк­нул меня, но мне не хотелось обора­чиваться, я не отрываясь смотрела на людей внизу, на Аттикуса, который одиноко шел по проходу. - Мисс Джин Луиза. Я оглянулась. Все стояли. Во­круг нас и по всей галерее негры вста­вали с мест. Голос преподобного Сайкса прозвучал издалека, как перед тем голос судьи Тейлора: - Встаньте,

залу, жоден з них не поглянув на Томи Роб нсона. Старшина передав м стеру Тейту лист паперу, м стер Тейт пере­дав його секретарю, а той - судд . Я примружилася. Суддя Тейлор читала: "Винен... винен... винен... "винен. Я крадькома подивилася на Дюма: вш так учепився до поручн в, що пальц поб л ли, от кожного "винен" плеч у нього здригалися, як от удару. Суддя Тейлор щось говорив. В н чогось стис-кав в руц молоток, але не стукав м. Нби в туман я побачила - Атткус зь брав з столу паперу сунув до порт­феля. Клацнув замком, п д йшов до секретаря суду, щось йому сказав, ки­внув мютеру Джшмеру, потм пщшшов до Того Роб нсону став йому щось шепотти. I поклав руку йому на плече. Потм зняв iз спинки стльця свш пджак накинув його. I вийшов з залу, але не до тих дверей, як завжди. В н швидко пройшов через весь зал до п вденного виходу - видно, хотв поскорей попасти додому. Я весь час дивилася на нього. Вш так i не поглянув вгору. Хтось ле­генько штовхнув мене, але мен не хотлося обертатися, я не вщриваю-чись дивилася на людей внизу, на Ат-тикуса, який самотньо йшов по прохо­ду. - М с Джин Лу!за. Я озирнулася. Вс стояли. Навколо нас по вс й гале­ре! негри вставали з м сць. Голос пре­подобного Сайкса прозвучав здалеку, як перед тим голос судд Тейлора: -Встаньте, м с Джин Лу!за. Ваш батько

йде.

мисс Джин Луиза. Ваш отец идет. Commentary