Книга Бунтарь Автор Уинтер Реншоу Жанр Современный любовный роман Рейтинг

• Название: Книга Бунтарь Автор Уинтер Реншоу Жанр Современный любовный роман Рейтинг
• Дата: 24.01.2022
• Размер: 1.97 Mb.
• Имя файла: Rensou_Uinter_Buntar_r2_r4hk1.doc
• Тип: Книга; #340725
• страница: 5 из 15

Глава 9
Далила
Гребаный. Мудак.

Сначала Зейн трахает меня, как долбаную куклу, а потом говорит, чтобы я вела себя тихо, когда кто-то подходит к его двери.

Что он скрывает?

И почему он скрывает меня?

Миллион вопросов проносится в моей голове и в центре внимания тысяча негативных предположений. Всю свою жизнь, переживая трудные времена, я прислушивалась к своему внутреннему голосу, и сейчас чувствую тошноту.

Это не может быть хорошим знаком.

Я роюсь в комоде Зейна и вытаскиваю первую попавшуюся футболку, после чего надеваю шорты.

Я выгляжу смешной.

Я чувствую себя смешной.

Я смешна.

И о чем я только думала, когда решила, что переспать с Зейном де ла Крузом — хорошая идея. Наверное, в этом и проблема — я не думала. Вот что происходит, когда позволяешь своему телу управлять кораблем.

Я слышу голос Зейна, как он говорит кому-то, что один дома.

Горячие слезы наполняют мои глаза, и я понимаю, что меня официально обманули. Предали.

Я доверяла ему. И все же, с самого начала понимала, с кем имею дело.

Тихо выйдя через заднюю дверь, я бегу к дому тети Рут и благодарю звезды на ночном небе, когда код на задней двери срабатывает с первой попытки.

Как только захожу внутрь, срываю одежду Зейна со своего тела и забираюсь в самый горячий душ, который могу выдержать, смывая его с себя, со своих волос, со своей кожи, с каждой части меня, которой он касался. Все это стекает с моего тела и, кружась в водовороте, уходит туда, где оно и должно быть.

Зейн де ла Круз никогда не коснется меня снова.
***
Когда я выхожу из душа, слышу звон ключей на кухне.

— Тетя Рут? — громко спрашиваю я.

— Да, милая. Я вернулась.

Я обернута в тонкое банное полотенце. Из-за кондиционера температура в доме как в морозильной камере, а мое хоть и умытое лицо все еще покрыто потеками туши после слез, поэтому надеюсь, что встреча будет короткой.

Дедушкины часы в зале показывают десять часов.

— Я думала, что ты приедешь поздно ночью, — говорю я.

— Дорогая, это и так поздно. Обычно я к восьми уже в постели, ты же знаешь. — Рут снимает туфли на низком каблуке и подключает телефон к зарядному устройству. — Я измождена. Давненько мы не отплясывали так, как сегодня. Возможно, утром мне нужно будет посетить моего ортопеда.

Тетя хромает по коридору, затем останавливается и поворачивается ко мне.

О, черт. Она заметила.

— У тебя был хороший вечер? — спрашивает она.

Я выдыхаю, заставляя себя улыбнуться.

— Да.

— Я беспокоюсь о тебе, ты же знаешь, — говорит она. — Ты приехала сюда на лето, чтобы помочь мне, но ты не похожа на человека, который хорошо проводит время. — Тетя Рут подходит ко мне. — Послушай, у меня активная общественная жизнь, и я не собираюсь сбавлять обороты в ближайшее время. Почему бы тебе не позвонить кому-нибудь из сестер и не узнать, не хочет ли она приехать и остаться на некоторое время? Может быть, вы вдвоем могли бы взять машину и поехать в Саут-Бич, где тусуются все молодые и модные? (Примеч.: Саут-Бич — район, известный своими пляжами, модными ночными клубами и ресторанами звездных шеф-поваров).

Я смеюсь. Да, я молодая, но далеко не модная. В Саут-Бич я буду выглядеть белой вороной. Для этого мне понадобится новый гардероб.

— Что Дафна делает летом? Она вернулась домой из Парижа?

— Да, она прилетела несколько недель назад.

— Позвони ей, позови сюда. Я буду рада. — Рут подмигивает мне. — Ты слишком молода, чтобы жить, как старушенция. Я хочу, чтобы ты веселилась, пока будешь жить здесь. И я не буду сидеть тут и ждать, пока продадут дом — это работа Тейлора.

— Я позвоню ей.

— Хорошо, дорогая. Теперь я иду спать. — Тетя Рут поворачивается и хромает до своей комнаты, расположенной в дальнем конце коридора.

Вернувшись к себе, я снимаю полотенце и надеваю свою самую теплую пижаму, беру телефон и залезаю под одеяло.

Я пахну мандариновым мылом с вербеной, но, клянусь, я все еще чувствую запах Зейна.

Отправляю сообщение своей сестре-близнецу Дафне.
Ты не спишь?
Через две минуты она перезванивает.

— Конечно, не сплю, — говорит она. — Сейчас десять часов. В чем дело?

— Есть какие-нибудь планы на эти выходные?

— У тебя унылый голос. Тебе там скучно?

— Вроде того. — Я вздыхаю и начинаю объяснять: — Я имею в виду, что погода отличная, и Рут разрешает мне брать ее машину в любое время, когда захочу что-нибудь сделать, но претендентов на дом много и здесь практически нет людей моего возраста. Это не похоже на времена, когда мы были моложе и просто развлекались. Сейчас здесь немного одиноко.

— Ты хочешь, чтобы я немного побыла с тобой?

— А ты хочешь?

— Я уже думала об этом, — говорит сестра. — В любом случае я хотела навестить Рут.

— Хорошо. Что ты думаешь насчет пятницы?

— Этой пятницы? — Дафна смеется.

— И насколько ты можешь остаться? Я надеялась на месяц или два.

Она дует в телефон.

— Извини, я сушу ногти. И нет, я не могу остаться на месяц или два, могу остаться максимум на неделю. У меня новая работа для кафе в деревенском стиле, которое только что открылось в городе. Они хотели, чтобы я приступила на следующей неделе, но я могу сказать им, что мне нужна еще одна.

— Ты ходила в художественную школу и целый год жила в Париже, а теперь собираешься работать для кафе в деревенском стиле? Мама и папа в бешенстве? Полагаю, они думали, что ты будешь работать в Нью-Йоркском музее современного искусства

— Я пишу для них фрески. — Дафна прочищает горло. — Это только на лето. Они еще не открылись для работы.

— Извини.

— В любом случае, ты бронируешь мне билет, отправляешь информацию, и я приезжаю. Но остаюсь только на неделю.

— Ты лучшая сестра в мире.

— Не говори об этом Деми.

Мы хихикаем.

— Я бы и Деми пригласила, но она все еще помешана на Ройале, — говорю я.

— Боже, я знаю. Они неразлучны. Не думаю, что она сможет расстаться с ним на неделю. Она все время будет на телефоне.

— Или же просто возьмет его с собой, — говорю я.

— Все точно так же, как когда они были в старшей школе. Не разлей вода.

— Да, но они чертовски счастливы. Я рада за нее. И немного завидую. — Я вздыхаю. — Не говори ей, что я сказала это, хотя… Мне нравится волноваться за нее.

— Не скажу. — Дафна хихикает. — Мы подшучиваем над ними, но они счастливчики. Они получили всё.

Я поворачиваюсь на бок, и мое сердце останавливается в груди, когда я вижу за окном очертания мужчины.

— Черт возьми, — кричу я шепотом.

— Боже, Далила, что случилось? Ты в порядке?

Я не могу дышать, поэтому мне нужна минута. Прижимаю руку к груди. Когда глаза фокусируются, я точно вижу, кто это.

Поднявшись с кровати, топаю к окну, делаю знак рукой уходить и закрываю шторы.

Едва сажусь, как слышу стук.

— Ты скажешь мне, что происходит? — спрашивает Дафна.

Выдыхая, я говорю:

— Это просто соседский парень.

— Соседский парень?

— Он хочет поговорить со мной и стоит прямо за моим окном.

— Далила. — Голос Дафны принимает укоряющий тон. — Ты с кем-то связалась и не сказала мне? И, Христос, ты в пенсионном сообществе. Сколько ему лет?!

Я смеюсь.

— Все не так, как ты подумала. Он моложе. И да, мне есть, что рассказать тебе, когда приедешь.

Тук. Тук. Тук.

Зейн не уходит.

И он, вероятно, сейчас разбудит Рут.

— Я должна позаботиться об этом, — стону я.

— Все в порядке?

— Нет. Но через две секунды я избавлюсь от этого придурка.

— Забронируй мне рейс и пришли информацию. Не забудь.

— Поверь мне, не забуду. — Я заканчиваю разговор с сестрой и возвращаюсь к окну, скрестив руки.

Зейн не двигается. Он просто стоит с такой наглой ухмылкой, за которую я могла бы дать ему пощечину, если бы захотела.

Приподнимая створку окна, я высовываюсь наружу.

— Что ты здесь делаешь?

Он хмурит брови.

— Проверяю тебя. Я вернулся в спальню, а тебя нет. И твоя одежда была разбросана по всей моей кухне.

Он поднимает охапку смятой одежды.

Я поднимаю створку полностью и забираю вещи у него из рук, обменивая на одежду, которую взяла в его комоде.

— Вот, — говорю я. — Теперь уходи.

— Разве ты не дашь мне возможность объяснить? — Он смеется, как будто это забавная ситуация, но это не так.

— Ты трахнул меня, а потом сказал вести себя тихо, — говорю я. — Это говорит обо всем, не так ли?

Он почесывает подбородок, ухмыляясь, и бросает мимолетный взгляд в сторону.

— Это не так.

— Я слышала, как ты сказал кому-то, что один, — говорю я.

— Далила, с кем ты там разговариваешь? — приглушенный голос тети Рут раздается по другую сторону двери моей спальни.

— Черт возьми, ты ее разбудил, — шепчу я и прогоняю Зейна. — Уходи. Убирайся отсюда.

— Могу я вернуться позже? — спрашивает он.

— Нет!

— Что ты делаешь завтра вечером?

— Я буду занята, — шепчу я, торопливо опуская створку на место, прежде чем сюда ворвется Рут с требованием объяснения.

— Что насчет пятницы?

— Моя сестра приезжает в город.

— Тогда когда?

— Далила? — снова кричит Рут. — Я слышала, как ты разговаривала и твоя дверь заперта. Все в порядке?

Я сжимаю зубы.

— Иди домой.

Захлопываю окно и задергиваю шторы, прежде чем броситься к двери.

— Извини, я была в ванной. Тебе что-то нужно? — спрашиваю я Рут.

Она стягивает горловину халата пальцами, острым взглядом изучая меня.

— Нет, дорогая. Я просто шла по коридору, чтобы выпить воды, и услышала, как ты разговариваешь. Ты казалась расстроенной. Все в порядке?

Я смеюсь.

— Я разговаривала с Дафной по телефону. Мы шутили кое о чем. Все в порядке. Она прилетит в эти выходные.

Лицо Рут светится.

— О, как замечательно. Не могу дождаться, чтобы увидеть ее!

Я киваю.

— Я тоже.

— Хорошо, ну, я возвращаюсь в кровать. Предлагаю тебе сделать то же самое. Надеюсь, что завтра ты поможешь мне навести порядок в кладовой, и мы избавимся от кое-каких вещей.

— Конечно.

Тетя устало улыбается мне и, хромая, уходит, а я закрываю за ней дверь. На цыпочках возвращаюсь к окну, выглядываю из-за штор, чтобы посмотреть, там ли еще Зейн.

Но он ушел.

Я бы соврала, если бы сказала, что мне не интересно его объяснение, но на данном этапе это не имеет значения.

Мы сделали то, что сделали.

Он сказал то, что сказал.

Я слышала то, что слышала.

И от этого почувствовала себя дешевкой.

Использованной.

Грязной.
***
— Я так рада, что ты здесь. Ты даже не представляешь. — Я преодолеваю спуск на федеральной автостраде в послеполуденную пятницу, моя сестра-близнец сидит рядом со мной на переднем сиденье «Лексуса» Рут.

— Означает ли это, что ты в эти выходные расстилаешь красную ковровую дорожку?

Дафна роется в своей сумочке, вытаскивает телефон и включает его. Стук ее ногтей по экрану отвлекает.

— Ты же не пишешь сообщение Пьеру? — Я морщу нос, испытывая отвращение к этому сорокалетнему французскому мудаку, который в этом году разбил сердце моей сестры.

— Нет.

Сестра убирает телефон обратно в сумочку, стягивает с головы козырек от солнца и поправляет волосы, глядя в зеркало. Убирает свободно висящие пряди и переделывает хвост, а затем наносит слой розового бальзама для губ — Дафна проходит от нуля до Джиджи Хадид за три секунды.

Моя сестра — воплощение легкого шика: пухлые губы, медовая кожа, длинные ноги и густые волосы. И в довершение всего, она еще более красива изнутри. Беззаботная. Смелая. Сладкая. Счастливая от природы.

Полагаю, никто никогда не говорил, что жизнь справедлива.

— Ты сейчас с кем-то встречаешься? — Я любопытствую немного больше обычного.

Она поворачивается ко мне.

— Я вернулась в Рикстон Фоллс меньше месяца назад. С кем бы я встречалась? И почему ты так любопытна? Может, нам стоит сосредоточиться на твоих проделках, маленькая мисс Странные-Мужчины-Стучат-В-Мое-Окно?

Я закатываю глаза и прячу улыбку, сосредотачиваясь на обгоне машины впереди.

— Так ты собираешься рассказать мне о нем или как? — настаивает сестра.

— Он сосед Рут. Играет в футбол, — говорю я. — Профессиональный футбол. «Гейнсвилльские Пумы».

Дафна пожимает плечами.

— Э-э-э, никогда о них не слышала. Но продолжай.

Я смеюсь про себя. Иногда мы настолько же похожи, насколько разные.

— Во всяком случае, в свою первую ночь здесь я пошла к соседу, чтобы попросить его не шуметь, потому что он устроил непристойно громкую вечеринку, — говорю я.

Дафна кладет руку на мое предплечье.

— О нет, ты не сделала этого.

— Было два часа ночи и будний день.

— Ты понимаешь, как отстойно ты звучишь, верно? Ты слышишь свои слова?

— Все равно. — Я отмахиваюсь и продолжаю рассказывать о том, что случилось той ночью. И как мы после столкнулись в бассейне. И как я все время натыкалась на Зейна в окрестностях Лагуна-Палмс. И обо всех идиотских словах, которые постоянно вылетают из его рта.

— Он делает это специально, — говорит она. — Натыкается тебя. Несет весь этот бред.

— Это я поняла.

— И как только ты отдашься ему, то больше никогда не увидишь.

На мгновение в машине повисает тишина.

— Далила, — Дафна разворачивается всем телом, недоверчиво глядя на меня, — пожалуйста, скажи, что ты этого не сделала…

Прикусив губу, я киваю. Я не могу лгать своей сестре. Она все равно видит меня насквозь.

— Как? Когда? Почему?.. — Дафна откидывается на спинку сидения, глядя вперед на дорогу. — Ты только что провела двадцать минут, перечисляя все причины, по которым терпеть не можешь этого придурка и насколько он тебя раздражает, и я согласна, он — все, что ты ненавидишь в человеке — а потом ты просто отдаешься ему?

— Я понимаю не больше твоего. — Сжимаю руль вспотевшими ладонями. Дотянувшись до панели управления, включаю кондиционер, потому что здесь вдруг стало жарко. — Он очень обаятельный. Иногда ему трудно противостоять. Когда ты встретишь его, ты все поймешь.

— Я встречусь с ним?

Я вздыхаю.

— Наверное. Он повсюду, Даф.

— Так и когда же вы переспали?

— Я не знаю. Может, ранее на этой неделе.

На самом деле, во вторник вечером. Примерно в семь часов. Не могу сказать сестре это, хотя… Я должна выглядеть хладнокровной, потому что внутри я — какая угодно, только не хладнокровная. И если скажу слишком много, Дафна начнет разнюхивать, как ищейка.

— Без разницы. В какую ночь это было? — начинает давить она. — Это было до или после того, как он постучал в твое окно?

— До.

Дафна хлопает рукой по приборной панели.

— Значит, ты отдалась ему, и он не сбежал как мудак. Это о чем-то говорит.

Я качаю головой, включаю сигнал поворота и сворачиваю к нашему выезду.

— Он принес мою одежду, которую я оставила у него.

— Ты ушла домой голой?

Мы останавливаемся на красном сигнале светофора, и в это время мой телефон гудит из подстаканника между сиденьями. Я читаю сообщение, радуясь предлогу сменить тему. Еще с той ночи я продолжаю ожидать, что мой телефон взорвется от сообщений Зейна, но он держится на расстоянии. Не знаю, какова его игра, но чувствую, что все, что он делает — это какая-то стратегия. И, черт, это работает. Чем больше Зейн остается в стороне, тем больше я хочу, чтобы он снова меня побеспокоил. Никогда не была так смущена.

— Рут хочет, чтобы мы пообедали с ней в клубе Лагуна-Палмс. Она сейчас там.

— Хорошо. Я проголодалась. В самолете нам дали хумус и крендель с солью и только после того, как я съела все это, увидела, что срок годности хумуса истек четыре месяца назад. — Дафна кладет руку на свой урчащий живот. — Так или иначе, это было хорошо?

— Извини, что было хорошо?

Сестра приподнимает бровь.

— Ты же отлично знаешь, о чем я спрашиваю.

Сжав губы, я делаю вдох через нос и обдумываю ответ в течение двух секунд.

— Это было невероятно.
***
— Мои девочки! — Тетя Рут, заметив нас, встает из-за стола, кладет салфетку на тарелку и бросается к Дафне. — Боже мой, как ты выросла! Ты такая высокая! И, наконец, потеряла свою детскую припухлость, как, думаю, ты и хотела.

Прежде чем сесть, мы с Дафной обмениваемся взглядами, стараясь не смеяться. Комплименты тети Рут общеизвестно оскорбительны.

— Я знала, что вы вырастете красавицами, — говорит тетя Рут. — Вы обе. Моя Деми тоже. Говорю вам, это гены Роузвуд. Мы благословенны.

Рут завоевала титул «Мисс Вселенная» 1967 года штата Флорида, звание, которым она гордится до сих пор. Однажды ночью несколько лет назад я застукала ее в отключке в гамаке у бассейна с короной на голове и пролившимся клубничным «Дайкири» в руке.

— Но я скажу вам, девочки, — продолжает она, усаживаясь, — внешность увядает. И поклонники быстро исчезают. Сегодня вы прогуливаетесь по Голливудскому бульвару, и вам вслед свистит Марлон Брандо, а на следующий день вы покупаете бюстгальтеры с эффектом пуш-ап и оплакиваете утрату своего роскошного заднего бампера.

— В жизни есть нечто большее, чем отличная задница, тетя Рут, — говорит Дафна и прижимает руку к груди. — Но спасибо за мудрость. Я буду помнить твои слова до конца моих дней.

— Я еще и не на такое способна. — Рут поднимает свой «Грязный мартини» (Примеч.: коктейль, в состав которого входит водка, мартини, небольшое количество оливкового рассола, украшается зеленой оливкой), чокается с нами в воздухе и делает глоток. — Ты хорошо долетела?

— Вполне. — Дафна расстилает салфетку на коленях, и официант подходит, чтобы принять заказ на напитки.

— Итак, что пьют люди в Париже?

— Полагаю, это зависит от случая. — Дафна заказывает бокал каберне. — Кофе или чай по утрам, бокал вина на ужин. Они всегда пьют с едой и никогда не пьют, чтобы напиться. Нализаться — это дурной вкус в определенных кругах.

— Очаровательно. — Рут подносит бокал с мартини к губам. — Так что вы, девочки, собираетесь делать в эти выходные?

— Я думала, что возьму Дафну в Саут-Бич, — говорю я. — Мы могли бы остановиться в чудесном отеле на воде и пойти выпить и потанцевать. Наверстать упущенное. Может быть, сделать покупки. Просто хорошие девчачьи выходные.

— Звучит прекрасно. — Рут улыбается, кивая головой. — Я хотела бы присоединиться к вам, но в эти выходные провожу тихий аукцион для фонда грамотности Этель Френч. (Примеч.: Тихий аукцион — аукцион, который проводится без торгов; участникам раздают бланки, на которых они пишут свою цену. Побеждает тот, кто предложит большую сумму. Фонд грамотности — некоммерческая организация, работающая над тем, чтобы вывести молодых людей из нищеты путем распространения грамотности). Я буду гвоздем программы.

— Ты когда-нибудь притормозишь, тетя Рут? — спрашивает Дафна.

— Может быть, когда умру, — она делает глоток коктейля, подмигивая нам, — и это еще большой вопрос.

— Извините, я ненадолго отлучусь. — Дафна хватает свою сумку и направляется в дамскую комнату.

Краем глаза я осматриваю здание клуба на предмет Зейна. Я не хочу на него наезжать и не думаю, что он будет болтаться в Лагуна-Палмс в пятницу вечером, но всю неделю я оглядывалась через плечо, задаваясь вопросом, когда снова столкнусь с ним, потому что это только вопрос времени.

Хостес проходит мимо нашего столика, ведя за собой небольшую группу людей, и мне приходится дважды моргнуть, когда узнаю в них сталкера Зейна.

Едва не захлебнувшись напитком, я отвожу взгляд после того, как случайно замечаю ее.

— О, привет всем!

Слишком поздно. Карисса замечает меня. Она останавливается за нашим столиком, одну руку кладет на спинку моего стула, а другой перекидывает длинные темные волосы через худое плечо.

— Привет, Рут. Как твои дела?

Карисса знает Рут?

— Привет, дорогая, — говорит Рут. — Ты уже знакома с моей внучатой племянницей, Далилой? Она приехала из северной части штата Нью-Йорк, помогает мне продать дом.

Карисса сияет мегаваттной улыбкой и поворачивается ко мне.

— На самом деле да, мы познакомились на днях у Зейна.

Моя челюсть отвисает.

Нет, она не может этого сделать.

Рут внимательно смотрит в моем направлении, затем переводит взгляд на Кариссу.

— Ты же знаешь, что лучше не связываться с этой грязной крысой, Карисса. Ты выше этого. Ты не можешь позволить мужчине разбить твое сердце, а затем доставлять ему удовольствие тем, что крутишься вокруг него.

— Поверь мне, ничего подобного, — говорит Карисса. — Я случайно была в соседнем доме, навещала одну семью. Просто хотела сказать привет. Как друг. Не знала, что у него была… компания.

На Кариссе облегающее платье, каблуки с красной подошвой и фальшивая улыбка. Ее взгляд направлен в мою сторону.

— Итак, что вы, дамы, делаете в эти выходные? Если вам нужно несколько советов, дайте знать. Это мои родные места, и я была бы более чем рада посетить несколько злачных мест. — Карисса прищуривает глаза, когда говорит. Как будто ей физически сложно удерживать искренность в своей фальшивой доброте.

— Мы едем в Саут-Бич, — говорю я. — Здесь моя сестра. Мы отправляемся в девчачью поездку.

— Люблю Саут-Бич. — Карисса поднимает ухоженную руку к тощему декольте. — Вы должны пойти в клуб Azul. Не пожалеете. В любом случае, не буду мешать вам обедать. Было приятно увидеться.

Она не спеша уходит, следуя за пожилой парой, и они усаживаются в угловой кабинке.

— Я ее обожаю. Воплощение элегантности и изысканности. — Рут улыбается, наблюдая за уходящей Кариссой. — К твоему сведению, ее отец владеет «Пумами». Эта семья живет за счет темно-синего и золотого (Примеч.: командные цвета «Гейнсвилльских Пум»).

— Я не знала этого.

Оглядываюсь вокруг в поисках нашего официанта. Почти невозможно проглотить сухой комок в горле без помощи напитка или еды.

— Она и Зейн некоторое время были предметом разговоров, — продолжает Рут. — После того, как у него испортились отношения с его последней девушкой.

— Почему ты мне это рассказываешь? — спрашиваю я, несмотря на то, что какой-то части меня любопытно услышать эту историю из другого источника. Всегда есть вероятность того, что Зейн солгал, и Карисса не была сталкером.

Дафна, губы которой покрыты свежим блеском, возвращается к нашему столику как раз тогда, когда подходит официант с корзинкой хлеба, уравновешенной на подносе с напитками. Мы обе набрасываемся на багет, словно голодные хищники, разрывая его.

— Потому что ты должна знать, во что ввязываешься. — Рут выдыхает и сжимает губы. — Я знаю, что не могу удержать тебя от Зейна, но я просто хочу, чтобы ты выслушала, почему считаю, что он плохой человек. Он разбивает сердца. И ему нужно научиться уважению. Он не уважает женщин. Или свою собственную футбольную команду. Или ассоциацию домовладельцев.

Дафна хихикает, прикрывшись своим бокалом, когда понимает тему разговора. Если кто-то бросает вызов «Ассоциации домовладельцев Лагуна-Палмс», Рут принимает это близко к сердцу. Я уверена, что на днях наткнулась на реальный черный список в ее ящике для ненужных вещей.

— То, как ты отзываешься о нем, говорит о том, что он разбил твое сердце, — говорит Дафна тете Рут.

Плечи Рут опускаются, когда она крутит пустой бокал из-под мартини и смотрит в сторону.

— Мне понравился этот ребенок, когда только приехал сюда, — говорит она. — Но он обманул меня. Он нас всех обманул. Он не вызвал ничего, кроме проблем.