Главная страница
Навигация по странице:

  • Возможно, самый наглядный случай составляют те про­тиворечивые роли, которые вводят человека в устоявшу­юся социальную среду в ложном обличье. Можно упомя­нуть некоторые их разновидности.

  • Ирвинг Гофман. Представление себя другим в повседневной жизни” и социологическая традиция. Ирвинг Гофман. Представление себя другим в повседневной жизни” и. Книга ирвинга гофмана "представление себя другим в повседневной жизни"


    Скачать 1.6 Mb.
    НазваниеКнига ирвинга гофмана "представление себя другим в повседневной жизни"
    АнкорИрвинг Гофман. Представление себя другим в повседневной жизни” и социологическая традиция.doc
    Дата12.03.2017
    Размер1.6 Mb.
    Формат файлаdoc
    Имя файлаИрвинг Гофман. Представление себя другим в повседневной жизни” и.doc
    ТипКнига
    #3694
    КатегорияСоциология. Политология
    страница13 из 22
    1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   ...   22
    ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ РОЛИ

    Любая команда имеет одну общую цель — поддержи­вать определение ситуации, порождаемое ее исполнением. Это неизбежно влечет за собой выпячивание одних фактов и затушевывание других. При непрочности и одновремен­но необходимости связного выражения действительности, инсценируемой командным представлением, в нем обычно найдутся факты, которые, если во время исполнения при­влекать к ним внимание, будут ставить под сомнение, под­рывать или уничтожать впечатление, создаваемое этим представлением. Можно сказать, что такие факты порож­дают “разрушительную информацию”. И потому основная проблема для многих подобных представлений — это проб­лема информационного контроля: публика не должна по­лучать разрушительной информации о ситуации, которая определена для нее. Другими словами, команда должна уметь хранить и скрывать от всех свои секреты.

    Прежде чем продолжить, надо остановиться на некото­рых соображениях о типах секретов, ибо разоблачение раз­ных типов командных секретов может по-разному угро­жать представлению. В основу типологизации секретов по­ложены: функция, которую выполняет данный секрет, и отношение этого секрета к восприятию другими его обла­дателя. Предполагается, что любой конкретный секрет мо­жет принадлежать больше чем к одному такому типу.

    Во-первых, существует то, что иногда называют тем­ными секретами. Их составляют факты о команде, кото­рые она знает и скрывает и которые несовместимы с тем ее образом, какой она пытается утвердить перед своей пуб­ликой. Темные секреты — это, без сомнения, секреты с двойным дном: первое составляют те важные факты, ко­торые скрывают, а второе — сам факт, что эти важные

    180

    И. Гофман. Представление себя другим...

    факты не были признаны открыто. Темные секреты час­тично рассматривались в первой главе в разделе о ложных представлениях.

    Во-вторых, существуют секреты, которые можно назвать стратегическими. Они относятся к намерениям и потен­циальным возможностям команды, которые она скрывает от своей аудитории, чтобы помешать ей эффективно адап­тироваться к планируемому командой ходу событий. Стра­тегические секреты используются деловыми и армейски­ми кругами при планировании будущих действий против оппозиции. Пока команда не претендует быть командой, вообще не имеющей стратегических секретов, у нее нет нужды превращать свои стратегические секреты в темные. Однако следует заметить, что даже в том случае, когда стратегические секреты команды не темные, их разобла­чение все же вредит командному представлению, ибо вне­запно и неожиданно для нее оказывается бесполезным и глупым поддерживать осторожность, скрытность и проду­манную двусмысленность действия, которые требовались до краха секретности. Можно добавить, что только стра­тегические секреты тяготеют к такого рода секретам, ко­торые команда при осуществлении действия, основанно­го на тайных приготовлениях, в конце концов бывает вы­нуждена раскрывать, тогда как темные секреты она, веро­ятно, попытается скрыть навсегда. К тому же, информа­цию часто придерживают не потому, что знают о ее стра­тегической важности, а потому, что смутно подозревают, что когда-нибудь она может приобрести такую важность.

    В-третьих, существуют так называемые внутренние секреты — те, обладание которыми составляет отличитель­ный знак члена группы и помогает группе ощущать свою обособленность и отличность от “непосвященных”1. Внут­ренние секреты придают объективное интеллектуальное содержание субъективно ощущаемой социальной дистан­ции. Почти вся информация в общественных учреждени­ях частично исполняет эту функцию обособления и может рассматриваться как закрытая для всех посторонних.

    Внутренние секреты могут почти не иметь стратегиче­ского значения и быть не слишком темными. В таком слу-

    Ср. обсуждение Д. Рисманом фигуры “внутреннего оракула”: Ries-тап D. The lonely crowd. Yale, 1950 P. 199—209.

    Противоречивые роли

    181

    чае они могут быть разоблачены или случайно раскрыты без радикального нарушения хода командного представ­ления: исполнителям нужно лишь перенести свои игры с секретами на другой предмет. Разумеется, взятые вместе или по отдельности стратегические и темные секреты с тем же успехом могут быть и внутренними секретами, и по этой причине в действительности стратегический и тем­ный характер секретов нередко преувеличивается. Доста­точно интересна ситуация, когда при рассмотрении важ­ных стратегических секретов лидеры социальной группы встречаются с такой дилеммой: с одной стороны, члены группы, не посвященные в определенный секрет, будут чув­ствовать себя отверженными и оскорбленными, когда этот секрет, наконец, выйдет наружу; с другой стороны, чем больше посвященных в тайну, тем больше вероятность на­меренного или нечаянного разоблачения.

    Знание того, что одна команда может владеть секрета­ми другой, дает нам еще два типа секретов. Первый позво­лительно назвать доверенными секретами. Обладатель подобных секретов обязан хранить их, потому что они при­надлежат команде, с которой он связан. Если индивид, кому доверена тайна, хочет оставаться тем, кем он претен­дует быть, он должен хранить ее, даже если эта тайна не о нем самом. Так, например, когда адвокат раскрывает не­благовидные поступки своих клиентов, под угрозой ока­зывается сразу два совершенно разных представления: де­монстрация невиновности клиента перед судом и демонст­рация адвокатской надежности и верности клиенту. Мож­но также отметить, что командные стратегические секре­ты, будь они темные или нет, по всей вероятности станут доверенными секретами отдельных членов команды, ибо каждый ее член наверное постарается представить себя со­ратникам всецело преданным их общей команде.

    Второй тип информации о секретах другого можно на­звать свободными секретами. Свободный секрет — это чей-то секрет, известный еще кому-то, и который этот кто-то мог бы раскрыть, не вредя разыгрываемому им образу само­го себя. Действующее лицо может узнавать свободные се­креты благодаря разоблачению, нечаянному раскрытию, неосмотрительным признаниям, посреднической передаче и т. д. Вообще же следует учитывать, что свободные или

    182
    доверенные секреты одной команды могут быть темными или стратегическими секретами другой, и потому коман да, чьими жизненными секретами владеют другие, будо пытаться навязать обладателям ее секретов трактовку ких секретов как доверенных и несвободных.

    В этой главе рассматриваются лица, имеющие возмож ность узнавать секреты команды, а также основания и опас ности, угрожающие такому их привилегированному поло жению. Но предварительно надо ясно понять, что в секре тах не содержится вся разрушительная информация и контроль информации подразумевает нечто большее чем сохранение секретов. К примеру, в отношении почти каж дого исполнения, видимо, найдутся факты, несовместимые с впечатлением, желательным этому исполнению, но кем не собранные и не организованные в пригодную пользования форму. Допустим, некая профсоюзная газета имеет так мало читателей, что редактор, обеспокоенный угрозой потерять работу, может не разрешать профессио нального обследования читательской аудитории, тем са мым добиваясь положения, чтобы ни он сам и никто дру­гой не имели доказательств подозреваемой неэффективно-' сти его работы2. Это пример скрытых, латентных секре-тов, и обычные проблемы сохранения секретов существен-но отличаются от проблем удержания таких подспудных секретов в том же латентном, не проявленном состоянии. Другой пример разрушительной информации, не представ-ляющей собой секрета, дает непроизвольная жестикуля-ция, заранее ее приоткрывающая. Она вводит информа- цию (некое определение ситуации), которая несовместима с запланированными притязаниями исполнителей, но эти нечаянные жесты как события не составляют секретов ни для кого. Стремление избегать таких неудобных эмоцио- нально-выразительных событий тоже представляет собой разновидность информационного контроля, но она не яв­ляется предметом обсуждения в данной главе.

    Приняв за точку отсчета конкретное исполнение, мы различили в нем (по функциям участников) три ключевые роли: тех, кто исполняет; тех, для кого исполняют; посто-

    2См.: Wilensky H. The staff expert: A study of the intelligence function in American Trade Unions/Unpublished Ph. D. dissertation Department of Sociology. University of Chicago. 1953. Ch. 7.

    Противоречивые роли

    183

    ронних, кто и не занят в спектакле, и не следит за ним. Эти ключевые роли можно также различать на основании доступной для занятых в исполнении людей информации. Как правило, исполнители сознают производимое ими впе­чатление, а также располагают разрушительной информа­цией о спектакле. Публика знает только то, что ей дозво­лено понимать в нем, ибо она ограничена информацией, добываемой неофициально, пристальным наблюдением. В главных чертах ей известно определение ситуации, под­держиваемое этим спектаклем, но она не имеет разруши­тельной информации о нем. Посторонние же не знают ни секретов данного представления, ни вида вынашиваемой им реальности. Наконец, обозначенные три ключевые роли можно описать на основании доступных данному участни­ку зон спектакля: исполнители выступают и в видимой (передней) и в закулисной зонах представления; публике доступна только передняя зона; посторонние исключены из обеих зон. При таком подходе можно предположить, что на протяжении спектакля существует определенная взаимосвязь между исполняемой функцией, наличной ин­формацией и доступными зонами, и потому, зная зоны, куда был вхож каждый индивид, вероятно, можно уста­новить и то, какую роль он играл и какой информацией о представлении располагал.

    В действительности, однако, согласованность между функцией, имеющейся информацией и доступными зона­ми редко бывает полной. В конкретном исполнении не­редко возникают дополнительные выгодные позиции, ко­торые усложняют это простое соотношение между испол­няемой функцией, доступной информацией и занима­емым в спектакле местом. Некоторые из этих особо выиг­рышных позиций используются так часто и их значение становится столь понятным, что к ним можно относиться как к ролям, хотя, по сравнению с тремя ключевыми ро­лями, их, возможно, лучше называть противоречивыми ролями. Приведем несколько очевидных примеров таких ролей.

    Возможно, самый наглядный случай составляют те про­тиворечивые роли, которые вводят человека в устоявшу­юся социальную среду в ложном обличье. Можно упомя­нуть некоторые их разновидности.

    184
    Во-первых, роль информатора. Информатор — это hi кто претендующий быть членом команды исполнителей кому позволено входить за кулисы и получать разруши тельную информацию, и кто потом открыто или тайно вы дает секреты спектакля публике. Хорошо известны пол| тические, военные, промышленные и преступные вариан ты этой роли. Если оказывается, что такой индивид спер ва искренне присоединился к команде, не имея заране обдуманного плана раскрывать ее секреты, то иногда его называют изменником, предателем или отступником, бенно если это такого рода человек, кому уже следовало бы полностью сформировать характер добропорядочного члена команды. Индивида, который с самого начала наме ревался информировать о команде и присоединился к

    только для этой цели, порой называют шпионом. Не раз

    отмечено, что информаторы (будь то изменники или шпи оны) часто оказываются в очень удобном положении, что бы вести двойную игру, торгуя секретами всех своих поку пателей чужих секретов. Разумеется, информаторов мож но классифицировать и по-другому: например, по Хансу! Шпееру, одни из них — профессионалы, другие — люби-тели; одни занимают высокое положение в обществе, дру-гие — низкое; одни работают за деньги, другие — из дения3.

    Во-вторых, роль подсадного (подсадной утки). Подсад-ной — это тот, кто действует так, словно бы он был обыч-| ным человеком из публики но в действительности состо-ит в союзе с исполнителями. Обычно подсадной либо монстрирует публике наглядную модель того типа реак­ции, какую хотят получить от нее исполнители, либо o6ec печивает нужный в данный момент для развития исполне-ния отклик аудитории. Словечки “подсадка” и “клака” принятые в индустрии развлечений, перешли теперь в об-щее употребление. Наше восприятие этой роли без сомне-ния восходит к практике ярмарок, и нижеследующие сло-верные определения, ясно говорят о происхождении дан­ного понятия:

    Истукан — индивид (нередко местный простак), нанятый; владельцем “липового” игорного заведения имитировать везе--.;

    3 Speier H. Social order and the risks of war. Glencoe: The Free Press, 1952 P. 26

    Противоречивые роли

    185

    ние и получать заманчиво крупные выигрыши, чтобы вовлечь в игру людей из толпы. Когда неподдельные игроки-“лохи” (мес­тные жители, играющие на свои живые деньги) уже попались, “истуканы” исчезают и передают свои “выигрыши” особому человеку, держащемуся в сторонке и не имеющему видимой связи с данным игорным заведением4.

    Подставной, манила — служащий цирка, который в психо­логически нужный момент, когда цирковой зазывала заканчи­вает свой рекламный треп, первым бросается к кассе, торгу­ющей билетами “дутого” представления. Он и его подставные помощники покупают билеты и проходят внутрь помещения, чтобы толпа горожан перед балаганом не медлила последовать их примеру5.

    Не надо думать, что “подсадных” можно найти только в малопочтенных представлениях (даже если мы имеем дело исключительно с не очень уважаемыми людьми, которые, возможно, играют эту роль систематически и без всяких иллюзий о себе). К примеру, в разговорах при самых обыч­ных неформальных встречах гостей жена обычно изобра­жает интерес, когда ее муж рассказывает какой-нибудь анекдот, и даже помогает ему подходящими намеками и догадками, хотя в действительности она слышала этот анек­дот много раз и прекрасно знает, что старания мужа со­здать впечатление первого его исполнения — это только спектакль. Следовательно, подсадной — тот, кто притво­ряется рядовым простодушным членом зрительской ауди­тории и использует свое тайное знание пружин представ­ления в интересах исполняющей команды.

    Рассмотрим теперь тип другого притворщика в составе публики, но на этот раз такого, который использует свою незримую посвященность в интересах аудитории, а не ис­полнителей. Представителем этого типа является человек, которого нанимают для проверки поддерживаемых испол­нителями норм, с целью убедиться, что в определенных отношениях созидаемые видимости не слишком далеко оторвутся от реальности. Такой человек официально или неофициально действует как ангел-хранитель ничего не подозревающей публики, разыгрывая роль более воспри­имчивого и этически чуткого члена аудитории, чем обык­новенные зрители.

    4 Маurer D. Carnival cant // American Speech. Vol. 6. P. 336.

    5 White P. W. A circus list // American Speech. Vol. 1 P. 283.

    186
    Иногда эти хранители публики действуют открыто, предварительно предупреждая исполнителей о намерении проверить их предстоящее исполнение. Таким образом, при первом же появлении перед публикой исполнители могут получить ясное предупреждение, что все сделанное и ска- занное ими будет использовано для их оценки, подобно тому, как при аресте предупреждают, что все сказанное обвиняемым может быть использовано против него в суде в качестве доказательства. Участвующий наблюдатель, ко торый с самого начала объявил свои цели, предоставляет наблюдаемым им исполнителям сходные благоприятные возможности для ориентации в ситуации.

    Нередко, однако, агент, покровитель публики, уходит в подполье и, действуя как обыкновенный наивный чело век из этой публики, готовит исполнителям гибельную вушку. В повседневной торговле таких агентов, действую-щих без предупреждения, иногда называют сыщиками, “шпиками” и, очень понятно, недолюбливают. Может слу­читься, что продавец был несдержанным с покупателем, который в действительности является агентом компании; проверяющим истинное обращение продавцов с покупате- лями. Всякий бакалейщик может столкнуться с неприят­ным открытием, что покупатели, которым он продал то­вар по незаконной цене, — на самом деле эксперты по це-нам и имеют соответствующие полномочия. С той же проб­лемой встречаются и железнодорожники.

    Когда-то проводник в поезде мог требовать безоговорочного почитания от пассажиров. Теперь “шпик”-контролер в состо-янии “поставить его на место”, если он не снимает свою фураж­ку при входе в вагон, где сидят женщины, или не проявляет той подобострастной услужливости, которой, способствуя классово­му самомнению, распространению образцов поведения из мира европейских отелей и повышению конкурентноспособности с другими видами транспорта, требуют от каждого проводника6.

    Аналогично, уличная женщина может обнаружить, что иногда поощрение от аудитории потенциальных клиентов, получаемое ею на первом этапе ее рутинных заигрываний, исходит от “надувалы”, который в действительности “бык”7

    6 Cottrel W. F. The railroader. Stanford: Stanford University Press, 1940. P. 87.

    7 Murtagh J. M., Harris S. Cast the first stone. N.Y.: Pocket Books, Cardinal Edition, 1958 P. 100, 225—230.

    Противоречивые роли

    187

    (полицейский в штатском), и эта всегда существующая воз­можность заставляет ее в какой-то мере остерегаться не­знакомой публики, тем самым портя свою игру излишней сдержанностью.

    .Между прочим, следует тщательно различать насто­ящих сыщиков и самозваных, часто называемых “стука­чами” или “умниками”, не обладающих истинным знани­ем закулисных операций (хотя они претендуют на это) и не уполномоченных законом или обычаем представлять ин­тересы публики.

    Сегодня агенты, проверяющие стандарты исполнения и самих исполнителей (делается ли это в открытую или без предупреждения), являются привычной составной частью структуры услуг и, особенно, частью системы социального контроля, практикуемого правительственными организа­циями от имени потребителя и налогоплательщика. Но часто такого рода работу производят и в более широком социальном пространстве. Нам хорошо знакомы геральди­ческие и номенклатурно-протокольные учреждения, при­званные охранять общественное положение титулованной знати и высших правительственных чиновников от тех, кто неправомерно претендует на их статусы.

    Среди публики имеется еще один своеобразный персо­наж. Это человек, который занимает неприметное, скром­ное место в аудитории и покидает соответствующую зону действия вместе с публикой, но потом сразу бежит к сво­ему нанимателю, сопернику команды, за исполнением кото­рой он следил, и сообщает об увиденном. Обычно это наем­ный сотрудник, профессионально следящий за ценами и ассортиментом конкурентов: человек г-на N в фирме г-на М и человек г-на М у N, разведчик направлений моды, иностранец на национальных авиашоу и т. п. Такой со­трудник — это лицо, технически имеющее право видеть данный спектакль, но обязанное соблюдать некий деко­рум и чаще всего благоразумно предпочитающее держать­ся на заднем плане, ибо он смотрит спектакль с заведомо критической позиции, как бы с изнанки, а такое воспри­ятие одновременно и жизненно важнее и скучнее, чем вос­приятие абсолютно законного зрителя.

    Еще одна противоречивая роль — роль посредника или челнока. Посредник узнает секреты каждой стороны и у

    188
    каждой же стороны создает соответствующее истине, не­обманывающее впечатление, что он будет хранить ее тай-ны, но при этом он склонен внушать каждой ложное впе-чатление, будто к ней он относится лучше, чем к другой Порой, как в случае с арбитром в некоторых трудовых спорах, посредник может служить инструментом, исполь­зуя который, две объективно враждебные команды в со­стоянии прийти к взаимовыгодному соглашению. Иногда, как в случае с театральным агентом, функция посредни­ка — давать каждой стороне тенденциозную версию обра за другой стороны, что рассчитано на возможность воз­никновения более близких взаимоотношений между ними. В случае брачного агента или свата посредник служит для передачи от одной стороны к другой пробных предложе­ний, которые при открытом и прямом предъявлении мог­ли бы вызвать смущение и чувство неловкости у обеих сторон как при их принятии, так и при отказе.

    Когда посредник действует фактически в присутствии двух команд, членом которых он является, мы становим­ся свидетелями удивительного зрелища, напоминающего игру в теннис с самим собой. Этот случай лишний раз убеж­дает, что естественной единицей анализа при предложен­ном подходе является не индивид, а скорее уж команда и ее члены. В качестве индивидуальной, деятельность по­средника кажется причудливой, несостоятельной и даже неблагородной, поскольку она меняется при переходе от одного набора видимостей и лояльностей к другому. Рас­смотренное же в качестве составной части двух команд не­постоянство в деятельности посредника становится совер­шенно понятным. Посредника можно понять просто как двойную подсадку.

    Хорошую иллюстрацию роли посредника дают иссле­дования Ф. Ротлисбергера о функциях мастера на произ­водстве. Он должен не только принимать на себя обязан­ности руководителя-режиссера, ставящего спектакль непо­средственно на производстве от имени аудитории управ­ляющих, но и переводить то, что он сам знает и что видит рабочая публика, в словесную форму, приемлемую для его совести и для этой публики8. Другим примером роли по-

    Roethlisberger F. The foreman: Master and victim of double talk // Harvard Business Review. Vol. 23. P. 285—294

    Противоречивые роли

    189

    средника служит председатель формально проводимых со­браний. После того как он призвал собравшуюся группу к порядку и представил ей приглашенного оратора, он ско­рее всего станет наглядным образцом поведения для дру­гих слушателей, преувеличенными оценками и выраже­нием заинтересованности показывая чего от них ждут и прозрачно намекая им, как надо встречать конкретное вы­сказывание: серьезно, со смехом или с одобрительным смешком. Ораторы вообще склонны принимать приглаше­ния на публичные выступления с условием, что председа­тель собрания “о них позаботится”, и тот заботится, на­саждая модель поведения слушателя и старательно убеж­дая аудиторию в реальной значимости речи оратора. Пред­седательское исполнение удается отчасти потому, что слу­шатели имеют по отношению к нему негласное обязатель­ство — подтверждать любое определение ситуации, кото­рое им предлагается на собрании, иначе говоря, обязатель­ство следовать избираемой председателем линии данного спектакля-слушания. Драматургическая задача обеспече­ния того, чтобы оратор выглядел благожелательно оценен­ным, а слушатели — по-настоящему увлеченными, конеч­но нелегка, и часто отбивает у председателя желание вду­мываться в то, что он якобы слушает.

    По-видимому, роль посредника особенно значима в не­формальном дружеском взаимодействии, лишний раз под­тверждая полезность “двухкомандного” подхода к анали­зу этой роли. Когда в кружке собеседников один человек своими действиями или речью завладевает вниманием всех других присутствующих, он этим определяет ситуацию и, возможно, определяет в таком направлении, которое не­легко принять его аудитории. Кто-то из присутствующих, вероятно, будет испытывать повышенное (в сравнении с другими) чувство ответственности за свое поведение и все происходящее в коллективе, так что от такого лица ско­рее всего можно ожидать попытки перевести расхожде­ния между оратором и слушателями в более приемлемую для всех перспективу, чем та, что намечалась первоначаль­ным выступлением. В следующий миг, когда слово возьмет кто-то еще, в роли посредника может оказаться другой че­ловек. И по существу поток неформальной беседы удобно рассматривать как формирование и переформирование

    190

    И. Гофман. Представление себя другим...

    команд, а также как выдвижение и обновление посредни­ков.

    Выше были предложены описания некоторых противо­речивых ролей: информатора, подсадного, сыщика-конт­ролера, сотрудника-разведчика и посредника. В каждом их этих случаев мы обнаруживаем неожиданное, неоче­видное соотношение между притворной ролью, владени­ем информацией и доступом к разным зонам представле­ния. В каждом случае мы имеем дело с кем-то, кто спосо­бен реально участвовать во взаимодействии между испол­нителями и публикой. Но есть еще одна противоречивая роль — роль недействующего лица, статиста. Игра­ющие эту роль присутствуют во время взаимодействия, но ни в каких отношениях не принимают на себя ни роли ис­полнителя, ни роли человека из публики, а также не при­творяются (как информаторы, подсадные и сыщики) теми, кем они не являются9.

    По-видимому, слуга — классический тип статиста в за-падном обществе. От этого лица ожидают присутствия на передней линии событий, пока хозяин разыгрывает спек­такль гостеприимства перед почтенными посетителями. Хо­тя в каком-то смысле слуга — часть команды хозяина (как это уже обосновано выше), в других отношениях он опре­деляется и исполнителями, и публикой как тот, кого нет, как пустое место. В некоторых группах за слугой закреп­ляется право свободного входа за кулисы, в скрытые зо­ны жизненного представления на основании предположе­ния, что слуге ни к чему хранить любое полученное впе­чатление. Миссис Троллоп приводит интересные примеры этого:

    Я и вправду часто имела хорошую возможность наблюдать привычное безразличие хозяев к присутствию своих рабов. Хозя­ева говорили о них, условиях их жизни, их способностях и пове­дении так, словно бы те были глухими. Однажды мне случилось видеть молодую даму, которая, когда ее посадили за столом меж­ду мужчиной и женщиной, по скромности теснилась на краеш­ке стула женщины-соседки, чтобы избежать неприличного со­прикосновения с локтем “мужчины”. В другой раз я наблюда-

    Противоречивые роли

    191

    9 Более полное описание этой роли см.: GoffmanE. Communication conduct in an island community / Unpublished Ph. D. dissertation. Department of Sociology. Uni­versity of Chicago, 1953. Ch. 16.

    ла, как эта же самая молодая дама с полным хладнокровием шнуровала свой корсет в присутствии негра-лакея. Один джентль­мен из Виргинии рассказывал мне, что когда он женился, его приучили спать с женой в одной комнате с прислугой-негритян­кой. Я полюбопытствовала, зачем было нужно это ночное при­сутствие посторонней. “Бог мой! — отвечал он. — А если б но­чью я захотел стакан воды, как мне быть?”10.

    Это, конечно, крайний пример. Хотя и существует тен­денция обращаться к слугам только с “необходимыми рас­поряжениями”, все же их присутствие в зоне действия обычно налагает некоторые ограничения на поведение тех, кто присутствует в ней полноправно, и, по всей видимо­сти, особенно значительные, когда социальная дистанция между слугой и обслуживаемым невелика. В случае дру­гих “слугоподобных” ролей в западном обществе (вроде лифтера и таксиста) наблюдается заметная неопределен­ность для обеих сторон в этом типе взаимоотношений отно­сительно того, какого рода “интим” позволителен в при­сутствии данного статиста.

    Кроме людей, исполняющих роли слуг и подобные им, существуют и другие типичные категории лиц, с которы­ми в их присутствии обходятся так, словно бы их вовсе не было. Обычными объектами такого обхождения оказыва­ются очень молодые, очень старые и больные люди. В со­временную эпоху эту категорию статистов пополняет рас­тущее множество технического персонала: стенографисток, операторов радио и телевещания, фотографов, сотрудни­ков секретной полиции и т. д., которые исполняют разные технические роли в важнейших церемониях разыгрывае­мого действия, но не отражены в его сценарии.

    Может показаться, что роль статиста обязательно несет с собой некую подчиненность и приниженность, но не надо недооценивать степень, в какой человек, кому предназна­чают или кто принимает такую роль, может использовать ее в качестве средства самозащиты. Возможны ситуации, когда подчиненные открывают, что единственно доступ­ный им способ справиться с начальником — это вести себя так, как если бы он не присутствовал. Так, на Шетланд­ских островах при посещении британским школьным док-

    ю

    Trollope Mrs. Domestic manners of the Americans. 2 Vols. L.: Whittaker: Treacher,

    1832. Vol. 1—2. P. 56—57.

    192

    И. Гофман. Представление себя другим...

    тором пациентов среди бедных хуторян, жители нередко справлялись с трудностями налаживания нужных отно­шений с доктором, изо всех сил стараясь обходится с ним так, как будто его здесь не было. Можно еще заметить, что сама команда иногда обращается с присутствующим индивидом как с отсутствующим не потому, что это есте­ственная или единственно осуществимая линия поведения, а потому что это ощутимый способ выражения враждебно­сти к человеку, который повел себя бестактно. В таких си­туациях важно показать изгою, что его игнорируют, а в каких действиях это выражается, не имеет особого значе­ния.

    Итак, мы рассмотрели несколько категорий лиц, кото­рые, не будучи в прямом смысле ни исполнителями, ни людьми из публики, ни посторонними, тем не менее име­ют такой доступ к информации и зонам действия, какого от них трудно было бы ожидать. Существуют еще четыре столь же противоречивые роли, в основном, касающиеся таких лиц, которые не присутствуют во время представле­ния, однако, имеют о нем информацию.

    Прежде всего, это важная роль, которую можно назвать специалист по услугам. Ее исполняют индивиды, специ­ализирующиеся в постановке, корректировке и поддержа­нии спектакля, который их клиенты отстаивают перед дру­гими людьми. Одни из таких специалистов — архитекто­ры и продавцы мебели — трудятся над созданием обста­новки действия; другие — дантисты, парикмахеры и дер­матологи — работают над персональным внешним ви­дом клиента; третьи — штатные экономисты, бухгалтеры, юристы и исследователи — формируют фактологическую часть публичного вербального поведения клиента, то есть его командную линию аргументации или интеллектуаль­ную позицию.

    Конкретные исследования обычно обнаруживают, что специалисты по услугам вряд ли способны успешно зани­маться нуждами отдельного исполнителя, не получая столь­ко же (или даже больше) разрушительной информации О некоторых сторонах индивидуального исполнения, сколь­ко ее имеет сам индивид. Специалисты по услугам похожи на членов команды тем, что они тоже узнают секреты спек­такля и научаются видеть его закулисные составляющие

    Противоречивые роли

    193

    Но в отличие от членов команды такой специалист не раз­деляет вместе с ними риск, вину или удовлетворенность от исполнения перед публикой спектакля, в котором он участвовал своим трудом. И еще специалист отличается от истинных членов команды тем, что когда он узнает секре­ты других, эти другие не узнают соответствующих секре­тов о нем самом. Именно в этом контексте можно понять, почему профессиональная этика часто обязывает специ­алиста соблюдать “тактичность и осмотрительность”, то есть не разоблачать спектакля, в чьи секреты он посвящен благодаря своим профессиональным обязанностям. Так, на­пример, психотерапевты, столь широко, хотя и опосредо­вано, участвующие в домашних конфликтах нашего вре­мени, обязаны хранить молчание об узнанном ими перед всеми, кроме начальства, контролирующего их деятель­ность.

    Когда специалист имеет более высокий общий социаль­ный статус чем люди, которым он оказывает услуги, его общая социальная оценка таких клиентов обычно вынуж­дена опираться на конкретные сведения, которые он узна­ет о них. В некоторых ситуациях это становится сущест­венным фактором поддержания status quo. Так, в амери­канских городах банкиры “верхнего-среднего” класса начи­нают понимать, что владельцы некоторых малых предпри­ятий представляют подставные налоговые декларации, не­совместимые с их реальными банковскими сделками, а дру­гие бизнесмены публично демонстрируют показную уве­ренность в своей платежеспособности, в то же время втайне униженно выклянчивая ссуды где придется. Принадлежа­щие к среднему классу врачи, которые по долгу благотво­рительности должны лечить постыдные болезни в непри­личных условиях, находятся в сходном положении, ибо они не обеспечивают человеку из низшего класса возмож­ности защитить себя от слишком пристального внимания вышестоящих. Аналогично, домовладелец на опыте убеж­дается, что все его квартиросъемщики ведут себя так, как если бы они принадлежали к категории людей, всегда во­время платящих за квартиру, тогда как для некоторых съемщиков это поведение — всего лишь игра. (Лица, не являющиеся специалистами по услугам, нередко тоже об­ладают трезвым видением происходящего. Во многих, орга-
    1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   ...   22


    написать администратору сайта