Книга Текст предоставлен правообладателем
 Скачать 2.9 Mb.
|
|
3. Кумаси Воскресным утром, в последний день дневного цикла календаря ашанти, улицы Кумаси огласил рев леопарда. Можно было подумать, что показной хищник, сладко зевавший на радость посетителям городского зоопарка, усыпил бдительность стражей и вырвался из неволи. Но Это не зверь, это такой барабан, – успокоил Джозеф. – Ашанти изобрели его для острастки англичан, когда их войска брали наш город. Через несколько минут по главной улице, ведущей во дворец Манхийя, промчались черные «мерседесы», сопровождаемые вооруженными мотоциклетчиками: королевский кортеж. Автоматная очередь повторила предупредительный сигнал леопарда. Сегодня – Аквезидае, публичная дворцовая церемония, венчающая окончание календарного цикла. У ворот Манхийя нас встретил человек в расписной тоге. Представился одним из вождей, живущих при дворце. «Церемония еще не началась, – сказал нанá 107 , – у вас есть как минимум полтора часа. Погуляйте по королевскому саду, пофотографируйте. Если хотите, я проведу вас и все расскажу Дворцовая архитектура была выполнена в традиционном стиле ашанти: анфилада двухэтажных зданий и арок колон Вождь ны, высветленные по пояс – темный низ, светлый верх. Гуляют павлины. На одной из тропинок, огибающих сад, нас остановила беззубая старуха с тотемным посохом. Заговорила в рифму Мобету куайн ако Нкрайн? 108 – Айн 109 – Энти ме нэ мобеко 110 – Мепаачэу, йенко Нкрайн коси очена анаджо 111 – Ю-уу. Моджвене пэ а, ка чрэ ме. Ме нэ мобеко 112 Как реагировать В Гане встречные и поперечные всегда что-нибудь предлагают. Пойдем со мной, покажу тебе город. Приходи в гости, угощу пальмовым супом. Оставь телефон мой приятель, у которого есть мопед, свозит тебя на Вольту. Хочешь, выйду за тебя замуж, рожу троих детей хочешь, приеду к тебе в Америку хочешь, пущу к себе жить Трудно определить, когда это шутка, когда – разводка, а когда африканское чистосердечие. Беспроигрышная тактика иностранца принимать любое предложение за обман. Заняв оборонительную позицию, тыне окажешься в дураках, останешься невредим. Правда, и контакта с окружающей средой у тебя тоже не будет. Побывав в другом мире, ты будешь Стелется ли дорога до Аккры Стелется Тогда поедемте вместе Номы поедем в Аккру только завтра вечером Вот и хорошо. Как соберетесь, дайте мне знать, и поедем вместе знать о нем ненамного больше, чем знал до поездки. Но безопасность превыше всего. Страхи брезгливость подсказывают, что от безумной старухи лучше держаться подальше Нвианом бо чвере а, нвиа обаа бесу, – внезапно изрекла старуха, обращаясь куда-то в сторону. – Мам аходжо уо, ка нокра даа 114 – Мепаачэу, эна, матэ 115 – Мо нэ Ньяме нко 116 – Кто это – спросил я у вождя, когда мы отошли на несколько шагов Это вдова покойного асантехене Опоку Варе Вдова короля Да. После смерти короля все его жены остаются жить во дворце * Бьют барабаны. Накрапывающие атумпаны и громоподобные хвалебные тамтамы выстукивают головокружительную морзянку, сообщающую о прибытии старейшин. Местная знать и духовенство один за другим проходят во двор через боковую арку. Говорящие барабаны объявляют имя и зва- 113 Когда брат идет на брата, их сестра льет слезы Храните мир в ваших сердцах, будьте правдивы Да, бабушка, мы услышали (ваши слова Идите с Богом ние каждого новоприбывшего. На каждом – кенте, чей узор символизирует принадлежность к одному из восьми тотемных кланов, а также к одной из семи материнских рек. Клановая принадлежность проявляется даже в разговорной речи говорящий использует те или иные грамматические формы в зависимости оттого, к какому колену акан он принадлежит. Так в русском языке имеются глагольные окончания мужского и женского рода, указывающие на пол говорящего или того, оком идет речь. Когда вожди рассядутся, глашатай осэн запечатлеет в памяти каждое кенте и, вернувшись в королевские покои, представит повелителю подробный отчет. Кенте, в котором выйдет король, не должно быть похожим ни на одно другое. Пока его величество выбирает наряд, подданным полагается принять участие в традиционных песнопениях. Входит свита королевский лекарь с целебными травами на золотом блюде, хранитель дворцовых ключей асафуахене, палач обрафоо, стражи в головных уборах из леопардовых скальпов, казначеи санаахене с золотыми слитками наголо- вах, жрецы апрафоо с плетками из слоновьих хвостов (чтобы отмахиваться от злых духов, руженосцы, горнисты. Входит королевский толмач очеаме. Входят визирь и глава совета старейшин. За ними – бывший президент Ганы Джон Кофо- ор. Последним входит младший сын короля, он же хранитель королевской души (окра), в шляпе из орлиных перьев. По традиции сын короля не может стать наследником престола. В матриархальном и матрилинейном обществе акан наследника выбирает (номинирует) сестра монарха, Обаа- хема. Кандидатуру, которую выдвинула Обаахема, подтверждает или отвергает большинством голосов совет старей- шин. Наконец носильщики аконнюа-соани вносят королевский трон, члены королевской семьи исполняют ритуальный танец кете, и над головами присутствующих проплывает долгожданный паланкин, обмахиваемый павлиньими веерами. Начинается прием ходатайствующих. Сегодняшний прием будет короче обычного, – объявляет очеаме. – Как вызнаете, сегодня наши „Блэк Старз“ играют с Австралией. Его величество, как и все люди Ганы, будет смотреть матч. Go, Ghana, go, Ghana, go, go, go! Чемпионат мира по футболу в самом разгаре. Кумаси основал жрец Окомфо Аноче. Кумаси означает «под деревом кум. Священное дерево кум, разновидность африканского дуба, простояло много веков и неожиданно рухнуло у всех на глазах в XIX веке – незадолго до вторжения белых в столицу Конфедерации Ашанти. Король Прем- пех I призвал жрецов истолковать предзнаменование. Предвещает ли гибель дерева скорую гибель Кумаси? Не осмеливаясь ни подтвердить, ни оспорить королевское предположение, жрецы посоветовали выбрать двух рабов донко и привязать их к шесту на окраине города. Если эти рабы умрут сразу, молвили жрецы, значит, ашанти одержат победу над белым войском. Если же будут умирать долго, значит, государству ашанти суждена погибель. В таком случае гибель Кумаси будет возмездием за смерть, которой я предам неповинных рабов, – догадался король. Чему быть, того не миновать отвечали жрецы 4. Лагос Чинуа Ачебе, Воле Шойинка, Амос Тутуола, Даниэл Фа- гунва, Сиприан Эквенси, Габриэл Акара, Кристофер Окиг- бо, Джон Пеппер Кларк, Бен Окри, Чимаманда Нгози Адичи, Увем Акпан, Хелон Хабила, Крис Абани, Чигози Обиома, Сефи Атта, Чика Унигве… Это далеко неполный список нигерийских писателей, чьи имена известны по всему миру. Можно сказать, что современная африканская литература родом из Нигерии. Почему именно из Нигерии Специа- лист-культуролог наверняка указал бы на богатый фольклор народов йоруба, игбо и хауса; на древность мистических преданий ориса, обнаруживающих на удивление много общего с индуизмом и каббалой на традиционный театр эгунгун. Плюс – трагическое прошлое страны, история кровопроли- тий от колонизации до Биафры. Да и нынешняя действительность предоставляет немало материала для надсадной поэзии и суровой прозы. А может быть, дело просто в численности населения чуть лине каждый четвертый африканец живет в Нигерии. Много народу, вот и литераторов много. Как бы тони было, успехи Нигерии в области изящной словесности впечатляют. Примечателен (но, возможно, неудивителен) еще и тот факт, что самая литературно одаренная из африканских стран – еще и самая бандитская. «Never trust Nigerians», – предостерегал ганский учитель Фрэнсис Обенг. Нигерию можно и нужно бояться. И уж если тебе довелось оказаться в гуще событий, где пятизвездочные отели Икойи делят жилплощадь с трухлявым самостроем на фундаменте из экскрементов, в городе, чьи кликухи – Гиди, Лас Гиди – неизменно ассоциируются с кодовым «419» 117 ; словом, если судьба-ай- анмо, покорная трансцендентному богу Олодумаре, занесла тебя в Лагос-Сити, держи ухо востро, руку на пульсе, нос по ветру. И потрудись выучить хотя бы несколько ключевых выражений на местной фене. А нет – сиди и помалкивай, ибо ты – ойибо 118 , свежая рыбка. А свежей рыбке в Нигерии… Стоп. Во-первых, не Нигерия, а Найджа. Официальное название сойдет разве что в качестве рифмы, как в хитовой песне Уанди Коул: «We dey come from Nigeria, multiply like Итак, идиоматика пиджин. Вместо универсального «How are you?» на улицах города слышится «How now?» или «How body?». Варианты ответа «Body fine oh», «I dey», «No skin pain», «No shaking», «Body in dey cloth». Как тело Тело в обертке. «What did you say?» – недоумевает ойибо. «Wetin dey talk?» – в свою очередь переспрашивает местный Статья № 419 нигерийского УК, посвященная денежным махинациям используется как разговорный эвфемизм, означающий любого рода мошенничество, разводку Пришелец дословно человек без кожи (йоруба Мы – из Нигерии, размножаемся как бактерии (нигерийский пиджин). Открывается дверь, и по утреннему двору опрометью проносится, опаздывающий в школу. Дебелая родительница желает ему счастливого пути («Go-come!»), грозится dis nyash», если еще раз опоздает. И, всучив кулек с завтраком, добавляет «Pick am carry am go». Серийные глаголы, одна из особенностей грамматики йоруба, чви и других нигеро-конголезских языков, бесшовно переходят в западноафриканский извод английского. Также как и многочисленные междометия, все эти «oh», «dey», а. Стандартный английский у жителей Лагоса не в чести. Но и перегибать палку, щеголяя своим знанием пиджин, тоже не стоит: сойдешь за нахала, наживешь wahalla, то есть неприятности. Далее – везде. Пока моторикша, под завязку набитая пассажирами, тюками, домашним скотом и прочим грузом, буксует в многочасовом (лучше бы уж было go by leg!), мы открываем тетрадку и продолжаем составлять свой словарь-разго- ворник. Dash – щепотка. Она же – подарок, налог или штраф, в зависимости от обстоятельств. Любимое слово нигерийской полиции и таможни – мент (сокращенно от mobile policeman). Для русского уха звучит почти узнаваемо молпол – это молчел с большим автоматом. Разумеется, в обращении следует употреблять не молпол, а ога, что в переводе с йоруба означает «начальник». Nepa – электричество. На самом деле это – аббревиатура. Изначально она расшифровывалась как Nigerian Electric Power Authority (Нигерийское управление электрической энергией, но народ привык понимать по-своему: Never Expect Power Always. Ожидай всегда электричества никогда. «NEPA done die-o a-be?» (Как там электричество, уже отключили) – форма приветствия, не менее распространенная, чем «how body?». Chop – рубать, то бишь есть. Этот сленг нам знаком и понятен. Проголодавшись, спрашиваем не ресторана чоп-бар. Только не тот, где подают суп из собачатины, известный как (не путать с Впрочем, «404» – далеко не главная гастрономическая достопримечательность. Нигерийская кухня достаточно сложна и разнообразна, если не сказать изысканна. Вот некоторые из популярных закусок плантановые оладьи, шашлыки суйя, гигантские черные улитки игбин, холодное блюдо из козьей головы исиэву, запеканка из фасолевой муки с яйцами и мясным паштетом, вяленая акула в соусе эгуси из перемолотых семечек африканской дыни. На горячее – густые супы на основе из плодов масличной пальмы, настоянные на листьях всевозможных тропических растений, приправленные острым перцем, сушеными креветками, пастой из семян рожкового дерева или сброженным кунжутом огири. Пользуются спросом и блюда, проникшие сюда из Центральной Африки камерунское ндоле из горького листа с ореховой пастой или габонский бородавочник в тягучем огненно-крас- ном соусе из раздробленных косточек дикого манго. Неутомимая хозяйка чоп-бара разносит и собирает посуду, ругается, хохочет то развлекает, то воспитывает клиентов, круглосуточно лавируя между столиками в парах перечной по- хлебки. В глубине двора установлен переносной телевизор, точь- в-точь допотопная Юность. Когда дают электричество, на экране разгораются страсти мыльных опер. Любовные интриги, семейные драмы. Массовая продукция «Нолливуда». До поры до времени эта клюква воспринимается как мало- бюджетное подражание западным шоу. Даже панорама города на заднем плане подозрительно похожа на Нью-Йорк, хотя по идее все действие происходит в Лагосе. Но вот в сюжет вклинивается колдун, и прямолинейный реализм неожиданно сворачивает в сторону фантасмагорий Бена Окри. Главный герой превращается в курицу во рту у героини вырастает странное растение. Такого в Америке не увидишь. Гарантированный хеппи-энд, как правило, носит характер религиозного прозрения на помощь отчаявшимся героям приходит пастор, и те отрекаются от Мамоны, пробуждаясь кис- тинной вере. Колдун тает в воздухе, как Бастинда из Волшебника Изумрудного города. «Praise to Jesus» 120 , – вздыхает хозяйка чоп-бара и возвращается к своей посуде. Когда все разойдутся, опустевший чоп-бар наполнится Хвала Иисусу (нигерийский пиджин). отголосками внешнего мира невидимая жизнь мегаполиса просочится между штакетными планками и растечется по двору. Лагос – газ, заполняющий любое пространство и принимающий его форму. Преступный, коррумпированный, жесткий ив тоже время приветливый, общительный, артистичный, по-африкански жизнерадостный город с шест- надцатимиллионным населением, растущим со скоростью шестьсот тысяч в год. Городи его обитатель притираются друг к другу, приспосабливаются к любым условиям, особенно в Африке, где, кажется, нет никакого контраста между расчетливостью и безрассудством, жестокостью и добродушием, легкостью и надрывом. Все существует по каким-то другим принципами чужестранцу-ойибо, склонному к поспешным выводами красивым обобщениям, начинает казаться, что дело тут в широте что у людей, живущих на экваторе, совершенно иное ощущение реальности, потому что для них никогда не наступают весна-осень, дни не становятся длиннее или короче и смерть держится на одной и той же дистанции от человека на протяжении всей его жизни 5. Аккра Все узнавания – рынок Канешие, площадь Кваме Нкру- ма, арка Независимости – из окна автомобиля. За все время я так ни разу и не погулял по Аккре – за исключением фешенебельного пригорода Осу, где мы несколько раз пили пиво в ресторанчике «Асанка локалз». Да если бы и гулял, наверняка не запомнил бы, как добраться из точки А в точку Б. Но зато я до сих пор помню названия всех районов и улиц видимо, это – оборотная сторона топографического кретинизма. Впрочем, некоторые из них запомнить совсем несложно. Например, спальный район под названием соседствующий с поселениями племени га. Для многих жителей Аккры это – единственная Russia на свете. Так некоторые уроженцы американского штата Джорджия не подозревают о существовании другой Джорджии, родины Пиросма- ни и «Киндзмараули». После десятка безуспешных попыток объяснить свое происхождение я смирился стем, что меня называли выходцем из местной Раши (это вызывало всеобщий хохот). Я бывал в Аккре чуть лине каждые выходные от моей деревни до столицы было около трех часов езды. Останавливался либо у родителей Наны Нкетсии, с которыми она наконец помирилась, либо у знакомого врача-кардиолога по имени Квези Даква. Квези жил с младшим братом и невесткой в снимаемой в складчину землянке на окраине города. Все трое работали в Корле Бу, одном из лучших медицинских центров в Западной Африке. Медицинский институт при Корле Бу – альма-матер большинства моих ганских коллег по ординатуре в американском госпитале Сент-Винсент. Несколько лет назад весь поток выпускников под началом Виктории Апалоо и Кофи Пэппима перебазировался в штат Коннектикут, оставив Корле Буна попечение самоотверженного семейства Даква. Из-за нехватки врачей в главном госпитале страны Квези и его домашним нередко приходилось дежурить в две смены. При этом их суммарного дохода едва хватало на квартплату. Я уже который год уговариваю их перебраться к нам в Америку. Не хотят, и все тут – жаловалась Апалоо. Сам Квези жаловался разве что на недостаток медикаментов и неискоренимость африканских поверий (Моим пациентам кажется, что, если человек попал в больницу, значит, ему конец. Поэтому они никогда не обращаются за помощью вовремя, ив результате их дурацкая примета всегда сбывается. Разговоры о том, насколько тяжело приходится ему и его семье, моментально и безоговорочно пресекались. У них в доме говорили об американской политике, о ситуации на Ближнем Востоке, о футболе – словом, о чем угодно, кроме изнурительной неустроенности их собственной жизни. Будучи привержен ганским традициям фанатичного гостеприимства, Квези стремился заполнить мои приезды культурной программой и не на шутку обижался, когда я предлагал хотя бы частично покрыть стоимость театральных билетов или счет в ресторане, который явно был ему не по карману. Мне становилось не по себе от этого бессреб- реничества, и я предпочитал по возможности гостить у Теодора и Арабы Нкетсия, потомков верховного вождя фантсе, живших в колониальном особняке с целым штатом прислуги. Те былине менее гостеприимны, но хотя бы могли себе это позволить. После примелькавшейся нищеты, деревенской и городской, мир Нкетсия представал неправдоподобным вымыслом. Это была Аккра белокаменных зданий за бетонными оградами, ухоженных садиков, взлелеянных цветников, закрытых клубов и частных школ с видами на университеты Америки и Европы. Наряду с коренной элитой здесь обитали приезжие, от фармацевтического магната из Германии до хипповатой Эми Зиммерн, выписанной из Калифорнии в качестве гувернантки. В Гане можно жить, – говорила Эми, отправляя в рот круассан. – В каком-то смысле белому человеку, если он знает, чего хочет, легче добиться своего здесь, чем у себя дома. Здесь тебе никто не будет ставить палки в колеса Может быть, она, как и я, ни разу не гуляла по городу, и, может быть, у нее былина то причины. По Аккре вообще не особенно гуляют, хотя здесь есть свой парк, есть несколько обязательных достопримечательностей. Но выходца из Раши не интересовал очередной Музей революции – тем более что и времени на его посещение не оставалось из‐за плотного социального графика. Дело в том, что Одоква, старшая сестра Наны, только и делала, что таскала меня с собой на светские рауты, где знакомила с бесчисленными бывшими одноклассниками, ныне преуспевающими и строящими грандиозные планы. Все они занимались бизнесом и все как один метили в политики. Лидеры нового поколения образованные, предприимчивые, владеющие несколькими языками. Африканцам языки даются легче, чем европейцам. Видимо, это связано с навыком, приобретенным в раннем возрасте. Племена, живущие бок о бок, говорят на совершенно разных наречиях, и средний африканец с детства владеет четырьмя, а то и пятью языками. Как и следовало ожидать, встречи одноклассников Одо- квы оказались копией западных корпоративных вечеринок, где принято посасывать коктейли и устанавливать полезные связи, – стой разницей, что после трех-четырех часов, отведенных на деловое общение, гости здесь не расходятся по домам, а переходят к танцевальной части программы и отплясывают до глубокой ночи. Журфиксы, устраиваемые родителями Наны, были иного толка. Сюда приходили люди заслуженные бывший представитель Ганы в ООН, ганский посол в США, профессор африканской истории из Нигерии. Приходили и другие, менее именитые, но более разодетые Одоква заглазно называла их «буга-буга» 121 . Заслуженные гости приходили больше поесть, чем потанцевать. Рано или поздно все разговоры сворачивали в сторону религии. Сядь поближе, – говорил мистер Нкетсия, обращаясь к нигерийскому профессору, поделимся опытом, сверим карты И нигериец начинал длинный рассказ о том, как за свою активистскую деятельность студенческих лет был внесен в черный список ЦРУ, о чем случайно узнал по прибытии в Штаты. И как обратился к Всевышнему и постился три дня. И на той же неделе в вашингтонском подвале случился пожар и сгорела папка с проклятым списком. «Йеде Ньяме асэ» 122 , – отзывался хозяин, и сидящие за столом хором произносили молитву. «Африка тебя не отпустит, помяни мое слово, – сказал Нкетсия в мой последний приезд. – Когда-нибудь ты захочешь вернуться, и тогда – запросто приезжай и живи у нас». Я выдержал торжественную паузу и сложил руки лодочкой. Вот и закончился мой ганский год. Завтра – Абиджан, оттуда в Бамако: путешествие по Западной Африке перед возвращением в Нью-Йорк. Дальше – воспоминания. Перемалывание африканских баек в устной и письменной форме, постепенное забывание чви, периодические ночные звонки. На проводе – бриджпортский друг Коджо или медсестра Абена, работавшая со мной в Эльмине, знающая меня исключительно под именем Квабена. Через две недели Абена 121 Выскочки Благодарение Богу выходит замуж за Ато и, как только что выяснилось, меня ожидают на свадьбе в качестве свидетеля. Конечно, Абена, я приеду первым же поездом из Нью-Йорка. Мефа кетеке но бэба. Слово кетеке имеет два значения поезди гиена. Это – один из характерных для языка чви двойных омонимов с одной стороны, гудок паровоза, напоминающий вой гиены с другой – само звучание слова ке-те-ке, передающее стук колес. Мефа кетеке но бэба. Абена готова поверить, что я не шучу. Что из Нью-Йорка в Эльмину и вправду можно добраться на поезде. Саа? Кетеке бэйн? 123 За всю жизнь она ни разу не видела ни поезда, ни гиены. Самое популярное транспортное средство в Гане – маршрутка тро-тро, а самое распространенное животное – акрантие, большая тростниковая крыса, родственница дикобраза. Суп из акрантие считается здесь деликатесом. Помню, как Абена приготовила этот акранти-квайн накануне моего отъезда он оказался одним из самых вкусных блюд, которые я пробовал в своей жизни Правда А каким поездом |