учебник кп. Конституционное право университетский курс
 Скачать 2.15 Mb.
|
|
Правовой обычай. Он представляет собой форму существования, выражения и преобразования различных по своему содержанию социальных норм, признанных субъектами общественных отношений или санкционированных государством, которые сложились путем постоянного применения одних и тех же правил к однородным случаям жизни. Самостоятельным видом правовых обычаев является конституционный обычай. Он служит источником норм конституционного права, регулирующих отношения по осуществлению государственной власти, порядок определения статуса этнических общностей и физических лиц. В зависимости от оснований формирования обычаев государствоведы различают конституционные соглашения, традиционные правовые обычаи и парламентские обычаи. Конституционные соглашения получили широкое распространение в Великобритании и других англосаксонских странах. Они складываются на основе законодательных положений и практики деятельности органов государственной власти, нормы которых субъекты конституционных отношений соглашаются на принципах консенсуса считать правовыми, обязательными к исполнению. Согласно статутному праву Великобритании все законодательные, исполнительные и судебные органы получают свою власть от монарха. Юридически он наделен весьма обширными полномочиями по управлению страной. Монарх созывает и распускает парламент, обладает правом абсолютного вето при подписании принятых парламентом законопроектов, назначает и смещает по собственному усмотрению министров, которые несут ответственность перед ним. Однако на основании этих норм и практики деятельности высших органов государственной власти Великобритании сложились конституционные соглашения, согласно которым монарх созывает и распускает Палату общин британского Парламента лишь по совету Премьер-министра, утверждает после его контрасигнатуры (подписи) законопроекты, назначает Премьер-министром лидера партии, получившей большинство мандатов на парламентских выборах. Вновь назначенный Премьер-министр представляет монарху кандидатуры для назначения на должности министров. Правительство несет коллективную ответственность за свою деятельность не перед монархом, а перед Палатой общин британского Парламента. В соответствии с Конституцией США «выборщики собираются по своим штатам и голосуют бюллетенями за Президента и Вицепрезидента» (Поправка XII). На основании этой нормы сформировалось конституционное соглашение о корпоративной солидарности выборщиков, которые должны голосовать за кандидатов только от своей партии. Аналогичным образом складываются конституционные соглашения в таких странах англосаксонской правовой системы, как Канада, Индия, Австралия, Новая Зеландия, Малайзия, Ямайка и Багамские острова. В этих странах они выступают в качестве источников конституционного права. Их нормы регулируют порядок осуществления прерогатив монарха и полномочий президента, формирования правительства, сложившиеся отношения органов государственной власти между собой. Однако британскую модель формирования конституционных соглашений нельзя считать универсальной. В Китае схожие конституционные обычаи формируются при взаимодействии Коммунистической партии Китая (КПК) и высших органов государственной власти страны. В связи с осуществлением руководящей роли КПК жизнью общества и государства в Китае регулирование важнейших отношений осуществляется на стыке политической и правовой сфер, что приводит к образованию конституционно-правовых обычаев. В них содержатся неписаные правовые нормы материального и процессуального характера, которые регулируют процедуру изменения Конституции КНР, порядок формирования органов государственной власти и перераспределения между ними отдельных полномочий. Конституционно-правовые обычаи формируются также на основании документов политического характера, принимаемых на съездах и конференциях КПК. Конституционно-правовые обычаи в силу своей универсальности и практической значимости находят применение в регулировании отношений при формировании национальных муниципальных образований, определении государственных процедур (церемоний), возведении в ранг закона государственной символики, установления статуса праздничных дней и т. п. Традиционный правовой обычай складывается в результате длительного и единообразного применения субъектами общественных отношений одних и тех же правил к однородным случаям жизни. В отличие от конституционных соглашений они формируются при отсутствии правовых норм, составляющих для них законодательную базу. Традиционные обычаи как источники конституционного права преимущественно содержат нормы, закрепляющие основы статуса коренного народа страны (Канада, Австралия, Новая Зеландия), порядок престолонаследия (Лесото, Свазиленд, Тонга), формирования национального парламента с учетом интересов этнических меньшинств (Новая Зеландия, Самоа), проведения выборов в органы местного самоуправления (Токелау), установления статуса гражданина в зависимости от этнической принадлежности лица (Фиджи), участия совета традиционных вождей наиболее крупных племен в законотворчестве (Гана, Нигерия, ЮАР), судебной защиты права родоплеменной собственности (Намибия). Сложившиеся в обществе обычаи приобретают конституционно-правовые свойства, наделяются юридической силой лишь при условии их прямого или косвенного санкционирования государством. Санкционирование может осуществляться путем закрепления в конституции отсылочных норм о применении обычаев для урегулирования определенных социальных ситуаций, признания в законе факта их существования, судебной защиты конкретных обычаев. Отсылочные нормы о санкционировании государством обычаев сформулированы, к примеру сказать, в ст. 19 Конституции Намибии 1990 г., ст. 45 Конституции Лесото 1993 г., ст. 181 Конституции ЮАР 1997 г., ст. 156 Конституции Фиджи 1990 г., ст. 35 Конституционного акта Канады 1982 г. Факт признания обычаев парламентскими законами уже давно стал конституционно-правовой практикой в Новой Зеландии. Обычаи коренного народа маори учитываются в содержании законов, принимаемых Палатой представителей (парламентом) на основе и во исполнение Вайтангского договора. В Великобритании сложившийся обычай о суверенитете Парламента неоднократно подтверждался судами. В частности, в 1840 г. судом было подтверждено право Парламента Великобритании самостоятельно наказывать депутатов Палаты общин и пэров Палаты лордов за нарушение своих прав и привилегий. В 1884 г. судебным решением было подтверждено право Парламента Великобритании самостоятельно распоряжаться своими внутренними делами, не допуская вмешательства каких-либо других органов государства. В Австралии традиционные обычаи аборигенов были признаны Высоким судом Австралийского Союза в качестве источника правовых норм, определяющих конституционный статут коренного населения. Особой разновидностью конституционных обычаев является парламентский обычай, который складывается в процессе многолетней деятельности высшего органа законодательной власти страны. В них содержатся процедурно-процессуальные нормы конституционного права, регулирующие отдельные стороны деятельности парламента. Так, мировая парламентская практика, признавая старинный обычай уважения старших по возрасту лиц, обладающих большим жизненным опытом и имеющих определенные заслуги перед обществом и государством, выработала правило о порядке открытия первого заседания парламента или его палаты каждого нового созыва. В России этот обычай санкционирован нормами ч. 3 ст. 99 Конституции РФ и нормами ст. 33 Регламента Государственной Думы Федерального Собрания РФ, которые установили, что первое заседание Государственной Думы открывает старейший по возрасту депутат. При формировании Государственной Думы применяется древнейший обычай жеребьевки, который благодаря своей устойчивости сохранил свою значимость и в настоящее время. Имеется в виду, что в избирательный бюллетень по выборам депутатов Государственной Думы по пропорциональной избирательной системе наименования политических партий, зарегистрировавших федеральные списки кандидатов, заносятся в порядке, определяемом жеребьевкой (п. 4 ст. 73 Федерального закона от 18 мая 2005 г. «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»). Еще более широкое применение находят парламентские обычаи в Великобритании. Нормами обычаев регулируется порядок открытия заседания Палаты общин, участия депутатов в дебатах по обсуждаемым вопросам, проведения парламентского часа, финансового обеспечения работы фракций оппозиционных партий. Согласно парламентскому обычаю Конгресса США финансовые законопроекты страны могут вноситься только в Палату представителей. В Сенате нормами обычая запрещено ограничивать время выступления сенатора по любому вопросу повестки заседания палаты Конгресса. В Парламенте Сьерра-Леоне сформировался обычай, в соответствии с которым депутаты, избранные верховными вождями, могут на стадии принятия законопроекта о статусе племен воспользоваться правом вето. Парламентский обычай отличается от конституционных соглашений и традиционных правовых обычаев по способу формирования, характеру своего действия и сфере правового регулирования. Он служит источником не всей отрасли конституциоиного права, а лишь его подотрасли - парламентского права. Судебный прецедент. Его можно определить как решение вышестоящего суда по конкретному делу, которое является обязательным для всех нижестоящих судов при рассмотрении ими аналогичных дел в будущем. Прецедент служит материально-правовым основанием для принятия судом решения по аналогии. Поэтому суд должен неукоснительно следовать прецеденту так же как он следует закону. В странах англосаксонской правовой системы судебный прецедент наряду с законом занимает одно из ведущих мест в иерархии источников конституционного права. В Великобритании на основе судебных прецедентов обеспечиваются важнейшие конституционные права и свободы человека и гражданина, принцип равенства всех граждан перед законом и судом, пределы распространения королевской прерогативы, парламентские привилегии. В Ирландии правила судебных прецедентов регулируют порядок осуществления тех личных прав и свобод граждан, которые прямо не указаны в Конституции 1937 г В США на основе судебного прецедента осуществляется конституционный контроль. Вместе с тем при рассмотрении конкретных судебных дел были сформулированы и другие судебные прецеденты, содержащие конституционно-правовые нормы. Среди них можно назвать прецеденты о «подразумеваемом» праве граждан на объединение в ассоциации, запрете расовой сегрегации, обеспечении прав этнических меньшинств. Однако судебный прецедент признается источником конституционного права не только в странах англосаксонской правовой системы, но и в Швейцарии и в Скандинавских странах. В Швейцарии судья при рассмотрении конституционно-правовых споров должен опираться на решения, уже закрепленные в традиции толкования и в судебной практике. В России только начался процесс становления судебного прецедента как полноценного источника конституционного права. Конституционный Суд Российской Федерации в своем постановлении от 21 января 2010 г. №1-п сформулировал правовую позицию, согласно которой суды могут применять нормы прецедентов. Однако делать это пока трудно, поскольку в России еще не сложились правила судебного прецедента, которые вырабатываются многолетней практикой и обобщаются поколениями судей. Вместе с тем, есть все основания утверждать, что правовые позиции Конституционного Суда РФ являются источником конституционного права прецедентного характера. Конституционный Суд РФ дает общеобязательное, а следовательно, нормативное толкование Конституции РФ, прекращает действие неконституционных нормативных правовых актов, не допускает вступления в силу не ратифицированных договоров Российской Федерации. Но даже, если он признает закон не противоречащим Конституции РФ, то дает его такое толкование, которое служит непременным условием его конституционности и имеет в этой связи нормативное значение для всех правоприменителей, в том числе судов общей юрисдикции. Решения Конституционного Суда РФ по делам о проверке конституционности законов и иных нормативных правовых актов имеют, таким образом, нормативный характер и приобретают все свойства судебного прецедента. С прецедентом сходно правило ампоро, которое получило широкое распространение в Мексике. Оно представляет собой правовую норму, созданную Верховным судом Мексики в процессе рассмотрения конкретных дел по защите прав и свобод человека и гражданина. В большинстве случаев такие нормы являются конституционно-правовыми. Это позволяет с полным основанием считать правило ампоро источником конституционного права. Нормативный договор. Традиционно под договором понимается соглашение сторон (участников) об установлении, изменении или прекращении прав и обязанностей в той или иной сфере общественных отношений. Предметом конституционно-правовых договоров могут быть вопросы образования или ликвидации федеративного государства, разграничения компетенции между федерацией и ее субъектами, изменения статуса субъектов федерации или границ между ними, обеспечения единообразия в осуществлении правосудия и политико-правового администрирования, координации усилий участников договора по реализации комплексных программ. Договоры об образовании федерации заключаются между суверенными государствами. Тем не менее, они содержат важнейшие конституционно-правовые нормы о государственном суверенитете, принципах объединения государств в федерацию, разграничении предметов ведения и полномочий между федерацией и ее субъектами, о конституционных основах формирования высших органов государственной власти вновь созданной федерации. В качестве примеров можно привести Учредительный акт федерации Мексики 1824 г., Договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик от 30 декабря 1922 г., заключенный РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР, Статьи о союзе между Республикой Танганьика и Народной Республикой Занзибар и Пемба 1964 г. о создании Объединенной Республики Танзания, положивших начало формированию федеративных государств. Заключение договоров о разграничении компетенции между федерацией и ее субъектами предусмотрено ст. 11 Конституции РФ. В ней говорится, что разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами власти субъектов Российской Федерации осуществляется настоящей Конституцией, Федеративным и иными договорами о разграничении предметов ведения и полномочий (ч. 3). Таким образом, Конституция РФ предусматривает возможность заключения двух видов договоров о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов - Федеративного договора и иных договоров. Федеративный договор является коллективным договором между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов. В марте 1992 г. были заключены между Российской Федерацией и ее субъектами три договора, которые в отечественной литературе получили обобщенное название Федеративного договора. В отличие от учредительных договоров об образовании федеративного государства они предусматривают лишь разграничение предметов ведения и полномочий между федеративными органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов. Но поскольку проекты договоров подписывались полномочными представителями Российской Федерации и полномочными представителями республик, краев, областей, городов Москва и Санкт-Петербурга, а также автономной области и автономных округов дифференцированно, с учетом особенностей их конституционноправового статуса в составе России, то и появились на свет три сходных между собой договора. Под иными договорами по смыслу ст. 11 Конституции РФ следует понимать договоры между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти конкретных ее субъектов о разграничении между ними предметов ведения и полномочий в экономической, социально-культурной и административно-политической сферах. В числе действующих договоров данного вида можно назвать Договор Российской Федерации и Республики Татарстан от 15 февраля 1994 г. «О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан». Хотя Договор и заключен с конкретным субъектом Российской Федерации, тем не менее, он относится к источникам конституционного права, поскольку в его содержании сформулированы на принципах консенсуса конституционно-правовые нормы. Богатая практика заключения внутригосударственных договоров между федерацией и ее субъектами сложилась в Бельгии. В целях разрешения противоречий между Французским сообществом и Валлонским регионом федерация и ее субъекты заключают договоры о сотрудничестве Бельгии с международными организациями с учетом интересов лингвистических сообществ страны. В основном они касаются процедуры выработки общей позиции по урегулированию политических ситуаций, когда достижение согласия в рамках Конституции Бельгии 1994 г. по вопросам участия полномочных представителей страны в работе международных организаций становится проблематичным или вообще недостижимым (ст. 77, 138). Источниками конституционного права являются также нормативные договоры, которые заключаются между заинтересованными субъектами федеративного государства с целью изменения их статуса. Такой вид договоров предусмотрен ст. 29 Основного закона ФРГ, согласно которой «изменения территориального статуса земель могут осуществляться на основе государственных договоров между заинтересованными землями либо по федеральному закону с согласия Бундесрата» (п. 7). Конституция Мексики допускает возможность изменения границ между субъектами федерации путем заключения ими двухсторонних и многосторонних договоров. Конституционными нормами установлено, что «штаты могут регулировать между собой путем дружественных соглашений свои соответствующие границы; однако эти соглашения вступают в силу лишь после их одобрения Национальным конгрессом» (ст. 116). Внутригосударственные договоры между субъектами федерации по обеспечению единообразия в осуществлении правосудия и политико-правового администрирования, реализации комплексных программ в большинстве случаев содержат нормы административного, экологического и хозяйственного права. Однако в практике договорного регулирования федеративных отношений встречаются иногда соглашения между субъектами федеративного государства, закрепляющие сам порядок заключения договоров. Такие договоры содержат, как правило, конституционнопроцессуальные нормы. Убедительным подтверждением тому может служить Соглашение между кантонами Форибур, Ваадт, Валлис, Нойенбур, Женева и Юра Швейцарской Конфедерации от 9 марта 2001 г. «О подготовке, ратификации, введении в действие и изменении межкантональных договоров и соглашений кантонов с иностранными государствами». Все внутригосударственные договоры нормативного характера должны заключаться только в рамках действующей конституции. Если заключение договоров предшествовало принятию конституции, как это было с федеративными договорами в России, то после вступления в силу основного закона государства все договоры должны быть приведены в соответствие с нормами конституции или же денонсированы. Конституция в каждом государстве имеет верховенство на всей территории страны, обладает высшей юридической силой по отношению к законам и иным нормативным правовым актам, внутригосударственным и международным договорам. Кроме того, все конституционно-правовые договоры между субъектами федерации должны заключаться под контролем центральных властей и не содержать политических положений (ст. 125-126 Конституции Аргентины 1853 г.). В мировой практике чрезвычайно редко встречаются конституционно-правовые договоры, заключаемые между собой высшими органами государственной власти страны. Беспрецедентным в этом отношении является Конституционный Договор между Президентом Украины и Верховной Радой Украины от 8 июня 1995 г. «Об основных принципах организации и функционировании государственной власти и местного самоуправления в Украине на период до принятия новой Конституции Украины». Хотя Договор и не отменял действующую в то время Конституцию (Основной закон) Украины 1978 г., но ее нормы не могли противоречить достигнутому соглашению. Как условились стороны, «до принятия новой Конституции Украины положения действующей Конституции Украины действуют только в части, которая согласуется с этим Конституционным Договором» (Раздел II). Видимо, такие договоры заключаются только в чрезвычайных условиях, когда требуется принимать срочные меры по урегулированию сложной ситуации, выводу страны из глубокого социально- экономического и политического кризиса. |