Лекции по истпси (страшные, сложные, но мы справимся!)
 Скачать 85.87 Kb.
|
|
Сократ Много отдельных мнений есть. Но и внутри самого человека присутствуют много разных мнений. Значит и внутри человека нет истины, человек не мера всех вещей. Например, я хочу пироженое, и я не хочу быть толстым – 2 разных мнения внутри одного человека. Или, например, правитель может не знать, что такое справедливость, а называет лишь частные явления или поступки. Мы не можем сформулировать, что такое красота сама по себе: высказываются различные определения красоты, и человек в своём мнении путается, возникает противоречие. Человек, который показал ограниченность тезисов софистов, - Сократ (469-399 до н.э.) Есть диалоги, где Сократ пересказывает Платона, а есть диалоги, где он высказывает собственные идеи. Но по форме диалоги приблизительно одни и те же. Сократ фактически перенимает в этом смысле тезис софистов – человек – мера вещей, поэтому он не вещает собственное мнение, а старается научиться мудрости у мудрых людей. В результате беседующий с ним начинает наступать на противоречие с самим собой. Впервые возникает в рамках индивидуального человека самосознание. Раньше говорилось, что каждый человек определяет то, какими должны быть предметы, а теперь в данном случае человек выступает сам с собой в противоречие и впервые обращает внимание на самого себя, человек сам для себя является предметом познания. Теперь самосознания разбилось до индивидуального сознания. Внутри индивидуального сознания выделились разные мнения, и они впервые столкнулись как внешние друг другу. Мы получили самосознание, но уже индивидуальное, оно смотрит на своё прошлое мнение с точки зрения прошлого мнения. Таким образом получается, с Сократом развивается индивидуальное сознание! Человек начинает обращать внимание на своё собственное мышление и смотрит на себя самого критически. Когда мнения сталкиваются между собой, невозможно решить какое из них лучше другого. Получается, что мнения – полное ничто, тотальное заблуждение. Значит, нужно от них избавиться, надо их изжить. Но никто не может изжить моё собственное мнение, я должен сделать это самостоятельно. Если мы должны изжить собственные мнения, к чему мы тогда в итоге должны прийти? Мы должны снова отойти от множественности и устремиться к истинности, перейти от многого к единому. Замыкается некий круг от Парменида к Сократу. Парменид тоже говорил, что мнение есть ничто, оно не существует поистине. Единственным путём, которым мы можем прийти к истине, является путь исключительно самостоятельный. Мы должны думать собственным умом. Если наша цель – истина сама по себе, то что такое истина? Это идея. Идея – это то, что вечно и неизменно само по себе. Например, мы изучали красоту не как какие-то узоры, а как единое, как идею саму по себе. Мы переходим от отрицания множественности к единым идеям, возвращаемся к понятию истинного мышления, которое тождественно идеям, способность к познанию истинного, вечного, неизменного. Здесь, когда мы начинаем познавать идею саму по себе, у нас начинается преодоление произвола зависимости. Если мы познаем истину саму по себе и самостоятельно, у нас получится, что свобода приобретает не только форму, но и содержание, т.е. мы будем знать, почему мы думаем определённым образом, наше мышление будет определяться не сиюминутными нашими настроениями, а идеями истинными самими по себе. Приходим к выводу, что свобода по истине может быть только в том случае, если мы будем причастны истине. Т.е. свобода открывается не только по форме, но и по содержанию. Зачастую, вот в сегодняшние дни у нас реинкарнация софизма, свободу представляем как свободу сиюминутного решения, пытаемся подчеркнуть свою уникальность, якобы может самостоятельно решать, как мы хотим. Но кто достигает в реализации своей индивидуальности наивысшей точки? Кто становится великим композитором? Тот, кто прошёл муз. школу, подчинился музыкальной грамоте. Т.е. сначала он должен был подчиниться правилам, чтобы потом создать уникальный шедевр. Пародоксальным образом свобода начинается через подчинение истине, человек может стать поистине свободным только если мы становимся сопричастными идее, вечной самой по себе, а не стремиться к пустой индивидуальности. Мнение есть абсолютное ничто. Обратите внимание, что здесь соотношение между подчинением и усилием. Человек, чтобы подчиниться какому-то правилу, должен просто им следовать, от него в принципе ничего не нужно, за него уже подумали. Такая форма необдуманного подчинения общим правилам до Сократа выступала как нравственность. Почему внешние правила именно такие? Не знаю. А вот теперь с Сократом, чтобы подчиниться истине, недостаточно расслабиться, нужно приложить усилия. Это подчинение через усилие к истине самой по себе приводится как переход от формы нравственности к форме моральности. Форма моральности выступает тогда, когда человек выступает по истине, но по истине, которая открылась ему в результате его собственного поиска. Он поступает самостоятельно, самостоятельность выражается в том, что он сам считает это истинным. Есть гос. Законы, но если для какого-то человека они становятся они неприемлемыми, его поступок может быть безнравственным, но моральным. Получается, тезис софистов «человек – мера всех вещей» у Сократа не просто опровергается, а обогащается. Сократ принимает тезис софистов о самостоятельности мышления, но не любой человек – мера всех вещей, а только мыслящий, только тот, кто стремится познать истину саму по себе. Момент самостоятельности поиска смысла отражен у Сократа в методе поиска истины – «майевтика» - родовспоможение – в беседах вопросами Сократ не утверждает никакой истины, а лишь помогает сознанию истину самостоятельно родить. В чём же ограниченность самого Сократа. Он для нас важен тем, что он раскрывает форму самосознания для конкретного человека. Но его самосознание носит только отрицательный характер, т.е. он утвердил отрицание мнения и стремление и истине, но он так и не нашёл, в чём состоит содержание истины. Единственное знание, которым обладает Сократ, - «я знаю только то, что ничего не знаю». Он знает точно, что все его мнения ошибочны и их нужно изживать и идти к истине, но что есть истина он не знает. Платон Следующий кусок связан с учениками Сократа. Один из них - Платон. Главное, что нужно знать о Платоне, - форма его диалогов. Диалогическая мифологическая форма изложения. Зачастую создаётся впечатление истинности, но там очень много метафор! Поэтическую форму изложения надо отделать от истинного содержания. Например, сравнивал душу с колесницей, но не нужно понимать это дословно. И 2 мира – тоже не буквально смысле, только указание на то, что 2 мира надо различать, а не разделять. Сократ считал, что мнения ничтожны и их нужно отбросить. Давайте задумаемся: можно ли сразу перейти к истине, минуя мнения? Нет. Значит мнения не ничто. Можно прийти к истине только через мнения, т.к. мнения – момент истины. Значит – мнения не ничто, а нечто. В каждом мнении есть и ложность, и момент истинности. Путь к истинности – всегда путь через мнения. Получается, что сама истина является противоречивой самой себе. Сама истина содержит в себе элемент заблуждения. В каждом мнении – не вся истина, а только отдельный момент. Поэтому, идя от одного мнения к другому, мы обогощаемся истиной, поэтому сам этот процесс от много к единому и есть сама истина. В любом бреде есть момент истинности, бред – особая форма человека упорядочить действительность. В каждом мнении есть момент ложности и истинности, значит в каждом мнении есть момент множественности и изменчивости и единства и вечности. В каком-то смысле мнение содержит оба этих момента. Теперь вернёмся к тезису софистов «человек – есть мера всех вещей», значит они определяли вещи, какие они есть. Значит в вещи присутствует вечная и неизменная идея, но в вещи есть и нечто противоположное идее – множественность и изменчивость. Нет мира вещей и нет мира идей. Идеи существуют в самих вещах, но они не тождественны вещам. Идеи существуют в вещах, и в самих вещах не существуют. (Идея – продукт мышления человека.) Идея вечна, но её можно раскрыть только через индивидуальное мышление. До того, как индивидуальное мышление откроет эту идею, идея и есть, и нет. Нет – потому что ещё не явила себя, есть – потому что с необходимостью возникнет, предначертано (закон). Мы должны различать, что относится к идеи, а что относится к материи. Различать, но не разделять. Тогда получается, что мышление – не просто мышление истинных идей, мышление не может существовать в отрыве от чувств. Мнения и мышления начинают взаимно определять друг друга, они не могут быть друг без друга. Не может быть не чувственное мышление. Наш разум весь пронизан чувственностью, но и чувственность пронизана разумом и мышлением. Мышление неотдельно от чувственности, истинность неотдельна от мнения. Сократ в каком-то смысле повторяет Парменида, но на другом уровне. А Парменид – Демокрита. Истинное познание не может быть осуществлено непосредственно. Это выражено в метафоре о пещере. Тени на стене – тени реальных предметов, которые отбрасывает свет истины. Истина является в вещах. Душа должна быть устроена по единому закону. Душа должна воспроизводить в себе те же законы и принципы, что и другие предметы. Как душа познаёт и единственное, и множественное? В ней самой есть и единственное, и множественное. Тогда понятно, почему душа – это колесница. 2 коня: 1 – чёрный своенравный страстный – момент души, который сопричастен множественности, 2 – белый конь – момент души, который сопричастен единому вечному. В самой душе есть 2 момента, как есть 2 момента в любых вещах. Теперь нужно доказать единство души. Возничий - разум – то самое, что удерживает единство души. Учение Сократа – учение, которое оформляет самосознание для индивидуальности. У Платона самосознание впервые получает определённость. Самосознание может существовать тогда, когда возникает различение в себе, когда логос, оставаясь одним и тем же, вместе с тем не одно и то же. У Гераклита логос выступает выступает в форме самосознания, а вот душа ещё нет. А почему? Потому что в ней ещё не возникло разделение одного того же на разные моменты себя самого. А здесь это деление оформляется. Сократ указал на самосознание как на противоположность мнений, но это самосознание было абсолютно отрицательно, было неопределенно. Теперь же это разделение и в то же время единство оформилось, и каждый из этих моментов становится определённым. Таким образом в душе выделяется множественное и единое. Мышление – это не одна из функций, это сущность, особенность человека. Последний вопрос: у нас единство души и материи. Хотелось бы понять, каким образом оно осуществляется. Этим вопросом занимается ученик Платона Аристотель. Аристотель Часто говорят, якобы Аристотель – критик Платона. Аристотель, конечно, не является повторением Платона, но он критикует не как внешнее, а и развивает его. Платон указывает на единство идеи и материи, на единство души и тело. С этим он абсолютно согласен. Его задача – указать на форму этого единства. Вопрос, который остаётся, - вопрос о связи души и тела. По Аристотелю во всём существующем можно выделить 2 основных и вечных начала: Возможность (=потенция) – аналог материи, из которой состоят вещи. Например, кувшин состоит из глины. Мы не можем сказать, что кувшин – глина. Для того, чтобы у нас был кувшин, глина необходима. Глина – недостаточное, но необходимое условие. Глина – возможность бытия кувшина Что делает кувшин кувшином? Форма. Форма – способ организации материи – придаёт сущность предмету. Одна и та же материя, одна и та же возможность – возможность для некоторого веера действительности. Одна и та же глина может стать кувшином, кружкой, кирпичом, изваянием… («ничем» стать не может, т.к. она уже нечто). Материя предполагает возможность или веер возможностей. Но глина не может стать человеком, деревом. Веер возможностей является ограниченным. С другой стороны, посмотрим на эту материю, которая приобрела какую-то форму. Допустим, глина стала кирпичом. Посмотрим на этот кирпич – единство формы и материи, единство формы и возможности. Если оторвём одно от другого, кирпича не станет. А что этот кирпич по отношению к дому? Возможностью. А сущность дома – в форме, которая придаётся кирпичу. Т.е. у нас есть новое единство материи и формы. А для улицы дом – возможность. Если мы пойдём назад и скажем: кирпич состоит из глины. А сама эта глина – опять единство материи и форма, т.к. она сама состоит из песка и органических остатков, организованных определённым образом. Получается, что всё – единство материи и формы, которые переходят друг в друга. Поэтому по Аристотелю возможность и действительность – всеобщие основания. Исходя из этого, как понимать душу? Если мы хотим научно понимать душу, нужно осмыслить её таким же образом. Значит, душа – это единство материи и формы. Но чем отличается это единство материи и формы от остальных? По Аристотелю, душа – первая форма живого тела, первая энтелехия живого тела. Это значит, что материей для живого тела выступает неживая материя. Следовательно, в тот момент, когда неживая материя оформляется таким образом, что она начинает расти, питаться и размножается, т.е. становится живой впервые, эта форма и есть душа. «Душа – это не тело, но без тела души не существует.» Т.е. неживая материя преобразуется определённым образом и становится живым телом. В живом теле мы должны различать, но не разделять форму и материю. Задача Аристотеля – рассмотреть, как в человеке (и не только в человеке) осуществляется это единство формы и материи. По Аристотелю, душой обладают все живые существа. Эти жив. существа обладают разными способностями от роста до мышления. И на основании этого Аристотель различает, но не разделяет разные виды души: растительная, животная и разумная. В каком отношении они находятся? Есть единый принцип для всего этого. Животная душа выступает единством для материи и формы, где материей для животной души является растительная. Т.е. растения, развиваясь, постепенно становятся животными и вот почему у животных есть все свойства растений плюс новые. И точно так же разумная душа относится ко всем остальным. Растительная и животная души – для неё материя. Способности (восприятие, память, воображение) – тоже единства. Например, восприятие – это такое единство, где материей выступает ощущение, это особым образом организованное ощущение. Мозг – это лишь материя, которая должна оформиться (в результате образования, развития), чтобы стать сознанием, стать человеком. Человеческое тело – ещё не человек, у него нет разума. Ещё раз: всё есть единство материи и формы, но это единство, в себе различённое. Никакой первоматерии не существует, делить можно бесконечно. Философы Средневековья Аристотель рассматривается как венец античной мысли. Дальше Средние века. Что происходит в конце античности? Греция и Рим пали. Очень много произведений в Европе оказались недоступны. Много времени должно пройти, пока европейская культура смогла освоить средневековое наследие. Поэтому средневековая философия недоосваивает наследие Платона. Августин – своего рода попытка освоения учения Платона. Они понимают Платона дословно, получается некое упрощение, кризис в его освоении.А вот в позднем Средневековье постоянно ссылаются на Аристотеля. Средневековье – освоение античной продукции в новом контексте. Все средневековые религиозные учения вытекают Платона и Аристотеля… Философия в Средневековье трансформируется, переходит в «опытную науку». Рассматривали отцов церкви, как плохих дядек, которые тормозили прогресс. Люди предлагают новую программу, связанную с эмпирических изучением. Идёт борьба 2 мировоззрений, 2 парадигм. В Средневековье возникает теория 2 истин. Постепенно становится понятно, что эмпирическое познание даёт некоторый прогресс (для освоения природы), но, что касается всеобщего знания, это остаётся в ведении религиозного знания. Существуют 2 равноправных пути истины: Истина веры (через веру) Истина знания (эмпирическое исследование) Фома Аквинский Фома Аквинский и другие философы того времени говорят, что эти пути равнозначны, это просто разные способы познания одного и того же. Но с какого-то момента борьба становится более ожесточённой. Эмпирическое исследование постепенно вытесняет религиозное объяснение. Окам Принцип бритвы Окама. Что это значит? Бритва Окама возникает, потому что сам Окам был приверженцем теории 2 истин. И бритва касается только этого разделения: если у нас есть 2 пути познания одного и того же, несмотря на то, что 2 объяснения одинаково точные, мы должны из 2 объяснений предпочесть то, какое можно эмпирически подтвердить, в котором можно удостовериться. Фрэнсис Бэкон Следующий философ 19 столетия – Фрэнсис Бэкон, которого даже считают родоначальником эмпирического пути в познании. Рассматривает понятие души. Конечно же, понятие души, никак не удовлетворяет требованиям эмпирической проверяемости, мы не можем её фиксировать, вызвать. Поэтому он говорит, что теперь понятие души не может удовлетворить критериям научного знания. Бэкон критикует понятие души. Остаётся вопрос: а что же вместо души? Считается, что сам Бэкон на этот вопрос не даёт ответа. Рене Декарт Философ, который даёт ответ на этот вопрос – Рене Декарт. Он пытается построить новое научное знание, которое начинает отражать новым критериям, о чём говорит ещё Бэкон. Декарт не психолог, просто в его философских учениях есть большое место, которое важно для принципов психологии. Для того, чтобы это новое научное знание было прочным, он полагает, что нужно найти для этого научного знания несомненное основание. Нужно найти 1-ый камень, а дальше уже строить. Он начинает рассматривать всех претендентов на место несомненного основания. Таких претендентов у него оказывается 3. Результаты, достигнутые религиозной философией (то, что было сформулировано отцами церкви) – нет, т.к. религиозные труды часто не могут дать ответ на вопрос и сталкиваются между собой, например, «может ли Господь создать камень, который не может поднять?» - парадокс Результаты действия нашего рассудка – нет, т.к. даже у лучших представителей мы можем встретить доказательства теоремы, которая потом оказывается неверной Эмпирическая посредственность (получаемое с помощью органов чувств) – нет, т.к. это очень изменчиво, органы чувств могут обманывать, с возрастом, например, органы чувств слабеют Что же тогда является несомненным основанием? Все основания, которые были предложены, подвергаются сомнению. Декарт приходит к выводу, что да, всё это сомнительно. Но что тогда остаётся несомненным во всех сомнениях? Несомненным остаётся лишь сам акт сомнения! Т.е. не сомнение в чём-то, а сам акт сомнения. Т.е. например, мы смотрим на что-то, и то, что мы видим – это ещё бабушка надвое сказала. Но несомненным оказывается сам акт смотрения. И то, что я смотрю, а не то, что я вижу, оказывается для меня совершенно несомненным. Значит первым основанием является собственное моё индивидуальное сознание, мышление, готовое к интроспекции. То, что я думаю, то, что я сомневаюсь. Основание всего научного знания – акт моего собственного отдельного индивидуального существования. Может я вижу не вас, а кого-то ещё, но сам акт видения я точно осуществляю. В основании любого научного сознания лежит факт моего личного существования. Я могу точно знать только одно: что я существую, потому что именно я осуществляю акт сомнения. Что тогда у нас получается, какие произошли изменения? Если раньше понятие души оказывалось чем-то вторичным по отношению к всеобщему. Были бытие, или логос, или Бог, а что такое душа? Это только момент логоса, момент Бога, божественное творение. Каждый из нас являлся только моментом чего-то всеобщего. Душе надо было осуществить работу по припоминанию… Сами идеи, сам логос – вот что являлось первоосновой, не душа. Теперь же человек знает только одно: что он сам по себе, самостоятельная отдельная единица. Т.е. это первый момент изменения предмета. Если душа – это лишь момент изменения всеобщего, то сознание самостоятельно и изначально что-то там. А второе изменение – новый критерий научного знания. Новое научное знание говорит, что душа недоступна изучению, а сознание, ставшее само для себя, - только моё сознание, я знаю, что я осуществляю акт. Эмпирическое познание самого сознания: я могу непосредственно дать себе отчёт в том, какой акт у меня осуществляется – это и есть то, что я знаю прежде всего, наперёд всего, помимо всего, это то, что происходит в сознании. Сознание таким образом, в отличие от души, оказывается доступным эмпирическому познанию. Сознание – новый предмет изучения по Декарту. Лекция №5 |