ИУНТWord. Лекция 1 План Понятие о фольклоре. Специфика фольклора. Жанры фольклора
 Скачать 181.27 Kb.
|
|
Курс лекций по дисциплине «Ингушское устное народное творчество» Курс 1, семестр 2 Преподаватель: Евлоева А.М. Прочитать худ.произведения: 1.И.Базоркин «Из тьмы веков» 2.Б.Зязиков «Девять дней из жизни героя» 3. С.Чахкиев «Золотые столбы». Лекция № 1 План: Понятие о фольклоре. Специфика фольклора. Жанры фольклора. Литература: Дахкильгов И.А. Вайнаьха багахбувцам. Грозный, 1977. Ахриев Ч. Ингушские праздники. В кн.: Ингуши. Сборник статей. Сост. Танкиев А.Х. Саратов, 2001. Ахриев Ч. Избранное. Дахкильгов И.А. Ингушские сказки, сказания и предания. Нальчик, 2002. Антология ингушского фольклора. Том 1. И.А. Дахкильгов. Нальчик, 2003. Антология ингушского фольклора. Том 2. Л.Х. Танкиева. Нальчик,2003. Антология ингушского фольклора. Том 3. Б.С. Садулаев. Нальчик, 2004. Антология ингушского фольклора. Том 4. И.А. Дахкильгов. Нальчик, 2006. Антология ингушского фольклора. Том 5. М.А. Матиев. Нальчик, 2007. Антология ингушского фольклора. Том 6. М.А. Матиев. Нальчик, 2008. Антология ингушского фольклора. Том 7. И.А. Дахкильгов. Нальчик, 2010. Понятие о фольклоре Фольклор — вид культуры, носителем которой является каждый человек; фольклор слагается стихийно, никем не контролируется, не управляется. Фольклорные тексты безавторские (если и есть у текста автор, то он «теряется», когда текст становится произносимым многими и во множестве мест). Все, что пели и поют, рассказывали и рассказывают в устойчивых формах, а также все короткие фразы, шутки в виде формульных (клишированных) текстов и еще много другого входит в поле фольклора. Фольклор отражает темы, которые важны людям определенных эпох, коллективов, групп (даже самых немногочисленных). Знакомясь с творчеством отдельных писателей, школьники без труда узнают в литературном произведении черты народных сказок, героического эпоса или исторической песни (например, черты фольклорной стилизации в романе И. Базоркина «Из тьмы веков»), а когда речь литературных персонажей пестрит пословицами, поговорками, прибаутками — говорят о «фольклорности» речи персонажа. На вопрос о том, что такое фольклор, любая аудитория — от школьной до вузовской — ответит: устное народное творчество. При этом чаще подразумевается, что это творчество связано с прошлым, с низовой культурой, или с культурой большинства: крестьян, рабочих, солдат — простого люда. С одной стороны, это верно, но есть и другая сторона вопроса. Понятие «фольклор» и его специфические признаки-устность, народность, традиционность, вариативность, ставшие хрестоматийными и как бы «окончательными». Живительный дух фольклора проникает в человека с младенчества. Он сопровождал наших предков от колыбельной песни до песни вечного упокоения. Поэтому мы всегда с особым добрым чувством относимся к бесценным творениям народного искусства. Многие народы нашей необъятной России издали, а кое-где уже успели и переиздать, антологии своего устного народного творчества. В силу определенных исторических причин ингуши с некоторым запозданием, только в наше время, приступили к созданию антологий и разных сводов своего фольклора. Однако это не означает, что сама ингушская фольклористика развивалась слабо. Публикации ингушских фольклорных текстов имеют почтенную полуторавековую историю. С середины XIX века в различных журналах и сборниках, таких, как «Кавказ», «Зурна Кавказа», «Сборник сведений о кавказских горцах», «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», «Этнографическое обозрение» и др., публиковались фольклорные тексты многих народов Кавказа, в том числе и ингушей. Мы гордимся тем, что великий Лев Толстой, ознакомившись с некоторыми ингушскими и чеченскими фольклорными произведениями, отозвался о них с восхищением, назвав их «сокровищами поэтическими, необычайными» и «чудесными». В XIX веке многое для записи и популяризации нашего фольклора сделали такие замечательные наши исследователи, как Ч. Ахриев, М. Джабагиев. Причем, второй из них осуществил записи ингушского фольклора на родном языке с помощью им же самим созданного алфавита. И все же широкоохватный и научный интерес к ингушскому фольклору зародился с 1926 года, когда начал функционировать Ингушский научно-исследовательский институт. С тех пор было записано большое количество текстов и издано немало книг нашего фольклора на ингушском и русском языках. В  есь фольклор, бытующий в народе, даже большому отряду фольклористов не удавалось записать полностью. Но стремить-0Я к этому надо постоянно. Эта работа ведется в нашей республике и сегодня. Запись фольклорно-этнографического материала сродни гражданскому подвигу и заслуживает всяческого уважения.И тут вспоминаются слова великого русского критика В. Г. Белинского: «Какой благодарности заслуживают те скромные, бескорыстные труженики, которые с неослабным постоянством, с величайшими трудами и пожертвованиями собирают драгоценности народной поэзии и спасают их от гибели забвения». Ингушскому фольклору присущи жанровое многообразие, эстетическая глубина, гибкость и богатство родного слова. История распорядилась так, что мы пережили многовековой язычес-ко-христианский период, а с середины XIX века в нашей среде уже укоренился ислам. Все это в корне меняло мировоззрение людей, что незамедлительно отразилось на их фольклоре. И все же до нас дошли и древнейшие мифы, и старинные обряды с сопровождавшей их поэзией. А разве могли в нашем фольклоре не найти своего места многовековые дружеские связи с соседними народами? В XVIII веке, когда Россия стала активно осуществлять кавказскую политику, когда в марте 1770 года ингуши добровольно и навечно соединили свою судьбу с судьбой многонациональной России, в их истории произошли серьезные изменения, которые также оказали большое воздействие на духовную жизнь народа и на ее составную часть - устное народное творчество. Устное народное творчество являлось философским осмыслением окружающего мира, носителем фольклоризированной истории, кладезем мудрости, умным и чутким воспитателем, хранителем живительных истоков гибкого и выразительного языка народа. Впрочем, не только был, а таковым и остался. Однако сегодня бег времени стремителен, на наших глазах происходят ранее невиданные изменения в политической, социальной, культурной, ментальной сферах. И тут легко растерять весь тот опыт, который веками накапливался в народе. Ведь этот опыт нуждается как в сохранении, так и во внедрении в нашу повседневную жизненную практику. Если раньше фольклор существовал лишь в устно-поэтической форме, то сегодня стала значительно расширяться сфера его распространения благодаря СМИ. Остается сожалеть, что у ингушей, как и у всех народов, устная форма бытования фольклора постепенно сужается под мощным натиском профессионального искусства. И в этих условиях, опять же, весьма важно не растерять все те ценности, которые народ накапливал веками и веками же активно использовал в своей повседневной жизненной практике. В ряду этих ценностей ведущее место конечно же принадлежит фольклору. Понятно, что наш долг как перед предками, так и перед потомками состоит не только в том, чтобы максимально зафиксировать оставшиеся в народной памяти устно-поэтические ценности, аи в том, чтобы публиковать и пропагандировать их. И тогда фольклор обретает свою вторую жизнь, ибо наши современники не столько слышат «преданья старины глубокой» от дедушек и бабушек, сколько уже знакомятся с ними в публикациях, в различных постановках и т. д. С детства мы слушаем сказки, сказания, песни и мудрые назидания бабушек и дедушек. Повзрослев, мы читаем в переводах фольклорные произведения народов России и других стран. При этом мы невольно приходим к открытию, что многие фольклорные сочинения разных народов, отличаясь по языку и по деталям содержания, во многом похожи друг на друга. При ознакомлении с данной антологией произойдет то же самое: читатель легко обнаружит, что и в ингушском фольклоре вместе с его ярко выраженным национальным своеобразием много общего с устным творчеством других народов. Но удивляться этому не следует: ведь ингуши, как и все другие народы, веками жили в мировом сообществе. Вместе с тем (что вполне естественно) каждый народ имеет свою специфическую историческую судьбу, свое национальное лицо. Поскольку думы и чаяния народа, его высокие идеалы и добрые надежды нашли свое непосредственное отражение в фольклоре, то, чтобы лучше узнать народ, надо знать его устное творчество. А чем лучше и ближе они знают друг друга, тем теснее и глубже их дружеские связи и взаимопонимание. 2.Специфика фольклора Традиционными чертами фольклора принято считать следующие: устность, народность, традиционность, коллективность, анонимность, вариативность. Устность. Для отечественной фольклористики одним из критериев отнесения словесных текстов к фольклору и их изучения фольклористикой служила устность. Народность — второе определение в устойчивом словосочетании — устное народное творчество — требует также остраненного подхода, выведения его из автоматизма восприятия. Народность — это «мера глубины и адекватности отражения в художественном произведении облика и миросозерцания народа». Традиционностьв фольклорном контексте — это и концептуальное, и оценочное понятие. Спонтанность в воспроизведении фольклорного текста зиждется на традиции, «фольклорная традиция — это трансмиссия текстов, вошедших в обиход определенной контактной социальной группы». Традиция, образно говоря, — это этническая память. И говорящий (исполнитель), и слушающий должны по определенным вводным сигналам настраиваться и предугадывать тот текст, который зазвучит следом. Такова функция сказочной присказки, былинного запева. Но так происходит не со всеми фольклорными текстами. Например, тексты преданий, легенд не имеют «традиционных зачинов, отлившихся в формулы, подобные сказочным». Коллективность,или массовость, — эта черта фольклора отчасти синонимична народности. Под коллективностью подразумевается безавторство фольклора. Не будучи зафиксированным письменно, фольклор прошлого в процессе видоизменялся исполнителями, т.е. «исполнитель всегда оставался участником творческого по своей сути бытования». Вариативностьпредопределена изменчивостью фольклорного текста при его устной (и письменной) передаче, отсутствием автора (или наличием коллективного анонимного «автора»). Любой фольклорный текст — всегда вариант. Принимая фольклорный текст как вариативный, не следует искать какой-то первичный, изначальный вариант. Такой найти вряд ли возможно. Первичен замысел, который «заведомо ориентирован на множественность и неисчерпаемость реализаций...». Варьирование фольклорных текстов не связано с якобы «несовершенством человеческой памяти или неспособностью точно воспроизвести ту или иную вещь...». Само понятие вариативности предполагает наличие устойчивости.. Вариативность может быть рассмотрена как на синхронном, так и на диахронном уровнях. Совокупность как можно большего числа вариантов дает наиболее полное представление о сюжете, мотиве, жанре. 3. Жанры фольклора Основными жанрами ингушского фольклора являются: мифы, легенды, сказки, сказания, предания, песни, обрядовый фольклор( календарный обряд, обряды, связанные с охотничеством, обряды, исполняемые при строительстве башен); малые жанры фольклора(пословицы, благопожелания, проклятия). Самыми древними считаются мифы и обрядовый фольклор. Самый большой по объему жанр – сказки, они подразделяются на три типа: сказки о животных, социально – бытовые, волшебные. В сказаниях повествуется о Сеска Солсе, о его рождении, происхождении. В легендах рассказывается о различных языческих богах ( Села, Тушоли, Елта, Ялта, Алла, Белла), матери ( мать вьюг, мать заразы, мать ветров, мать страны). Главным героем эпических песен является обездоленный герой, на пути которого происходят различные происшествия. У него нет родителей, друзей. И всю свою жизнь он посвящает другим людям, спасая их от различных бед. Лекция № 2 Самый древний жанр ингушского фольклора – мифы План: Понятие о мифах. Разновидности мифов. Литература: Дахкильгов И.А. Вайнаьха багахбувцам. Грозный, 1977. Ахриев Ч. Ингушские праздники. В кн.: Ингуши. Сборник статей. Сост. Танкиев А.Х. Саратов, 2001. Ахриев Ч. Избранное. Дахкильгов И.А. Ингушские сказки, сказания и предания. Нальчик, 2002. Антология ингушского фольклора. Том 1. И.А. Дахкильгов. Нальчик, 2003. 6. На рубеже столетий.М.М.Зязиков. Москва.2011. Понятие о мифах В мифах изначально и неразрывно сплелись наивные знания древних об окружающем мире, стремление объяснить его и магически повлиять на него. Для древнего человека мифы были сокровенным знанием и лежали в основе религиозных воззрений и связанных с ними молений и ритуалов. Со временем некоторые мифы стали подвергаться фольклоризации и переходить в сказочный жанр. Другие мифы стали забываться. Именно на этой стадии исследователи их еще застали в XIX веке у ингушей. Большую ценность представляют мифы, записанные в 70-х годах XIX века Чахом Ахриевым, несколько позже него -Баширом Далгатом. Некоторые мифы были зафиксированы и в более позднее время (вплоть до наших дней). Относительная сохранность мифов у ингушей объясняется тем, что так называемый языческий период у них длился тысячелетиями и, хотя в средние века испытал влияние христианства, все же в своей древней основе довольно долго сохранялся. Поскольку ислам в ингушскую среду начал активно внедряться лишь в 20-30-х годах XIX века, в народной среде еще долго сохранялись прежние моления и ритуалы, правда, уже испытавшие влияние новой религии. В горной Ингушетии немыми свидетелями религиозного прошлого возвышается множество значительных культовых сооружений. Лишь на одной священной горе Маьтлоам (Столовая гора) их, к примеру, имеется три: МаьтцДаьле, Маьтар-даьла, Су-осан-ерда. Невозможно себе представить какой-либо из горных башенных аулов без культового каменного сооружения: храма, святилища, капища. Есть святилища одноаульные и потому часто принадлежащие одному роду. Есть крупные святилища, принадлежащие родоплеменным объединениям. Они более монументальны и значительны. Общенародной же святыней являлся величественный храм Ткобя-ерды, который имеет ярко выраженные христианские черты. Эта, как сказано, общенародная святыня была и религиозным, и политико-административным центром всей древней Ингушетии, что само по себе свидетельствовало, что вся религиозная система Ингушетии до нача-ма XIX века была единой и цельной. То есть ингуши той поры какие-то родовые праздники проводили возле аульных и общинных святилищ, а общенародные моления и празднества проводили уже при единой для всех святыне. Храм Ткобя-ерды имеет следы местной и грузинской храмовой архитектуры, которая, в свою очередь, восходит к византийской культовой архитектуре. Не зря ингуши храм называют словом «элгац», восходящим к греческому языку. Все религиозные обряды и ритуалы при святилище осуществлял жрец (ц1ай-саг), а при храмах - священнослужитель (мозг1ар). Поэтому в ингушской мифологии есть тексты, относящиеся к локальным (местным) божествам, и мифы, имеющие общенародное звучание. Например, миф о Тамаж-ерде принадлежит одному аулу Гули, а мифы о богах Тушоли, Елта, Села и другие принадлежат уже всему народу. В связи с позднейшим проникновением ислама местная мифология сохраняла в себе и древнейшие мотивы, и позднейшие сюжеты. Ингушская языческая религия была довольно развитой, поскольку в ней выработалось само понятие о верховном боге Дяла. Для языческого периода всех народов характерно относительно свободное заимствование инородных богов. Так, древние римляне поклонялись и египетской Исиде, и персидскому Митре. В ингушской мифологии, обрядовых песнях и пр. также встречаются древнеегипетский бог Ра, шумеро-аккадские боги Ал и Бел, урартский верховный бог Хал (ди). В ингушской богине Тушоли ученые также видят какие-то связи с богами народов Передней Азии. Науке еще предстоит объяснить бытование всех этих богов именно в ингушской среде. Возможно, как об этом пишет ряд ученых, далекие предки ингушей жили в содружестве с древними народами Ближнего Востока. Также невыясненным остается вопрос: каким образом место древнейшего верховного бога (Ткъа) прочно занял «индоевропейский» Дяла. Есть данные, позволяющие предположить существование в прошлом активного взаимодействия ингушской мифологии с зороастризмом, митраизмом и религией магов. В конце этого раздела прилагаются так называемые былич-ки - древнейшие рассказы о нечистой (демонической) силе, принадлежащей к низшей мифологии. Нашему современнику не так-то легко вникнуть в своеобразное мировоззрение далеких предков. Тем не менее по мифам мы узнаем их мировоззрение, образ жизни, думы и чаяния. Мифы во многом обогатили наши сказки и продолжают доставлять нам эстетическое удовольствие. К XX веку в Ингушетии ислам утвердился повсеместно, по пережитки доисламских верований еще продолжали сохраниться. Гак, будучи мусульманами, горцы продолжали чтить богиню Тушоли, при засухе ходили к древним святилищам и приносили жертвы и т.д. И после принятия ислама в сознании народа продолжали сохраняться мифы далеких времен. Их впервые зафиксировали Чах Ахриев и Башир Далгат, по даже уже в XX веке в народе еще можно было услышать какое-нибудь древнее мифическое сказание. Ингушские мифы являются наследием языческо-христианского периода. Доисламские верования ингушей это причудливая смесь их древнейшей языческой религии, бывшей тесно связанной с подобными религиями древних народов Передней Азии, а затем и привнесенными в эту среду элементами христианства, шедшего из Византии транзитом через Армению и Грузию. Древнейшими ингушскими божествами, еще сохранившимися к XX веку, являлись могучие богини «Мехка-нана» -Мать страны, «Дардза-нана» - Мать вьюг, буранов, «Хи-нана» - Мать вод, «Миха-нана» - Мать ветров, «У-нана» - Мать эпидемических болезней. Древним был бог Елта (первоначально бог охоты, а затем - земледелия). К местным же и древнейшим относился могущественный бог грома и молнии Села. Богинею неба и искусств чтилась его дочь Села Сата, ставшая одновременно и главной героиней нартского эпоса народов центральной и западной части Северного Кавказа. Отразились в древней мифологии и сохранились вплоть до наших дней элементы поклонения небесным светилам и звездам, в особенности это относится к Солнцу («Малх»). Абсолютно не владея научными знаниями об окружающем мире, земном и небесном, не понимая происходящих в нем явлений и многое другое, человек, обуреваемый жаждой познания и объяснения сущности всего непонятного, начинал выдумывать фантастические объяснения. Причем в сознании далекого предка это был не вымысел, а реальность. Тут к месту будет привести миф «Как произошли солнце, луна и звезды»: «Был один юноша, красивый, как картинка, знаменитый мастер-кузнец. Говорят, когда он работал, огонь, зажженный в его кузнице, освещал весь мир. От удара его волчьего молота сверкали молнии, и весь мир содрогался от грома. В то же время жила одна девушка. Она жила в большой башне, в которой не было ни одного окна. Девушка никогда не выходила из башни, но она была так красива, что сияние от ее лица было видно издали. - Я посватаю ее, - твердо решил молодой человек и послал сватов. Юноша не знал, что эта девушка была его сестрой, но она знала об этом, но не могла сказать. Ища причину для отказа, девушка ответила: - От его огня и золы померкнут мое сияние, и лицо мое состарится. Не пойду за него замуж! Такой ответ огорчил юношу. Он раскалил золотую палицу, которую целую неделю держал в огне, взял ее в руки и темной ночью пошел к девушке. Увидев его и боясь встречи с братом, девушка бросилась бежать. Он побежал за ней, но никак не мог ее догнать. И так они бежали, пока не умерли. Искры, летевшие от раскаленной золотой палицы, превратились в звезды. От девушки же осталось яркое сияние. Юноша превратился в Солнце, девушка - в Луну. Говорят, что и поныне он стремится догнать ее, пробегая круг за кругом». В этом мифе ярко выражен антропоформизм, т.е. человекоподобие. И это вполне понятно: человек видел весь мир и его явления прежде всего через себя, человека. На другое объяснение он еще не был способен. Отразилась в мифе и эпоха появления в человеческой деятельности металла. А также в мифе отразился древнейший отголосок - появление экзогамии - запрета на заключение брака с близкими родственниками. К эпохе матриархата нас уводит и то, что в этом мифе именно женщина знает родственные связи, а мужчине они еще не известны. Названная в мифе девушка, скорее всего,позднее преобразилась в «Маьлха Азу» (Солнечную Азу, героиню мифов и нартского эпоса. К космогоническим относится и миф о появлении «Млечного пути» («Ча токхадаь моттиг») - «места, по которому проволокли солому». Якобы знаменитая Села Сата пошла по небу к своему мужу Хало («X1ало»), прихватив для брачной постели солому. По пути солома осыпалась, и получилось созвездие из огромного скопления звезд. С этой же богиней Села Сатой связано и созвездие «Сатин божолг» - «Сатин хлебец»: уходя из дому, Села Сата положила в угли печь «ольг» - хлебную треугольной формы лепешку. Когда она вернулась, то обнаружила, что два угла лепешки подгорели, а один уцелел, потому и получилось, что в этом созвездии из трех звезд одна яркая, а две другие более тусклые. Иногда это созвездие просто называют «Треножник» («Кхоког»). О созвездии Большая Медведица имеется несколько мифов. Наиболее примечательный из них повествует, что у древнего верховного бога Ткъа и его жены Матери вьюг (Дардза-наны) было семеро сыновей; как-то они ослушались отца, поверив посулам нарта Курка, за что отец превратил их в звезды и прямо с вершины своей тронной горы Казбека отправил на небо. Потому-то это созвездие называется то «Звезды семи братьев» («Bopxl веший седкъа»), то «Сыновья вьюги» («Дарца къонгаш»). Имелись мифические повествования о Малой Медведице (Чухьий г1аьр), Полярной звезде (Кьулба седкъа), Венере - Предрассветной звезде (Са хула седкъа). Есть созвездия, связанные с именами предводителя партии Соска Солсы, жестокого завоевателя Тамерлана («Астаг1а Темарк» - «Хромой Тимур»). Не только созвездия, но и целиком все небо, как таковое, было издревле обожествляемо. Его владельцем признавался бог - «Х1ал». В Ингушетии богу Халу в древности был посвящен и храм под названием Хал-ерды, в литературе более известный как Гальерды. Так, этим именем в 1810 году клялись на верность России назрановские ингуши. Это была вторая клятва, подтверждавшая первую, данную в 1770 году в селе Ангушт - древней ингушской «столице». О высоком почитании неба говорит и рудиментарно сохранившаяся клятва: «Клянусь во-он тем небом!» («Д1а - арча Сигалора дув буъ аз!»). Представляет интерес следующее наблюдение: «В песнях для вызывания дождя, - пишет И. Дахкильгов, - вайнахи обращались к богам Ра - «Ло», Хал - «О». С этими именами созвучны египетский Ра, урартский Халди (основа - Хал). Бог подземного мира вай-нахов Эштр (по Ч. Ахриеву) созвучен с именем вавилонской богини Иштар, которая также увязывалась с подземным миром, а переход богов из женской ипостаси в мужскую и наоборот был не редкостью. Урартские (и других народов) Ал и Бел соотносимы с вайнахскими Алла и Белла. Созвучие видно и в именах местной Тушоли и урартскою Ташуба». (13, В другом месте исследователь отмечает, что местное название верховного бога («Даьла») весьма схоже с соответствующими названиями и некоторых индоевропейских пародов: «Дьяус» (древнеиндийский), «Зевс-Дий» (древнегреческий), «Деус» (латинский), боги литовцев и прусов «Диевас», «Диевс», «Дейвс». И тут же следует вывод: «Из сопоставления с вайнахским «Даьла» напрашивается тождество и в функции бога, и в его имени. Не беря на себя смелость выводить вайнахское имя из индоевропейского корня, ограничимся предположением, что имя этого бога появилось в праностратические времена. Древнеиндийский «Дьяус» обозначает не только богаи «сияющее дневное небо», а и «день», но ведь у вайнахов «день» тоже называется «ди». Еще в доисламское время у ингушей являлся верховным бог Дяла. Он не имел никаких конкретных, свойственных языческим богам функций. Он просто являлся абстрактным Вседержителем и главою всех и вся. Таким образом, у ингушей еще в те времена существовало понятие о едином боге, и это уже говорит о монотеизме, и потому называть древнюю ингушскую религию чисто языческой будет не совсем верно. Грозный бог Села повелевал молнией, громом. От его воли зависели погода и война. Обитает он, согласно мифам, на вершине священной горы Цай-лам. Иногда летает по небу в облике орла. Тушоли преимущественно считалась женской богиней. Ее атрибутом являлась птица удод. От богини зависело деторождение, размножение домашних животных. Справлялся ее праздник в дни весеннего равноденствия. Будучи мусульманами, ингуши вплоть до XX века поклонялись ей. Елта имел две функции: божества охоты и божества урожая. Кстати, заметим, что и сам урожай зерновых у ингушей до сего дня называется «ялат». Это божество по своему желанию могло приобретать то облик человека, то облик оленя или тура. |