ИУНТWord. Лекция 1 План Понятие о фольклоре. Специфика фольклора. Жанры фольклора
 Скачать 181.27 Kb.
|
|
Волшебные сказки Второй том антологии знакомит с лучшими образцами ингушских волшебных сказок. Перед читателем открывается чудесный мир мечты, чаяний предков. Сказки дают почувствовать сопричастность с их жизнью. В них читатель узнает о доблести и коварстве, любви и измене, об истинной дружбе, преданности и верности, о мужестве и героизме. Читатель испытает чувство гордости за своих предков, которые воспевали эти качества, присущие ингушскому народу. Включенные во второй том волшебные сказки ингушей представлены в двуязычном варианте. Как и в первом томе, тексты сопровождаются фольклорным паспортом и комментариями. В мифическом эпосе ингушей волшебным сказкам отводится одно из видных мест. В настоящее время в архивах страны, в личных архивах отдельных фольклористов, в периодике, насчитывается около 130 самостоятельных сюжетов героико-волшебных сказок. Тексты представлены на ингушском и русском языках, сопровождаются подробным комментарием. Подобное издание ингушских сказок осуществлено впервые. Многие, ранее сделанные переводы страдали тем, что не всегда адекватно передавали сказку текстуально, имелись некоторые вольности в переводах, из-за которых стиль народного произведения подвергался изменениям. Все это было связано с тем, что авторы большей части этих переводов из-за незнания языка оригинала вынуждены были пользоваться подстрочными переводами с ингушского языка на русский, что и влекло за собой расхождения отдельных текстов оригинала с их переводами. Составителем данного тома антологии учтены эти недостатки и даны максимально точные переводы ингушских оригиналов на русский язык с сохранением стиля и специфики ингушской речи. Помимо опубликованных ингушских волшебных сказок, в том включены и некоторые, ранее не публиковавшиеся тексты (например, «Дошо, дото бераш», - «Золотые, серебряные дети», «Заг1 — Маг1али» и др.). Большой вклад в дело собирания и изучения фольклора ингушей во второй половине XIX и начале XX вв. внесли ученые-исследователи: Чах Ахриев, Башир Далгат. В те годы ингушские волшебные сказки публиковались в таких изданиях, как «Сборник сведений о кавказских горцах», «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», в «Терском сборнике», в «Этнографическом обозрении», на страницах газет «Кавказ», «Терские ведомости» и др. После революции 1917 года работа по исследованию и сбору фольклора в Ингушетии была поставлена на более или менее научную основу, что выразилась прежде всего в целенаправленной работе по записи текстов устного народного творчества ингушей. В 1924 году было организовано Ингушское литературное общество, в которое входили начинающие ингушские писатели, ученые и фольклористы: Заурбек Мальсагов, Тембот Беков, Лорс Ахриев, Абдул-Вагап Аушев, Хаджибийкар Муталиев, Хамзат Осми-ев и др. К фольклорной работе подключился и созданный в 1926 году Ингушский научно-исследовательский институт краеведения. В 1940 году на ингушском языке был издан замечательный сборник «Ингушский фольклор» («ГТалг1ай фольклор»), составленный и подготовленный к печати X. Муталиевым и X. Осмиевым. Большая часть записанных ими ингушских волшебных сказок вошла в данную антологию. По возвращении ингушей на свою родину после депортации 1944-1957 гг. исследование фольклора приобрело новый размах. Активизировалась работа по записи фольклора и его изучению: в 60-70-е годы XX века вышло более десятка различных фольклорных сборников, в которых значительное место занимают волшебные сказки (все эти сборники указаны в примечаниях к текстам антологии). В последующие 80-90-е годы отмечается особый интерес к вопросам устного народного творчества. В эти годы собиранием и изучением ингушского фольклора успешно занимаются И. Дахкильгов, А. Мальсагов, Л. Цечоева. На ингушском языке были изданы в 1967 году А. У. Мальса-говым и в 1991 году А. X. Танкиевым фольклорные сборники «Ингушский фольклор» («Г1алг1ай фольклор»). В силу большей сохранности в народной памяти древних мифов и нарт-ских сказаний они оказались наиболее близкими ингушской волшебной сказке. Обряд и магия, заключенные в древнейших произведениях, со временем, лишившись своей основы, теряли свою функциональную значимость. В силу этого с общими прогрессивными обретениями человека они стали выражать новое качество, вживаясь в ткань полной чудес волшебной сказки. Здесь, к примеру, достаточно будет сослаться хотя бы на враждебное человеку существо «ешап. В волшебных сказках «ешап» приобрел свойства, близкие бабе-яге и разным другим антиподам героя волшебной сказки. Общеизвестно, что у всех народов во времена зарождения и жанрового оформления волшебной сказки, она еще воспринимается в умах и сказителей, и слушателей как безусловная правда. Ингуши же в настоящее время свои волшебные сказки осознают как произведения, всецело построенные на лукавом вымысле. Это свидетельствует о том, что ингушская сказка имеет почтенную историю и значительно абстрагировалась от мифологически осмысливаемой действительности и всецело стало произведением чистого вымысла. В ингушском народе присутствует ясное и четкое представление о волшебной сказке как о произведении, беспредельно фантастическом и в то же время поучительном. На древнейшую оформленность жанра ингушской сказки указывает еще и то, что, в отличие от многих народов, у которых сказка подчас не имеет четкого и только ей присущего наименования (термина), у ингушей есть определенный, и только волшебной сказке присущий термин «фялг» («фаьлг» - по-ингушски). Этим словом у ингушей никакой другой устно-поэтический жанр не называется, и оно не имеет никакого другого значения, но всегда и определенно обозначает только сказку. Главный герой и является выразителем всех идеальных народных качеств: смелости и мужества, нравственных норм поведения, щедрости, гуманизма и др. Рядом с главным героем ингушской волшебной сказки выступают драконы, мифические старухи, воинственные девы, звери-помощники героя, оборотни, в них действуют различные духи, или хозяева — покровители. В сказках центральный герой предстает в значительной степени от них зависящим или им противостоящим. Поскольку силы природы представлялись первобытному человеку в облике различных духов, олицетворяющих все то, что еще не познано человеком, в центре таких ингушских сказок было обычным общение с ними в самых различных ситуациях. Как известно, успех сказочного героя зависел от правильного применения магических приемов, соблюдения табу, наличия родственных или любовных связей с людьми или духами. На более позднем этапе, когда географические, исторические и другие познания человека расширяются, появляются сказки, в которых герой уже начинает выходить из прежних узких рамок и осваивать новый более просторный мир. Герой становится более активным в достижении своих целей, он все более проявляет самостоятельность, настойчивость, волю и изобретательность в борьбе со злыми силами. Тем самым древняя сказка выходит за рамки своих канонов на новый уровень. В тяжелые периоды жизни народа волшебная сказка являлась мечтательной отдушиной, т. к. в сказке герой щедро обретал и личную свободу, и социальную значимость, и материальное благополучие. Эти сказки пробуждают в сердце человека все самые лучшие чувства добра и справедливости. Они полны оптимизма, света и свободы. Сказки образны и занимательны. Они по-детски жизнерадостны и по-старчески мудры. НАКАЗАНИЕ ТОМУ, КТО НЕ РАССКАЖЕТ СКАЗКУ Жили-были брат и сестра. Брат женился. У него родился мальчик. Брат созвал прядильщиц и наказал сестре чесать с ними шерсть. Прядильщицы и сестра попросили брата рассказать сказку. - Нездоров я, да и не умею рассказывать сказки, — сказал он, ушел в другую комнату и лег. - Вы подождите, а я посмотрю, где мой брат, - сказала пря дильщицам обеспокоенная сестра. Заглянув в комнату, где лежал брат, она увидела, что у его изголовья, в ногах и у пояса стоят три духа. В испуге она остановилась. Стоявший в ногах дух сказал: — Почему вы стоите и не вынесете осуждения человеку, ко торый не рассказал сказку? Дух, стоящий у изголовья, сказал: «Мое решение такое. Завтра я отправлю его за шубой к тетке. Когда он тронется в путь, я превращусь в красивую гончую, уку шу его и убью». Дух, стоящий у пояса, сказал: - Если ты не сможешь его убить и пропустишь, то я изму чаю его жаждой и превращусь на его пути в родник, в который брошу яд. Он напьется воды и умрет. Дух, стоящий в ногах, сказал: - Если он минует и тебя, то я превращусь в змею и пролезу в левый рукав шубы. Когда он станет ее надевать, я ужалю его и он умрет. Стоявшая в дверях сестра еще расслышала: — Пусть тот, кто перескажет то, что здесь слышал и видел, превратится в камень. И духи исчезли. Сестра с плачем вошла в комнату к прядильщицам. - Я нездорова, сегодня больше не будем чесать шерсть, ска зала она и отпустила прядильщиц, а сама легла спать. На рас свете брат собрался в дорогу. — Оседлай скорее моего коня,— сказал он сестре,— я поеду к тетке за своей шубой. Сестра быстро оседлала коня. Брат тронулся в путь, а сестра взяла ножницы и пешком отправилась следом за ним. Только они вышли из села, им встретилась красивая гончая. Брат соскочил с коня и поймал ее. Сестра мгновенно перерезала ей ножницами горло. Боясь, что сестра обидится, брат не сказал ей ни слова. Отправились они дальше. На пути им попался родник. Брат спешился, хотел напиться, а сестра плюнула в родник. И тут брат ничем не высказал своего недовольства. Прибыли они к тетке. Аи, умри у вас с матерью рожденная!' Почему ты приехал верхом, а сестра твоя пешком? Нам так больше нравилось,- ответили брат и сестра. Вошли они в комнату, а тетка говорит? - Примерь свою шубу, впору ли она тебе? Брат сунул руку в правый рукав и только хотел продеть руку в левый, как сестра тут же отрезала ножницами левый рукав. И тогда брат ничего не сказал сестре. Немного погостили они и отправились домой. По дороге брат вынул кинжал и сказал: — Если не скажешь о причине своих поступков, то я сам себя заколю. — Если я расскажу, то ты в этом горько раскаешься, мой брат, - ответила сестра. Ты должна рассказать. Если не расскажешь, я покончу с собой. И сестра рассказала обо всем слышанном. Только она закончила свой рассказ, как превратилась в холодный камень. Пока я жив, не буду смотреть на этот свет,- сказал брат и лег у камня. Во сне кто-то сказал ему: «Убей своего единствен ного сына и его кровью полей камень, тогда сестра оживет». Брат вскочил на коня и поскакал домой. Жена спрашивает мужа: Почему нет с тобой девочки?2 Муж рассказал обо всем случившемся и о сне, который ему приснился. — Не теряй времени, разве ты не мужчина?! — сказала жена, взяла мальчика, и они тронулись в путь. Дошли они до того места, где лежал камень. Жена держала руки и ноги мальчика над камнем золовки, а мужа заставила резать ребенка. — Ох, как долго я спала! — сказала сестра и проснулась. Уби тый же мальчик бесследно исчез. Тогда сестра, брат и жена направились домой. Когда они дошли до ворот, то им показалось, что в комнате горит яркий свет. Заглянув в окно, они увидели мальчика, играющего шариками. Вот какое наказание ждет человека, который не расскажет сказку. Сказки о животных Сказки о животных – своеобразная разновидность сказочного жанра. В сказках о животных, в отличие от сказок волшебных ( где роль фантастики очень велика), нет чудес, нет волшебства, хотя есть действия персонажей, не соответствующие действиям их прототипов в жизни. В сказках о животных нет мифологических мотивов и образов, а есть реалистические ( в некоторой степени) фигуры животных. Основной смысловой аспект сказок о животных – моральный. Это объясняется тем, что сказки о животных гораздо старше классового общества, в котором они действительно стали приобретать ясную социальную трактовку. В моральном плане можно выделить две основных идеи сказок о животных: прославление товарищества, благодаря которому слабые побеждают злых и сильных, и прославление самой победы, которая приносит слушателям моральное удовлетворение. Мирные животные, даже если они глупы, достигают победы: баран одурачивает волка, овца и лиса побеждают волка. Волк нередко глуп, но это не основная его черта: он жесток, свиреп, зол, жаден – вот основные его качества. Лиса- хитрая, готова на все ради собственной выгоды. Лев считается царем животных. Медведь сильный, жестокий и отчасти считают глупым. Заяц – трусливый, быстрый. Друзьями человека выступают домашние животные – это собака, лошадь, баран. В сказках о животных диалогизм развит значительно более, нежели в сказках другого типа: он движет действие, раскрывает ситуации, показывает состояние персонажей. ПОСТ ЛИСЫ Не найдя в лесу ничего съестного, потеряв всякую надежду, лиса пошла в аул. На задворке одного дома лиса увидела подвешенный свежий курдюк молодого барашка, но курдюк висел внутри капкана. Совсем лисе стало плохо. Не зная, что делать, как быть, лиса сидела и облизывалась. Через некоторое время на лису наткнулся голодный волк. Очень удивился волк жадно смотревшей на курдюк лисе. Эй, лисонька, разве не курдюк висит там на стене? Конечно же, волче, это курдюк, — ответила лиса волку. А как же ты спокойно сидишь и не ешь такой свежий курдюк? - снова спросил волк. Да, волче, да, но ведь у меня сегодня пост! Если бы не пост, неужели ты думаешь, что так спокойно и сидела бы? До тех пор, пока на небе покажется хоть одна звезда, я не могу кушать, — сказала лиса, приглушенным голосом, зная наперед, что дальше будет. У меня нет поста и я очень голоден. Не разрешишь ли ты мне съесть этот курдюк? — спросил волк. Во имя Аллаха разрешаю. Ну-ка, волче, поторопись-ка съесть курдюк, - сказала лиса. Обрадовался волк и прыгнул на курдюк. Как только волк коснулся курдюка, он тут же оказался в капкане. Лиса обрадовалась такому обороту, схватила курдюк, медленно отошла в сторону и стала его кушать. Волк с расстроенным сердцем сказал: А, лиса, разве не ты говорила, что у тебя пост? А сейчас ты во всю уминаешь курдюк. Моя звезда взошла и пост держать я уже кончила, - сказа ла удовлетворенная лиса. А волк, очень мечтавший съесть курдюк, спросил: - Ах, лисонька, не знаешь ли ты, когда взойдет моя звезда? Лиса, пожирающая курдюк, между делом ответила: - Не беспокойся, друг волче, скоро выйдет сюда хозяин дома и твоя звезда взойдет на твоем же лбу. Лиса съела весь курдюк и, облизываясь, пошла в сторону леса. А волк в капкане стал ждать, когда взойдет его звезда. Когда хозяин увидел волка в капкане, он принес ружье и выстрелил ему прямо в лоб и убил. Лиса, отдыхавшая после сытной еды, слышала этот выстрел и сказала сама себе: - Да, волче, и твоя звезда взошла. Дурак ты, несчастный дурак. Бедолагой ты, однако, был. 4.Социально – бытовые сказки Социально-бытовые сказки называют новеллистическими, бытовыми и реалистическими и каждое из этих названий можно принять только с определенными оговорками. Эти сказки имеют свои определенные признаки, основными из которых являются: 1) повествование от первого лица, что невозможно в волшебной сказке, 2) наличие большого количества бытовых элементов, интересных наблюдений и определенных деталей, 3) краткость и простота изложения, 4) простота интриги, 5) отсутствие сверхъестественности, 6) нет утроений, как в волшебной сказке, 7) отсутствие вступительных и заключительных формул, общих мест. Кроме того, в бытовой сказке не нарушаются законы природы, а если и нарушаются, то это представлено, как реально возможное. Ингушские сказки имеют свой круг сюжетов, образов и строятся они несколько иначе, чем сказки волшебные. Герои бытовых сказок - это умные, знающие себе цену люди. Они живут своей повседневной трудовой жизнью, характерной для горца, предприимчивы. Если русская строится на действиях героя, который активно не принимает социальные и нравственные нормы феодального строя, то у героев ингушских сказок нет такого резкого неприятия социального зла, так как горец и не знал его. Ингушские сказки стали записывать как раз тогда, когда еще были сильны институты родового строя и мы не увидим этого противостояния в них. Сильна тенденция к реалистичности, что видно из названий сказок. Многие из них имеют имена, как собственно ингушские, так и исламские. Герой ингушских социально – бытовых сказок – это Цаген, хитрый, способный выйти из любой ситуации, веселый. РУБЛЕМ БОЛЬШЕ, РУБЛЕМ МЕНЬШЕ Сидя дома и скучая, Цаген жаловался на жизнь и громко сказал: — Если бы Дяла послал мне через трубу этой печки сто червонцев без одного рубля или рублем больше, я эти деньги не взял бы. Стенания и мечту Цагена услышал один мужчина, который отсчитал 999 рублей, завернул их в платок и бросил их в трубу. Как только он увидел сверток, Цаген моментально вскочил, развязал и насчитал 999 рублей. Он вспомнил, что чуть раньше говорил и сказал: «Какой же ты умный, Дяла. Зная, что при недостаче одного рубля, я не взял бы эти деньги, ты завернул их в платок, стоимостью в один рубль и получается ровно сто червонцев», — и спокойно засунул деньги в карман. |