Лекция 1 Понятие гражданского процесса Гражданский процесс это следующая ступень знания материального закона
 Скачать 0.85 Mb.
|
|
Лекция № 23. Итак, мы остановились на правиле «решение суда включает и ненаписанное» и отметили, что это означает, что решение является результатом всей процессуальной деятельности, опирается и в этом смысле включает в себя абсолютно все процессуальные действия, и отсюда вывод о том, что основанием к отмене решения являются не только ошибки, воплощённые в его тексте, но и те упущения и недостатки процессуальной деятельности, которые были допущены в ходе рассмотрения дела. Вопрос о природе судебного решения. _______________________________________________________(A=B) норма права ______________судебное решение ______________правоотношение Длинная – это норма права. Она типическая, абстрактная, она «вообще», она охватывает N-нное количество таких же случаев. А последняя коротенькая палочка, нижняя – это данный случай, данное правоотношение. И данное правоотношение в его видовом своеобразии по определению меньше, чем норма права. Средняя палочка – это судебное решение, и оно в своём объёме равно правоотношению, с одной стороны. С другой стороны, когда решение сужает действие нормы права, что это такое? Это то, что в теории права называется конкретизацией нормы, и судебное решение в этом смысле – всегда акт конкретизации нормы. Суд в своём решении сводит всё богатство содержания нормы до масштабов данного случая. Судебное решение по объёму равно данному правоотношению. Судебное решение имеет свой предмет и это – спорное правоотношение. Спорное правоотношение (а это – предмет иска и в конечном итоге – предмет судебного решения) предопределяет предметное единство конкретного гражданского процесса. По поводу этого правоотношения возникает спор и постанавливается решение. Источники судебного решения: 1. Фактологический источник – доказательства. 2. Нормативный источник – норма права. 3. Волевой источник – судебная власть. Воля суд как органа государственной власти. С точки зрения логики, судебное решение – это силлогизм, с точки зрения процессуального документа это 4 части: вводная, описательная, мотивировочная, резолютивная. Вернёмся к рисунку. Средняя палочка – это судебное решение. Вместе с тем, регулятором общественных отношений является норма права. Вопрос: что выступало регулятором общественного отношения до судебного решения? Норма права. А когда появилось судебное решение, когда между нормой и данным случаем встало судебное решение, что стало выступать регулятором данного общественного отношения? Судебное решение – это эрзац нормы, заменитель нормы, другими словами, вопрос: в каком соотношении находятся норма и судебное решение? С одной стороны, судебное решение – это акт конкретизации нормы и в этом смысле судебное решение начинает претендовать на роль индивидуального регулятора. С другой, согласно классической догме регулятором общественных отношений является закон (норма права) и он регулирует наши общественные отношения, даже если мы этого не чувствуем (т.к. он действует как столб атмосферного давления). Как соотносятся судебное решение и норма права? Судебное решение заменяет норму, оно существует параллельно с нормой, оно выступает индивидуальным регулятором, или вообще: есть решение, нет решения, норма как действовала, так и действует, но тогда вопрос: зачем вообще нужно судебное решение? Отсюда, 2 теории судебного решения. 1. Теория декларации (деклараторная теория). Всё, что делает суд – это лишь провозглашение того, что норма есть, что она действует и что она предусматривает для этих субъектов такие-то права и обязанности. Монтескье: суд – уста закона. Более ничего суд не делает, он просто глашатай. 2. Теория приказа. Суд не просто декларирует, но и приказывает участникам спора действовать определённым образом (и в этом смысле решение приобретает черты индивидуального регулятора). Суд не ограничивается декларацией, он ещё и приказывает действовать в соответствии с его решением. Практическое значение данных теорий: п. 7 информационного письма ВАС № 103 по новации (по ст. 414 ГК): мы видим, что то, что не утверждено судом, является ничтожным. Если акт распоряжения правами и обязанностями, которые выступили предметом судебного решения (а новация, будучи сделкой, безусловно, является актом распоряжения правами и обязанностями) не утверждён и санкционирован судом, он является ничтожным. Иными словами, судебное решение «обременяет» правоотношение. До и вне процесса стороны могли новировать, заменять отступным и пр. А после принятия судебного решения они могут это сделать только при условии, что это будет утверждено судом. Это означает, что суд не ограничивается декларацией, он ещё и приказывает, а переступить через приказ суда без его санкции стороны не могут. Попытки изменить правоотношение, которое выступило предметом судебного решения, перешагнуть через него без суда объявляются ничтожными и не порождают соответствующих последствий, ибо суд не только провозглашает, что права и обязанности есть, он ещё и приказывает, и обойти приказ можно только с разрешения того, кто этот приказ издал. А если бы суд просто декларировал, было бы по-другому: суд провозгласил, что такая-то норма есть, а потом сторонам ничего бы не помешало новировать обязательство. П. 1 и 2 информационного письма ВАС № 65 по зачёту. Может должник сделать заявление о зачёте? Вообще, конечно, может. Но если ему противостоит исполнительный лист, то зачёт требует встречного исполнительного листа. Должник не может просто прийти к судебному приставу и сказать: прекратите с меня взыскивать, я делаю заявление о зачёте. Он должен принести судебному приставу встречный исполнительный лист. Другими словами, погасить требование, присуждённое судом, зачётом, по правилам ГК нельзя (односторонней сделкой). Только встречным исполнительным листом. Эти акты распоряжения невозможны без санкции суда (и применительно к зачёту эта санкция будет выражаться в выдаче исполнительного листа). Судебное решение «обременяет» субъективное право и субъективную обязанность, она лишает стороны той свободы, которая у них была до судебного решения. До того, как между конкретным правоотношением и нормой права нет судебного решения, стороны могут делать всё, что захотят. Но как только появляется судебное решение, манипуляции с правами и обязанностями требуют санкции суда. П. 1: заявление о зачёте нельзя сделать даже в процессе, такое заявление требует встречного иска. У цивилистов всё это вызывает вполне обоснованные возражения (ведь суд не создаёт права и обязанности, он только подтверждает те, которые были до и вне процесса. И почему с этими правами до и вне процесса можно было делать что угодно, а в процессе уже нет?). Гражданско-правовая свобода, автономия оказывается ограниченной, скованной публичной судебной властью. Проблема упирается в преодоление исполнительного действия судебного решения. Публичная власть в лице пристава имеет дело с исполнительным документом, пристав просто обеспечивает исполнение судебного решения, у него есть исполнительный лист и он обязан его исполнить, а принимать ничего сверх исполнительного листа он не может и не хочет (не будет рассматривать никакие отступные, зачёты). Исполнительный лист и выражает приказывающий элемент судебного решения, и отсутствие возможностей преодоление исполнительного эффекта судебного решения и порождает такие практические положения теории приказа: пока есть исполнительный лист, пристав будет его исполнять, и никакие зачёты и новации он рассматривать не будет. П. 1: почему нужен встречный иск? Судебного решения ещё нет, спор только на разрешении суда. Казалось бы: приходит ответчик и говорит: схлопывается, я делаю заявление о зачёте. Но нет. Между прочим, несмотря на то, что это подвергается критике в литературе по ГП, это единственно правильное решение. В первую очередь потому, что заявление о зачёте есть возражение, причём это возражение в виде реализации собственного субъективного права ответчика (он ведь говорит: у меня есть право к тебе и я его так реализую). Вопрос: как можно сделать субъективное право предметом реализации в суде? Только иском, потому что субъективное право нужно внести в процесс, чтобы оно стало предметом деятельности суда. По-другому правоотношение нельзя сделать предметом судебного осуществления, суд просто «не увидит» его. И санкция суда в данном случае – это способ суда сказать: да, у тебя есть это право, я слышу тебя и вижу это право. А как суд может это сделать? Только получив встречный иск и удовлетворив его, потому что зачёт в этом смысле есть притязание. Второе замечание. Делая заявление о зачёте ответчик признаёт первоначальный иск? В ГП да (когда должник делает заявление о зачёте, он свой долг признаёт, это суррогат исполнения). А в ГПП? Ст. 137-138 ГПК. Судья принимает встречный иск в случае, если встречное требование направлено к зачёту первоначального требования. Спрашивается: я предъявляю встречный иск к зачёту. Это означает, что я первоначальный иск признаю? Или можно сказать, что в первоначальном иске всё неправда, но кто его знает, может быть, он выиграет, и у меня есть встречное требование на всякий случай, чтобы хотя бы не платить. В гражданском праве заявление о зачёте есть признание долга и исполнение обязанности. А здесь – это признание первоначального иска? Может быть в итоге такое, что первоначальный иск будет отклонён, а встречный удовлетворён? Может. И тут мы выясняем, что слово «зачёт» в ст. 138 ГПК это совсем не тот зачёт, что в ГК (тот, да не тот, тот в том смысле, что схлопнуться должно в итоге, но с точки зрения каузы – в ГП она признать долг, исполнить обязанность, а в процессе – процессуальная, непознанная). Кауза процессуального поведения. Предъявление встречного иска к зачёту вовсе не означает, что первоначальный будет удовлетворён. В противном случае у нас есть встречный иск, в котором заложено признание первоначального, и в такой ситуации не надо рассматривать первоначальный, он признан, нужно только встречный рассмотреть и всё. Но ничего подобного не происходит никогда. Более того, это альтернативные позиции: первоначальный иск лицо отклоняет, говорит, что всё это неправда, но не знает, выиграет оно или нет, процесс состязательный, а встречный предъявляет на случай, если будет проигран первоначальный. Почему лицо так делает? Потому что оно не может рассуждать так: сейчас я попробую отбить первоначальный иск, не получится – потом приду к приставу и сделаю заявление о зачёте. Оно потом к приставу не придёт, и заявление о зачёте не сделает, потому что приставу можно принести только встречный исполнительный лист. И понимая, что противник потом будет взыскивать, и зачесть будет нельзя, исполнительного листа не будет, лицо предъявляет встречный иск, здесь и сейчас. Преодолеть исполнительное действие судебного решения можно будет только встречным исполнительным листом. Факт созревания права для исковой защиты является новым фактом – основанием иска, и поэтому снова подать иск будет можно, если его отклонили потому, что право ещё не созрело. Вернёмся в письмо № 65: а зачёт исполнительных листов подчинён правилам ГК о зачёте? Может быть, это просто другой зачёт? Не надо выяснять материально-правовые условия зачёта (например, однородность)? Приставу всё равно? Здесь 100 рублей и там 100 рублей, и не нужно выяснять, какие 100 рублей, за что? Может быть, природа зачёта такова, что он отчасти совпадает с гражданско-правовым, а отчасти – не совпадает. Где-то условия зачёта выходят на первый план, а где-то – не выходят? Условия зачёта: бесспорность, однородность, зрелость. Зрелость будет, потому что есть 2 исполнительных листа. Бесспорность тоже. Т.е., вопросы могут быть только с однородностью. Подумаем потом. Итак, п. 1 письма № 65 правильно говорит о том, что должен быть встречный иск и не может быть односторонней сделки-зачёта, и хотя это ограничивает гражданско-правовую свободу, это единственно возможно в процессе, потому что заявить о зачёте – это заявить о реализации своего притязания, а заявить о реализации своего притязания перед судом можно только иском, потому что только иск позволяет сделать это притязание предметом судебной деятельности, предметом судебного осуществления. Во-вторых, встречный иск, направленный к зачёту, не означает признание первоначального иска, это не тот зачёт, который в ГК; он может сопровождаться отрицанием первоначального иска. Тем более нужен встречный иск, потому что первоначальный может быть отклонён, а второй удовлетворён. Публичная власть говорит: получите мою санкцию на свои акты распоряжения, иначе они являются ничтожными, и это связано с преодолением исполнительного действия судебного решения. Таким образом, теория приказа правильная. Вопрос о правопогасительном эффекте судебного решения. Не понимать это буквально: этот эффект состоит в том, что юридические факты, которые могли бы привести к принятию противоположного (другого) судебного решения и не вошедшие в текст судебного решения, испаряются, аннулируются, гасятся (этого не было, даже если это и было). Другими словами: судебное решение очищает допроцессуальный фактический состав от того, что не попало в это судебное решение, и всё, что туда не попало, объявляется несуществовавшим. Именно в этом отношении существует правило, что взыскиваемое по судебному решению не может образовывать неосновательного обогащения. Но взыскиваемое по судебному решению не может образовывать неосновательное обогащение по отношению к фактам, которые имели место до судебного решения. По отношению к фактам, которые наступят после судебного решения, взыскиваемое по судебному решению может составить неосновательное обогащение. Пример. Шварц должник. Кредитор пишет ему: давай плати. Шварц: заявляю о зачёте. Кредитор получает заявление о зачёте, и говорит: ничего подобного, я тебе не должен, и предъявляет иск. Шварц: ах ты, дрянь такая, я тебе ничего не должен, но я не хотел связываться с тобой, и решил сделать зачёт (у меня-то нормальное к тебе требование, в отличие от того, что у тебя ко мне) и развязаться с тобой. Так тебе ещё зачёта недостаточно, а ты ещё и иск предъявляешь. Ну ладно, дело твоё. Шварц вступает в дело и молчит о сделанном зачёте. Он не признаёт право. Проигрывает, с него взыскивают. С точки зрения материально-правовой то, что со Шварца взыскали, с него взыскать были не должны, потому что этого требования не было, оно было погашено тогда, когда Шварц сделал заявление о зачёте. Но об этом зачёте он суду не сообщил. Судьба зачёта? Вот оно, судебное решение, которое является единственным источником прав и обязанностей. С точки зрения материального права, повторим, права требования у кредитора не было, потому что оно было погашено заявлением о зачёте, но если об этом не узнал суд, то его требование есть и суд его присудил. А что произошло с зачётом? Он испарился, зачёта не было. Если факт, имевший место до процесса, не попал в судебное решение, не был сообщён суду, то допроцессуальный фактический состав очищен, этого факта просто больше нет. Это и есть правопогасительный эффект. Поэтому, кредитор законно и основательно будет взыскивать то, что с точки зрения гражданского права мы посчитали бы неосновательным обогащением. И если потом Шварц подаст новый иск, и получит исполнительный лист, и по письму № 65 пойдёт к приставу, это будет уже новая сделка-зачёт. А та испарилась. Это не означает, что после судебного решения не могут состояться такие юридические факты, которые сделают взыскиваемое неосновательным обогащением. Пример. Страховое право. Плывёт по морю застрахованный груз. Затонул, страховая выплатила страховое возмещение. Получил страховое возмещение, потом поднял груз со дна моря, который погиб только на 50%. Полученное страховое возмещение на 50% составит неосновательное обогащение. Т.о., факты, наступившие после судебного решения, могут превратить взысканное по судебному решению в неосновательное обогащение. Виды судебных решений. Количество видов судебных решений соответствует видам исков: 1. О признании. 2. О преобразовании. 3. О присуждении. А также: 1. Личные. 2. Групповые. 3. В защиту неопределённого круга лиц. Ст. 205, 206, 207 – это разновидности судебных решений в процессуальном смысле, это процессуальная регламентация видов исков с точки зрения требований, предъявляемых к их содержанию, это процессуальная регламентация содержания этих видов судебных решений. Это показывает нам грань судебного решения как института процессуального права (что в этих решениях должно быть написано). Учение о законной силе судебного решения. Законная сила судебного решения это и есть жизнь, продолжение процесса тогда, когда процесс закончился. Дело сдано в архив, но процесс живёт в законной силе судебного решения. И поэтому законная сила судебного решения и воплощает в себя весь смысл процесса, потому что процесс затевается ради того, чтобы потом получить решение, вступившее в законную силу, и сила этого решения (какой она будет, что она будет из себя представлять) – смысл и ценность всего процесса. Это абсолютно ключевой вопрос в понимании того, зачем мы вообще идём в суд (мы идём в суд ради законной силы судебного решения). И поэтому это принципиально важно. Юридическая идиома: законная сила судебного решения есть сила частного закона. Лучше всего это выражение иллюстрируется на нашей схеме: норма права – она большая, типическая, а судебное решение в своём объёме равно объему правоотношения, в этом смысле судебное решение – это акт конкретизации нормы, это закон для данного случая (закон для данного случая – это и есть частный закон). Норма права – это закон «вообще» (закон для всех таких ситуаций, таких случаев), а судебное решение – это частный закон, закон для конкретной ситуации, закон для данного случая. Законную силу судебного решения принято раскрывать через её свойства. I. Обязательность. Первое и главное свойство. Ч. 2 ст. 13 ГПК – вступившие в силу судебные акты обязательны для всех без исключения. Различают объективные и субъективные пределы законной силы судебного решения. Объективные пределы (от слова объект (или предмет)) ограничены спорным правоотношением и отрезок под названием «судебное решение» по своей длине равен отрезку под названием «правоотношение». Соответственно, отсюда и субъективные пределы – это участники этого правоотношения. Добавим: и третьи лица, они не субъекты этого правоотношения, но это лица, на права и обязанности которых может непосредственно повлиять судебное решение (они субъекты примыкающих правоотношений). Тем не менее, хотя субъективные пределы проистекают со всей логичностью и неопровержимостью из объективных, мы сейчас прочитали: для всех без исключения субъектов права. Как соотнести объективные и субъективные пределы с положением ст. 13 ГПК? К слову, эта фраза дублирует ст. 6 ФКЗ «О судебной системе». Вот мы здесь сидим, сегодня в 0:00 часов вступили в законную силу тысячи решений судов Санкт-Петербурга, мы про них не знаем, но они для нас обязательные. И мы должны перевести на русский язык эту фразу. В чём выражается эта обязательность? Иванов взыскал с Петрова долг, а для всех без исключения присутствующих в зале № 3 на 4 этаже здания ЮФ СПбГУ это обязательно. В каком смысле «обязательно»? Может быть, мы должны заплатить долг вместо Петрова? Наиболее ярко и наглядно проблема проявилась в делах из абсолютных правоотношений – а это, конечно, дела о праве собственности. Самая типичная ситуация – признание права на недвижимое имущество, или даже виндикация недвижимого имущества (потому что виндикация, как и всякое присуждение, внутри себя имеет имманентно присущее и заложенное признание). Пример. «A» предъявляет иск к «B» о признании права собственности на объект недвижимости, выигрывает дело, получает вступившее в силу законное решение, идёт с ним регистрировать право собственности, ст. 28 Закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»: судебное решение – это основание для регистрации. Право было зарегистрировано. Потом приходит «C», получает выписку из реестра, и говорит: как это? Вообще-то, я собственник! И предъявляет иск к «A» о виндикации недвижимости. «A» говорит: ты с ума сошёл, у меня есть судебное решение, какой может быть иск вообще? Что интересно: признаётся право собственности, которое, согласно учебникам гражданского права носит абсолютный характер. Если «A» выиграл процесс у «B», он выиграл его только против «B», или ещё и против «C», «D», «E»…против всех? Ведь право, которое ему присудили, является абсолютным. Иски, направленные на опровержение законной силы судебного решения, не допускаются, а иск «C» направлен на опровержение законной силы судебного решения, которое «A» получил в споре с «B». Ну вот, клиентка Шварца купила в порядке долевого участия в строительстве квартиру в Приморском районе. И когда она была построена, квартира была получена по акту, клиентка сделала себе неплохой ремонт, прекрасно там жила, регистрировать не торопилась. Когда пришла регистрировать, ей сказали: на Вашу квартиру наложен арест постановлением какого-то следователя. Она побежала арест отменять, отменила, потом ей было некогда, потом она опять пошла регистрировать, и ей сказали: право собственности на Вашу квартиру уже зарегистрировано за Киткиным, на основании решения Приморского федерального районного суда. Оказывается, Киткин также заключил договор долевого участия в строительстве (ну, не по 214-ФЗ, который требует регистрации такого договора, а по всяким обходным схемам), не получил акта приёма-передачи, предъявил иск к застройщику, тот не стал сопротивляться и сказал: да, мы признаём иск. Суд признал право собственности за Киткиным, он пошёл и зарегистрировал на основании этого решения право собственности на квартиру. Клиентка Шварца побежал в Президиум Санкт-Петербургского городского суда с надзорной жалобой (п. 4 ч. 4 ст. 330 ГПК – это решение вынесено о правах и обязанностях лица, которое не привлечено к деле, ибо в квартире живёт она, и без неё вынесли решение). Суд вернул дело на новое рассмотрение, и тут уже Киткин против компании-застройщика и клиентка вступает в дело как третье лицо с самостоятельными требованиями, говоря о том, что эта квартира принадлежит ей. На определённом этапе в дело вступает Шварц, что значительно меняет расстановку сил. Оппоненты в сентябре сказали: просим прекратить производство по делу. Почему? За время с отложения дела (с мая по сентябрь) стороны – Киткин и компания заключили соглашение о передаче спора на разрешение третейского суда, третейский судья в Новгороде (ближе не нашли?) любезно согласился рассмотреть дело, рассмотрел его, признал право собственности за Киткиным, а Новгородский областной суд по первой инстанции выдал исполнительный лист на вселение Киткина в квартиру для исполнения решения третейского суда. Т.о., спор разрешён, есть исполнительный лист, выданный Новгородским судом, а вступившие в силу судебные акты обязательны для всех без исключения. Поэтому, просим производство по делу прекратить и приобщить определение Новгородского суда вместе с копией исполнительного листа к материалам дела. Судья: представитель третьего лица, что Вы предлагаете делать? Шварц: против приобщения документов мы не возражаем. Это понятно, приобщим мы и без Вас, что Вы по сути предлагаете делать? Шварц: ничего, рассматривать дело дальше. Потому что третейский суд разрешил спор о праве собственности между Киткиным и компанией, а здесь остался неразрешённым спор между доверительницей Шварца с одной стороны и Киткиным и компанией с другой стороны. И нужно этот спор рассматривать по существу. Дальше прозвучал традиционный вопрос: Вы что, хотите сказать, что может быть ещё одно решение о признании права собственности? Шварц: да, конечно. А сколько может быть решений о признании права собственности на одну и ту же вещь, если право собственности абсолютно? Если абсолютное, то только одно: потому что если мы признали право собственности за Киткиным, то противостоящими ему субъектами являются все без исключения субъекты российского права. Сколько решений о признании абсолютного права может быть? Столько, сколько нужно, а правосудия нужно столько, сколько споров о праве. Решений судов столько, сколько споров о праве. Шварц поехал в Новгород, отменил определение Новгородского суда, потому что оно затрагивало права лица, не привлечённого к участию в деле (ст. 330 ГПК), вернулся в Петербургский суд и выиграл дело. Но вопрос, который был задан судьёй, остаётся принципиально важным: сколько решений о праве собственности может быть? Была права судья, которая сказала: езжайте в Новгород, отменяйте решение, пока не отмените, я ничего рассматривать не буду, или был прав Шварц, который сказал: решений суда столько, сколько споров о праве? Другой сюжет. Пушкин, обычная пятиэтажечка. Председатель ТСЖ за взятку разрешил какой-то компании реконструировать чердак и превратить его в мансарду (на что требуется согласие жильцов, которое не было получено). Жильцы предъявляют иск в суд: запретите. Пока суд да дело, мансарда построена. Конечно, никто не хочет отказываться от свежевыстроенной мансарды. И компания предъявляет иск к Пупкину (Киткин – реальная фамилия оппонента Шварца, а вот Пупкин – это уже имя нарицательное) в арбитражный суд о признании права собственности. Пупкин признаёт иск. Суд удовлетворяет иск, потому что он основан на признании иска. Компания выиграла дело против Пупкина, сходила в регистрационную службу и зарегистрировала право собственности. Жильцы просыпаются и видят эту компанию снова. Как? Мы же выиграли против Вас дело в Пушкинском районном суде. Компания: именем РФ мы объявлены собственниками. Что делать? Предъявлять виндикационный иск. Но ответчик покажет судебное решение о своём праве собственности. Но судебных решений столько, сколько споров о праве. Прочтём ч. 4 ст. 13 ГПК: «вступившее в законную силу судебное решение не препятствует лицам, права которых судебным актом нарушены, обратиться в суд…». Обратиться в суд – это предъявить иск. Так что нужно сослаться на ч. 4 ст. 13 ГПК, отстаивая права жильцов. Но это нежизненно, это слишком сложно. Есть другой способ? Есть, можно подать жалобу в АС в связи с тем, что это решение было постановлено о правах и обязанностях лица, не привлечённого к участию в деле (а это, в соответствии со ст. 330 ГПК, безусловное основание для отмены решения). Примут жалобу? Не должны, но примут. Подаётся кассационная жалоба, жалобу приняли. Дело было выиграно, дело вернули на рассмотрение в первую инстанцию. В первой инстанции компания против Пупкина, а жильцы дома – третьи лица. Но разве они должны были там быть третьими лицами? Третьи лица – это отстой, больше никак не привлечь. Не получится ли так, что компания опять выиграет это дело, только уже с жильцами в качестве третьих лиц? Почему нет, ведь компания спорит не с жильцами, а с Пупкиным. Вот почему не жалобу подавать надо, а иск. Жильцов дома из третьих лиц нужно привлекать в соответчиков (суд по собственной инициативе может это сделать, когда по характеру правоотношения дело не может быть рассмотрено; а правоотношение у нас абсолютное и соответчиками могут быть хотя бы все те, кто отрицает это право). Но надо иметь в виду, что как только жильцов дома (граждан) привлекут в качестве соответчиков, в АС стороной станут обычные граждане (а это возможно только в случаях, прямо предусмотренных законом, и данный случай не является таковым), и поэтому как только суд привлечёт их, он немедленно прекратит производство по делу. Так и сделали: жильцы написали ходатайство, их привлекли и суд прекратил дело, потому что с участием обычных граждан арбитражные суды такие споры не рассматривают. Производство по делу прекращено, а в ЕГРП собственником записана эта компания. Что делать? Теперь нужно ехать в Пушкинский суд и подавать виндикационный иск, истребуя мансарду из чужого незаконного владения. Вопрос: неужели путь к предъявлению виндикационного иска лежал через отмену решения АС? Неужели в случае с Киткиным путь к победе лежал через поездку в Новгород и отмену определения Новгородского суда? О праве собственности может быть только одно решение, или решений столько, сколько споров о праве (а споров о праве столько, сколько спорящих субъектов и оснований споров)? Как соотнести ч. 2 ст. 13 ГПК (решение обязательно для всех), ч. 4 ст. 13 ГПК (решение не препятствует подаче иска заинтересованным лицом) и субъективные пределы действия законной силы судебного решения (решение обязательно только для сторон)? Илья Семёнов: ч. 4 ст. 13 ГПК – это дополнительная гарантия в случае, если будут нарушены субъективные пределы. Шварц: НЕТ. Илья Семёнов: нет? Шварц: всё тоньше несколько. Вообще, судебный акт, как это не удивительно – это акт защиты прав, поэтому как он может нарушать права (ч. 2 ст. 13 ГПК: «…если судебным актом нарушены права»)? Если он нарушает права, значит он является незаконным, и не с иском нужно обращаться, а с жалобой. И вообще: это статья, которая заканчивает первую главу Кодекса, это основные, фундаментальные положения, на которых покоится процесс. Неужели законодатель исходит из того, что судебные акты нарушают субъективные права? Как всё это понимать? Пример. Шварц предъявляет ко мне иск о признании права собственности. И мы говорим: право собственности-то абсолютное. По иску о признании права собственности в качестве третьих лиц нужно привлечь всё население РФ? И чтобы ненароком не постановить такое решение, которое будет нарушать права и свободы лиц, не привлечённых к участию в деле, нужно привлекать всех? Если п. 4 ч. 4 ст. 330 ГПК говорит – безусловное основание для отмены решения – значит, это ошибка, которую суд должен был избежать. Как её избежать в исках о признании права собственности? Привлекать всё население РФ и всех юридических лиц? Суд присуждает абсолютное право и надо привлекать всех? Нет, это невозможно. Значит, рассмотреть спор между «A» и «B» и присудить вещь «A» не означает обязать «C», иначе бы суд должен был его привлечь, а непривлечение – это ошибка по п. 4 ч. 4 ст. 330 ГПК. Именно поэтому Шварц ранее сказал: «Вашу жалобу суд примет, хоть и не должен», и непривлечение всего населения РФ по искам о признании права собственности – это не ошибка в смысле п. 4 ч. 4 ст. 330 ГПК, это другое, это – не решение о правах и обязанностях «C», «D», «E»… Значит, нужно было предъявлять иск, а не подавать жалобу. А иск, в свою очередь, наталкивается на вступившее в законную силу решение суда. |