Лесная ведунья три книги. Лесная ведунья Отчаянная борьба за Гиблый Яр продолжается. Веся пытается понять, что же нужно магам, чародеям и ведьмамостутпницам в лесу, полном нежити.
 Скачать 1.01 Mb.
|
|
Об одном жалею - знала б раньше, если б только знала раньше, что эта чаща правильная, что сохранила разум и жизнь, я бы волков своих сохранила, я бы… я бы раньше сюда пришла. - Не враг я тебе, чаща Заповедная, - с болью сказала, с трудом. - И вреда не причиню. Я за своим пришла, свое возьму и оставлю лес твой. Пропусти меня. Призадумалась чаща, смотрит пристально, взгляд нехороший… не понравился мне взгляд ее, ох и не понравился. Но в сторону шагнула, путь указала, и поклонилась даже мне, хозяйке лесной… а вот это уже не понравилось вовсе. Чащи Заповедные, они собственницы зверские. Такая коли хорошую хозяйку найдет, то вовек не отпустит - по своей знаю. Ну да ничего, поутру леший выдернет, никакими путами не удержит меня чаща. А вот сейчас, чащу следовало удержать мне. Да так, чтобы следом не кинулась, чтобы здесь осталась, лес оберегая. - Благодарствую, Заповедная, - ответила с поклоном. И ударила клюкой о стену из воды. И понеслась та волной - гниль уничтожая, скверну вымывая, яд обращая смолой, шипы острые - цветами весенними, мох гнилостный - грибницами, лианы ядовитые - побегами деревьев молодых. И на глазах расцветал лес, обновлялся, оживал. И хорошее это дело, да только все, что мне теперь оставалось - бежать! Да так быстро, что ветер свистел в ушах, а капюшон давно упал за спину. И помчались мы с волками быстро, так быстро, как только могли. Сида и Хоен впереди, парой мчались, в паре атаковали - чаща нам больше не препятствовала, но в этом мертвом лесу, нежити оказалось поболее, чем в моем живности всяческой! Теряла я амулет за амулетом, голос охрип от заклинаний, мне бы воды сейчас, хоть глоточек, да не было, хрипели, рычали, бросались в бой неравный волки, падая безмолвно в случае поражения. Бежала вперед я, бежала отчаянно, уж и в боку кололо да так, что хоть криком кричи, в глазах темнело, но все что мне оставалось - бежать. Бежать, зная что каждая пядь земли уносит жизни моих волков, бежать, боясь, что могу не успеть, бежать, в какой-то миг осознав, что возле меня лишь Сида и Хоен… других волков больше не осталось. А вот врагов - хоть отбавляй. И наступил страшный миг - миг, в который я вынуждена была остановиться. Тяжело дыша, не падая лишь по одной причине - за клюку держалась, и с ужасом понимая, что кажется теперь, я единственный противник всех тварей Гиблого яра. Я. И судя по тому, как дрожала земля под ногами, нежить все собиралась и собиралась, мчалась ко мне изо всех сил, да со всех сторон. Гиблый яр лес огромный, двадцать дней пешего пути от центра к выходу, это поболее моего Заповедного леса будет, и вот сейчас все монстры яра желали растерзать меня. Только меня, это-то и пугало. Так пугало, что дышать стало вконец больно - если они все против меня восстали, кто же тогда против охранябушки? Никого? Неужто мертв он? Неужто не успела? Зарычала Сида, шагнула вперед, готовая кинуться в бой, что проигран заведомо, но я остановила. Волки что могли уже сделали, теперь, Валкирин, твой ход. - В бой не вмешиваться, - приказала волкам, - вы у меня одни остались. Одни, это правда. А впереди стоит лич, щитом своих тварей накрывает, в бой снаряжает. Слева ходоки рычат неестественно, с губ пена ядовитая зеленая капает, но хуже всех - твари. Много их, слишком много, и каждый в прошлом маг, а значит не с тупой нежитью дело имею, а с хитрой, коварной, ученой. Выберусь ли? Свела ладони вместе, зажмурилась и крикнула, вливая силу ведьмовскую в заклинание свечения: - Meridiem! И засиял яркий белый дневной свет посреди отравленного ночного леса. Взвыла нежить, упал ослепленный лич, ходоки забились в припадке на земле, и только тварям свет не помешал ничуть. Ну да ничего, для вас иная магия пригодиться. И упав на колено, ударила ладонями оземь и прошептала: - Восстань! И потянулись из черной мертвой земли яркие зеленые побеги, побежали вверх, оплетая нежить, сковывая по рукам и ногам тварей, в кокон укутывая лича, прорываясь среди врагов. А я уже мчалась вперед, Сида и Хоен за мной по пятам. Последний рывок, последний. На большее сил нет! И ликующее чувство в изнывающей груди - успела! Успела! Мы с волками вырвались на поляну, в то самый миг, когда охранябушка, стоял в середине прорисованного кровью круга и собирался сжечь себя и весь Гиблый яр заодно. Он стоял в центре пятиконечной звезды, что заняла весь охранительный круг, запрокинув голову, раскинув руки, и медленно, нараспев читая заклинание… Повсюду были останки его врагов, вражеской кровью он охранительный круг начертал, да такой, что и я, живая, с трудом через его грань переступила, волков чуть ли не силой загнать пришлось, преследующая нас нежить на ту же поляну примчалась. Но поздно уже - мы успели! Мы перешагнули контур охранительного круга и теперь были в недосягаемости. Абсолютной недосягаемости для нежити. И та, осознав это, разразилась взбешенным воем, да выть могли уже сколько угодно. Вот они и выли теперь. И маг, обернувшийся на вой взъяренной неудачей нежити, потрясенно глядел на меня, и с губ его сорвалось только: - Веся… Не ответила. Рухнула на земь, и дышала, пытаясь отдышаться хоть как-то. Рядом натужно хрипели волки, но они хоть стояли - гордые. За пределами круга защитного, носилась и ревела от бессильной ярости нежить, да только охранябушка явно истинный архимаг, дело свое знал хорошо, от того никто и не мог прорваться через периметр, даже твари. - Веся! Вмиг охранябушка рядом оказался, меня подхватил, усадил, флягу из-за пояса достал, поднес к моим губам… И ох, как же рада я была воде ключевой, студеной. Да только всю не выпила, не одна же я тут была. - Волков напои, - попросила задыхаясь. Напоил. Так потрясен был, что и возражать не стал. Потом ждал, пока отдышусь. И лишь после, тихо спросил: - Ведьма, ты письмо читала? - Нет, - я встать попыталась, не с первого раза получилось, охранябушке помогать пришлось. - А что там было? Маг смотрел на меня со смесью гнева, ярости, недовольства и… страха. Вот только не за себя он боялся - за меня. - В письме? - спросил хрипло. И хотел было ответить, да передумал, лишь смотрел на меня, а в глазах столько боли. - О, попробую догадаться, - я все еще за руку его крепкую держалась. - Видать было там, что ты в столицу уехал, к друзьям верным, что теперь-то, когда я проклятие убрала, они-де с легкостью печать с тебя снимут. Угадала, охранябушка? Промолчал, взгляд отвел. А вот я молчать не стала. - Маг, - прошипела разгневанно, - вот скажи мне, будь так любезен, откуда ты взялся такой весь неправильный! И на это отвечать не стал, лишь посмотрел в глаза мои, да во взгляде том боль плескалась такая, что и не передать. А я на него смотрела, и все понять не могла - почему он такой? Почему? - Меня пожалел, да? - спросила с горечью. - Меня. А с чего бы, охранябушка? Откуда жалость-то?! И на это ничего не ответил он мне. Я вот только никак угомониться не могла. - На волков посмотри, охранябушка! - не просила - потребовала. - Хорошо посмотри! Видишь, двое их осталось. Всего двое! А со двора моего полсотни вышло! И заорать бы! По лицу ударить хлесткой пощечиной! До ума донести, хоть ударами, хоть словами обидными! А только смотрю на него, по щекам слезы градом, в глазах обида, и ни на крик, ни на удары, ни на слова обидные нет у меня сил. - Я же сказала тебе, маг, я все тебе сказала! - слова вырывались с хрипом. - Опасен ты, для себя ли, для других ли, но опасен! И то, что я опасность на себя взять решила - так то мое решение, моя ответственность, моя, понимаешь?! Нет твоей вины в том, что печать на тебе, не твое это было решение, не твое желание! А вот снять ее я решила по собственной воле! И причины тебе объяснила! И правду сказала всю как есть! И… Зачем, маг, зачем?! И вот тогда посмотрел он на меня. В глаза посмотрел, и молвил тихим голосом: - Ты не знаешь меня, Веся. Ничего обо мне не знаешь. Знала бы - еще тогда, когда даже встать не мог, убила бы без жалости. Ты решение приняла? Поверь, проведала бы кто я, изменила бы в тот же миг. И да, ты правду мне сказала, да только я промолчал, в этом моя вина, большая вина. И за волков твоих… мне, боюсь, вовек не расплатиться. И за доброту твою, и за заботу бескорыстную - тоже. Ты прости меня, Веся, но все что я могу сделать для тебя - уничтожить Гиблый яр. Вот моя плата, пусть и мизерная. Его слова я выслушала молча. Постояла, слезы рукавом утерла, да и спросила прямо: - Охранябушка, ты уж будь так любезен, на один только вопрос мне ответь - А ГИБЛЫЙ ЯР В ЧЕМ ВИНОВАТ?! Сорвалась на крик, не сдержалась. Отвернулась тот час же, прошлась по грани звезды пятиконечной, успокаиваясь, постояла, клюку сжимая, и не оборачиваясь, спокойно уже сказала: - Гиблый яр - это лес, охранябушка. Отравленный, больной, нуждающийся в лечении лес. Кто право тебе дал убивать раненного? Кто, маг? И я развернулась к нему. Стоял охранябушка с лицом каменным, молча стоял - нечего было сказать ему. Просто нечего. - Помочь хотел? Расплатиться? Так ты уже помог, охранябушка, уже, понимаешь ты это? Ты меня от знака Ходоков спас! И меня, и лес мой, и чащу Заповедную. А в этом лесу ведунью не спас никто! Никто не предупредил! Никто не помог! Никто из беды не выручил! Отплатить мне хочешь платой не мизерной? Так помоги! С Гиблым яром помоги! Большего мне не требуется. И имя твое знать мне не надобно! Твое это имя. Твое прошлое. Твоя боль, не моя. А теперь на волков моих посмотри, охранябушка, и уж прости, но как их из лесу спасать - тебе придумать придется. У меня сил не осталось. И рухнула. Прямо в центре звезды нарисованной и рухнула. Полежала, глядя на звезды, что над Гиблым яром сверкали точно так же, как и над любым другим лесом. И вроде даже думать об этом не хотела, а вот сейчас упорно, ох и упорно лезла страшная мысль - а каково его имя? Почему решил, что возненавижу, коли узнаю? Откуда, такая уверенность? Кто он, раб, которого спасла от смерти страшной, от участи несправедливой? И хочу ли я знать имя его? Села, огляделась. Нежить на поляне поутихла, сжалась даже как-то, в размерах уменьшилась, и в целом, неожиданно, пыталась слиться с обстановкой окружающей. Сразу то я не приметила, сейчас вот призадумалась - охранябушка мечом и огнем по яру прошел, но вот он парадокс - не видела я там столько останков, чтобы утверждать, что бой шел не на жизнь, а на смерть. И так если подумать - мы с волками больше тварей уложили, нежели маг… А еще вдруг подумалось мне - долго нежить к нам сбегалась, бежали долго. Но ведь и до того момента как в яр я вошла они тоже бежали, только я ведь решила что к охранябушке, а сейчас вдруг подумала - если бы к нему бежали, то до нас добрались бы быстрее… А так-то, получается они не к нему мчались… они от него спасались! - Свет… - прошептала, спуская с ладони огненный шар. И тот, осветив все вокруг, поднялся надо мной, увеличивая радиус освещения, а я… огляделась я. Огляделась, и замерло сердце ретивое. Не было боя здесь - было побоище. Не было сражения - казнили тут. И не сражался охранябушка - в жертву приносил. И с болью вспомнила слова мага: «Ты не знаешь меня, Веся. Ничего обо мне не знаешь. Знала бы - еще тогда, когда даже встать не мог, убила бы без жалости. Ты решение приняла? Поверь, знала бы кто я, изменила бы в тот же миг!» Его слова в висках бились болью. Его слова… Я медленно поднялась, глядя на архимага и чувствуя себя не просто пустым местом, а той кого с грязью смешали. И я увидела все - его потухший взгляд и напряженные плечи. Меч, и где только раздобыл, окровавленный, отброшенный в сторону за ненадобностью, головы тварей, красная кровь ведь только у них и оставалась, от того ее и использовал, и знаки страшные, огненные на самой земле. Я знала его имя. Захотела бы - узнала бы раньше. Головой бы думала - узнала бы, едва в Гиблый яр вступила. Огнем и мечем… огнем и мечом - я же сразу увидела это, сразу определила… жаль, о значении увиденного не подумала. - Агнехран, - тихо сказала, глядя на того, кто был самым чудовищным, самым жестоким, самым беспощадным из всех ныне существующих магов. - Агнехран - хранящий огонь. Маг не дрогнул, встретил правду мужественно. Не гордился, нечем было гордиться, но видно было - оправдываться не станет. Не таков он, первый архимаг не королевства - а всего континента. Не таков… Суровый слишком. Жестокий, и слухами о жестокости его земля полнится. Непобедимый… Вот теперь не удивлена я, что опосля нанесения печати магической, он сумел двух архимагов на тот свет отправить. Другой бы не смог - а этот был способен на все. Агнехран - хранящий огонь. Огнем он прошел по многим странам, многим жизням, многим ведьмам. От мага простого поднялся так, что перед ним даже короли голову склоняли, и не столько из уважения, сколько из страха, даже ужаса. И было от чего священный ужас испытывать… Несколько секунд я стояла, сжимая клюку и тяжело дыша, пыталась выдержать и этот удар. Правду сказал мой «раб» - знала бы кто он, убила бы в тот же день. В тот же миг. В ту же секунду. Убила бы без сожалений и жалости… тогда, но не сейчас. Сколько бы ни было ненависти к архимагу Агнехрану, передо мной мой охранябушка стоял… Мой. Ради меня в Гиблый яр сунувшийся, ради меня себя в жертву принести собирающийся. «Да как же ты вообще в этом жестоком мире появилась такая?!»… Он ведь это искренне сказал, и так же искренне пошел умирать… ради меня. Мой охранябушка. Мой гордый, сильный, хозяйственный и такой невероятно ставший близким охранябушка… Я на него смотрела, и я его хоронила… В своем сердце хоронила. Тяжело было, больно так, словно могилу голыми руками копала, да… все же выкопала. Потому что нет больше охранябушки, нет и никогда не было. Была одна глупая ведьма Веся, и один почти сломленный архимаг Агнехран, который просто оказался слишком гордым, чтобы быть этой глупой ведьме хоть чем-то обязанным. И который, видимо, не верил, что я смогу снять с него печать. А я сниму. Ради Гиблого яра, и в память о моем охранябушке, которого похороню здесь и сейчас. - Прости, - помертвевшие бледные губы шевелились с трудом, - в мой лес ты не вернешься. Усмехнулся, так что ясно стало сразу - другого и не ждал. Иного, такому как он, ждать и не следовало. А я… - Об единственном прошу, - прошептала, глядя в его синие глаза, - волков моих сбереги… пожалуйста. И ударив клюкой о землю, произнесла всего одно слово: - Чаща! Заповедная чаща Гиблого яра явилась мгновенно, будто ждала-верила, что позовут ее вот прямо сейчас, и слушалась меня, словно продолжением моим стала, словно моя собственная, словно все мысли и замысли мои не просто читала - отчетливо видела. И взорвался контур охранительного круга, вспороли его кусты терновые, снесли кровь пролитую, лишая место маговской магии. Взметнулись лианы, связывая-сковывая архимага, а он и не сопротивлялся даже, видимо решил, что смерть его пришла. А я не смерть, охранябушка, я не смерть… я хуже. И упал на землю мой плащ, а тебя уложили на него, и не животом вниз - спиной. От того ты лежал и видел, как подхожу медленно, словно не живая… я и не чувствовала себя живой. Как опускаюсь на колени перед тобой, сжимая побелевшими пальцами верную клюку. Как простираю ладонь над грудью твоей, едва вздымающейся - ты смерти хотел, охранябушка… я не смерть. И ты это понял. Ты понял - принимать не хотел. - Ведьма, вырвать сердце из груди, конечно, оригинальный метод убийства, но у тебя силенок не хватит, - произнес, за насмешкой скрывая истинные чувства. - Веся, возьми кинжал. Я улыбнулась… хорошая шутка, жаль я теперь знаю, кто ее произнес, и от этого не смешно, от этого горько. Ладонь ложится на теплую кожу, я закрываю глаза… - Веся! Поздно, охранябушка, да и выбора у меня нет. Ты не оставил его ни мне, ни себе. Может и правда стоило тебе сразу имя свое сказать, может тогда все иначе сложилось бы… Хотя, я бы не убила, нет, я себя знаю, убивать бы не стала. И печать сняла бы… вот только цена была бы меньше, а так… - Веся, нет!!! Поздно. И я начинаю шептать тихое: - «Войди в мой сон, Войди в мой день, Войди в сердце мое, Ты услышишь, как бьется оно». Хриплый стон, протестующий рык мага, но меня уже не остановить. - «Я потеряюсь в тебе, Растворюсь в твоей беде, Стану как ты обожженной в войне, Захлебнусь кровью твоей раны!» И последние слова вырываются с хрипом, с губ капает кровь… моя кровь, а спину прожигает боль, каленным железом адовой магической печати. И от боли темнеет в зажмуренных глазах, заклинание прерывается надсадным кровавым кашлем, но… такова сила ведьм, мы способны забрать чужую боль, втянуть в себя чужое проклятие, мы способны на многое… весь вопрос в цене. А цена нашей силы - наша жизнь. И меня сотрясает от боли, по спине под платьем льется кровь, и мне хочется кричать, но… когда охранябушке наносили печать, он не кричал… теперь, забирая его увечье себе, я не кричала тоже. Лишь простонала последние слова заклинания: - «Войди в мой день, войди в мой дом, Ты не останешься надолго в нем!» И я распахнула ресницы. По щекам текли слезы, тело ломало жестокой болью, спину жгла чужая печать, а все, что я могла сказать этому высвободившемуся из оков и подхватившему меня магу, так это: - Ты не оставил мне выбора. И тьма бережно подхватила меня, унося далеко, на тропинки этого Заповедного леса, забирая боль, от которой было не вздохнуть, лишая переживаний… которые не имели смысла. |