Экзамен. Контрольные вопросы к экзамену. Литература 18 века Авторская Преимущественно печатная
 Скачать 196.34 Kb.
|
|
Глава «Городня» открывает заключительный цикл, разворачивающийся под девизом: «возможно всякому соучастником быть во благодействии себе подобных». Начиная с «Городни» путешественник все время совершает поступки, свидетельствующие о новизне его жизненной позиции. В «Городне» он предотвращает беззаконную отдачу в рекруты группы вольных крестьян и тем способствует увеличению количества свободных людей в России. В «Завидове» пресекает неумеренные претензии проезжего вельможи. В «Клине» принимает сочувственное участие в судьбе нищего слепого певца и т.п. Последний композиционный элемент «Путешествия» - «Слово о Ломоносове», введенное в повествование как авторский текст Радищева, - вновь соотносится с посвящением А. М. К. и по своей общей идее, и по композиционной функции. В «Слове», которое явилось результатом радищевских размышлений о путях формирования выдающейся личности и ее роли в истории, в образной структуре похвальной речи развивается тот же тезис, который в предельно обобщенной форме высказан в посвящении: «Се мысль, побудившая меня начертать, что читать будешь». Литературно-публицистическая деятельность И.А. Крылова в XVIIIв. В 90-ые годы XVIII века раскрылась литературная и журналистская деятельность молодого Крылова. С его именем связан расцвет русской сатирической журналистики конца века. Борьба с крепостническими порядками, антидворянская направленность – характерные черты творчества И.А. Крылова. Иван Андреевич Крылов, современник Фонвизина и Радищева в юности, он в зрелые годы был близок Батюшкову, декабристам, Пушкину, на склоне лет – он современник Гоголя, Белинского, Тургенева, высоко ценивших творчество народного поэта. Крылов родился в семье бедного армейского офицера, отец его после пугачевского восстания вышел в отставку и семья поселилась в Твери. После смерти отца, когда мальчику было девять лет, его определили на службу, чтобы поддержать мать и младшего брата. Крылов очень рано узнал нужду и на всю жизнь сохранил сочувствие и симпатию к трудовому народу. Когда ему было 14 лет, он написал комическую оперу «Кофейница», в которой, по его словам, «нравы эпохи описаны верно». Из его ранних комедий интерес представляют «Сочинитель в прихожей» и «Проказники». Трудный жизненный путь, самостоятельные занятия, он не имел систематического образования, способствовали формированию его демократических убеждений, которые позволили ему увидеть остроту социальных противоречий русской жизни. В типографии И.Г. Рахманинова и при его содействии Крылов вскоре издает свой первый журнал «Почта духов» (1789). Сатирическая журналистика Крылова – дальнейший шаг в развитии лучших традиций новиковской сатиры. В январе 1789 года в Петербурге вышла первая книжка ежемесячного журнала «Почта духов», издателем и единственным автором которого был Крылов. «Почта духов» – не журнал в обычном понимании, а книга очерков или писем-фельетонов, выходящая по частям. На титульном листе было написано: «Ежемесячное издание, или ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духами». Резкость критики крепостнического государства, публицистическая заостренность, отчетливо выраженная антидворянская направленность характеризуют «Почту духов». «Философские письма» пишут арабскому волшебнику Маликульмульку гномы, сильфы, ондины, которые благодаря своей волшебной природе проникают везде и всюду, оставаясь часто невидимыми, что дает им возможность наблюдать жизнь без всяких прикрас. В письмах «духи» с наивным удивлением рассказывают о явлениях общественной жизни, которые противоречат естественным законам, нормам нравственного и общественного поведения. Их восприятие царящей вокруг несправедливости, беззакония, корыстолюбия и других пороков привилигированных слоев общества выражается в сатирическом гротеске, в язвительной иронии. Сатирическое восприятие существующих общественно-политических порядков глазами «постороннего наблюдателя» – прием, который начат Кантемиром, дающий возможность с большой прямотой и смелостью подвергнуть критике уродливые стороны самодержавно-крепостнической действителльности. Крылов стремится объединить письма-фельетоны сюжетно, фигурами одних и тех же персонажей. Этому способствует вступление к журналу и первое письмо от гнома Зора, которое является экспозицией к последующему повествованию. Во «Вступлении» говорится о бедном, незаметном человеке, размышляющем о своей горестной судьбе, о его встрече с волшебником Маликульмульком, предложившим ему стать его секретарем, в обязанности которого входило читать письма корреспондентов – «духов» и составлять на них ответы. Затем рассказывается, как гном Зор, от которого приходит первое письмо, попадает на землю и оказывается в кругу людей. Богиня подземного царства Прозерпина, побывав на земле, возвратилась оттуда модницей, «вертопрашкой» и решила завести в своем царстве все на новый лад. Она посылает гнома Зора на землю, чтобы он доставил в ад модных парикмахеров, портного и купца-галантерейщика. Так мотивируется появление подземного духа среди земных жителей. В 48-ми письмах «Почты духов» можно обнаружить два плана: первый – резко сатирическое описание нравов и жизни столичного дворянства, строящего свое благополучие на страданиях народа, критика государственного аппарата и социальной несправедливости (письма Зора и Буристона – подземных адских духов); второй – рассуждения «сильфов» Световида и Выспрепара, воздушных духов, в которых содержатся наставления, как исправить общественные порядки. Залог улучшения государственного устройства – развитие «просвещенности» и соблюдение сословного равенства – вот основной принцип, выдвигаемый Крыловым. Крылов раскрывает разные области русской жизни, резко выступая против сословных привилегий дворянства, требует от писателей служение истине, которая для него неподкупна, требует равенства всех сословий и необходимости для каждого человека честного исполнения гражданского долга. В «Почте духов» Крылов противопоставляет «третье сословие» разлагающейся дворянской аристократии. В 24 письме он пишет: «Придворный, который гнусным своим ласкательством угождает страстям своего государя, который, не внемля стенанию народа, без всякой жалости заставляет его претерпевать жесточайшую бедность и который не дерзает представить государю о их жалостном состоянии, страшась прийти за то в немилость, может ли назваться честным человеком?» С большим сочувствием говорит о людях искусства, положение которых в крепостнической стране безысходно. В 20-ом письме Крылов сравнивает самодержавных правителей с «львами» и «тиграми»: «Львы и тигры менее причиняли вреда людям, нежели некоторые государи и их министры». В письме сильфа Дальновида говорится о деспотическом монархе, который «для удовольствования непомерного своего честолюбия разоряет свое государство и приводит в крайнюю погибель своих подданных». В одном из писем Зора есть прямой намек на Екатерину II, на фаворитизм при ее дворе: «Я принял вид молодого и пригожего человека, потому что пригожая молодость, приятность и красота в нынешнее время также в весьма не малом уважении и при некоторых случаях, как сказывают, производят чудеса...» Письмо сильфа Выспрепара (45 письмо) идейно близко с описанием царского сна в главе «Спасская полесть» из «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева. В беспощадности критики всей системы власти и культуры крепостническо-бюрократического государства И.А.Крылов сближается с Радищевым, но в отличие от Радищева радикализм Крылова носил просветительский характер – сословное равенство, законность и развитие просвещения – вот по Крылову основной путь преобразований. Крылов, как и просветители вообще, верит в силу слова, силу убеждения и отсюда большая роль принадлежит в обществе «мизантропам», тем, кто не боится сказать правду «сильным мира сего». Таковы иллюзии Крылова-просветителя. В августе 1789 года «Почта духов» прекратила свое существование. Причиной было недовольство правительства резким обличительным тоном журнала. Не помогла и написанная из тактических соображений хвалебная ода Екатерине II, помещенная в ставшей последней, августовской книжке. С февраля 1792 года под редакцией Крылова и Клушина стал выходить новый журнал – «Зритель», который сразу собрал 169 подписчиков. В журнале были представлены разные жанры: очерки, теоретические, публицистические и критические статьи, стихи, повести и т.д. Основная направленность журнала – сатирическая и антидворянская. Название журнала было объяснено во «Введении» следующим образом: «Пускай представляют человека, который любопытным взором смотрит на все и делает свои примечания. Сей-то воображаемый Зритель позволяет себе, выбрав из самой природы, образовать разные свойства по своему рассуждению, не дерзая ни мало касаться личности, подобно как живописец, желая написать на своей картине различные страсти, рисует человека во всех правилах естества, но ничьего прямо лица не изображает». Из этой цитаты можно сделать вывод, что название журнала означало лишь внешний прием подачи материала – человек любопытным взором смотрит и делает свои заключения. Но «Зритель» не просто смотрит, а выбирает «из природы», «не дерзая ни мало касаться личности». Таким образом – «Зритель» не безучастный и равнодушный свидетель происходящего – он выдвигает свои принципы отбора и руководствуется какими-то критериями оценки. Во «Введении» есть фраза: «подобно как живописец» – здесь прямой намек на новиковский журнал «Живописец» с его определенной морально-политической программой, хорошо известной читателям XVIII века. В журнале подвергаются резкому обличению галломанствующее дворянство, «модное воспитание» дворянских детей. Здесь, как и в «Почте духов», оживают персонажи сатир Кантемира, однако сила обличения становится острее и целенаправленее, оно ведется с демократических позиций. Наиболее значительной в идейном отношении и в художественном плане явилась повесть «Каиб», названная Белинским «необыкновенно меткой и злой сатирой». «Восточная повесть» Крылова, озаглавленная по имени главного героя – «Каиб», представляет наиболее политически острое сатирическое произведение русской литературы XVIII в. Но следует отметить, что в повести принято видеть только забавную и занятную «повестушку», а на основную мысль этого произведения как-то не обращают внимания. Как отмечает П.Н. Берков, причиной этого является то, что идея повести проведена достаточно скрытно и что чисто сюжетная сторона, искусно построенная, заслоняет идейную. Повесть начинается с рассказа о благополучии, процветании и богатстве восточного калифа, о его не знающей предела власти – «имя его наполняло вселенную», о раболепии его двора. Каиб, пресыщенный властью, богатством, любовью женщин, томится от скуки. Однажды бессонной ночью Каиб спасает мышь от преследований кошки. По словам автора, одной из причин того, что Каиб принял бедную мышку, прыгнувшую в его постель, под свое покровительство, было следующее: «он начитался, что в таких случаях делаются великие чудеса, как прекрасная Шехеразада, сей неподражаемый историк его предков свидетельствует, а Каиб верил сказкам более, нежели Алкорану, для того что они обманывали несравненно приятнее». Как отмечает автор, дело и кончилось подлинно чудом – мышь превратилась в прекрасную женщину – фею. Волшебница фея и ее чудесное появление разрушили покой и идиллическое представление государя о царящем вокруг благополучии и счастьи подданных. «Просвещенный» государь оказался в сущности деспотом, которого можно заменить «статуей из слоновой кости» – неодушевленным предметом. Уговаривая Каиба отправиться инкогнито странствовать по стране, дабы узнать истинное положение вещей, фея обещает ему подменить его статуей из слоновой кости, которая в его отсутствие наделает много славных дел. Изображение окружающих царя визирей и советников свидетельствует о социально-политическом характере крыловской сатиры. Главное достоинство визиря Дурсана – «борода», которая «достала до колен», подстать ему и Ослашид, которому белая чалма давала право «на большие степени и почести», Грабилей (от слова грабить) нечестными путями сумел стать «одним из числа знаменитнейших людей, снабженных способами утеснять бедных»– такова убийственная хараткеристика вельмож, окружающих монарха. Все это – свидетельство гнилости самодержавного правительства. Но, несмотря на остроту критики, Крылов и в «Каибе» остается на просветительских позициях. Обращение писателя-сатирика к реальной жизни и раскрытие разных сторон действительности в ее противоречивой сложности, его публицистическая заостренность и демократизм дают возможность отнести творчество Крылова к просветительскому реализму. Литературная позиция Крылов достаточно отчетливо проявилась в «восточной повести». Крылов не принимает «блистательного направления», язвительно высмеивает один из «классических» жанров – похвальную оду и ее творцов, которыми часто руководят лесть и страх. Эта полемичность направлена прежде всего против одописцев типа Василия Петрова и той искусственности и условности, которые характерны для классицизма. Читая книгу, которую дала Каибу фея как усыпительное средство, он находит оду визирю, недавно повешенному им за взятки. Добродетели его были воспеты с таким восторгом, что калиф начал уже опасаться, «не святого ли он повесил». Путешествуя по своей стране, он попал в хижину стиховторца, слагавшего оды. Стихотворец объясняет калифу, как составляются подобные оды: «Мы даем нашему воображению волю в похвалах с тем только условием, чтоб после всякое имя вставить было можно. Ода – как шелковый чулок, который всякий старается растягивать на свою ногу». Чужда Крылову «чувствительность» и приукрашенность природы у писателей-сентименталистов. В «Каибе» Крылов пародирует идиллические картины и приторную «чувствительность» эклог, идиллий, в которых изображается «блаженная жизнь» крестьян на лоне природы, «райская жизнь» прелестных пастушек и пастушков вместо неприкрашенной действительности, сурового и трудного существования крепостных крестьян. Не принимая фальши в любом ее проявлении, Крылов всем своим творчеством ратует за отражение правды жизни, приближаясь тем самым к утверждению реалистических начал в искусстве. Одним из блестящих памфлетов в русской сатирической литературе XVIII века является написанная в форме ложного панегирика «Похвальная речь в память моему дедушке». Прием пародийного панегирика, восторженной похвалы, произнесенной в честь так называемых «добродетелей» невежественного помещика-крепостника, вконец разорившего своих крестьян, придает сатирическому обличению особенную беспощадность. В тоне добродушного рассказа, исполненного сочувствия к своему «герою», повествуется о его деяниях, раскрывающих паразитизм, ничтожество, тупость и жестокость принадлежащего к избранному дворянскому сословию помещика Звениголова, имя которого весьма выразительно. За всю свою жизнь Звениголов не прочитал ни одной книжки. Ведя в столице разгульную жизнь, он довольствовался тем, «что имя его знали наизусть во всех трактирах и кофейных домах». Беспробудный пьяница и бездельник, промотав отцовские деньги, оказывается в деревне, где, занимаясь псовой охотой, он окончательно разоряет крестьян поборами и барщиной. Смерть его была подстать жизни: «Гоняясь за зайцем, свернулся он в ров и разделил смертную чашу с гнедою своею лошадью прямо по-братски... О ком из них более должно нам сожалеть? – спрашивает автор. – Кого более восхвалять?» Таков сей «добродетельный дворянин», сердце которого было, так сказать «стойлом его гнедой лошади». Развивая реалистические тенденции в русской литературе, Крылов показывает, как среда и воспитание сделали из Звениголова необузданного и жестокого крепостника. Уже с детства он был приучен к мысли, что дворянин может бить и мучить крестьян как угодно, они всё вытерпят, тогда как собак надо остерегаться. «Собака ведь не слуга, с нею надобно осторожно обходиться, если не хочешь быть укушен», – поучает отец свое великовозрастное чадо. «Зритель» просуществовал с февраля по декабрь 1792 года. Издание было прекращено по приказу самой императрицы. Третий журнал, издававшийся Крыловым и Клушиным – «Санкт-Петербургский Меркурий», первый номер которого вышел в 1793 году. Журнал обращается преимущественно к литературно-теоретическим темам, печатаются рецензии, стихи. Здесь были помещены две сатирические статьи Крылова: «Похвальная речь науке убивать время, говоренная в новый год» и «Похвальная речь Ермалафиду, говоренная в собрании молодых писателей», явившиеся литературной полемикой с Карамзиным и лишенные политического содержания. После закрытия «Санкт-Петербургского Меркурия» Крылов надолго перестает выступать в литературе, а его журналистская деятельность прекращается навсегда. Но ранние публицистические произведения Крылов во многом предопределили развитие его басенного творчества не только в плане тематики, но и художественного метода. И.А. Крылов – сатирик (восточная повесть «Каиб», шутотрагедия «Трумф», сатирическиежурналы «Почта духов», «Зритель» и др.). В январе 1789 г. (год завершения Радищевым «Пу- «Почта духов». тешествия из Петербурга в Москву», год написания Княжниным «Вадима Новгородского») Крылов, при поддержке Рахманинова, принимается за издание собственного ежемесячного сатирического журнала «Почта духов». Самым названием своего журнала Крылов как бы подчёркивает прямую преемственность по отношению к одному из наиболее боевых сатирических листков памятного 1769 г. — «Адской почте» Ф. Эмина. Журнал Крылова строится по тому же композиционному принципу: складывается из писем к арабскому волшебнику Маликульмульку подземных, воздушных и водяных духов — гномов, сильфов и ондинов. Духи всюду могут проникать, сами оставаясь при желании невидимыми. Это даёт им возможность наблюдать жизнь без всяких прикрас. Обо всём, что они видят, как и о своих размышлениях по этому поводу, они дают подробный отчёт в своих письмах (всего в «Почте духов» помещено 48 писем: 45 от лица восьми различных духов, одно письмо философа Эмпедокла и два ответных письма самого Малику льмулька). Письма как бы подхватывают и продолжают все основные темы нашей сатирической литературы X V I I I в., поставленные ещё в сатирах Кантемира и получившие дальнейшее развитие и углубление в сатирической журналистике 1769— 1774 гг., в особенности, в журналах Новикова и Эмина. В письмах рисуются резко обличительные картины различных сторон общественной и государственной жизни, показываются сатирические образы представителей поместного дворянства, бюрократии, купечества. «Духи» зло и едко высмеивают «жестокосердых вельмож», знатных господ — «кукол в золотых кафтанах», кичащихся своим благородством, — новую знать, взяточников-чиновников, судей Тихокрадовых, купцов Плуторезовых, тупоголовую военщину — Рубакиных, развращённое светское общество — щёголей и щеголих Припрыжкиных, Бесстыд, Неотказ, графинь Ветран и княгинь Щепитихиных, своден-хозяек французских модных лавок, их «братьев» — «французских беглецов с виселицы», нанимающихся в русские учителя, и т. д. Наследник и носитель наиболее передовых идей века Просвещения, Крылов по всей своей натуре был убеждённым и последовательным гуманистом, высоко подымавшим на своём литературном знамени человека и его достоинство. В одном из стихотворений этого периода (послание «К другу моему» 1793 г .) Крылов выдвигает следующую знаменательную формулу своего общественного поведения: Чинов я пышных не искал; И счастья в том не полагал. Чтоб в низком важничать народе — В прихожих ползать не ходил. Мне чин один лишь лестен был, Который я ношу в природе, — Чин человека; в нем лишь быть Я ставил должностью, забавой. Его достойно сохранить Считал одной неложной славой. В острых шаржах-гротесках писем «духов» гуманист Крылов, столь дороживший «чином человека», метко зарисовывает самые разнообразные и дикие формы обесчеловечения паразитарно-эксплоататорской верхушки общества — крепостников-помещиков. В то же время он резко нападает на антинародный, антинациональный характер этой паразитарной верхушки: её пренебрежение к отечественному, её подражание иностранцам. В некоторых сатирических зарисовках «Почты духов» словно оживают персонажи сатир Кантемира. Равным образом в «Почте духов» можно найти ряд мест и эпизодов, близко напоминающих сатирические образы и мотивы журналов Новикова и Ф. Эмина. В частности, как и Новиков, Крылов резко выступает против галломании светских кругов. Вообще журнал Крылова как бы повторяет в концентрированном, сгущённом виде всю предшествующую ему нашу сатирическую литературу X V I I I в. Достигает подчас сатира журнала Крылова и небывалой дотоле резкости и силы обличения, прямо приближаясь в этом отношении к «Путешествию 377 из Петербурга в Москву» Радищева. Идейная и тематическая близость ряда мест «Почты духов» и «Путешествия» (таково, например, письмо X L V сильфа Выспрепара о посещении им столицы великого могола и знаменитое описание царского сна в главе «Путешествия» «Спасская Полесгь»), видимо, бросалась в глаза и современникам. По. крайней мере, в известных французских «Секретных мемуарах о России» Массона (1 8 0 0 ) «Почта духов» — «периодическое издание, наиболее философическое и наиболее колкое из всех, какие когда-либо осмеливались публиковать в России» — полностью приписана перу Радищева. Утверждение Массона было частично воспринято рядом последующих исследователей. Письма, входящие в состав «Почты духов», распадаются в основном на два типа, отличающиеся между собой и по содержанию, и отчасти по форме. Наряду с письмами сатирико-повествовательного характера (письма гномов Зора, Буристона и почти всех остальных духов) мы имеем ряд писем, носящих характер морально-философских рассуждений на различные гражданские и общественные темы и написанных несколько более книжным языком (письма сильфа Дальновида, письмо Эмпедокла и два письма Маликульмулька). Наконец, имеется небольшое число писем смешанного типа. Принадлежность первой сатирической группы писем, наиболее яркой в художественном отношении, самому Крылову не вызывает сомнений. Но в отношении писем второго типа и прежде всего писем сильфа Дальновида многие исследователи (среди них имеются такие авторитетные имена, как А . Н . Пыпин, Алексей Н. Веселовский, Л . Н . Майков и д р .), опираясь на свидетельство Массона, выдвинули авторство Радищева. Н аоборот, ряд других, также очень авторитетных, исследователей (Я . Грот, А . Д . Галахов, позднее П. Е . Щёголев) категорически высказывались против этого. Возникла длительная научная дискуссия, продолжавшаяся и в советское время. Последние исследования (В . П. Семенникова и, в особенности, Б. И. Коплана) убедительно доказали, что Радищев в «Почте духов» не участвовал. Можно считать почти окончательно установленным, что весь материал «Почты духов» принадлежит самому Крылову или по меньшей мере, в отдельных случаях, редакторски обработан им. Совпадения же некоторых мест журнала Крылова с высказываниями Радищева объясняются в значительной степени наличием общих литературных источников (философы-просветители, в частности, хорошо известный у нас в то время и в особенности популярный в кружке Рахманинова знаменитый французский радикальный писатель-руссоист Мерсье). Но вместе с тем совпадения эти наглядно свидетельствуют, насколько близки были к Радищеву общественно-политические взгляды молодого Крылова. Почти радищевский радикализм и сатирическая резкость «Почты духов», не только не уступающая, но и превосходящая сатиру журналов Новикова и Эмина, определили её судьбу. Подобно новиковскому «Трутню» и «Живописцу», «Почта духов» не просуществовала и года: журнал прервался на августовском номере, в котором и было напечатано письмо Выспрепара, столь близкое к радищевскому «сну». Вынужденный характер прекращения журнала совершенно очевиден: Крылов не только не закончил подписной год, но и не выполнил первоначально намеченный им композиционный план своей- «Почты духов». ч Два года спустя Крылов делает попытку издания нор * вого журнала. В конце 1791 г., в компании со своим другом и единомышленником, второстепенным писателем А . И. Клушиным, знаменитым актёром Дмитревским, также не чуждым литературе, и драматургом и актёром Плавильщиковым Крылов заводит собственную типографию и книжную лавку. Всё это было не столько коммерческим предприятием, сколько идейно-дружеским объединением, построенным на началах своего рода трудовой артели, члены которой заранее соглашались на выполнение всякого рода, в том числе и чисто техниче378 ских, работ. В этом отношении характерен второй пункт договора, заключённого между собой совладельцами: «Два года в типографии членам не делать никакого раздела, а каждый должен стараться, по возможности, исполнять всё то, что может относиться к должностям фактора, корректора и тому подобных, и все таковые труды разделить между собою, и если бы случилось кому что сделать и за другого, в том никакого расчёта не делать, ибо сие общество основывается на законах истинного дружества». Главным делом типографии было издание журнала, который и начал выходить с февраля 1792 г. под названием «Зритель» (название это повторяет название знаменитого журнала Стиля и Аддисона «The Spectator»). В противоположность «Почте духов» «Зритель» не был делом рук одного Крылова. Редакционное руководство Крылов делил с Клушиным; в журнале печатались произведения и Клушина, и ряда других авторов (за полной подписью и без подписи). Не был «Зритель» и только сатирическим журналом; в нём помещались публицистические и критические статьи, в числе их уже известные нам рассуждения Плавильщикова, очерки; публиковались в большом количестве стихи. Но основное место отводилось всё же сатире. Было опубликовано в «Зрителе» и шесть сатирических произведений самого Крылова, в том числе две самые сильные и художественно удавшиеся его вещи: «восточная повесть» «Каиб», написанная в манере философских сказок Вольтера — резкий памфлет на самодержавно-деспотический режим, и не менее резкий выпад против крепостников-помещиков «Похвальная речь в память моему дедушке, говоренная его другом в присутствии его приятелей за чашей пуншу». «Похвальная речь в память моему дедушке» является одним из самых блестящих произведений нашей сатирической литературы X V I II в. И по своей теме и по особому сатирическому тону «Речь» до известной степени связана с некоторыми местами из «Писем к Фалалею», но Крылов достигает в ней ещё большей силы сарказма. Сатирическая соль «Речи» в том, что самая жестокая и злая сатира на дворянина-крепостника, «сердце которого было, так сказать, стойлом гнедой его лошади», даётся в ней в форме так называемого «ложного панегирика» — восторженной похвалы истинно дворянским «добродетелям» покойника. «Ложный панегирик» становится вообще одним из излюбленных и особенно удающихся автору жанров крыловской сатиры (см. ещё «Речь, говоренная повесою в собрании дураков», «Мысли философа по моде или способ казаться разумным, не имея ни капли разума», «Похвальная речь науке убивать время, говоренная в новый год» и т. д.). Крылов мастерски вырабатывает з^есь ту словесную форму, которую позднее с таким неподражаемым блеском использует Пушкин в знаменитых статьях «Феофилакта Косичкина». Печатались в «Зрителе» — явно по тактическим основаниям — и славословия в честь Екатерины, но искупить резкость крыловских сатирических нападений на самодержавие и крепостничество они не могли. Неудивительно, что «Зрителя» постигла та же судьба, что и «Почту духов». Ещё в мае 1792 г., до опубликования «Каиба» и «Похвальной речи», в типографии «Крылова с товарищи», по приказанию Екатерины, был произведён обыск, и, хотя ничего предосудительного обнаружено не было, за Крыловым и Клушиным был установлен полицейский надзор. В конце года «Зритель» прекратил своё существование. С 1793 г. Крылов и Клушиц начали издавать новый журнал «Санктпетербургский Меркурий». Сатире в нём отведено гораздо меньшее место, и она носит значительно более невинный характер. Сам Крылов почти прекращает писать в прежнем роде (в журнале опубликовано всего два его сатирических произведения: «Похвальная речь науке убивать время» — выпад против светских бездельников — и «Похвальная речь Ермалафиду», носящая характер чисто литературной сатиры). Зато много пишет и печатает он в это время стихов. Успеха новый журнал, видимо, не имел. В августе Крылов и Клушин вынуждены были перенести издание его из своей типографии в академическую, а в конце года за их подписью появилось краткое обращение к читателям, начинающееся словами: «Год «Меркурия» кончился — и за отлучкою издателей продолжаться не будет». Вскоре и 379 Крылов, и Клушин действительно покинули Петербург. Активная литературная деятельность Крылова прервалась на долгое время. |