кцуваыва434. литература синергия учебник 2022. Литература 2й половины 19 в
 Скачать 278.14 Kb.
|
|
тема любви. Любовная лирика Фета отличается эмоциональным богатством, в ней соседствуют радость и трагические ноты, чувство окрылённости и ощущение безысходности. Центром мира для лирического героя является возлюбленная. («Шёпот, робкое дыханье», «На заре ты её не буди», «Ещё люблю, ещё томлюсь…» и др.). Прототипом лирической героини Фета была дочь сербского помещика Мария Лазич. Память о трагически ушедшей возлюбленной Фет хранил всю жизнь. Она присутствует в его любовной лирике как прекрасный романтический образ-воспоминание, светлый «ангел кротости и грусти». Лирическая героиня спасает поэта от житейской суеты («Как гений ты, нежданный, стройный, / С небес слетела мне светла, / Смирила ум мой беспокойный…»). Возлюбленная пробуждает в лирическом герое прежние чувства, над которыми не властно время: Нет, я не изменил. До старости глубокой Я тот же преданный, я раб твоей любви… Соединяют лирического героя с возлюбленной воспоминания, грёзы, музыка (известно, что Мария была талантливой пианисткой, её исключительную музыкальную одарённость отмечал Ференц Лист): Какие-то носятся звуки И льнут к моему изголовью. Полны они томной разлуки, Дрожат небывалой любовью. Образ возлюбленной лирический герой хранит в своём сердце, как святыню: В благословенный день, когда стремлюсь душою В блаженный мир любви, добра и красоты, Воспоминание выносит предо мною Нерукотворные черты. Пред тенью милою коленопреклоненный, В слезах молитвенных я сердцем оживу; И вновь затрепещу, тобою просветленный, – Но все тебя не назову. И тайной сладостной душа моя мятется; Когда ж окончится земное бытие, Мне ангел кротости и грусти отзовется На имя нежное твое. (1857) Важной особенностью поэзии Фета является её импрессионизм, проявляющийся в умении «ловить неуловимое, давать образ и название тому, что до него было не чем иным, как смутным мимолетным ощущением души человеческой, ощущением без образа и названия…» (А.В. Дружинин). Ещё одно качество лирики Фета – суггестивность («суггестивность – от лат. suggestio – внушение, намек – в поэзии активное воздействие на воображение, эмоции, подсознание читателя посредством отдаленных тематических, образных, ритмичных, звуковых ассоциаций» (БЭС)). В качестве примера можно рассмотреть стихотворение «Певице», в котором звуки переданы через визуальные образы на основе ассоциативных связей: Уноси мое сердце в звенящую даль, Где как месяц за рощей печаль; В этих звуках на жаркие слезы твои кротко светит улыбка любви. О дитя! как легко средь незримых зыбей Доверяться мне песне твоей: Выше, выше плыву серебристым путем, Будто шаткая тень за крылом. Вдалеке замирает твой голос, горя, Словно за морем ночью заря, — И откуда-то вдруг, я понять не могу, Грянет звонкий прилив жемчугу. Уноси ж мое сердце в звенящую даль, Где кротка, как улыбка, печаль, И все выше помчусь серебристым путем Я, как шаткая тень за крылом. («Певице», 1857) Те образы, которые служат Фету для изображения «прекрасного» и «возвышенного», зачастую получают определение «крылатый»: «крылатый сон», «крылатый час», «крылатая песня», «крылатый слова звук» и т. п. Эпитеты в стихах Фета не столько описывают какой-либо объект, сколько передают состояние души лирического героя, его впечатления. Поэтому фетовская скрипка может быть «тающей» – таким эпитетом подчёркивается нежность звучания этого инструмента. «Характерные эпитеты Фета, такие как «мертвые грезы», «серебряные сны», «благовонные речи», «вдовевшая лазурь», «травы в рыдании» и т. п., не могут быть поняты в прямом смысле: они теряют свое основное значение и приобретают широкое и зыбкое переносное значение, связанное с основным по эмоциональной ассоциации» (Б.Я. Бухштаб). Многие поэтические образы Фета символичны. Например, образ осыпавшейся розы символизирует ушедшую любовь: Давно в любви отрады мало; Без отзыва вздохи. Без радости слезы; Что было сладко – горько стало, Осыпались розы, рассеялись грезы. (1891) Фет активно использует цветовую символику: в отличие от человеческой жизни, природа, небесный мир окрашены яркими, радостными тонами: «Темно-синее небо / И в мелких и в крупных звездах», «Между ветвей небесный свод синеет», «Летний вечер тих и ясен;/ Посмотри, как дремлют ивы;/ Запад неба бледно-красен,/ И реки блестят извивы», «Клубятся тучи, млея в блеске алом», «Пурпурной полосой огня / Прозрачный озарен закат», «За мглой ветвей синеют неба своды» и др. Для Фета-художника свойственно стремление к ритмической индивидуализации поэтических произведений, что проявляется в разнообразии строфических форм: Ты прав. Одним воздушным очертаньем Я так мила. Весь бархат мой с его живым миганьем – Лишь два крыла. («Бабочка», 1884) Фет применяет приём стяжения трёхсложных размеров: Свеча нагорела. Портреты в тени. Сидишь прилежно и скромно ты. Старушке зевнулось. По окнам огни Прошли в те дальние комнаты. Никак комара не прогонишь ты прочь, - Поет и к свету всё просится. Взглянуть ты не смеешь на лунную ночь, Куда душа переносится. Подкрался, быть может, и смотрит в окно? Увидит мать - догадается; Нет, верно, у старого клена давно Стоит в тени, дожидается. (1862) Строфа, написанная трёхсложным размером, может завершаться одностопным и даже односложным стихом: Лесом мы шли по тропинке единственной В поздний и сумрачный час. Я посмотрел: запад с дрожью таинственной Гас. Что-то хотелось сказать на прощание, — Сердца не понял никто; Что же сказать про его обмирание? Что? Думы ли реют тревожно-несвязные, Плачет ли сердце в груди, — Скоро повысыплют звезды алмазные, Жди! (1858) Лирика Фета отличается оригинальностью рифмовки строк: он может рифмовать только нечётные строки («Но красой сияют вящей / Их роскошные одежды … / Что б такой убор блестящий / Настоящему поэту!») или чередовать нерифмованные пары строк с рифмованными: Что ты, голубчик, задумчив сидишь, Слышишь — не слышишь, глядишь — не глядишь? Утро давно, а в глазах у тебя, Я посмотрю, и не день и не ночь. — Точно случилось жемчужную нить Подле меня тебе врозь уронить. Чудную песню я слышал во сне, Несколько слов до яву мне прожгло. Эти слова-то ищу я опять Все, как звучали они, подобрать. Верно, ах, верно сказала б ты мне, В чем этот голос меня укорял. (1875) А.А. Фет – мастер звукописи: И с переливом серебристым, С лучом, просящимся во тьму, Летит твой голос к звездам чистым И вторит сердцу моему. («Ревель», 1855) Движение нежного женского голоса передаётся здесь с помощью аллитерации и ассонанса. Гармоническое звучание лирики Фета достигается и за счёт соответствия ритму стихотворения его синтаксиса: Как лилея глядится в нагорный ручей, Ты стояла над первою песней моей, И была ли при этом победа, и чья, У ручья ль от цветка, у цветка ль от ручья? Ты душою младенческой всё поняла, Что́ мне высказать тайная сила дала, И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить, Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить … («Alter ego» 1878) Также для лирики Фета свойственны повторы как отдельных слов, так и целых четверостиший, что придаёт произведениям песенное, романсовое звучание. Не случайно почти все стихи Афанасия Фета были положены на музыку («На заре ты её не буди», «Тебя любить, обнять и плакать над тобою», «Я говорил при расставанье» и др.). Все эти приёмы придают удивительную музыкальность лирике Фета. Великий русский композитор П.И.Чайковский отмечал: «Скорее можно сказать, что Фет в лучшие свои минуты выходит из пределов, указанных поэзии, и смело делает шаг в нашу область. Поэтому часто Фет напоминает мне Бетховена… Подобно Бетховену, ему дана власть затрагивать такие струны нашей души, которые недоступны художникам, хотя бы и сильным, но ограниченным пределами слова. Это не просто поэт, скорее поэт-музыкант, как бы избегающий даже таких тем, которые легко поддаются выражению словом». Точность этой характеристики своего творчества Фет невольно подтверждает в одном из писем: «Меня из определенной области слов тянуло в неопределенную область музыки, в которую я уходил, насколько хватало сил моих. Поэтому в истинных художественных произведениях я под содержанием разумею не нравоучение, наставление или вывод, а производимое ими впечатление». Революционно настроенные поэты, подчеркивая свои расхождения с Фетом во взглядах на цели и роль искусства, всегда признавали его поэтический гений: «Человек, понимающий поэзию ... ни в одном русском авторе после Пушкина не почерпнёт столько поэтического наслаждения», - писал Некрасов Фету в 1856 г. Высокую оценку таланту Фета дал религиозный философ В.С.Соловьёв, который отмечал, что в поэзии Фета «открывается общий смысл вселенной»: «с внешней своей стороны, как красота природы, и с внутренней, как любовь». Своей литературной деятельностью А.А. Фет открыл новую страницу в истории отечественной поэзии, оказав серьёзное влияние на развитие символизма. Такие особенности лирики А.А. Фета, как музыкальность, суггестивность, психологический параллелизм, установка на изображение «неуловимого», сделали её образцом для поэтов-символистов. Показательно, что через два года после смерти Фета будет издан сборник Брюсова «Русские символисты», а Александр Блок назовёт Фета своим предтечей. 39. Н.А. Некрасов (1821 - 1878) Основные мотивы лирики. Ф.М. Достоевский писал о Некрасове: «Это было раненое сердце, — раз на всю жизнь, и незакрывающаяся рана эта и была источником всей его поэзии, всей страстной до мучения любви этого человека ко всему, что страдает от насилия». Несмотря на дворянское происхождение, Н.А. Некрасов в полной мере испытал в своей жизни унижения, голод и нищету, с детства он был свидетелем жестокого обращения с крепостными, поэтому ему была близка тема народных страданий («Забытая деревня», «На Волге», «Размышления у парадного подъезда», «О погоде» и др.). Поэт верил в нравственные силы народа и его способность проложить для себя «широкую, ясную» дорогу в будущем («Железная дорога»). С большим сочувствием Н.А. Некрасов писал о тяжёлой доле русской женщины («Тройка», «В дороге», «Внимая ужасам войны…», «В полном разгаре страда деревенская», поэмы «Орина, мать солдатская», «Мороз, Красный нос», «Русские женщины»). К описанию трагической судьбы женщины-матери Некрасова подтолкнули воспоминания о горестной участи его матери, Елены Андреевны: хорошо образованная, глубоко разбирающаяся в музыке, живописи и литературе, тонко чувствующая, она была вынуждена терпеть необузданный, дикий нрав своего мужа – отставного военного, грубого, ограниченного, жестокого крепостника, круг интересов которого сводился к псовой охоте и картам. На страницах своих произведений Некрасов создаёт величественный образ «русокудрой, голубоокой» матери-подвижницы: Но знаю: не была душа твоя бесстрастна; Она была горда, упорна и прекрасна … О благотворном влиянии своей матери Некрасов говорит в поэме «Мать» («О мать моя, подвигнут я тобою! // Во мне спасла живую душу ты!»), в стихотворении «Рыцарь на час» поэт в материнской любви ищет поддержку и спасение: … Я заставлю страдать тебя вновь, Но я гибну - и ради спасения Я твою призываю любовь! Я пою тебе песнь покаяния, Чтобы кроткие очи твои Смыли жаркой слезою страдания Все позорные пятна мои! Чтоб ту силу свободную, гордую, Что в мою заложила ты грудь, Укрепила ты волею твердою И на правый поставила путь ... Увлекаем бесславною битвою, Сколько раз я над бездной стоял, Поднимался твоею молитвою, Снова падал – и вовсе упал!.. Выводи на дорогу тернистую! Разучился ходить я по ней, Погрузился я в тину нечистую Мелких помыслов, мелких страстей. От ликующих, праздно болтающих, Обагряющих руки в крови Уведи меня в стан погибающих За великое дело любви! Стремление стать заступником народа, поведать о его жестокой судьбе обусловило гражданское звучание лирики Некрасова. Поэт стоял на позициях революционно-демократического направления в литературе. Ему были близки взгляды Н.А. Добролюбова и Н.Г. Чернышевского. Н.А. Некрасов отказывается от традиционного восприятия поэзии как высокого искусства, а поэта – как пророка. «Муза мести и печали» Некрасова – лишена изящества, на её долю выпали тяжёлый труд («Праздник жизни – молодости годы – я убил под тяжестью труда … ») и несправедливые, жестокие гоненья («Вчерашний день, часу в шестом … »). В своих программных произведениях, посвящённых теме поэта и поэзии, Некрасов утверждал идеи служения народу («Я лиру посвятил народу своему…»), отчизне и идеалам справедливости: Не может сын глядеть спокойно На горе матери родной, Не будет гражданин достойный К отчизне холоден душой ... В стихотворении «Поэт и гражданин» Некрасов выступает как противник идей «чистого искусства»: Будь гражданин! Служа искусству, Для блага ближнего живи, Свой гений подчиняя чувству Всеобнимающей любви … В «Элегии», написанной спустя 13 лет после отмены крепостного права, он снова обращается к вопросу о содержании поэзии и её роли в общественной жизни: Пускай нам говорит изменчивая мода, Что тема старая «страдания народа» И что поэзия забыть ее должна. Не верьте, юноши! не стареет она. О, если бы ее могли состарить годы! Процвел бы божий мир!... Увы! пока народы Влачатся в нищете, покорствуя бичам, Как тощие стада по скошенным лугам, Оплакивать их рок, служить им будет муза, И в мире нет прочней, прекраснее союза!... Многие произведения Н.А. Некрасова имеют обличительный характер, прямой призыв к революции («Буря», «Песня Ерёмушке»). Социальная проблематика нашла отражение и в сатирических стихах Некрасова, таких как «Нравственный человек», «Калистрат», «Современники» и др. Сатире Некрасова свойственны гротеск, ораторская патетика, реализующаяся в риторических вопросах и восклицаниях. Отличается своеобразием любовная лирика в творчестве Некрасова: он один из первых русских поэтов показал «прозу» любви. В центре изображения у Некрасова два героя – Он и Она. Рефлексирующему герою любовной лирики Некрасова противостоит мудрая и решительная, независимая и стойкая героиня («Мы с тобой бестолковые люди», «Давно – отвергнутый тобою», «Я не люблю иронии твоей»). Мотив любви-борьбы, любви-поединка сближает стихи Некрасова с любовной лирикой Тютчева. Многие стихи Некрасова о любви, посвящённые воспоминаниям о прошлом счастье и мучительным раздумьям о настоящем, можно отнести к так называемым «напевным» жанрам – к романсу и элегии. Для художественной манеры Некрасова характерно соединение самых разнородных элементов. В его творчестве ярко отражается фольклорно-песенное начало и находят своё продолжение и преломление традиции Г.Р. Державина, К.Ф. Рылеева, М.Ю. Лермонтова. Н.А. Некрасов широко использует как высокоторжественную лексику, так и разговорные интонации, прозаизмы, характерные для деловой, газетной речи. Лирическому герою Некрасова свойственна противоречивость, двойственность характера («Рыцарь на час», «Застенчивость», «Я не люблю иронии твоей» и др.); он не может простить себе того, что он «к цели шел колеблющимся шагом, /Для нее не жертвовал собой». Высоким образцом гражданского служения для него являются фигуры его литературного учителя В.Г. Белинского, соратников Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова, памяти которых Некрасов посвятил свои произведения. Следует отметить, что лирика Некрасова, несмотря на революционно-гражданский пафос многих её произведений, носит исповедальный характер. Преобладающее настроение поэзии Некрасова – печаль – находит выражение в частом употреблении эпитетов «печальный», «унылый», «угрюмый», «больной», «тяжёлый», «мучительный» и др., в образах смерти, умирающей осенней природы, кладбища, голода. Поэт широко использует в своих произведениях такие композиционные приёмы, как параллелизм, градация и антитеза: Были оборваны — будете голодны, Били вас палками, розгами, кнутьями, Будете биты железными прутьями ... Правды в судилище, свету в нощи, В мире добра не ищи. Часто Н.А. Некрасова упрекали в «тяжеловесности», неблагозвучии его стихов, порождаемых частым употреблением трёхсложных размеров, обилием причастий, шипящих согласных. Однако именно такой формы требовала социальная проблематика, обусловливавшая образную систему и идейное содержание некрасовских произведений. Если же мы обратимся к любовной лирике, то обнаружим высокое мастерство поэта в создании изящного ритмико-мелодического рисунка произведения (например: «О письма женщины, нам милой!», «Мы с тобой бестолковые люди … », «Так это шутка? Милая моя … » и др.). Более того, язык произведений Н.А.Некрасова афористичен, многие фразы стали крылатыми: «То сердце не научится любить, которое устало ненавидеть», «Этот стон у нас песней зовется … », «Эх, полным-полна коробушка … » и др. Многие произведения Некрасова не утратили своей актуальности и в наши дни. Например, это: Страшный год! Газетное витийство. И резня, проклятая резня! Впечатленья крови и убийства, Вы вконец измучили меня! О, любовь! – где все твои усилья? Разум! – где плоды твоих трудов? Жадный пир злодейства и насилья, Торжество картечи и штыков! Где вражда, где трусость роковая, Мстящая - купаются в крови, Стон стоит над миром не смолкая; Только ты, поэзия святая, Ты молчишь, дочь счастья и любви! Голос твой, увы, бессилен ныне! Сгибнет он, ненужный никому, Как цветок, потерянный в пустыне, Как звезда, упавшая во тьму. Прочь, о, прочь! сомненья роковые, Как прийти могли вы на уста? Верю, есть еще сердца живые, Для кого поэзия свята. Но гремел, когда они родились, Тот же гром, ручьями кровь лила; Эти души кроткие смутились И, как птицы в бурю, притаились В ожиданьи света и тепла. (1872 – 1874) Творчество Н.А. Некрасова обогатило русскую литературу новыми темами и образами, расширило её поэтический словарь. Традиции Некрасова были продолжены В.В. Маяковским, С.А. Есениным, А.Т. Твардовским и другими поэтами. |