плаха. Чингиз Айтматов - Плаха (2010, Детская литература) - libgen.lc. Литература 2010 Copyright оао цкб бибком & ооо Aгентство KнигаCервис
 Скачать 5.18 Mb.
|
|
Часть третья I Люди ищут судьбу, а судьба — людей... И катит ся жизнь по тому кругу... И если верно, что судьба всегда норовит попасть в свою цель, то так оно слу чилось и на этот раз. Все произошло на редкость просто и оттого неотвратимо, как рок... Надо же было Базарбаю Нойгутову подрядиться в тот день к геологам проводником. Базарбай и знать не знал, что геологам потребуется провожатый, гео логи сами его разыскали, сами предложили. Добрались они сюда, в Таман, по тракторной ко лее, по которой подвозят корма для овец. — Почему это место называется Таман? — спро сил один из них. — А что такое? — Да так, любопытно... Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 264 — Таман — это подошва. Видишь, вот подошва сапога. А здесь подошва гор, потому и называется Таман. — Вот оно что! Значит, отсюда и Тамань, и зна менитая Таманская дивизия! — Этого не скажу, браток. Про то генералы зна ют. А наше дело, сам понимаешь, пастушье. Так вот, добрались геологи до Тамана, а дальше, заявляют, путь им известен только по карте, поэто му лучше будет, если их проводит по горам ктони будь из местных. Отчего бы и нет! Тем более не бес платно. Всего и деловто — провести четырех мужи ков с вьюком в ущелье АчыТаш, там они, геологи эти, вроде пробы какието будут брать, известное дело, на золото — они одно золото и ищут. А если найдут, то большие премиальные за то получают. Ну это, допустим, их забота, а самому Базарбаю пред стояло к вечеру вернуться в таманскую кошару, где он зимовал со своей отарой. Вот и все дела. А парни оказались насчет денег совсем некуме кающие, даром что городские, и стоило Базарбаю за артачиться: некогда, дескать, мне в провожатых ходить, того и гляди, начальство совхозное нагря нет, вамто что, а с меня спрос, где, скажут, старший чабан Базарбай Нойгутов, почему отлучается, когда окотная кампания на носу, кто тогда будет отве чать? — тут братцы эти сразу накинули, пообещали четвертак. Вот дурни! А чего с ними цацкаться — деньги казенные, казна не обеднеет. Сами небось так и но ровят прихватить деньгу, где что плохо лежит. Так пусть платят. А Базарбаю проводить геологов до места раз плюнуть — сел верхом да и поехал. Он и так чуть не через день мотается по своим и нужным и ненужным делам, особенно если где свадьба или поминки, где выпивкой пахнет. А когда за зарплатой в совхозную контору уезжает, вся бригада: и пастух, и двое подпасков, и ночник, и особенно жена (она тоже числится в рабочих), а в расплодную и помощ никисакманщики — все переживают. Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 265 Приезжает Базарбай ночью вдрызг пьяный, на коне еле держится, а ведь деньги людям везет. И ни как, женаподлюга нажаловалась директору совхо за: вот уж месяца три, как кассир Боронбай сам стал привозить в кошару получку. Говорит, по закону положено, чтобы каждый самолично расписывался в ведомости. Ну и пусть его ездит, если охота... А тут четвертак, почитай, дуриком сам в карман лезет. Правда, тропа в АчыТаше каменистая, а где и такая обрывистая, что аж дух захватывает, недол го и шею свернуть, что ж, горы на то и горы, это тебе не по стадиону бегать кругами, да еще медаль за это на шею. А чему удивляться — справедливости как не было в мире никакой, так и нет — ты тут зимой и летом в горах, ни тебе асфальта, ни тебе водопрово да, ни света электрического, вот и живи как хочешь, ходи круглый год за овцами по вонючему назьму, а там шустрик эдакий в тапках белых пробежится рез венько по стадиону или гол забьет в ворота — и са мому удовольствие, и народ на стадионе с ума сходит от радости, и слава тому шустрику, и в газетах везде и повсюду пишут, а кто горбатится с утра до вечера, без выходных, без отпусков, тому едва на прокорм хватает. Ну выпьешь с досады, так тоже потом жена заест, и сам не рад. А ведь приплод дай, чтобы ни одна матка яловой не осталась, привес дай, шерсть тонкорунную дай, всё грозились синтетику найти вместо руна, только где она, эта синтетика, а как стрижка, так сто контролеров налетят, точно стер вятники, и выметают подчистую — до последней шерстинки им все отдай. На валюту, мол, нужна тонкорунная шерсть... Сильно нужна, видать, им эта валюта... И все это как в прорву уходит. Пропади оно все пропадом — и овцы, и люди, и вся эта жизнь постылая... Такие невеселые думы одолевали Базарбая в пути. Потому он всю дорогу помалкивал, лишь из редка оборачивался к едущим позади геологам — предупреждал, где какая опасность... Муторно было на душе. И все изза подлюги бабы... Вот ведь зара Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 266 за! Обязательно встрянет — обязательно ей хай под нять надо. Раскричалась и в этот раз, да еще при посторонних. А не то дурнота подступит. И вот так вся жизнь кувырком идет! Недаром говорили исста ри: жена ночью кошкой ластится, а днем — змеей. Надо же! Разоралась! Тебе бы, говорит, только куда смотаться, и зачем они тебе сдались, эти геологи, тут дел невпроворот, овцы пошли плодиться, малышня висит на шее, старшие в интернате совсем хулигана ми заделались, а как на каникулы приедут, им бы все жрать, хоть лопни, да подай, а помощи от них ника кой, курят как опупелые да, поди, еще и водку хле щут, кому за ними в интернате следить, директор — пьяница, а и дома с кого им пример брать? Ты сам только и норовишь куда закатиться, тебе только где бы выпить. Хорошо еще конь сам довозит, не то дав но бы околел спьяну гденибудь на дороге... И вот ведь паскуда! Сколько билучил, всю жизнь в синяках ходит, оттого и прозвали ее Кок Турсун — Сизая Турсун, а попридержать язык свой поганый все ума не хватает. И в этот раз, подлюга, раскричалась при геологах некстати. А ведь сколько раз, бывало, душил, так что глаза выкатывались! После давала слово не перечить, да где там! Но он нашел способ заткнуть ей глотку. Позвал в дом вроде для разговора, а как вошла, при тиснул молчком к стене, лицом к лицу — из нее и дух вон; тут он и разглядел в потухшем уже, посиневшем, морщинистом лице жены, в помутневших от страха глазах всю тоску и безотрадность прожитых лет, все неудачи и злобу на жизнь прочел он в ее помертвевшем взоре, в поползшем на сторону беззубом черном рте, и противен он стал самому себе и прошипел грозно: — У, сука, попробуй у меня вякни еще, раздавлю, как гниду! — И отшвырнул в сторону. Жена молча подхватила ведра и, хлопнув дверью, пошла во двор. А он перевел дух, вышел, сел на коня и двинулся с геологами в путь... Хорошо еще конь добрый — единственная его отрада, хороший конек, из коннозаводских, какойто Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 267 чудак выбраковал его за масть, не разберешь, какой он из себя — то ли гнедой, то ли бурый. Да разве в том дело? Резвый конек, по горам сам знает, куда ступать, и главное, выносливый, ну что твой волк. Все время под седлом, а с тела не спал. Что и говорить, конь у него хорош, пожалуй, ни у кого из окрестных чабанов такого коняги не найдешь, разве что у Бостона, у это го передовика совхозного, ну и тип, редкий, надо ска зать, скаред, всю жизнь почемуто недолюбливают они друг друга, так вот у него конек что надо и масти нарядной, золотистый дончак, Донкулюком прозыва ется. Повезло Бостону. Холит коня Бостон, а как ина че — должен на коне выглядеть молодцом, теперь у него жена молодая, вдова Эрназара, того самого, ко торый года три назад провалился в расщелину во льдах на перевале АлаМонгю, да так и остался там... В горы большей частью двигались гуськом и по тому молчали, да и настроение у Базарбая после скандала с женой не оченьто располагало к разгово рам. Так и ехали. Зима была уже на исходе. Оказы вается, на бокогреях — солнечных склонах, довер чиво обнажившихся изпод снега, — попахивало уже весной. Тихо и ясно было в тот час на земле. На про тивоположной стороне перламутрово синеющего в низине великого горного озера уже высоко подня лось над горами полуденное солнце. Вскоре Базарбай привел геологов в горловину ущелья — и вот в последний раз мелькнуло перед взором чистое зеркало ИссыкКуля, и вот уже обзор позади скрылся за горами. Угрюмо нависая над го ловой, сплошь пошли скальные кручи. Кругом ка мень, дикое безлюдье, и чего они тут выискивать будут? — недоумевал Базарбай, поглядывая по сто ронам. Он решил, как только доведет геологов до места, сразу же возвращаться. Ущелье АчыТаш не такое длинное, как соседнее, идущее параллельно ему ущелье с выходом к приозерью. Про себя он ре шил, что на обратном пути перевалит в Башатское ущелье. Там путь к дому покороче. Распрощавшись с геологами, так и сделал, но перед этим, положив в Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 268 карман вожделенную двадцатипятирублевую бумаж ку, всетаки ввернул: — Вы ведь, друзья, мужики вроде, — усмехнул ся он, надменно поглаживая усы, — да и я не маль чонка, что ж, мне уезжать от вас с сухим горлом, что ли? Базарбай рассчитывал всего лишь на стаканчик, а они расщедрились на поллитровку — эдакую зелено ватую бутылочку производства местного пищепрома. На, мол, выпей дома! От такой нечаянной радости Базарбай вмиг повеселел. Засуетился, показал, где лучше разбить палатку, где нарубить колючек для костра, долго тряс руки, прощаясь с каждым по оче реди, и не стал даже подкармливать коня овсом, что прихватил в переметной сумекурджуне. И так выдю жит, ему не впервой. Поскорее взгромоздился в седло и двинулся в обратную дорогу. Как и задумал, вскоре нашел тропку и, перевалив полузаснеженную гряду, спустился в Башатское ущелье. Тут, в ущелье, по склонам рос негустой лес да и посветлее было — не так мрачно, как в АчыТаше, но главное, много текло ручьев и родников, потому это место и называлось Башатским — Родниковым — ущельем. Бутылочка в кармане дождевика поверх полу шубка не давала ему покоя. Он то и дело поглаживал ее и все примерялся, где, возле какого ручья будет лучше приостановиться. Норму он свою знал — по ловину бутылки мог употребить, запить водой и ехать дальше. Для Базарбая в таких случаях глав ное было както сесть в седло, а там конь надежный, сам довезет. Многострадальная Кок Турсун правду говорила, что Базарбая черт под мышку держит — ни разу еще не падал с седла. Но вот наконец приглянулся ему один ручей по пути, подмерзший, упоенно булькающий по камням под прозрачной кромкой хрупкого припая. Место показалось Базарбаю удобным. Кругом заросли тальника и барбариса, и снега немного, и коня мож но напоить и подкормить. Он разнуздал лошадь, сдер нул курджун с овсом с седла, распустил завязку и Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 269 подсунул развязанной стороной коню под морду. Конь захрустел овсом, зажевал, облегченно вздыхая, прикрывая глаза и как бы стряхивая с себя уста лость. А Базарбай расположился поудобней на коря ге возле воды, достал поллитровку, любуясь, посмот рел на свет, но ничего особого не увидел, разве что заметил — день уже шел к концу, тени в горах ложи лись косо, до заката солнца оставался час с лишним, если не меньше. Но торопиться Базарбаю было неку да. Предвкушая знакомое отупляющее действие вод ки, он не спеша откупорил толстым ногтем поллит ру, понюхал, помотал головой, приложился к бу тылке. Сделал судорожно несколько больших обжигающих глотков. Затем пригоршней зачерпнул из ручья воды и хлебнул вместе с обломками льда. Захрустел льдинками — аж в мозгу хруст отдался. Лицо Базарбая исказила безобразная гримаса, он хмыкнул, затем крякнул, прикрыл глаза, ожидая, когда дурман ударит в голову. Ждал того мгновения, когда весь окружающий мир — горы, скалы — ста нет зыбким, поплывет как в тумане, взлетит, ждал, когда разгоряченной голове его почудятся смутные звуки и шумы, и замер, зажмурился, готовый от даться опьянению. И в минуту расслабления услы шал гдето рядом невнятное поскуливание, как буд то ребеночек захныкал, — что же это могло быть? Гдето там, за зарослями барбариса, за завалом кам ней, ктото опять затявкал совсем пощенячьи... Базарбай насторожился, еще раз машинально хлеб нул из бутылки, затем отставил ее, прислонив к кам ню, крепко вытер губы и встал. Еще раз прислушал ся, напрягая слух. И смекнул: точно, он не ошибся. Какието зверята подавали голоса. То было волчье логово, то поскуливали волчата Акбары и Ташчайнара, тоскуя изза затянувшегося отсутствия родителей. После великого бегства из Моюнкумской саванны, после вынужденно холосто го года, вслед за пожаром в приалдашских камышах то был не по сезону ранний помет — к весне у Акба ры народилось четверо щенков. Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 270 А Базарбай уже шел к логову, высматривая лазы. Будь Базарбай трезвый, он, наверное, подумал бы прежде, стоит ли туда лезть. Не сразу отыскал он нору в расщелине. Выручил опыт: тщательно рас сматривая снежный наст, он обнаружил четкую це почку следов — понятное дело, соблюдая предосто рожность, волки ступали все время по старым сле дам. Дальше Базарбай нашел в кустах среди завалов камней целое кладбище обглоданных, полуизгры занных костей. Значит, звери нередко притаскивали сюда часть добычи и не спеша доедали здесь. Судя по количеству мослов и сочленений, оставшихся от вол чьих трапез, звери жили здесь давно. Теперь отыскать ход в логово не составляло тру да. Трудно сказать, почему Базарбай не побоялся лезть в расщелину, где могли оказаться и взрослые звери. Но проголодавшиеся несмышленыши, все время поскуливая, выдавали себя с головой и как бы звали к себе. Знали бы сосунки, что не от хорошей жизни Ак бара пошла в этот раз на охоту с Ташчайнаром — для волков наступили тяжкие предвесенние дни, когда вся живность отощала, когда наиболее слабые дикие козы и архары в окрестностях были уже выбиты, когда в ожидании приплода козьи стада ушли в труд нодоступные скалы, а домашние отары по этой же причине содержались теперь только в закрытых ко шарах. В этих условиях кормить молоком постоян но подсасывающий выводок было не такто легко. Акбара отощала, была на себя не похожа — голова стая, цыбастая, сосцы обвисли. Волки вообщето исключительно выносливые звери — могут несколь ко дней подряд обходиться без пищи, но кормящая волчица не может так ограничивать себя в еде. Жизнь вынуждала Акбару рисковать — идти на большую охоту, но если бы ей суждено было погиб нуть, погибли бы и ее сосунки. Ташчайнар, как всегда, следовал за ней. Им нуж но было быстро обернуться — быстро выйти на до бычу, быстро одолеть ее, нажраться мяса, заглаты Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 271 вая пищу кусками, и быстро прибежать назад в лого во переваривать пищу, для волчицы ведь главное — питать сосунков молоком. В тот день путь оказался осклизлым на солнцепе ках и жестким от зимней стылости в теневых мес тах. Однако волки, не сбавляя хода, напористым скоком шли по горам. В это время года, когда мел кая живность хоронится под землей, а до диких и домашних стад не добраться, жизнь осложняется тем, что охотиться на крупных животных — на ло шадей, на рогатый скот, на верблюдов — нельзя без напарника. Как ни могуч был Ташчайнар, ему не дотащить крупную добычу до логова. В последний раз, дня два тому назад, он загрыз осла, забредшего в предгорья. Ночью Акбара отлучилась от логова и нажралась ослиного мяса, но ведь не каждый день ослы бродят так беспечно по предгорьям. Обычно при них бывают люди. Вот почему Акбара пошла на вылазку сама — насытиться на месте охоты. Поначалу Акбара чувствовала себя неуверенно, все тревожилась, раздругой даже хотела вернуться с пути — беспокоилась за волчат: им постоянно тре буется и тепло, и молоко, — но пересилила себя, за ставила забыть на время о логове. А когда уже у при озерной зоны вышли на след, охотничий инстинкт возобладал в ней над всем. Акбаре и Ташчайнару повезло: идя по свежему следу, они попали в обширную лощину, где одиноко паслись на отшибе три яка, должно быть, отбивших ся от стада, — волки с ними уже имели дело год тому назад, и тоже по крайней нужде. Тогда им, пришлым волкам, ничего другого не оставалось, как брать то, что подвернется. А теперь времени было в обрез. Людей поблизости не оказалось, и волки, оглядев шись, открыто пошли в атаку. Завидев подбегающих волков, яки пустились в бегство, неуклюже взбрыки вая и ревя, но волки настигали, и яки остановились — бока у них ходили ходуном — и пошли рогами на волков. Другого выхода у них не было. На какоето мгновение в мире воцарилось изначальное равнове Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис» 272 сие: солнце в небе, пустынные горы, полная тишина, отсутствие людей в равной мере принадлежали как жвачным, так и хищникам. Жвачные хотели избе жать столкновения, но хищники не могли просто так повернуться и уйти, не могли забыть о терзавшем их голоде. Они неминуемо должны были вступить в борьбу и загрызть хотя бы одного из яков, чтобы выжить самим и дать жизнь потомству. Яки были не крупные, но и не мелкие, средней упитанности, к концу зимы обросшие косматой шерстью. И эти быки с конскими хвостами поняли неизбежность борьбы. В страхе и злобе они опустили головы к земле, глухо мыча и роя копытами землю. А в небе попрежнему светило солнце, и горы, где уже начал таять снег, безмолвно обступали открытую желтую лощину, где лицом к лицу встретились травоядные и плотоядные. Волки кругами ходили около яков, перемещались прыжками, выжидая удобный момент. Времени у Акбары было в обрез — волчата ждали ее возвраще ния. И она кинулась первая, рискуя собой, к тому яку, которого сочла послабее. Глаза яка были нали ты кровью, и все же Акбара разгадала в его взгляде неуверенность, хотя она могла и ошибиться. Но раз думывать было уж поздно. Акбара кинулась яку на шею. Дело решали секунды. Пока взбешенный як, тряся головой, пытался скинуть волчицу, чтобы пригвоздить ее рогами к земле, Ташчайнар должен был подскочить с другого боку, впиться яку клыка ми в горло, да так, чтобы с ходу рассечь ему шейные артерии, пустить кровь, вывести из строя мозг. Так оно и случилось. Но перед этим як все же успел сброситъ Акбару, прижать ее к земле и теперь ревел и подкидывал ее рогами — еще бы чутьчуть, и он окончательно раздавил и затоптал бы ее, но Акбара выскользнула изпод рогов, как змея, и снова прыг нула на голову яка, вгрызлась в его крепкий загри вок, поросший жесткой, режущей пасть, как осока, шерстью. В этом нападении проявилась ее жестокая волчья сущность, сказалось жестокое волчье пред назначение — убить, чтобы жить. Но тут ей попалась |