ФКИ.1НХ. ФКИ. Литература Архипов Г. А. Марийский край в памятниках археологии йола, 1976

• Название: Литература Архипов Г. А. Марийский край в памятниках археологии йола, 1976
• Анкор: ФКИ.1НХ.docx
• Дата: 13.12.2017
• Размер: 177.03 Kb.
• Имя файла: ФКИ.1НХ.docx
• Тип: Литература; #11229
• страница: 3 из 5

Тема: Участие марийцев в крестьянской войне под предводительством С.Т. Разина

1) Причины и начало разиновского движения;

2) Разинское движение в марийском крае.

1) Причины и начало разиновского движения

Ужесточение крепостной политики в ясачной деревне по Соборному Уложению 1649 г., рост ясачных платежей и повинностей, повсеместный произвол и злоупотребления воеводской власти и приказных людей, обман купцов и ростовщиков, дальнейшее расхищение русскими феодалами и казной общинных владений ясачных марийцев, общее ухудшение положения ясачных людей неизбежно вели к обострению социальных отношений в Марийском крае. Стихийным недовольством существующими порядками были охвачены не только ясачные люди, но и русские крепостные крестьяне, посадские люди, казаки, низшие слои служилых людей (стрельцы, тарханы и др.).

Еще накануне Крестьянской войны 1670-1671 гг., которую возглавлял донской казак Степан Тимофеевич Разин, в нерусской деревне Поволжья, в том числе марийской, заметнее стало стихийное брожение ясачных людей. Участились крестьянские побеги, утайки действительных размеров ясачных земель, облагаемых налогом. Усилилась борьба и против наступления русских феодалов на общинные марийские земли. Кое-где произошли отдельные расправы с наиболее ненавистными притеснителями.

Стихийное социальное сопротивление ясачных марийцев приобрело более грозные очертания и открытый вооруженный характер в связи с начавшейся крестьянской войной. Взятие разинцами многих поволжских городов (Царицын, Астрахань, Саратов, Самара и др.), военные победы повстанцев над царскими войсками, широкий размах движения, и в особенности призывы С. Разина в "прелестных письмах" привлекали на его сторону многотысячные массы обездоленных людей. Вот образец одной из «грамот», рассылавшихся осенью 1670 г. из-под Симбирска: «Грамота от Степана Тимофеевича от Разина. Пишет вам Степан Тимофеевич всей черни. Хто хочет богу да государю послужить, да и великому войску, да и Степану Тимофеевичу, и я выслал казаков, и вам бы заодно изменников вывадить и мирских кровопивцев вывадить. И мои казаки како промысь станут чинить, и вам бы иттить к ним в совет, и кабальныя, и апальныя шли бы в полк к моим казакам».

Пламенные призывы Разина и его атаманов нашли широкий отклик в Поволжье. Русские крепостные, мордва, татары, чуваши и марийцы охотно вступали в ряды восставших и самоотверженно сражались не только под Симбирском, но и под Алатырем, Саранском и другими городами.
2) Разинское движение в марийском крае

Осенью 1670 г. разинское движение охватило и Марийский край. Разинскому атаману Прокопию Иванову при поддержке восставших ясачных марийцев, чувашей, русских крепостных крестьян, посадских людей, ямщиков, стрельцов и бобылей 1 октября 1670 г. удалось овладеть городом Козьмодемьянском. Восставшие ликвидировали воеводскую власть, расправились с воеводой, приказными людьми, уничтожили налоговые ясачные книги и другие царские указы, разграбили имущество богатых людей и установили в городе и уезде свой порядок. Восставшие марийцы организовали свои вооруженные отряды. Совместно с разинцами марийские повстанцы Акмарсовой сотни Козьмодемьянского уезда во главе со своими вожаками Ансаем Няниковым, Юванаем Тювяковым, Атюем Адимовым захватили Спасо-Юнгинский монастырь и уничтожили все поземельные документы-грамоты, подтверждавшие земельные права этого монастыря на захваченные у них общинные ясачные земли.

В октябре—декабре 1670 г. многотысячные отряды восставших марийцев, чувашей и русских Козьмодемьянского уезда с оружием в руках мужественно сражались с превосходящими силами царских войск, присылаемых из Казани. В Левобережье особенно ожесточенными были бои у речки Ерыкса, около д. Луговая Кушерга, на берегу речки Рутка, а в Правобережье - вблизи речки Большой Сундырь.

Третьего ноября 1670 г. царские войска штурмом овладели Козьмодемьянском. В бою погибло много восставших, немало оказалось в плену. Брошенные в тюрьму, пленные повстанцы в ходе жестокого расследования были подвергнуты мучительным истязаниям, а 60 человек казнено. Пленные и заложники из числа ясачных марийцев были направлены в Казань. Население уезда и города приводилось к присяге на верность царской власти Алексея Михайловича.

Однако восстание марийцев в Козьмодемьянском уезде продолжалось и после ухода карательного войска Д.А. Барятинского. В ночь на 16 ноября 1670 г. Козьмодемьянск подвергся штурму 13-тысячного отряда марийских и чувашских повстанцев. Бой был кровопролитным и ожесточенным. Несмотря на героизм восставших, им не удалось овладеть городом.

Марийские повстанцы из числа ясачных крестьян, сотников и служилых тарханов приняли активное участие и в осаде города Кокшайска. В течение трех недель осенью 1670 г. они осаждали город, подвергая великому страху кокшайского воеводу и приказных людей. Осада сопровождалась разгромом помещичьих имений и монастырских владений. Лишь под натиском прибывших карательных войск восставшие вынуждены были снять осаду и принести повинную властям.

В начале 1671 г. повстанческое движение в значительной мере было подавлено. Восставшие подверглись суровым наказаниям. Многие были казнены. Царская власть торжествовала. Да иначе и быть не могло. Восставшие были слабо вооружены и плохо организованы, их действия были стихийными и разрозненными. Они верили в «доброго царя». Тем не менее, поражение не смогло стереть в народной памяти эти героические страницы вооруженной борьбы за социальную справедливость.

Необходимые выводы из уроков Крестьянской войны были сделаны и царской властью. Специальными указами вновь предписывался запрет ясачным нерусским людям Поволжья заниматься кузнечным ремеслом. Были внесены изменения в порядок сбора ясаков. Отныне сбор ясака в общинах поручался выборным "мирским" сотникам. Прежние "ясатчики" из числа приказных людей воеводской администрации из-за своих злоупотреблений были лишены этого права и не имели права въезжать в ясачные жительства. Указ 1685 г. о размежевании земель в Среднем Поволжье предусматривал четкое определение земельных границ общинных владений ясачных людей. Земли, захваченные русскими феодалами у ясачных марийцев, мордвы, чувашей, татар и удмуртов, необходимо было вернуть им, как исконно принадлежавшие их предкам. Воеводам предписывалось строго соблюдать законность и порядок, держать "привет и ласка" к ясачным людям.
МАРИЙЦЫ В 19 ВЕКЕ

МАРИЙЦЫ В XIX ВЕКЕ

Изменения в жизнеобеспечении марийцев: традиции и новации

Система жизнеобеспечения марийцев в XIX в. включала в себя земледелие, животноводство, лесные и другие виды крестьянских промыслов и занятий. В совокупности она позволяла обеспечивать поступательный прирост марийского населения. Если в 1795 г. общая численность марийцев составляла 158 тысяч человек, то в 1858 г. она уже равнялась 210 тыс., а в 1897 г. - 375 тысячам человек обоего пола. За столетие численность марийцев возросла более чем в два раза. Причем, в 1897 г. численность луговых марийцев, проживавших в основном в Казанской (Царевококшайский, Казанский, Чебоксарский, Арский) и Вятской губерниях (Уржумский и Яранский уезды), составляла 227 тыс. человек (60,5 %). Горные марийцы, расселенные в основном в Козьмодемьянском уезде Казанской губернии и Васильсурском уезде Нижегородской губернии, соответственно насчитывали 43 тыс. человек (11,5 %). Численность восточных марийцев Уфимской (80 тыс. чел.), Пермской (16 тыс. чел.) и Вятской (10 тыс. чел. - Елабужский и Сарапульский уезды) губерний равнялась 105 тыс. человек (28,0 %).

Географическое размещение марийцев оставалось почти без изменения. Они по-прежнему занимали обширную территорию Поволжья и Приуралья: от берегов Волги и ее притоков на западе и до реки Белой на востоке. При всем различии среды обитания, некоторых особенностей языка, диалектов, материальной и духовной культуры, марийцы считали себя единой этнической общностью — марийским народом (Мары халык).

Горные марийцы компактно проживали в Правобережье Волги и частично в заволжской части, в Поветлужье. Среди них во второй половине XIX в. различались небольшие ''земляческие", по месту жительства, группы. В Правобережье (Кырык сир) проживали 'шур мары" (сурские марийцы), "кушыр мары" (Горная Кушерга), "шош-мары" (емангашские); "марла мары" (Еласы); в Левобережье - "кож-ла мары" (Юксары, Отары, Куплонга); "вытла мары" (ветлужские), "ырде мары" (ардинские), «рутка Мары» (руткинские) и другие. Соседями горных марийцев в Правобережье были «верховые» чуваши (виръял) и русские, а в Левобережье - луговые марийцы и русские.

Луговые марийцы занимали междуречье Ветлуги и Вятки, бассейны рек Большой и Малой Кокшаги, Илети и Юшута. В XIX в. типичными для обозначения групп луговых марийцев стали названия — "шернур марий"', «торъял марий», "ронга марий", «ярань маpuй» '"морко марий". Эти и подобные им названия были непосредственно связаны с местом их жительства. Соседями луговых марийцев были русские, которые в XIX в. со стороны севера и северо-востока (вятские, яранские, санчурские, уржумские) активно проникали в марийские земли. На юге и юго-востоке луговые марийцы контактировали с татарами и частично с удмуртами. В это же время появились смешанные русско-марийские и марийско-татарские селения.

Восточные марийцы, в свою очередь, имели такие этнические территориальные обозначения, как "виче марий", "малмыж мари", "упо мари", "кунгур мари" и другие. Они проживали как в чисто марийских селениях, так и в смешанных (марийско-татарских, марийско-удмуртских, марийско-башкирских, марийско-русских и др.) В отличие от горных и луговых марийцев, восточные находились в более активном и оживленном культурно-хозяйственном контакте со своими соседями - татарами, башкирами, удмуртами и другими народами.

Различия в местожительстве и природных условиях оказывали заметное влияние на особенности хозяйственных занятий всех этнических групп марийцев. Тем не менее и в XIX в. все марийские крестьяне все еще продолжали связывать свое жизненное благополучие с земледелием и урожайностью своих полей.

В первой половине XIX столетия они по-прежнему интенсивно корчевали лес, добывали новую пашню и заселялись на новых местах своими "илемами". На новых полях, как и на старых, вели трехпольный севооборот (озимой и яровой клин, пар). Выращивали рожь, овес, пшеницу, ярицу, полбу и другие полевые и огородные культуры. Развивалось хмелеводство, начиналось разведение картофеля, местами (у горных марийцев) - садоводство (вишни, яблони, сливы). Зерновые урожаи были невысокими. Однако полученного хлеба хватало, чтобы прокормить семью и домашнюю скотину, а часть - сбывать на рынке.

Положение в земледелии заметно ухудшилось во второй половине XIX в. Ни традиционные приемы возделывания земли и привычные орудия труда крестьян - соха (шогавуй), плуг (сабан, агавуй), борона (тырма), серп (сорла), коса (сава, са), цеп (сапондо) и т.п., ни новшества в орудиях пахоты и боронования (бороны с железными зубьями), ни селекция и новые сорта семян, использование веялок, молотилок при молотьбе зерна не могли уже обеспечить крестьян. Урожайность была низкой. Хлеба едва хватало до весны. Во многом это было связано не столько с примитивностью сельскохозяйственных орудий, сколько с истощением земли. Тонкий слой плодородной почвы, типичный для лесной полосы, к этому времени весь был выпахан. Новых участков для корчевки леса уже не хватало, так как почти все марийские леса были закреплены за казной. Крестьянского скота явно не доставало, чтобы в полной мере удобрять поля навозом. Удобрялись лишь огороды, конопляники и ближние полевые участки.

Сильно страдали марийцы и от малоземелья, в особенности горные и некоторые луговые (за исключением яранских, уржумских, а также восточных). Это произошло из-за того, что их общинные земли были захвачены казной. Сказывался и заметный прирост населения. Число крестьянских едоков возросло, а размеры земельных наделов дробились и сокращались. Мешали мелкополосица, чересполосица, сорняки.

Безусловно, на урожайности сказывались и природно-климатические условия, и стихийные бедствия (ранние заморозки, суровые зимы, засухи, град, дождливое лето и т.п.), приводившие в конечном счете к гибели урожая и массовому голоду, как, например, в 1891 г.

Однако земледельческая деятельность имела для марийцев не только хозяйственное значение - она была образом их жизни, укладом, последовательно включающим в себя несколько циклов.

Традиционно полевые работы (преимущественно у луговых и восточных марийцев, как наиболее устойчивых приверженцев языческих верований) начинались с весеннего праздника сева - ага-пайрем. По общинному согласию, в одном месте (шелык) вначале собирались все взрослые мужчины деревни или общины. Затем к ним присоединялись женщины и дети. Каждая семья приходила со своим домашним угощением. Начиналось моление. В своих молитвах марийские крестьяне-язычники просили богов дать им хорошей погоды, урожая хлебов, много скота и пчел, успешно провести все хозяйственные работы, здоровья домочадцам, скоту и всей живности. При этом во время моления домашних животных в жертву не приносили, довольствовались принесенной из дома пищей. Тогда же выбирали "удачливого" человека "с легкой рукой". Ему поручалось провести "решающую" первую борозду. Завершался ага-пайрем обрядом "изгнания" шайтана (сурем), олицетворявшего злые силы природы, также песнями, плясками, конскими скачками, играми, качанием на качелях и т.п.

Первый сев сопровождался стародедовским магическим действием урлык лукмаш (вынос семян). По этому языческому обряду несколько сваренных вкрутую яиц и горбушку хлеба клали в севалку с зерном и глава семьи «высевал» в землю содержимое севалки, приговаривая: "Пусть зёрна будут крупными, как яйца". После этого кусок хлеба и одно яйцо зарывал в землю. Оставшиеся яйца подбирали члены его семьи. Затем совершалась небольшая молитва. В обращении к матери-земле (ава-мланде) молящиеся просили ее оказать содействие в получении будущего урожая.

Весной марийцы сеяли яровые полевые культуры: овес, полбу, лен, коноплю, ячмень, горох, пшеницу, просо и гречиху. Опираясь на вековые наблюдения за природой и погодой (поведение животных, насекомых, состояние растений и другие народные приметы), марийские земледельцы посев и боронование проводили обычно в самые оптимальные сроки. Землю обрабатывали с большим прилежанием и любовью. Нередко пашню пахали и бороновали даже по два раза. Летние заботы были связаны с уходом за посевами, вспашкой пара и борьбой с сорняками. В середине июня марийские земледельцы пахали "отдохнувший" пар под озимую рожь и вывозили навоз на поля. Через некоторое время производили вторую вспашку, тем самым смешивая пашню с удобрением. Обычно вторая вспашка проводилась ближе к сенокосу. Между первой вспашкой пара и сенокосом устраивалось большое летнее моление (кусо кумалтыш). Ему предшествовал магический обряд изгнания злых сил (сурем). Моление сопровождалось жертвоприношением домашних животных в количестве десятков голов скота и птицы. Во время "кусо кумалтыш" вводился двухнедельный запрет на все виды домашних и полевых работ. Молящиеся угощались вареным мясом, печеным хлебом и домашним пивом. Иногда, в случае засухи, проводились дополнительные летние моления.

Вторая половина лета и осень были самым трудоемким и напряженным периодом. Уборка хлебов требовала колоссальных трудовых усилий от всей крестьянской семьи. Со второй половины июля начиналась уборка озимой ржи. Она сопровождалась языческим обрядом в честь нового урожая - угинде пайрем, то есть праздником нового хлеба, во время которого проводились семейные моления с приглашением родственников и соседей.

В начале августа поспевали яровые хлеба. Их, по мере поспевания, убирали. Одновременно сеяли озимые, возили и скирдовали хлеб, освобождая поле для пастьбы скота. Иногда срочно молотили, чтобы засеять озимое поле зерном нового урожая.

Осенью, в погожие дни, начинался обмолот нового урожая. Он продолжался обычно до поздней осени. Перед обмолотом снопы сушили, используя как традиционные овины - шиши (марла авун), так и ещё только распространявшиеся срубные (рушла авун).

В страдную пору общинники прибегали к "помочи" (вума, ума) - во время сенокоса, жатвы и обмолота как деревенские кулаки, так и беднота "за угощение" просили соседей и сородичей оказать безотлагательную помощь. Такие общинные помочи имели место и при других работах.

Уборка урожая завершалась традиционным языческим молением с жертвоприношением в священной роще и благодарностью своим богам-покровителям.

Важное значение в жизнеобеспечении марийцев занимало животноводство. Крестьяне держали лошадей, коров, овец, свиней, коз, кур, гусей, уток. При этом для первой половины XIX в. было характерно наличие значительного поголовья животных и птиц. Достаточная обеспеченность марийского подворья тягловой лошадиной силой и мясомолочной продукцией во многом объяснялась тем, что для содержания скота имелись немалые площади сенокосов, лесов, перелогов, пастбищ и выгонов. Положение заметно изменилось во второй половине XIX в., когда из-за нехватки земли скот содержать стало труднее. Поголовье скота и птиц в это время неуклонно сокращалось.

Основная масса марийских крестьян обычно имела в своем хозяйстве 1-2 лошади, столько же коров и другой живности. Во второй половине XIX в. заметно возросло число безлошадных и бескоровных. Между тем небольшое число зажиточных марийцев имело достаточно много скота. Для его содержания деревенские богатеи скупали общинные участки бедноты, арендовали сенокосные угодья и дополнительно покупали стога сена.

Наличие лошади в марийской семье являлось важнейшим признаком ее хозяйственной самостоятельности. Поэтому уходу за лошадьми и содержанию их марийцы уделяли самое пристальное внимание. Лошади по традиции были в ведении мужчин. Другой домашний скот (коровы и др.) находился под присмотром женщин и детей. Традиционные занятия охотой, рыболовством и пчеловодством в XIX столетии занимали все более скромное место. Особенно это стало заметным во второй половине века.

Марийцы-охотники, в основном взрослые мужчины, занимались охотой обычно в зимнее время. Промышляли таких зверей, как лось, олень, медведь, куница, белка, росомаха, лисица, заяц, горностай, дикая коза, рысь, бобр, выдра, норка и др. Для охоты использовали лук и стрелы, копья, капканы, сети, яды, самострелы и все чаще - ружья. Били тетерева, рябчика, глухаря и другую пернатую дичь. Охотничья добыча была несомненным подспорьем для содержания семьи и уплаты податей (в особенности у луговых и восточных марийцев). Кроме того, занятия охотой вырабатывали такие качества, как наблюдательность, знание повадок птиц и зверей, выносливость, сила воли, решительность.

В отличие от охоты, продукция рыболовства у марийцев шла почти исключительно на собственное потребление. Речную и озерную рыбу (лещ, голавль, щука, окунь, налим, карась и др.) ловили бреднями (келде, претнъык), сетями (вапш), мордами из прутьев (воштыр мypдa) или ниток (шурто морда), саками (атма, сак), острогами (ор-шака, сунто), крючками (энгыр) и другими орудиями. Чаще всего, и с большей отдачей, использовались сети.

Марийцы и в XIX в. сохраняли традиционную любовь и почтительное отношение к пчелам. Однако значение пчеловодства в хозяйстве постепенно уменьшалось. Сказывались сокращение общинных лесных угодий, рубка липовых деревьев, порча бортных деревьев, кражи меда и другие факторы. Занятие пчеловодством (бортное, ульевое) требовало много времени и затрат. Поэтому число пчеловодов сокращалось. Лишь состоятельные марийские семьи и иногда середняки могли позволить себе иметь крупные пасеки (мукш отар), насчитывавшие до 180 ульев и колод пчел. Такие владельцы вывозили воск и мед на рынок. Они же вносили и некоторые новшества в традиционное пчеловодство: покупали рамные ульи и медогонки, строили помещенния для зимовки пчел и культивировали медоносные растения.

Характерно, что все традиционные промыслы сопровождались магическими языческими обрядами.

Женское домашнее ткачество в основном удовлетворяло потребности марийской семьи в одежде и обуви. Часть холста шла на продажу.

В XIX в. все более значимое и самостоятельное значение стали приобретать и другие виды крестьянских промыслов. Большое распространение в первой половине XIX в. получили лесные промыслы. В свободное от земледельческих работ время марийцы, в основном луговые, все чаще уходили на лесорубные работы и лесосплав. Рубили строевой лес, заготовляли лыко и мочало; ткали мочальные рогожи (мешки), циновки, кули; плели лапти, вили веревки, канаты, конные и судовые шлеи; делали деревянную посуду и домашнюю утварь. На горной стороне, помимо прочего, изготовляли сани, колеса, лодки, паромы. Распространённей стала сухая гонка смолы и дегтя, в особенности в Царевококшайском уезде.