Билеты античная литра. Билеты, античная литература (1 семестр). Литература Древней Греции общая характеристика, периодизация
 Скачать 458.57 Kb.
|
|
«Сатирикон» Петрония: специфика сатирико-бытового приключенческого романа. Сатирикон» имеет форму «менипповой сатуры», повествования, в котором проза чередуется со стихами, но по существу он выходит далеко за пределы обычного типа «менипповых сатур». Это — сатирический роман «низменно»-бытового содержания. В античной литературе роман этот стоит изолированно, и мы не знаем, имел ли Петроний предшественников. С точки зрения историко-литературных. связей представляется весьма показательным, что роман бытового содержания строится у Петрония как «перелицовка» греческого любовного романа с сохранением его сюжетной схемы и ряда отдельных мотивов. «Сатирикон» не является литературной пародией в смысле высмеивания любовных романов; чужда ему также и та морализирующая или обличительная установка, которая обычно «была характерна для «менипповых сатур». «Перелицовывая» любовный роман, Петроний стремится лишь развлечь читателя беспощадной откровенностью своих описаний, далеко выходящих подчас за пределы того, что считалось пристойным в серьезной литературе. «Сатирикон» — обширное произведение. Сохранившиеся извлечения начинаются с 14-й (или, может быть, с 13-й) книги и не доходят до конца повествования. Об объеме целого сведений нет. В той части, которая нам известна, рассказ ведется в первом лице от имени героя — Энколпия. Это — деклассированный представитель культурного общества, ставший бродягой и преступником. Энколпий осквернил храм, ограбил виллу, совершил убийство, был гладиатором. Судьба бросает его из города в город, от одного несчастья к другому, и после пребывания в каком-либо месте он предпочитает уже не попадаться на глаза тем, кого он здесь встречал. Таков этот «низменный» бытовой герой, полная противоположность идеальным фигурам любовных романов. Повествование Петрония разнообразно по тону: оно то выдержано в стиле полной жизненной натуралистичности, то приобретает характер карикатуры и пародии на другие жанры (эпос, мим), то переходит в фантастический гротеск. Таково, например, изображение города Кротона, в котором почет воздается только безбрачным и бездетным, и где население делится на «улавливающих», т. е. искателей наследства, и «улавливаемых» — бездетных наследодателей; скитающиеся герои романа живут в этом городе за счет искателей, и в последних дошедших до нас отрывках один из персонажей завещает свои мнимые богатства тем кротонцам, которые согласятся публично съесть его труп. Наибольшей силы изображения Петроний достигает в эпизоде «пира у Тримальхиона». Этот единственный почти полностью сохранившийся эпизод романа рисует среду вольноотпущенников. В I в. н.э., когда старая аристократия исчезала, а новая только нарождалась, сословие отпущенников приобрело большое значение в хозяйственной и общественной жизни империи, активно участвуя в муниципальном и даже в государственном управлении (особенно гори императоре Клавдии).* Петроний излил на все презрение придворного эстета. Тема трапезы у богатого выскочки была не нова (ср., например, стр. 389), но получила в «Сатириконе» исключительно подробную разработку. Центральная фигура его — сам хозяин пира, Тримальхион. В прошлом раб, сирийский мальчик, служивший для любовных развлечений своих хозяев, он стал любимцем господина, был отпущен на волю, получил наследство и удачными торговыми операциями нажил огромное состояние. К художественным достоинствам романа Петрония следует отнести и то обстоятельство, что автор сумел ярко изобразить целый ряд значительных процессов в социальной жизни своего времени. Рост значения вольноотпущенников, экономическая депрессия Италии, на которую жалуются гости Тримальхиона, безбрачие и бездетность верхушки, широкое распространение восточных религий, упадок искусств, — все это существенные стороны разложения римского рабовладельческого общества. Петроний не в состоянии выделить эти моменты, вскрыть их сущность и показать в должной перспективе, он подает их наравне с натуралистическими деталями «низменного» свойства, но уже одна сила художественной фиксации обеспечивает «Сатирикону» почетное место во всей позднеантичной литературе; это тот ее памятник, который имеет наибольшее право именоваться реалистическим. Жанровая природа и композиция романа Апулея «Метаморфозы, или Золотой осел». Роман «Метаморфозы» появился в Риме примерно в 153 году. Не верить рассказанной в романе истории не осмеливались как язычники, видевшие в Апулее величайшего мага античности, так и первые христиане, которые, как, например, святой Август, верили, что все описанное действительно произошло с Апулеем. Скорее всего, конечно, Апулей не имел намерений рассказать о самом себе в романе, но в истории главного героя четко прослеживаются некоторые аналогии с биографией автора (например, когда героя ложно обвиняют в убийстве, и он вынужден сам себя защищать). Присутствуют также детали, заимствованные из других произведений Апулея. Можно говорить и о том, что главный герой отражает мысли и эмоции самого автора. Так, например, в любопытстве главного героя, в его желании узнать секреты магии можно увидеть характер самого Апулея, который также интересовался различными чудесами и мистериями и также не избежал наказания за эту беспокойную привычку. Если любопытство осла втянуло его в различные злоключения, позволило услышать различные анекдоты и истории, то любопытство Апулея определило его жизненный путь: его путешествия, стремления к наукам, практику в медицине, сочинение любовных поэм, то есть всю его многообразную деятельность. Из каких же событий складывается основная сюжетная линия «Метаморфоз» Апулея? Автор рассказывает, как некий молодой грек, Луций, ехал по делам в Фессалию, откуда была родом его мать. Остановившись в городе, он задерживается там на некоторое время с целью разузнать побольше о магии и чудесах, которыми славится Фессалия. Луций случайно узнаёт, что хозяйка дома, где он остановился, слывет известной ведьмой. Ее служанка Фотида, с которой Луций заводит интрижку, уступает его мольбам приобщиться к магии. Она приносит главному герою мазь, которая должна обратить его в птицу. Но вместо этого главный герой превращается в осла. Для того, чтобы возвратить человеческий облик нужно совсем немного: пожевать лепестки роз. Но Луция все время что-то останавливает от близкого спасения, и ему приходится претерпеть множество злоключений, прежде чем вернуться в обличие человека. Как уже было сказано выше, можно по-разному толковать образ главного героя. Считается также, что в нем отразились философские взгляды Апулея. В романе чувствуется огромное влияние философии Платона. Для Апулея самым главным в учении Платона было учение о человеческой душе (он писал об этом в трактате «О Платоне и его учении»). Душа, согласно этому учению, трехчастна. Первая часть—это божественное, «разумное» начало, две другие—смертные: одна пылкая и порывистая, другая—грубая, инстинктивная. Платон, описывая все три части души, пользуется сравнением с колесницей. В этой колеснице божественная часть души—это возничий, а две смертные отождествляются с конями, один из которых, белоснежного цвета, благороден, а другой, черный, строптив и груб. Влияние этой платоновской схемы можно ощутить и в изображении главного героя «Метаморфоз». В начале романа Луций едет по дороге на ослепительно белом коне, после превращения в осла, конь Луция отказывается узнавать хозяина и возвращается к нему лишь в финале. Последнему событию предшествует сон, где герою снится, что к нему возвращается раб Кандид (дословный перевод «белый»). Так Апулей аллегорически говорит о нарушенной и восстановленной гармонии между частями души Луция. Также превращение Луция в культовое животное олицетворяющее у древних египтян всё непостоянное, грубое, смертное, вредоносное, могло символизировать первый шаг героя на мистическом пути. В начале этого пути герой должен познать сущность злого начала мира, коренящегося во всякой душе. А в финале романа Луций преодолевает это злое начало с помощью Исиды. Вся судьба главного героя представлена как бы в двойном преломлении: мир глазами Луция-человека и мир с точки зрения Луция-осла. Это преломление весьма символично: Луций-человек живет в окружении всевозможных сверхъестественных вещей, а фантастический Луций-осел естественно вписывается в реальную будничную жизнь. Везде, куда бы ни пришел Луций-осел, он видит проявления лжи, жестокости и вероломства. Находясь словно в центре колдовского круга из всех этих историй, герой постепенно постигает скрывающуюся под разными личинами стихию неуничтожимости злого начала мира. До самых последних строк читатель и не подозревает, что историю Луция ему рассказывает жрец Исиды, так как все содержание «Метаморфоз» облачено именно в форму огромной речи-воспоминания Луция. Очевидно, что жрец рассказывает свою историю не только для того, чтобы читатель повеселился. По замыслу Апулея, веселье десяти книг уравновешивает серьезность содержания XI книги. Здесь он опирается на одну из заповедей Платона: «Обучая, развлекай». Апулею хорошо известны вкусы его читателя, поэтому можно сказать, что образ Луция—собирательный образ любопытного молодого человека. Тема метаморфозы, пронизывающая всю античную мифологию и литературу, играет в романе Апулея важнейшую роль. По традиции метаморфозу претерпевает только внешность героя, характер и внутренний мир остаются без изменений. Метаморфоза является следствием мыслей и действий героя, изменение его облика только обнаруживает скрытый строй его души. В мистически окрашенной философии платонизма процесс метаморфозы принимает поистине космический масштаб, так как он связан с циклом душепереселений. В восприятии платоников метаморфоза обычно бывает наказанием за какие-то проступки. Душа Луция была наказана за любопытство, которое у древних египтян считалось пороком. Можно также отметить, что на абстрактном, аллегорическом уровне Луций повторяет судьбу Психеи, пострадавшей из-за своей наивности и любопытства. Фольклорные по происхождению истории были переосмыслены Луцием в философском ключе. Апулей создал в образе главного героя удивительное отражение человеческой души. В этом отражении читатель может увидеть не только древнего писателя-философа, но и самого себя. Религиозно-философская концепция заключительной книги позволяет автору ввести в изображение чувственного периода жизни Лукия большое количество «развлекательного» материала; однако ему не чужды и сатирические цели. Ослиная маска героя открывали широкие возможности сатирического изображения нравов: «люди, не считаясь с моим присутствием, свободно говорили и действовали, как хотели». Возможности эти были использованы уже в греческой повести, изображавшей, например, развратную жизнь нищенствующих жрецов сирийской богини, и расширены в добавлениях, принадлежащих самому Апулею. По роману рассыпано огромное количество мелких штрихов, изображающих различные слои провинциального общества в различной обстановке, причем Апулей не ограничивается комически-бытовой стороной; он не скрывает тяжелой эксплуатации рабов, трудного положения мелких земельных собственников, произвола администрации. Большую культурно-историческую ценность имеют описания, связанные с религией и театром. Богатый фольклорно-новеллистический материал мы находим в эпизодах и вставных частях. Автор старается концентрировать однотипный дополнительный материал в соответствии с тоном различных частей основного рассказа. Тут небылицы о колдовстве и разбойничьи истории, фривольные комически-бытовые новеллы о неверных женах и рассказы о добродетельных героинях, мрачные повествования об убийствах и преступлениях и веселые пародии. В этой пестрой и красочной картине особо выделяется большой вставной рассказ, помещенный в центре романа и равный по величине двум книгам, — «старушечий рассказ», т. е. сказка, об Амуре и Психее. Это один из самых распространенных в мировом фольклоре сказочных сюжетов: девушка выдана за какое-то таинственное существо, нарушает брачный запрет, муж исчезает, жена отправляется на поиски и после долгих странствий находит супруга. Повествование Апулея начинается сказочной формулой: «В некотором государстве жили были царь с царицей. Было у них три дочки». Затем автор переходит на свой обычный изысканный стиль. Литературная обработка сохранила основные линии фольклорного сюжета. Удивительная красота младшей из трех дочерей, назначенный ей брак со страшным чудовищем, волшебный дворец мужа с невидимыми прислужницами, таинственный муж, который посещает жену ночью и запрещает глядеть на себя при свете, нарушение запрета по наущению коварных сестер, поиски исчезнувшего мужа, оказавшегося очаровательным мальчиком, месть сестрам, скитания и рабская служба героини, выполняющей трудные задачи при содействии чудесных помощников, ее смерть и воскресение, — вся эта сказочная вязь налицо и у Апулея. Но мужем героини является Амур, и мир сказки перемешан со сферой олимпийских богов, поданной в комически-бытовых тонах. Героиня тоже получает имя; она — Психея (Psyche — «Душа»). Уже в античности рассказ Апулея понимался аллегорически, и автор в какой-то мере рассчитывает на подобное истолкование. Падение героини — «души», результат злосчастного «любопытства», делает ее жертвой злых сил, обрекает на страдания и скитания, пока не наступает конечное избавление по милости верховного божества, — в этом отношении Психея сходна с главным героем Лукием. Не следует только искать аллегории в сказочных деталях, и мысль о нравственном очищении души страданием, вкладывавшаяся в этот сюжет в Новое время, чужда концепции Апулея. «Метаморфозы, или Золотой осел» Апулея: особенности сюжетосложения, аллегорический смысл сюжета и функции «Сказки об Амуре и Психее» в романе. Краткое содержание: Герой романа Луций (случайно ли совпадение с именем автора?!) путешествует по Фессалии. В пути он слышит увлекательные и страшные истории о колдовских чарах, превращениях и прочих ведьмовских проделках. Луций прибывает в фессалийский город Гипату и останавливается в доме некоего Милона, который «набит деньгами, страшный богатей, но скуп донельзя и всем известен как человек преподлый и прегрязный». Во всем античном мире Фессалия славилась как родина магического искусства, и вскоре Луций убеждается в этом на собственном печальном опыте. В доме Милона у него завязывается роман со служанкой Фотидой, которая открывает любовнику тайну своей хозяйки. Оказывается, Памфила (так зовут жену Милона) с помощью чудесной мази может превращаться, предположим, в сову. Луций страстно хочет испытать это, и Фотида в конце концов поддаётся на его просьбы: оказывает содействие в столь рискованном деле. Но, проникнув тайно в комнату хозяйки, она перепутала ящички, и в итоге Луций превращается не в птицу, а в осла. В этом облике и пребывает он до самого конца романа, зная лишь, что для обратного превращения ему надо отведать лепестков роз. Но различные препятствия встают на его пути всякий раз, как он видит очередной розовый куст. Новоявленный осел становится собственностью шайки разбойников (они ограбили дом Милона), которые используют его, естественно, как вьючное животное: «Я был скорее мёртв, чем жив, от тяжести такой поклажи, от крутизны высокой горы и продолжительности пути». Не раз находящийся на краю гибели, измученный, избитый и полуголодный, Луций невольно участвует в набегах и живёт в горах, в притоне разбойников. Там ежедневно и еженощно выслушивает он и запоминает (превратившись в осла, герой, к счастью, не утратил понимания человеческой речи) все новые и новые страшные истории о разбойничьих приключениях. Ну, например, — рассказ о могучем разбойнике, облачившемся в медвежью шкуру и в этом облике проникшем в дом, избранный его сотоварищами для ограбления. Самая известная из вставных новелл романа — «Амур и Психея» — дивная сказка о младшей и прекраснейшей из трёх сестёр: она стала возлюбленной Амура (Купидона, Эрота) — коварного стреловержца. Да, Психея была столь прекрасна и обворожительна, что бог любви сам полюбил ее. Перенесённая ласковым Зефиром в сказочный дворец, Психея каждую ночь принимала Эрота в свои объятия, лаская божественного возлюбленного и чувствуя, что любима им. Но при этом прекрасный Амур оставался невидимым — главное условие их любовных встреч... Психея уговаривает Эрота разрешить ей повидаться с сёстрами. И, как всегда бывает в подобных сказках, завистливые родственницы подбивают ее ослушаться мужа и попытаться его увидеть. И вот во время очередного свидания Психея, давно снедаемая любопытством, зажигает светильник и, счастливая, радостно разглядывает прекрасного супруга, спящего рядом с ней. Но тут с фитиля лампы брызнуло горячее масло: «Почувствовав ожог, бог вскочил и, увидев запятнанной и нарушенной клятву, быстро освободился от объятий и поцелуев несчастнейшей своей супруги и, не произнеся ни слова, поднялся в воздух». Богиня любви и красоты Венера, чувствуя в Психее соперницу, всячески преследует избранницу своего стрелоносного и капризного сына. И с чисто женской страстностью восклицает: «Так он на самом деле любит Психею, соперницу мою по самозваной красоте, похитительницу моего имени?!» А затем просит двух небожительниц — Юнону и Цереру — «найти сбежавшую летунью Психею», выдавая ее за свою рабыню. Меж тем Психея, «переходя с места на место, днём и ночью с беспокойством ищет своего мужа, и все сильнее желает если не ласками супруги, то хоть рабскими мольбами смягчить его гнев». На тернистом пути своём она попадает в отдалённый храм Цереры и трудолюбивой покорностью завоёвывает ее благосклонность. И все ж богиня плодородия отказывается предоставить ей убежище, ибо связана с Венерой «узами старинной дружбы». Так же отказывается приютить ее и Юнона, говорящая: «Законы, запрещающие покровительствовать чужим беглым рабам без согласия их хозяев, от этого меня удерживают». И хорошо хоть, что богини не выдали Психею разгневанной Венере. А та между тем просит Меркурия объявить, так сказать, вселенский розыск Психеи, огласив всем людям и божествам ее приметы. Но Психея в это время и сама уже подходит к чертогам своей неукротимой и прекрасной свекрови, решив сдаться ей добровольно и робко надеясь на милосердие и понимание. |