Билеты античная литра. Билеты, античная литература (1 семестр). Литература Древней Греции общая характеристика, периодизация
 Скачать 458.57 Kb.
|
|
Эней, как уже подчеркивалось, – воплощение идеальных черт римлянина. Прежде всего, он благочестив и религиозен. Любезный сын и заботливый отец. Послушен року, который его ведет, хотя в последних частях поэмы заметна его возросшая активность. Но все же он менее самостоятелен, чем гомеровские герои. Известная «пассивность» Энея – своеобразное отражение распространенной в Риме философии стоицизма, в основе которой – принцип покорности неумолимой судьбе и стойкости перед ее ударами. Эней – человек долга. Он выполняет возложенную на него историческую миссию. Второй брак Энея с Лавинией, смешение троянцев с италийскими племенами – все это исполнено идеологической значимости. Своим происхождением от двух народов Риму предуказано господствовать на Западе и на Востоке, римлянам – быть «владыками мира». Несомненная «заданность» дает себя знать в обрисовке других персонажей. Отец Энея Анхиз – мудрый старец, патриарх, наделенный даром предвидения. Сын Энея Асканий – красавец, доблестный юноша, достойный роли основателя рода Юлиев. Воплощение доблести – Турн и амазонка Камилла.Покорен воле богов царь Латин. И все же герои «Энеиды» несут печать некоторого схематизма, они не запечатлеваются в нашей памяти, не становятся нашими духовными спутниками, подобно полнокровным созданиям Гомера, таким, как Пенелопа, Андромаха, Гектор, Ахилл и другие. Исключение составляет образ Дидоны, может быть, самый яркий в поэме. Трагическая фигура, она пленяет нас силой страсти и мучительных переживаний. Образ Дидоны остался в литературе: она действует в книге Овидия «Героиды», в рыцарском романе. Римский поэт, преклоняясь перед законами рока, в то же время с сочувствием, теплотой и тонким пониманием раскрывает внутренний мир героев. Расширяется представление о времени. Героя интересует будущее потомков. Поэма не закончена. Уже многим современникам Августа казалось, что надежды не оправдались. Вергилий оставляет героя на распутье. Вергилий стремится к воспроизведению психологической окраски чувств героев – это главное, что отличает «Энеиду» от гомеровских поэм. В поэме Вергилия наблюдается и совершенно очевидная связь мифа с современностью, соединение настоящего с легендарной историей, чего не было у Гомера (см. кн. I, VI, VIII, XII). Наиболее ярко этот момент выражен в кн. VI, когда Анхиз (отец Энея) представляет сыну, пришедшему к нему в подземный мир, своих потомков, которые будут управлять Римом. Для читателей «Энеиды», современников Вергилия, потомки Энея – это известные римские политические деятели их дней, и предсказания Анхиза – не предсказания, а события текущего времени. Устами Анхиза Вергилий высказывает свое мнение о миссии римлян, которая для большей выразительности противополагается исторической миссии греков: «Смогут другие создать изваянья живые из бронзы, Или обличье мужей повторить во мраморе лучше, Тяжбы лучше вести и движенья неба искусней Вычислят иль назовут восходящие звезды, – не спорю: Римлянин! Ты научись народами править державно – В этом искусство твое! – налагать условия мира, Милость покорным являть и смирять войною надменных» («Энеида», книга VI, стихи 847–852; пер. С. Ошерова). Особенности: посвящена и прошлому, и настоящему драматизм, а у Гомера – спокойно-повествовательный тон соотносит мифологическое прошлое и современность судьба, рок – главная сила, управляющая событиями. Боги – возвышенные и мудрые, главное не они, а рок. Эней – как идеальный римлянин, но есть трагизм человека, который должен подчиниться року. и Эней и Дидона показаны в развитии Каждый эпизод – эпилии. Творчество Горация: жанровый состав, философская и эстетическая проблематика лирики («Carmina», «Ars poetica»). Гораций .родился 8 декабря 65 г. в Венузии, старинной римской колонии на юге Италии. Отцом его был отпущенный на волю раб, скопивший себе небольшое состояние. Отец постарался дать сыну воспитание, которое могло бы ввести, его в более высокие общественные круги, и увез мальчика в Рим; Гораций прошел через все ступени тогдашнего образования, от первоначального обучения по «Латинской Одиссее» Ливия Андроника до занятий философией в Афинах, как это было в обычае у римской знати. Распространившееся в это время увлечение эпикуреизмом захватило также и Горация. Философские занятия Горация были прерваны гражданской войной, наступившей после убийства Цезаря (44 г.). В Афины прибыл Брут, вербовавший приверженцев для защиты республиканского строя и борьбы с преемниками Цезаря, и Гораций поступил в его армию; он получил даже несколько неожиданную для сына вольноотпущенника должность военного трибуна, т. е. командира легиона. В битве при Филиппах (42 г.) войско Брута было рассеяно и обращено в бегство. Вспоминая через много лет о своем бегстве, Гораций окружает его литературными реминисценциями из греческой лирики и подает в образе «потери щита», как это встречалось в стихотворениях Архилоха (стр. 77) и Анакреонта. После поражения Гораций не продолжал борьбы. Он воспользовался амнистией, предоставленной сторонникам Брута, и вернулся в Италию «с подрезанными крыльями». Гораций употребил остаток своих средств для того, чтобы вкупиться в коллегию квесторских писцов (по ведомству государственных финансов), считавшуюся достаточно почтенной. С самого начала своей литературной деятельности Гораций выступает как сторонник содержательной поэзии и как мастер стиха, виртуоз метрической формы. Он становится в оппозицию как к безыдейности неотериков, так и к архаистическому преклонению перед древними поэтами Рима, и ориентация на греческих классиков служит для него средством к обновлению идейной поэзии в более изысканном и более современном стиховом и стилистическом облачении. Эти литературные искания Горация смыкались с классицистическим движением, которое возглавлялось Барием и Вергилием. Оба старших поэта приняли участие в судьбе начинающего таланта и отрекомендовали его Меценату, который сделал Горация одним из своих приближенных (38/37 г.), а затем и владельцем небольшого поместья в Сабинских горах. Он умер 27 ноября 8 г. до н. э., на два месяца пережив своего друга и покровителя Мецената. Раннее творчество Горация имеет агрессивно-полемический характер; отливается оно в форму ямбографии или сатиры. Ямбографические стихотворения относятся к 30-м гг. и составляют небольшой сборник, дошедший до нас под заглавием «Эподы». Эподом называлась в античности одна из строфических форм — двустишие, в котором второй стих короче первого. Содержание и стиль свидетельствуют о высокой культуре поэта, который свободно использует литературное наследие разных эпох, но создает вполне оригинальные и притом острые и действенные произведения. Гораций начинает с политической поэзии, с пылкого протеста против непрекращающихся гражданских войн (7-й эпод). Утопическую сентиментальность он преследует жестокой иронией. Элемент пародии, «перелицовки», комического пафоса придает специфическую окраску всему сборнику, распространяясь также и на любовные стихотворения. Так, в 11-м эподе пародируется сентиментальная любовная элегия. В резких, почти архилоховских тонах (ср. стр. 77 — 78) посылаются проклятия литературному противнику: это — вывороченный наизнанку «пропемптикон» (стихотворение с пожеланиями доброго пути лицу, отправляющемуся в путешествие). Мотив личной вражды не играет большой роли в эподах; Гораций предпочитает выбирать противников, представляющих общественную опасность. И в выборе тем и в их трактовке заметно стремление подняться над субъективизмом неотериков; в качестве одного из средств объективирования Гораций применяет драматическую форму диалога или монолога, при которой носителем лирической темы становится уже не сам автор, а какое-либо лицо, выведенное им. Политическая обстановка зарождающейся империи не была, однако, благоприятна для агрессивной гражданской поэзии или для нападок на видных лиц. Поэт скоро охладел к ямбографии и лишь с трудом набрал к 30-му г. семнадцать стихотворений для сборника; он включил при этом и некоторые стихотворения не ямбографического характера, составляющие уже переход к лирике размышления. На пути Горация, как лирического поэта, «Эподы» являются первым шагом к строго классическому стилю, но некоторая перегруженность деталями еще напоминает александрийскую манеру письма. Гораздо более продуктивным оказывается Гораций в области сатиры. В течение 30-х гг. он выпускает два сборника сатир — первый около 35/34 г., второй — около 30 г., ставя себе целью обновить жанр Луцилия в соответствии с усложнившимися эстетическими требованиями. Гораций сосредоточивает свое внимание на сфере частного поведения. Проблема индивидуального счастья становится отныне центральной для всей поэзии Горация. Он создает — в духе учения Эпикура — философию небогатого, но культурного рабовладельца, готового примириться с новой политической системой, поскольку она положила конец гражданской войне и позволяет индивиду без тревог отдаваться личным склонностям и работе над собой. Счастье, по Горацию, — в «золотой середине» (это выражение ему и принадлежит), в довольстве малым, как источнике внутренней независимости и господства над страстями, в безмятежном и умеренном наслаждении благами жизни. Ложные пути к счастью, погоня за мнимыми благами — основной объект сатиры Горация; она направлена против суетных стремлений, корыстолюбия, жажды почестей, тщеславия, непостоянства, зависти. Носители этих пороков не преступники, которые вызывали бы чувство негодования, а неразумные, заблуждающиеся люди. Тон сатиры оказывается поэтому значительно смягченным по сравнению с Луцилием; издевка заменяется иронией, поэт хочет сговорить правду, смеясь». Сатиры свои Гораций называет «Беседами» и определяет впоследствии как «беседы в стиле Биона», указывая, таким образом, на связь их с диатрибой (стр. 235). Действительно, некоторые сатиры (например I, 1, 2, 3) построены как рассуждения на морально-философские темы — о недовольстве судьбой и корыстолюбии, об обхождении с друзьями и т. п. — с аргументацией, почерпнутой из популярно-философской литературы. Характерные особенности диатрибы, например полемика с фиктивным оппонентом, воспроизводятся и у Горация. Поэт не гоняется за строгой последовательностью отвлеченного изложения и делает его канвой для серии зарисовок, портретов, анекдотов, намеков на реальных лиц и реальные события римской жизни. Не отказывается он (особенно в более ранних сатирах) и от персональной насмешки над современниками по образцу Луцилия, но соблюдает при этом известную осторожность и предпочитает выбирать свои жертвы из среды людей с сомнительной репутацией. Зарисовки Горация отличаются наблюдательностью и искусством меткой характеристики, но, быть может, наиболее значительным фактором в художественном действии его сатир является окрашивающий рассуждение интимно-личный тон. Осуждая чужие пороки, он не скрывает собственных недостатков и иронизирует над строгими судьями, которые не видят бревна в своем глазу (I, 3). Предел его стремлений — уединенная и независимая жизнь вдали от городского шума и игры честолюбий. Ироническая мудрость Горация с его «защитной» философией покоя и умеренности была доступна лишь избранным представителям культурной верхушки, и самые сатиры его первоначально предназначались не для публикации, а только для чтения в дружеском кругу. Наряду с сатирой-рассуждением встречается и повествовательная форма, к которой прибегал также и Луцилий. Гораций обновляет сюжеты своего предшественника — процесс (I, 7), неудачный пир (II, 8), путешествие (I, 5). Анекдот, забавное происшествие, острое словцо дают материал для коротеньких рассказов, нередко пародирующих стиль эпоса. Вводятся типические фигуры комедии и мима, параситы, шуты, простофили, чародейки. Иные стихотворения имеют даже характер мимических сценок в повествовательной форме; такова, например, живая и динамичная сатира о встрече с назойливым болтуном, пронырой, желающим втереться в окружение Мецената (I, 9). Второй сборник сатир несколько отличен от первого по своему художественному методу. Персональная направленность все более ослабевает, и изложение получает обобщенный характер. Усложняется также и композиция. Во второй книге преобладает диалогическая форма, причем Гораций обычно ограничивается ролью пассивного слушателя, а рассуждение и повествование вкладываются в уста другого лица (ср. аналогичный прием в эподах). Обстановка «перевернутых общественных отношений» во время празднества Сатурналий (стр. 283) дает возможность превратить сатирика в объект сатиры. Горация упрекали в чрезмерной резкости сатиры, в использовании имен современников для иллюстрации человеческих недостатков; литераторы выражали неудовольствие по поводу того, что он не выступал на публичных «рецитациях» (стр. 367), и подсмеивались над медленностью его творчества. Гораций отстаивает право сатирика на свободное обличение пороков и, вместе с тем, намечает основные линии своей литературной программы. Сознательность творчества — характерная черта Горация. Будущий автор «Науки поэзии» с большим вниманием относится к теоретическим вопросам, и поэтическая практика никогда не расходится у него с теоретическими постулатами. Сатиры, действительно, отличаются и ораторскими и поэтическими достоинствами. Сохраняя в целом тон непринужденной беседы, Гораций блещет богатством стилистических оттенков; то фамильярный, то пародийно-приподнятый стиль сатир всегда остается наглядным и выразительным. Гораций — поэт мысли и вместе с тем мастер сильного, сжатого слова и четкого, конкретного образа. Изданием второго сборника сатир и книги эподов (около 30 г.). завершается первый период литературной деятельности Горация. Вступительная сатира второй книги содержит уже по существу прощание с агрессивно-полемической поэзией. «Оды» Горация обычно весьма далеки от «высокого стиля». Как чистый классицист, Гораций ищет для себя образцов в древнегреческой лирике, но находит их не в торжественной поэзии Пиндара, а в мелике эолийцев (стр. 82 сл.). От архилоховского стиля эподов Гораций переходит к формам монодической лирики. Его образцы теперь — Анакреонт, Сапфо и в первую очередь Алкей, и римский поэт усматривает свое право на литературное бессмертие в том, что он «первый свел эолийскую песнь на италийские лады» («Памятник»). Воспроизводя метрическое построение и общий стилистический тон эолийской лирики, Гораций во всем остальном идет собственным» путями. Как и в эподах, он использует художественный опыт разных периодов и нередко перекликается с эллинистической поэзией. Древнегреческая форма служит облачением для эллинистически-римского содержания. Переводов из древнегреческой лирики у Горация нет. Некоторые оды — из сравнительно ранних — начинаются с цитаты, но цитаты эти имеют примерно такую же функцию, как в наше время эпиграф, и в дальнейшем стихотворение развивается вполне самостоятельно. Мысль и воображение преобладают у Горация над чувством, и тематика выходит далеко за сферу непосредственных субъективных переживаний. События внешнего мира интересуют поэта прежде всего своим местом в системе жизненных ценностей; Гораций отправляется от единичного факта или конкретной ситуации, но изымает их из непосредственного жизненного контекста и окружает размышлениями, оформляющимися в серию чеканных образов. Стихотворение Горация почти всегда имеет форму обращения. Гораций строго выдерживает фикцию, будто его ода предназначена для того лица, к которому она обращена; более того, обращение никогда не имеет характера «послания» издалека и подается таким образом, что его можно было бы произнести или даже пропеть под звуки лиры в присутствии адресата, — таким образом сохраняется стиль «эолийской песни», лирики Алкея или Сапфо. Другая характерная особенность горацианской лирики состоит в том, что обращение почти всегда содержит в себе некое волеизъявление или совет. Поэт высказывает пожелание, отклоняет чье-либо предложение, стремится воздействовать на волю .адресата. Волеизъявление предназначено для того, чтобы быть осуществлённым, и ода Горация чаще всего обращена в сторону будущего. По. тематике и жанровым разновидностям оды весьма разнообразны. При всем этом многообразии четко выделяется несколько основных групп, создающих специфический облик сборника. Это прежде всего группа «увещательных» стихотворений, лирика размышления. Выступая в качестве лирического поэта, Гораций не отказывается от проблематики истинного счастья, занимавшей его в сатирах. Из слияния гномического фонда древнегреческой поэзии с установками эпикурейской философии получается своеобразное сочетание, которое вошло в века в качестве «горацианской мудрости». Идеал бeзмятeжногo пользoвaния жизнью получает у Горация свое классическое литературное выражение. В беге времени, в смене времен года и фаз луны, в увядании цветов и превратностях человеческой судьбы поэт видит напоминание о кратковременности жизни. По кругу тем эта медитативная лирика соприкасается с диатрибой, но она никогда не становится отвлеченной или утомительной. Поучительное обращение к адресату остается в рамках утонченно-вежливой беседы, не предъявляющей излишних требований ни к внимательности, ни к самолюбию собеседника, и поэт умеет варьировать формы выражения своих излюбленных мыслей. Любовь и вино — исконные темы эолийской лирики. Философия наслаждения продолжает сохранять для Горация свой «защитный» характер. Как естественно ожидать от эпикурейца, любовная лирика Горация не выходит за пределы поэзии легких увлечений. Гораций изображает свое чувство как бы порхающим. В его сборнике мелькает много женских фигур, почти не имеющих индивидуальных черт. Более значительную ценность представляет для эпикурейца дружба. Дружеские приветы, и утешения, увещания и напутствия составляют ту лирическую сферу, которая получает у обычно сдержанного Горация более интимный колорит. Особую категорию составляют оды на политические и социальные темы. Покровители поэта ждали от него произведений в честь .Августа, но примирение с империей проходило у Горация гораздо медленнее. Гораций изображает римское государство в виде «корабля», которому грозит стать игрушкой ветров. В Горации иногда просыпается сатирик-моралист, бичующий пороки современности, ее развращенность, изнеженность и алчность. Основной источник зла — жажда накопления. Разносторонность содержания и его высокий идеологический уровень, новизна и многообразие стиховых форм, пластичность лирически оживленных образов, сжатая выразительность стиля, развивающая в немногих словах большое богатство словесной энергии — таковы достоинства горацианских од. Поэт достиг этого искусства в долгой работе над совершенствованием стиля, в постоянном изучение классиков лирической поэзии. Гораций остается на почве античного материализма: идеи божественного управления миром и бессмертия души, магические и астрологические верования, начинавшие волновать современников поэта, не находят у него ни малейшего отзвука. Размышления од окрашивались традиционными для лирики мотивами кратковечности жизни. Гораций — не аскет, но любовь, вино и пиры не привлекают его; в одиночестве и простоте сельской жизни он ищет покоя и свободы духа, преодоления неразумных желаний и страстей. Гораций избегает политических тем, выступая исключительно в роли наставника частной жизни. Когда Гораций уже охладел к лирическим темам, он стал популярным поэтом, признанным мастером римской лирики. Книга «Посланий» — значительный шаг вперед в смысле искусства изображения внутренней жизни индивида; сам Гораций вряд ли сознавал все значение своего сборника, который он даже не причислял к сфере поэзии. Эстетика «Наука поэзии» — классицистическая. Произведение должно быть простым, целостным и гармоничным. Асимметрия, отступления, описательные экскурсы, манерность — все это нарушения канона красоты. Не называя имен и направлений, Гораций одновременно обращает свою полемику и против неотериков, и против возникающего в римской поэзии азиански-декламационного стиля, и против архаизирующих аттикистов. Гораций подробно останавливается только на драме. Устанавливаемый им канон предполагает трагедию классического типа. Тенденции позднейшего времени к отрыву хора от действия, к развитию повествовательной стороны и к сильным зрительным эффектам Гораций отвергает. Поэтика жанра оды Горация: метрика, стиль, образность, композиция. Четыре книги од: (в первой книге содержится 38 од, во второй книге – 20 од; в третей книге – 30 од; в четвертой книге, вышедшей отдельно, через 10 лет, после первых трех, - 15. Всего 103 оды: все оды написаны самыми разнообразными лирическими размерами). |