Данилевский И.Н. - Древняя Русь глазами современников и потомков. Литература по гуманитарными социальным дисциплинам для высшей школы и средних специальных учебных заведений готовится и издается при содействии Института Открытое общество Фонд
 Скачать 3.61 Mb.
|
|
« Íå áå áî â íåìü ëñòè, íî ïðîñòú ìóæú óìîì »; или о митрополите Иоанне — « ñêîï÷èíå », которого привела княжна Янка: « Áå æå ñåé ìóæü íå êíèæåí, íî óìîì ïðîñò è ïðî- ñòîðåê »). Гораздо больше такая ситуация должна настораживать и пугать нас самих. Относясь к летописцу запанибрата, покровительственно похлопывая его по плечу и объясняя, где он ошибается, что описывает неверно, о чем повествует нелогично, наставляя его тем самым (как нам кажется) на путь истинный, мы даже не замечаем, как понимание довольно сложного и многоуровневого текста приземляется и по большей части сводится исключительно к буквальным значениям. Сам текст адаптируется (часто в виде научного перевода или реконструкции) к возможностям понимания современного исследователя. Тот же сплошь и рядом замят лишь поисками веских иллюстраций к своим теоретическим рассуждениям по поводу того, как это должно было быть в свете разрабатываемой им концепции исторического развития. НАДЕЖДЫ НЕТ Естественно, все, о чем шла речь, не следует воспринимать, как признание принципиальной невозможности адекватно понимать средневековые тексты. Я лишь хотел в самых общих чертах еще раз обратить внимание нате сложности, с которыми сталкивается исследователь древнерусских летописей и которых он чаще всего просто не замечает, а иногда не хочет замечать. Препятствия эти преодолимы, хотя и требуют от исследователя дополнительных усилий. Полагаю, уже сама калибровка вопросов, определяющих и фиксирующих уровень достигнутого между летописцем и историком взаимопонимания, есть первый шаги разрешении остающегося недопонимания. Успешность сокращения психолого-культурного пространства, разделяющего собеседников, во многом будет зависеть оттого, насколько точно сформулированы эти вопросы, какую часть полей взаимодействия исследователя и текста они охватывают. Их обсуждение необходимый важный этап в выработке путей освоения летописных (и прочих древнерусских) текстов. Это и заставило положить в основу данного курса такое обсуждение сопоставление текстов самих источников и различных (иногда противоположных и даже взаимоисключающих) взглядов на них. КАК ЕГО ПОНЯТЬ Понимание информации, заключенной в письменном источнике, зависит прежде всего оттого, насколько точно определил исследователь цель создания данного текста. Действительно, его содержание и форма напрямую связаны стем, зачем он создан. Замысел — основной фильтр, сквозь который автор (для нас чаще всего летописец) пропускает всю информацию, которую получает извне. Именно 14 замысел определяет набор и порядок изложения известий в летописи. Мало того, он в значительной степени обусловливает внешнюю форму изложения, поскольку ориентирует автора (составителя, редактора) на определенные литературные параллели. При этом литературный этикет превращается из чисто внешнего приема в важный элемент проявления содержания (если литературоведов интересует преимущественно психология литературной формы, то историка — психология содержания текста, Таким образом, найденный замысел должен позволить непротиворечиво объяснить 1) причины, побуждающие создавать новые своды и продолжать начатое когда-то изложение 2) структуру летописного повествования 3) отбор материала, подлежащего изложению 4) форму его подачи 5) подбор источников, на которые опирался летописец. Путь выявления замысла — обратный из анализа содержания текстов, на которые опирался летописец (и общих идей произведений, которые он брал за основу изложения, через литературные формы, встречающиеся в источнике, следует восстановить актуальное для его автора и потенциальных читателей содержание отдельных сообщений, памятника в целом, а уже тогда пытаться вычленить базовую идею, вызвавшую к жизни данное произведение. Видимо, в этом заключается один из путей очеловечивания отечественной истории, придания ей антропологического характера. Однако следует учитывать, что неразработанность историко- и культур- но-антропологического подходов на отечественной почве проявляется в двух крайних формах включения антропологического материала в лекционных курсах по русской истории. С одной стороны, некритичное перенесение западноевропейских саженцев (выводов, сделанных на основании западноевропейского материала и с учетом ментальных установок наших западных соседей) на отечественную почву, что подразумевает — по умолчанию — принципиальное тождество развития Руси-России и Западной Европы. Однако даже если удается доказать принципиальное сходство, аналогию освещаемых процессов и событий, происходящих в Восточной Европе, стем, что совершается на Западе, то из этого еще не следует, будто психологические механизмы, конечным пунктом объективации которых стали изучаемые явления, совпадают. С другой стороны, у антропологических авторов, занимающихся русскими сюжетами, не менее популярны априорные утверждения (и глубокое убеждение, будто отечественная почва настолько своеобразна, что вряд ли может быть до конца возделана с помощью западного инструментария (не говоря уже о том, что чаще всего такие авторы совершенно серьезно полагают Умом Россию не понять. Примеров тому можно привести множество. Все сказанное заставляет сделать вывод, что в настоящий момент 15 чтение антропологически ориентированной русской истории в качестве базового курса вряд ли возможно. Тем не менее представляется полезным введение в учебный процесс хотя бы отдельных аспектов антропологических подходов в приложении к отечественной истории. Видимо, речь должна идти, в первую очередь, о методах выявления соответствующей информации из древнерусских источников, о приемах и правилах корректной интерпретации ее (в частности, этимологический анализ лексики, контент-анализ текста с целью выявления лексико-семантических полей, лингвистическая герменевтика, определение смысла прямо или косвенно цитируемых автором источника текстов и т. п. Возможно также изложение отдельных событий или сторон исторического процесса сточки зрения их психологической подоплеки, с описанием значений и смыслов, которые вкладывали их участники в свои поступки или которыми наделяли их современники (реально или в отображении, оставленном автором источника. К сожалению, подобная работа стоит за рамками нормального исторического исследования. Введение даже элементов такого анализа в структуру лекционного изложения подчас грозит серьезно нарушить, разорвать логику повествования. Однако исключить их вовсе — значило бы серьезно обеднить сам курс, в значительной степени лишить его как раз того аспекта, который представляется принципиально важным в нынешних условиях. Именно поэтому я был вынужден вывести некоторые подобные сюжеты за пределы собственно лекций, но сохранить их в качестве своеобразных приложений. Такой путь позволяет хотя бы приоткрыть дополнительные возможности в изучении древнерусских источников. Подчас не будучи внешне связанными с основным изложением, они существенно дополняют и развивают его, делают анализ источников более объемным. Это — несколько иная, нетрадиционная история, не исключающая, впрочем, привычных подходов, а, повторю, лишь дополняющая их. В приложения попали и критические заметки по поводу мало- научных, но очень популярных псевдоисторических сочинений, получивших в последнее время широкое распространение. Считаю своим долгом (признаться, малоприятным) включить этот материал в данный курс, поскольку подобные издания в изобилии проникают не только на прилавки книжных магазинов, но ив школу как в среднюю, таки в высшую) — иногда в переработанном виде, даже в качестве учебной литературы, а следовательно, оказывают серьезное влияние на формирование массового исторического мышления. Обойти молчанием их существование было бы не только неверно, но и опасно. * См. Приложение I. 16 Но ходу изложения я постараюсь как можно обильнее цитировать исторические источники, предоставляющие нам основной блок информации, которую сохранили их современники или ближайшие потомки событий. Каждая цитата источников будет сопровождаться объяснениями, встречающимися в специальной исторической литературе с аналитической критикой ее. При этом попытаюсь объяснить, и чем, намой взгляд, достоинство каждого из подходов, а в чем — его недостатки. Как писал в свое время А.Е. Пресняков, предваряя обобщающий труд, посвященный образованию Великорусского государства, он видит свою задачу в том, чтобы расчистить пути для более реального понимания нашего прошлого, а потому его книга имеет значение более критическое, нежели конструктивное. Не смея ставить свое имя рядом с именем выдающегося историка, тем не менее полагаю, что основная задача этого курса лекций в принципе та же. Тема Проблемы генезиса восточных славян Лекция 1 Индоевропейцы и их происхождение: Современное состояние проблемы Лекция 2 Балтославяне и великое переселение народов» Лекция 3 Восточные славяне Источники и гипотезы Лекция 1 ИНДОЕВРОПЕЙЦЫ И ИХ ПРОИСХОЖДЕНИЕ СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ПРОБЛЕМЫ КТО ТАКИЕ ИНДОЕВРОПЕЙЦЫ История народов нашей страны уходит корнями в глубокую древность. Родиной их далеких предков была, судя по всему, Евразия. Вовремя последнего великого оледенения (так называемого валдайского) здесь сформировалась единая природная зона. Она простиралась от Атлантического океана до Уральского хребта. На бескрайних равнинах Европы паслись огромные стада мамонтов и северных оленей — основных источников пропитания человека эпохи верхнего палеолита. По всей ее территории растительность была приблизительно одинаковой, поэтому регулярных сезонных миграций животных тогда не было. Они свободно бродили в поисках пищи. За ними столь же бессистемно передвигались первобытные охотники, вступая друг с другом в постоянные контакты. Таким образом, поддерживалась своеобразная этническая однородность общества позднепалеолитических людей, Однако 12—10 тыс. лет назад ситуация изменилась. Наступило последнее существенное похолодание, следствием которого стало сползание Скандинавского ледникового щита. Он разделил прежде единую в природном отношении Европу на две части. Вместе стем изменились направления господствующих ветров, увеличилось количество атмосферных осадков. Изменился и характер растительности. Теперь в поисках пастбищ животные были вынуждены совершать регулярные сезонные миграции из приледниковых тундр (куда они уходили на 21 лето, спасаясь от кровососущих насекомых) в южные леса (зимой, и обратно. Вслед за животными в наметившихся границах новых природных зон стали кочевать и охотившиеся на них племена. При этом прежде единая этническая общность оказалась разделенной на западную и восточную части Балтийским ледниковым клином. В результате некоторого похолодания климата, наступившего все- редине V тыс. дон. э, широколиственные леса отступили на юг ив северных районах распространились деревья хвойных пород. В свою очередь это повлекло за собой, с одной стороны, сокращение численности и разнообразия травоядных животных, ас другой — передвижение их в южные регионы. Экологический кризис заставил человека перейти от потребляющих форм ведения хозяйства (охота, рыболовство, собирательство) к производящим (земледелие и скотоводство. В археологии такой переход принято называть неолитической революцией. В поисках благоприятных условий для зарождавшегося скотоводства и земледелия племена осваивали все новые и новые территории, но при этом постепенно отдалялись друг от друга. Изменившиеся экологические условия — труднопроходимые леса и болота, разделившие теперь отдельные группы людей затрудняли общение между ними. Постоянное, хотя и несистематическое межплеменное общение (обмен хозяйственными навыками, культурными ценностями, вооруженные столкновения, лексические заимствования) оказалось нарушенным. На смену единому укладу жизни бродячих или полубро- дячих охотничьих племен приходили обособление и все большая дифференциация новых этнических общностей. Наиболее полная информация о наших древнейших предках сохранилась в самом эфемерном порождении человека — языке. А. АРе- форматский писал Языком можно владеть и о языке можно думать, но ни видеть, ни осязать язык нельзя. Его нельзя и слышать в прямом значении этого слова. Еще в прошлом веке ученые-лингвисты обратили внимание на то, что лексика, фонетика и грамматика языков значительного числа народов, населяющих Евразию, имеют много общих черт. Вот лишь два примера такого рода. Русское слово мать имеет параллели не только в славянских, но также в литовском (motina), латышском (mate), древнепрусском (muti), древнеиндийском (mata), авестийском (matar), новоперсидском (madar), армянском (mair), греческом (µητηρ), албанском (motré) — сестра, латинском (mater), ирландском (mathir), древневерхненемец- коми других современных и мертвых языках. Не меньше однокоренных собратьев и у слова искать — от сербохорватского искати и литовского ieskoti искать) до древнеиндийского искать, спрашивать) и английского to ask спрашивать. 22 На основе подобных совпадений было установлено, что все эти языки имели общую основу. Они восходили к языку, который условно (по месту обитания этносов, говоривших на языках-«потомках») назвали праиндоевропейским, а носителей этого праязыка — индоев- ропейцами. К числу индоевропейских относятся индийские, иранские, италийские, кельтские, германские, балтийские, славянские, а также армянский, греческий, албанский и некоторые мертвые (хетто-лу- вийские, тохарские, фригийский, фракийский, иллирийский иве- нетский) языки. Время существования индоевропейской общности и территория, на которой жили индоевропейцы, восстанавливаются преимущественно на основании анализа индоевропейского языка и сопоставления результатов такого исследования с археологическими находками. В последнее время для решения этих вопросов все шире привлекаются палеогеографические, палеоклиматологические, палеоботанические и палеозоологические данные. Так называемыми аргументами времени те. показателями времени существования тех или иных явлений) служат слова — культурные указатели, обозначающие такие изменения в технике или экономике, которые могут быть соотнесены с уже известными, датированными археологическими материалами. К числу подобных аргументов относятся совпадавшие у большинства народов, говоривших на индоевропейских языках, термины, которыми именовались пахота, плуг, боевые колесницы, утварь, а самое главное — два термина общеевропейского характера, восходящие, несомненно, к завершающей фазе эпохи неолита название меди (от индоевропейского корня *ai— разжигать огонь) и наковальни, камня (от индоевропейского острый. Это позволило отнести время существования праиндоевропейской общности к V-IV тыс. до н.э. Около 3000 г. до н.э. начинается процесс распадения праиндоевропейского языка на язы- ки-«потомки». ПРАРОДИНЫ ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ Более сложным оказалось решение вопроса о прародине индоев- ропейцев, В качестве аргументов места те. указателей на какие-либо географические реалии) использовались слова, обозначавшие растения, животных, минералы, части ландшафта, формы хозяйственной деятельности и социальной организации. Самыми показательными в пространственном отношении следует признать наиболее устойчивые топонимы — гидронимы (наименования водных объектов рек, озер и т. па также названия такой древесной породы, как бук так называемый аргумент бука, и такой рыбы, как лосось так называемый аргумент лосося. Для установления места, где могли располагаться все подобные объекты, названия которых имели в индоевропейских языках единое происхождение, потребовалось привлечь данные палеоботаники и палеозоологии, а также палеоклиматологии и палеогеографии. Сопоставление всех пространственных аргументов оказалось исключительно сложной процедурой. Неудивительно, что единой, общепризнанной точки зрения по поводу того, где исконно обитали носители праиндоевропейского языка, пока не существует. Были предложены следующие локализации — байкало-дунайская; — южнорусская (междуречье Днепра и Дона, включая Крымский полуостров — волжско-енисейская (включая северный Прикаспий, Арал и северный Балхаш — восточно-анатолийская; — центрально-европейская (бассейны рек Рейна, Вислы и Днепра, включая Прибалтику) и некоторые другие. Из них наиболее обоснованной считается восточно-анатолийская, Ее развитию была посвящена фундаментальная монография Т.В. Гам- крелидзе и В.Вс. Иванова 1 . Тщательный анализ лингвистических материалов, мифологии праиндоевропейцев (точнее, следов мифов, сохранившихся у их потомков) и сопоставление этих данных с результатами исследований палеобиологов позволили им определить в качестве наиболее вероятной прародины индоевропейцев район современной Восточной Анатолии вокруг озер Вани Урмия. Существуют также гипотезы, объединяющие сразу несколько прародин индоевропейцев, причем каждая из них рассматривается как регион, с которым связан определенный этап в развитии индоевропейского сообщества. Примером может служить гипотеза В.А. Сафро- нова. В соответствии сданными лингвистики о трех длительных этапах эволюции индоевропейского праязыка автор указывает три большие ареала обитания праиндоевропейцев, последовательно сменявшие друг друга в связи с миграционными процессами. Им соответствуют археологические культуры — эквиваленты этапов эволюции индоевропейской пракультуры, генетически связанные между собой. Первая, ран- неиндоевропейская, прародина была расположена в Малой Азии с археологической культурой-эквивалентом Чатал-Хююк (VII-VI тыс. до н.э.); вторая, среднеиндоевропейская, прародина — на Северных Балканах с культурой-эквивалентом Винча (тыс. до н.э.); и, наконец, третья, позднеиндоевропейская, прародина — в Центральной Европе с культурой-эквивалентом в виде блока двух культур — Лен- дьел (4000-2800 гг. до н.э.) и культуры воронковидных кубков (3500- 2200 гг. до н.э.) 2 24 Каждая из подобных гипотез — это еще один шаг в изучении древнейшей истории наших предков. В тоже время, напомню, пока все они — лишь гипотетические построения, нуждающиеся в дальнейшем доказательстве либо опровержении. РАССЕЛЕНИЕ ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ Основным занятием индоевропейцев было пашенное земледелие. Земля обрабатывалась с помощью упряжных пахотных орудий (рала, сохи. В тоже время им, видимо, было известно садоводство. Существенное место в хозяйстве индоевропейских племен занимало скотоводство. Скот использовали в качестве основной тягловой силы. Животноводство обеспечивало индоевропейцев продуктами — молоком, мясом, а также сырьем — кожами, шкурами, шерстью и т. д. На рубеже IV-III тыс. до н.э. жизнь индоевропейских племен стала преображаться, Начались глобальные климатические изменения понизилась температура, повысилась континентальность — более жаркие, чем прежде, летние месяцы чередовались со все более суровыми зимами. В результате снизились урожаи зерновых культур, земледелие перестало давать гарантированные средства для обеспечения жизни людей в зимние месяцы, а также дополнительные корма для животных. Постепенно усилилась роль скотоводства. Увеличение стад, связанное с этими процессами, потребовало расширения пастбищ и поиска новых территорий, где могли бы прокормиться и люди, и животные. Взоры индоевропейцев обратились к бескрайним степям Евразии. Наступил период освоения соседних земель. Сначала тыс. до н.э. открытие и колонизация новых территорий (что нередко сопровождалось столкновениями с коренным населением) стали нормой жизни индоевропейских племен, Это, в частности, нашло отражение в мифах, сказках и легендах индоевропейских народов — иранцев, древних индийцев, древних греков. Особые масштабы миграция племен, прежде составлявших праиндоевропей- скую общность, приобрела с изобретением колесного транспорта, а также приручением и использованием для верховой езды лошадей. Это позволило скотоводам перейти от оседлого образа жизни к кочевому или полукочевому. Следствием изменения хозяйственно-куль- турного уклада стал распад индоевропейской общности на самостоятельные этносы. Итак, приспособление к изменившимся природно-климатичес- ким условиям заставило протогреков, лувийцев, хеттов, индоиран- цев, индоариев и другие племенные объединения, сформировавшиеся в рамках праиндоевропейских племен, отправиться на поиски новых, более подходящих в хозяйственном отношении территорий. А продолжавшееся дробление этнических объединений вело к колонизации новых земель. Эти процессы заняли все III тыс. до н.э. 25 Лекция 2 |